ЭМБЕР

Урчание мотора вибрацией проходит по всем моим конечностям. Мы в пути уже несколько минут, но беспокойство, которое я испытывала, когда Мав только выехал со стоянки, исчезло. Он управляет байком с хладнокровной уверенностью. Переключает скорости с выверенной точностью. Мне помогает и то, что он предупреждает меня всякий раз, когда мы подъезжаем к повороту. Каждый раз он снимает свою руку с руля и пару секунд удерживает ее на моем бедре, от чего моя кожа покрывается мурашками.

Я продолжаю надеяться, что потоки овевающего меня воздуха смогут унять этот жар, который начинает охватывать наши тела. Или, быть может, притупят неустанный гул предвкушения, растекающийся под моей кожей. Но этого не происходит.

Мотоцикл замедляется, и я бросаю взгляд через плечо Мава. Мы подъезжаем к повороту на проселочную улочку. На этот раз, когда он снимает руку с руля, я вздыхаю, стараясь успокоиться и подготовить себя к натиску желания, которое принесет с собой его прикосновение. Но вместо ласкового поглаживания по моей ноге, он кладет ладонь мне на руку, которая покоится на его груди.

Мое сердце начинает пропускать удары. Я и не догадывалась, что оно способно отбивать такой рваный ритм.

Но вскоре Мав убирает руку и поворачивает. Я осторожно наклоняюсь вместе с ним. После чего он ускоряется, но не до той скорости, с которой двигался раньше. Через мгновение байк замедляется, выезжая на подъездную дорожку, ведущую к великолепному двухэтажному дому размером с клуб. Дом новый, с гаражом на три автомобиля и огромным двором.

Мав паркуется и глушит мотор. Опустив подножку, он оборачивается и смотрит на меня.

— Не слишком быстро?

— Нет. Идеально.

Уголок его рта приподнимается.

— Так, значит, я могу снова прокатить тебя на своем байке?

Его взгляд медленно скользит по моему лицу, и он заводит выбившуюся прядь моих волос мне за ухо.

— Только если ты мне покажешь, до какой скорости может разогнаться эта штуковина.

Он фыркает от смеха.

— Ты уверена, что справишься с такой скоростью, малышка?

Либо это алкоголь, который я ранее выпила, придает мне храбрости, либо я просто хочу проверить его контроль.

— Думаю, нам стоит попробовать и выяснить это.

— Иди сюда, — хрипло произносит он. Затем, понятия не имею как он это делает, но он хватает меня и перемещает так, что я оказываюсь прямо перед ним, мои бедра лежат на его бедрах, моя грудь прижата к его груди, и его эрекция таранит меня именно в том месте, где у меня ныло на протяжении нескольких часов.

Удерживая в ладонях мое лицо, он смотрит мне в глаза.

— Мы не обязаны ничем заниматься этим вечером. Я буду счастлив просто обнимать тебя.

Хотя его глаза пронизаны похотью, в темных чертах его лица заметна искренность.

Приподняв бровь, я дразнюсь:

— Правда?

Уголок его рта кривится в усмешке.

— Я пытаюсь быть милым, терпеливым и нежным, Куколка, но ты даешь мне повод полагать, что тебе это не нужно.

Я медленно проникаю руками под его жилет и футболку. Он дергается так, словно потрясен прикосновением кончиков моих пальцев, потом стонет и закрывает глаза. Он шепчет что-то так тихо, что я почти его не слышу. Но кое-что я все же улавливаю. Он шепчет мое имя. Мое настоящее имя. Которое так приятно слышать, когда оно сходит с его уст.

— Скажи мне, чем ты на самом деле хочешь заняться, Мав. Больше никакой сладкой лжи во благо.

Он открывает глаза и обжигает меня теплом, которое они излучают. Потянувшись ко мне рукой, он скользит большим пальцем по моей нижней губе. Я едва узнаю его голос, настолько он глубокий.

— Я хочу обесчестить эти губы, Куколка. Всеми возможными способами. Я одержим этим гребаным ртом.

Молниеносным движением он зарывается рукой в мои волосы и оттягивает мою голову назад. Он целует меня крепко и быстро. Когда он отстраняется, он прикусывает мою губу и позволяет ей медленно выскользнуть из захвата его зубов.

Нестерпимое желание начинает распускаться внизу моего живота бурным цветом.

— Я хочу исследовать каждый дюйм этой веснушчатой кожи.

Он высовывает язык и пробует меня на вкус. Он грубо сосет мою кожу до тех пор, пока я не начинаю задыхаться и вздрагивать от искорок боли.

— А когда я, наконец, зароюсь лицом в развилке твоих бедер, Куколка, я сведу тебя с ума так же, как и ты меня.

У меня в голове вспышками проносятся картинка за картинкой того, как он это делает, и мышцы в моем лоне напрягаются. Обхватив меня рукой за талию, он дергает меня еще ближе к себе, потираясь об меня своей эрекцией.

— Когда ты придешь в чувство, Эмбер, я буду трахать тебя так, как мы оба в этом нуждаемся. Буду трахать тебя, пока ни у кого из нас не останется сил даже на то, чтобы пошевелиться.

Каждая клеточка в моем теле озаряется светом. Я закрываю глаза и облизываю губы.

— Боже, Мав.

Его горячее дыхание переворачивает внутри меня всё удивительным образом, когда он говорит мне в ухо:

— Или ты хочешь, чтобы это было мило, нежно и сладко, Куколка? Выбор за тобой. Я предоставлю его тебе, чтобы ты выбрала то, что захочешь.

Мои мысли путаются и затуманиваются. Я не могу придумать, что ответить. В данный момент меня не волнует, как он меня возьмет. Мне просто нужно, чтобы он это сделал. Я хочу чувствовать его кожу, его тело, тяжесть его веса на мне.

— Просто подари мне это удовольствие.

— Я могу это сделать, Куколка. Я могу делать это всю ночь напролет.

В памяти пытаются всплыть воспоминания о времени, проведенном с Уорнером, но я задвигаю их подальше и напоминаю себе о двух вещах. В тот день, когда я оставила Уорнера, я пообещала себе, что больше не позволю ему отнять у меня ни единой секунды жизни. Я не совершу той ошибки, что допустил Мав. Я не позволю своему прошлому продолжать причинять мне боль и мешать жить. Я не позволю ему испортить мое будущее.

Мав не Уорнер, а я не Дана. И, возможно, вместе нам удастся исцелить шрамы, которые мы носим на себе.

Используя как рычаг крепкую хватку, которой он удерживает меня за волосы, он соединяет наши губы вместе.

Его поцелуй уносит меня в другое место, вдаль от мыслей и забот. Есть только он и то, как властно он мной упивается, но при этом предоставляя мне достаточную свободу действий, чтобы я могла вторить его движениям и исследовать его рот также, как и он мой. Поначалу его язык нежно ласкает мой рот, словно пробует восхитительный десерт, а затем как личность, поступки которой не поддаются объяснению, он стонет и набрасывается на меня с такой жадностью, словно он голодал, а у меня есть то, что ему нужно.

Он непредсказуем, и впервые меня это возбуждает. Быть с ним волнительно. Я понятия не имею, что ожидать от него дальше.

— Обхвати меня своими ногами, — выдыхает он мне в рот.

Я подчиняюсь, он перемещает меня и поднимает с байка. Несколько секунд спустя он оказывается у входной двери и бурчит себе под нос проклятья.

— Держись.

Я крепче обхватываю его талию ногами и держусь за его затылок. Он роется в кармане, пока не выуживает из него ключи и не отпирает дверь. Не успевает он переступить порог, как бросает ключи, пинком распахивает дверь и снова меня целует.

— Нам нужна кровать, — рычит он. — Надеюсь, они ее привезли.

Я озираюсь, чтобы рассмотреть скудно обставленную комнату с несколькими предметами мебели, диваном, журнальным столиком и лампой. Дальняя часть гостиной, похоже, ведет на кухню.

— Ты только что его купил?

— Да, за время своего отсутствия. Это один из тех домов, что построила моя компания. Сделка с покупателем сорвалась. Я попросил свою секретаршу подготовить бумаги и попросил ее передать нашему дизайнеру, чтобы закончил с домом к сегодняшнему дню.

— Она все сделала?

Он оглядывает окружающее нас пространство. Когда его глаза вновь встречаются с моими, в них появляется игривый блеск, а губы растягиваются в ухмылке.

— Да. Похоже, она все сделала.

Я пытаюсь опустить ноги на пол, но он недовольно ворчит.

— Не-а. Держись.

Он поворачивается и несет меня вверх по лестнице.

Вновь проверяя его на прочность, я начинаю прокладывать дорожку поцелуев вверх по его шее, и Мав стонет. Когда я кусаю его за челюсть, он выдавливает:

— Черт. Ты убиваешь меня.

Мы проходим комнату за комнатой, пока он не находит ту, которую ищет. Когда мы входим в комнату, которая похожа на хозяйскую спальню, он скрежещет:

— Спасибо, черт возьми.

Я изворачиваюсь и вижу, что, да, там стоит кровать, и она огромная. Черная с золотым, она очень напоминает человека, который меня несет. У нее низкая посадка и красивое изголовье, а по боковым сторонам расположены прикроватные столики с лампами, которые горят и отбрасывают мягкое свечение.

Наконец, он ставит меня на ноги, но только для того, чтобы упорно подталкивать меня спиной к кровати. Его тело — буквально стена из мускулов, тянущая меня туда, куда он хочет, чтобы я шла. В конце концов, тыльная сторона моих коленей ударяется о кровать, они подгибаются, и я приземляюсь задницей на матрас.

Мав не сдвигается с места. Он начинает раздеваться, сначала сбросив свой жилет, а затем подняв и заведя руки назад, чтобы стянуть с себя футболку.

Страстное желание посылает импульсы во все части моего тела. Я люблю смотреть на него. Особенно мне нравится это. При виде его накаченного пресса, мышцы в моем влагалище сжимаются до боли, а при виде его груди и татуировок я облизываю губы.

Через секунду я впадаю в ступор, когда он опускается передо мной на одно колено. Благодаря положению его тела наши глаза оказываются на одном уровне. Протянув руку, я провожу пальцами по его груди.

— Помнишь тот день, когда ты велел Ригору привести меня к себе в кабинет? Тот день, когда я разглядывала фотографии на твоей стене? — я вижу, что он вспоминает, и продолжаю. — Я жутко тебя боялась. Я знала, что ты ненавидишь меня, но…

Он открывает рот, но я прикладываю палец к его губам.

— Это был тот день, когда я убедилась, что ты не плохой. На тех снимках я увидела другую сторону твоей личности, — я прижимаю руку к его груди. — И не могла отделаться от мысли, по-прежнему ли эта личность прячется где-то внутри тебя. Теперь я вижу, что так оно и есть.

Мои пальцы движутся выше и обхватывают его за шею. Я тянусь вперед, наклоняя наши головы набок, мы действуем в унисон, и наши губы соприкасаются. Томный поцелуй уносит очередное плохое воспоминание о нем и заменяет его тем, как он занимается с моим ртом сладкой любовью, как он крадет еще один маленький кусочек моего сердца.

Когда движения наших губ замедляются, Мав прижимает руку к моей груди и укладывает меня на спину. Сначала с одной ноги, а потом и с другой он снимает мои босоножки. Его руки кружат по моим лодыжкам, пальцы медленно скользят по моим икрам вверх. Опустив голову, он осыпает нежными поцелуями мое колено, сначала одно, а затем другое. От щекотливого удовольствия я вздрагиваю и стараюсь отстраниться, но в то же время практически умоляю о большем.

Кто бы мог подумать, что мужчина, целующий твои колени, может дарить такие приятные ощущения? Я уж точно нет, но то, как он это делает, — с такой нежностью, с такой лаской, — наполняет мою грудь теплом.

— Я сказал тебе в тот день встать на колени и испачкать их.

Как я могу забыть?

Давай сотрем твои нежные коленочки в кровь… Докажи мне, что ты сможешь сделать этим ротиком больше, чем выводить меня из себя… Я хочу, чтобы ты сосала мой член так, словно это доставляет тебе удовольствие. Лизала его так, словно он чертов леденец… лучшая гребаная вещь, которую ты когда-либо пробовала.

— Я помню.

Отстранившись, чтобы посмотреть мне в глаза, он массирует мои колени.

— Я буду заботиться о тебе так, как ты этого захочешь. Неважно, сделаешь ли ты то же самое для меня или нет. Тебе никогда больше не придется вставать на колени, Куколка. Никогда, если ты этого не захочешь.

Заведя свою руку мне за спину, он начинает расстегивать мой топик. После того, как тот падает рядом с кроватью, он смахивает волосы с моих глаз и костяшкой пальца проводит по моей щеке, как делал это много раз раньше. Он продолжает вести палец вниз по моей шее и по моему плечу.

— У тебя великолепная кожа.

— Она покрыта веснушками.

— Которые я нахожу чертовски совершенными. Это было первое, что я заметил в тебе, — интенсивность его взгляда не оставляет сомнений в правдивости его слов. — Затем были твои глаза. Они, черт подери, бередили мою душу всякий раз, когда ты смотрела на меня. Но я был так испорчен, Куколка. Я бы не позволил себе почувствовать то, что хотел почувствовать к тебе.

Не дожидаясь ответа, он начинает поцелуями прокладывать себе путь наверх, переходя от одного бедра к другому и приближаясь к моему лону. Его руки принимаются за кнопку и молнию на моих шортах. Медленно он стягивает их с моих ног и бросает на пол. Его горящий взгляд падает на розовое кружево.

— Черт. Это для меня? Рукой он накрывает верхнюю кромку моих трусиков, теребя большим пальцем клитор.

Из меня вырывается стон. Я уже запредельно чувствительна. Я кусаю губу и подаюсь навстречу его пальцу в поисках более сильных ощущений, пульсацией проходящих сквозь меня.

У меня была возможность надеть другое нижнее белье. Более безопасное нижнее белье. Нижнее белье, в котором, как мне кажется, я бы не предстала перед ним полуголой. Но в последнюю секунду я передумала. Возможно, я знала, что этим вечером я захочу оказаться именно здесь. С ним. В постели. Где его глаза будут пожирать каждый дюйм моей кожи.

— Да или нет, детка?

Поскольку я отвечаю не сразу, его шаловливый палец замирает.

— Скажи мне.

— Да.

Он расстегивает мой лифчик, и как только тот падает, его пристальный взгляд неспешно скользит по моему телу, от плеч до пупка. Везде, где меня касается его взгляд, я чувствую его, словно это его руки ласкают мою кожу.

Он подцепляет пальцем мои трусики.

— Я хочу увидеть всю тебя. Каждый дюйм, Куколка. Ты мне покажешь?

Я киваю, и он стаскивает их с моего тела и кидает на пол. Не теряя времени, он раздвигает мои бедра.

Он резко выдыхает, и его ноздри раздуваются, когда он вперивает взгляд в главное средоточие моего желания. Затем он устремляет глаза на мое лицо.

— Покажи мне, — выдавливает он и ждет. — Своими пальцами. Раскройся для меня.

Силы небесные…

По моему телу проносится волна нервного предвкушения. Это так ново для меня, но так горячо, что я теряюсь в ощущениях. Удерживаемая в его плену.

Я делаю так, как он просит, и перемещаю руку к своей промежности. Я мокрая, мои пальцы плавно скользят по половым губам. Раздвигая двумя пальцами свои складочки, я открываю себя для его взора.

Его пальцы впиваются в кожу на моих бедрах так сильно, что наверняка останутся следы.

— Ты такая мокрая, Куколка. Я вижу, как сильно ты этого хочешь, — практически с благоговением в голосе шепчет он. — Знаешь, сколько раз я думал о том, как попробую тебя? — даже полностью раздев меня, он продолжает разжигать во мне пламя желания. — Слишком много, — хрипло произносит он. Подхватив меня под колени, он дергает мое тело на себя. — Я чертовски голоден, — одну мою ногу он закидывает себе на правое плечо, а другую на левое.

— Мав, я никогда…

— Шшш… Тебе понравится это так же сильно, как мне понравится любоваться тем, как ты распадаешься на части.

Я возбуждена, ошеломлена и очень близка к оргазму. Я чуть не падаю с кровати, когда его язык скользит по моим складочкам и оставляет на том месте опаляющий след влажного жара. Я дергаю головой в сторону и ухватываюсь за одеяло под собой.

— О. Мой. Бог.

— Еще?

Не дожидаясь моего ответа, он всасывает мой клитор и посылает по всему моему телу ударные волны.

— Я понятия не имела, — говорю я, затаив дыхание.

Через секунду его язык начинает спускаться ниже и проносится мимо того местечка, где я его жажду. Затем снова скользит вверх, чтобы подразнить и поиграть с моим клитором. Он обхватывает его губами и слегка кусает. Искорки болезненного удовольствия чуть не лишают меня чувств.

Я зажимаю в кулаках одеяло, цепляясь за остатки своего здравомыслия. Я извиваюсь на кровати, чтобы избежать этой сладостной пытки и найти долгожданное освобождение. Сначала он усмехается, а затем набрасывается на меня, снова и снова проталкиваясь своим языком в мою киску.

Подаваясь бедрами ему навстречу, опускаю руку на его затылок. Мав хватает мою руку своей. Я уверена, что он собирается ее убрать. Вместо этого он заставляет меня подтолкнуть его голову к себе. Будто он говорит мне, что это нормально — дать себе волю и взять то, что мне от него нужно.

Он погружает в меня два пальца и проталкивает их глубже. Эти пальцы работают быстро, задевая комок нервов с каждым ударом, пока по моему телу не пробегает дрожь, и я не распадаюсь так, как он и сказал… на части. Его язык присоединяется к его пальцам, и мои мышцы несколько раз конвульсивно сжимаются вокруг них. Он нежно тычется в мои складки, пока я воспаряю до небес и упиваюсь охватившим меня счастьем.

Меня никогда не уносило в такую высь. Я никогда не летала так высоко и так свободно вдали от забот и тревог, вечно омрачающих мой разум. Я никогда не думала, что способна на такое.

Но с этим человеком, с этим байкером, я способна на многое.

Во мне вспыхивает надежда, что он может быть частью «моего идеала». Но я не смею в это поверить. Пока нет.