День 17, суббота, 6 сентября

Ужин: запечённый картофель фри. Мало того, что он пригорел, так я еще не могу полить его кетчупом. Крендец.

В первую субботу каждого месяца в «Кармическом Кафе» традиционно устраивался вечер поэзии. На скромный взгляд, именно в этом веганском ресторане, расположившимся неподалеку от университета, подавали самую отвратительную еду на всем белом свете. И дело тут отнюдь не в вегетарианстве – у такой пещерной дамы как я нет с этим проблем – вся еда у них была либо пересоленой, либо перстной; либо недожаренной, либо разваренной. Тут все зависит от блюда, которое вы выбрали, ну, и фазы луны. Ладно, шучу-шучу. Наверно.

Джордан всегда заказывает вегетарианский бургер с дополнительной порцией огурцов и лука, чтобы заглушить вкус этой штуковины и убедить себя в том, что на самом деле он ест настоящий гамбургер. Я же всегда беру запечённый картофель фри. По сей день я не могу найти в меню чего-нибудь более съедобного, чем это.

Но это не имело абсолютно никакого значения. Мы ходили сюда не за едой. Мы с Джордоном просто любили наблюдать, как Аманда рвет всех, как Тузик грелку.

Так же, как и остальные посетители. С тех пор как она начала выступать здесь в качестве поэта, у нее появилась своя группка фанатов. После выступлений, к ней частенько подходят другие поэты, чтобы обсудить их работы. Я даже как-то раз видела, как профессор местного колледжа спрашивал ее, решила ли она, куда будет поступать, и уговаривал остаться здесь, дабы присоединиться к его проекту.

Но Аманда не обращала на это совершенно никакого внимания. Не думаю, что она даже замечает, что остальные поэты не получают и толики того внимания, что получает она.

– Это не соревнование, – сказала она Джордану, когда тот попытался обратить ее внимание на это.

– Черт возьми, если это не соревнование, то почему же тогда ты продолжаешь выигрывать?

– Здесь нет никаких призов и премий. Мы просто группа художников, которые хотят высказаться.

– Ладно, в таком случае, ты высказываешься лучше всех, - ответил Джордан и чмокнул ее в щечку.

Какие же они милые.

Должна признаться, в такие моменты, мне становилось настолько грустно, что я жалела о том, что я вообще нахожусь с ними. Я люблю их, правда, люблю, но мне было ужасно больно от уготованной мне роли третьего колеса.

Сегодня вечером Аманда выступала последней. Когда конферансье назвал ее имя, Джордан наклонился и прошептал: «Надери этим восьми поэтишкам задницы». Закатив глаза, Аманда проскользнула на сцену и окутала всех нас своим очарованием.

Вскоре кафе наполнилось звонкими аплодисментами, а спустя мгновение Джордан взглянул в сторону входа и приветственно кивнул кому-то. Я развернулась и увидела адресата этого кивка.

Мэтт.

– Что он здесь делает? – спросила я у Джордана.

– Понятия не имею. Я попросил его просто подойти к кафе, – сказал тот, все еще продолжая хлопать в ладоши.

Аманда вновь вернулась к нам, сияя от такого радушного приема публики, и угодила прямиком в объятия Джордана.

В следующую минуту Мэтт пересек зал, и как только Аманда его заметила, от ее улыбки не осталось и следа.

– Привет, – поздоровался Джордан.

– Привет, – сказал Мэтт, зарывшись руками в карманы. – Восхитительное выступление, – сказал он Аманде.

– Спасибо, – пробубнила она, взяв стакан воды и сделав глоток.

Джордан позаимствовал стул у другого столика и поставил его прямо рядом со мной.

– Присаживайся.

Мэтт же начал колебаться.

– Мне нужно в дамскую комнату, – выпалила я и вскочила. Аманда, как настоящая подруга, тоже встала и пошла вместе со мной. Я чувствовала себя невероятно глупо, вот так сбегая, но я понятия не имела, что мне теперь делать.

– Что он здесь забыл? – спросила я у Аманды, пока мы лавировали между столиками. Незнакомцы приветственно кивали ей и улыбались, на что она, казалось, не обращала ни малейшего внимания.

– Без понятия.

– Джордан тебе ничего не рассказывал?

– Нет. Все, что я знаю, так это то, что у них сегодня тренировка по плаванию. Может, они это и обсуждают.

– Ну почему он тебе не рассказал.

– Самой интересно, – сказала Аманда, забежав в кабинку. Я же осталась у умывальников и принялась тщательно осматривать себя в зеркале. По сравнению с тем, что было с моей кожей на момент начала эксперимента, она выглядела очень даже хорошо. Хотя кого я обманываю? Тут просто освещение так себе. Что касается моих волос, то они как всегда напоминали дикие пляски аборигенов. В общем, даже несмотря на то, что джинсы начали с меня немного спадать, на королеву красоты я явно не тянула.

Сегодня мне было плевать, кто и что думает о моем внешнем виде.

Ну, кроме Аманды и Джордана, соответственно. А вот Мэтт меня ни капельки не волнует. Теперь пусть думает, что хочешь.

Аманда вышла и принялась мыть руки.

– Так…что ты собираешься делать?

– Не знаю. Игнорировать его.

– Нет, нет, нет. Ты не можешь. Не при Джордане. Веди себя так, будто ничего страшного между вами не произошло, или он будет задавать много ненужных вопросов.

– Ух, ненавижу его. Не Джордана…

– Да, я поняла. Просто…притворись, что все хорошо.

Вернувшись к нашему столику, Аманда присоседилась к Джордану, а я села прямо рядом с Мэттом. Хорошо, я посижу с ним, мне не сложно, но смотреть на него я не собираюсь!

– О, я только что говорил Джордану, как мне понравился второй стих. Как он называется?

– «Столовая ложка и пломбир», – вежливо ответила Аманда.

– Да, точно, – кивнул Мэтт. – Очень круто, правда. Никогда не думал об этом в таком ключе: «Я вогнута лишь для того, чтоб сладость твою доставлять прямиком…»

– Который час? – спросила я Аманду.

– Эм…почти десять.

– Ну, ничего себе. Засиделась я с вами. Пора бежать.

– С каких это пор ты так рано сбегаешь? – поинтересовался Джордан. – Мы обычно минимум до одиннадцати сидим.

– Ага, но…Я…это самое…там такая штука…с родителями…надо сделать с утра, – я встала, чтобы показать серьезность моих намерений.

Джордан откинулся на спинку стула и положил руку на плечи Аманды.

– Как же я буду отбиваться от ее сумасшедших фанатов без тебя?

– Все в порядке, – вмешалась Аманда. – Я сама жутко устала.

– Да что такое с вами двумя? – рассмеялся Джордан.

Мэтт, молчаливо наблюдая за всем этим, наконец, отодвинул свой стул и встал. Не идиот же он, все понимает.

– Мне тоже пора уже идти, – сказал он.

– Эй, может, проводишь Кэт? Раз она собралась уходить.

Я немедля села обратно на стул.

– Да не надо. Я тут поняла, что могу еще немного с вами посидеть.

Мэтт не смотрел ни на меня, ни на кого-либо еще. Его взгляд был прикован к пустым тарелкам, покоившимися на столе.

– Увидимся, – сказал он, а затем развернулся и двинулся к двери.

Тогда-то я ощутила укол совести. Мне реально было не по себе.

Снова.

Что еще более удивительно, мне хотелось догнать его. Сказать ему что-то. Извиниться.

Что я за человек такой? Почему я не могу быть хотя бы немного грубой к людям, даже когда я права? Все это сбивает с толку. Это Мэтт должен падать мне в ноги и просить о прощении, но почему же прямо сейчас муки совести не дают мне покоя из-за его грустного личика?

Это жалко.

Джордан кинул на меня непонимающий взгляд, но Аманда быстро перехватила инициативу в свои руки и начала трещать о других поэтах, выступавших сегодня, и вскоре мы вернулись к нашей обычной болтовне. И вот я вновь наблюдала за этой парочкой, за милым парнем, который со всем своим уважением относится к своей любимой девушке. Разве не прелесть?

Мы посидели там еще около часа, после чего протопали полтора квартала до машины Джордана. Я проскользнула в свою обитель – на заднее сидение – и принялась наблюдать за этими голубками.

Клянусь, всю дорогу до моего дома, он не отпускал ее руку. К тому времени, как он припарковался и разблокировал мою дверь, в моем горле уже застрял ком размером с тыкву.

– Завтра готовишь? – спросила меня Аманда, пока я вылезала из машины.

– Ага, если хочешь – можешь заскочить, – сказала я и зашагала по дорожке, выложенной до моего дома. Они дождались, пока я открою дверь, и отправились в путь, предварительно помахав мне на прощание ручкой.

После прощания с друзьями я развернулась и захлопнула за собой дверь. Захлопнула, надо сказать, вовремя. Ведь я не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как слезы водопадом стекают по моим щекам.