В назначенный день служанка разбудила меня на рассвете. Я без лишних слов поднялась и отправилась в душ. Когда вышла, завернувшись в простыню, Дейла ждала меня.

— Хозяин велел проследить, чтобы вы надели это, — женщина протянула мне комплект теплого белья и указала на костюм, лежащий на уже заправленной кровати.

Надо же! Какая забота, — хмыкнула я. Но отказываться не стала. — Я же не знаю, что за погода царит в Стойвеле. Возможно, еще придется благодарить вампира за теплые вещи.

Костюм, к слову сказать, оказался весьма удобным. Теплые брюки, не стесняющие движения, рубашка с длинным рукавом. Поверх я надела тунику, в комплект к которой прилагался широкий пояс. Дополнял костюм плащ из плотной ткани и кожаные сапоги.

Своих вещей у меня не было, так что собирать нечего. Одевшись, я спустилась в столовую.

Кальмин ждал меня. На нем тоже был добротный дорожный костюм, мало чем отличающийся от моего. Только у вампира к поясу были пристегнуты кинжалы, а на спинке стула, поверх небрежно брошенного плаща, висели ножны с клинком.

Завтрак прошел в молчании. Кай сосредоточился на содержимом своей тарелки, а я в очередной раз задумалась о том, чего ожидать от моей затеи. Но во всех моих мыслях было слишком много если. Если удастся найти нужного дракона. Если получится исполнить поручение Ксении. Если даже я найду общий язык с Денометрикосом, захочет ли он вернуться в Сертею? И как с ним общаться, когда он столько лет провел в зверином облике?

И, вообще, не является вся эта затея одним сплошным безумием?

— Не передумала? — спросил Кай.

Я и не заметила, что он давно поел и теперь наблюдал за мной. Вероятно, я слишком громко думаю. Или мои сомнения так заметны? Скорее всего, и то, и другое.

— Нет. Не передумала.

Я отставила кружку с остывшим чаем и решительно поднялась из-за стола.

— Хорошо. Я просто так спросил. На всякий случай. Уж больно сосредоточенной выглядела твоя мордашка, — дорриец посмотрел на меня внимательно. Затем стремительно вышел.

Я осталась одна в столовой.

И что это значит? Ну, по поводу сомнений понятно. А ушел куда?

Ответом на мой вопрос стал сам вампир, вернувшийся через минуту. В руках у него была перевязь с ножнами, которую он и застегнул на моих бедрах.

— Так лучше, — сказал он, чуть отодвинувшись назад и рассматривая, хорошо ли закреплена застежка.

— Это еще зачем?

Я взялась за рукоять торчащего кинжала и вытащила его из ножен.

— Ведь и пользоваться им не умею.

Добротный клинок приятной тяжестью лег в ладонь. Плавный изгиб стали, но которой светились какие-то непонятные символы. Простая, но удобная рукоять из светлого дерева с инкрустированным в нее черным камнем. И острое лезвие. Я только дотронулась пальцем до края, как на коже проступили маленькие красные капельки.

— Не. Делай. Так. — хрипло сказал Кальмин.

Едва ощутимым движением он вынул кинжал из моей руки и отправил его в ножны. Затем бережно взял другую руку, поднес к себе. И, глядя мне прямо в глаза, медленно слизал кровь с пальцев. Это действие показалось мне настолько интимным, что я не смогла удержаться, и с губ сорвался еле слышный стон. Один удар сердца. И по телу, замершему, словно трава в предвестие бури, пробежала предательская волна тепла. Еще один удар, и кожа покрылась мурашками, будто ее пытались заморозить.

Кай провел языком по ранке, которая мгновенно затянулась, смоченная вампирской слюной.

Но и малейшего соприкосновения оказалось достаточно, чтобы меня охватило желание.

Предвкушение от невероятного наслаждения, которое я могла бы получить, захватило все внимание. Стоило сделать всего одно движение навстречу. Просто намекнуть. Всего лишь пожелать. Я получу все, о чем каждая женщина может только мечтать. Зов тела был сильнее меня. Он манил, завлекая в свои сети. Все разумные доводы растворялись в ослепленном сознании. Соблазн слишком велик, чтобы я могла сопротивляться.

— Хозяин, я собрала вам… — Дейла застыла на пороге. Сообразив, чему только что помешала, она попыталась отступить.

Поздно. Момент упущен. Я вдруг четко осознала, что происходит, и отдернула руку. Рык разъяренного зверя огласил комнату.

— Дейла-а-а…

Взгляд, брошенный в сторону несчастной женщины, мог бы убить. Но именно он отрезвил меня, в очередной раз напомнив, с кем имею дело. Вампир. Хищник, у которого вырвали жертву прямо из пасти. В потемневших от ярости синих глазах отражалось лишь одно — желание убивать.

С этим надо было что-то делать. Дейла все же спасла меня.

— Кай, — я дотронулась до плеча мужчины, погладила, чувствуя под рукой напряженную сталь мышц.

Отдать должное, тело у вампира было очень привлекательным. Не перекачанным, но крепким. Определенно, если бы я не любила Ксавьера, то… хотя нет. Не нужно обманываться. Дорриец убийца. Он загубил не одну жизнь. Смерть — первое, что приходит в голову, когда впервые сталкиваешься с таким, как он. Но именно страх, опасность в сочетании с желанием и красотой привлекают в первую очередь. Как сладко замирает сердце оттого, что каждый следующий миг рядом с ним может оказаться последним. Или же самым фантастичным. Потому что гибель в объятиях этого мужчины покажется никчемной платой за то удовольствие, которое он может доставить.

— Кальмин, — позвала я еще раз, — нам нужно идти.

С радостью отметила, что все же имею влияние на этого человека. Вампир с усилием отвел взгляд от Дейлы и повернулся ко мне.

— Подожди на улице, — прорычал он сквозь зубы. Затем развернулся и покинул столовую.

Я взяла из рук посеревшей от страха служанки котомку с провизией. Хотела сказать женщине, что благодарна за помощь. Но она покачала головой, останавливая меня, и поспешила вернуться на кухню.

Выйдя на крыльцо, я зажмурилась. Солнце поднималось, освещая своим присутствием мир.

Несмотря на раннее утро, было уже довольно тепло. Скоро воздух накалится, заставляя искать спасения в тени деревьев или на берегах водоемов. Надеюсь, что там, куда мы отправляемся, не будет изнуряющей жары. Уже сейчас я чувствовали, как плавится тело под плотной одеждой.

Кай появился практически бесшумно. Взяв мою руку, дорриец открыл портал и шагнул в него, увлекая меня за собой.

Спустя полминуты я уже оглядывалась по сторонам, с интересом рассматривая, куда нас перенес Кальмин. Это был портовый город Арсин, раскинувшийся на берегу Сейрнерского моря. Белоснежные домики, утопающие в зелени, купола храмов, башня ратуши, лачуги бедняков и дворцы зажиточных горожан были видны, как на ладони. Кай перенес нас прямо на пристань.

Мы стояли на дощатом пирсе возле прекрасного старинного корабля, плавно покачивающегося на воде. Повсюду сновали люди. Рядом, по перекинутому через край настилу матросы закатывали на борт огромные бочки. По соседнему трапу заносили ящики.

Отдельный переход был обустроен для посадки пассажиров. Как раз в это время на корабль поднималась семейная пара. Следом шли слуги, которые несли внушительных размеров сундуки, баулы и прочую поклажу.

Дождавшись, когда проход освободиться, я первая ступила на шаткую деревянную конструкцию. Стараясь не смотреть вниз, где сквозь щели между досками плескалась чернильная вода, я стремительно преодолела мостик. В конце пути я оступилась, свалившись в объятия незнакомого мужчины.

— Осторожнее, — сказал он сиплым голосом, на мгновение стиснув меня в своих объятиях.

— Благодарю за помощь, капитан, — раздалось из-за спины. — Я сам в состоянии позаботиться о безопасности моей спутницы.

Мужчина тотчас разжал руки.

— Спасибо, — пробормотала я, разглядывая человека, которому мы будем вынуждены доверить свои жизни.

Я и не думала, что мы будем добираться до острова морем. Рассчитывала, что Кальмин перенесет нас порталом. Теперь же меня одолевали страхи и сомнения. Путешествие на таком судне, оснащенным лишь простейшим оборудованием, весьма опасно. Даже на земле, в век прогресса и технологий, кораблекрушения не редкость. И то, случись что, можно было рассчитывать на помощь и масштабные поиски пропавших. Здесь вряд ли дело обстояло таким же образом. Шторм, пираты, природные катаклизмы, да и множество других факторов могли привести к непредсказуемым последствиям.

Видимо, все мои страхи отразились на лице, так как капитан поспешил меня заверить, что у него лучшее судно на побережье и самая квалифицированная команда. Опасаться нечего.

Нас доставят на место в целости и сохранности.

Кальмин сухо заметил, что за это капитану заплачены немалые деньги. Поэтому в его интересах доставить нас к острову как можно быстрее и без происшествий. После чего вампир проводил меня в каюту. Узкая кровать, прикрученная к полу, стол, стул и сундук для поклажи — вот и все убранство временного жилища.

— Ты не предупредил, что нам предстоит морское путешествие, — накинулась я на Кальмина. — Почему сразу не перенес меня на Стойвел?

— Портал не перенесет через воду. Она гасит магическое воздействие на пространство, — спокойно пояснил дорриец, — поверь, всего два дня пути, и мы окажемся близ острова. И поверь, корабль — сама безопасная часть путешествия.

— Неужели?

— Стойвел окружен грядой рифов. Судно не сможет пришвартоваться поблизости.

— То есть как? Нам что придется добираться вплавь?

— Нет, конечно. Для нас приготовлена лодка, которую спустят на воду, как только мы подойдем на максимально близкое расстояние.

— А что потом?

— Потом мы поплывем к острову, рискуя напороться на подводные камни или попасть в ловушки из водоворотов, которыми изобилует Стойвельское побережье.

— Та-ак. Я полагаю, это не все трудности, — моя решимость стремительно падала.

— Нет. Дальше нам предстоит выжить среди одичавших драконов. А они крайне нестабильны, вспыльчивы и раздражительны.

— Судя по всему, самое интересное, ты оставил напоследок, — предположила я.

— Ты права, — коварно улыбнулся дорриец, — моя магия не будет действовать на острове.

Нам придется рассчитывать исключительно на свои силы и умения. Это не говоря о том, что обратный путь не менее сложен. К острову нас вынесет течением, а вот, чтобы вернуться, нам придется вступить в схватку со стихией. И да, корабль будет ждать три дня. Если не успеем к этому времени, то…

— И ты, зная, насколько опасное это путешествие, все же решился сопровождать меня?

— Мали, без меня у тебя нет ни единого шанса, ни попасть на остров, ни вернуться. Будь уверена, я сделаю все, чтобы ты не пострадала. Ты ведь знаешь, как дорога мне.

Я молча кивнула, соглашаясь с Кальмином. Сказать ничего не решилась. Кай вновь затронул скользкую тему взаимоотношений. Не дождавшись ответа, вампир вышел из каюты.

Два дня плавания слились для меня в один. Как только корабль вышел из гавани, я почувствовала себя плохо. Бесконечная тошнота выворачивала желудок. Если поначалу я выскакивала на палубу и, перегнувшись через борт, проникновенно общалась с природой, то уже после полудня довольствовалась ржавым ведерком. Его приволок Кальмин и поставил возле койки.

Н-да, отличное начало.

Более всего раздражало не то, что меня сразила морская болезнь. Очень многие страдали не меньше моего. Но то, что Кай видел весь мой непотребный вид, беспокоило сильно. И ладно бы он просто оставил меня наедине с проблемой. Нет. Вампир был сама забота и внимание.

Выносил ведерко, чтобы в каюте не чувствовался отвратительный запах блевотины. Поил меня бульончиком. Умывал. Расчесывал спутавшиеся волосы. Держал за руку, когда настигал очередной приступ. Рассказывал истории.

Никогда не думала, что Кальмин может быть таким. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что дорриец никогда не стал так себя вести, если бы не имел серьезных намерений.

Так заботятся лишь о тех, кто сильно дорог. Кого любят. Но нет. Я не позволяла себе думать об этом. Кай не может любить. Он дорриец! Этим все сказано.

Нельзя поддаваться. Возможно, вся эта забота лишь часть игры, цель у которой весьма проста: затащить меня в постель. Впрочем, я и так все время провела в кровати. С Каем.

Только упрекнуть его не в чем. Наоборот. Я была благодарна за помощь.

В глубине души у меня зародилась уверенность, что рядом с ним я в безопасности. Этот человек, то есть вампир, никогда не бросит меня в беде. Находиться под его защитой не так и плохо. Это как взглянуть на опасность с другой стороны. Вся его мощь, хитрость, годами оттачиваемые навыки убийцы, заставлявшие врагов трепетать, оберегали меня лучше всяких щитов. Или ошейников.

На рассвете третьего дня корабль лег в дрейф у берегов острова. Кальмин терпеливо ждал, пока я умоюсь и позавтракаю. Есть мне не сильно-то и хотелось. Я с трудом сдерживалась, чтобы подавить рвотный рефлекс, сопровождавший каждый прием пищи последнее время.

Но мужественно запихивала в себя бутерброд с окороком и запивала травяным настоем. Мне нужны были силы.

Когда я, одевшись, выползла, наконец, на палубу, солнце поднялось над горизонтом довольно высоко. Капитан корабля и Кальмин о чем-то спорили. Первый активно жестикулировал и брызгал слюной, доказывая что-то доррийцу. Но все его доводы разбивались о неприступное выражение лица вампира. Мое появление прервало этот странный диалог. Капитан бросил на меня довольно злобный взгляд, будто я была причиной всех его неприятностей. На круглом одутловатом лице мужчины проступили багровые пятна.

Моряка так и подбивало высказать мне все, что он думает об этом путешествии. Но он не посмел. Один лишь взгляд доррийца заставил проглотить невысказанные слова. Стиснув кулаки, капитан направился в рубку. По дороге отдал приказ матросам.

— Шлюпку. Спустить.

Кальмин помог мне перебраться в маленькое суденышко, которое по сравнению с кораблем казалось ничтожным. Черные скалы Стойвела виднелись на горизонте. Я не представляла, как мы доберемся до острова на хрупкой лодчонке. Словно чувствуя мои сомнения, Кай обнял меня.

— Все будет хорошо.

— Конечно, — я выдавила виноватую улыбку.

А ведь вампир предупреждал о том, что нас ждет. Тогда, на земле, в безопасности, мне казалось, что я смогу со всем справиться. Куда делась та уверенность? Смогла бы я преодолеть хоть часть пути, не будь рядом Кая?

— Спасибо, — я завладела ладонью доррийца, стиснув ее обеими руками. Затем поднесла ее к своему лицу, прижалась щекой, — я так рада, что ты сейчас со мной. Уверена, что у нас все получится.

Кальмин не ответил. Его напряженность, ставшее тяжелым дыхание и многозначительный взгляд говорили сами за себя. А я впервые так долго смотрела ему в глаза. Бушующий ураган синего пламени завораживал. Именно с этого момента я поняла, что могу довериться ему.

Настолько, насколько это возможно с вампирами.

Грубый окрик матроса, вернул нас в действительность. Кай с огромной неохотой убрал руку, скользнув напоследок по линии подбородка и шее. Едва сдерживая дрожь, я пробралась на нос лодки и устроилась на деревянной перекладине, служившей сиденьем. На нем, аккуратно сложенная, лежала теплая шаль, в которую я поспешила закутаться. Меня бил озноб. Не думаю, что в этом был виноват легкий утренний ветер.

Погрузив последнюю пару бочонков с водой, Кальмин подхватил канат, за который лодка была привязана к кораблю. Затем вытащил одно из весел, лежащих на дне суденышка, и оттолкнулся им от борта. Устроившись на месте гребца, дорриец уверенным движением просунул весла в уключины.

С каждым взмахом мы приближались к острову. Попав в прибрежное течение, лодка буквально летела к берегу. Я лишь вскрикивала и зажмуривалась, когда мы на полном ходу огибали вырастающие из воды рифы. Любая из каменных глыб могла разнести судно в щепки.

Глаза вампира горели азартом. Игра со стихией приносила ему удовольствие. Столько уверенности в моем спутнике, его торжества собственным возможностям, придавали смелости и мне.

Усиливающиеся по мере приближения к скалам волны, бросали лодку из стороны в сторону.

Мы то взмывали над водной поверхностью, то обрушивались вниз. Сердце замирало в такие мгновения, чтобы тут же забиться в бешеном ритме. Зашкаливающий в крови адреналин притуплял чувство реальной опасности. Происходящее казалось игрой. Это как катание на американских горках. Страшно до жути. От крика закладывает уши. Но тем не менее ты твердо уверен, что, в конце концов, все закончится и скоро снова под ногами будет твердая земля.

Именно поэтому все, что случилось дальше, стало для меня полной неожиданностью. Взмыв на очередной волне вверх, лодка обрушилась на скрытый водой камень. От удара судно раскололось пополам, словно грецкий орех. В одно мгновение я ушла под воду, не успев даже сделать вдоха. Холодная вода обожгла лицо. Легкие сдавило так, будто я попала под тяжелейший пресс. Судорожно дергая руками и ногами, я устремилась наверх. Едва мне удалось оказаться на поверхности и сделать вдох, как волна обрушилась на меня с новой силой. Меня швырнуло вперед, припечатав всем телом к очередной скале, притаившейся в темной глубине.

Боль. Искры. Мельтешащие перед глазами красные пятна и точки.

Завидев перед собой обломок доски, я вцепилась в него чуть ли не зубами. Это был единственный шанс выжить. Бесконечная борьба за право сделать глоток воздуха измотала меня настолько, что я не понимала, где я. Меня швыряло взад и вперед, накрывало волнами, крутило, било о камни. И только страх заставлял упорно бороться. Страх навсегда затеряться в черных глубинах. Страх смерти. Нелепой. Жуткой. И такой ранней. После всего, через что довелось пройти, я просто не могла погибнуть так глупо. Не могла.

Кажется, я кричала. Захлебываясь, глотая обжигающе — соленую воду, звала то Ксавьера, то Кая. Умоляла спасти меня. Просила прощения. Ни у кого. Просто. Я не знала слова молитв.

Не слишком верила в Бога. Но сейчас, чувствуя, что слабею, готова была поверить в кого угодно. Лишь бы выжить. Но как за одно мгновение быть помилованной тем, кого не почитала столько лет? Никак. И я это поняла, когда передо мной выросла черная скала. Это остров. Волны спешили сомкнуться вокруг него, чтобы поглотить то, что посмело бросить вызов морской глади. Однако, наталкиваясь на непреодолимую преграду, они с шумом разбивались об острые края. Шипя и пенясь, мощный поток врезался в камни, на доли секунд распадаясь на мелкие брызги, чтобы затем вновь соединиться. Только уже внизу. У самого основания отвесной стены, образуя там смертельный водоворот.

Я почти не чувствовала своего тела. Только скручивающие спазмы судорог говорили о том, что я еще жива. Крик, зародившийся в груди, замер, так и не успев вырваться на свободу.

Как в замедленной съемке, я увидела приближающуюся скалу. Меня, словно невесомую пушинку, подняло на самый пик волны и неумолимо потянуло вперед. На камни. На мгновение замерев на вершине, меня с силой впечатало в стену. Из разбитого виска потекло что-то теплое. Боль с каким-то садистским опозданием обрушилась на меня спустя десять секунд. Время, как куранты отбивало свой невозмутимый ритм. Или это стук собственного сердца? Следующий удар погрузил меня в темноту.