К началу 1991 года Кортни уже несколько месяцев делала заметки о дебютном альбоме «Hole»: добавляя и отвергая возможные песни, выбирая название, обдумывая иллюстрации и дизайн. Верная себе, она намеревалась сохранить как можно больше творческого контроля по каждому аспекту замысловатого процесса записи альбома.
В первый день нового года она написала черновик письма Ким Гордон из «Sonic Youth»:
Дорогая мисс Ким:
Вот плёнка нашей 7-дюймовки с «Sub Pop», которая, как предполагается, выйдет через неделю или две. Мы надеемся в следующем месяце записать LP. Мы встречались и думали, кого бы поискать в качестве продюсера, и помимо того факта, что мы бы предпочли работать с женщиной, нам очень нравится то, как звучит альбом «STP», и все на самом деле огроменно и (тут Кортни использует придуманное ею самой слово, чтобы изобразить крайнюю степень восхищения — Прим. пер.)* восхищены вашими работами. Если Вам вообще интересно, я дам Вам плёнку с репетиции. Для нас это была бы большая честь и восторг.
Это скромное официальное послание было украшено маленькими сердечками и подписано: «Спасибо, Кортни Лав».
На обороте страницы она перечислила аксессуары своего вида малолетней шлюхи, которым она была глубоко увлечена на тот момент:
Раньше пользовалась «Rembrandt» [зубной пастой], пока я не узнала, что они — спонсоры концерта Раша Лимбо. Мне нравится зубной порошок. Доп. пара нижнего белья (с высокой талией из белого хлопка из «Вулвортса»), «Carmex», 3–4 детских заколки, тушь «Great Lash» и тушь «YSL Moss», 2 чистых пуховки «Max Factor», доп. старинная белая комбинация, серо-коричневые тени «Bobbi Brown», карандаш «Christian Dior Holiday Red», «Wet'n'Wild Shiny Frosty Pink», моя четвёртая пара солнцезащитных очков с фальшивыми бриллиантами «Marilyn» от «Patricia Fields» (98 $, и я постоянно их разбиваю).
Этот стиль малолетней шлюхи, развиваемый Кортни и Кэт, так точно подходил расцветающему движению Восставших Девввшек, что некоторое время «Hole» и «Babes in Toyland» считались первыми группами Восставших Девввшек. Но истинные корни Восставших Девввшек были в Колледже Вечнозелёного Штата в Олимпии, штат Вашингтон, где четыре молодые женщины основали феминистский журнал под названием «Bikini Kill», потом — группу с таким же названием. Расширившись до широкой сети журналов и групп, Восставшие Девввшки надеялись разрушить патриархальную структуру власти, и какого чёрта сперва учиться трём основным аккордам.
Первые Восставшие Девввшки были воинствующими панк-феминистками, но, как и любая тенденция, этот «вид» просочился во всё население. Вскоре девочки-подростки по все стране носили пластмассовые заколки, коробки для завтрака «Hello Kitty», приходили на концерты со словами типа «ШЛЮХА» и «СУКА», нацарапанными на их телах помадой или «Мэджик Маркером». Кортни сомневалась, понимают ли эти девочки иронию такого вида, или их просто поощряли казаться молодыми, привлекательными и безобидными. Она рассказала «Melody Maker», что боится, что Восставшие Девввшки стали слишком «мелкими, крошечными, обмочившимися, милашками. Я думаю, причина, по которой СМИ так возбуждены по этому поводу, это потому, что говорят, будто женщины глупы, женщины наивны, женщины простодушны, неуклюжи, своевольны.… [Но] я [тоже] носила те маленькие платья, и иногда я жалею об этом».
В марте 1991 года «Sub Pop» выпустили второй сингл «Hole», «Dicknail», с «Burn Black» на обороте. Это было в некотором роде достижением: «Sub Pop» выпустили большую часть музыки, которая вдохновила Кортни на возвращение к этой художественной форме. В то же время они записали свой дебютный альбом, с сопродюсерами Ким Гордон и Доном Флемингом (из «Gumball»). «Pretty on the Inside» («Хорошенькая Изнутри») часто описывается неэнтузиастами панка как трудный или даже невозможный для прослушивания. Слушатели, которые собаку съели на группах вроде «Sonic Youth» и «Minutemen», могут не согласиться, но этот альбом был, конечно, достаточно бескомпромиссным, чтобы удовлетворить тягу Кортни к восхищению среди городской молодёжи.
«Когда я сочиняла «Pretty on the Inside», меня только что выгнали из «Babes in Toyland», и я испытывала сильное желание подраться, — говорила она после выхода этого альбома. — Я говорила: «Я буду самой злой девушкой в мире, вашу мать!». Я не хотела иметь какие-то недостатки в своей внешности и помещать туда нечто резкое. Мне очень жаль, что я не поместила туда что-нибудь приятное. Я имею в виду, я довольна, что люди не ждут от меня многого, но в то же время мне жаль, что они подозревают, что у меня есть подозрение, как писать».
В мае за кулисами на концерте «Butthole Surfers» / «Redd Kross» / «L7» в «Palladium» Кортни увидела Курта. Она ударила его кулаком в живот (возможно, за то, что он не поблагодарил за её шкатулку в форме сердца, возможно, просто от страсти), он ударил её кулаком в ответ, и они в драке упали на пол. «Это был ритуал спаривания для дисфункциональных людей», — говорит она.
«Нирвана» была в городе, записывая «Nevermind» в «Sound City», той самой студии, где «Fleetwood Mac» записывали любимый Кортни «Rumours». Оказалось, что Курт живёт всего в квартале от Кортни. В тот вечер концерта в «Palladium» больше ничего не случилось, но вскоре после этого Кортни позвонили в шесть утра. Это был Курт. «Я могу заехать? У тебя есть наркотики?».
Кортни и Эрик жили в одном многоквартирном комплексе, и они всё ещё иногда делили постель, хотя к тому времени их отношения были чисто платоническими. «Нет, у меня нет никаких наркотиков, и сейчас, чёрт возьми — шесть утра, и у меня свидание».
«Ну, просто позволь мне заехать».
«Ну… хорошо». Она сделала так, чтобы её голос звучал бесстрастно, пока они не закончили разговор, потом растолкала Эрика. «Эрик! Поднимайся наверх!».
«Почему?».
«Потому что едет Пикси-Мит».
Эрик знал всё о девчачьей глупости, которую она питала к Курту. Всё ещё полусонный, он побрёл наверх и завалился в свою собственную кровать.
Курт приехал с бутылкой сиропа от кашля — гикомина. «Ты, котик, — сказала ему Кортни. — Ты не должен это пить, это вредно для твоего желудка». (Она уже знала о его проблемах с желудком, которые были хроническими, но ещё не травмирующими). Потом она принесла бутылку сверхсильного викодина. «Нас связали фармацевтические препараты», — вспоминает Кортни. Но, хотя у них был секс, в то утро они не были связаны. Несмотря на своё более позднее утверждение, что Курт искал это всю свою жизнь, он отказывался так скоро заводить ещё одни серьёзные отношения после неудачи в последних, и он знал, что любые отношения с Кортни будут серьёзными.
«Она была похожа на яд, потому что я только что избавился от последних отношений, поддерживать которые я даже не хотел, — сказал он Майклу Азерраду. — Я был настроен несколько месяцев быть холостяком. Мне просто пришлось. Но я понимал, что мне сразу же очень понравилась Кортни, что это была очень трудная борьба, чтобы держаться от неё вдали столько месяцев. Это было чертовски трудно. В то время, когда я пытался быть холостяком, беситься и жить жизнью холостяка-рок-н-ролльщика, я не переставал кого-то трахать или вообще хорошо проводить время».
У Кортни и без того было полно дел, чтобы пытаться гоняться за мужчиной, который не мог решить, интересуется он ею или нет. Их альбом был закончен, и у них были планы гастролировать по Европе с «Mudhoney». В июне «Hole» получили свой первый восторженный отзыв (озаглавленный «Инородное Отверстие») от автора из «Melody Maker» Эверетта Трю, который попал на их концерт в голливудском клубе «Lingerie»:
Кортни Лав, вокалистка «Hole», говорит мне, что я пишу, как влюблённый. Робкий влюблённый. Кортни Лав была бы никудышной любовницей — она однажды трахнет тебя, заставит тебя влюбиться, а потом уйдёт, решив, что ты мёртв. Однако любой опыт лучше, чем вообще никакого. Я полагаю. Как сказала бы Кортни, хрен с ним! Ты хочешь весь день кататься в грязи, ты хочешь без остановки мастурбировать, ты хочешь быть шлюхой четыре года? Хрен с ним! Ты не можешь изнасиловать того, кто этого хочет!
«Hole». Да, верно. Сегодня вечером в Голливуде, среди фильмов о стриптизёршах и историй о страдании и веселье я видел лучшую… нет, вычеркните это. Сегодня вечером я видел единственную рок-н-ролльную группу в мире. То, что делается с определённым количеством энергии, удачи, боли, страсти, злости, наполняет три мажорных аккорда, я полагаю. Кортни Лав попеременно описывали как «внебрачное дитя Мадонны и Лидии Ланч» и «Мадонну пьяницы». Точные описания, и то, и другое, разве что малость несерьёзные, на мой вкус.
[С]егодня вечером «Hole» заставляют меня забыть, где я, а мои ноги изо всех сил топочут, так, как они делают только от усталости или самых крайне экстремальных шумовых помехах. И если я не влюбился на этот раз, то я никогда, чёрт возьми, не влюблюсь. Проще говоря: потрясающе. Конечно, группы есть группы и глупые тупые создания, которые и мухи не обидят, пока она не приблизится и не скажет «ку-ку», сидя на носу, «Hole» считают, что они никогда не звучали хуже, открыто критикуя барабанщицу за её грехи и тяжёлые времена впоследствии. Эрик пытается бросить свою гитару в нашего отважного фотографа, вот так вот. Боже! Это было плохо? Давайте не бросать в меня эту хорошую вещь слишком быстро, а? «Hole» — это чёртово открытие.
Так что давайте поговорим о песнях. О песнях, хорошо? «Teenage Whore» является почти что самой тревожащей вещью, которую я слышал с тех пор, как Пэтти Смит открыла «Piss Factory», а потом свалила, чтобы стать домохозяйкой средних лет, только это более личный путь. Типа, ты сочувствуешь своей матери, когда Кортни кричит на нас о том, как её вышвырнули из дома за то, что она валяла дурака. В «Garbadge Man» (запись в примечании) самая сексуальная концовка с тех пор, как Энн Магнусон из «Bongwater» ныла: «Я хо-о-очу одного» в конце «Nick Cave Dolls» — и это несколько сексуально, говорю вам. «Good Sister/Bad Sister» — это «Beat Happening», если бы они выросли феминистками, слишком много внимания уделяющими сексу, и нервными. «Baby Doll» — самая неубедительная, потому что она звучит как такие средних лет среднего класса идиоты-«Sonic Youth». Ну и чёрт с ними. Видеть Эрика и Джилл, неистово овладевающих (и поверьте мне, вы вообще не видели овладевания, пока вы не увидели «Hole») сценой стрип-клуба более чем компенсирует это. А Эрик играет «Black Sabbath» лучше, чем любой белый парень, которого я когда-либо видел.
О, чёрт. Давайте на это остановимся. «Hole» сексуальны, привлекают внимание, одержимы и совершенно, совершенно честны. Они заставляют Брета Истона Эллиса казаться никудышным шутником. Я приехал в Лос-Анджелес, думая, что я знаю всё, что мне надо было знать о роке. Я уехал, в сущности, новичком.
«Hole» — единственная группа в мире. Это единственный способ чувствовать.
После завершения «Nevermind» «Нирвана» провела лето, гастролируя по Европе с «Sonic Youth». Тур «Hole» с «Mudhoney» последовал несколько недель спустя, они играли во многих из тех же самых клубов, и Кортни сообщали, что Курт оставлял для неё загадочные граффити во всех гримёрках. На Фестивале в Рединге Кортни выпивала с Кэт и Ким Гордон, когда за кулисами появился кинорежиссёр Дэйв Марки, снимающий документальный фильм «1991: Год Панк-Прорыва». Кортни посмотрела прямо в камеру и нечленораздельно произнесла: «Курт Кобэйн заставит моё сердце замирать. Но он — дерьмо».
Он почти доказал это позже в туре, когда они встретились в одном клубе в Лондоне. «Скоро я буду рок-звездой», — сказал он Кортни.
«Не будешь».
«Буду. Я буду крутой рок-звездой. Я куплю своей жене антиквариат — очень дорогой антиквариат».
Вскоре после того Курт ушёл из этого клуба с двумя чувственными английскими девушками, убедившись, что это видит Кортни. Не желая позволять ему думать, что её это волнует, Кортни крикнула ему вслед: «Я надеюсь, тебя трахнут!».
Она наблюдала, как Марк Арм из «Mudhoney» почти каждый вечер прыгает со сцены, кидая своё длинное тощее тело в море ожидающих рук, и эта практика заинтриговала её. В «Astoria» в Лондоне она, наконец, решилась на этот шаг — и пожалела об этом. Сразу сотни рук оказались на всём её теле, ощупывая, царапая, овладевая. Когда она вернулась назад на сцену, она была почти голая и в слезах. Она обрушила на толпу поток словесных оскорблений, потом посреди этого она разбила свою гитару. «Она разбилась на миллион частей, — рассказала она «Siren» вскоре после этого. — Типа, как раз рок-вещь. Я её уничтожила. Я не думала. Я могу быть примитивной. Я могу делать это и не рассуждать, разбивая свою гитару на глазах у тысячи шестисот человек — вашу мать! Столько всего не получалось, и я просто так обезумела. Я, возможно, в тот вечер нанесла ущерб примерно на пять тысяч долларов».
«Я вернулась на сцену по существу голой, на всём моём теле были грязные руки… и т. д… — напишет она в Интернете спустя годы, вспоминая тот инцидент. — ЧТО ТАКОЕ И.Т.Д.? ну это было просто и т. д., я видела фото того момента, я улыбалась, притворяясь, что всё хорошо, я полагаю, до меня начало доходить, что я сама в этом виновата — из-за обесцвечивания, косметики и из-за того, что я была в «маленьком» платье…».
«Pretty on the Inside» был выпущен «Caroline Records» в сентябре 1991 года. Он был посвящён Робу Риттеру, другу-музыканту, который умер от передозировки героина в 1990 года, на его обложке было смазанное фото группы на ярко-розовом фоне, a на обратной стороне волнующе броский рисунок Джилл Эмери, и лист с текстами, частично написанный Кортни от руки и украшенный вырезанными фотографиями кукол, священных сердец и женских тел.
Этот альбом был единодушно хорошо принят. Эдвин Паунси из «New Musical Express» сравнил его с американскими панк-классиками вроде «Horses» Пэтти Смит и дебютных альбомов «Ramones», «New York Dolls» и «Television». В то время как большинство рецензий было сконцентрировано на выдающейся предводительнице «Hole», Паунси воздал должное другим членам группы. «Дикий крик женского блюза Кортни (тени Джэнис Джоплин с её наилучшей подорванной бурбоном стороны) одинаково соответствует инструментальному аспекту «Hole», беспросветной стене звукового бетона, которая выдерживает всё, что Кортни может в неё бросить».
«Teenage Whore» была выбрана «Spin» Синглом Недели, а альбом добился успеха в списке «Adventure Picks» «CMJ», влиятельного журнала, направленного на колледж- и независимые радиостанции. Элизабет Вурцель (автор «Нации Прозака») написала в «New Yorker»: «Pretty on the Inside» — это такая какофония — полная таких резких, абразивных и неприятных сгустков шумов — что очень немногие люди, вероятно, выдержат это один раз, не то чтобы слушать его повторно, что вам потребуется, чтобы обнаружить, что это, возможно, самый сильный альбом, выпущенный в 1991 году».
Неделю спустя вышел «Nevermind» «Нирваны». Учитывая первоначальный тираж в 50 000 экземпляров, который составлял столько, сколько было продано «Bleach», вскоре «Nevermind» продавали за день больше, чем «Bleach». Но к тому времени группа была в туре и имела незначительное представление относительно своих собственных доходов от продаж. В Атенсе, штат Джорджия, они отрывались на вечеринке в викторианском особняке гитариста «R.E.M.» Пита Бака. Тогдашняя жена Бака Бэрри, которая управляла клубом «40 Watt», заметила, что Курт без остановки говорит о вокалистке из «Hole». Когда Кортни случайно поговорила с Бэрри Бак несколько недель спустя, Бэрри поделилась этой интересной новостью.
10 октября Кортни ухитрилась прикарманить билет на самолёт в Чикаго у одного менеджера индустрии звукозаписи. Она сказала ему, что хочет сходить на «Нирвану» в «Metro», но она на самом деле думала, что они играли там два вечера назад; она на самом деле только хотела повидать Билли Коргана. К сожалению, она не сказала Билли, что приезжает. Когда Кортни добралась до его квартиры, там была его подружка. Разгневанная женщина начала швырять из окна обувь, и Билли велел Кортни уйти.
«Хорошо, прекрасно, — рыдала она, — я пойду на «Нирвану». (Она всё ещё думала, что они играли два вечера назад, но она также знала, что Билли ревнует к Курту.) — Где «Metro»?».
Билли неправильно указал ей дорогу, и вскоре она оказалась в дебрях сгоревшего разрушенного гетто. В смятении она оставила часть своего багажа у Билли, и всё, что у неё было, это мешок дамского белья. Она потратила свои последние десять долларов на поездку на такси к «Metro», где оказалось, что «Нирвана» на самом деле играет. «Могу я остаться сегодня вечером у тебя в гостинице?» — спросила она Курта.
«Почему?».
«Потому что Билли Пампкин выгнал меня, представляешь».
«О Боже, так нехорошо, что ты с ним встречаешься».
«Я больше с ним не встречаюсь. Но да, ты прав». Кортни начала плакать.
«Что случилось?».
«Я не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь, типа, меня полюбит».
«Ну, меня тоже никто никогда не полюбит».
«О, хорошо…».
Их взгляды встретились и замерли, и это был решающий момент.
Кортни заставила себя позвонить Билли. Она знала, что с Куртом произойдёт что-то особенное, что-то большее, чем кто-то из них ожидал раньше, и она хотела сперва полностью порвать с Билли. «Я не хочу делать это подло, — сказала она Билли. — Я не собираюсь делать то, что делал ты. Теперь я буду с Куртом, но я могу полететь и встретиться с ним позже, если ты захочешь поговорить с глазу на глаз. Ты хочешь сегодня со мной увидеться?». (Было уже далеко за полночь).
«Сегодня я должен увидеться с братом. Возможно, я увижусь с тобой сегодня вечером».
«Билли, твою мать, я прилетела сюда, чтобы тебя увидеть. Я не вернусь. Я не собираюсь необдуманно отдаваться Курту».
«К чёрту, — сказал Билли. — Просто делай то, что хочешь».
Кортни повесила трубку, вернулась в гостиницу «Нирваны», «Дэйз Инн» на Дайверси, и напилась с ними. Курт примерил кое-что из дамского белья Кортни, этот вид очаровал её вне всякого контроля. Курт делил номер с Дэйвом Гролом, и когда эта свежеиспечённая пара начала шумно заниматься любовью на кровати Курта, Дэйву пришлось уйти спать к звукооператору.
На следующей неделе Кортни пришлось лететь в Германию на концерт. Она послала Курту длинный факс, который начинался с проницательного анализа («Никто не имеет право заставлять тебя чувствовать себя виноватым по поводу того, чего ты заслуживаешь. Я знаю, что тебе нужен кто-то, чтобы заставить тебя чувствовать себя виноватым, чтобы ты мог притворяться, что ты этого не заслуживаешь, потому что ты очень боишься того, на что ты способен, потому что внутри ты на самом деле злорадствуешь, или нет, даже слегка злорадствуешь, ухмыляешься, глупеешь») и разражалась панк-рок-бравадой («Я просто попросила у одной немки сигарету, а она сказала НЕТ. Такая сука, я хочу, чтобы она умерла») до легкомысленного сожаления («мне жаль, что я не могу замочить, по крайней мере, половину тех людей, с которыми я когда-либо торговалась, потому что это была пустая трата яиц, молока и сливок «Монистат»». Он был подписан: «Твоя Личная Богиня».
Потом она полетела домой, и они стали постоянно жить вместе. В течение следующих двух с половиной лет Курт и Кортни никогда не проводили врозь больше нескольких недель.