После ответного признания, я почувствовала, как вдруг оцепенел Ксавьер.

Разве я сказала что-то не то?

Мое тело пело от удовольствия. Объятия, ласки, они были такими жаркими и… новыми.

Когда Ксавьер успел появиться? Он же был в… Без-дон-ной Башне. Выбрался? Пришел за мной? Или…

Внутри все сжалось от тревожного предчувствия. Мой дракон был заточен в какой-то страшной тюрьме. Как он узнал, где я? Что мне нужна помощь?

Я же… остров…

Подпрыгнув, как ужаленная, я вырвалась из объятий мужчины. Впрочем, он и не держал меня. Его руки безвольно опустились на пол.

— Кай? — взвизгнула я, поразившись, как мой голос отразился эхом от стен. — Ты! Как ты мог? Я же не…

— Не хотела? — зло закончил за меня вампир, — а как же это?

Дорриец показал на следы моей страсти. Расцарапанная кожа на его плечах уже затягивалась, а следы засосов на груди и шее порозовели, но были еще заметны.

— Я думала… — начала я оправдываться. При этом чувствовала, как щеки заливаются краской. — Не знаю. Все так внезапно получилось. Остров. Я чуть не погибла… А там была река. Тень. Она звала меня. О Боги! Боюсь представить, если бы я не вернулась. Там было так хорошо, светло. А на том берегу меня ждала лишь боль. Тень забрала ее. А потом… потом пришел Ксавьер… то есть ты.

Мои сбивчивые отрывки воспоминаний постепенно слились в целую картину. Ужасная догадка ядовитой змеей впилась в сознание.

— Я ведь умерла?

— Да, — глухо ответил вампир, — какое-то время ты была мертва. Я так ис…, неважно, в общем. Это озеро, — Кай кивнул на что-то позади меня, — вернуло тебя.

Я посмотрела на раскинувшийся безмятежной серебряной гладью водоем. Дотронулась кончиками пальцев до его поверхности. Ощутила легкое покалывание. То, что жидкость была плотной, словно кисель, поразило более всего. А потом… расширившимися от удивления глазами смотрела, как мелкие серебряные точки заискрились на моей коже, распространяясь от руки по всему телу. Буквально через минуту я светилась как рождественская елка.

— Что это? — прошептала я в восхищении. Чуть покачнулась, любуясь сверкающими переливами. Сделала несколько плавных движений свободной рукой.

— Ты такая красивая, — ответил Кай, с шумом втянув воздух.

Вампир потянулся ко мне. Но я отпрянула, проехавшись задом по гладкому камню. Хрупкий момент очарования был разрушен. При движении, я вытащила руку из озера, и огоньки на моем теле стали тускнеть, пока не исчезли совсем. С долей сожаления смотрела на то, как кожа приобретает свой нормальный оттенок.

— Не нужно меня бояться. Я не причиню вреда, — Кальмин поднялся и подошел ближе.

О! Господи! Он же совершенно голый! — осознала я, не в силах оторвать взгляда от мужского тела. Великолепно сложенное, с кубиками пресса и перекатывающими при движении мышцами. С широкой грудной клеткой. Узкими бедрами. Стройными ногами. И еще одним весьма убедительным достоинством. Хотя в последнем Кай проигрывал дракону, но все же впечатлял. Особенно когда находился в ТАКОМ состоянии.

Поняв, что и я сижу, в чем мать родила, схватила валяющуюся рядом белую тряпку и закрылась ею, как могла.

— Н-не надо…

Мой голос прозвучал неуверенно и жалко.

— Не надо что? — дорриец опустился на колени рядом со мной, провел пальцами по овалу лица, отвел пряди, закрывающие шею. Поцеловал за ушком. — Этого? — его горячие губы обожгли, вызвав предательскую дрожь в теле, — а, может, этого? — Второй рукой Кальмин отстранил мои руки, стиснувшие ткань платья, от груди, приласкал мгновенно затвердевший сосок.

Теплая волна, зародившаяся внизу живота, жаром обдала все тело. Во рту пересохло. Я неотрывно следила за тем, что делает Кай и… не могла остановить его. Потемневшие от страсти синие глаза неотрывно следили за мной. А его руки поглаживали мое тело, скользя по груди, плечам, спине, животу, бедрам.

Сердце стучало в бешеном ритме. Воздух вокруг будто сгустился. Судорожный вздох отозвался стоном. Тотчас его губы накрыли мои. Этот поцелуй окончательно выбил почву из-под ног. Натянутая тетива моего тела лопнула. Я подалась к вампиру, совершенно потеряв голову. В этот момент все стало неважным. Лишь бы чувствовать крепкие руки, с жадностью сминающие тело, поцелуи, сводящие с ума, и горячую пульсацию жаждущего моей плоти члена.

Я откинулась назад, обнимая ногами его бедра. Каждым своим движением стремилась к тому, чтобы Кай, наконец, оказался во мне. И когда это произошло, не смогла сдержать вскрика. Дорриец погасил его поцелуем. Что-то острое царапнуло губу. Кровь аж закипела от возросшего в сотни раз чувства удовольствия. Мои пальцы прочертили кровавые дорожки на спине мужчины. С глухим рыком Кай усилил темп наших движений, приближая меня к развязке.

Мой крик разорвал звенящую тишину пещеры. Разошелся по высоким сводам стен, оглушая нас. Но не кричать я не могла. Фонтанирующие спазмы один за другим сотрясали тело. Я впилась в Кая руками и ногами. Мы были единым целым. Сгустком мощной энергии.

Светом. Тьмой. Ничем.

Через несколько ударов сердца я почувствовала, что и Кальмин достиг вершины блаженства.

Его звериный рев, стиснутые до хруста ребер объятия и изливающееся семя подняли мои ощущения на более высокий уровень. Не вполне соображая, что делаю, я впилась зубами в основание шеи моего мужчины. Кровь, хлынувшая в рот, обожгла целым клубком эмоций.

Неутоленная жажда, первобытная страсть, желание обладать, восторг, сладостное исступление, упоение происходящим.

— Моя! — прохрипел Кай, — только моя. До конца жизни. Навсегда.

Первым моим порывом было сказать то же самое. Но как назло, вместо сумасшедшего безрассудства, в моей голове вдруг стали упорядочиваться мысли. Я четко осознала, что сейчас сделала. Предала Ксавьера, себя, свои чувства. Это катастрофа. Бред. И все же… какая-то часть меня принимала происходящее. Ликовала. Призывала назвать этого мужчину своим. Требовала продолжения.

Как можно?

Я отстранилась, стиснув пальцами виски.

Что со мной?

— Мали, — позвал дорриец.

Но я лишь отодвинулась от него. Не могла понять, что творится со мной. Почему разрываюсь между чувством вины и удовлетворением? А еще внезапно обострившееся восприятие. Ставшие слишком четкими очертания стен, усилившееся мерцание камней и игра бликов на их гранях. Видимая боковым зрением картинка отпечатывалась в голове так, будто я рассматривала ее под увеличительным стеклом. А еще слишком громко бьющееся сердце Кая. Его неровное дыхание. Капельки пота, стекающие по коже. Будоражащий запах его крови, хотя на шее мужчины остались всего две засохшие капельки.

Кальмин взял мое лицо двумя руками, развернул к себе. Большими пальцами сдвинул верхнюю губу вверх.

— Это произошло! — обрадовался дорриец.

— Что?

— Ты стала вампиром! Моя королева! — Кай завладел моей рукой и поцеловал кончики пальцев, — теперь мы связаны. Навсегда.

Я ошарашенно посмотрела на Кальмина. Свободной рукой дотронулась до губ, провела по линии зубов, обнаружив два острых клычка в уголках рта. Судорожно сглотнула. Дорриец не врал. Ощущение тревоги странно сдавило грудную клетку. Громадное помещение стало казаться тесным.

— Пора выбираться, — пояснил Кай, — наше время здесь истекло.

Я молча взяла поданное вампиром платье, натянула его на себя.

Все это происходит не со мной.

Отстраненно наблюдала, как одевается дорриец. Его тело волновало меня, но я изо всех сил старалась не думать об этом. Сейчас важно другое.

Как мне быть дальше? Что делать с любовью к Ксавьеру? Она никуда не делась. Теперь мое сердце разделилось на две половинки. Одна принадлежала дракону, другая — Каю. И вторая половина сейчас набирала силу. Кто знает, может, сказывалось и то, что именно Кальмин превратил меня. Он же сам сказал, что теперь мы связаны. Имелось ли в виду сексуальное притяжение или что-то еще, что может связывать вампиров, я не знала.

Выбравшись из скальных коридоров, я сначала резко зажмурилась от ударившего по глазам света. И тут же открыла глаза. Они моментально приспособились к обстановке. В других обстоятельствах я бы еще долго моргала и щурилась, а тут…

Неплохо.

«Рад твоему возвращению», — прозвучал внутри меня незнакомый голос.

Я обернулась и замерла. Передо мной находился огромный красный дракон. Я, конечно, уже видела подобных ему, но этот поражал своими гигантскими размерами и необычным окрасом.

— Кто вы?

«Позвольте представиться, Денометрикос Берратокс».

После этих слов в голове будто бомба взорвалась. На мгновение я оглохла и ослепла, потеряв контроль над телом. Прошли доли секунды, когда ко мне стали возвращаться чувства. С удивлением обнаружила, что дракон исчез.

— Куда он делся? — спросила я поддерживающего меня под локоть Кая.

— А ты ничего не помнишь?

Я покачала головой.

— Как только дракон назвал свое имя, в тебя будто кто-то вселился. Не знаю, о чем вы говорили, но после того, как вы полчаса смотрели друг другу в глаза, открылся проход к озеру. Дракон ушел туда. А потом ты пришла в себя.

— Полчаса? А мне показалось, всего пару ударов сердца.

Похоже, ты исполнила заложенное в тебя задание.

— Откуда ты знаешь?

— Когда вы с драконом играли в гляделки, из тебя, буквально вот отсюда, — дорриец указал на солнечное сплетение, — вырвался яркий сгусток красного цвета и впитался в Денометрикоса. Ты бы видела, каким огнем засияла чешуя дракона. Я чуть не ослеп.

— Так, я теперь свободна? — обрадовалась я, — или нет?

Кальмин как-то странно отвел глаза. Я скорее почувствовала, чем догадалась, что он недоговаривает.

— В тебе есть еще один блок. Теперь, когда мы с тобой так связаны, я ощущаю его слишком отчетливо.

— Это может навредить?

— Нет. То, что несло в себе смертельную опасность, исчезло. А то, что осталось, скорее похоже на маячок или метку. Думаю, когда доберемся до Дорра, разберемся с этим.

— Дорр? Я не хочу ни в какой Дорр! Верни меня в Сертр. Там Ксавьер. Я должна помочь ему.

— Нет, — сказал Кай, как отрезал, — ты теперь принадлежишь Доррии. Мне. Ты одна из нас. Как только вернемся в столицу, я объявлю о нашей помолвке.

— Вот как? А меня, значит, не нужно спрашивать? Может, я не хочу выходить за тебя замуж!

— Это не обсуждается! Впрочем, — Кальмин немного смягчился, — если захочешь, сделаем все по правилам. Но все равно ты станешь госпожой Ван Доррен до конца месяца.

— Но…

Кай не дал договорить, крепко схватил меня за руку. В другой его руке появился странный диск с многослойными пластинками и драгоценным рубином в центре. Вампир повернул несколько пластин на диске и, прокусив палец, капнул своей крови на камень. Тот вспыхнул алым пламенем, которое расширилось, образовав огромную воронку перехода, в которую мы и провалились.

В красном мареве портала неведомая сила отделила меня от Кальмина. Уже на выходе я почувствовала морозный воздух. Вскоре меня выбросило на снег. Тело мгновенно сгруппировалось, так что приземление вышло мягким. Кожу на секунду обожгло холодом, после чего внутренняя температура повысилась, обеспечив мне комфортное состояние.

Место, в которое я попала, узнала сразу. Та самая скала, где я впервые встретила Ксавьера.

Сюда я переместилась из своего мира.

Что бы это значило?

Вновь обследовала свою каменную ловушку. Ничего не изменилось. Разве что стало больше снега.

Ну вот, снова ждать спасения, — уныло подумалось мне, — в прошлый раз повезло. А кто найдет меня теперь? Кай?

Я поежилась. Теперь, когда между нами огромное расстояние, влечение к нему не было столь сильным. Я могла загнать свои «внезапно» вспыхнувшие чувства к вампиру куда подальше. Для меня всегда на первом месте будет Ксавьер. Мысленно потянулась к нему, вспоминая нашу последнюю встречу. Его горящее желанием лицо, ласковые руки, стройное тело.

Вспышка радости, узнавания и какого-то невероятного облегчения в мгновение пронеслась по моим венам. Сердечный ритм увеличился вдвое.

Откуда это? — оторопела я, — похоже на отголоски чужого сознания.

— Ксавьер! — завопила я, чуть ли не подпрыгнув от радости.

Возможно ли, чтобы я чувствовала его? О, Боги! — пришла внезапная догадка, — если я могу его ощущать, то и он тоже. Что он мог подумать в тот момент, когда я была мертва?

Даже представлять не хочу, чтобы пережила я, узнав о смерти Ксавьера.

Бедный! Я заставила тебя страдать. Ведь сама с ума бы сошла на твоем месте.

Сконцентрировавшись, я послала моему дракону такую волну тепла, любви и нежности, что слезы выступили на глазах. Соленые капли тут же превратились в льдинки и скатились по щекам на платье.

Любовь моя, мы будем вместе. Я сделаю все, чтобы спасти тебя, обещаю! — поклялась я.

Ответная волна любви окутала меня невесомым покрывалом. Я почувствовала себя самой счастливой на свете. Ксавьер тоже любит меня.

Ночь провела без сна. То ли вампиры вообще не спят, то ли я была слишком возбуждена от последних событий. День тянулся бесконечно долго. Холод не донимал меня. А вот голод. Я не хотела есть, но испытывала мучительную жажду. Несколько пригоршней снега, что я запихала в рот, пришлось выплюнуть. Это не то, что было нужно. Мысли о крови постепенно вытесняли остальные переживания. Я не знала, как справиться. Никто не научил контролировать жажду.

Следующую ночь удалось ненадолго забыться. Но сон не принес желанного облегчения. Я видела Кая. Он звал меня к себе. Просил сказать, где я. Угрожал запереть в замке после того, как найдет. И я поверила, что так и будет. Слишком изможденным и вымотанным выглядел вампир. А вот его глаза горели такой фанатичной решимостью, что мороз шел по коже.

Красивое лицо искажалось злобой и… бессилием.

— Оставь меня, — шептала я ему. Я не слышала своего голоса, но точно знала, что Кальмин меня понимал, — мы не можем быть вместе. Я не могу.

— Мали, скажи мне, где ты? Ты не понимаешь! Ты вампир. Только что обращенный. Тебе нужна кровь! Тебе нужен я! Без меня ты погибнешь.

На последней фразе дорриец рассвирепел, принимая истинный звериный облик. Я закричала и… проснулась. Несмотря на легкий морозец, спина взмокла от пота. В висках отбивалась барабанная дробь. А дышала так, будто только что пробежала марафонский кросс.

Он может входить в мои сны? Если так, то рано или поздно, дорриец добьется своего.

Мне стало страшно. Я боялась встречи с Каем. Нет. Вредить мне он не стал бы. Но… лишил бы последней надежды на счастье с Ксавьером. А еще я до чертиков боялась стать такой же, как все вампиры. Безжалостной. Холодной. Тварью. Уже сейчас я чувствовала приступы злости. Жажда затмевала все доводы совести. Что будет, если я встречу человека?

На секунду представила изгиб шеи Кальмина. Свое неконтролируемое желание вонзить зубы в живую плоть. А уж вкус того глотка крови, что мне удалось попробовать, сводил с ума. На острых клычках я чувствовала леденящие капли яда. Горло обжигало, будто иссохшую землю раскаленным солнцем. С губ сорвался хриплый рык.

Нет. Не думать об этом. Не думать.

Перебарывая себя, я специально воссоздавала образ Ксавьера в голове. Нашу первую встречу. Первый полет. Это так упоительно. Волшебно.

Это мои воспоминания. Тогда я была человеком. Не позволю зверю одержать надо мной верх. Лучше умереть, чем стать монстром.

Впервые за долгое время я запела. Поначалу голос был неуверенным, дребезжащим. Но с каждым куплетом наливался силой и мощью. Мелодичные звуки зычным эхом отдавались от соседних гор. С нескольких вершин устремились вниз снежные лавины, обнажая иссиня-черные камни.

Стало легче. Правда, ненадолго.

Утро и день до обеда пролежала на снегу, размышляя и наблюдая за проплывающими мимо облаками. Мысли о смерти я постаралась загнать подальше. Ксавьер уже один раз потерял меня, думая, что я погибла. К тому же мертвая я не смогу помочь ему.

Хм, интересно, а насколько я считаюсь живой, если успела разок умереть и стать вампиром?

В нашем мире, по крайней мере, в кино, вампиры — это ожившие мертвецы, лишенные души. Насколько это применимо здесь? Да, у меня появилась потребность в крови. И образовалась эта странная связь с Каем. Но надо признать, он нравился и до превращения.

Или нет? Как все сложно.

Все же, я осталась самой собой. Те же чувства, мысли, воспоминания, ну почти. Так, ведь и люди меняются. Это нормально. Просто для меня все ново. Новый мир. Новые ощущения.

Новая я. Возможно, мне необходимо время все осмыслить. Принять. Раз я теперь вампир, у меня должны появиться всякие там способности. Только вот какие? Я ни разу не интересовалась возможностями этой расы. Но те изменения, что уже проявились, мне нравятся. Острое зрение. Нечувствительность к холоду. Что там еще должно быть? Сила? Я с размаху ударила по камню рядом с собой. Кулак ушел вниз сантиметров на десять. Разметав снег, с удивлением обнаружила внушительное углубление в скале. А на теле ни единой царапинки.

Та-ак. Это же круто!

Разыскала острый обломок и провела глубокую линию на запястье. Порез тут же наполнился красной жидкостью. На снег брызнули яркие капли. Не удержавшись, слизнула кровь с раны.

М-м-м, вкусно. Но не то.

Собственная кровь не дала силы или энергии.

Жаль.

Зато кожа медленно стянулась прямо на глазах, превращаясь в тонкий шрам. А потом и следов не осталось.

Значит, сила, самоисцеление. Что еще? Может, скорость?

Вскочила на ноги и бросилась на другой конец плато. Опасный край оказался близко так внезапно, что я чуть не сорвалась вниз.

Мда, маловато места для экспериментов. А что, если…

Разбежавшись, я помчалась к ближайшему камню, оттолкнулась и подпрыгнула вверх.

Взлетев на несколько метров, я на доли секунды зависла в воздухе, чтобы затем плавно опуститься обратно на скалы.

Отлично!

Более-менее подходящий вариант побега из каменной ловушки уже начал вырисовываться в голове. Если как следует разбежаться и прыгнуть, то вполне можно добраться до соседней скалы. А потом и до следующей, если понадобиться. Лишь бы нашелся подходящий для спуска склон. Раздумывать долго не стала. Выбрала ближайшую к себе скалу, отошла на противоположный край плато и, выдохнув, помчалась вперед. Оттолкнувшись от края пропасти, я зажмурилась. Для человека такой прыжок равносилен самоубийству. А старые страхи и психологические установки еще имели силу надо мной.

Только приземлившись на твердую поверхность, смогла открыть глаза. Я находилась в том самом месте, куда и хотела попасть. Первая удача вызвала такой приступ радости, что я, как сумасшедшая, с диким визгом стала кружиться на месте. Подпрыгивала и зависала в воздухе, словно подо мной находился пружинящий батут, а не скалистая поверхность. До следующей скалы я летела с открытыми глазами. Высота пьянила. Собственные силы казались безграничными. Настолько упоительно было сознавать свое превосходство, что я совершенно забыла об осторожности.

Не рассчитав силы прыжка, не долетела до очередной стены пару метров. Рухнула вниз. Едва удалось зацепиться за один из выступов. Спускаться дальше было страшно. Расстояние до земли было порядочным. Даже своим новым вампирским зрением не могла рассмотреть, где же заканчивается эта скала. Пришлось карабкаться вверх. Попутно обнаружила еще один талант. Двигаться по отвесным стенам оказалось проще, чем я себе это представляла.

Пальцы, на которых выросли довольно длинные коготки, с легкостью впивались в камни. А тело, лишенное привычной тяжести, будто само знало, что делать. Достаточно было лишь пожелать.

Преодолев немалое расстояние, я выбралась к скале с дозорной башней. Только вместо внушительного строения обнаружила лишь обожженные руины.

Что здесь произошло?

Я с сожалением разглядывала мрачные развалины.

Кто мог разрушить здесь все? Судя по слою снега, это случилось не так давно.

Я помнила обрывающийся мост. Площадку у входа. Здесь меня встретил Максимус и надел тот рабский ошейник. Только тогда перила не были черны от копоти.

А как же тарлинги? — испугалась я, — что с ними стало? Неужели они погибли? Может, им удалось уйти? Хитрюга, вон до замка добрался. Стоп. Он же появился вместе с Ксавьером.

До меня стало доходить, кто мог сделать подобное с этим местом.

Дракон. Мы поссорились из-за ерунды. А потом меня похитил регент, сделав своим домашним питомцем.

О, Боги! Сколько же боли я причинила Ксавьеру!

Приуныв, я прошлась по мосту до того места, где он обрывался. Уселась на самом краю, свесив ноги над пропастью. На меня нахлынула такая грусть, что сдавило грудную клетку.

Одно из свойств вампиров, а именно усилившиеся чувства, теперь окунули меня с головой в беспросветную тоску.