В наше суетное время классическую литературу, как никогда ранее, более почитают, чем читают. Поэтому не удивительно, что число людей, знакомых с творчеством Федора Сологуба (1863–1927), значительно уступает числу тех, кто когда-то что-то слышал о нем. Отчасти это объясняется личностью самого Сологуба. Он не заявлял громогласно о собственной гениальности, подобно Игорю Северянину, не призывал сбрасывать с парохода современности Пушкина, как имажинисты во главе с С. Есениным и А. Мариенгофом, не эпатировал публику желтыми рубахами и «мушками», как Маяковский и футуристы, а был скромен и незаметен в жизни, хотя и жил со всеми перечисленными в одно время.

Как писал литератор и искусствовед Сергей Дурылин, «Сологуб „умалялся“ перед людьми (учитель городского училища, даже не гимназии)… всегда становился на последнем месте; „литературу“ свою скрывал, чтобы не прогнали из учителей… был так тих, так незаметен, так мало занимал места, что однажды в редакции „Мира искусства“ Розанов, ничего не думая, плюхнулся на стул, а оказалось, сел на Сологуба: так „умаляясь“ сидел на стуле Сологуб, что казалось, вовсе никто не сидит…»

Совершенно иным было место Федора Сологуба в литературе начала XX столетия, в ней его не заметить было трудно. «Всей своей прозой Сологуб круто сворачивает с наезженных путей натурализма – бытового, языкового, психологического… С Сологуба начинается новая глава русской прозы», – написал о Федоре Сологубе писатель Евгений Замятин. Влияние Сологуба испытали на себе многие литераторы, и не только в нашей стране: например, столь популярный среди рафинированных интеллектуалов Франц Кафка.

Когда-то у Сологуба попросили предоставить информацию о себе для одного из литературных изданий. Писатель ответил отказом, указав, что его биография никому не нужна: «Биография писателя должна идти только после основательного внимания критики и публики к сочинениям. Пока этого нет». Сегодня, по прошествии почти столетия с того времени, масштаб личности и творчества Сологуба вполне прояснился, а потому будет не лишним вспомнить жизненный путь этого выдающегося литератора и рассказать челябинцам о его пребывании в нашем городе в феврале 1916 года.

 

Рождение Федора Сологуба

17 февраля 1863 года в семье петербургского портного Кузьмы Афанасьевича Тетерникова (в официальных документах – Тютюнникова) и его жены Татьяны Семеновны родился сын Федор. Когда ему исполнилось четыре года, от чахотки умер отец. Мать, оставшись с двумя детьми на руках, попыталась организовать прачечную, однако затеянное ею предприятие не давало дохода, и она, чтобы выжить и прокормить детей, пошла работать прислугой в семью Агаповых. Обрушившиеся на нее жизненные трудности молодая женщина переживала тяжело, вымещая свои обиды на Федоре и его младшей сестре Ольге. Порки розгами следовали по всякому пустяковому поводу. Первоначальное отчаяние со временем притупилось, и битье воспринималось детьми как обычное течение жизни. Федор стал замкнутым, редко посвящал близких и знакомых в свои мысли и чувства. При этом много читал, благодаря Агаповым, жалевшим и баловавшим его, имел возможность часто слушать музьжу и бывать в театре.

Мир литературы и театра играл всё большую роль в его жизни. В 12-летнем возрасте он начал писать стихи. В 1878 году после успешного окончания городского училища, дававшего неполное среднее образование, Федор поступил в Петербургский учительский институт. К учебе относился по-взрослому. Как вспоминали знавшие его в то время, он хотел быстрее встать на ноги, начать зарабатывать деньги и освободить мать от работы кухаркой. Не участвовал в студенческих вечеринках, сторонился шумных компаний. Читал серьезную не по годам литературу. Любил «мрачную» лирику Н.А. Некрасова, трагедии Шекспира.

В июне 1882 года Федор Тетерников защитил диплом и в августе вместе со своей семьей выехал на место своей службы – в Крестецкое городское училище (Новгородская губерния), где получил должность учителя математики.

В эти годы он много пишет, пробует себя в переводах и прозе. Первым же опубликованным его произведением стала басня «Лисица и Еж», увидевшая свет в 1884 году в журнале «Весна». Последующие годы прошли в сотрудничестве с небольшими журналами и газетами. Проживая в провинции и, в духе времени, меняя периодически места своей службы, Федор Кузьмич набирался жизненного и литературного опыта. При этом он не выпускал из виду того, что происходило в литературе, много читал, совершенствовал свои знания иностранных языков.

В 1880-е годы стихотворения Федора Тетерникова зазвучали по-особому, сформировался его собственный стиль. Понимая это, в 1891 году он приехал в столицу, чтобы показать свои произведения более опытным литераторам. В Петербурге ему удалось встретиться с поэтом Николаем Минским. Эта встреча и положила начало стремительному литературному взлету Федора Тетерникова. Минский передал ряд его произведений в крупный журнал «Северный вестник», где вскоре и было опубликовано одно из стихотворений за подписью «Ф.Т.». Подобные инициалы имел знаменитый поэт Федор Тютчев. Поэтому, несмотря на то что умер он еще в 1873 году, в редакции задумались над псевдонимом. Фамилию Тетерников столичные литераторы посчитали неблагозвучной. В итоге родилась идея дать Федору Тетерникову псевдоним «Федор Сологуб». Нельзя сказать, чтобы выбранный псевдоним был особо цветистым или, тем более, оригинальным, ведь только в 1882 году ушел из жизни литератор граф В. А. Соллогуб. Но псевдоним этот соединился с Федором Кузьмичом Тетерниковым, и он прославил его настолько, что сегодня мало кто вспоминает вышеупомянутого графа, когда слышит эту весьма странную фамилию.

 

Певец смерти и безумия

В 1892 году Федор Сологуб перебрался в Петербург и, продолжая службу в ведомстве народного просвещения, активно занялся литературной деятельностью. На рубеж веков пришелся наивысший подъем его творчества. Он пишет стихи, рассказы, рецензии. Публикация рассказа «Тени» в 1894 году сразу выделила его из числа многих. О нем заговорили. Переломным стал 1895 год, когда был опубликован первый роман Ф. Сологуба «Тяжелые сны» (написан в 1883–1894 годах) и первая книга стихов. С этого времени издание книг Федора Сологуба становится регулярным.

Литературные критики отмечали, что произведения Сологуба созвучны произведениям Достоевского, что они свидетельствуют о несомненном таланте автора, «принявшем, однако, совершенно болезненное направление в погоне за необычайностью ощущений. Герои и сюжеты Сологуба – смесь садизма с… навязчивыми идеями». Известный литературный критик С. Венгеров в статье о Сологубе, опубликованной в энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона, отмечает: «Безгранично уныл внутренний мир Сологуба; вечный сумрак царит в его душе. Чужд он каких бы то ни было радостей, и тяжелым гнетом давит читателя гипноз замечательного таланта Сологуба. „Жало Смерти“, говоря заглавием одного из его сборников, неудержимо влечет и манит Сологуба к себе. Смерть и подобие ее – безумие – основной мотив его стихотворений и исключительный мотив его прозы».

Интерес к смерти проявлял на рубеже XIX–XX столетий не только Федор Сологуб. Эта тема находила много откликов в современном ему обществе. «Самое умное в жизни – все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни», – писал в те дни известный историк В.О. Ключевский. Популярный журнал «Пробуждение» в одном из новогодних номеров отметился стихотворением со строчкой «Еще на год к могиле ближе». В российской (и не только) литературной и философской среде тема смерти занимала всё более заметное место. Почему? Потому ли, что у людей, живших в те дни, появились какие-то смутные предчувствия грядущих катаклизмов? Тот же В.О. Ключевский весной 1898 года написал: «Россия на краю пропасти. Каждая минута дорога. Все это чувствуют и задают вопросы, что делать? Ответа нет…» Сологуб эту неуверенность и зыбкость переживаемой жизни соединил с вопросом о ее смысле: «Грустно грежу, скорбь лелею, паутину жизни рву и дознаться не умею, для чего и чем живу».

Популярность Сологуба росла год от года. В начале XX столетия увидели свет наиболее значительные его произведения: роман «Мелкий бес», драмы «Победа смерти» и «Дар мудрых пчел», сборник рассказов «Жало смерти». Продолжали пользоваться успехом его стихи. В 1907 году на премьере драмы «Победа Смерти» в театре В.Ф. Комиссаржевской Федора Сологуба увенчали лавровым венком.

В том же 1907 году он оставил службу и полностью переключился на литературный труд. Увидели свет многотомные сочинения писателя. В 1909–1911 годах – в двенадцати томах в издательстве «Шиповник», и в 1913–1914 годах – в двадцати томах в издательстве «Сирин». Усилившийся интерес к его личности подтолкнул Сологуба к публичному чтению лекций в различных городах страны и за рубежом. В 1912и 1914 годах он совершил несколько турне по городам Российской империи с лекцией «Искусство наших дней». Эту же лекцию Сологуба могли послушать все интересующиеся Россией и русской литературой в Берлине и Париже незадолго до начала Первой мировой войны. В 1915–1916 годах Федор Сологуб выступил в ряде городов страны уже с другой лекцией – «Россия в мечтах и ожиданиях». В ходе турне 1916 года знаменитого литератора увидели и челябинцы.

 

Челябинская лекция Федора Сологуба

Лекция Федора Сологуба проходила 3 февраля 1916 года в зале Челябинской женской гимназии. Ныне на этом месте – здание выставочного зала Союза художников РФ (ул. Цвиллинга, 34).

Зал был небольшим, равно как и само одноэтажное деревянное здание гимназии, а потому собравшимся было тесновато. Организатором лекции выступил известный в Челябинске музыкант и дирижер Г.Д. Моргулис. Желание услышать и увидеть заезжую знаменитость привело на лекцию разных людей. Кто-то ожидал получить ответ на вопрос, как жить дальше, а кто-то хотел узнать новости литературной жизни… Лекция, как следует из названия, не содержала в себе четко определенной темы, а потому не давала и четких ответов. Мнения о ней пришедших слушателей разделились. Может быть, именно поэтому леволиберальная газета «Голос Приуралья», обычно ограничивавшаяся короткими репликами по поводу выступлений в Челябинске тех или иных гастролеров, на этот раз изменила себе и дала целых три отзыва о лекции Федора Сологуба. Редактировал газету в 1915–1916 годах писатель А.Г. Туркин, приверженец критического реализма, не упускавший возможности выразить свое неприятие декадентских течений в литературе. Поэтому опубликованные им в газете «отклики» о выступлениях в Челябинске символистов: Сологуба, а затем и К. Бальмонта (побывал в Челябинске в марте 1916 года) – не отличались объективностью.

Два из трех данных им откликов могли бы быть объединены заголовком «Чего не дала лекция Сологуба». В первом отзыве автор, скрывшийся под псевдонимом «А.А.», отметил, что лекция на него не произвела никакого впечатления. «Получилась какая-то расплывчатость, туманность, местами чувствовались горечь и обида, когда Сологуб касался будущности и ожиданий России в ее мистическом направлении, тяготения к востоку, возрождения в творимых легендах, ожидания чуда. Всё это, конечно, неплохо, но несвоевременно…» По мнению этого рецензента, усилия общества и всех его членов в условиях войны должны быть направлены не на осмысление жизни, а на достижение победы над врагом. При этом непонятно было, для чего этот критик Сологуба вообще пошел на лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях», если изначально отвергал право человека в условиях войны вообще иметь «мечты» и «ожидания».

Туркин, подписавшийся инициалами «А.Т.», во многом, если не во всем, был согласен с критикой, высказанной в адрес Сологуба, но не преминул еще раз озвучить свой излюбленный тезис о том, что декаденты страшно далеки от народа: «Умные, талантливые Сологубы поняли, что нужно что-нибудь делать и им, нужно быть поближе к народу, потянула их „провинция“, когда-то неинтересная и „узкая“ для их „зовов“. И лекции они делают красиво по заголовкам, нарядно по сочетанию звуков и форм, но бедно и узко по содержанию, далекому от истинных народных дум и тревог…»

Однако не все челябинцы остались недовольны выступлением писателя. Автор третьего отзыва на лекции Сологуба писал: «Я – рядовой обыватель провинции, жил несколько лет безвыездно в своем городе – рад каждой свежей, извне приходящей мысли. Таким-то живым словом и является лекция поэта Сологуба. Тема, избранная лектором, – жизненная, отвечающая потребностям времени… Задумался над томившими ранее вопросами; отчасти получил на них ответы. Но самое важное – получил указание, как от книги, от мечты и ожиданий перейти к действительности; как сделаться из теоретика, книжного „гробокопателя“ человеком жизни в полном смысле этого слова…»

Безусловно, приезд Сологуба в Челябинск стал культурным событием для нашего города. Челябинцы смогли составить свое представление о личности знаменитого автора, задумались о том, о чем в суете трудных военных будней не задумывались. Польза от этой лекции была даже для тех, кому творчество Сологуба не нравилось, потому что, не соглашаясь в чем-то с писателем, они искали аргументы, опровергающие его утверждения, и тем самым лучше определяли свою позицию.

Революция 1917 года и последовавшие вслед за этим события по-новому заставили и Сологуба, и его челябинских критиков взглянуть на будущее России. Октябрьский переворот не принял не только Федор Кузьмич, но и А. Г. Туркин, убывший вместе с белыми из Челябинска и умерший от тифа под Новониколаевском (ныне Новосибирск). Федор Сологуб вместе со своей женой А.Н. Чеботаревской также попытался выехать из страны. Однако сделать это ему не удалось. Самоубийство жены повергло Сологуба в шок, но, как это ни странно, пробудило его и подвигло к творчеству. Последние стихи Сологуба, написанные в двадцатые годы прошлого века, получили положительные отклики литературной критики.

После смерти жены Федор Кузьмич неоднократно задумывался о собственной смерти. 5 декабря 1927 года его не стало. Всё случилось, как он и предсказывал в одном из своих триолетов в 1913 году: «В декабре я перестану жить».

 

Примечание

Впервые очерк опубликован в журнале «Челябинск-сити» (2008, № 10).