Его шепот разбудил ее.

– Не открывай глаза, – сказал он.

Голос раздался так близко, и Психея поняла, что он сидит на краю кровати. Она лежала на боку, спиной к нему, но повиновалась его просьбе. В полудремоте и уюте, от его хриплого голоса по телу пронеслась приятная дрожь. Она прикусила губу.

– Почему днем ты ушла из комнаты? – спросил он. Вопрос прозвучал очень робко, и Психея удивилась. Она не привыкла слышать в его голосе нерешительность. Ей захотелось успокоить Эроса и заверить, что все будет хорошо.

– Я искала тебя, – прошептала она. – Я собиралась воспользоваться волшебной чашей.

– Ты что-то хотела? – теперь, казалось, он удивлен.

Психея решила быть честной до конца.

– Нет. Я... Я по тебе соскучилась.

– Мне стоило догадаться, что тебе будет одиноко.

– Нет, дело не в этом. Я скучала по тебе!

Повисло молчание, прежде чем он спросил:

– Почему?

– Я правда не знаю, – призналась Психея. – Я... Мне тебя недоставало.

– А тебе не хватает Меркурия?

– Что?! – воскликнула она. – Я едва знаю этого парня. Почему подобное пришло тебе в голову?.. О, Эрос. Нет. У меня нет к нему чувств. Мне он даже не нравится. Погоди, я имею в виду, что не испытываю к нему отвращения. Просто я его не достаточно хорошо знаю. – Она сдержалась и перестала без умолку лепетать.

Очень долго Эрос молчал, а потом выдохнул:

– Это невозможно.

– Судя по всему, вполне возможно, – парировала Психея.

– Может, ты еще не осознала своих чувств, – заметил он.

У Психеи аж руки зачесались, так захотелось его ударить.

– Знаешь, если бы я полюбила, то точно бы об этом знала. А я определенно не влюблена в него. Может, твоя стрела была негодной?

Он рассмеялся. От низкого мягкого звука по телу побежали мурашки.

– Не вижу ничего смешного.

Он мгновенно посерьезнел.

– Я не хотел над тобой смеяться. Меня рассмешила мысль, что одна из моих стрел оказалась бесполезной. Такого раньше не было.

– Ну, раз это не работает, я спокойно могу вернуться домой. – Голос дрогнул, и она прикусила губу, а глаза начало щипать от слез.

«Я должна быть счастлива, но от одной мысли, что я никогда больше не увижу Эроса...»

– Нет, – выпалил он, прервав ее размышления. – Нет. Прости, но я не могу...

– Заклятие не работает! И мне больше нет причин здесь оставаться.

– Я не могу отпустить тебя, – прошептал он едва слышно. И Психея по голосу поняла, что он в отчаянии запустил пятерню в волосы.

– Почему, нет? – сдержано спросила она.

– Потому, что люблю тебя.

У нее перехватило дыхание.

Он склонился над ней, его дыхание ласкало кожу. Не смея надеяться, Психея замерла в ожидании, а потом почувствовала, как его губы стали порхать на скуле, словно крылья бабочки. Он поцелуями прокладывал дорожку к ее устам.

– Я люблю тебя, – шептал он. – И не могу смириться с мыслью, что ты полюбишь другого.

– Этого не будет, – ответила она и повернула к нему голову. Подняла руку и на ощупь потянулась к его лицу. – Эрос...

С тихим стоном он притянул ее к себе на руки и припал к губам в обжигающем поцелуе, который опалял до глубины души. Психея обвила руками его шею и попыталась как можно ближе прижаться к нему.

Они вместе упали на подушки, а когда он стал гладить ее шею, плечи, ключицу и наконец добрался до груди, Психея тихо застонала.

Она резко выдохнула, когда Эрос неожиданно отстранился и попытался сесть.

– Нет, – сказала она, потянувшись к нему, и крепко обняла. – Пожалуйста.

Он на мгновение замер и, казалось, даже не дышал:

– Ты... Ты уверена?

– Да, – прошептала она. Одно слово, которое принесло сладчайшее облегчение. Словно она наконец перестала бороться с неизбежным и правдой, которую не могла больше отрицать.

С приглушенным стоном Эрос приник к ее губам. У Психеи возникло ощущение сродни возвращению домой.

Их одежда исчезла. Психея поняла это, почувствовала соприкосновение с его гладкой теплой кожей. Она жадно исследовала руками и губами то, что не могла увидеть. Формы и изгибы тела, аромат и вкус Эроса. Он был так прекрасен, но разве греческий бог мог оказаться иным?

Вихрь чувств пугал своей оглушительной мощью. И Психея подумала, что прикосновения бессмертного в тысячи раз лучше, чем смертного. Никогда в своей жизни она не чувствовала ничего подобного. Жгучая мучительная потребность, испепеляющее удовольствие охватывало каждый нерв. Эрос ласкал и с упоением изучал каждую клеточку ее тела. Психея шептала его имя, упиваясь ощущениями и звуками собственных вздохов и стонов.

А почувствовав, как он прижал ее к кровати своим восхитительным весом, от блаженства вздохнула. Именно такой сладкой близости ей недоставало по жизни. Ей хотелось заглянуть в его глаза, когда они сольются в экстазе, но Эрос ладонью нежно прикрыл ей глаза.

– Не надо, – прошептал он. А потом в словах отпала нужда.

***

В предрассветные часы Психея проснулась и без задней мысли открыла глаза. Лежа на боку к ней спиной спал мужчина. Она упивалась красотой его тела, внушающего благоговение. Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться и поцелуями ласкать золотистую кожу. Изучить каждый изгиб гладких накаченных мышц. У него была самая очаровательная ямочка на заднице.

Со вздохом она прижалась к его спине и задремала.

Через пару часов Эрос разбудил ее поцелуем и, опять не подумав, она открыла глаза. Но ничего не увидела кроме кромешной тьмы. С досадой Психея поняла, что он завязал ей глаза.

– Доброе утро.

– М-м-м. – Психея потянулась, наслаждаясь легкими отголосками боли в теле после недавних утех. – Доброе.

– Как ты смотришь на то, чтобы немного прогуляться?

– Отличная идея, только дай мне одеться.

– Не переживай об этом, – и она почувствовала на теле ткань.

На щеках вспыхнул румянец.

– Я... м-м-м... сначала собиралась умыться и привести себя в порядок. – Может богам и не нужно мыться и чистить зубы, но людям не так повезло.

– Ох. Тогда я подожду.

Наклонившись, она поцеловала его. Губы прижались к щеке, и Психея почувствовала, как та дрогнула, когда Эрос улыбнулся. Она поднялась с кровати и сняла повязку, чтобы добраться до ванной, а когда выходила, снова надела её и мгновенно очутилась в его крепких объятиях.

– Держись, – сказал он, и Психея снова почувствовала странное головокружение. А потом прохладный туман коснулся лица, а уши заполнил шум бурлящего потока. – Одну минутку, – он подтолкнул ее вперед на пару шагов. – Вот мы и на месте.

Эрос усадил Психею на землю, а сам сел сзади, притянув ее в свои объятия. И лишь после этого развязал повязку. От раскинувшейся перед ней картины у Психеи перехватило дыхание.

Они сидели на одеяле в основании массивного водопада, поток благодаря высоким скалам замедлял свой бег, образуя бассейн. Вокруг все купалось в цветах, на которых дымкой лежал туман и искрились капли воды.

На ярких блюдах перед ними возник завтрак. С восторженной улыбкой Психея взяла бокал, в котором в лучах утреннего солнца искрилась радужная жидкость. Пригубив напиток, она широко распахнула глаза и поняла, что никогда в жизни не пробовала ничего подобного.

За спиной раздался смешок Эроса.

– Нектар. Вижу, он тебе понравился.

– Это нечто! Напиток просто удивительный.

Психея с радостью жевала паксимадью, твердый сладкий сухарик, в детстве она всегда их лопала, навещая в Греции родственников отца. А на втором блюде лежали сыр, фрукты и оливки. Эрос ничего не ел, вместо этого уткнулся ей в ушко, покусывая и целуя его. И от этих ласк Психея с трудом могла сосредоточиться на еде.

– Закончила? – спросил он.

Она кивнула, потому что не могла произнести ни слова.

– Закрой глаза, – попросил он и поднял ее на ноги. А потом повел в воду. Одежда исчезла, теплый ветерок и прохладный туман ласкали кожу, прежде чем Психея погрузилась в пузырящиеся потоки бассейна. Она нырнула и открыла глаза, голова кружилась от вида красочных рыб, плавающих на дне и у скал. Приятные сюрпризы буквально ждали ее на каждом шагу.

Задыхаясь, она всплыла, а Эрос припал к ее губам в ненасытном поцелуе. Психея обняла его за шею и застонала от ощущения его горячего тела. Эрос потянул ее к валунам у основания водопада, пока ноги не стали на гладкий выступ. Он поддерживал ее, не давая пораниться об неровные скалы, а тем временем его губы, целуя и лаская, спускались все ниже. Эрос слизывал капли воды, которые летели на неё сверху из водопада.

Тогда же Психея узнала, что греческим богам не нужно дышать под водой. Голова бессильно откинулась на валун, но Психея этого даже не заметила. Она была во власти опьяняющего удовольствия, которое дарили его губы и язык.

Когда Эрос отнес ее на одеяло, Психее казалось, что она превратилась в желе, а от блаженной улыбки, не сходившей с лица, болели щеки. Эрос лег рядом и, прежде чем они уснули в объятьях друг друга, нежно и сладко ее поцеловал.

Психея проснулась от того, что кто-то щекотал ей нос. Открыв глаза, она засмеялась, увидев на кончике бабочку, которая беззаботно открывала и закрывала свои блестящие, как драгоценные камни, крылья. Психея села и провела взглядом улетающую негодницу, а потом глянула на Эроса. И только тогда поняла, что натворила.

Он лежал на спине, одна рука над головой, а вторая на животе. Волосы цвета богатого кофе блестели на солнце. Лицо оказалось моложе, чем она думала, с красиво вылепленными чертами. Ее очаровала слегка припухшая нижняя губа. Эрос приоткрыл глаза, и она увидела их невероятную небесную голубизну.

Он понял, что она на него смотрит. Выражение его лица ранило в самое сердце. Болезненная помесь ужаса, горя и страха.

– О боги, Психея, почему? – прошептал он.

– Я... Прости меня. – Она быстро отвела взгляд, словно это могло вычеркнуть содеянное. – Я не хотела. – Хотя нет, это наглая ложь. Она мечтала увидеть его, чтобы глаза узнали, как знает душа и тело.

Он вскочил и исчез, а Психея до хрипоты звала его. Лишь водопад шумел вокруг, а Эрос так и не ответил. Она посмотрела вдаль, где на далеком утесе возвышался его храм. И сейчас Эрос от нее так же далек. Психея подтянула колени к груди и дала волю слезам.

Когда она снова подняла голову, то оказалась в комнате. Совершенно одна. Солнечный свет исчез, и комната погрузилась в унылый мрак. И это как нельзя лучше подходило к ситуации.