На Рождество 1975 года Дэвид Минли подарил своей десятилетней падчерице её первое спиртное. Линда купила Кортни дешёвые, глупые подарки: пастельные мелки и масляные краски, в то время как её единокровные сёстры получили вечерние платья и туфли с ремешком-перемычкой. Линда всегда слегка перегибала палку, убеждая Кортни быть творческой личностью, но для Кортни эти подарки были полным отрицанием её собственной женственности. Алкоголь выявил всё её чувство обиды на свою семью. Кортни понимала, что на самом деле они не были её семьёй; никто не был. Она помнит, как истерично кричала на них и видела, что все они пятятся. В тот момент она чувствовала себя больше чем когда-либо похожей на чудовище.

Ночью Кортни заползла в кровать к Линде и съёжилась возле неё. Но когда она проснулась, всё ещё пьяная, и снова начала кричать, её мать выкинула её из кровати, и Кортни, шатаясь, ушла. Она проснулась на следующее утро, покрытая грязью и рвотой, в загоне овечьей фермы. Когда она открыла глаза, она почувствовала себя старше на несколько лет, чем когда она в последний раз их закрыла. Она знала тогда, что никогда не будет нужна своей матери.

Её отправили обратно в Штаты — жить с Фрэнком Родригесом и его новой женой в Портленде. Как обычно, дети в школе её ненавидели. Большинство из них курили траву, а Кортни чувствовала себя жутко всякий раз, когда её курила — даже этот запах напоминал ей о самом раннем детстве, БиоПапе, отдалении Линды. Кортни видела в холодильнике шоколадное печенье с коноплёй, но когда она выпила немного хереса, Фрэнк потребовал, чтобы Линда её забрала. Линда отказалась, вместо этого отправив её в Нельсонский колледж для девочек, англиканский пансион в Новой Зеландии.

Кортни нравилось ходить в школу Австралийского Союза. Девочка, в жизни которой было так мало структуры, наслаждалась дисциплиной — вставать в шесть утра и застилать свою постель по-военному. Впервые она познакомилась с другими девочками, которые не боялись или не отталкивали её. Когда нескольких учениц исключили из-за того, что они пили «буравчик» с водкой, Кортни благоговела перед ними.

Её выгнали из этой школы — «за странность», сказала она. Директор школы, Элисон МакАлпайн, недавно говорила с прессой о своей знаменитой ученице. «Сказать по правде, мы не знали о её жизни, пока она не прославилась. Она в последнее время нас смущала». По-видимому, девочки из Нельсонского Колледжа не предназначены для того, чтобы становиться горластыми знаменитостями.

Кортни отправили обратно в Юджин, где она жила у одного из бывших приятелей Линды Майкла, терапевта. Вскоре после того, как она поступила в американскую школу, она продвинулась вперёд на три класса. Очевидно, дисциплина Австралийского Союза хорошо на неё повлияла.

Линда, теперь расставшаяся с Дэвидом Минли, вскоре тоже вернулась в Орегон. Но Кортни жила у Майкла. Она рассказала «Melody Maker» в 1991 году:

Я вернулась из Новой Зеландии, и мне пришлось ходить в такую жёсткую школу. Я тогда ничего не знала о парнях, но я знала, что их положено желать, и они лучше, чем лошади, «Sweet» или «Bay City Rollers».

Я была в той школе неделю, и я была популярна, потому что у меня был такой акцент, и я увлекалась одной вещью Боуи. Там был такой парень, его звали Гэри Грэфф, и он был очень любезен со мной, милый, крутой и забавный, и он ходил за мной, и всё такое. Поэтому мы ушли в то место, где все курили, и он поцеловал меня и поставил мне на шее засос.

А потом такие две безумно популярные девочки спросили меня, откуда у меня засос, а я была очень горда и сказала: «О, это тот парень, Гэри Грэфф», и они стали смеяться и прямо лопались от смеха. Дело было в том, что Гэри Грэфф был самым большим идиотом в школе, и все над ним потешались. Я не хотела, чтобы это случилось со мной, поэтому я его игнорировала. Я сделала это с ним.

К тому времени Кортни свыклась с тем, что плохая компания — её единственная надежда. У Майкла всегда были запасы марихуаны, поэтому она крала её и делилась с детьми-курильщиками травы, которые тусовались в молле Юджина. Её побили, но она предполагала, что тусовка с плохой компанией обязательно сопряжена с риском.

Когда сотрудник службы безопасности магазина поймал Кортни, укравшую в «Вулворте» футболку «Kiss», найти Линду не удалось. Кортни поместили в «загон для скота», окружную исправительную школу. Пока она там находилась, её показали в местных новостях. Персонал не разрешил ей пойти в комнату с телевизором, чтобы их посмотреть, и Кортни в ярости разорвала простыню. Когда её дело дошло до суда, обвинения за кражу в магазине были сняты, но она была признана виновной в «преступно причинённом вреде» за уничтожение государственной собственности (простыни) и отправлена в Скипуорт, арестный дом для несовершеннолетних правонарушителей со строгой изоляцией.

После прохождения комплекса тестов показателя интеллекта психиатры решили, что Скипуорт — не место для Кортни. Её наказание было заменено двумя годами пробации, которую она вскоре нарушила, сбежав из дома. На этот раз её отправили в Хиллкрест, учреждение для детей с преступными наклонностями от одиннадцати до восемнадцати лет в Сэйлеме, штат Орегон.

Её единственной подругой в Хиллкрест была Джинива*, девочка, с которой она быстро познакомилась в Скипуорт. Джинива была хронической беглянкой, созданием, столь же изолированным и сильным, как сама Кортни. Её отец принуждал её к сексуальным отношениям, и у неё была привычка предлагать себя всем, кто оказывал ей малейшие знаки внимания; в то же время она была жестокой, с опасной красотой и злым языком. Две девочки обычно ночью прокрадывались друг к другу в комнату и выли на луну, пока не приходил кто-то из дежурных и не отводил их в «Тихую Комнату».

Кортни не только сохранила свои записи из арестного дома, она годами использовала их в качестве почтовой бумаги. Сообщение, датированное 17 ноября 1978 года, гласит: «У Кортни проблема «язык как помело» — он всё время работает — она словесно нападает и оскорбляет бывших членов коттеджа — вызывая непрерывные перебои на занятии. Кроме того, в её непристойных выражениях нет необходимости, и они, в основном, происходят от плохого отношения, а не от фактического раздражения. Я не могу ни потворствовать, ни терпеть такое поведение — я принимаю меры, чтобы гарантировать, что больше этого не случится».

В мае 1979 года Кортни взяла на воспитание в Портленд некая Сэлли Джонс. Никакой записи о том, почему мисс Джонс не смогла оставить у себя тринадцатилетнюю девочку, нет, но к сентябрю она вернулась обратно в Хиллкрест, где одно сообщение гласит, что её вытащили из своей комнаты и отправили в Тихую Комнату за какое-то неназванное нарушение. Позже в том же месяце было сделано более интересное сообщение.

Кортни разрешили навестить своего отца Хэнка Харрисона в субботу в 4 часа вечера. Она вернулась из адм. здания около 6 часов вечера.

Около 6:30… ученики почувствовали специфический запах, который, как они выражались, был марихуаной. Всех учеников отправили в свои комнаты. Поскольку в комнате Кристы* запах был самым сильным, её комнату обыскали. В шкафу был найден пластиковый пакет с горсткой марихуаны. Криста сказала, что они с Кортни немного покурили в её комнате. (Ни один ученик не казался дезориентированным, поэтому медсестру не вызывали). На 1-м допросе Кортни отрицала, что курила марихуану, хотя она призналась в этом позже. Она сказала, что она сама принесла её из адм. здания, поскольку ей дал это её отец.

Снова в Тихую Комнату, благодаря любезности БиоПапы.

Ещё одно сообщение из Тихой Комнаты, сделанное всего три дня спустя, показывает другую сторону Кортни. «Когда я вышла на дежурство, Кортни рассказывала Джэйни**сказки. Когда история закончилась, они сказали «спокойной ночи» и заснули. Никаких проблем в моей смене».

Ещё одно сообщение, датированное 29 октября 1979 года, взрослая Кортни украсила очертаниями серебряной ложки, голой женщиной и заголовком «МАДОННА — «МНЕ НЕ НУЖНА ПОМОЩЬ» — НО ОНА ХОЧЕТ ПОДПИСАТЬ КОНТРАКТ С «HOLE» И СВОЕЙ НОВОЙ СТУДИЕЙ. Оно радостно гласило: «У Кортни и Сьюзен*** были проблемы при обращении с усилителем, и они почти подрались. Я отправила их в свои комнаты, чтобы они успокоились. Кортни швырнула банку с крем-саше в своё окно, разбив её на маленькие кусочки, которые вылетели в холл».

Более зловещая история вошла в дело 11 ноября. «Кортни стала кричать и ругаться по поводу жучков в её комнате в 11:00 вечера. Отказывалась быть благоразумной. Она вела себя всё громче и настойчивее. Вызвали координатора, и Кортни сопроводили в Тихую Комнату …».

30 января 1980 года Кортни снова разбирали по поводу помещения в приёмную семью, и её дело проходило детальную проверку Студенческим Наблюдательным Комитетом Хиллкрест. Это сообщение воспроизведено полностью.

ОСНОВАНИЕ ДЛЯ СЛУШАНИЯ:

Кортни рассматривается СНК по поводу размещения. В последний раз Кортни рассматривалась Комитетом 5 декабря 1979 года в ходе регулярной проверки.

АКАДЕМИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА:

Кортни поступила в качестве ученицы на полный день в школу Роберта С. Фэррелла. Сейчас она учится в десятом классе, и по утрам у неё основные занятия у миссис Ньютон. Её дневные занятия включают американскую историю, драму и обучение в Медиа-Центре.

Адаптация Кортни к академической программе в школе Роберта С. Фэррелла превосходная. Она сохраняла замечательные оценки на всём протяжении своего пребывания в Хиллкрест. С тех пор как Кортни прибыла в Кэппа-Коттедж в сентябре 1979 года, она имела последовательно хорошую успеваемость в академическом отношении. В предыдущей школьной четверти, которая закончилась в ноябре, Кортни удостоилась чести попасть в почётный список учащихся.

В отношении поведения у Кортни были существенные проблемы в школьной программе. Она — очень смышлёная юная леди, которая имеет склонность перенапрягаться, поскольку имеет дело с людьми в школьной программе. Она очень откровенна и, кстати, имеет или порождает проблемы с программой из-за своего шумного поведения. В последние месяцы её неоднократно отправляли обратно в коттедж из-за проблем поведения в школьной программе.

Способность Кортни к учёбе рассматривается как намного превосходящая типичную ученицу Хиллкрест.

КОТТЕДЖ-ПРОГРАММА

Со времени своего приезда Кортни участвовала в программе УГВ [Управляемое Групповое Взаимодействие] в Кэппа-Коттедже. Проходила сессия приблизительно в шесть недель, во время которой Кортни удалили из группы из-за её отрицательного, пагубного поведения. Это, кажется, оказало на Кортни определенный эффект, когда она вернулась к групповой программе, она справлялась с этими вспомогательными сессиями гораздо более положительным образом. Главные проблемные области Кортни, кажется, в её низкой самооценке. Кортни не чувствует, что она так сильна, как кажется. Она старается произвести очень хорошее впечатление. Если внешне Кортни кажется очень сильной и способной, внутренне Кортни кажется очень напуганной юной леди, которая никогда не встречалась с особым успехом во всём, что бы она ни пробовала.

Кортни достигла некоторого прогресса в области улучшения своей самооценки; однако её злость и пагубное поведение по отношению к другим по-прежнему демонстрируется в коттедже. Кажется, что иногда Кортни тратит больше энергии, пытаясь найти способы бороться с этой системой вместо того, чтобы пытаться работать в её рамках, чтобы достичь своих собственных целей. Эта манера поведения была последовательна и в группах УГВ, и на поведении в коттедже. Сейчас Кортни выражает очень серьёзное чувство страха относительно расположения в сообществе.

МЕДИЦИНСКИЕ И ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ

Сейчас у Кортни хорошее физическое здоровье. Её направили к доктору Дэли, консультирующему психиатру, и она осматривается у него.

РЕСУРСЫ СООБЩЕСТВА

Планирование размещения Кортни было довольно трудным. Её биологический отец, Хэнк Харрисон, даёт о себе знать Кортни, начиная с её возвращения в Кэппа-Коттедж. Она на самом деле провела День Благодарения с мистером Харрисоном в районе Сан-Франциско. Она вернулась после этого визита и заявила, что определённо не хочет жить с мистером Харрисоном. И мать Кортни, и Кортни указали, что она не должна жить дома со своей матерью. Её отчим, мистер Родригес, указал, что он не желает брать Кортни домой на размещение. Поскольку через два месяца Кортни должна выпускаться, это накладывает на неё настоящее бремя по поиску места для неё. Кортни принял приют Хайнс в Корваллисе, и она желает сделать усилие, чтобы попробовать разместиться там. Это, кажется, самое подходящее место, поскольку приют Хайнс мог бы продолжать присматривать за Кортни даже притом, что она выпустилась из ювенильной системы.

ОЦЕНКА И РЕКОМЕНДАЦИЯ

Кортни не достигла большого прогресса с тех пор, как её поместили в Кэппа-Коттедж. Это — третья попытка Кортни закончить программу здесь в Хиллкрест. Она, кажется, лучше разбирается в УГВ, чем большинство членов её группы, и имеет склонность не получать особой помощи, потому что она функционирует за пределами их уровня. Кортни находилась в Хиллкрест уже почти два года и кажется, что с возвращением Кортни в сообщество и, когда быстро приближается выпуск, возможно, неброская жизненная ситуация типа приюта Хайнс могла бы обеспечить Кортни наилучший ресурс.

Кортни, кажется, достигла некоторого прогресса в своих проблемных областях низкой самооценки, злобы и проблемы с властью. По существу, Кортни достаточно смышлёной, чтобы точно знать, что ей нужно сделать, чтобы быть успешной в сообществе. Это — вопрос того, желает ли Кортни вкладываться в своё собственное время. Одно из серьёзных соображений — то, что Кортни была в Хиллкрест почти два года и чувствует себя здесь довольно уютно. Поскольку её выпуск быстро приближается, идея была в том, чтобы освободить её досрочно, чтобы она смогла достаточно адаптироваться перед своим выпуском.

Это рекомендация команде Кэппа-Коттеджа, в который Кортни будет помещена на воспитание в Приют Хайнс, вступающая в силу 1 февраля 1980 года.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Кортни предстала перед Студенческим Наблюдательным Комитетом по рассмотрению размещения. Кортни сказала Комитету, что она чувствует, что её снова выгоняют из Хиллкрест. Она чувствует, что достигла некоторого прогресса в своих проблемных областях, и помещается в Приют Хайнс.

Кортни чувствует, что это — её последняя отчаянная попытка выбраться из этой системы. Кортни близка к выпуску, и это — единственное подходящее размещение, которое кажется соответствующим. Кортни будет участвовать в программе обучения в Приюте Хайнс.

РАСПОРЯЖЕНИЕ

СНК распоряжается, чтобы Кортни поместили на воспитание в Приют Хайнс, 740 SW 57, Корваллис, штат Орегон, вступает в силу 1 февраля 1980 года.

Некоторые выдержки из этого сообщения («Кортни не чувствует, что она так сильна, как кажется. Она старается произвести очень хорошее впечатление… По существу, Кортни достаточно смышлёна, чтобы точно знать, что ей нужно сделать, чтобы быть успешной в сообществе»), точно отражают личность Кортни сегодня. Некоторые («Кортни кажется очень напуганной юной леди, которая никогда не встречалась с особым успехом во всём, что бы она ни пробовала») показывают, сколько работы ещё ей предстоит.

Кортни была помещена в Приют Хайнс 1 февраля и сбежала спустя четыре дня. Она не давала о себе знать до двадцатого февраля, когда она позвонила в Хиллкрест и спросила, не могут ли её отправить в место под названием Приют «Зеркало». Были пущены в ход необходимые связи, но ей сообщили, что это размещение было «крайне временным», поскольку «Зеркало» не хотело её принимать.

29 февраля Приют «Зеркало» потребовал её исключения. Местная Служба Защиты Детей отрицала, что Кортни пользовалась их семейным домом-приютом. Столкнувшись с этими фактами, Кортни согласилась вернуться в Хайнс, а не отменять своё условно-досрочное освобождение.

Неясно, как долго она осталась на этот раз, но её точно забрали в апреле. Сообщение от надзирателя за её условно-досрочным освобождением, датированное 9 апреля 1980 года, утверждает, что «Кортни общалась с тем надзирателем из Калифорнии. Она живёт с молодой женщиной … которая хочет дать ей приёмную семью … миссис Линда Минли согласна принять освобождение Кортни под честное слово с разрешением жить в другом месте». Дело Кортни было закрыто в Хиллкрест 24 мая 1980 года.

Кортни жила с Алекс*, кузиной подруги Кортни Джули**, ещё одной девочки из Хиллкрест. Джули, маниакальная, неразборчивая в связях четырнадцатилетняя девочка, сбежала домой к Алекс в северную Калифорнию. Кортни присоединилась к ним из-за отсутствия какого-то лучшего места, куда можно было поехать, курила много травы и сидела на задних сиденьях «Камаро», слушая «Journey». Пара подростков, которая также жила в этом доме, проводила большую часть своего времени, крича друг на друга.

Приятель Алекс был «ангелом ада», напоминавшим Эпстайна из «Welcome Back, Kotter» по ТВ. Его интеллект и саркастическое остроумие привлекали Кортни, и они вдвоём проводили часы за разговором, но она не испытывала к нему никакого сексуального интереса. У него было волосатое лицо, боже упаси, и во многих отношениях она всё ещё считала себя ребёнком. Но Алекс так не думала. Вскоре Алекс позвонила её матери, крича о «нимфетках», и Кортни чувствовала себя всё более и более нежеланной ещё в одном доме.

Потом ей позвонила её старая подруга из Хиллкрест Джинива, та, с которой они проводили ночи, воя на луну. Джинива каким-то образом её разыскала. «Ты мне нужна», — сказала Женева и стала плакать. Для Кортни это было странное чувство — слышать, что она кому-то нужна. Это также было отличным предлогом, чтобы избавиться от психодрамы Алекс.

Кортни нарушила своё обязательство и убежала в дом отца Джинивы в Спрингфилде, штат Орегон. Дом был лачугой, а отец Джинивы — извращенцем, которого Джинива видела мастурбирующим у её окна.

Они убежали к дедушке Джинивы в Норд-Бенд. Дедушка жил в трейлерном парке, полном героинщиков, и все они пытались трахнуть девочек. Вскоре они украли бутылку виски «Блэк Велвет» и поехали автостопом в Юджин, где Кортни как-то сумел найти Хэнк Харрисон. Он предложил самолётом отвезти обеих девочек к нему в округ Мэрин, и они согласились. После той компании, которая у них была, даже с Хэнком было в некоторой степени комфортно.

В первую ночь в округе Мэрин Джинива и Кортни экспериментировали друг с другом так невинно, как это могут делать две юных девочки на вечеринке для подростков, когда гости остаются ночевать у хозяев. Кортни испытала свой первый оргазм, и последний, который у неё будет в течение долгого времени. В ту ночь она почувствовала себя ближе к Джиниве, чем она когда-либо чувствовала к кому-то раньше. Но на следующий день она не могла смотреть в лицо Джиниве. Их дружба безвозвратно изменилась.

Обиженная смущением Кортни, Джинива стала проводить время — с кем бы вы думали — с Хэнком. Она вскоре уехала, но перед этим Хэнк потратил на неё много денег. Это была очередная вещь, за которую Кортни никогда не могла его простить.