Звездолет Играсса встретил меня приглушенным теплым светом, длинным коридором с замысловатым, переливчатым серебристым узором на всех возможных поверхностях. Стоило мне сделать несколько шагов по мягкому напольному покрытию, как один из браслетов на правой руке пиликнул, призывая к вниманию.

Скинув снова потяжелевшую сумку прямо на пол, я принялась задумчиво крутить хитрое украшение. Оказывается, на нем был небольшой экран, от прикосновения к которому передо мной развернулся целый монитор с приветственной надписью во всю ширину. У этого корабля тоже, оказывается, есть свой ИскИн, только меньше и не настолько «живой», как та же Рида. Вот местный хозяин и захотел меня поприветствовать.

Синк. По его указаниям я нашла каюту, разложила вещи и даже попала в рубку управления звездолетом. Светлое помещение с огромными экранами, пока абсолютно темными, три удобных на вид, откинутых немного назад кресла с широкими лентами ремней по бокам, установленных перед загадочно перемигивающимися панелями с мониторами.

— Можете осмотреть «Птичку». Мне надо закончить настройку всех систем пока не пришел капитан. Поэтому я временно не смогу сопроводить вас. Но вы не переживайте, отсеки опасные для вас закрыты, так что можете спокойно осмотреть все остальное. Если возникнут какие-то вопросы, обращайтесь. Для этого на корабле достаточно просто позвать меня.

— Х-хорошо, — согласно кивнув, постаралась как можно быстрее ретироваться из рубки.

Все-таки разговаривать с пространством довольно странно. Особенно даже не имея возможности представить себе собеседника, потому что знаешь — он лишь электронная симуляция без визуального воплощения (так, кстати сказал сам Синк, представившись мне в коридоре). В этом вопросе с Ридой было проще. Не надо было напоминать себе что она, как полностью электронная симуляция, не поймет тебя в силу ограниченности логических рассуждений.

С Синком явно будет сложнее.

«Птичка» оказалась небольшим (в сравнении со звездолетами пиратов и Контроля) звездолетом. Пара небольших кают с очень компактной мебелью, общий санитарный отсек со всем необходимым (но никакой ванны). Кухня меня поразила, это да! Напичканная всевозможной техникой (ну, это я так считаю, потому что все там представленное оказалось запрятанным под единую, черную зеркальную панель), она сияла чистотой и полным отсутствием хоть каких-то указателей к действиям. Попытка потыкать в предполагаемую сенсорную панель вызвала лишь невнятный, возмущенный писк умной техники и вежливой просьбой Синка, оставить пока предметное изучение подвластной ему территории до появления капитана.

Обиделась. Между прочим, я сюда не просто так пришла, а за водой, на что мне тут же предоставили высокий стакан с водой, льдом и подозрительными зелеными дольками. Пришлось требовать маркеры.

Печально, но мне кажется, что я умудрилась достать Синка. Он вежливо, но очень настойчиво попросил меня перейти в гостиную, она же кают-компания и совещательная в одном лице. А что, очень даже неплохо. Небольшое, но невероятно уютное помещение в теплых, светлых тонах с экраном во всю стену и низенькими, удобными диванчиками вокруг стеклянного столика на причудливо изогнутой, серебристой ножке.

— Приветствую вас, капитан, — послышалось совершенно безэмоциональное приветствие со стороны коридора.

— Как проходит подготовка к вылету? — голос у Играсса казался усталым и охрипшим.

— В штатном режиме, — непродолжительная тишина нарушилась робким, — с вашей гостьей все хорошо. Я открыл ей доступ в каюты, и… она выбрала себе… вашу…

Ой-ей! Вот же, собака страшная, мог бы и предупредить! Но не успела я выбраться из кресла (и зачем только?), как в комнату вошел встрепанный мужчина.

— Успокойся, Вик. Я и так рассчитывал жить с тобой в одной каюте. Или ты думаешь ни один из отделов безопасности на станциях, не придаст значения, почему молодожены живут в разных каютах?

Хм? И почему мне кажется, что это лишь предлог? Хотя, я разве против?

— Ты разобралась с кухней?

— Нет, — улыбнулась, отсалютовав пространству бокалом, — твой ИскИн очень вовремя мне помог ДО того, как я успела накуролесить там.

Играсс лишь хохотнул на мое невысказанное недовольство. Зараза.

— Ладно, я тебя ненадолго ещё оставлю тут одну, нам пора вылетать, а Синк один не сможет вывести «Птичку» в обход системы безопасности сцонков.

— А мне с вами можно? — сидеть тут одной не очень-то хотелось.

— Нет, — мужчина подошел вплотную ко мне и, наклонившись, чмокнул меня в лоб, как маленькую. — Ты же не хочешь, чтобы я в самый ответственный момент отвлекся на твои… ножки, например?

Зараза в квадрате. Нет, в кубе!

* * *

Было даже как-то грустно наблюдать за тем, как изображение громадины звездолета сцонков на экране отдаляется и становится с каждой секундой все меньше и меньше. Меня почему-то не покидало сосущее чувство тревоги, словно я вижу этот космический корабль в последний раз. Хотя, честно говоря, у меня не было никаких планов на новую встречу с пиратами. Вот только ощущение что ни с кем из них мне больше не «посчастливиться» увидится, острой иглой засело в мозгах, доставляя мне массу неприятных ощущений и тревог.

Хотелось отбросить все переживания, на минуту забыв обо всем и просто почувствовать себя в безопасности. Стереть из памяти даже мысль о том, что за мной будет гоняться толпа охочих до денег пиратов всех мастей, часть из которых явно не будет сильно против, отхватить солидный куш ещё и в лице моего спутника. Чтобы хоть как-то притупить свою паранойю, чуть подавшись к экрану, ладонью накрыла зависший посреди невесомости звездолет, сейчас спокойно умещающийся у меня в ладони, и тут же в ужасе отдернула руку от расцветшего под ней огненного цветка. Ладонь опалило огнем, а по нервам наждаком прошлась паника.

Ученые утверждают, что в пространстве, где нет воздуха и гравитации, невозможно почувствовать ударную волну. Услышать что-то тоже довольно проблематично, даже если это звук от разваливающегося на части громадного звездолета, полыхающего искрами и какими-то совсем уж жуткими разрядами серовато-сиреневого цвета.

Я ничего не слышала, но глупая, слишком развитая фантазия прекрасно справилась с этим досадным недоразумением, позволив услышать, прочувствовать, а главное ощутить все то, что скрыли защитные экраны нашего корабля и то, что просто невозможно было передать в космосе.

Корабль стонал, разваливаясь на множество обломков. С шипением из отсеков вырывался воздух, лишая застигнутых за своими обыденными делами членов экипажа и пассажиров даже малейшего шанса на спасение. Искрила проводка, вспыхивали огненными смерчами отдельные детали и резервуары с газом. Реактор двигателя превратился в филиал ада, где во все стороны полыхало жутким, белым пламенем, а после негромкого хлопка прекратившего тонкий писк, хаотично пронизывая остатки корпуса, вовне разошлись электрические дуги, каждая в обхвате наверное не меньше меня.

В этот момент мне казалось, что я ощущаю все, словно нахожусь в самом эпицентре, отчетливо понимая всю безысходность ситуации и невозможность изменить хоть что-то. Меня рвало на части, жгло, выворачивало и замораживало одновременно. Я думала, что умру, что сердце не выдержит, но… как-то обошлось.

Эта вакханалия продолжалась не больше пары секунд, после чего буйство вышедшей из-под контроля стихии словно прервалось в одно мгновение, ознаменовав собой появление на месте гибели Стремительного, совершенно нового звездолета. Черная громадина выплыла из яркой вспышки, в которой за мгновение до этого сошлись сверкающие дуги, хищно нависнув над обломками. Заставив от одного только своего вида впасть в крайнее состояние паники, когда собственное тело и эмоции тебе уже просто не подчиняются, а разум отключается.

Из ступора, в котором я видела только наплывающий черный силуэт, меня вывил хлесткий удар по лицу. Меня аж в сторону мотнуло, из-за чего я неловко завалившись назад, приложилась правым боком о неласковую, холодную стенку, больно ударившись о какой-то выступ локтем.

— Вика, — рявкнул мне прямо в лицо Играсс, приподнимая меня за плечики футболки над полом.

— Ш-шт-то? Ш-то это б-было? — прошамкала полным слюней ртом, осоловело всматриваясь в расплывающееся, явно перекошенное лицо мужчины.

— Нападение. На нас слишком быстро вышли. Кто-то сдал. — Бросая отрывистые фразы, Играсс в неизвестном направлении потащил меня из каюты по коридору. — Я успел получить от Риды сообщение, что капитан отправил всех своих пассажиров в эвакуационный отсек.

Где-то в мозгах заворочалась тревога и запоздалое осознание. Боже! Там же были девочки!

Надеяться, что кто-то смог выжить в том аду, который только что развернулся перед моими глазами, было бы глупо, я это понимаю. И от того, что я сейчас стою тут, на душе стало очень мерзко. Ведь это я виновата во всем произошедшем. Это из-за меня случилась катастрофа! Погибли девочки, Михаэль, медики и толпа незнакомых мне пиратов, которые в большинстве своем, были совершенно не причем.

Глаза заволокло слезами, я начала всхлипывать на ходу, еле передвигая ногами за судорожно метающимся по звездолету Играссу. И ожидаемо, не уследив, впечаталась сопливым носом в каменное плечо, чуть не сломав оной.

— Так, Вик, посмотри на меня! — схватив меня за щеки горячими ладонями, он приказал мне это в лицо.

Беспомощно захлопав слезящимися глазами, попыталась сделать это, одновременно заталкивая переживания как можно дальше.

— Капитан, к нам приближается неопознанный крейсер класса Эсткор, статус — вражеский. Нас пока не засекли, но попытки уловить след очень настойчивы, долго держать экран не получится, энергии не хватает, — электронный голос ИскИна ворвался в сознание в тот самый момент, когда мои попытки привести себя в более или менее вменяемое состояние провалились по причине крепких объятий.

— Знаю, — устало откликнулся Ящер, сжимая меня ещё крепче. — Вик, прошу тебя, соберись, — горячий шепот в волосы пробрал до печенок. — Ты мне нужна сейчас соображающая, иначе все впустую и у нас ничего не получится. Умоляю, милая.

— Я… я в порядке, относительном, — прогундела, уткнувшись ему в грудь носом, жадно вдыхая терпко-свежий аромат, продолжая судорожно нервно вздрагивать.

— Милая, я сейчас посажу тебя в эвакуационную капсулу. Она вынесет тебя за один скачок к одному моему знакомому. Он знает ситуацию и переправит тебя ко мне домой, — сильные пальцы скользнули с плеча к шее и выше, приподнимая за подбородок.

Серебристо серая ртуть рванулась ко мне навстречу, затапливая сознание, стирая переживания последних минут. Я понимала, что это временная мера и совершенно не знала, как именно он это проделал, но была благодарна за отсрочку.

— Только прошу тебя, не говори ему ничего о себе, ему не стоит знать.

— Ты не доверяешь ему? — спросила я это прежде, чем поняла, что именно говорю.

Играсс криво усмехнулся.

— Нет. Просто не хочу искушать. Тосиан за свою помощь получит неплохое вознаграждение. Думаю, вполне соизмеримое с тем, что предложили за тебя Корпоранты. Тут все дело в том, как скоро он получит то, что хочет так сильно.

Понимающе кивнула, принимая такое объяснение.

Где-то в глубине царапнуло чувство вины, заглушенное общим безразличием.

Играсс вывел меня к двигательному отсеку. Дверь приветливо пиликнула, открываясь, и мы шагнули в пространство, заполненное ровным, светло-голубым светом.

Совершенно белое помещение с мерно пульсирующим ядром в окружении переливающихся силовых дуг. (Таки же, что разделали на дольки, корабль пиратов).

Меня ощутимо передернуло, а во рту появился металлический привкус.

Вверх и вниз от «ядра» тянулись пучки проводов, скрываясь где-то за обшивкой, в темном мраке. Сама конструкция оказалась небольшой, круглой, размером примерено с футбольный мяч, но впечатление производила… неизгладимое. Заключенная в прозрачный купол, который как казалось, не создавал никакой преграды. Ещё этот мерный гул, давит на нервы.

Мы стороной обошли сердце корабля, где в противоположной стене притаилась ещё одна непримечательная дверь, открывшаяся при нашем приближении без всяких задержек. Играсс резко дернул меня вверх, сам поднимаясь над полом.

Из темноты, в свете только разгорающихся ламп, прямо у меня перед носом появилась капсула (других предположений что это, у меня просто сейчас не имелось). Больше всего она напоминала по форме стоящий на ребре, матово-серый березовый лист с одним прозрачным краем, общей площадью не больше пяти-шести квадратных метров.

Играсс что-то нажал на своем планшете. Лист буквально раскрылся, загоревшись по краям оранжевыми огоньками. Открылась тесная пассажирская кабина, состоящая из панели управления в виде небольшого выпуклого экрана и кучи кнопок с малопонятными, несмотря на переводчик, надписями, и единственного, полулежащего горизонтально кресла с ремнями безопасности, как на детском сидении в автомобиле.

Не спрашивая меня ни о чем, Играсс подхватил меня подмышки и, не особо напрягаясь (отсутствие гравитации ему в помощь), усадил меня в кресло, тут же к нему пристегнув пока я не успела трепыхнуться. А потом уже и возражать стало поздно. Пробежался пальцами по панели, активируя экран и вводя на него координаты с планшета под мое возмущенное сопение, Играсс осторожно посматривал в мою сторону. Видимо мои мозги отключились окончательно, ибо ничего умнее я не придумала, как задать самый дурацкий вопрос во Вселенной, который только можно было.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Те секунды что он, молча, продолжал вводить какие-то цифры на экране, зависнув над ним, были самыми ужасными в моей жизни. Еще никогда мне не приходилась НАСТОЛЬКО сильно переживать, ожидая чьего-то ответа. Я несмотря ни на что продолжала бояться, бояться до крика того, что он так ничего мне и не скажет, а просто закроет капсулу, даже пошлого «Прощай» на дорожку.

Заставив вздрогнуть, пискнула компьютерная система, принимая введенные координаты и начала производить какие-то расчеты. По экрану с сумасшедшей скоростью сменяя друг друга, забегали колонки цифр, какие-то забубенные графики и формулы. Я поспешила отвести взгляд, потому что меня неожиданно замутило от этого зрелища.

— Вик, посмотри на меня, — тихо попросил, медленно приближаясь и заполняя собой все свободное пространство надо мной. — Вик? — теплые руки легли на мои, крепко сжатые в кулаки и я неожиданно поняла, что чертовски замерзла, потому, что вокруг холодно.

— Почему тут так холодно? — подняв на него недоуменный взгляд, я провалилась в ртутный водоворот, где сердце сжало тревогой.

Встряхнув гудящей головой, отстранилась, с трудом заставив себя сглотнуть.

— В техническом отсеке с ядром это рабочая температура, а сюда просто не стали проводить отдельного отопления. Видимо посчитав, что здесь пассажирам будет не до температурных режимов.

— Понятно, — кивнула, продолжая греть свои окоченевшие ладошки о его руки, не позволяя им пуститься хозяйничать где-то в другом месте (поползновения жестоко пресекались судорожным хватанием за него трясущимися пальцами, выглядело внушительно).

Смотреть на Играсса я опасалась, так как не могла никак понять, что с нами происходит. И почему мой Ящер стал так влиять на меня.

— Ты моя, — неожиданно прозвучало в самое ухо, заставив толпу холодных мурашек маршем пройтись по вспотевшей спине. — И чтобы ты там себе не надумала, я никогда не собирался добровольно тебя отдавать Контролю. Даже в качестве откупного за свою безопасность и жизнь. Они и без тебя меня не решаться трогать.

Забыв о своем решении, я резко подняла голову, удивленно уставившись на мужчину.

— Только моя, — выдохнул коварный Ящер мне в губы, и прежде чем я успела сказать «а», заткнул меня поцелуем.

Горько-сладкий, такой отчаянный, жестокий. Неожиданно отпрянув, Играсс скользнул губами по щеке, прижимая меня за предплечья к креслу, проложил дорожку щекотно — влажных поцелуев к плечу и…

— Сука! — взвыла, дергаясь от резкого укуса.

— Я ж — ше с-сказал тебе, только моя, — прошипел мужчина окровавленными губами, отрываясь от меня.

А я в ужасе смотрела на вытянутый зрачок и заполнившую белок радужку. На неожиданно большие клыки, не помещающиеся у него во рту и чуть нависающие над нижней губой. И на руки, крепко сжимающие меня с перламутровыми, блестящими когтями, вспоровшими в нескольких местах тунику.

— Играсс…?

Оттолкнувшись от меня, он отлетел от капсулы к противоположной стене, перевернувшись при этом через голову. Умная электроника пиликнула, закрываясь и оставляя меня в полутьме, проникающего через затемненное стекло света не хватало, для того чтобы осветить то пространство в котором меня оставили одну. Окончательно испугаться я не успела, разгорелся экран, с которого пропали расчеты.

— Капитан, до открытия шлюза осталось тридцать пять секунд. Прошу, покиньте помещение. — Громко разнесся голос ИскИна. Впрочем, Играсс на него никак не отреагировал, продолжая смотреть только на меня. Правда, я не уверенна, что меня было видно с той стороны, экран то матовый и не прозрачный. — Капитан!

На сурово поджатых губах появилась мимолетная улыбка, Играсс что-то шепнул, отталкиваясь от стены, чтобы стремительно пролететь до двери, которая тут же закрылась за ним.

Блин, я нифига не понимаю. Что он вообще задумал? Какого черта здесь происходит?

— Играсс! — взвыла, задергавшись в кресле с четким желанием вылезти из этой фигни и устроить одной хладнокровной заразе полноценный допрос.

Капсула неожиданно дернулась, внутри появился свет, а потом это фигня неожиданно ухнула вниз. Конкретно — в открытый космос. Ещё конкретнее, прямо перед носом Черного Чудовища, в гущу осколков, через которые мы до этого летели.

— Внимание, включается автопилот, — раздался непонятно откуда электронный голос. — Заданный курс с учетом внесенных поправок проложен. Расчетное время прибытия — стандартные сутки. Старт — отложенный, время отбытия — два стандартных космических часа. Предлагаемый режим ожидания — сон. Внимание! Внимание! Через девяносто секунд будет уменьшено количество содержания кислорода во вдыхаемом вами воздухе. Внимание! Внимание! Режим безопасности — третий. Через восемьдесят секунд будет уменьшено количество содержания кислорода во вдыхаемом вами воздухе. Внимание! Внимание!

Что за…! Это вообще как понимать? Какой тут сон?! А! Играсс, что ты задумал?

В очередной раз, задергавшись в кресле, я замерла как кролик перед удавом, когда неожиданно экран передо мной позеленел (а до этого был просто синим), мигнул и на нем появился немного помятый фейс Ящера.

— Вик, ты только не паникуй. Все будет хорошо. Долетишь до Тосина, он ждет. Помни, ему ничего нельзя говорить о себе, — мужчина тяжело вздохнул. — Я раньше не говорил тебе об этом способе эвакуации по причине того, что паранойя — это семейная черта присущая не только маме. Так что готовься, тебе придется со мной нелегко.

— Да иди ты знаешь куда! — взвыла, явно эффект внушения отходить начал. Жаль, продержалось недолго.

Ещё один тяжелый вздох с экрана.

— Предвидя твое возмущение, предупреждаю, это запись и мне тебя не слышно. Но мне дороги твои нервы и время, именно поэтому я записал это обращение ещё за час до нашего вылета со Стремительного. И да, чтобы ты знала, все пассажиры и даже мой брат успели покинуть корабль. Твои подружки сделали это почти сразу, как только капитану стало известно о предательстве экипажа, а брата я надеюсь уговорить свалить одновременно с нами.

Вот паразиты! Просто до зуда в руках захотелось что-нибудь сломать.

— Наверное, ты уже видела некоторые изменения, что произошли со мной, — между тем как ни в чем небывало, продолжал вещать с экрана Играсс. — Я уже говорил тебе, что от наших хищных родственников в нас довольно много осталось. В том числе и жесткие директивы, побуждающие нас защищать свою половинку, коей ты стала для меня. Признаться честно, это открытие стало для меня довольно неожиданным. Все же согласись, несколько неудобно, когда твои гены и физиология принимают решение вперед тебя и мозги отказываются верить в то, что уже произошло.

У меня глаз задергался от таких откровений.

Нет, Играсс мне нравился, даже более чем. Но извините, какая к лешему пара?

— Я все понимаю, для тебя это странно.

Ящер остервенело пальцами потер переносицу, дав и мне высказаться. Жаль никто не слышит.

— Милый, по-моему, у тебя от переживаний просто гормончики шалят. Вот увидишь, закончится эта заварушка и не нужна я тебе стану.

С сожалением провела рукой по изображению. Он меня не слышал.

— Собственно проверить моё предположение мы сможем при следующей встрече. Ведь если все именно так как я думаю, то скоро ты осчастливишь меня сыном или дочкой… — и так мечтательно он это произнес.

Вот честно, если бы я не знала, что залететь мне не грозит, даже если очень-очень захочу. И даже когда нам не суждено быть вместе. Я бы с удовольствием родила от него. Потому, что ребенок от такого мужчины, это то, о чем можно и помечтать.

Грустно улыбнувшись, я лишь отрицательно покачала головой.

— Так, ладно, не буду забалтывать тебя, скоро ты заснешь. Так что слушай и запоминай. Тосин должен доставить тебя до станции Карора, там у дяди официальное представительство. Серьги, которые я тебе дал, послужат пропуском. А вот если мой «дружок» решит нас продинамить, то ты воспользуешься карточкой личности и на деньги, что на ней лежат, купишь в ближайшем от его дома агентстве билет до колонии Асу. Там в столице живет тиса Арийса ярх Диваль. Она знает что делать. Ей вот можешь доверять на все сто процентов. При этом скажешь Тосину такие слова: должен был заплатить по счету, теперь ты ф-фар. Не бойся, ничего он тебе не сделает, но тогда придется как можно быстрее покинуть станцию и желательно не уведомляя об этом самого Тосина.

Что-то мне этот Тосин все больше и больше не нравиться. Может ну его. И сразу к этой тисе Диваль рвануть?

Размышления пришлось прервать, широко зевнув. Блин. Чуть челюсть не вывихнула.

— Спи, малышка моя, — успела услышать, прежде чем провалиться в мутные объятья сна.

* * *

Нет, однозначно, надо было этому засранцу заранее навалять по первое число тапкой по попе. Потому что подъем у меня оказался просто ужасным.

Первое, что я почувствовала, это просто ужасную тряску, а потом сквозь сон я услышала жуткий визг системы автопилота, сообщавшего, что мы в срочном порядке, несмотря на имеющуюся преграду в виде болтающегося поблизости Черного Чудовища, покидаем место нашей дислокации.

Я сначала даже не поняла причину переполоха, а потом, мне стало не до кого.

Серебристая Птичка, маленький, юркий и быстрый даже на вид звездолет. Его на моих глазах разнесло, оставив лишь груду обломков, как и от Стремительного.

Не помню, что именно происходило потом, потому что просто в очередной раз отключилась. Пришла в себя, когда автопилот прорвался сквозь завесу ужаса своим мерзким писком. Оказывается, электроника сообщала, что была вынуждена применить крайние меры и мне ввели какой-то успокоитель. Все лицо оказалось в слезах, а в горле мерзко саднило. Видимо я орала.

Успокоительное подействовало. Я быстро расслаблялась, перед глазами все плыло. Пейзаж за «окном» вообще превратился в какую-то сюрреалистическую лабуду. А потом вообще, атас.

Глюки пришли.

Вокруг шныряли чьи-то звездолеты, от формы некоторых из них меня просто не по-детски плющило. Права была Рида, когда говорила, что в космосе на неё всем плевать, вот видимо и извращаются.

От воспоминания об ИскИне мне стало нереально хреново. Захотелось повыть, что я впрочем, и сделала. Появилась Рида.

— Взорвали тебя, — констатировала я, размазывая сопли по лицу, — и Играсса взорвали-и-и.

Тянуть гласные тоже оказалось довольно прикольно. Теперь понимаю, почему во многих народных песнях любят эту примочку. Душевно так, аж до костей пробирает.

ИскИн непонимающе на меня вылупилась, и тут в поле зрения начали появляться знакомые лица: капитан, медики, Никар и даже Михаэль. И как завершающий гвоздь в моем гробу — хмурый Играсс с бланшем под правым глазом.

Захотелось обо что-нибудь побиться головой.

Он что-то попытался сказать, но я замотала головой, мол, не слышу, из-за чего чуть не вывалилась из кресла. Оказывается, я не пристегнута была.

Стали появляться ещё какие-то товарищи, но я их точно первый раз вижу.

— Вика, — отчетливо с укоризной прозвучало у меня над головой.

— И-играсс… — провыла жалостливо.

Все вокруг замерли и так сочувствующе на меня посмотрели. Стало совсем фигово.

Мне вдруг нестерпимо захотелось оказаться как можно дальше от всего происходящего. Лучше всего дома, где все произошедшее окажется бредом свалившегося с температурой организма. Где иная, более разумная цивилизация — это лишь теория. Где нет всех этих чудиков. Где нет Играсса….

Сердце сдавило болью. Я заметалась в ограниченном пространстве под аккомпанемент криков и писка техники, не зная, куда себя деть.

Пространство тряхнуло, меня затошнило и, вскочив с кресла, я рванула в сторону какой-то сверкающей фигни, чтобы ослепнув, упасть лицом в черную воду. Одежда тут же намокла, но вода была чертовски саленной, поэтому перевернувшись на спину и раскинув руки-ноги по примеру морской звезды, я уставилась в бархатное покрывало неба с мириадами звезд над головой с полным ощущением, что зависла где-то между пространством и временем.