«Попался, как ребенок!» — подумал Влад. Удавка обхватила шею и резко выдернула его из заклинания перемещения. В воздухе его перевернуло вверх ногами и с размаху ударило спиной о землю так, что он услышал, как хрустнули шейные позвонки. Перекувыркнувшись через голову, он повалился на живот и уткнулся лицом в землю. Практически мгновенно давно заученной и множество раз применяемой формулой он, превозмогая адскую боль, заставил срастись раздробленные позвонки. Удавка на шее затянулась ещё сильнее, и от неё по всему телу стал расползаться жуткий холод. Он инстинктивно попытался схватить её или хотя бы просунуть под неё пальцы, но резкая боль от ожога заставила с криком отдёрнуть руку, на ладони выступили волдыри.

— Может, сначала поговорим? — прохрипел Влад, пытаясь затянуть время и хоть немного приподняться над землей. Это с трудом, но удалось, теперь он стоял на четвереньках задом к противнику.

— О чём? — отозвался холодный женский голос. Влад сел на корточки.

— Ничего, если я для начала встану?

Мощным рывком, усиленным заклинанием Влад отпрыгнул назад в ту сторону, откуда услышал ответ, в надежде столкнуться и повалить опасного противника, но женщина сделала шаг в сторону ровно на столько, сколько требовалось для того, чтобы он пролетел мимо, не зацепив её. Удавка снова натянулась, чуть не оторвав ему голову, и, он опять плюхнулся лицом в траву. Выплюнув чернозём пополам с кровью, он перевернулся на спину и попытался отдышаться.

— Может можно решить дело миром? — Он повторил попытку завести разговор. — Что вы от меня хотите?

— Решить дело миром… — Проговорили в ответ. — Почему, оказавшись в подобной ситуации, никто никогда не предлагает решить дело войной? Скажи, многие из тех, кто предлагал тебе подобное остались живы? Сколько людей дождалось от тебя решения дела миром?! — Последние слова она почти выкрикнула.

— Мы уже на ты? Я за, так проще. А на счет моего положения — тебя явно кто-то ввёл в заблуждение. Петелечка на шее, конечно, не очень располагает к беседе по душам, но возможно когда-то в чём-то я тоже был с тобой не совсем прав. Что ж, я могу признать свою ошибку и попытаться её исправить. Если ты мне любезно согласишься указать, когда я её совершил, и в чём же она собственно заключается.

Влад одновременно говорил, поднимался на ноги и думал. Холод от удавки медленно расползался по всему телу, затрудняя движения и заставляя путаться мысли, времени оставалось не так уж и много. Но всё же что-то останавливало его при мысли покончить с этой нахалкой одним заклятьем. Что-то неуловимо знакомое и в то же время чужое, давно забытое и совершенно новое, неизвестное. Она явно не была из числа бессмертных, но заклятье, которое стягивало его шею, было впору самому Мерлину. Уверенность в том, что с ней можно справиться одним заклятьем таяла с каждой секундой. Влад попытался разглядеть своего врага. Солнце уже катилось к горизонту, но было ещё достаточно далеко от него, а именно на столько, чтобы слепить в глаза, мешая увидеть лицо девушки, стоявшей напротив него.

— Бедный мой Владик, — устало проговорила она. — Ты ошибся тогда, когда продал свою душу. И ты не сможешь исправить уже ничего. Я лишь могу пообещать тебе, что больше уже ошибок тебе совершить не удастся.

Влад, наконец, выпрямился и встретился с ней взглядом. Чёрные сапоги, почти до колен, узкая юбочка и лёгкий кожаный пиджак, вьющиеся каштановые волосы до самых плеч, ну просто студентка первокурсница. Он успел рассмотреть покрасневшие глаза на её бледном лице и мокрые щеки, по которым медленно к подбородку стекались слезинки, прежде чем ноги перестали держать его, и он упал на колени.

Она выпустила из рук ярко светящуюся удавку и отошла на несколько шагов от Влада. Яркая нить натянулась. Второй конец её обвивал шею Элизабет.

— Мне достаточно произнести всего три слова, и с тобой будет покончено. Но ты ведь не сдашься без боя, я тебя помню достаточно хорошо, — ледяным голосом, так не подходящим к её мокрым щекам, произнесла Элизабет. Влад медленно встал на ноги и снова поднял на неё свой взгляд.

— О, да. Ты не сдашься. Ты никогда не сдавался. Ты был храбр, упорен, добр, но справедлив. Как ты мог на это пойти? На что ты променял все эти качества, продав душу? — Прокричала она, делая пассы руками. Нить начала утолщаться и её свечение при этом становилось все ярче.

— Эту ошибку можно исправить, но цена слишком высока. — Влад сделал шаг навстречу Элизабет. — Я готов заплатить её, но, думаю, исправив одну ошибку, я совершу другую, более страшную. И ты уже не сможешь меня простить.

— Простить тебя? Ты чудовище! Ты не человек уже много веков. Проклятье рода людского. Нет, не я должна прощать, а те, кого ты убил. Родители, лишившиеся детей, те, у кого ты забрал братьев, сестер, друзей, кого ты оставил сиротами.

— Время не повернуть вспять. Я постараюсь искупить свою вину перед тобой, но для этого мне надо жить.

— Что ж, попробуй выжить сегодня! — Прошипела она и взмахом руки отшвырнула его так, что он снова чуть не остался без головы. Ещё в полёте он попытался лишить её контроля над своим телом, но в результате сам распластался на земле. Попытки пошевелить руками или ногами провалились. Либо она отразила заклинание, либо… Звук падающего тела подтвердил догадку. Благодаря светящейся веревке, которая помимо всего прочего является, как видно, ещё и проводником магической энергии, все, что он может сделать с Элизабет, ему придется испытать на себе. Интересно, а в обратную сторону это работает? Мысленно он произнёс магическую формулу и вернул себе контроль над телом.

— Это тебе не поможет, — сказала Элизабет вставая. — Но ты слишком изобретателен.

Она взглянула ему в глаза. Он смог только повернуть к ней голову. Холод практически парализовал его.

— Так что три слова ты услышишь сейчас.

За её спиной воздух стал немного подрагивать.

— Отпускаю душу… — Громко на распев начала она активировать заклинание.

Закончить ей не дали.

Большой рубин, венчавший навершие резного посоха, коснулся головы Элизабет. Она так и застыла на месте, словно статуя древней богини.

— Опоздал, — с досадой пробормотал старик, выходя из закрывающегося портала за спиной Элизабет. — Опоздал, старый дурак! И ты, девочка моя, поторопилась. — Он подошёл и взглянул ей в глаза. Потом его взгляд переместился на ярко сияющую удавку, обвивающую её шею, и лицо его стало белее мела. Он проследил путь верёвки до шеи Влада и из его груди вырвался стон отчаяния. Тяжело опираясь на посох, опустившись на колени, маг — а кем он ещё мог быть? — осторожно взял в левую руку посох, а в правую — соединяющую Влада и Элизабет нить и стал водить над ней своим рубином. Тот начал медленно испускать свет, причём всё ярче. На морщинистом лице старика выступили капельки пота. От левой руки начал подниматься слабый дымок. Посох от мощи магической энергии, приведенной им в действие, тоже начал испускать еле заметное свечение. Маг морщился, стонал, в кровь искусывал себе губы, но работы не прекращал. Свет, исходящий из удавки, чуть заметно начал тускнеть. Рубин уже сиял ослепительным светом, когда из груди мага вырвался протяжный крик. Посох вспыхнул и рассыпался пеплом. Красный камень, коснувшись пламени, взорвался, отбросив мага на десяток шагов. Удавка засветилась с прежней силой.

— Ну, надо же, — пробормотал волшебник. — Надо срочно их доставить в лабораторию.

Он, тяжело ковыляя и кряхтя, подошёл к Элизабет, взмахнул правой рукой, и она, не меняя своего положения, медленно оторвалась от земли. Как раз в этот момент за его спиной раздался глухой звук, наподобие хлопка. Магу этот звук был прекрасно известен. Так сжимается пространство после телепорта. Он, не опуская правой руки, которой, по-видимому, удерживал женщину в воздухе, повернулся. Перед ним стоял молодой человек в чёрном джинсовом костюме.

«Удавка света», я сразу все понял. Это было заклинание, разработанное совместно с Элизабет. Никто кроме нас, его не знал. И действовать оно должно только на таких, как Влад. По-сути, именно для него этот магический приём и был придуман. А значит то, чего я боялся, все-таки произошло. Элизабет, считая меня мертвым, решила в одиночку покончить со своим былым возлюбленным. Я надеялся, что он не станет убивать её сразу, а попытается вернуть к себе её расположение. Таким образом, передо мной стояли две задачи. Первая — спасти Элизабет, вторая — разобраться с Владом. Именно разобраться, а не убить. Последние его слова и поступки требовали разъяснений, которые я надеялся у него получить. Мобилизовав весь свой арсенал защитных и развоплощающих заклинаний, я приступил к телепортации.

Перед тем, как выйти из телепортирующего заклятья, я думал, что подготовился ко всему. Но я сильно ошибся. И моя ошибка теперь могла обойтись мне слишком дорого. Я рассмотрел это морщинистое, обрамленное седыми волосами лицо. Не помню, чтобы когда-либо видел на этой до боли (а сейчас и страха) знакомой физиономии такое удивление. В первые же секунды я, прочитав через астрал всю раскинувшуюся передо мной картину, понял, что Элизабет влипла, а теперь и я с ней. Влада, как противника практически уже не существовало. Все его сущности, и астральная и физическая и бессмертная и, похоже, даже духовная и моральная были полностью под властью Элизабет. Судя по всему, он даже не сопротивлялся. А вот с самой Элизабет дела плохи. Она была полностью парализована и заморожена в тот момент, когда творила какое-то поистине грандиозное заклинание, дополняющее «Удавку света», только немного странную, так как наш с ней вариант имел петлю только вокруг шеи врага. Её астральное тело было напоено огромной мощью и излучало ослепительное сияние. Такую силу можно в себе держать очень короткое время, иначе сгорают все астральные составляющие волшебника, наполненного магической энергией, впрочем, все остальные составляющие также превращаются в пепел. Но всё её астральное тело, как кукла Вуду было проткнуто тонкими спицами тьмы, которые намертво блокировали все движения потоков астрала как в теле, так и вокруг него. Я почти почувствовал ту невыносимую боль, которая пронизывала неподвижную Элизабет, разрываемою магической энергией и иглами мрака, которые хоть и сгорали в её теле, но им на смену со всех сторон слетались все новые, вонзающиеся в невидимую плоть, не дающие закончить заклинание. А мне в глаза смотрел палач, устроивший ей эту пытку. Это не укладывалось в голове, как Учитель, распинающий на Кресте младенца! И, тем не менее, я это видел.

Мучить палача его же оружием, вот что мне хотелось больше всего в этот момент. Я решил превратить его в такого же утыканного иголками ежа. Со всех сторон в него стали втыкаться тонкие полоски яркого пламени. При этом я попытался окутать Элизабет непроницаемым щитом, чтоб защитить от копий тьмы. Зная своего противника, я не обольщал себя надеждой на успех. Не успев отразить и половины игл мрака, щит был разбит в дребезги, а мои лучи пламени доставили старику всего лишь лёгкий дискомфорт. На большее с таким противником рассчитывать не приходилось. Бой казался просто безнадёжным. Окутав себя куполом антимагии, я увидел как над магом и Элизабет расправляются такие же. Правда, поток тёмных игл поубавился. Я быстро побежал к проклятому колдуну, на ходу разверзая землю у него под ногами.

— Стой! Ей нельзя позволить закончить заклятье! — Закричал маг, приподнимаясь над появившемся провалом. Левитацией он воспользовался играючи.

Я прыгнул, что было сил физических и магических, и наши купола столкнулись. Мой разлетелся на мелкие кусочки, отдавшись резкой болью в голове, его уцелел, но поток игл тьмы прекратился. На излёте своего прыжка я дотянулся таки до него, попав левым кулаком в челюсть. Удар был таким, что я сломал руку. Он даже не пошелохнулся. Одним пинком он отбросил меня на десяток метров, сломав мне при этом пару рёбер. Пришлось воспользоваться Регенерацией.

— Да прекрати же, если она… — завопил старик.

Молния яркой вспышкой грянула у меня перед глазами, ударив в его купол. На неё я потратил столько силы, что мои ноги подкосились, и я упал на четвереньки. Краем глаза я заметил разлетающиеся остатки охранного заклинания мага, и удар грома прижал меня к земле. Постаравшись не дать врагу опомниться, я предпринял попытку занять его тем, что знают все, имеющие власть над стихиями Огня и Воды. Со всех сторон на мага полетели сначала небольшие, а потом и довольно увесистые ледяные иглы. Дождь из сосулек ему явно очень не понравился. Одежда на нём быстро превратилась в лохмотья, на лице, руках и плечах появились ссадины. Как и следовало ожидать, сосульки разбивались о его кожу как о бетонную стену. Его выражение лица приобрело жуткую оскаленную ухмылку безумия. Перед моими глазами взорвалась яркая вспышка, и я ослеп. Я ощутил, как мое тело поднялось над землёй и завертелось волчком. Да, он ещё и мастер телекинеза! Час от часу не легче! Потеряв ориентацию в пространстве, я почувствовал резкий приступ тошноты, и меня вырвало. Затем я повалился на землю. Естественно, новых ледяных игл больше не появилось. Ненадолго ослабевший поток игл тьмы начал восстанавливать потерянную было силу и продолжил мучения Элизабет. А ведь я и не подозревал, что он настолько силён!

— Ах ты, мерзкий старикашка, — прошептал я, сплёвывая кровь и медленно поднимаясь на ноги. Встретившись взглядами, мы продолжили.

Ни одна из четырёх стихий, ни их комбинации ему не повредили. Он даже восстановил поток игл мрака, терзающих бедную Элизабет. Все мои заклинания разбивались о новый щит антимагии, либо нейтрализовывались сразу же после произнесения, не важно, мысленно или вслух. Даже магия жестов не помогла. Волшебник был практически неуязвим. Весь мой арсенал был против него бесполезен. Пот струился по его лицу градом, из носа и угла рта стекали струйки крови, но магия, терзающая Элизабет, не ослабевала.

Отчаяние практически полностью охватило меня, заставив в безумном порыве кидаться слабыми, но долго досаждающими заклятьями, например вызывающими звук, похожий на шуршание пенопласта и скрежет железа о стекло. Когда одно из моих заклятий заставило мага прочувствовать, как ногти скребут наждачную бумагу, его, наконец, проняло и передёрнуло.

В это время я услышал хлопок закрывшегося телепорта. На том месте, где совсем недавно появился я, стоял мужчина в строгом деловом костюме. Проведя рукой по коротко стриженым усам и бороде, он округлившимися глазами уставился сначала на старика, потом на меня.

— Саша, помоги, отвлеки его! — Отправил я пришедшему телепатическую мысль. Он встретился со мной взглядом и поспешно кивнул.

— Постараюсь, — пришел ответ.

Александр обрушил на волшебника всё, что знал из своего многовекового опыта магических войн. И это смогло сконцентрировать внимание мага на защите — он был полностью поглощён отражением заклятий Александра. Вихри, постепенно выросшие в торнадо окружили обоих. Прежде, чем маг скрылся из виду за потоком заклятий, сыпавшихся на него со всех сторон, волшебник попытался что-то крикнуть, но я издал мысленный вопль такой силы, что даже Элизабет, казалось, дёрнулась, не смотря на своё парализованное состояние. Не обращая больше внимания на схватившихся противников, я одним прыжком влетел в Купол Антимагии, окружающий Элизабет и обнял её, сливая вместе наши астральные тела. Перетянув на себя мучившее её заклятье, я почувствовал, как всю мою суть пронзили копья тьмы. Мой мозг взорвался в безмолвном крике. Астральное тело Элизабет затягивало раны, приводя в движение накопленную магическую энергию.

— Не-е-ет! — Завыл маг, и я понял, что иглы мрака, не нужные более, рассеялись. Я осознал, чем закончится заклинание моей ученицы, но сделать уже ничего не мог.

— Свою! — закончила Элизабет, и вся мощь, собранная ею, вошла в Удавку Света, исторгая из неё душу, а из Влада… что там у таких как он вместо души? Их тела вспыхнули ярким белым пламенем, превратились в огненные шары и, продвигаясь по удавке и поглощая её, столкнулись на середине пути.

Мощный взрыв прогремел в долине, поглотив дерево, тело Девы Воды и оставив после себя огромную воронку выжженной земли. За миг до этого вокруг мага, Дмитрия и Александра сгустился серый туман, обычно сопровождающий заклятье Скрытого Перемещения.