Киан захлопнул двери в своей квартире в пентхаусе и кинул ключи на столик в прихожей. Прошла неделя с того момента, как на операционном столе неожиданно умер Генри Смоллс и сам Киан позаботился о Салли Поуп. До сих пор никаких подозрений по поводу её смерти в операционной не возникало и, впрочем, их никогда и не было, когда уходил из жизни один из его особых пациентов. Его команда была хорошо отлаженным механизмом, что гарантировало, что их деятельность останется в тайне.

На кухне он открыл бутылку изысканного красного вина и налил большой бокал. Его повар приготовил лосось и тушеные овощи, их осталось только разогреть и подать на стол. Постоянно изменяющийся график работы в больнице оставлял ему слишком мало свободного времени для готовки, и не важно насколько сильно он любил это занятие. Квартира была отражением его стиля и немного его личности. Предметы современного искусства заполняли пустое пространство в окружении стен, окрашенных в бежевые и кремовые тона. Не было никаких всплесков цвета, никаких безвкусных фоторамок, захламляющих квартиру. Были только чистые линии и открытое пространство. Изящно и упорядочено, так, как ему нравилось.

Взяв разогретое блюдо с едой и бокал вина, он сел за мраморный кухонный стол кремового цвета и открыл отделение портфеля, в котором лежал блокнот. Несколько щелчков на пульте дистанционного управления и вот уже на стене заработал телевизор с плоским экраном, включив местный новостной канал. Следующие тридцать минут он слушал репортажи и делал краткие заметки на газете. Один случай в новостях привлек его внимание и заставил поднять глаза.

«Разбивающий сердца видеоролик с информацией о молодой женщине, без вести пропавшей три недели тому назад, и отчаянные мольбы родителей о её благополучном возвращении, быстро набрал популярность в социальных сетях. Восемнадцатилетнюю Лейлу Хант последний раз видели в Нью-Йорке возле театра на 43-й улице. Она была в городе с двумя подругами, обе уже дали показания в полиции. Есть подозрения о насильственной смерти. Наш источник сообщает, что это расследование связывают с чередой нераскрытых убийств в Луизиане несколько месяцев назад. Если у вас есть любая информация, которая может помочь безопасному возвращению Лейлы Хант, просим вас сразу же связаться с властями». Киан задумчиво жевал лосось, вспоминая детали о женщинах, убитых несколько месяцев назад. По-видимому, у убийцы был нездоровый фетиш на кровь, и прежде, чем избавиться от женщин, он мучил их в течение нескольких суток. След затерялся, но это было до той поры, пока убийца, по всей видимости, вновь не появился в Нью-Йорке. Он сделал несколько заметок в своем файле с напоминанием себе провести небольшое расследование. Среди его «пациентов» никогда прежде не было серийного убийцы, но всегда всё бывает впервые.

«...виджиланте3. Хранитель, так его прозвали. Человек в тени, который защищает город без нашего ведома». Голова Киана дернулась, и его взгляд застыл на надоедливой девице, ведущей прогноза погоды, Рэй Келли. Она была назначена на должность ведущей новостей недавно, и теперь город каждый вечер либо развлекали, либо пытали, в зависимости от того, как вы относитесь к её присутствию на экранах в последних новостях.

«Преступники, избежавшие справедливого преследования, весьма кстати умирают вскоре после освобождения от обвинений. Удачное совпадение? Или в городе действительно есть защитник, который охраняет нас и избавляет от преступников, которым сошли с рук их чудовищные преступления? Я собираюсь изучить эти случаи в течение следующих нескольких недель и отчитаться о них в своем онлайн-блоге «Бредни Рей», поэтому оставайтесь с нами на 15-м канале и добавляйте мой сайт в "Избранное"».

Киан с отвращением запустил пульт через всю комнату. Чёрт возьми, как они узнали о том, что смерти не случайны? И как об этом узнала какая-то тупица, ведущая прогноз погоды?

— Твою мать! — выругался он. Если они уже выяснили, что преступники, избежавшие наказания, постепенно пропадали без вести и, в конечном итоге, погибали, то то, что «расследование» приведёт их прямо к нему, чего он никак не мог допустить, было лишь вопросом времени. Он должен поговорить с Рейнольдсом об операционных отчетах и убедиться, что всё неопровержимо доказывает случайность смертей на его операционном столе, и не более. Его репутация способна выдержать некоторую проверку, но не в таком масштабе. Ему был нужен план и быстро. С каждым днем желание убивать становилось все сильнее, и ожидание в течение двадцати трех дней до следующей жертвы сильно его изматывало.

Почувствовав себя взвинченным, он поднялся из-за стола и закинул посуду в посудомоечную машину. Ему нужно было сбросить напряжение, свернувшееся внутри пружиной после просмотра новостей. По пути в гостиную он подхватил телефон и просмотрел номера. Ни одна из женщин в списке не цепляла и, твою мать, он знал почему. Та девушка-интерн с большими глазами неповторимого оливкового цвета засела в голове намного глубже, чем должна была бы. Её пристальный взгляд обжёг с первой секунды, когда он заметил её на стоянке и чуть не сбил её, глупо стоявшую посреди дороги. Он думал, что она — одна из новых медсестер и отмахнулся от неё, но только позже обнаружил её у постели одного из своих пациентов. В её глазах светился ум, и он понимал, что сама она была сообразительной и проницательной. Тот факт, что она сдерживалась, хотя он понимал, что она знает ответ, разозлил его. Обладать знаниями и не использовать их, было высшей формой идиотизма, и он не собирался терпеть это, особенно от того, кто способен, в конечном счете, ассистировать ему в операционной.

В ней было немного дерзости, впрочем, ему это нравилось. Её нахальный комментарий в адрес того мудака-интерна, который как неуклюжий клоун ворвался тогда в палату, был тому подтверждением. Она была вызовом для него, а вызовы он любил. И, если уж быть честным с самим собой, то новый маленький интерн зацепила его. Он мог поклясться чем угодно, что этот умный ротик можно было бы использовать и для других полезных дел.

Киан переоделся в спальне, а затем открыл дверь во вторую спальню, где был его домашний спортзал. Несколько часов тренировки до седьмого пота выкинули бы из его головы эти глаза и рот. Последнее, что ему сейчас нужно, так это отвлекаться на женщину, с изумительными или обычными глазами.

***

Афина сидела за сестринским столом и заносила в карты жизненные показатели трех недавно осмотренных пациентов, когда перед ней опустилась чашка с кофе. Подняв взгляд, она с благодарностью улыбнулась Сабине, которая, казалось, всегда точно знала, что нужно Афине в этот момент. Их дружба была одним из самых ценных в её жизни — подруга могла свести с ума своими безумными идеями, но её дух любви к веселью делал её той, кем она была.

— Спасибо. Как дела в отделении скорой? — спросила она. Тем утром Вебстер разделила их, и Сабину, вместе с другими интернами, направили в отделение скорой помощи для работы днем. На самом деле, это было одним из лучших назначений, потому там шансы попасть ассистентом в операционную были намного выше, чем при обходе пациентов и назначении лекарств, чем Афина и занималась весь день.

— Это нереально, Фини! Ты не поверишь, что за срань вошла сегодня в дверь! У парня в глазу была пилочка для ногтей. Пилка для ногтей! Его девушка засунула её туда, когда обнаружила у него в телефоне фотографии с другой женщиной. Оказалось, что на фото была кузина, но его подружка просто свихнулась и не захотела выслушать объяснения! В конце концов, пилочку смогли вытащить без операции. — Её возбужденный рассказ закончился хмурым взглядом, показывая разочарование, что ей не пришлось мыть руки перед глазной операцией.

Чуть позже к ним присоединились Кларенс и Оскар. Кларенс подбросил яблоко в воздух, поймал его и только потом откусил. Оскар немного неловко держался позади всех, все ещё неуверенный в своём месте в группе. Прошло уже две недели с их первого дня, и Афина не услышала от него более пяти слов, если только он не говорил с доктором Вебстер или пациентом. Даже Дик стал немного мягче, хотя все ещё и оставался слизняком, что сильно напрягало Афину.

— Чувак, не могу поверить, что тебя это не волнует! Мы были в операционной. Давай, выдави из себя хотя бы улыбку или что-то вроде того, — сказал Кларенс, кусая яблоко.

— Подождите, вы были в операционной? Сегодня? То есть, на операции? — спросила Афина, при этом попыталась, но не смогла скрыть в своём голосе ревность.

— Совершенно верно. Дорожно-транспортное происшествие. Женщина поступила с множественными переломами, рваными ранами и серьезным повреждением брюшной полости. Смит сегодня был главный в отделении скорой и взял нас с собой. Это было очень круто, Афина. Вы, ребята, должны попасть на операцию. — Кларенс определенно был ещё на адреналине от своего первого опыта, и, хотя Афина продолжала завидовать, глубоко в душе она была счастлива за него. Пейн могла теперь надеяться, что не все ординаторы и лечащие врачи считают их пустым местом и на самом деле будут их учить. Даже Оскар ухмыльнулся и кивнул, подтверждая историю Кларенса. По-видимому, это событие в какой-то мере повлияло и на него.

— Это не справедливо, чёрт возьми! Я была там, а Армстронг вытащил чертову пилку для ногтей вместо того, чтобы направить пациента на операцию, — пожаловалась Сабина, стряхивая руку Дика, когда тот подошел к ней сзади и дернул за локон волос. — Руки прочь, слизняк. — Дик ухмыльнулся и обратил внимание на группу.

— Сейчас вы смотрите на первого интерна, которого выберут для ассистирования доктору О'Рейли на операции шунтирования. Извините, неудачники, но вас не было здесь за два часа до дежурства. А я был здесь и теперь смогу заняться этим случаем. — Он шумно втянул воздух через нос, запрыгнул на стол медсестры и посмотрел на них сверху вниз. — О’Рейли, видно, очень умен, раз знает, кто из нас лучший интерн в программе. — Афина закатила глаза и развернулась уйти подальше от этого болтающего идиота, но натолкнулась на чью-то твердую грудь.

— У-уф, — выдохнула она, почти потеряв равновесие. Сильные руки уверенно подхватили её, обняв за талию, и удержали от падения. У неё была всего лишь секунда вдохнуть аромат мужчины: она воткнулась носом прямо в него и это вызвало внутри странные ощущения. Он пах чистотой, пряностями и немного... опасностью? В его запахе было что-то, что вызывало тревогу у неё в голове и сильное желание внизу живота. Кто бы ни был этот человек, которого она чуть не «переехала», он был очень противоречивым. В этом она была уверена.

Подняв взгляд и увидев Киана, она ужаснулась. При росте метр семьдесят пять он был выше её почти на 30 сантиметров. И почему она раньше этого не замечала? Пристальный взгляд Киана был прикован к ней, и эти тёмные глаза вновь проникали глубоко внутрь, заставляя позабыть обо всём, даже её собственное чертово имя. Мужчина был ходячим наказанием. Была какая-то несправедливость в том, что он так хорошо выглядел и пах. Особенно если учесть, что он был таким мудаком.

— Э-э-э, извините. — Она сбивчиво попросила прощения, высвобождаясь из его рук. Она оглянулась и покраснела, заметив, что эту сцену наблюдала не одна пара любопытных глаз. Сабина практически задыхалась, поощряя взглядом продолжить представление. Афина пристально уставилась на неё, затем вновь перевела взгляд на Киана.

— Я не видела вас, доктор О'Рейли. Простите, если сделала больно. — Киан тихо засмеялся, звук немного резанул ей уши, но слушать его было всё равно приятно.

— Вы едва достаёте до моего плеча, доктор Пейн. Вы не поранили меня. — Затем он посмотрел мимо неё на Дика, прибив его к месту жёстким взглядом. — Итак, вы думаете, что вы лучший в программе, да? Скажите, что вы будете делать, если у вашего пациента во время операции образуется тромб? Или начнётся обильное кровотечение в области пересадки? Доктор, как вы будете решать проблему? — С каждым словом он на шаг приближался к Дику, пока не встал прямо перед ним, в нескольких сантиметрах, и парень начал съеживаться. — Ну? Вы собираетесь застыть там, как сейчас, и дать пациенту истечь кровью до смерти? И это именно то, что будет делать лучший интерн в программе?

В коридоре повисла мертвая тишина, потому что все проходящие остановились, чтобы посмотреть разворачивающуюся сцену. Плечи Дика поникли, он лихорадочно тёр заднюю часть шеи, а его голубые глаза бегали из стороны в сторону.

— Да. В смысле, нет. Конечно, я бы этого не допустил, доктор О'Рейли. Я бы хорошо, хм… — Он замолчал, начиная паниковать, и под давлением он явно всё забыл.

— Ты изолируешь тромб и запросишь переливание крови, затем осмотришь трансплантат, чтобы понять, можно ли его спасти, а если нет, то латаешь его, пока не будет назначена другая операция, чтобы спасти пациента от любого дополнительного, ненужного стресса. — Афина обнаружила, что говорит в никуда, в присутствии доктора О’Рейли это уже начало становиться привычкой.

Голова Киана медленно повернулась к ней, и он посмотрел на неё с одобрением. Сердце Афины так сильно колотилось в груди, что казалось, будто в ушах гремят барабаны. Она вот просто так ляпнула ответ? Конечно, хирургия была беспощадной профессией, где каждый был сам за себя, но действительно ли она только что выставила дураком перед всеми одного из своих? По-видимому, так и было, потому что в быстрых взглядах, брошенных в её сторону, было нечто среднее между уважением и негодованием.

Она переступила с ноги на ногу и, чтобы успокоить нервы, и начала крутить бриллиантовую сережку в ухе. Это была её любимая пара, подарок от отца на последний день рождения, когда он был ещё жив. Самая драгоценная для неё вещь, она никогда их не снимала, носила каждый день и чувствовала, что его частичка всегда с ней.

— Вы в деле. — Киан указал на неё. — А вы — вон! Поищите свои мозги и яйца, а потом мы поговорим о «вашем ассистировании» в моей операционной. Если я поймаю вас снова за чепухой, как сейчас, я сделаю так, что единственным острым предметом, которого вы коснетесь в этом столетии, будет карандаш. — Он закончил отчитывать Дика, и в этот момент к ним присоединились Бьянка и доктор Вебстер. В руках у Бьянки были карты.

— Операция через десять минут. Идите на обработку, — приказал он Афине, проходя мимо. Она не пропустила тот момент, когда он легко и нежно коснулся её руки, вызвав электрический разряд, прошивший её позвоночник сверху вниз, хотя она изо всех сил боролась с собой, чтобы подавить эти ощущения.

Сабина подбежала и, схватив её за предплечья, потащила в зону ожидания.

— О, Боже! Фини! — визжала она. — Чёрт, во-первых, я ненавижу, что ты попадешь в операционную первой. Во-вторых, маленькая шлюшка, ты точно хочешь его!

— Шшшш! О, Господи, заткнись, а? Я не хочу его, — прошипела она с пылающим лицом.

— Ты хочешь! Я видела химию, связь. Боже правый, когда вы смотрели друг другу в глаза, это выглядело так, будто в этой больнице больше никого не было. — Она похлопала ресницами для пущего эффекта.

— Заткнись. Я врезалась в него, вот и всё, и я должна была извиниться. Когда этот идиот, Дик, не смог ответить на простой вопрос, я воспользовалась своим шансом. Я не хотела выставлять его глупцом, но, если я хочу попасть в кардиохирургию, то должна хвататься за любую возможность. — Афина пыталась оправдать свои действия не только перед Сабиной, но и перед самой собой. Закрыв лицо руками, она вздохнула.

— Это было офигенно. Мне нравится, что здесь ты начинаешь показывать свою агрессивную сторону, которую, как я всегда подозревала, ты прятала внутри. — Сабина убрала руки Афины от лица и развернула её в сторону лифта. — Теперь иди. Это не дебильный случай с пилочкой для ногтей, это твоё первое участие в операции, Фини! Вперёд, действуй! — Она подмигнула, убедившись, что Афина поняла двойное значение её слов, прежде чем двери лифта разделили их. Афина стояла, уставившись на своё отражение в дверях из нержавеющей стали, ощущая бешеный пульс и покалывание кожи от предвкушения.

— Я так попала.