Следующим утром кентавры всё-таки поплыли к стоящему на якоре перед рифами кораблю. В этот раз из цыганок была с ними только Таурина. Обеспокоенный Джон с капитаном Ричем ждали их возвращения на причале. Толпы встречающих не было, видимо, кентавры не предупредили население города о приходе «Виктории». Это убедило Джона, что с кораблём у кентавров будут неприятности. И неприятности случились…
Вернулись кентавры молчаливыми и расстроенными. Старейшины собрались тут же, на причале. Корабль пока оставался на рейде. Джон внимательно прислушался к тихому разговору между Хозяином Мозером и Тауриной.
– Если они не высадятся сейчас, многие просто погибнут. Мы должны их спасти. Обычными средствами здесь не обойтись. Только в горах… – Таурина, отжимая волосы, настороженно смотрела на мужа.
– Слишком много… Слишком, – Мозер махнул рукой. – Ты права, у нас нет другого выхода. Трудно, но необходимо.
Хозяин Мозер обратился к сопровождавшим его кентаврам:
– Друзья мои! Предстоит большая работа. Дик и Дерек! Вы отвечаете за порядок в городе после нашего отъезда. Сейчас готовим мулов, повозки, всех пострадавших и здоровых перевозим в горы. Всех, ещё раз повторю, никаких исключений, никаких встречающих! Лаур, объясни людям, что на корабле – смертельная болезнь, но всех мы вылечим, если не будет распространяться эпидемия. Главное, внуши женщинам, что волноваться не стоит. И предупреди цыганок, пусть подготовятся. Больных будет много…
Светлоголовый Лаур стразу же поскакал в сторону городской площади, где через некоторое время зазвучал низкоголосый гонг, созывающий окрестный люд.
Джон Стоун и капитан Томас Рич приблизились к Мозеру. Капитан спросил:
– Нужна ли наша помощь? Можно собрать команду…
– Большое спасибо. Только… Для людей это слишком опасно. Мы справимся сами, кентавры невосприимчивы к чуме.
– Чума?! Это чума?! – переспросил похолодевший Стоун, глаза его непроизвольно расширились.
– Да, дорогой Джон. Поверьте, мы справимся.
Голос Хозяина Мозера был настолько уверенным, что Джон немного успокоился. Только холодная испарина выступила на его лбу. Джон заметил, как капитан Рич отступил от кентавра, присел на бревно причала, тяжело опираясь руками на колени. Капитан помертвевшими губами еле различимо повторял страшное имя смерти, когда-то унёсшей дорогих ему людей.
* * *
Сын ювелира и кузнец Рон Гаусс забежал домой на минуту, чтобы собрать необходимые вещи. Родители и служанки работали в городе; ювелир Иеремия Гаусс не собирался сложа руки дожидаться объявленного прихода болезни. К тому же он доверял кентаврам, обещавшим помощь. Рон без помех поднялся на второй этаж родительского дома. В коридоре его поймала за рукав рубашки сестра:
– Постой, Рон! Я тебя везде искала. Ты где был?
– Извини, не сейчас!
– Нет, погоди! Объясни, что происходит!
– Аби, мне совершенно некогда. Надо помочь заболевшим морякам. Они умрут без нашей помощи.
Абигаль не отставала:
– На рынке говорили, что вернулся корабль этого русского… Все больны?
Рон отстранил девушку, прошёл в свою комнату. Сестра вошла за ним, что есть силы сцепила красивые пальцы:
– Не думай, я всё понимаю: чуму нельзя вылечить. Все умрут?
В её голосе на самом деле не было равнодушия. Рон почувствовал это, оглянулся:
– Как ты говоришь, «этот русский» очень болен. Я его видел. Он борется. И я хочу ему помочь. Я могу это сделать.
Глаза Абигаль наполнились слезами, лицо потемнело под загаром. Рон с удивлением смотрел на неё. Но, когда капли превратились в блестящие ручейки, а девушка в отчаянии закрыла предательские глаза ладонями, брат обнял её, как маленькую.
– Сестрёнка, ты что, что? Алексей и не в таких переделках побывал. Помнишь, он тебе рассказывал?
– Я думала, он хвалится. Этот противный Махов мог и сочинить… – всхлипывая, Абигаль спряталась в надёжных объятиях брата.
– Алексей очень честный и мужественный человек, поверь. И мой лучший друг. Он мне как старший брат, понимаешь?
Девушка зарыдала в голос:
– Че-е-естный, да? Другие мужчины готовы меня хоть сейчас взять и увезти с этого бесполезного острова. А Махов даже не обещает!
Рон насторожился, отстранил от себя сестру, заглянул ей в лицо:
– Ну-ка, ну-ка! Ты сейчас о Стоуне, да?
– А хоть бы и о нём! – задиристо ответила Абигаль. – Опять скажешь, что он мне не пара?!
– Скажу, что он мне не нравится! Слишком много обещает некоторым…
– Мне всё равно! Всё равно! – топнула ногой девушка и выбежала из комнаты брата.
– Если у кого-то в голове ветер, то у моей сестры – тайфун…
* * *
Расстроенный капитан Томас Рич вернулся на корабль, предупредил находящихся там моряков, чтобы не сходили на берег без особой необходимости, и остался с ними. Джон Стоун по просьбе Мозера присоединился к кентавру Лауру, чтобы объяснить происходящее людям на берегу. На сходе жителей острова было без особой суеты решено, чтобы люди не выходили из домов, пока кентавры не вывезут всех больных в горы, подальше от поселений, где и будут их лечить. Цыганки и некоторые из женщин отправились на огороды собирать лекарственные травы под предводительством Таурины. Стоун проследил за выполнением приказа о временном закрытии рынков и таверн вокруг пристани и складов, прошёл к работающей кузнице. Он поздоровался с братом Абигаль, но тот сделал вид, что не заметил его. Юный Рон Гаусс помогал кентаврам готовить телеги и другие средства передвижения для перевозки больных. Он постоянно носил в кузницу какие-то железки, что-то исправлял, что-то мастерил. Лаур ушёл организовывать доставку носилок и лодок к причалу. Стоун решил, что следует покинуть причал до появления больных. Ещё не хватало подцепить заразу!
Джон попробовал вернуться на свой корабль, но на «Русалку севера» кентавры из охранения его уже не пропустили, а попросили вернуться в дом Хозяина Мозера, пока разгрузка с зачумлённого корабля не будет завершена. Из беседки на обрыве он смог наблюдать, как большая группа кентавров вплавь отправилась к кораблю. Они тащили на верёвках широкие лодки, в которых сидели цыганки. Саму погрузку из-за рифов видно не было, однако через довольно короткое время кентавры опять протащили лодки, наполненные людьми. Стоун подумал, что теперь его сообщники смогут более точно проследить с «Русалки севера» подходящий фарватер для корабля.
Тем временем от причала одна за другой отъезжали телеги, запряжённые мулами. Они удалялись по дороге, ведущей в горы. Стоун считал кентавров, сопровождающих повозки, и беспокойство его росло. Их оказалось больше, чем он предполагал по рассказам капитана Рича да и по своим наблюдениям. К тому же, ещё какое-то количество может прийти этим полуконям на помощь из живущих в горах. Джон впервые засомневался в реальности своих планов. Если бы не страх перед чумой, он рискнул бы сейчас проследить за передвижениями кентавров и выследить их логово. Но ему приходилось довольствоваться только наблюдением издалека.
В саду копался со своими любимыми растениями отец служаночки Рейчел, обеспокоенно поглядывал вниз на причалы, осторожно косился на Стоуна, но так и не решился что-либо выспрашивать у него.
Уже стало смеркаться, когда из-за рифов прошли последние лодки с цыганками и больными. Джон увидел, что небо за рифами озарилось огнём, а затем повалил чёрный дым, как от горящего земляного масла. Потом цыганки и кентавры вытащили на берег лодки, сложили рядом и тоже подожгли их, обсыпав порохом. Влажное дерево загорелось легко и ярко.
Караван с больными иссяк. Цыганки притащили бочки с каким-то белым средством, устроились на последние повозки, уходящие в горы, и стали ковшами сыпать порошок на причал, на дорогу, на обочины. Белый след слегка отсвечивал в быстро темнеющем пространстве, указывая чёткую дорогу. Дорогу к настоящей Кентавриде!
* * *
Сегодня вечером Джон ужинал в одиночестве, ему прислуживала мышка Рейчел. Правда сейчас она уже не казалась серой мышкой, а скорее была похожа на распускающийся цветок того же розоватого спорыша, выращенного садовником Моном. Её светлые локоны выбивались из нестрогой причёски, щёчки просвечивали румянцем, а губы, которые она непроизвольно покусывала в волнении, выглядели влажными, яркими и зовущими…
Большой зал столовой смотрелся довольно сумрачно, несмотря на горящие в серебряных канделябрах пахнущие мёдом жёлтые свечи. Будто жизнь ушла из этих стен вместе с кентаврами. Слишком большое количество еды на столе навело Джона на интересную мысль.
– Рейчел! Поужинай со мной. Пожалуйста… Сегодня такой печальный день…
– Извините, но у меня много дел, – попыталась отказаться девушка, хотя было видно, что ей не по себе.
Мужчина заметил её колебания:
– Прошу тебя, не оставляй меня одного, – он взял её за руку, ненавязчиво, опасаясь спугнуть, усадил рядом. – Ты слышала, что произошло?
– Да, Лаур заходил с утра в дом. Да и люди на площади рассказывали. Как это страшно! – огорчённая Рейчел закрыла лицо ладонями, плечики её приподнялись, будто она собралась заплакать.
– Не бойся, мышка моя… Хозяин Мозер сказал, что всех больных спасут. Правда, я не знаю, как моряки смогли добраться до острова живыми.
Служаночка чуть оживилась:
– У матросов был запас настоев и трав от Таурины. Она объясняла моему отцу, как снаряжают корабли, какие снадобья обязательно готовят цыганки для путешествия, из каких растений. Это для того, чтобы отец знал, что обязательно должно расти на огороде и в саду, – Рейчел, всхлипывая, объясняла Джону и сама постепенно успокаивалась.
– Это Хозяйка Таурина рассказывала? Очень умная и опытная женщина… – Джон взял девушку за руку, пересадил, словно ребёнка, к себе на колени. Расстроенная Рейчел восприняла это как должное.
– И Лаур тоже. Они много знают, цыганки и кентавры. Они давно здесь живут. Лаур говорит, что кентавры появились здесь раньше, чем на остров пришли люди из нашего мира.
– А что он ещё рассказывал? – Джон поглаживал тонкую руку девушки, перебирая и массируя её пальцы.
– Он говорит, что Кентаврида очень красивая, скоро мы отправимся в горы, там раздолье и чистый воздух. Цветов видимо-невидимо. Отцу ведь нужен целебный воздух. А ещё есть горячие родники. Они тоже целебные. Лаур говорит, что даже помолодеть можно, если в них искупаться…
Джон обнял девушку и осторожно притронулся губами к её мягким губам. Они настороженно дрогнули, но Рейчел не отстранилась, доверчиво устроив голову на его плече. Он отстранился сам, пробегая глазами по её лицу, впитывая удивлённый и восторженный взгляд, уже настойчивее и плотнее прижался к её сжатым губам и попытался их раздвинуть. Джон точно определил, что Рейчел целовалась так впервые в жизни. Он-то хорошо понимал, что в таких случаях поспешность может испугать неопытную девушку, и действовал осмотрительно. Его неожиданно взволновало и обрадовало, что именно он может стать первым мужчиной у этой пугливой мышки, а не какой-то получеловек Лаур.
Пальцы Джона, ласкавшие шею Рейчел, зацепили прохладные жемчужины бус. Он побурчал недовольно:
– Откуда это у тебя?
И Рейчел виновато схватилась за жемчужную нить:
– Лаур… Он… Это всего лишь дружеский подарок! – она готова была расплакаться.
– Больше никогда не принимай такие подарки от посторонних мужчин. Ты понимаешь, что они обязывают к определённым… отношениям?
– Я больше не буду, – совсем по-детски пролепетала девушка.
– Я сам подарю тебе, вот, дай пальчик! – Джон снял с мизинца тонкое золотое колечко и одел его Рейчел на безымянный палец.
Она ошеломлённо смотрела то на кольцо, то заглядывала в глаза Джона. Он улыбался уголками губ, вспоминая, как выиграл кольцо в кости у англичанина, пропивавшего последнее имущество в кабаках английской столицы.
– Это мне?!
– Да, девочка моя, на счастье. На твоё и моё счастье! – многозначительно добавил Джон. – Пусть это будет началом нашего вечного союза!
Мужчина налил в бокалы розовое вино и выпил его вместе с Рейчел. На её щеках горел румянец, а застенчивая улыбка не сходила с лица.
После обеда Джон позвал кухарку, чтобы она убрала посуду, а сам проводил Рейчел к её комнате. Они ещё некоторое время шептались у двери о каких-то пустяках, потом мужчина поцеловал девушку в шею, отодвинув холодные жемчужины.
– До завтра, любовь моя! Надеюсь прийти в твои сны…
– Спокойной ночи! Джон… – неуверенно добавила она имя.
– Да, мышка моя?
– Ты давно заметил?
– Что?
– Что ты мне нравишься. Очень.
Джон не растерялся, только подумал, что действительно женщины любят ушами, как говорят французы. А уж они-то понимают толк в куртуазных делах. Он с медовой нежностью на языке ответил, взяв девушку за руки:
– Конечно, ещё на корабле. Только приличия удерживали меня от более близкого знакомства. Там ты была как бы в гостях у меня. А здесь всё по-другому! На Кентавриде ты – хозяйка, а я – твой гость.
– Правда?
– Конечно!
– А… Ничего, что я служанка?
– Какое это имеет значение? Сословия остались далеко-далеко за морями. К нашему счастью… – он наклонился и церемонно поцеловал девушке руки. – Ты – моя королева!
Подумалось, что на меньшее титулование, чем королева, женщина не согласна. Разве что на императрицу! Наивно и смешно, но полезно для мужчин. И, кстати, ничего не стоит…
По-девичьи неуклюжая Рейчел обвила его руками и сама попыталась поцеловать. Он умело ответил на её детское прикосновение. Наивная страсть обожгла и его, он поднял Рейчел на руки и по пустым коридорам отнёс в свою спальню. Она доверчиво прижималась к нему, боясь поднять глаза. Он осторожно положил её на кровать:
– Ты хочешь этого? – он ещё надеялся остановить себя. Риск был слишком велик. И странная жалость к наивной девчонке будто царапнула его сердце. Но сладость… сладость ожидания наслаждения помутила рассудок.
– Да… – еле слышно позвучало в сумерках комнаты.
И единственная свеча перед зеркалом задохнулась от торопливого выдоха мужчины.
* * *
На следующий день Джон проснулся позже обычного. В комнате было тепло, поэтому покрывало лежало в ногах, скинутое прошлой ночью. Служаночки Рейчел, мягкой и нежной, рядом не было, и это несколько огорчило его. Он спустил ноги на ковёр и почувствовал под ступнёй что-то твёрдое. Это оказалась голубая бусина из ожерелья служанки. Мужчина вспомнил, как ночью порвал нить, а бусины раскатились по постели. Рейчел пыталась в темноте собрать их на ощупь, но нашла только несколько штук, да и те вскоре выпустила из кулачка, задыхаясь и смеясь одновременно.
Улыбаясь, Джон опять упал на подушки, закинув руки за голову. Он подумал, что было бы неплохо, если бы Рейчел лежала рядом, тёплая и доступная. Или искала бы эти проклятые бусины, ползая по кровати, вынимая их из-под его спины, касаясь его ног, бёдер…
Ритмичный стук в дверь рассердил Стоуна. Он встал и накинул на себя халат:
– Войдите!
В дверь прошёл зеленоглазый кентавр Лаур:
– Доброе утро! Я пришёл позвать Вас к завтраку. Рейчел немного нездоровится. Если что-то нужно, я готов помочь, – он бросил взгляд на смятую постель.
– Спасибо, управлюсь сам. Я сейчас выйду, только оденусь и приведу себя в порядок.
Джон опять наступил на жемчужину и поморщился. Потом поднял её и бросил к дверям под копыта уходившего кентавра. Тот на мгновенье застыл. Бусинка простучала через порог и выкатилась в коридор. Джон видел, как напряглась спина Лаура и вздыбились мускулы на его руках. Потом кентавр вышел и слишком осторожно закрыл за собой дверь.
Когда копыта простучали по коридору, Джон опомнился и выпустил из руки судорожно сжатую шпагу. Она упала на ковёр, едва не задев голые пальцы на ноге. Джон этого даже не заметил.
– Дурак! Дурак! – он злился на самого себя, на то, что ему хотелось разозлить кентавра, указать ему на место. Что, если Лаур захочет, чтобы Джон немедленно женился?! Именно этого требуют традиции Кентавриды.
– Нет… Вряд ли… Если я правильно понял его поведение, то он ничего не скажет другим, – Джон Стоун стал торопливо одеваться. – Сейчас всё и узнаем!
В коридоре он встретил Рейчел. Она неуверенно подняла на него глаза:
– Я уберу постель…
– Да, конечно…
– Вы… не считаете меня слишком легкомысленной?
Джон взял в ладони её голову и поцеловал так, как делал это прошедшей ночью. Она прижалась к нему, успокаиваясь и распаляясь одновременно.
– Джон…
– Иди, девочка моя… Встретимся вечером! Иди! – почти приказал Джон. – У меня дела, понимаешь?
– Да, Джон… – она смотрела любимому вслед, сияя от радости и гордости за себя, пока её неповторимый сэр Джон не спустился по лестнице.
В зале столовой, куда вошёл Стоун, находились только два кентавра. Молчаливый Лаур не удостоил Джона взглядом. Он сосредоточился на еде и даже забыл представить ширококостного кентавра с золотистой шкурой, который стоял рядом с ним за столом.
Джон как мог радушно улыбнулся незнакомцу:
– Разрешите представиться: Джон Стоун, компаньон капитана Рича с «Русалки севера».
Кентавр вежливо кивнул головой:
– Алинир. Вы впервые на Кентавриде? – голос полуконя казался несколько напряжённым и неуверенным, будто он заново привыкал к нему после сильной простуды.
– Да. Замечательный остров, – Джон заметил усталость в солнечно-охристых глазах Алинира.
– Извините, мне надо уйти ненадолго. Надеюсь, у нас ещё будет время поговорить, – золотистошкурый кентавр попытался отойти от стола, но его сильно качнуло.
Лаур очнулся, подхватил товарища, закинул его руку себе на плечи и молча вывел из зала. Алинир переступал ногами как новорожденный жеребёнок, будто проваливался в невидимые канавки. От дверей он кивнул Джону на прощанье, виновато улыбаясь. Джон заметил, как побледнело его лицо.
– Так, так… Наверное, пора заняться делами, пока остальные кентавры не вернулись, – Стоун торопливо перекусил и направился на базар.