Приглашение было написано на открытке, имевшей форму огромного алого сердца:

ПРАЗДНИК, ПРАЗДНИК, ПРАЗДНИК!

14 ФЕВРАЛЯ!

Бернадетта Хонг и Роджер Ноланд приглашают отпраздновать свою помолвку.

Вас ждет угощение!

Вас ждет веселье!

Прощай, холостая жизнь!

P.S. Не забудьте привести себе пару или познакомиться с кем-нибудь на празднике!

— Говоришь, народу здесь сотни полторы? — прокричала Розмари Диане на ухо.

— Больше! — отвечала Диана, стараясь перекричать музыку. — Со времен парада маки не видала столько людей сразу в одном месте! Похоже, Берни не забыла никого со времен детского сада.

Огромное помещение ходило ходуном, набитое до отказа возбужденной нарядной толпой. Здесь можно было встретить и изящных топ-моделей, и сияющих девиц, зачитывающих вслух письма от телезрителей, и помощников режиссера, и малоизвестных бродвейских сценаристов, и артистов из Сохо, и бизнесменов, и начинающих рок-звезд, и молодых людей, игравших в хоккей, и игравших Гамлета, и игравших на бирже. Составляя список гостей, Берни явно воспользовалась и своей записной книжкой, и книжкой Ролодекса, хозяина телестудии. В результате набралась толпа, которой было позволено наслаждаться угощением от Серебряного дворца и винами от Шерри-Леманна, попутно помогая превращать Роджера Ноланда в настоящего ньюйоркца.

— Ах, ну разве это не замечательно? — Розмари замахала поверх голов веткой аспарагуса. — А вот и Флер. Йо-хо-хо! Она прекрасно выглядит! Ну разве не грандиозно? Все флаги в гости к нам! Буквально… колоссально…

— Завирально! — перебила подошедшая к ним Флер. — Хотите верьте, хотите нет, я только что обменивалась страшными тайнами с мадам Мэйфлауэр. По случаю помолвки Берни созвала всех, кого надо и кого не надо. Напоминает жуткую кашу из древнегреческой трагедии и рок-оперы.

— Ну что ж, небольшая суматоха никому не повредит, — заметила Розмари. — Тем более что Берни старается для Роджера, и это само по себе прекрасно. Понимаешь, он ведь совершенно не представляет себе, что такое душа Нью-Йорка.

— Да неужели? А по-моему, Берни вряд ли знает добрую половину душ, собравшихся в этом зале. Это если предположить, что у них вообще имеется душа. Просто удивительно, на что способен этот народец ради дармовой выпивки!

— Так или иначе, Флер, но все они пришли! — напомнила Розмари. — В конце концов, у Берни и без того есть повод закатить пирушку, ведь ей дали постоянное время в эфире. И Роджер наверняка должен быть потрясен, встретившись со столькими людьми с телевидения. Кстати, ты уже познакомилась с женихом?

— Вряд ли с ним можно было не познакомиться, — съязвила Диана. — Он просто вездесущ.

Роджер Ноланд действительно пустился во все тяжкие: сновал по всему залу, улыбался, очаровывал, разочаровывал, пожимал руки, говорил комплименты. Он ни разу не перепутал ничьих имен, не сделал ни одного неверного шага. Для каждого у него нашлись нужные слова: Диана оказалась «тем блестящим правоведом с Уолл-стрит», Флер — «непревзойденным мастером рекламы», Розмари — «известной на весь Вестпорт, штат Коннектикут, хлебосольной хозяйкой». Надо отдать ему должное, он знал, что делал, и отлично подготовился к экзамену.

— Да, Роджер — впечатляющая личность, — заметила Диана. — И очень подходит Берни. Да, а где же Алекс? Целую вечность его не видала.

— Бедняжка, — погрустнев, отвечала Розмари, — он всю эту неделю пропадал на службе, так что я и сама-то его почти не видела. Он просто сжигает себя на работе. И сейчас дома, отсыпается.

Флер, подавив зевок, направилась к танцплощадке.

— Несчастная девочка, — посочувствовала Розмари, провожая ее глазами. — Надеюсь, она наконец-то порвала с тем типом. А ты, Ди? Тебе не стоит терять время на бестолковые разговоры со старой замужней матроной. Или ты привела кого-то с собой?

— У меня был один на примете, — отвечала Диана, — но в последний момент все сорвалось.

* * *

Что было совершенной неправдой. Несколько дней она промучилась, пока окончательно решила не брать с собой Аврама.

— По-моему, тебе там не понравится, — уверяла она. — Правда. Представь целую толпу тех самых змей, что пожирают собственные хвосты.

— Тебе не хочется, чтобы я пошел с тобой? — открыто спросил он.

— Я бы и сама ни за что не пошла, если бы не Берни. Ты же знаешь, как мне ненавистны эти дурацкие сборища.

Аврам позволил ей с честью выйти из положения, сославшись на чрезвычайную загруженность работой над тезисами, однако Диана понимала, что глубоко задела его самолюбие. Мучаясь виной, она пообещала пораньше вернуться.

Розмари высмотрела телепродюсера, которому собиралась предложить свои услуги, и извинилась. Оставшись одна, Диана поплелась в бар. Протискиваясь сквозь толпу, она слышала бессвязные обрывки разговоров.

— Господи, да к Мортимеру давно никто не ходит!

— Я слышал, вы тот парень, которому нужно нюхнуть .

— Росс скорее даст закопать себя живьем, чем сунется на эту студию!

— Они надрезают кожу за ушами и сдирают ее с тебя, как кожуру с банана.

— Поторопись, утеночек, мне надоело ждать.

— Лично я считаю, что Дональд Трамп — прекрасный человек!

— Под кого еще прикажешь лечь, чтобы мою рожу напечатали в «Женском журнале»?

В который уже раз Диана твердила себе, что правильно поступила, не притащив сюда Аврама. Не потому, что он был бы недостаточно хорош для здешней публики — скорее эта толпа бездельников оказалась бы недостаточно хороша для него.

Диана взяла двойной виски и вернулась к толпе, в центре которой крутилась Берни: улыбчивая, разговорчивая, рассекавшая поверхность словно камень, пущенный в пруд. Роджер держался на дальнем краю зала. Диана внимательно следила: не обменяется ли счастливая парочка взглядами, кивками или улыбками. Ничего подобного! Они охотно беседовали с кем угодно, только не друг с другом. Но вот их орбиты сблизились. Диана чуть шею не свернула, высматривая подробности. Шепнет ли Роджер что-нибудь на ушко своей невесте? Подержатся ли они за руки? Вот Берни улыбнулась и что-то сказала. Наверное, пошутила — все кругом рассмеялись, но здесь не было и намека на интимность.

Содрогнувшись, Диана поспешно отвела взгляд. Она почувствовала себя непрошеным свидетелем, которому приоткрылась завеса над чужой тайной. Из толпы вынырнула Флер.

— Еще пара минут — и я сматываюсь. С ног падаю от усталости. Давай наймем такси на двоих?

— Флер, — задумчиво спросила Диана, глядя в окошко на проносившийся мимо заснеженный парк. — Тебе понравился жених?

— По-моему, они очень подходящая пара.

— Ты уверена? — За окном промелькнула безлюдная дорожка вокруг пруда. Слишком поздно для занятий бегом. Диана обернулась к подруге: — Я понимаю, что это не мое дело, и все же не могу отделаться от… как бы это назвать?.. дурных предчувствий?.. да, дурных предчувствий.

— С какой стати? По-твоему, он скрывает какую-то страшную тайну?

— Тайну! — вцепилась Диана в это слово. — Да, именно. Именно так я и думаю. Вот только что это за тайна?

— Он бисексуал? Маньяк-убийца? Давай выкладывай.

— Нет, что ты! Ничего подобного! Но у меня отвратительное ощущение…

— Ну? — подначивала Флер.

— …что за этим ничего не кроется! — выпалила Диана. — Что все это выдумка, фикция, пыль в глаза. Между ними нет любви, Флер, нет чувства. Они выступают скорее как партнеры, чем как любовники. Роджер равнодушен к Берни, вот в чем его тайна, он пользуется ею для… ну, мало ли для чего! Чтобы попасть в общество, познакомиться с нужными людьми — откуда мне знать. Я заглянула в его глаза и увидела там пустоту. И еще. По-моему, Берни тоже его не любит.

— Разве это такая уж потрясная новость? — равнодушно ответила Флер. — Берни приняла решение, а она всегда понимает, что делает. По-моему, они с самого начала знали, что используют друг друга. Я ведь недаром сказала: «превосходная пара». Пойми, Ди, мы обсуждаем двух чрезвычайно поверхностных людей.

— И как у тебя повернулся язык сказать такое!

— О'кей, наверное, «поверхностный» не очень подходит. Скорее «осторожный до трусости». Вспомни, Берни никогда ни с кем не была откровенна. Мы трое — наверняка самые близкие ее подруги, но и с нами она общается как в студии: лезет к тебе в самую душу и ни на шаг не подпускает к своей. Ты когда-нибудь задумывалась, почему Берни пошла работать на телевидение? Да потому что там все делается быстро. Нахрапом. Трам-бам, спасибо, мадам. Достаточно скользить по самому верхнему слою, задать пару ничего не значащих вопросов: «Скажите, вы любите спать голой?..» — осклабиться, кивнуть, поблагодарить «нашего гостя за интересное интервью», и все. Подписано и сдано в архив. — Флер ехидно рассмеялась и продолжила: — Знаешь, на следующей неделе Берни начинает новый сериал под названием «Знаменитые морозильники». Она будет шастать по кухням знаменитостей, совать нос куда попало, а зритель тем временем узнает, кто из суперзвезд хранит в морозилке шампанское, а у кого там валяется заплесневелый ломоть сыра. Все студии делают на этом деньги. Я предложила бы ей следующий сериал «Знаменитые помойки» — пусть по понедельникам перетряхивает контейнеры с мусором. И, конечно, «Знаменитые ванные». Вот это по ней. Понимаешь, за те десять минут, пока она берет интервью, можно не бояться ничего. Тебе не приходится слишком глубоко соваться в чужие беды, и что еще важнее — никто не сунется к тебе. Привет-пока, а назавтра ты уже общаешься с другими персонажами.

— Но почему, Флер? Почему она так боится? Не хочет глубоко переживать? Влюбляться? Терять контроль?

Флер задумалась:

— Пожалуй, именно контроль. Держу пари, она страшится выпустить из рук вожжи. Я не психотерапевт, но могу точно тебе сказать: если бы Берни хотела чего-то большего, она бы его имела. Разве этот малый сильно отличается от Стива? От прочих ее мужиков?

— Он более честолюбив.

— Согласна. Мне тоже Стив нравился больше, но и в отношениях с ним не было особой глубины чувств. Вот отсюда и надо начинать. Берни нужны легкие чувства. Они не берут за душу, не ранят, на них не требуется много сил. У Роджера единственное преимущество перед Стивом: он согласен жениться, а Берни в данный момент этого и надо. Извини, но такой брак мне не по душе — да и тебе, пожалуй, тоже. Но раз он устраивает Берни, то с какой стати вмешиваться? В конце концов, она доказала, что гораздо проворнее нас с тобой, детка. Уж она-то не потеряет контроля над ситуацией.

— Значит, ты его потеряла, Флер?

— Вернее сказать, «не имела», — послышалось в ответ. — Мною вертят как хотят. Однако все на свете может перемениться, встать с ног на голову. — И она на мгновение крепко обняла Диану. — Я чертовски близка к тому, чтобы стать очень, очень счастливой. Оп-ля! И мы на месте. Шофер, — она обратилась к таксисту, — остановите на следующем углу.

Весь остаток пути Диана кипела благородным негодованием.

Ну и штучки откалывает Берни! Пойти на такое унижение! Хотя, если верить Флер, это скорее хладнокровный и выверенный расчет. Да, с таких позиций брак с Аврамом уже не выглядит совсем невозможным. Пожалуй, надо еще об этом подумать.

— Отвезите меня к Осгуд-Армз, — велела она шоферу, — и если можно, побыстрее. Меня ждут дома.