Просвистевший в воздухе клинок обжег плечо. От неожиданности вскрикнула. Рана неглубокая, но приятного мало. Спасло то, что я в этот момент развернулась. Темноволосый дроу с холодными глазами убийцы усмехнулся. Я отчетливо поняла, что промахнулся он намеренно.

Но ведь экзон! — ахнула от поразившей догадки. И убийцу я узнала: один из телохранителей Клоды. — Значит, клинок уничтожает магию! И он только что разрушил мою единственную защиту.

Не успела опомниться, как меня закрыла тень.

Веор! — узнала я, с опаской наблюдая за схваткой, в которую вступил дорриец.

— У него зачарованный клинок. Осторожней! — предупредила своего спасителя.

— Беспокоишься? — увильнув от очередного удара, оскалился в улыбке вампир, — Альена, это наша вторая встреча, и снова ты в таком откровенном виде.

Вот ведь черт клыкастый!

От игривого тона, не вязавшегося с той ожесточенностью, с которой дрался Ллейд, мурашки шли по коже.

— Попробовал бы сам повоевать в платье, — обиженно буркнула в ответ. Еще мне озабоченных поклонников тут не хватало.

— Ну, если ты настаиваешь! Я люблю игры, — ухмыльнулся Веор.

Отвлекшийся на секунду дроу пропустил удар и зашипел: его бок украсила кровавая полоса. Воин ринулся в атаку с удвоенной яростью.

Затаив дыхание, следила за схваткой.

Дорриец был быстр, силен и не уступал противнику в мастерстве. Доказательством этому послужил резкий выпад и колющий удар точно в сердце наемника. Широко распахнув глаза, он, не веря в происходящее, медленно осел на пол.

Веор вытащил клинок, вытер его об одежду противника. Затем с невозмутимым видом достал чистый платок и затянул мою рану. Хмыкнув, снял с себя камзол и накинул мне на плечи.

— Спасибо, — я смутилась. Дорриец не только пришел и защитил, но и оказал помощь. Поддержал. А еще был чертовски сексуален в белоснежной рубашке, разметавшимися по плечам волосами и…

— Не стоит, — Ллейд присел рядом, — лучше скажи, чем ты так разозлила Лидейрийскую фурию?

— Кого? А, Клоду, — сообразила я, — жениха увела, — скривившись, посмотрела в сторону принцесски. Та о чем-то спорила с отцом, отчаянно жестикулируя и показывая в мою сторону. — Теперь вот и в потере телохранителя меня винить будет. Второй уже на моей совести.

— Ну, вот этого, — вампир небрежно пнул ногой тело, — убил я, а не ты. А с первым что получилось?

— Киллис хотел убить моего друга. А я так вымоталась после прорыва, была усталой и злой, ну и выпила его.

— То есть как?

Поздно сообразив, что сболтнула лишнее, а дорриец, похоже, теперь не успокоится, пока не получит ответа, решила рассказать.

— Видишь ли, после того, как я выжила в схватке с аракнидом, у меня появились некоторые особенности. Вы вот, например, пьете кровь. Если забрать ее у существа слишком много, оно погибнет. А я забираю энергию и магическую силу. От этого тоже умирают.

— Ого! — восхитился Ллейд, — и впрямь настоящая доррийка. Ты ведь не собираешься замуж за рогатого?

— Нет. Но у меня нет выбора.

— Одно твое слово и… ты любишь его? — сообразил Веор, — поэтому Кай запретил убивать тер Шатейяна?

— Еще неделю назад отдала бы за него жизнь, — горько вздохнув, посмотрела на сражающуюся боевую машину, — но он сделал все, чтобы убить мои чувства. Лучше бы я его никогда не встречала.

Дорриец ничего не ответил, но по сузившимся глазам поняла, у Транера появился еще один враг.

— Скажи, а в чем суть магии крови? — задала давно интересующий вопрос, — Кальмин так и не успел рассказать.

— Кровь — основа нашей жизни. Она дает силу. Всего лишь одна капля помогает обрести контроль над любым существом.

— Если бы это было так, вампиры уже правили миром, — резонно возразила я.

— Верно. Я говорил о тех, кто не обладает магией. А она позволяет сопротивляться, ставит барьеры. Но при должном умении их можно обойти. Посмотри на императора. Самый сильный демон в империи. И сейчас он борется сам с собой. В каплях крови, что попали на него с ловушкой, содержится приказ на самоуничтожение. Попадая в организм, доблестные маленькие солдаты просто исполняют свой долг. В наших ловушках нет магии как таковой. Достаточно начертить несколько знаков нужной кровью и готово.

— Поэтому арка не распознала опасность, — догадалась я, — это можно остановить?

— Ты и сама знаешь ответ, — улыбнулся Веор и обвел взглядом зал.

Точно! — почувствовала себя глупо, — он ведь рассказывает тайны рода в помещении, полном существ с отличным слухом.

Чего добивается Кальмин? Одной незначительной раны достаточно, чтобы вывести противника из строя. Тянет время? Почему эльфы не вмешиваются? — переведя взгляд на императора, осознала ответ, — никому не нужен сильный противник. Чем слабее будет Ортан, тем выгоднее для его соседей. А Ортанская империя граничит со всеми государствами. Им без разницы, сядет на трон Транер или останется Найбер. Демоны представляют силу, с которой все вынуждены считаться. Черт бы побрал эту политику! Мне-то что делать?

— Спаси его! — попросила Веора.

— Ты уверена?

Посмотрев на застывшую у барьера Виледу, не сводящую заплаканных глаз с отца, кивнула:

— Более чем. Транер не должен стать следующим императором.

— Как пожелаешь, принцесса, — тихо ответил дорриец.

Ловко поднявшись, Ллейд тенью скользнул к Кальмину. Обменявшись с ним парой слов, направился к четверке демонов. Что именно сказал Веор, никто не слышал. Только верные псы, охраняющие хозяина, расступились, позволяя подойти к телу. Дорриец присел возле раненого. Чиркнув по своей ладони клинком и смочив лезвие в крови, принялся вырезать на теле Найбера рунические символы.

Ужасающая язва, сожравшая половину тела императора, стала уменьшаться. Ван Глассер оживал на глазах. Маска боли, жуткой печатью отметившая красивое лицо, сменилась ледяной яростью. Мужчина поднялся, расправил плечи. Сорвавшиеся с пальцев пульсары за один раз уложили предателей-охранников. Дроу, лишенные способности пользоваться магией, благоразумно отступили.

Так вот, в чем секрет этого зала: никто не может пользоваться магией, кроме императора. Зная это, Транер лишил его возможности сопротивляться.

Мощный огненный шар сбил тер Шатейяна с ног. Один за одним сыпались на брата-предателя удары. И каждый из них оставлял глубокую рану, пробивая броню демона. Найбер мог уничтожить Транера зараз, но предпочитал медленно добивать, наслаждаясь каждым мгновением его унижения.

— Нет! — простонала я, осознав ошибку. Только представив, что сейчас испытывает Трина, внутри все перевернулось, — не убивай его!

Услышав меня, Найбер только зло усмехнулся и продолжил наносить противнику раны. В какой-то момент, мы с Фертом попадали на пол. Тер Шатейян, как и в прошлый раз, воспользовался нами, чтобы выжить самому. Даже тех крох, что остались от неразрушенных связей, хватило за глаза. С истошным визгом к Миорану ринулась Эви. Боевик хрипел. Ему достались самые тяжелые ранения. Экзон тут не помог. Он защищал от внешних воздействий, а эта напасть пришла изнутри.

У меня же вместе с жутким хрустом и отвратительным звуком рвущихся сухожилий потемнело в глазах и перехватило дыхание. Сломанное ребро проткнуло легкое. На распоротое бедро страшно смотреть.

Закашлявшись, сплюнула сгусток крови. Позеленевшего Кая и Веора, ринувшихся ко мне, замедлил Найбер. В его глазах прочитала приговор: он не намерен оставлять в живых таких сильных противников.

А ведь я спасла ему жизнь.

Охнула от прострела в грудине, едва попыталась сменить положение. Привалившись к стене, на секундочку закрыла глаза. Боль мешала сосредоточиться. С такими повреждениями не живут. За пару минут я истеку кровью, если только…

Смачивая пальцы в щедро разлитой вокруг меня крови, я чертила на себе руны.

Грейм, я тебя расцелую за то, сколько полезного вложил в мою голову. Если, конечно, выберусь из этой заварушки.

Руна исцеления, восстановления, сращивания тканей. Еще и еще.

Я хотела жить. И каждая частичка меня это понимала. Вот что имел в виду Веор! Просто нарисованный знак давал слабый эффект, но кровь его усиливала. Что говорить про мысленный посыл… а уж желание умирающего, вообще, могло творить чудеса. Подлечившись, посмотрела на Веора, который светился от гордости. Он ободряюще улыбнулся, поймав мой взгляд. Кай только вздохнул с облегчением и какой-то обреченностью. Почему, поняла сразу, как только Найбер продолжил избивать Транера. С той скоростью, с которой появлялись новые раны, я не успевала их закрывать.

Хотя бы отвлечь его чем-то!

На глаза попался труп дроу. Желудок вместе с болезненным спазмом намекнул, что не выдержит такого испытания. Неприятное зрелище. А я еще после недавнего похода на кладбище не отошла. Перед глазами так и стояла толпа полусгнивших тел, тянущих ко мне костлявые руки.

Хм, а что если… Эх! Только бы не потерять сознание.

Сдерживая стоны и кусая губы до крови, поползла к телу. Под яростное шипение соотечественников убитого, догадавшихся, что я собираюсь сделать, нарисовала на лбу наемника руну подчинения.

Некромантия, как и магия крови, — особый дар, подчиняющийся своим законам. Должно получиться. Это тело еще теплое, душа не успела уйти далеко. Да и закрытое пространство могло не пропустить призрачные материи.

Что-то, ощущаемое только на ментальном уровне, коснулось моей ауры. Это душа просилась в тело. Но ей нужен проводник. Тот, кто способен вновь запустить замершие процессы. Меня вполне устроил бы и ручной зомби. Это малое наказание для того, кто хотел моей смерти. Но я понимала, что никогда не прощу себе этого. Снова рисовала знаки, теперь уже на себе.

— Я впускаю тебя… Лиментис, — прошептала нужные слова и имя, проникшее в голову вместе с холодной субстанцией, ринувшейся в мое тело.

Мерзкое состояние. С Арраном все происходило иначе. Он был частью меня. Этот дух же ощущался чем-то посторонним, злым.

Не давая инородному сознанию привыкнуть к моему телу, наклонилась к наемнику, даря ему поцелуй Жизни. Душа со свистом скользнула в родное тело.

То, что я сейчас сделала, было очень опасно. Редкий некромант решался пропустить чужое сознание через себя. Лиментис был открыт передо мной так, как никто другой. За одно мгновение передо мной промелькнула целая жизнь. Будь у меня магия, я бы не отважилась на такое. Гораздо проще нырнуть в Серую долину и привести заблудшую тень за ручку. Но у меня уже был печальный опыт. Эви, Эйрела и Тольда я вернула именно таким способом.

— Я впечатлен, — нарушил воцарившуюся тишину Найбер, — но это ничего не изменит.

— Знаю, — ответила осипшим голосом. После всего горло пересохло. Пить хотелось безумно. — Я не враг тебе.

— Зато он, — император указал на брата, — не остановится.

— Верно. Но сейчас я не могу позволить убить его.

— Неужели и вправду любишь?

— Хм, — выдавила печальную улыбку. Объяснять что-то, а тем более рассказывать про Трину народу, ловившему каждое слово, не собиралась, — борюсь за то, без чего моя жизнь не имеет смысла.

Разговор прервал очнувшийся от смертельного сна Лиментис. В те минуты, что мы беседовали, исцеляющие руны затягивали рану на груди бедолаги.

Резко подорвавшись, дроу сел. С неверием ощупал ровный шрам на груди, ущипнул себя за руку. Огляделся. Остановившись на мне, наемник одним прыжком вскочил на ноги, чтобы тут же опуститься на одно колено. Чиркнул заточенным ногтем по ладони. Из довольно глубокой ранки выступила кровь.

— Моя жизнь и моя смерть отныне в твоих руках, — сказал он, склонив голову.

Если я правильно поняла, мне только что принесли клятву. Дроу добровольно вверял только что обретенную жизнь в мои руки. Еще это означало, что отныне он становится моей тенью, и будет защищать до последнего вздоха. Отказ в таких случаях не предусматривался. Мда.

— Принимаю, — устало сообщила я.

Смочив палец в крови дроу (не пропадать же добру!), вывела несколько дополнительных рун на лице и груди мужчины. Надо же защитить новообретенного телохранителя! Исчезнувшие знаки подтвердили, что все получилось.

— Спасибо, хозяйка, — прошептал воин, — что прикажешь?