Наши дни

Жизнь интерна в больнице Линкольна становилась для Афины всё привычней. Каждый день подкидывал новые случаи и давал шанс закончить его в операционном блоке. Шесть интернов, прикреплённых к доктору Вебстер, всё больше стали походить на сплочённую маленькую семью и даже Дик превращался из ходячего мудака в нормального человека. Афина сильно сблизилась с Сабиной и Кларенсом — троих связывали крепкие узлы, которые Афина берегла. Бьянку иногда было тяжело понять: она могла быть теплой и пушистой, а потом сразу стать холодной и закрытой. Оскар оставался таким же застенчивым, но со временем всё больше и больше открывался.

С каждым днём круг их обязанностей увеличивался, и Афина была от этого только в восторге. Каждый раз при вызове в палату к пациенту, чтобы оценить ситуацию или назначить лекарства, она убеждалась, что это её место. Что ей удалось стать врачом и теперь её мечты становятся реальностью.

Однажды утром во вторник, когда она, Сабина и Кларенс практиковали в учебной лаборатории накладывать швы, Сабина озвучила мучивший всех вопрос.

— Как ты думаешь, когда они допустят нас к столу? — спросила она, подняв бровь. Её чёрные волосы были уложены вокруг головы в какие-то замысловатые косы, с которыми могла справиться только она, и придавали ей мягкий и в то время ухоженный вид. Афина знала, что на самом деле к ней приглядывался не один доктор, среди них были даже врачи-женщины.

— Я думаю, что сегодня. Я чувствую, что сегодня произойдет что-то серьёзное, — ответил Кларенс, кивнув.

— Ну, не знаю. Ты думаешь? Что может случиться такого, что соберёт всех нас сегодня в операционной и позволит взять в руки скальпель? — спросила Афина, подумав, что ему что-то известно.

— Вам просто нужно быть внимательными, не сомневаться и не забывать о главном. Я просто чувствую, что этот день — сегодня. Вот увидите, — пояснил Кларенс, на самом деле ничего не объяснив. Сабина закатила глаза у него за спиной и все трое продолжили работать в тишине несколько минут.

— Спорим, что эта подтирка для жопы Дик вылетит из программы без единого шанса сделать надрез, — сказала Сабина, завязывая последний стежок и отрезая нить. — Оп-па! Вышивка крестиком и дело в шляпе, нытики.

Афина захихикала и продолжила практиковать новую технику, которую она хотела освоить. Она хотела быть готовой, когда настанет её час, не важно, что там будет. Их пейджеры сработали одновременно. Афина мельком взглянула на свой и увидела, что их вызывают в отделение экстренной помощи. Она бросила быстрый взгляд на Сабину и Кларенса, и поняла, что им пришло такое же сообщение, а это могло означать только одно — везут травмированных. Побросав свои инструменты, они на бегу открыли дверь и помчались, подгоняемые вперёд нетерпением и предвкушением. Добраться до отделения первым потенциально означало быть прикрепленным к ординатору или лечащему врачу, который, возможно, будет оперировать, а, следовательно, у интернов будет возможность ассистировать. Теперь, когда впереди маячили операции, дружба отошла в сторону и каждый из троицы старался выйти победителем в забеге по пути в отделение экстренной медицинской помощи.

На месте их уже ждала Вебстер, которая приказала одеть поверх хирургических костюмов белые халаты:

— На 32-й улице рухнуло здание. Мы не знаем пока сколько пострадавших, но ситуация серьёзная и нам нужны любые свободные руки. Вот так вот, — она повернулась к ним лицом, её рыжие волосы разметались по плечам, и повела их ко входным дверям в травмпункт. — Теперь самое время доказать, что вы не полные идиоты, и как врачи можете быть полезными. Не заставляйте меня жалеть, что я вас сюда вызвала, — она повысила голоса так, чтобы и подошедшие Бьянка, Оскар и Дик смогли её услышать.

Ко входу подъехали сразу две машины скорой помощи, обе со включёнными сиренами. Из машин выпрыгнули парамедики, и, докладывая на ходу обстановку, помчались внутрь вместе с докторами, которые с нетерпением разбирали пострадавших. Испугавшись, Афина попятилась и почувствовала неуверенность. Прибыло еще несколько машин. И Сабина, Дик и Оскар, забрав своих пациентов, направились внутрь, чтобы осмотреть и помочь жертвам обрушения.

— Если ты и дальше будешь тут топтаться, то никогда ничему новому не научишься, — сказал ей голос позади. По лёгкому ознобу, прокатившемуся вниз по позвоночнику, она поняла, кому он принадлежал. Афина ощущала его присутствие, вызывающее покалывание во всём теле, и это ощущение она отчаянно старалась игнорировать. Её реакция на этого мужчину была просто нежелательным отвлекающим раздражителем. Он влиял на неё больше, чем должен был.

— Я знаю. Я просто… хорошо, следующий будет моим. Я ждала… — Киан прервал её, не дав договорить.

— Ожидание никому ничего хорошего не приносит, Пейн, — он наклонился к ней ближе и заметил её резкий вдох и вспыхнувший в оливковых глазах свет. — Если ты чего-то хочешь, ты должна это взять. — Между ними повисло напряжённое молчание. Она пристально смотрела на него снизу вверх, её грудная клетка поднималась в такт дыханию короткими быстрыми толчками. «Мы всё ещё говорим о травмах?» — задалась она вопросом. Где-то глубоко внутри у неё появилось смутное подозрение, что их разговор превратился во что-то большее.

Прежде, чем она смогла собраться с мыслями и ответить — впрочем, она не была уверена в том, что её мозги заработают и смогут выдать порцию чего-то логичного, — прибыла следующая машина скорая помощи. Яркая картинка — тёмные глаза Киана и его сексуальная ухмылка — постоянно стояла перед глазами. Как назло, мужчина был слишком шикарен, что даже слюнки потекли. Афина слегка встряхнулась, игнорируя тихий смех у себя за спиной, и натянула перчатки. Из машины выскочила парамедик, правой рукой она с силой качала кислородную маску на лице женщины и, быстро направляя каталку внутрь, выкрикнула информацию о пострадавшей.

— Пострадавшая — Саманта Чэмберс, двадцать три года. Попала под первую волну обрушения. Спасатели еле её нашли. Несколько сломанных костей, серьёзное повреждение грудного отдела, и мы её потеряли по пути сюда. Вернули, когда уже подъезжали. Пульс сейчас держится стабильно на шестидесяти, но на минуту упал до критического. — Киан кивнул и приказал отвезти её во второй травмпункт. Афина помедлила, раздумывая, стоит ли ей тоже пойти.

— Вы со мной, Пейн? — спросил О’Рейли через плечо, даже не взглянув в её сторону. Внутри наростало возбуждение, и она рысью пустилась вдогонку.

— Да, сэр. Я с вами. Думаете, внутреннее кровотечение? — спросила она.

— Скорее всего. Я больше переживаю за её сердце, которому пришлось пережить такой стресс под тем бетоном. — Дженсон, один из новых ординаторов, уже был в комнате, выкрикивал названия лекарств и раздавал приказы медсёстрам налево и направо. Киан, вмешавшись, взял на себя руководство.

— Закажите КТ и давайте посмотрим, в чём там дело, — он подошёл и наклонился над головой Саманты. — Мисс Чэмберс, вы меня слышите? — её голова была неподвижно зафиксирована в спинодержателе, но глаза были распахнуты от шока и страха.

— Да. Да. Здание! О, Боже. Крики. Все выбрались? Со мной всё будет в порядке? Я совсем не чувствую тело, оно ещё тут? — она попробовала посмотреть вниз, но ничего не получилось из-за фиксаторов. — Совсем дело плохо, да? О, Боже, О, Боже. — Сигналы тревоги на мониторах ярко засветились, глаза Саманты закатились и её начало трясти.

— У неё судороги! — выкрикнула Афина и все вокруг сразу засуетились, накачивая пациентку медикаментами и одновременно говоря друг с другом.

— Позвоните и забронируйте операционную на сейчас, — приказал Киан Афине.

— Хорошо, доктор О'Рейли, — ответила она и отправилась выполнить поручение.

— А потом возвращайтесь обратно ассистировать.

Сильно волнуясь, Афина помчалась через всё отделение экстренной помощи к стойке медсестёр и, схватив телефонную трубку, зарезервировала операционную. Она осмотрелась — отделение было наполнено криками и воплями раненных, плачем посетителей, которые наконец воссоединились с потерявшимися любимыми, и громкими приказами врачей, одновременно командовавшими медсёстрами и интернами. Не было ничего лучше, чем наполнявшее её чувство гордости за принадлежность к величественному — силе, которая спасала жизни, лечила, помогала людям в крайней нужде. Вот что у неё теперь было. И она была частью этого. Воин в хирургическом костюме и перчатках — она была полна решимости работать над собой и стать лучшей из лучших. Врачом, которому доверяют семьи. Врачом, которого уважают коллеги. А сейчас, вон там лежала молодая женщина, которая боролась за свою жизнь, и задача Афины была пойти туда и помочь им выиграть эту битву.

Десять минут спустя они уже обработали руки и были в полной готовности в операционной. Она остановилась на небольшом расстоянии от Киана справа — так она могла видеть всё, что делал док. Когда область разреза была готова, он сдвинулся и потребовал скальпель. Приблизив его к коже пациентки, Киан вдруг остановился и сделал шаг назад.

— Пейн.

Пейн? Это её имя.

— Э-э… да, сэр?

— Подойдите сюда. Вы делаете первый надрез, — после его слов комната наполнилась изумлёнными возгласами. Никогда прежде доктор О'Рейли не передавал свой скальпель в чужие руки. И никто не слышал, чтобы он разрешал другому делать первый надрез, тем более интерну. Ошеломлённая Афина приросла к месту, сомневаясь, что правильно расслышала.

— Быстрее, Пейн. У нас нет времени.

Шаркая ногами, она шагнула вперёд и стала рядом с Кианом слева, посмотрев на того с вопросом. Он передал ей скальпель и, положив свою ладонь поверх её, направил туда, где нужно было начинать надрез на грудной клетке Саманты.

— Нужно нажать тут. Кожа упругая, поэтому нужно давить больше, но не сильно. Только, чтобы разрезать. Удерживайте руку на одном уровне и двигайте горизонтально вот сюда, — он показал другой рукой, где нужно остановиться. — Вы же практиковались в лаборатории, верно?

— Да, доктор О'Рейли. Каждый день.

— Хорошо. Это хорошо. Что ж, Пейн, пора попрощаться с подстраховкой и начать делать всё самостоятельно. Готова? — Она решительно кивнула — сейчас она была готова, как никогда раньше. Его ладонь всё также сверху. Афина надавила на скальпель точно, как он сказал, и затем начала медленно вести вниз. Сверху сразу появилась кровь и, когда она закончила первый за свою карьеру надрез, их пальцы были в крови.

Она подняла глаза на Киана, ища одобрения, и когда её оливковый взгляд столкнулся с его темной глубиной, между ними что-то промелькнуло. Стоять в комнате, где жизнь встречается со смертью, с руками, покрытыми кровью… это был сильный момент. Он только что дал ей то, о чём она будет помнить всегда: ей первый надрез в роли хирурга. Они не сказали друг другу ни слова, но за те несколько секунд между ними установилась связь.

— Хорошая работа, — пробормотал он и жестом показал ей отойти. Афина подчинилась и, положив скальпель в стерильный контейнер, отодвинулась в сторону, чтобы немного постоять и успокоиться. Он просто проявил участие, а вот у неё теперь были неприятности. И серьёзные неприятности.

***

— Охренеть, я не могу в это поверить! — Сабина швырнула свой сэндвич на стол и уселась рядом с Афиной. — Ты не только первая попала в операционную, так ещё и первой сделала надрез! Кого мне тут трахнуть, чтобы получить хоть немного долбаного признания?

— Сабина, ты знаешь, тут всё не так устроено. Я думаю, нужно просто дождаться своего часа и тогда действовать. Кто же думал, что Кларенс будет прав и сегодня нескольким из нас удастся побывать в операционной. Я просто никогда не думала, что Киан будет тем, кто позволит мне сделать мой первый…

— Погоди-ка! Киан?! Благодаря ему тебе сегодня удалось сделать свой первый надрез? Твою ж мать, власть твоей киски прям не знает границ! Он реально отдал тебе скальпель? Чёрт подери, мне нужно проводить больше времени с этим мужчиной!

— Фу, всё было не так. Я даже не знаю, как всё произошло. Он просто был там, подбадривал меня, и потом бац, и я уже делаю свой первый надрез. Хотя я очень признательна за предоставленный шанс, Саб, но в нём что-то… что-то не так. В нём есть что-то тёмное, и я не знаю даже, что думать.

В расстройстве, что лучшая подруга вытянула на свет её внутренний разлад, Афина встала и швырнула оставшийся суп в мусор — аппетит пропал. Она знала, что Сабина просто дразнилась… хм, «власть её киски»…, но от этого горькая пилюля не становилась слаще. Снова поползут слухи, как и тогда, после её первой встречи с Кианом. Она в этом даже не сомневалась.

— Я знаю, что всё было не так, Фини. Чёрт, я просто придираюсь. Я просто до смерти тебе завидую и ужас как хочу, чтобы дело с мистером Мрачным-и-Опасным сдвинулось с мёртвой точки.

— Нечему сдвигаться с мёртвой точки. Он — мой начальник. Он — твой начальник. Он — начальник нашего начальника. Я хочу, чтобы он научил меня быть самым лучшим кардиоторакальным хирургом. Это единственное, что мне от него нужно.

— Ну, все, у кого есть глаза, видят, что ему от тебя нужно гораздо больше. Запомни мои слова, Афина, он придёт за тобой.

ГЛАВА 8

Самым тяжёлым в охоте был выбор жертв. Каждый день сотням презренных преступников удавалось избежать наказания за свои злодеяния. Убийцы его жены тоже были на свободе. Это было несправедливо и это заставляло его кровь закипеть с каждым вдохом. В больнице, придя в себя после того, как обнаружил её тело, Киан впал в ярость, узнав, что два ублюдка, лишившие его красавицы-жены, сбежали. Несмотря на расследование и большое вознаграждение, полиция их так и не нашла. Преступление сошло им с рук также, как и многим другим. Его задачей было разыскать их и уложить на свой стол — он будет убивать их долго, с удовольствием и устроит им настоящий ад.

Открыв крышку ноутбука, О’Рейли проверил информацию о следующей жертве.

Лана Фрейзер, 27 лет.

Карвер 906, Куинс.

Работала медсестрой в больнице «Линкольн».

Обвинение: давала пациентам слишком большие дозы лекарств и яд. Арестована по обвинению в осквернении тел умерших пациентов. Подозревается в причастности к неестественной смерти более пятидесяти пациентов. Освобождена после ареста за недостатком доказательств.

Он помнил Лану — гнусную темноволосую дрянь, раздражавшую практически каждого в больнице. Она смотрела свысока на всех — пациентов, ординаторов и даже лечащих врачей. Её поза кичливой всезнайки пришлась не по вкусу многим, благодаря чему она заимела немало врагов. Она расстраивала семьи почти в каждую смену, и жалоб на неё было очень много. Он вспоминал об одной семье, которая просто хотела, чтобы их мать выпила немного воды после теста, после того ужасного на вкус принятого вещества. Лана отказалась позвать врача и приказала пациентке ничего не брать в рот, не обращая внимание на протесты семьи, которой сказали, что после теста вода разрешена. Семья была в шоке — они пришли в больницу пройти рутинные тесты и узнали, что у их матери рак четвертой степени. Полного отсутствия сострадания со стороны Ланы было достаточно, чтобы шустрая и взрывная младшая дочь донесла информацию до старшей медсестры на этаже. Она пожаловалась на поведение Ланы и её обращение с другими пациентами. Это заставило руководство больницы присмотреться к Фрейзер внимательнее и выявить то, что она натворила.

Лану немедленно уволили и уведомили полицию. Но без веских доказательств было почти невозможно попасть к окружному прокурору и возбудить уголовное дело. В конце концов её освободили, но руководство больницы свою позицию не изменило. Теперь Лана подала на больницу в суд за неправомерное её увольнение.

Сегодня вечером Лана Фрейзер наконец ответит за свои преступления — Киан будет безжалостен — и она узнает, каково быть тем, к кому нет сострадания. Всё уже было подготовлено. Киан следил за её страничкой в Facebook и узнал, что та пользуется одним из сайтов знакомств. После этого он создал профиль на этом сайте. Создать фейковый профиль и через него связаться с Ланой было до жути просто. Если бы у него была дочь, то он бы…

При этой невинной мысли Киана пронзила острая боль. Не о дочери ему сейчас нужно думать, тем более… тем более, когда не стало Ханны. Перед глазами всплыло лицо жены, и сильные эмоции, возникшие при воспоминании об её улыбке и смехе, снова почти раздавили его.

Разозлившись, что позволил просочиться воспоминаниям сквозь возведённые стены, он захлопнул крышку ноутбука и направился в ванную принять душ, а также приготовиться к приёму посылки и её доставки в больницу. У них появилась возможность поменяться сменами, поэтому их день начнется с устранения Ланы, а не закончится этим, как обычно. Впервые они опробуют новый график и всё должно пройти без проблем. Киан дёргался, был на взводе, готовый в любую секунду начать — потребность убивать медленно пожирала его изнутри.

Обманчивый внешний вид, который ему приходилось постоянно поддерживать, начал его утомлять. Киан не привык отказывать себе в своих желаниях и нуждах. И сейчас больше всего он хотел, нет, жаждал, сбросить с себя всю человечность — личину, присущую его профессии. Монстр внутри рвал когтями и отчаянно старался выбраться на волю.

Охотиться.

Спустить себя с поводка.

Убивать.

Эта сука перед своим концом помучиться.

***

Спустя несколько часов Киан сидел в припаркованном автомобиле возле паба, где договорился встретиться с Ланой. Через большие окна он видел её, одиноко сидящую за столом. Время от времени она поглядывала на часы — верный знак для всех в баре, что её продинамили. Тихо посмеиваясь, он подождал ещё немного, наслаждаясь её мучениями. Ни одной женщине не понравилось бы, что ею пренебрегли, и он даже почувствовал приступ жалости к бедной официантке, которой приходилось терпеть гнев Ланы, подходя каждый раз к её столику.

Лана наконец сдалась и вышла из бара. Теперь настало время Киану сделать свой ход. Он вышел из машины и ускорился, чтобы догнать её. Когда до неё оставался всего лишь шаг, он достал из кармана иглу и, поравнявшись, спокойно воткнул её в непокрытую руку Ланы. Лана, пройдя ещё немного, начала оседать вниз и Киан, быстро обнял её одной рукой, поддержав, и прислонил к себе. Несколько зевак остановилось и с любопытством посмотрело в их сторону, но Киан изобразил ослепительную улыбку и это их успокоило.

— Моя девушка немного перебрала сегодня. Я думаю, мне пора её уложить спать. Чёртовы девичники, — засмеялся он, строя из себя заботливого парня. Несколько мужчин посмотрели на него с пониманием.

— Друг, тебе нужна помощь?

— Не-а. Я справлюсь сам. Но всё равно спасибо. Я вам очень признателен. Идём, дорогая. Поедем домой. — Он вместе с Ланой направился к своему автомобилю и когда та надёжно приземлилась на пассажирское сиденье, на его лице появилась коварная ухмылка. Чёрт, это было слишком просто. Лана застонала, и её голова опустилась на плечо — у всех, кто проходил мимо, создавалось впечатление, что она спит. Довольный собой, Киан отъехал от обочины и направился в сторону больницы. Недалеко от места встречи он съехал с дороги и зарулил на заброшенную парковку. Рейнольдс уже ждал их в своей машине и, если он точно следовал его инструкциям, то внутри всё пространство уже было обтянуто пластиком, готовое к приему груза.

Киан выключил двигатель и, обогнув капот, подошёл к сиденью пассажира, вытянул Лану и грубо кинул её на асфальт. Рейнольдс без лишних слов передал ему нож. Киан поднял голову Ланы и постарался привести её в чувство. Когда ему это не удалось, он пожал плечами и одним мощным ударом засадил ей в живот нож. Лана хрюкнула и больше не шевелилась.

— Неплохо всё начинается, — прокомментировал Киан, и вместе с Рейнольдсом поднял её, чтобы положить в машину друга.

— Теперь делаем, как говорили. Выкинь тело в нескольких метрах от входа, я выйду и найду его, а ты тем временем вернёшься и зайдёшь в больницу с другой стороны. Патрисия и Лорна должны уже всё подготовить в операционной. Я сейчас им напишу, будь уверен.

— Я понял. Тогда увидимся в десять.

Киан вытянул телефон и отправил Патрисии короткое сообщение. После того, как они несколько недель назад встретились в его квартире из-за сообщений о виджиланте в новостях, он был как никогда уверен, что тот, кто сливал информацию, не был в его команде. Или у Рэй Келли была действительно чертовски развита интуиция, что было весьма маловероятно, или же кто-то знал их секрет. Теперь вставал вопрос: почему они ничего не говорят?

Патрисия ответила, что все на месте, и он, удовлетворённый, сел обратно в машину и направился на встречу со своим первым пациентом этим вечером.

Зайдя в отделение скорой помощи, он остановился возле сестринского поста пофлиртовать с симпатичной дежурной, которую раньше не видел. Киан её почти очаровал и почти заполучил её номер, когда его внимание привлёк визг шин снаружи и он выбежал за двери, посмотреть в чём дело. Лана, скукожившись, лежала на мостовой. Киан позвал на помощь, но внутри разливалась тихая радость. План работал отлично. Через несколько секунд она уже лежала на каталке и была на пути в его владения.

— Сообщите Рейнольдсу, пусть ждёт меня в операционной Б! — выкрикнул он, когда они мчались по коридору: Лана истекала кровью и им нужно было поторопиться, чтобы выполнить всё для неё запланированное.

Афина вышла в коридор и остановилась в нескольких шагах, с интересом наблюдая за разворачивающейся картиной. То, что он не позвал ординатора или интерна, как обычно в экстренных случаях, она сочла крайне любопытным. Уже несколько недель она наблюдала за ним и теперь знала, что это была его обычная практика. Но тут случилось что-то очень серьёзное, что заставило его разбираться самостоятельно, и это пробудило в Афине любопытство. Собираясь пойти за ним и посмотреть за процедурой из предоперационной, она двинулась по коридору следом, затормозив только, когда услышала, как кто-то прокричал её имя.

— Пейн! Идите сюда, — Вебстер крикнула из отделения напротив.

Киан тоже услышал её имя и, повернув голову, встретился взглядом с Афиной. На долю секунды ей показалось, что она увидела в его глазах какую-то вспышку вины, но потом видение ушло и он закрылся. Карие глаза стали снова чёрными, и он без единого слова повернулся к ней спиной.

— Пациентов в палатах 7Б, 22A и 16A нужно проверить, а пациенту из 32Б нужно поменять дренаж. Все наши другие интерны загадочным образом исчезли, поэтому можете сказать им спасибо, что теперь вся эта работа ваша. Я надеюсь, что у вас хорошая память, потому что я…

— Не повторяете дважды. Я поняла, доктор Вебстер. Я позабочусь об этом. — Разочарованная, что ей не удалось незамеченной подсмотреть операцию Киана и разобраться, в чём там дело, Афина отправилась выполнять поручения Вебстер. Она была готова убить Сабину и все остальных за то, что те сбежали непонятно куда и оставили на неё всю работу. Ничего себе начало дня!

Киан закончил обрабатывать руки и зашёл в операционную. Все были на местах и, если не считать заминки из-за Афины, собиравшейся за ними проследить, всё шло по плану.

Лана пришла в себя, если её трепыхания на столе можно было считать признаком этого. С каждым разом, когда её тело вскидывалось на столе в попытке освободиться, она хрюкала с кляпом во рту громче. Конечно, всё, что она делала, только усиливало боль — разрез в животе увеличивался.

— А-а, Лана. Рад снова тебя видеть. Надеюсь, ты помнишь меня? — спросил Киан, рассматривая её со своего места рядом с операционным столом. Лана сильно мотнула головой и её стоны стали громче. Стекленеющий взгляд и лужа крови на полу говорили о том, что у них не так много времени — она истекала кровью.

— Перекись, — приказал он и взял из рук Лорны бутылку. — Ну что, Лана? Я слышал, что для убийства пациентов в этой больнице ты использовала яд. Какой чудесный способ помочь уйти из жизни тем жалким неудачникам. Скажи мне, почему? Почему ты это делала? Или ты просто родилась без сердца? — не дождавшись ответа, он вылил хорошую порцию перекиси в открытую рану, наблюдая как шипит кровь, а кожа, кажется, просто загорелась.

— Особенно мне запомнилась история, как ты жестоко обошлась с семьей, только недавно узнавшей ужасные новости. Готов поспорить, что они бы с удовольствием посмотрели сейчас на твои страдания. Они также страдали тогда. Щипцы!

Он взял щипцы у Патрисии и раздвинул края большой раны в животе Ланы. Схватил часть толстой кишки и потянул, растягивая, пока почти полностью не вытащил кишечник из её тела. Лана резко дёрнулась и потом совсем затихла — её пульс на мониторе превратился в сплошную линию.

— Черт подери! — Киан яростно выругался. — Верните её, — приказал он Рейнольдсу.

— Киан, будь благоразумен. Всё кончено и у нас мало времени.

— Чёрт. Чёрт, чёрт! — Ещё бы немного и он бы удовлетворил свою жажду. Заблудшая часть Киана забилась в ярости, что всё так быстро закончилось, и опасаясь сделать то, о чём позже сильно пожалеет, он вышел из операционной, приказав команде позаботиться об остальном.

Афина как раз выходила из палаты пациента, когда в коридоре появился Киан. Заметив её, он на полной скорости подлетел к Афине, схватил её за руку и, не сбавляя темп, потащил за собой. В каждом его шаге чувствовалась клокочущая ярость и Афина с трудом поспевала за ним. Подойдя к дежурной палате, он распахнул дверь, втолкнул Афину внутрь, а затем со стуком захлопнул дверь и закрыл на замок.

— Киан?! То есть, доктор О'Рейли. Что происходит? — в полной растерянности и немного напуганная его подведением она попятилась. С каждым её шагом назад он делал шаг вперёд и в конце концов, обогнув всю комнату, она упёрлась спиной в стену — бежать было некуда.

— Хм…, — она нервно закусила нижнюю губу и подумала, какого лешего происходит? Она сделала что-то не так? Допустила ошибку? Может…

Все мысли разом улетучились, когда Киан с диким рыком впился ртом в её рот, собственнически захватывая её губы в высасывающем душу поцелуе. В этом поцелуе не было страсти. Это был поцелуй обладания. Его ладони больно сжали её талию, он потянул её к своей груди, сплавляя их тела в одно целое. Его язык не принимал отказа: он с силой раздвинул её губы и начал исследовать каждый миллиметр рта. Голова у Афины закружилась, а пульс взлетел до небес. Этот поцелуй был жадным, всепоглощающим, он забрал у Афины всё, что она старалась сохранить в неприкосновенности. Киан врывался в неё как хозяин, делал её своей собственностью и ставил своё клеймо. В тот момент Афина даже не знала, где заканчивался он и начиналась она. Хотя девушка и была напугана, её тело затрепетало, и она стала отвечать на его прикосновения.

Каким-то образом её руки обвились вокруг его шеи, пальцы спрятались в волосах, и, чтобы стать ещё ближе, Афина поднялась на цыпочки. Она встречала его лицом к лицу, ведомая вперёд силой их связи и его вкусом у себя на языке. Она никогда не думала, что уязвимость может вызвать такой всплеск эндорфинов. А Киан сейчас был уязвим — не важно, признавал он это или нет — и искал того, за кого мог бы ухватиться, как утопающий за соломинку.

Он засунул руку под блузку, дотронулся до её грудей и начал сжимать и пощипывать соски через ткань бюстгальтера, вжимаясь в неё бёдрами. Не осознавая, что делает, она подпрыгнула и обвила ногами его точёную талию, отчаянно желая потереться об него промежностью. Прошла секунда и она почувствовала, как его возбуждённый член упирается в её влагалище и их разделяет только тонкая ткань одежды. Она застонала прямо ему в рот и начала медленно покачиваться. Киан поднял руку и сильно потянул её за волосы, открывая шею. Он оторвался от её губ и погрузил зубы в нежную плоть с явным желанием оставить на ней свою метку.

— Киан, — выдохнула она его имя, и он, замерев, остановился. Затем спустил её на пол и, судорожно дыша, сделал несколько шагов назад.

Она посмотрела на него вопросительно, не понимая, почему он остановился, когда оба явно хотели продолжения.

— Убирайся, — рявкнул он и Афина вздрогнула от его тона. Она почувствовала поднимающийся внутри стыд вперемешку со смущением, и быстро расправила одежду. Может, она просто ужасно целуется или сделала то, что ему не нравится. Какой была причина, уже не важно. Он просто хотел, чтобы она исчезла с его глаз.

Афина поспешила к двери, с каждым шагом чувствуя себя всё более несчастной. Ей нужно было бежать прочь от него. Как можно дальше.

— И даже не думай преследовать меня. — Его слова, сказанные вдогонку, ранили острее ножа и полностью рассеяли в голове туман страстного желания.

Киан О'Рейли совсем не был хорошим парнем. Он был монстром. Просто монстром.