Несмотря на то, что кентавры разрешили торговлю, на базаре было мало народа. Прибытие корабля с больными чумой разогнало людей по домам или срочным делам за городом. Кентавров вообще не было заметно.

Приказчик Люк Стамп и невысокий полный мужчина восточного вида самоотверженно торговались около тюков с тканью. Покупатель брал много материала разных расцветок. Тончайшие льняные и шёлковые ткани постепенно перекочёвывали в повозку грузного человека в голубом тюрбане и голубом же халате с вышивкой золотыми нитями по краям. Рядом стояли два громоздких полуобнажённых негра в белых тюрбанах и лёгких шароварах, перехваченных поясами из красного атласа, и терпеливо дожидались решения двух торговцев. Как только очередная сделка заключалась, они неторопливо перебрасывали товар в повозку с высокими плетёными краями. Джон Стоун остановился невдалеке, решив не отвлекать Люка.

– Почтенный Фархад! Ваши знаменитые портные творят чудеса! Мы оба знаем, сколько вы заработаете, продав наряды из нашей ткани, вот. И при этом боитесь уплатить лишний грошик… Ай-ай! Мне говорили, что с приходом каждого корабля на острове играется до сорока свадеб! Зачем же так мелочиться? – Стамп искренне таращил выпуклые глаза.

– Вах! А сам что же не скинешь цену? Не мелочь беру, – почтенный Фархад вытер обильный пот большим платком, висевшим у него на поясе. – И потом корабль-то чумной! Не до свадеб… Не пришлось бы белой ткани на саваны продавать.

– Зачем так мрачно! Кентавры клялись…

– Вах! Клялись! Судьбы наши в руках Аллаха всемилостивого! – он поучительно поднял палец с массивным золотым перстнем. Зелёный изумруд – камень Аллаха сверкнул на солнце. – Кентавры тоже созданы Всевышним, и не им решать, что Он сотворит с людьми! Скинь ещё 10 с метра, хорошая цена. Твой хозяин доволен будет! А?

– Да он меня убьёт собственной рукой, вот! А мне самому жениться бы не помешало… Сами знаете, уважаемый, какие расходы… Вот если бы платье моей невесте, а? Да? Скину пять, больше не могу, хоть режьте! Кому бы другому – ни за что бы не уступил, вот!

– Аллах велик! Умеешь уговорить, ничего не скажешь… Согласен! Али, Махат, грузите! – прикрикнул Фархад на негров. – Давай деньги считай!

Люк под внимательным взглядом торговца стал пересчитывать деньги, раскладывая их на прилавке. Старательно мусолил палец и сортировал деньги по видам. На острове использовались деньги всех торгующих сторон, поэтому отдельно считались серебряные рубли и медные копейки, отдельно – золотые динары, серебро испанцев или старые дублоны, бумажные купюры Франции и Англии. Люк Стамп выписал на бумажку количество всех денег и пересчитал их. Портной Фархад не удержался, чтобы не сказать:

– Смотри, дорогой, я всё честно отсчитал. Честь купца – это его настоящее богатство!

И буднично добавил, устраиваясь на мягкой подушке на передке повозки:

– За платьем приходи послезавтра, ближе к вечеру. Сам шить буду, уважаемый, учеников даже близко не подпущу. Доволен будешь.

Когда отяжелевшая повозка почтенного Фархада, переваливаясь и поскрипывая, отъехала, Джон подошёл к Люку:

– Хороший день!

От неожиданного хлопка по спине Люк подскочил, едва не просыпав золотые и серебряные монеты из двух бархатных кошельков. Увидев знакомое лицо, он перевёл дух, всё ещё прижимая деньги к груди обеими руками:

– Господин Стоун!

– Ну-ну! Чего испугался-то? Я смотрю, удачная сделка? – кивнул Джон в сторону кошельков.

– Да, неплохая… Торговля идёт, – уже намного бодрее отрапортовал Люк Стамп.

– А у меня к тебе дело.

– Слушаю, господин Стоун, – заинтересовался приказчик.

– Я тут слышал, что многие сомневаются в обещании кентавров. Я имею в виду, по поводу этой болезни…

– А… И вы, получается, слышали… И что это значит?

– Я думаю, нам самим надо проверить, куда именно вывезли они людей и что с ними делают, – решительно заявил Стоун.

У Люка вытянулось лицо:

– Да вы что! Ни за что не полез бы в эти горы! И никому не советую, вот. Да и как?… Сплошные тайны и секреты.

– Очень просто! – Джон присел на тюк, знаком предложил Стампу сделать то же. – Ночью дождя не было. Значит, следы все остались. Потом, цыганки насыпали везде белого порошка. Я так думаю, чтобы чума дальше не пошла. И вся дорога этим порошком помечена. Если пойдём по следам, выйдем к стоянке кентавров. Да мы только издалека посмотрим! – попытался успокоить приказчика Джон.

– А торговать?

– Позови помощника. Он справится.

– Молодой ещё… Только разве присмотрит за товаром… Мы ведь ненадолго?

– Туда и обратно. Возьмём тройку твоих коней, так безопаснее, – облегчённо проговорил Стоун.

– Безопаснее? – прицепился к словам и опять засомневался Люк.

– Я хотел сказать, что лучше не заразимся, – раздражаясь, ответил Джон. – Ты зови своего парня, а я схожу на корабль, возьму кого-нибудь из матросов. Зайдём сюда и двинемся. У тебя оружие есть?

– Зачем? – совсем поник приказчик.

– Мало ли… Тут что, хищников нет?

– Дикие собаки есть… Так они только трупы…

– Вот и хорошо! Мы-то живые! – Джон бодро стукнул Стампа по спине.

Тот хрюкнул растерянно и кивнул головой.

– Собирайся и жди меня! – приказал Джон Стоун и ушёл быстрым шагом в сторону причала, где на лёгких синих волнах покачивалась «Русалка севера».

* * *

Не прошло и часа, как трое мужчин проскакали по дороге к горам, серыми зубцами перегородившими остров на северную и южную части. Кентавров они по пути не встретили, хотя Джон думал, что дорога вполне может охраняться. Закончились сады и огороды с небольшими аккуратными домиками крестьян, стоящими достаточно далеко от помеченной порошком дороги. Видимо, местные земледельцы пользовались другими тропами. Никто не проявил любопытства по поводу путешественников. Джон непроизвольно усмехнулся, неожиданно подумав: вполне может быть, что их издалека принимали за кентавров.

Через некоторое время всадники достигли предгорий. На этом пути по-прежнему не встречались ни люди, ни кентавры.

– Какая беспечность! Кентавры, видимо, привыкли, что их никто не беспокоит, – Джон внимательно оглядывался вокруг.

– Так это отлично! – ответил Джону матёрый моряк с золотой серьгой Мюррей во время небольшой передышки. Он возвышался на самом крупном коне, увешанный холодным оружием. Джон был вооружён только любимой шпагой, приказчик Люк взял широкий нож-мачете, каким в колониях срезают сахарный тростник. Он постоянно оглядывался вокруг, словно ожидал нападения какого-нибудь диковинного страшилища. Джон даже засомневался, был ли прав, уговорив приказчика отправиться с собой. Но не стал его отправлять назад; Джону нужны были свидетели любых действий кентавров. Торговавшего на базаре Стампа знал весь остров, а не только моряки с «Русалки», что было крайне важно в предстоящем деле.

Склоны предгорий оказались достаточно крутыми, поэтому спутники не решались гнать лошадей. После небольшого леска из молодых сосен они выбрались на открытое пространство. Дорога теперь была выложена из стёсанных булыжников, а местами проглядывали обработанные людьми гладкие скальные плиты. Подковы коней стали чаще соскальзывать, высекая искры. Мюррей, Джон и Люк Стамп вынуждены были идти дальше пешими и вели коней в поводу. Часа через два подъёма по извилистому серпантину каменной дороги они вышли на почти ровное плато, которое вдруг оборвалось мрачным ущельем. Моста над бурлящим в пенной глубине потоком не было. Да и на другом берегу высились непреодолимые отвесные скалы. Только маленькая площадка виднелась на противоположном уступе. И на стене с той стороны были выбиты барельефы кентавра и человека, подробно и в полный рост. Они смотрели друг на друга, как бы приветствуя, вот и руки их почти соприкасались…

– А где же?… – растерянно завертел головой Люк Стамп, когда осознал, что дорога кончилась.

– Дымом несёт, – заметил Мюррей.

Джон вернулся по дороге к тропе из едко пахнущего белого порошка:

– Мы немного отклонились. Здесь выемка в скале, – и замер на краю углубления.

Мюррей и Люк быстро подошли к Джону и встали рядом.

– Не может быть! – руки приказчика затряслись. – Они всё сожгли! А люди?

Мюррей спрыгнул к остывшему кострищу, достал палаш, стал разгребать почти полностью сгоревшие доски повозок. Только пепел курился над потревоженными останками дерева и тряпок, да изредка раздавался скрежет железа.

– Костей не видать, – мрачно сказал Мюррей, поднимая голову к стоящим наверху мужчинам. – Разрази меня гром! Что же это?

– Конечно… Обрыв рядом. Все концы в воду… – Джон с трудом говорил через судорожно сжатые зубы. А ведь ему до конца не верилось в коварство таких внешне дружелюбных и разумных кентавров!

– Не может быть! – всё не мог остановиться приказчик. Дрожь волнами ходила по его длинному телу.

– Проклятые нелюди! Клянусь, мы отомстим! – Джон Стоун уже подсчитывал в уме, какую огромную выгоду он может извлечь из неожиданного преступления кентавров. – Уже скоро… Скоро!

– Скоро!!! – прокричал Джон в пустоту, пронизанную бездушными глыбами гор, и эхо отразило и раздробило его отчаянный клич праведного гнева на тысячи голосов.

* * *

В таверне «Золотой гусь» за массивным столом пили трое. Крепкое вино первым сморило бредившего во сне обгоревшими покойниками Люка Стампа. Джон Стоун и Мюррей продержались до ночи и вместе вывалились из заведения в темноту улиц. Обнявшись, они неустойчиво, но решительно направились к причалу.

– Эх, надо было рассказать нашим морячкам! Мы бы устроили им! – в который уже раз повторял Мюррей, размахивая свободным кулаком.

– Нет. Ещё рано, – рассудительно внушал ему Джон. – Запомни, удар наноси тогда, когда это выгодно тебе, а не противнику. Наше время скоро наступит… Скоро…

– Р-разрази меня гром, если не скоро! – рычал в ответ Мюррей.

По деревянным сходням, подталкивая друг друга, они поднялись на «Русалку севера». У борта курил капитан Рич, мрачно разглядывая просвечивающий огнями окон аккуратный прибрежный город.

– Здравствуйте, Джон! – остановил он компаньона, который собирался пройти мимо в свою каюту. Мюррей проскользнул в трюм по другому борту.

– Не спите, капитан? Странно… – Джон привалился к борту.

– Что-то муторно на душе. Тоска давит… Как подумаю о чуме, становится страшно. Как моряки на берегу? Я так и не выходил весь день… – капитан затянулся трубкой.

– В городе всё спокойно, если вы это хотите узнать, – злясь на весь мир, ответил Джон. – Кентавры ушли в горы обделывать свои дела. Начхать им на город! Они и без людей прекрасно проживут!

– В чём дело, Стоун?! Вы пьяны? – строго спросил капитан.

– Я трезв, пока на ногах! – Джон попытался выпрямиться, но ударился спиной о бортик, будто судно качнуло на волне.

– Мне кажется, это ненадолго, – капитан прихватил его и поволок в каюту.

Сознание Джона действительно отключилось, он ещё некоторое время бессвязно говорил, а потом умолк на своей корабельной постели.

* * *

Джон Стоун очумело разглядывал потолок, по которому скользили серые волны, пока до него не дошло, что он в своей каюте. Он тяжело поднялся и поискал на откидном столике бутылку. Она оказалась на месте, и Джон отхлебнул глоток, смывая сухость во рту. Он высунулся в открытый иллюминатор и с удовольствием вдохнул солёный морской воздух, смешанный с запахом арбузов и дынь. Почему-то у воды ими пахло особенно сильно.

В дверь без стука зашёл Мюррей. Он ухмыльнулся Джону, сказал негромко:

– «Тильда» пришла утром. Был сигнал. Никто, кроме нас об этом не знает, – хищно оскалил он зубы.

На Джона накатила такая волна счастья, что он едва не расхохотался в голос:

– Получилось! Чёрт побери, получилось! Капитан Рич на судне?

– Курит на палубе. Приказал, как проснёшься, прийти к нему. С утра чем-то недоволен, на парней набросился, отлаял по первое число. Так просто, на пустом месте.

– Ты ему, случайно, ничего не сказал? – что-то волновало Джона, что-то он никак не мог вспомнить.

– Нет… Разрази меня гром! Чего это я перед капитаном распинаться буду?

Джон ополоснул лицо, оделся, покосился в сторону своего сундучка, где лежала пара заветных бутылок, вздохнул и вышел на палубу.

Погода обещала быть ясной и тёплой. Утренний воздух легко проветрил утомлённую вчерашними возлияниями голову Стоуна. Он бодро подошёл к капитану:

– Вы звали меня, Томас?

– Да, мистер Стоун. Мне необходимо переговорить с вами, – капитан Рич повернулся к своему помощнику и компаньону. Лицо его было сосредоточенным и хмурым. – Идёмте ко мне. Что-то зябко сегодня…

Джон удивлённо оглянулся на солнце. Было достаточно тепло… Он пожал плечами и двинулся за ссутулившимся капитаном в каюту.

В каюте капитана Рича прохладный сумрак укрывал предметы недорогой мебели. После солнечной палубы Джон сначала не мог разглядеть обстановку, он ненадолго задержался на входе. Капитан прошёл внутрь и сел за небольшой рабочий стол, привинченный к полу. Рич пошуршал бумагами и картами, разложенными на столе, а потом свернул их и убрал в ящик. Джон присел на стул у стены, откинулся на мягкую спинку. Молчание затягивалось. Капитан выбил пепел из трубки и опять набил, закурил.

– Мистер Стоун, мы знакомы давно, и я надеюсь, хорошо…

– К чему такое странное вступление? – нетерпеливо спросил Джон.

Капитан крутил в руках трубку, глаза его блуждали по углам:

– Вчера вечером Вы кое-что говорили. Когда я отводил Вас в Вашу каюту…

Джон насторожился:

– Я вроде бы спал… Не помню.

– Может, это Ваша фантазия, я не уверен, но… Вы говорили, что выследили кентавров. Они, по Вашим словам, убили всех заболевших людей. Сбросили в пропасть, сожгли… Что Вы на это скажете?

– Это чистая правда! – решительно ответил Джон.

Капитан Рич дёрнулся, словно от удара по лицу.

– Если вы хотите подтверждения, можете сейчас вызвать Мюррея или Люка Стампа. Мы видели место преступления, мы стояли вместе над пропастью, где погибли десятки людей, где были безжалостно казнены невинные. Их палачи – кентавры. Я уверен, я знаю!.. Спросите ваших людей! – жёстко и напористо говорил Джон, убивая малейшее сомнение в своих словах.

Капитан обхватил голову руками, трубка ударилась о стол, вспыхнув искрами.

– Не может быть…

– Капитан, ещё раз повторю, мы всё видели своими глазами. Разве кентавры не угрожали вам смертью, если вы откроете правду о местонахождении острова?

– Что?… Нет, тайна была выгодна мне тоже…

– А куда исчезают неугодные кентаврам люди? Ведь у вас уже были случаи, когда исчезал кто-то из команды? – настаивал Стоун.

– Моряки иногда остаются здесь, у них же семьи… – неуверенно ответил Томас Рич.

– А вы их когда-нибудь потом видели?

– Не всех… – всё больше горечи и безнадёжности звучало в голосе капитана Рича. – Что же нам теперь делать?!

Джон встал перед капитаном:

– Бороться.

– Кентавры – мои друзья, – капитан поднял глаза на Джона.

– Пока вы им нужны. А потом? Если вы тоже заболеете, как те несчастные моряки, которые приплыли за помощью, а получили смерть?! Они тоже считали себя друзьями кентавров?! Поймите, это же не люди, они грязные животные, подлые и коварные! Что им стоит сбросить в пропасть сотню человек! Лишь бы самим остаться в безопасности.

Через минуту отчаянной тишины капитан сказал:

– Едем на то место. Я сам хочу увидеть. Сейчас же!

Капитан и его компаньон прошли по трапу. Мюррей стоял на причале, разговаривая с Шеноном. Джон Стоун подозвал их:

– Ну, ребята, действуйте! Мюррей, пошли Люка Стампа переговорить с нашими матросами, отбери надёжных и выдай им оружие. Взломайте оружейную. Шенон, в полдень начинай проводку корабля. Мы с капитаном Ричем отлучимся ненадолго. Я думаю, он станет нашим союзником. Или просто не будет мешать.

* * *

– Рейчел, что с тобой? Ты с утра сама не своя… – Лаур приблизился к девушке незаметно, мягко переступая копытами, поэтому она вздрогнула от неожиданности.

– Я напугал тебя? Извини.

Рейчел опять повернулась в сторону причала, оперевшись на перила беседки в саду кентавров:

– Ничего… Лаур, ты не видел сэра Стоуна? Его не было за завтраком. И в спальне тоже… Я убиралась там. Он, наверное, голоден… – девушка поспешила исправить свою оплошность.

– Нет, не видел, – Лаур прислонился к колонне. – Ру, прости, что я спрашиваю… Ты сама сняла ожерелье? Ну, которое я подарил тебе.

Рейчел прикусила губу, но потом ответила, стараясь сохранить решимость:

– Нить порвалась. Я бусинки собрала, они у меня дома в шкатулке. Ты не дари мне больше ничего, видишь, какая я неаккуратная…

– Я старался выбрать прочное ожерелье. Я скажу торговцу, чтобы он поменял тебе. Там все жемчужины?

– Где?

– В твоей шкатулке.

– Наверное, я не знаю. Не надо мне ничего менять!

– Если хочешь, я поищу по дому. Где порвалось ожерелье?

– Я прошу тебя, не надо! Мне ничего не надо! Папа! – замахала рукой Рейчел, увидев отца на тропинке.

Садовник Стивен Мон торопливо подошёл к беседке:

– Что случилось, дочка? – он неодобрительно посмотрел на молодого кентавра.

– Можно, я помогу тебе? В доме сейчас никого нет, – Рейчел взяла отца под руку, она старалась не оглядываться на белого кентавра.

– Ты иди, дочка, я сейчас принесу инструмент, мы вместе пострижём вон те кусты. Да и букеты свежие в дом надо собрать. Ты иди, – садовник легко подтолкнул дочь в сторону тропинки. Она торопливо ушла.

– Я хочу Вас попросить, господин Лаур…

– Да, я к вашим услугам.

– Прошу Вас не преследовать мою девочку. И так в городе уже поползли нехорошие слухи… Не приближайтесь к ней! Я отец, я имею право требовать это!

– Но… Мы всего лишь друзья! Если бы у меня были серьёзные намерения, и если бы она не возражала, я попросил бы руки вашей дочери. С радостью!

– Вы с ума сошли! Неужели вы думаете, что моя дочь свяжется с кентавром?! Никогда! Слышите?! Ни-ког-да! – садовник развернулся и ушёл вслед за дочерью.

Кентавр некоторое время ещё постоял у беседки, обдумывая слова садовника Мона, потом сорвал цветок на тонком стебельке и задумчиво пожевал его. Прошептал невнятно:

– Неужели и у Ру есть предрассудки? Или она полюбила другого?…

По дорожке приближался белый кентавр Алинир.

– Ты, как всегда, вовремя… Меня тут только что отправили лесом, как ты говоришь…

– Садовник, что ли? – приподнял брови друг Лаура, усмехнулся печально.

– И садовник, и дочь его… Я думал, у нас неплохо идёт дело. Рейчел мне очень симпатична…

– Она не первая, так?

– Так да не так, то есть совсем не так! Ну что ты смеёшься? А если у меня серьёзное чувство?

– Да не смеюсь я! Самому горько: к любимой подойти не могу, она всё нос воротит. Что ей надо, не пойму никак… Ох, влипли мы оба, как мухи в блюдо с мёдом! А не сходить ли нам в баню, авось мозги прочистим парком да веничком? О! Давай веник из этих травок наберём, подушистее, подухмянее, похлеще! – Алинир распахнул сильные руки, повернулся, будто охватывая весь сад. – А красота-то какая, друг сердечный! Жить бы да жить, да девок любить!

Кентавры захохотали и дружно пошли ломать кустики без колючек непонятно каких растений.