Пришла в себя от боли во всем теле. Во рту, словно после бурной новогодней ночи — пустыня Сахара. В голове колокольный звон, внутренности выворачивает наизнанку, а глаза горят, как песком засыпанные.
— Бл… — вместо привычного ругательства, сдавленное, сиплое бульканье.
Кто-то крепко схватил меня ледяными руками за предплечья, приподнимая. Жалящая боль в шею, прямо за левым ухом и я снова вырубаюсь.
* * *
— Очнись! — орет мне какая-то полоумная образина в ухо ненавистным командирским тоном.
Таким голосом только «Рота, подъем» орать. Генеральша хренова.
Та-ак… Где моя подушка? Ща, прибью смертницу!
Подушки не нашлось, засветила кулаком. Судя по ощущениям и сдавленным матам, попала, причем очень даже успешно попала.
— Виктория Владимировна, что вы себе позволяете?!
Смутно знакомый голос. Максим Леонидович? Что он делает в моей спа…
Резь в висках.
Воспоминания. Белая вспышка. Китайцы. Боль во всем теле и жалящий укол в шею.
Глаза против моего желания широко распахиваюся, и я упираюсь взглядом в злобно насупившуюся Ирину, прижимающую ладонь к правому глазу.
— Ой, мамочки!
— Не знал, что у Антоновой секретарши такая реакция. Вы умудрились поставить Ирочке фингал под глазом!
Директор сидит на корточках рядом с, уподобившейся хомяку, Ирой. Женщина в нелепой, кукольной позе сидит прямо на полу, подобрав ноги под себя.
— Это все результат от ежедневных тренировок.
Некоторые посетители Антона Геннадьевича частенько позволяли себе лишнего в отношении его секретаря, обеспечивая мне изрядное беспокойство и специфический фитнес.
Максим Леонидович понимающе и даже, кажется, сочувственно кивнул.
Куда катится мир?
Автоматически огляделась и поняла, что в Тартарары.
Узкое, длинное помещение, белые стены, белый пол и потолок. Яркий, холодный белый свет не понятно, откуда именно и, в то же время, кажется, что он везде. На грани восприятия, еле уловим писк, словно что-то мелко-мелко звенит.
Я полулежу на какой-то странной то ли койке, то ли вообще, в гамаке? Это непривычное, откровенно говоря, странное спальное место закруглено по краям и с впадинами-выпуклостями, наводящими на мысль об анатомической точности, словно сделанное специально под меня. Материал на ощупь совершенно непривычный, теплый, чуть шершавый и пружинит. Со стеной мое спальное место составляет практически единое целое, вырастая из неё нелепым придатком. Вдоль этой и противоположной стен ряд точно таких же. Всего четырнадцать. Между ними узкий проход, двоим еле-еле разойтись. На лежаках, кто сидит, а кто лежит. Все одеты в неопрятные серые робы больничного вида, длинной по колено. Только у мужчин еще и штаны есть. Среди присутствующих, лишь парочка незнакомых лиц. И те, китайские.
Дедок с козлиной бородкой и парень с резаным лицом. Прям мафиози какие-то.
А всех остальных я знаю если не лично, то в списках руководящего состава компании они есть. Их профиль (как и свой) может спокойно увидеть каждый сотрудник в общедоступной базе. Фото, анкетные данные, краткая характеристика. Я знаю о них почти столько же, сколько о собственных родных, если не больше.
И все это на фоне воспоминаний о последнем вечере выглядит до неприличия, по-идиотски.
— Нас что, похитили террористы, косящие под инопланетян? — плохая попытка нервно пошутить вызывает у окружающих кривые улыбки.
— Какая удивительная проницательность, — смешно тянет слова китаец, с резаным лицом. — Только в ряды террористов мутантов не берут.
— Не поняла?
Точнее поняла, но верить в безумную в своей невероятности догадку не хотелось. Просто потому, что все это невозможно. Бред! Разыгравшаяся фантазия!
Ответить мне не успели.
В помещении резко похолодало. Освещение немного притухло, став красноватым. А писк, ощущаемый раньше лишь на гране восприятия, перешел в высокий противный гул, оборвавшийся в одно мгновение резким звуком, сродни разрыву сильно натянутой струны. Запахло озоном. В комнате стало просто невыносимо холодно. А одетая на мне роба никак не способствовала теплу и комфорту. Короткая, она лишь чуть-чуть прикрывала коленки, почти до прозрачности тонкая.
В попытке согреться я подтянула колени к груди, обхватив ноги руками, и моя лежанка тут же изменилась, прогнувшись ещё больше, заворачивая внутрь свои края. Словно лепестки у причудливого цветка!
Пока я, выпучив глаза, рассматривала это чудо технического прогресса, Ира и Максим Леонидович скоренько перебрались на свои места по бокам от меня, сев, прямо как прилежные школьники — руки на коленях, спина прямая.
Удивленно уставившись на директора, я чуть не пропустила самое интересное. А потом мне стало не до странностей в поведении окружающих. Узкая стена по правую сторону от меня полностью отъехала в сторону и, к нам зашло ЭТО! Зеленое, худющее, высоченное (прикинула, получилось, что не меньше двух метров дядечка вымахал), я ему в пупок дышать буду. Огромная лысая голова на длинной шее, узкие плечики, щуплое на вид туловище, худые, длинные ноги. Кажется соплей перешибить можно. ЭТО было плотно упаковано и затянуто в непонятное подобие черного аквалангистского костюма с ярко-желтыми полосами по бокам.
— М-мама…
Существо тут же вперило в меня свои совершенно черные, немного раскосые, выпуклые глаза, растянув безгубый рот в радостной и какой-то предвкушающей, как мне показалось, улыбке. Отчего, плотно обтягивающая череп кожа натянулась ещё больше, расплющив под ноль и так не сильно выдающийся нос. А после вообще выбило из реальности, двинувшись по проходу прямо ко мне. И Он, а я уверенна, что это именно ОН, не спускал с меня глаз.
— Очнулась? Красивая, — сипит, остановившись в каком-то шаге от меня — Кхорхам такие нравятся.
И ЭТО, подцепив прядь моих волос лягушачьей, но при этом шестипалой, бледно-зеленой рукой с розовыми ногтевыми пластинами, наклоняется ко мне. Я в диком ужасе наблюдаю, как Лягух подносит мои волосы к своему лицу, прямо к широким, плоским ноздрям и с шумом вдыхает воздух.
Мои каштановые локоны в этих зеленых руках. Жуть!
Мне хочется заорать, но я не могу. Я лишь молча, хватаю широко раскрытым ртом воздух, наблюдая, как ОН приближает свое лицо ко мне все ближе. И я могу с абсолютной точностью сказать, что на высоком лбу у существа есть какой-то рисунок, и что у совершенно черных глаз имеется зрачок.
Зрачок, в котором отражается дикое желание вцепиться в меня зубами и сгрызть, не оставив и клочка. Он голоден. И голод этот не только и не столько тела, сколько души. По крайней мере, я на это надеюсь. Потому что быть съеденной кем-то, мне совершенно не улыбается.
Мысль о людоедстве вызывает панику и страх. Меня начинает трясти.
— Жаль, что в этот раз придется отдать всех. Очень жаль, — он тянет руку к моему лицу и когда холодные кончики длинных пальцев касаются пылающей кожи, меня всю передергивает от отвращения.
Пальцами он медленно чертит какой-то зигзаг по моей щеке и мне они кажутся обжигающе ледяным и липким. Противно до визга и если бы не страх, заорала б во все горло. Закончив чертить у губ, он резким движением ухватил меня за подбородок, заставив задрать голову как можно выше, вытягивая шею до хруста. А потом вообще, резко наклонился ниже, уткнувшись носом в плечо, с шумом втягивая воздух.
Желудок моментально скрутило спазмом, к горлу подступила желчь и, меня чуть не выворачивает прямо на зеленого «человечка», но тот вовремя отступил, выпуская из железного захвата. Оставил трястись на краешке койки, от не проходящих ощущений противного, липкого прикосновения к себе.
Постояв немного в задумчивости, с непонятным сожалением глядя на меня, он что-то бросил мне в ноги, заставив вздрогнуть, а потом ушел. Я больше не смотрела в сторону двери, уставившись на побелевшие, судорожно тискающие подол робы руки. Но, кажется, звук его шагов навек отпечатался в моей памяти.
Шлеп — скрип! Шлеп — скрип!
— Вик, ты как? — вывел меня из оцепенения голос Лизы.
Девушка стояла напротив меня с тревогой вглядывалась в мое лицо, придерживая за плечи. Оказывается, я все ещё сижу на условно своей койке, а со спины меня придерживает кто-то теплый и так приятно это прикосновение после липкого холода странных рук лягушки-людоеда.
— Я? Не-не знаю… К-к-кто это б-был? — чуть язык себе не прикусила, так сильно зубы стучат.
— А это и есть наши похитители, — в поддерживающем меня человеке я опознала Алексея Сергеевича второго зама, его место было как раз напротив меня. — Мы за два дня к ним и их странному виду уже успели привыкнуть, а тебе пока в новинку. Так что не переживай.
Лиза тоже присела рядом. Пошарив у меня в ногах, она протянула мне крупный серый цилиндр.
— Это вода, попей.
«Бутылка» оказалась мягкой, её бока пружинили в руке. И совершенно непонятно как из этого мне предстоит пить, если отверстий тут нет никаких. И вообще, емкость по виду напоминала воздушный шарик под завязку наполненный водой, какими мы кидались в детстве с балконов в прохожих, только без узелка.
— И как? Откусывая по кусочку? — подняв глаза на соседей, с удивлением отметила, что все присутствующие собрались на ближайших кроватях. А те, кому не хватило места, уселись прямо на полу.
Услышав мой вопрос, собравшиеся вокруг заулыбались.
— Ты почти права. Прикуси кончик и сможешь напиться, — Лиза осторожно поправила мою задравшуюся до бедер робу. — А если все сразу не выпьешь, то не бойся. Просто отпусти и дырочка сама затянется.
Сделала так, как сказала мне Лиза, хоть и противно было кусать что-то неизвестное, грязное и побывавшее перед этим в липких лапах Лягуха. Стоило только чуть-чуть сдавить зубами оболочку, как рот наполнился чуть солоноватой, но очень приятной на вкус водой, которую я тут же начала жадно глотать. И если сначала рассчитывала оставить немного воды про запас, но у меня ничего не получилось. Я её всю выпила, до капли, даже не заметив как.
В руках осталась лишь малюсенькая, сморщенная серая гармошка.
— Лучше? — участливо поинтересовался второй зам.
— Да, спасибо.
Осторожно попыталась вывернуться из его рук, тот с неохотой отпустил, отстраняясь.
Повернувшись спиной к стене, спустила ноги вниз. До пола не дотянулась, оказалось слишком высоко. Лиза и Андрей Сергеевич сели по бокам от меня. Зам ещё и импровизированные «тапочки» мне под ноги поставил, больше смахивающие на прорезиненные балетки.
— Расскажите, что произошло? Я ничего не понимаю! Какие два дня? — я обращалась ко всем, но взгляд сам собой устремился в сторону разместившегося прямо на полу у моей кровати мужчины, оказавшимся начальником безопасности в компании. Видимо, уже бывшим.
— Андрей Александрович, объясните, что все это значит? Мы… нас вернут?
Мужчина отрицательно покачал головой.
— Нас не собираются возвращать. Та зеленая образина, с которым вы имели счастье общаться, когда мы очнулись, сообщил, что они нас похитили и собираются продать тому, кто даст больше денег. Этот разговор произошел сутки назад.
— Двое суток? Я была без сознания двое суток? Это розыгрыш такой да?
Оглядела всех присутствующих, но никто не решился встретить мой взгляд.
— Они сказали, что ты не приходишь в себя из-за реакции на вакцину и вживление языкового чипа. Нам всем её сделали, — Лиза приподняла волосы, показывая пожелтевший уже синяк вокруг ряда маленьких ранок под левым ухом.
Мне вспомнилась резкая боль в этом же месте. Рука тут же потянулась к шее, к тому самому месту за ухом. Больно! Пальцы нащупали уплотнение и корочку засохшей крови.
— Ккакрик, так представилась та лягушка, называет себя свободным пиратом. Он сказал, что мы хороший генофонд, подойдем для большинства… клиентов, — последнее слово безопасник сцедил сквозь зубы.
— Два дня назад, когда большинство из нас успели прийти в себя, он сказал, что нас поделят на группы в соответствии с определенными критериями, по принадлежности к которым и определится наша дальнейшая судьба. Всего нас оказалось восемьдесят семь человек. Большинство, почти пятьдесят человек — это те, кто оказался на момент похищения в Аристократе. Ещё десять человек — местные жители, которые просто проезжали в тот момент мимо. Оставшиеся двадцать девять — люди, которых выдернули из разных мест, но приблизительно в одно и то же время.
Андрей Александрович на секунду замолчал, слово тут же перехватила Лиза.
— Нас поделили на пять групп. Самую малочисленную, человек девять, среди которых оказался и Сергей, тут же увели подчиненные Ккакрика. Причем далеко не все из них оказались лягушками. Но, поверь мне, выглядели они не менее странно, чем он. А потом пришёл какой-то совсем черный мужик и начал нас просвечивать непонятным приборчиком. Некоторых куда-то уводили, потом возвращали спустя какое-то время. Эти люди потом рассказывали, что видели других, таких же похищенных. И, судя по всему, иностранцев. Но из нас никого не уводили, поэтому утверждать, что всё это правда, я не решусь.
— А потом что было?
— Ничего, — снова взял слово Андрей Александрович. — Нас привели сюда и мы уже почти двое суток сидим тут.
Безопасник неожиданно поднялся с пола и вплотную подошел к нам.
— Мы не знакомы официально, — Андрей.
— Вика.
Крепкое сильное рукопожатие и на лице этого сурового мужчины я замечаю подбадривающую, теплую и дружественную улыбку. Неожиданно понимаю, что этот сорокалетний, вечно хмурый, холодный мужчина оказывается непозволительно обаятельным.
Стоит только безопаснику вернуться на свое место, как его примеру следуют все те, с кем мы ещё не были знакомы лично. Таких оказалось восемь человек.
— Виталий.
Смирнов Виталий Дмитриевич. Он же глава юридического отдела. Жуткий, желчный человек, что вполне нашло отражение в его внешности. Худой, высокий брюнет с водянисто-белесыми глазами, вечно недовольно поджатые губы и хмурый вид. Он чем-то похож на католического монаха, а его любовь к совершенно черной одежде лишь усугубляет это сходство. Но, увидев его сегодня в робе, я вдруг поняла, что он довольно молод, мой ровесник наверно, и сейчас выглядит, как мальчишка.
— Очень приятно.
Протягивая Виталию руку, меня так и подмывало сказать ему, что инопланетная роба идет нашему суровому деятелю Фемиды, много больше, чем черный похоронный костюм. Но он кинул на меня такой взгляд, что я резко передумала.
— Дмитрий. Р-рад с вами познакомиться.
Щепетов Дмитрий Григорьевич. Отдел инноваций. Там вообще обитают странные люди, но их начальник это нечто. Рыжий, вечно какой-то всклокоченный. Когда я ненароком встречала его в коридорах офиса, то старалась обойти по кривой дуге, либо вообще, пройти другой дорогой. Этот человек вечно думает о насущных проблемах его отдела, о чем-то бубня себе под нос. Худшим наказанием было отправиться к нему в отдел с очередным архи важным и срочным поручением от начальника.
Сейчас он все такой же всклокоченный и взгляд немного блуждающий. Но это ничего. Я в данный момент, наверное, не сильно от него отличаюсь. Зато, с этой немного смущенной, приветливой улыбкой, он больше не похож на человека не от мира сего.
— Взаимно.
— Роман.
Котов Роман Мирославович. Аналитический отдел. С этим железным мужчиной у меня были самые плохие отношения. Раз в месяц этот индивидуум считал своим долгом закатить мне скандал лично, с молчаливого одобрения начальника. Под прошлый новый год я не выдержала и пообещала выдергать все волосенки с его неровно выбритой черепушки, если тот не отстанет от меня. Месяц молчания и его визит снова повторился, правда, в компании с коробкой конфет. Извращенец.
— Да мы же вроде знакомы?
— Не удержался, — хитро сверкнув глазами в мою сторону, с улыбкой ответил на мою колкость аналитик и запечатал на руке отнюдь не скромный поцелуй.
— Горбатого и могила не исправит.
Лиза под общие смешки согласно мне покивала.
— Маша.
Помахала со своего места крашенная блондинка. Бойко Мария Федоровна. Переводчица из восточного филиала.
— Игорь.
— Константин.
Исполнительный директор восточного филиала и его второй зам. Отец и сын. Горов Игорь Максимович и Горов Константин Игоревич. Копии друг друга с разницей в двадцать пять лет. Оба высокие, коренастые, темно-русые крепыши.
— Наши партнеры — Фуруми-сан и Когами-сам.
Китайцы, оказавшиеся японцами, сдержано поклонились.
Постаралась повторить приветствие и чуть не кувыркнулась с лежанки, потеряв равновесие. Алексей Сергеевич вовремя придержал.
— Тебе плохо? — тут же кинулась ко мне Лиза.
Ира закатила глаза. На неё тут же зашипел Максим Леонидович.
— Не знаю. Наверное. Перед глазами все плывет.
— Ей надо прилечь. Видимо ты ещё не совсем отошла от вакцины. Да и новостей столько…
Меня осторожно уложили на лежанку, которая тут же обхватила мою тушку теплыми краями. По онемевшему телу прошла судорога. Меня скрутило. И свет перед глазами стал почему-то синеватым…
— Вика!
— Что с ней?!!
— ВИКА!!!
А потом, опять темнота. Меня это начинает доставать.
…………………..
В себя пришла от противного пикающего, монотонного звука, наводящего на мысль о больничной аппаратуре. И так хорошо стало.
Мы просто попали в аварию, или нас всех взорвали по наводке конкурентов и сейчас я просто прохлаждаюсь в реанимации. Значит весь тот бред про инопланетян — это фантазии моего травмированного мозга и подсознания, воспаленного после происшедшего со мной.
Пи-пи-пи-пи-пи-пи-пи…
Ф-ш-ш-ш.
В лицо дохнуло прохладным воздухом.
Что за?
Открыла глаза и уставилась сквозь мутную пелену в красные гляделки напротив.
— Как себя чувствуешь? Тоаха, болит где-нибудь? — клокочущий, гортанный голос принадлежал склонившейся надо мной коренастой женщине с оранжевой кожей, одетой в тот же водолазный костюм, только синего цвета и с укороченными рукавами.
Красные глаза, лысый, немного вытянутый к затылку череп в татуировках и совершенно оранжевая, как апельсин, кожа.
Значит, не привиделось, с сожалением констатировала очевидное.
— Как чувствуешь себя? — нетерпеливо повторила свой вопрос инопланетянка.
— Пока не знаю, — честно ответила тетке и попыталась понять, где же я на этот раз оказалась.
Вокруг какие-то непонятные приборы. Все серое. Рядом с головой стоит перемигивающийся разноцветными огоньками, опять же, серый чемоданчик. Я же лежу на точно такой же, как в той странной комнате, лежанке.
Женщина нахмурилась и отошла в сторону огромного экрана, на котором оказался рентгеновский снимок человеческого тела. Что-то там сделала и вернулась с маленькой белой палочкой в руках.
— Тебе стало плохо из-за непереносимости некоторых веществ вакцины. Анафилактический шок. Ккакрик — мхуров сын, дал тебе универсальный питательный раствор, не посоветовавшись со мной. Твой организм его отверг, отчего ты чуть не впала в кому. Садись.
Послушно села, все ещё ощущая в голове ватную пустоту. Женщина тут же крепко схватила меня за предплечье и примерилась к очередному уколу, метя своей странной палочкой мне в руку.
— Эй-эй-эй! — индифферентно — расслабленное состояние мигом испарилось. — Вы меня добить решили?
Она медленно расплылась в клыкастой улыбке.
Ой, мамочки…
— Нет. Я просто хочу вколоть тебе препарат, который избавит тебя от остатков токсинов в организме. А на будущее, прежде чем что-либо потянуть в рот, проверь маркировку. Если зеленая — для тебя это яд.
— Ага, а как? Ауч!
Пока слушала объяснения, эта нехорошая женщина успела сделать своё черное дело, всадив мне иглу в плечо.
— Вот и хорошо. Вот и славненько, — приговаривала инопланетянка, укладывая меня обратно на лежанку. — Полежи тут немного, пока препаратик мой действовать начнет. А потом я тебя обратно отведу. А проверить можно, капнув слюной на белую полоску на упаковке.
Она что-то нажала, после чего над лежанкой всплыл прозрачный купол, отгородив меня от остального помещения. Кивнув своим мыслям и более не обращая на меня внимания, оранжевая женщина вернулась к компьютеру и занялась своими делами, что-то быстро печатая на странной, будто оплавленной клавиатуре, которая прозрачной лужей со вспыхивающими значками растеклась по столу перед экраном.
Так я и пролежала где-то час-полтора, наблюдая за работой инопланетянки, время от времени убегающей из комнаты.
Пару раз сюда заходили другие… существа.
Один, такой же, как Лягух, но не он. Другой, совершенно черный, но вроде гуманоид.
Один из посетителей мне особо запомнился. Он был похожим и вроде совсем не похожим на человека. Невысокий, с тонким телом и непомерно длинными конечностями. Он всем своим видом напоминал мне палочника. Его кожа была светло-фиолетового оттенка, а глаза как у Лягуха, совершенно черные. Но больше всего меня поразили его уши, как у эльфов из компьютерных игрушек: длинные острые кончики выдавались далеко над совершенно безволосой головой.
Над последней мыслью хмыкнула. Мода у них такая что ли? Или в космосе волосы — лишний атрибут и выпали за ненадобностью?
Он зашёл, приветливо улыбнулся оранжевой тетке, кинул на меня недовольный взгляд и направился к поманившей его женщине. Они что-то тихонько начали обсуждать, а потом он подошел ко мне. Внимательные черные глаза цепко осмотрели меня с головы до ног, вернулись к лицу, отдельно сосредоточились на глазах. В этот момент мне показалось, что он заглядывает мне в самую глубину сознания, прямо в душу.
— Ватрао! Эбба!
Кто-то особо нетерпеливый рванулся в медицинский отсек, прерывая затянувшееся препарирования меня любимой взглядом.
— У нас гости, — растрепанный молоденький по виду гуманоид (вроде на человека похож…) с совершенно белыми волосами возбужденно уставился на парочку эскулапов и меня. — Капитан сказал, чтобы вы перевели нашу гостью ко всем остальным или хотя бы изолировали.
— Ватрао, займешься? — хмуро попросила инопланетянка пучеглазого палочника.
— Конечно.
Меня вынули из импровизированной капсулы, поставили на ноги и отвели по длинному и совершенно пустому, извилистому коридору до двери с подсвеченной желтым цветом панелью замка. Освещенье в коридоре мигнуло.
— Иди, — палочник подпихнул меня в спину, в сторону открывшейся двери — и сидите тихо.
Дверь за моей спиной закрылась, не успела я даже спросить, какого ж черта происходит?
— Пф…
Огляделась и чуть не выпала в осадок. Меня привели в уже знакомую комнату, где каждый в своей капсуле, «спали» мои коллеги и двое японцев.
В помещении раздался скребущий звук, нарушая уже ставший привычным непонятный то ли гул, толи звон. Пол под ногами заходил ходуном. Тряхнуло. А потом ещё раз и ещё… После одно из первых, особенно сильных толчков, я шлепнулась, со всего маха приложившись об пол, так и не успев отойти от двери. Встряска продолжалась ещё нескольких долгих минут. По коридору за дверью кто-то с криками пробежал. Кажется, со стороны медицинского кабинета. Послышались приглушенные хлопки. Погас свет.
Все снова стало тихо. Минуты напряженной тишины тянулись ужасно долго, и когда в темной тишине пиликнул дверной замок, впуская кого-то из коридора, меня чуть кондрашка не хватила. На фоне дверного проема, широко расставив ноги, стоял… стояла гора. Гора в скафандре с неизвестным, судя по форме, оружием в руках. Свет, падающий из коридора, мешал разглядеть лицо гостя, отчего мне становилось ещё страшнее.
— О, баба! — заявила гора прокуренным мужским голосом и потянула ко мне свои грабли.
Пискнув, рванула с пола в сторону «своего» лежака.
— Хм, резвая, — констатировала гора и, поднеся запястье к голове, проговорил. — Сонг, у меня тут неожиданный сюрприз. Пришли кого-нибудь, пусть переведут к нам.
Дверь с тихим шуршанием закрылась, оставив меня в темноте и тишине. Кинулась будить ребят.
Снова загорелся свет. Сонно хлопающий глазами народ, непонимающе уставились на меня.
— На наших пиратов напали. По ходу дела, другие пираты. Один из них уже успел побывать здесь. И приказал своим, забрать нас к ним на корабль, должны ско…
Не успела я договорить, как дверь снова отъехала в сторону, впуская четверых запакованных в темно-синюю форму молодчиков с желтой эмблемой в виде какой-то крылатой кракозябры на левой стороне груди и почему-то медными шлемами на головах.