Почему начинает бить волшебный фонтан идей? Что за магия стоит за силой воображения?

В XIX веке многие задавались вопросом, бывает ли, что все четыре копыта лошади, несущейся галопом, оказываются в воздухе, или же одно копыто всегда касается земли? Ответа на этот вопрос не было до 1872 года, пока железнодорожный магнат Лиланд Стэнфорд, заключив пари, не нанял фотографа Эдварда Майбриджа, который запечатлел лошадь на полном скаку. Когда серию фотографий проявили, мир получил ответ: все четыре копыта парили над землей.

С мышлением то же самое. Можно представить обыденные мысли, которые носятся у нас в голове, но воображение скорее похоже на галопирующего скакуна, от которого обычные мысли разбегаются в разные стороны. Но на самом деле штука не только в этом. Разнообразные прорывы, совершенные в так называемых науках о мышлении, позволяют отчасти изучить процесс рождения новой идеи, процесс, который мы называем мыслью. Между моментом, когда идеи нет, и моментом, когда она есть, не перекинут мост, даже простенький настил не уложен. Есть лишь несколько четких шагов.

Давайте рассмотрим три из них. Они составляют уравнение:

Удивление + Вопросы = Новые идеи

Внимание: воображению можно помочь, добавив четвертый шаг; он называется креативные техники или методики. Но этот разговор мы отложим до следующего раза.

Рис. 6.1. Удивление

Способность удивляться может стать не только источником идей, это свойство, которым наделен каждый из нас. Мы имеем в виду умение поражаться, восклицать: «Боже мой!» и «Ух ты!».

Возможно, вам знакомы люди, которые редко удивляются. Если вы спрашиваете: «Встретилось что-нибудь необычное?», они как правило отвечают: «Да в общем нет». На вопрос: «Что новенького?» следует ответ: «Ничего особенного». Если вы поинтересуетесь: «Как дела?», они пожмут плечами: «Понедельник…» или, если вы работаете в международной компании: «Бизнес, как обычно». Подобная реакция не очень-то стимулирует нейроны, но именно благодаря таким вот скучным мыслям и вялым реакциям мы обнаруживаем, откуда стартует воображение и где заложен фундамент творческого подхода.

Шопенгауэр как-то сказал: «Быть философом означает в том числе иметь способность удивляться обычным вещам, рутинным событиям и выбирать для исследований все распространенное и обыденное». Там, где начинается мысль, должна быть определенная степень открытости, хронические и добровольные сомнения и легкое, ноющее беспокойство. Спокойное течение мысли должно уступить место постоянной взволнованности, удовольствию от появления идей и мягкое, неотвязное беспокойство. Не бывает, чтобы два понедельника прошли совершенно одинаково или чтобы не случилось совсем ничего нового. Всегда есть о чем рассказать.

От присутствия чего-то. Отсутствия чего-то.

Что раньше было. Что есть. Чего больше нет. Чего еще нет.

Удивление – это дар, который мы можем пожаловать себе и другим людям. Такая характеристика взлета мысли, как «Ух ты!» – тому свидетельство. Это действительно подарок, который нас просят принять. Подарок, который представляет собой что-то, происходящее в данный момент.

Идеи произрастают только в почве с высоким содержанием удивления, удобренной любопытством. Но почва может быть разной, есть много ее типов, так что творческий человек должен постоянно следить за всем, что движется, и поражаться всему, что этого не делает. Существуют четыре типа удивления, и все они позитивны (см. рис. 6.2).

Рис. 6.2. Четыре типа удивления

1. Можно легко удивиться присутствию чего-то: возможно, это простейший тип из всех четырех «внезапно». Чашка плохого кофе, клиент, который не похож на других, странный звук. Происходит что-то, за что цепляются пять чувств, что-то меняется, и вы удивляетесь. Таково, например, удивление бельгийского туриста, который каждый раз, приехав во Францию, поражается, что там все еще пользуются чеками.

2. Гораздо сложнее удивление от присутствия чего-то, что существует давно, но чего вы раньше не замечали. Вы много лет ездили на работу по неизменному маршруту. Каждый день, утром и вечером, вы следовали одной и той же дорогой, мимо одних и тех же магазинов. А однажды кто-то вам говорит: «Слушай, ты все равно проезжаешь мимо, может, зайдешь в ювелирный и заберешь часы, которые я заказал?». Удивление. Ювелирный? А я его и не замечал. Но, конечно же, на маршруте, который вы, как вам кажется, знаете наизусть, в том доме, который вам указали, оказывается, есть ювелирный магазин. И вы удивляетесь, хотя со вчерашнего дня ничто не изменилось! Ничего? Конечно, ничего, кроме вашего взгляда. Другой пример – логотип сети супермаркетов Carrefour (см. рис. 6.3). Вы всю жизнь считали, что это две стрелки, и вдруг кто-то сказал, что это буква «С». И снова удивление, хотя, опять же, ничего не изменилось. Ничего? Нет, кое-что изменилось: ваша точка зрения, ваш взгляд на вещь, оставшуюся прежней. У этого феномена есть и подвид: иногда удивление испытываешь, новыми глазами взглянув на то, что не передвигалось и не менялось, просто вдруг замечаешь реальную, но крохотную перемену, совершенно не соответствующую размерам удивления, которое она вызывает. Вдруг, внезапно, вы замечаете, что ваш ребенок вырос, знакомый облысел – хотя ни рост, ни потеря волос не происходят мгновенно. На самом деле эти перемены происходят медленно; вы только обращаете на них внимание внезапно.

3. Помните, раньше на логотипе Apple были цветные полоски? А вы заметили, что они исчезли? (см. рис. 6.3).

4. Труднее всего, наверное, дается удивление четвертого типа – когда мы сталкиваемся с чем-то, чего нет, лицом к лицу с неизученным потенциалом. Procter & Gamble выпустили памперсы в коробке, которую можно использовать как кукольный домик. В один прекрасный день кому-то пришло в голову, что можно использовать и пустую упаковку. Этот, последний, тип удивления стоит в стороне от остальных, потому что новые правила экономики открыли массу возможностей для новых идей. Двадцать лет назад проявлять творческое начало значило придумывать, как что-то сделать. Теперь скорее – что сделать. Проведен рубеж. Раньше что-то новое было ответом, а теперь оно стало вопросом. Творческий потенциал, который долгое время был только одним из способов выйти за рамки привычного, нужно рассматривать по-новому, хотя бы потому, что рамок становится все меньше и меньше. Удивительно, правда?

Рис. 6.3. Логотипы

Это разделение на четыре типа дает возможность по-новому взглянуть на творческий подход великих ученых. Рассмотрим четыре примера.

1. Когда Дарвин прибыл на один и Галапагосских островов, его поразило, что местные черепахи сильно отличаются от тех, что обитают на других островах, находящихся всего в нескольких километрах.

2. Однажды Коперник удивился тому, что солнце заходит за горизонт, хотя и до него люди многие тысячелетия наблюдали это явление.

3. Фрейд привлекал внимание своих пациентов к тому, о чем они забыли или что подсознательно отвергали.

4. Карно, глядя на паровую машину, вдруг сказал, что должно быть какое-то термодинамическое теоретическое объяснение, которое объяснит низкую производительность.

Всех их вдохновило удивление – Дарвин поразился новой ситуации, Коперник – традиционной установке, Фрейд и Карно – отсутствию чего-то. Аристотель был бы доволен. В своей «Метафизике» он сказал, задолго до всех остальных, что «любой науке толчок дает удивление перед сущностью вещей».

Кто-то определил творчество как революцию во взгляде на мир. Но в этом заговоре не должны участвовать только будущие Нобелевские лауреаты; восстание должно привлечь всех, потому что ощущения каждого человека обогащают воображение всех людей. Нужно изучать свою жизнь как науку и удивляться: тому, что есть, тому, что всегда было, что исчезло и что могло бы быть!

Прекрасной лабораторией может оказаться супермаркет. Подумайте, как вы относитесь к продуктам, которые не собираетесь покупать. Это отлично проиллюстрирует все четыре состояния. Гораздо проще удивиться появлению в магазине нового продукта, чем тому, что старый в чем-то изменился. Еще сложнее заметить, что какая-то продукция исчезла с полок или что ее никогда не продавали. «Меня уже ничто не удивляет», – говорят нам люди, когда приходят в отчаяние. Напротив: им стоит позволить себе удивляться всему, и тогда надежда вернется к ним. «Ничего удивительного», – говорят иногда люди, считая, что все в мире логично. Напротив, рядом всегда есть что-то удивительное – а стоит удивиться, и эти вещи становятся волшебными.

Исчезнет удивление – и идеи перестанут рождаться. Ничего даже больше, чем ничего: не о чем рассказывать, не о чем думать, нечего делать. Вам может казаться, что вы вполне успешно продвигаетесь вперед, но на самом деле вы ходите кругами. «Ничего нового?» – неправильный вопрос. Вы должны спрашивать: «Что нового?», и идеи появятся.

Так что удивляйтесь и удивляйте других. Время от времени читайте газету, которую обычно не читаете, сходите на собрание партии, в которой не состоите, поезжайте куда-то, куда еще не ездили, по новому маршруту, прочитайте объявления о вакансиях, даже если вам не нужна работа, посмотрите футбол с комментариями на иностранном языке. В жизни есть множество важных вещей, но нигде не сказано, что они не должны меняться. Удивляйтесь, и вы будете поражены, насколько это пойдет вам на пользу! Даже если никуда не приведет.

Пять последних мыслей об удивлении:

1. Одно удивление может заслонить другое – как раньше было написано на французских железнодорожных переездах: «un train peut en cacher un autre» («один поезд может загораживать другой»). Поверьте мне, это может быт поистине удивительно. С Галилеем так и случилось. Когда он смотрел, как церковная люстра раскачивается в потоках воздуха, он вполне верно заключил, что время, за которое люстра совершает одно колебательное движение, напрямую зависит от длины веревки, на которой она висит, а не от размаха. Если бы он не был так увлечен своим открытием, он мог бы заметить нечто еще более важное: что направление движения люстры меняется в течение дня, потому что Земля вращается!

2. Даже Галилей не смог бы все придумать один – а нам ведь до Галилея далеко. Так что не бойтесь выражать свое удивление – это тоже дар, потому что ваше удивление может натолкнуть на мысль кого-то другого.

3. Будьте осторожны – удивление скорее похоже на падающую звезду, чем на комету. Оно непредсказуемо и может не вернуться. Все время будьте начеку.

4. Толпа никогда не удивляется; удивление – удел индивидуума. Столкнувшись с чьим-то изумлением, люди говорят: «Я и не думал!» или «А ты и не думал!», но никогда – «Мы и не думали».

5. Хотя удивление необходимо, его одного, конечно, недостаточно, потому что оно не наталкивает на вопросы автоматически. После приходит ощущение упущенной возможности, потраченного впустую шанса: «Я так и говорил, но..» или «Да, мне об этом говорили, но.». Это «но» – голос идеи, которая не пришла, хотя ее приглашали.

Когда рождается удивление, есть два пути: либо вы не сомневаетесь ни в чем и упускаете возможность «произвести» идею, или у вас есть какие-то сомнения, и удивление приносит вам пользу. За этим следует другой шаг или скорее вопрос.

Например, в ваш кабинет входит клиент, и сразу видно, что он не в духе. Вы можете решить, что у него неурядицы дома. В таком случае удивление не приведет ни к чему.

Помните: убежденность – плохая привычка!

 

Вопрос – это больше, чем вопрос

Когда я веду семинар, я часто замечаю, что люди торопятся с выводами, потому что принимают вопрос слишком буквально. Это не слишком предусмотрительно, потому что первый вопрос, что приходит в голову, – не всегда лучшая отправная точка для начала мозгового штурма.

Цель мышления – а нередко и цель деловой встречи – найти ответы на заданные вопросы. Это веская причина для того, чтобы остановиться и подумать – а что, если в вопросе уже содержится ответ, и он заранее настроит вас определенным образом? Единственное умственное упражнение, на которое готовы некоторые люди, – принять опрометчивое решение!

Мы должны помнить, что вопрос – это больше, чем просто вопрос. Когда выяснилось, что авиаперелеты могут быть менее затратными, напрашивался вопрос: «Как создать дешевую авиалинию?». Но нашлись люди, которые задумались о другом: «Как привлечь к себе людей, которые обычно ездят автобусами дальнего следования?» Сразу понятно, что второй вопрос лучше. Он точнее, тут есть за что «ухватиться». Так и видишь эти автобусы! Иногда самый эффективный способ разобраться с какой-то проблемой – иначе ее сформулировать. Вот хороший метод: сделайте ситуацию наглядной, разыграйте ее, постарайтесь ее почувствовать всеми возможными органами чувств. Некая обслуживающая организация взяла на себя решение серьезной проблемы продаж в государственном секторе, организовав творческое совещание. Поначалу идей явно не хватало, но потом модератор живо расписал, как в сломавшемся лифте застряли специалист по продажам компании, торгующей лифтами, и генеральный директор компании-клиента и какой неожиданный диалог за этим последовал. Идеи посыпались, как из рога изобилия, потому что проблема вдруг стала видимой.

Рис. 6.4. Умение задавать вопросы

Такой подход не нов. Царь Гиерон II Сиракузский однажды спросил математика Архимеда, правда ли, что его корона сделана из чистого золота. Архимед сформулировал вопрос иначе, сделав упор не на качество, а на количество: можно взвесить корону и такой же объем золота и сравнить. Но инструментами, которыми он тогда располагал, измерить объем было невозможно.

«Эврика!» – Архимед использовал собственную ванну. Он смог найти решение, потому что поставил вопрос иначе. Говорят, именно Архимед первый понял, что проблема зачастую заключается в самой постановке проблемы.

Еще один пример показал нам Карл Дункер в 1945 году (не забудем о технологическом контексте): «Как уничтожить опухоль в желудке при помощи излучения, не повредив при этом здоровые ткани?»

На вопрос, поставленный таким образом, ответа не было. Но та же задача, только сформулированная иначе: «Как снизить интенсивность излучения в тех частях тела, которые не поражены опухолью?» – подсказала ученым новый путь – им пришло в голову, что линза соберет лучи в пучок и направит их точно в центр опухоли.

Воплотили еще одну идею – использовать три ортогональных луча (как три грани, которые составляют угол коробки). Каждый луч должен обладать третью интенсивности, необходимой, чтобы уничтожить опухоль, которая, следовательно, должна оказаться в точке скрещения лучей, только там их интенсивность достигает 100 %.

Вопрос можно переформулировать, задав какие-либо ограничивающие условия. Например, перевести его на другой язык, сформулировать так, как это сделал бы ребенок, или пропуская одну букву алфавита.

Так что, в итоге, отец подобного метода не Архимед, а Сократ. В одном из своих многочисленных диалогов философ просит человека взять квадрат и сделать на его основе другой, с вдвое большей площадью. Как и мы, спустя две тысячи лет, раб думает, что нужно увеличить две стороны квадрата на некоторую величину, а ее еще следует определить.

Со времен Пифагора греки знали, что этот метод требует применения иррациональных чисел (сторона вдвое большего квадрата = √2 на сторону исходного квадрата), и Сократ предлагает мыслить иначе. Он дает рабу несколько подсказок – точнее, задает такие вопросы, которые позволяют отступить на шаг и взглянуть на проблему с другой точки зрения. Вместо того чтобы увеличивать площадь квадрата вдвое, ее нужно разделить пополам, а результат умножить на четыре. И получится правильный ответ.

Так что самый простой путь – взглянуть на вещи иначе или изменить перспективу, короче говоря, подойти к делу творчески. (В следующий раз, когда вам надо будет нарисовать квадрат площадью в 24.5 квадратных сантиметра, вы вспомните меня и решите задачу за секунду.)

Года два назад в NASA тоже проиллюстрировали мой принцип. Как снизить скорость космического корабля, чтобы посадить его на Марсе? Как сделать его достаточно прочным, чтобы он при этом не разбился? Акцент сделан на то, как не дать кораблю разбиться, тогда как наша цель – посадить его. Если думать об этом, то крушение перестает быть насущной проблемой. Ответ нашелся очень творческий. Снабженный воздушными подушками корабль просто прыгал на поверхности, что и было реализовано для робота-спутника Pathfinder.

Рис. 6.5. Как удвоить площадь (творческий подход)

Так что, вместо того чтобы требовать от своих учеников правильного ответа, Сократ предлагал им задать правильный вопрос. Он выделил пять типов вопросов и предлагал ученикам выбрать правильный:

1. Вопрос, который поможет вам понять данную точку зрения. Что вы под этим понимаете? Можете привести пример? Как вы это объясните?

2. Вопрос, который должен проверить основательность доказательств. Почему вы думаете, что…? Есть ли доказательства того, что…? Как это можно проверить?

3. Вопрос, который еще более прояснит сказанное. Что бы сказал человек, который с этим не согласен? Вы можете иначе сформулировать…? А если кто-то предположит, что…?

4. Вопрос, который привлечет внимание к деталям и последствиям. Есть ли общие принципы для…? Каковы были бы последствия…? Согласуется ли это с тем, что было сказано ранее?

5. Вопрос о самой дискуссии. Чем она может нам помочь? К каким выводам можно прийти на данной ее стадии? Есть ли еще вопросы?

Всегда ли компании, которые хотят стать «интеллектуальными», обеспечивают себя необходимыми ресурсами? Это очень важный вопрос. Дискуссии, по большей части, развиваются в одном направлении, и идеи поступают сверху вниз.

Нужно понимать, что ответы можно подготовить, а вопросы – нет, и руководители больше любят исследователей, которые находят, чем тех, которые ищут. Люди забывают, что коллективная мысль в компании должна поддерживаться постоянным диалогом между теми, кто спрашивает, и кого спрашивают, так же как польза вопросов-ответов в конце конференции или семинара только отчасти зависит от навыков экспертов. Каков бы ни был предмет дискуссии, вопрос всегда должен стоять на повестке дня. Его нужно пересматривать, анализировать, просвечивать рентгеном.

Иногда вопрос называют лукавым. Но разве он может быть иным? Человек, который задает вопрос, отношения с этим человеком, его тон – все это придает вопросу ориентацию, импульс. В вопросе уже содержится намек на то, каков должен быть ответ, но ваш ли это ответ?

Проведите тест. Попросите кого-нибудь быстро нарисовать собачку. Как правило, вы получите изображение в профиль, голова слева. Видимо, это идет от западной системы, в которой часовая стрелка движется слева направо (как и мы, с самого начала этой книги), и голова представляет большую важность, чем другие части тела.

Такого рода затруднения чаще всего связаны с формой, а не с содержанием. То, как задан вопрос, зачастую важнее, чем сам вопрос.

Существуют закрытые вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет» («Вы хотите поехать в Бельгию?»), и открытые вопросы, которые наталкивают на новые идеи («Чем вы хотели бы заняться, когда приедете в Брюссель?»). «Мозговые штурмы» ни в коем случае нельзя начинать с закрытых вопросов, потому что в ответ вы услышите только «да» или «нет». Так что задайте вопрос о самом вопросе, чтобы не направить дискуссию в нежелательное русло. Если не хотите формулировать вопрос по-другому, оживите его, раскройте, выверните наизнанку, только чтобы в нем не было ответа! Сама природа вопроса – основание для подозрений.

Однажды меня очень обрадовал один из моих клиентов, сказав, что с моей подачи на еженедельных совещаниях тот, кто хочет вынести какую-нибудь тему на обсуждение, должен придумать хороший вопрос. Так что приходится пошевелить мозгами еще до того, как начнется совещание.

Чтобы помочь вам понять, насколько коварным может быть вопрос, я приведу девять типов вопросов и несколько небольших упражнений. Отнеситесь к ним как к метафорам; не попадитесь в ловушки, которые подстерегают вас среди ежедневных проблем. Помните, вопрос не нейтрален – он содержит ответ.

Кстати, если вы решили, что эта глава о математике – вы ошиблись; она тоже об идеях и о том, как работают ваши мозги!

 

1. Вопросы наоборот

Вопрос по определению сориентирован в том смысле, что у него есть направление. Он может быть обращен вперед или назад. Один и тот же вопрос может вызвать разную реакцию, так как его главная цель – продвинуться к идее, почему бы не попробовать оба варианта?

Возьмите двух похожих людей. Попросите одного из них не задумываясь примерно определить, чему равно следующее:

2 × 3 × 4 × 5 × 6 × 7 × 8

Второго человека поместите в другую комнату и на тех же условиях предложите такой пример:

8 × 7 × 6 × 5 × 4 × 3 × 2

Первый результат будет, как правило, меньше – намного меньше, чем второй. Уверен, вы интуитивно посчитали бы так же. Так что не говорите, что у вопросов нет направления! Как видите, есть.

Обычно мы начинаем решать пример слева, но иногда обращение к левой части вопроса оказывается особенно трудоемким. Именно тогда нужно применить творческий (то есть обратный) подход, тем более, что мы ничем при этом не рискуем.

Иногда бывает очень полезно обернуть вопрос задом наперед, просто, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны. Умножить на два проще, чем разделить пополам. Например, проект «новые компьютеры» будет воплощаться намного продуктивнее, если его назвать «как избавиться от старых компьютеров».

Когда вы изучите все возможные последствия политики сокращения рабочих часов, небесполезно будет взглянуть, к чему приведет политика увеличения часов отдыха, что на самом деле одно и то же.

Уже в 1654 году Паскаль рекомендовал такой подход французскому математику Ферма. «Вместо того чтобы просчитывать вероятность какого-либо события, – писал он, – иногда проще бывает вычислить вероятность того, что оно не произойдет», а потом вычесть ее из целого».

Так что в следующий раз, когда ваша машина застрянет перед стадом овец, не спрашивайте себя: «Как их объехать?», спросите: «Как поместить этих овец за мою машину?»

 

2. Перегруженные вопросы

Это вопросы, переполненные разнообразными фактами. Факты не только мешают размышлению, иногда они толкают нас к неправильному ответу или совсем сбивают с толку. Иногда информации бывает слишком много. Не стоит совершать ошибку и пускать в ход все имеющиеся у нас сведения (даже если так велит наша образовательная система).

Рассмотрим три примера.

1. У фермера было 17 лошадей. Все, кроме 9, погибли. Сколько осталось? Такая задачка, из тех, что мы любили в детстве, и взрослому человеку может преподнести полезный урок. Разве мы не ощущаем желание, почти потребность, которая толкает вычесть 9 из 17 – хотя уже через секунду мы смеемся?

2. В ящике находятся красные и синие носки в соотношении 60 к 40 %. Если вы закроете глаза, сколько носков вам нужно вынуть из шкафа, чтобы в руках у вас точно оказались два одинакового цвета? Конечно, три. «Соотношение 60 к 40 %» что-то значит, но отношения к делу не имеет! В данном случае проще будет избавиться от лишней информации.

3. Водитель покупает подержанную машину за 3000 долларов. Вскоре он продает ее за 3500 долларов. По причине, не имеющей для нас значения, он вынужден снова выкупить машину, и на сей раз платит за нее 4000 долларов. Но несколько месяцев спустя ему удается снова продать машину за 4500 долларов. Сколько прибыли водитель в итоге получает от всей операции? (Если вы предпочитаете использовать евро, я не против, сути дела это не меняет.) Ответ вы узнаете в конце этой главы.

Сколько раз в жизни вы попадались в одну и ту же ловушку и верили, что изобилие информации полезно, и к нему нужно стремиться? Иногда все бывает совсем наоборот, и мы в этом убедимся, проделав следующее упражнение.

 

3. Недостаточно нагруженные вопросы

Посмотрите на изображение внизу, это самое популярное упражнение на умение мыслить творчески (если вы не знаете ответа, купите книгу одного из моих конкурентов). Как соединить эти девять точек четырьмя линиями, не отрывая карандаша от бумаги?

Ответ – вам придется вывести карандаш за пределы воображаемого квадрата.

Кто сказал, что этого нельзя делать? Никто. Действительно, иногда мы не можем найти решение проблемы только потому, что сами устанавливаем себе границы, которые, как нам кажется, нельзя нарушать. Например, покупая подарок на день рождения, мы часто не можем найти подходящий, потому что ищем только среди «10 лучших дисков» или книг, которые получили литературные премии. А ведь на самом деле подарков существует бесконечное множество.

Позвольте мне проиллюстрировать свои утверждения еще одним упражнением. В засушливой части Земли, в какой-то пустыне, исследователь проделал 1000 миль на юг. Потом он повернул на восток и прошел еще на 1000 миль. Наконец, он совершил третий переход на 1000 миль, на сей раз на север, и понял, что оказался там, откуда начал. Откуда он начал? (Если вам удобнее использовать километры, пожалуйста, сути дела это не меняет.)

Эта задачка пробуждает смутные воспоминания о сферических треугольниках и подсовывает мысль, что это Северный или, может быть, Южный полюс. Но на этом ход рассуждений обычно и заканчивается. Ответ вы узнаете в конце этой главы.

 

4. Невероятные вопросы

Считается, что некоторые проблемы не имеют решения, и некоторые вопросы тоже кажутся такими. Но существуют сотни книг, вроде этой, изобилующих упражнениями, которые покажут вам, что у бухгалтерских шарад, головоломок по информационным технологиям и даже коммерческих загадок тоже есть решение.

Прекрасный прямоугольный восточный ковер сильно повредили химическим составом. То, что от него осталось, выглядит, как фигура на рис. 6.6.

Рис. 6.6. Коврик с дыркой

В середине – длинная дыра. Владелец ковра, настоящий оптимист, понимает, что если все сделать правильно, то остатки коврика еще могут ему послужить. Он берет ножницы, разрезает испорченный ковер надвое и соединяет две части так, что получается идеальный квадрат, дина стороны которого составляет 1 метр. Теоретически это возможно, потому что 90 × 120–800 = 10000 = 100 × 100. Как он это сделал? Решения всех задачек помещены в конце этой главы.

Суть в том, что вопрос, ответить на который кажется невозможно, все-таки имеет ответ. Люди слишком часто сдаются при первых же трудностях. Нужно быть упорнее!

 

5. Вопросы под лупой

Работа в большинстве компаний не предполагает возможности остановиться и подумать. Это так, потому что, к сожалению, отдельную задачу или пример легче решить, чем более общую проблему, не говоря уж о глобальной. Однако иногда складывается и обратная ситуация. В таком случае теория может оказаться эффективнее практики, телескоп – лучше микроскопа, дальнозоркость – менее вредной, чем близорукость.

Например, давайте предположим, что вас просят доказать, что 313313 можно разделить на 13. Если вы будете смотреть на цифры, то заметите, что в задаче используются только цифры 1 и

3. Скорее всего вы пойдете по наиболее сложному пути решения, хотя, возможно, получите правильный ответ. (Решение смотрите в конце этой главы.)

 

6. Схожие вопросы

Изучая первые пять типов, мы ограничились «нагруженностью» вопроса и научились серьезно оценивать его импульс. Но у некоторых вопросов есть еще и прошлое, память. Они могут напомнить другие вопросы или притвориться, что для их решения подходят обычные методы.

Спросите, например, кого-нибудь, что изображено на этом рисунке

Он или она скорее всего скажет, что это буква Т, и очень удивится, что об этом вообще спросили. Потом спросите, что изображено здесь

Скорее всего вам скажут, что это две буквы Т. Но если вы сделаете все наоборот и сначала покажете так называемые две буквы Т, каков будет ответ? Телеграфные столбы, антенна, буква «пи», греческая колонна, стол с дырой посередине? Сложно сказать заранее. Согласитесь, что вероятность получить ответ «две буквы Т» гораздо выше, если сначала вы покажете одну Т. Потому что память всегда тянет нас в привычном направлении, так уж она устроена.

Если начальник компании созывает совещание и говорит подчиненным: «Давайте разработаем бюджет на следующий год», велики шансы, что они будут отталкиваться от прошлогоднего бюджета. Если же он сформулирует задачу иначе: «Давайте разработаем бюджет, который поможет нам стать более конкурентоспособными», то задаст открытый вопрос, на который получит гораздо менее тривиальный ответ.

 

7. Одинаковые вопросы

Вопросы, которые идут один за другим и выглядят одинаково, отражаются друг на друге.

Иногда приходится даже искать другой способ найти ответ. Он может оказаться совершенно иным просто потому, что изменились обстоятельства.

Рис. 6.7. Одинаковые вопросы…

Например, вас просят сосчитать количество черных квадратов на рис. 6.7. Это покажется вам простой задачей, да и вопрос этот задают так часто, что вы уже разработали собственный эффективный метод и стали местным чемпионом по подсчитыванию черных квадратов! А потом вдруг появляется рис. 6.8. И так же внезапно метод, который вы привыкли считать безотказным, оказывается непригодным! Хотя вопрос остался тем же, изменился мир вокруг (реальность).

Рис. 6.8. …В разное время

Еще один пример можно взять из бухучета. «Списать» означает, что нужно принять во внимание обесценивание актива. Когда здание ветшает, логично снизить его цену. На старение же компьютерных программ влияют только внешние события; например, появление лучшей или более дешевой продукции компании-конкурента. Однако посмотрите, как они падают в цене!

Некоторые компании иногда попадаются в эту ловушку из-за своих огромных размеров. Они превращаются в такие гиганты, что команда даже не видит моря – и, следовательно, других кораблей.

 

8. «Идиотские» вопросы

Особое место среди всех вопросов нужно оставить для тех, которые всегда так вас раздражали, что хотелось навсегда запереть их в самом дальнем углу своего сознания. Даже если им там место, они пришли из совершенно другой области ноосферы.

На такие вопросы часто отвечают с ухмылкой, просто, чтобы справиться со ступором, в который они повергают. Они выводят из равновесия и нервируют, дивергенция тут настолько велика, что о конвергенции не может быть и речи. Но на самом деле они прекрасны. Возможно, как и в других отраслях, здесь есть место прикладному творчеству – искусству задавать неожиданные вопросы – и чистому творчеству: искусству нового вопроса!

Поведение детей доказывает, что это искусство присуще каждому из нас. Вот несколько примеров их «почему» и «что».

• Что делает ветер, когда не дует?

• Почему небо синее?

• Почему так много пород собак?

• Почему у меня одинаковые ботинки?

• Если пять шестых планеты покрыто водой, почему мы называем ее Земля, а не Море?

• 3/10 + 4/10 = 7/10. Тогда почему, если получить за одну контрольную работу 3 из 10, а за другую – 4 из 10, общая оценка не 7 из 10?

• Производит ли падающее дерево шум, если его никто не слышит?

• Почему стекло бьется?

• Зачем нам брови?

• Почему слово «краткий» – короткое, а слово «непонятный» – вполне понятное?

• У Афин и Рима такая похожая история, так почему не было Греческой империи?

• Почему европейские города были гармоничнее до того, как появились законы о планировке городов?

Рис. 6.9. Новая идея

 

9. Вопросы «а что, если»

На некоторые вопросы не существует очевидных ответов – или вообще не существует, и они могут мобилизовать нашу способность мыслить творчески. Такие вопросы идеально подходят для разогрева перед общей дискуссией. Например, я однажды спросил руководителей нефтяной компании: «Что, если бы нефть открыли раньше угля?». Современный мир был бы совершенно другим – не было бы паровоза, например, потому что доступность нефти позволила бы создать машины намного меньше размерами. Но главное, мой вопрос заставил руководителей думать.

• А что, если бы паровой двигатель изобрели римляне (им это почти удалось)?

• Что, если бы мы были бессмертны?

• Что, если бы гравитация вдруг исчезла?

• Что, если бы солнечная система вдруг стала нестабильной?

• Что, если бы мы перестали что-либо забывать?

• Что, если бы Понтий Пилат был смелее?

• Что, если бы в колоде карт было четыре цвета – с синими бубнами и зелеными пиками?

• Что, если бы свет двигался со скоростью звука?

• Что, если бы NASA начало выпускать автомобили?

• Что, если бы все исследовательские отделы IBM занялись маркетингом?

• Что, если бы не существовало авторских прав?

• Что, если бы у нас было по шесть пальцев?

• Что, если бы во всем мире была одна и та же валюта?

• Что, если бы Эммануил Кант умер в 40 лет?

• Что, если бы модно было говорить только по 50 слов в день?

• Что, если бы Колумб причалил у западного побережья Америки?

Иногда я использую такой подход и устраиваю «сценарное» упражнение:

«В 2010 году ваша компания исчезла. Почему?»

 

Рождение новой идеи

У французов есть для этого очень милое слово: trouvaille. Оно значит «то, что находится с радостью». Мы бы сказали о «находке» или «порыве вдохновения». Это слово неразрывно связано с возбуждением, которое охватывает нас, когда начинает брезжить свет в конце тоннеля. Это мгновенная вспышка, прозрение, первые несколько секунд, когда мы понимаем, что возможно что-то новое. Trouvaille – это идея идеи, свидетельство о рождении новой мысли, скачок, перебой. Неудивительно, что идею изображают как лампочку потому что у лампочки есть только два состояния – она или горит, или не горит.

Иногда мы ждем его годами – того момента, с которого начнется мыслительный процесс, который, в свою очередь, тоже может длиться годами, – но когда этот момент наступает, он меняет все. Есть «до» и есть «после». Эврика – вспышка – обозначает, что изменился ваш взгляд на вещи. Мир вокруг все тот же, но мы уже видим его иначе. Механизм тут всегда один, будь то грандиозная идея, которой суждено изменить мир, или крошечная, лишь чуть-чуть улучшающая наше ежедневное существование.

Лоуренс Аравийский закричал: «Акаба!» и сказал себе, что город (сейчас он принадлежит Иордании, а тогда был под властью турков) можно взять, если прийти из глубины материка, через пустыню. Кантора, математика, его собственные убеждения заставили понять, что для бесконечных множеств, одно из которых является частью другого, верно то, что они имеют одинаковое количественное число. Генделя «захватил» его «Мессия». Существует масса подобных примеров.

Каждый из них, найдя что-то, испытал радость и облегчение. Такое же удовольствие испытываешь, когда кладешь на место последний кусочек китайской головоломки или когда наконец разбираешься в налоговой декларации, где сам черт ногу сломит.

Идеи разнятся не только размерами, важностью и последствиями. Есть и другие различия.

• Некоторые находки нужнее других. Например, рано или поздно кто-нибудь бы все равно изобрел паровой двигатель, а Скруджа Макдака мог придумать только Дисней.

• Эйнштейн мог объяснить свою теорию относительности, а Пол Маккартни не в состоянии описать, как у него сложилась песня Yesterday.

• Научно-исследовательские отделы крупных фармакологических компаний конкурируют друг с другом, а писатели и художники – скорее соперничают.

Из этих утверждений можно вывести один из типов находок: творение. Его можно назвать «осуществимая новая идея». Как ни удивительно, такие находки случайны – не хочу обидеть поклонников Бетховена, но мир вполне можно представить и без Пятой симфонии.

«Обязательные» находки можно разделить на те, что будут когда-то, и те, что уже существуют. Это определяет и подчеркивает разницу между изобретением и открытием. Галилей использовал изобретение, телескоп, чтобы сделать открытие, установить фазы Венеры. Таким же образом у Христофора Колумба, когда он открывал Америку, был с собой компас.

Открытия – это скорее прерогатива ученых, тогда как изобретение подойдет руководителям компаний, которым нужно узнать, что будет, и найти это раньше своих конкурентов.

Зададимся вопросом. Кому принадлежит новая идея? Открытие не должно принадлежать никому – и в этом главная трудность дебатов о человеческом геноме. Изобретение защищено патентом, творчество – авторскими правами (см. Главу 2). Так как финансовая ситуация может быть очень разной, вполне понятны мотивы крупных разработчиков информационных технологий, которые разместили свою продукцию в наиболее выгодной из двух категорий, а то и в обеих!

Есть и другие различия. Иногда находка – уникальная концепция, которая может быть открытием (бесконечное исчисление), изобретением (колесо) или творческим произведением (Гарри Поттер). Иногда находка – это соединение известного, и она тоже может быть открытием (электромагнетизм), изобретением (доска для серфинга) или творческим произведением (комбинация театра и хоккея на льду).

Как и с любой моделью, тут есть несколько уязвимых мест (см. таблицу 6.1).

Табл. 6.1. Открытие, изобретение или творческое произведение?

• Математическую теорему открывают, изобретают или творят?

• Существуют открытия в социологии (сделать их – цель всех крупных исследований, выявляющих взаимосвязи).

• Некоторые открытия сделаны корпорациями (например, Acela, Nutella).

• Некоторые творения художники создают как бы помимо своей воли. Пикассо сказал, что он не мог не написать «Гернику».

• Грань между изобретением и творением – весьма зыбкая (например, самоклеящиеся листки для записей Post-It).

Вся эта книга – об инновациях, о новых идеях. Если это очевидно в случае с изобретениями и творчеством, для третьей категории все иначе: можно, конечно, открывать уже существующие объекты, такие, как мумия Тутанхамона, обратная сторона Луны, нефть, еще нефть, обломки «Титаника», наскальная живопись или клады с сокровищами.

Мы можем классифицировать эти вещи, потому что польза от открытия, новизна открытого объекта и личность первооткрывателя могут меняться. Все вопросы уже заданы. Кому принадлежит усовершенствование? Это открытие или нет?

Впрочем, эта книга в первую очередь об изобретениях – и сейчас мы, по крайней мере, приблизились к пониманию первой ступени этого процесса.

Вначале возникают новые отношения, особая связь между разными вещами, о которых говорилось и раньше. Платон сформулировал это очень давно: «Новая идея – это новая форма». Это утверждение не потеряло своей ценности, но у него появилось несколько нюансов. Изобретатель парового двигателя не открывал ни пара, ни системы рычагов и валов. Он изобрел их новую комбинацию и впервые соединил то, что раньше существовало только по отдельности. Такие новые связи между предметами, конечно, остаются областью исследований. Помните Phillips (Глава 4)?

Но открылось и новое, непаханное поле: связи между предметами и информацией. Сектор автомобилестроения начал исследовать эту золотую жилу: GPS (глобальная система навигации), зажигание без ключа и так далее. Информация об автомобиле становится решающим фактором, более важным, чем сама машина. Например, система GPS/встроенный сотовый телефон не просто выполняет штурманские функции, но и оповещает об аварии, когда выскакивает подушка безопасности. Много лет проявлять творческий подход означало играть с молекулами и изобретать новую продукцию. А теперь это значит соединять молекулы и байты для изобретения новых услуг.

Как сказал о двойных ассоциациях Кестлер: «Чем обычнее составляющие, тем больше поражает целое!»

 

Ключевые идеи этой части

✓ Момент «Осенило!» («Эврика!») состоит из нескольких частей.

✓ Откройте заново возможности удивления.

✓ Задавайте вопросы о вопросе.

✓ Смотрите на свои проблемы глазами художника.

✓ Не бойтесь соединять неожиданные вещи.

 

Ответы к задачам

1. Когда вопрос задают группе, на него обычно бывает два ответа. Тем не менее большинство оценивают общую прибыль в 500 долларов, это прибыль от второй продажи, потому что кажется, что первые три операции компенсируют друг друга. Тогда-то и приходит время начать историю заново, немного иначе, и рассказать о приключениях владельца гаража, который покупает Renault за 3000 долларов, продает его за 3500, потом покупает Peugeot за 4000 и продает за 4500. Группа проявит единство, сказав, что его прибыль равняется 1000 долларов. Теперь пора спросить себя, в чем разница между двумя задачами. Очевидно, что разницы никакой, кроме того, что первая была перегружена ненужной информацией – факт, что машина одна и та же, не имеет значения.

2. Сюрприз! Существует бесконечное множество решений! Возьмем параллель ровно в 1000 миль длиной. Она существует где-то в Южном полушарии. Потом возьмем другую параллель, ровно на 1000 миль севернее. Все точки второй параллели подходят и могут быть решением задачи.

3. Нужно всего лишь разрезать испорченный ковер в форме лестницы со ступенями 20 сантиметров в длину и 10 сантиметров в ширину, и, составив две части, как показано на рис. 6.10, вы получите квадрат со стороной 1 метр.

4. Взглянув на задачу спокойно или даже отстраненно, вы заметите, что число 313313 особенное, его можно представить, как АБВАБВ, то есть 1000 раз АБВ плюс еще АБВ (всего 1001 АБВ). Это значит, что оно делится на 13, какими бы ни были А, Б и В (поскольку 1001 делится на 13).

Рис. 6.10. Разрезание ковра