День 68, понедельник, 27 октября

Пришло время полностью переосмыслить мой проект.

Мы сидели с Джорданом и Амандой в столовой, и я изо всех сил молилась, чтобы Грег не объявился. После десяти минут нервного ожидания я поняла, что все страхи мои напрасны и можно немного расслабиться. Надеюсь, он вернулся к своим внестоловским обедам и жизни, не включающей меня. Я-то с радостью готова вернуться к жизни без парней. С этими парнями одни мучения, а не жизнь.

Я сказала Аманде что-то о том, что наконец-то меня не клонит в сон во время обеда, а Джордан, услышав это, попросил пояснить.

– Это жуть какая-то, – начала я. – Каждый раз, когда поблизости был Грег, в меня будто дозу снотворного вкалывали. И меня накрывало волной сна.

– Хммм, – Джордан откусил кусок от сэндвича, а затем попросил меня вытянуть руку.

– Руку? Зачем?

– Хочу кое-что проверить.

Я вытянула руку перед собой, и Джордан обхватил двумя пальцами мое запястье.

– Когда я скажу «сопротивляйся», я хочу, чтобы ты изо всех сил попыталась помешать мне поднять твою руку, ясно?

– Ага…

– Адольф Гитлер. Сопротивляйся.

Он слегка потянул мою руку вниз, и она поддалась.

– Давай еще разок, – предложил он. Я встряхнула руку, а он переместил свои пальцы.

– Махатма Ганди. Сопротивляйся, – он снова потянул мою руку вниз, но на этот раз она оставалась непоколебимой.

– Еще раз. Грег Бичер. Сопротивляйся, – и вот моя рука снова почти плюхнулась на стол. – Хммм. Интересно, – сказал он и снова принялся за свой обед.

Мы с Амандой переглянулись.

– Милый, не хочешь нам ничего объяснить?

– Прикладная кинезиология14, – ответил Джордан с набитым ртом. – Кэт вероятно и так все об этом знает.

– Эм, нет.

Джордан принялся уплетать соленые огурцы.

– Существует теория, согласно которой наши тела под воздействием отрицательных раздражителей автоматически ослабляются. Мы не можем это контролировать… наши тела просто-напросто берут верх.

– Откуда ты это знаешь?

– Читал в одном журнале про скейтбординг, – сказал он. – Один парень, который в прошлом году победил во «Всемирных Экстремальных играх» пользовался этим принципом. Он перестал играть в видео игры с применением жестокости, смотреть фильмы со сценами насилия и слушать ганста-реп. Сейчас он занимается медитацией и на арфе играет. И, кажется, это работает: в последнее время он определенно на коне. Сам хотел попробовать. Посмотрим, может, в следующем году мне удастся улучшить свои результаты.

Мы с Амандой снова обменялись взглядами.

– Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю, – сказала она ему.

– Зато это поддерживает интерес, – ухмыльнулся он ей.

Я все пыталась переварить его слова.

– То есть, ты хочешь сказать, что это была естественная реакция моего тела на Грега? Даже, если я совсем этого не хотела?

Джордан пожал плечами.

– Это просто теория. Может, твое тело подсказывало всем нам о том, о чем никто из нас не подозревал. Я, например, точно могу сказать, что он далеко не такой, каким я его считал. Слава Богу, ты его бросила.

Вид у Аманды был ничуть не менее удивленный, чем у меня.

– О чем ты?

Джордан снова пожал плечами.

– Давайте просто сойдемся на том, что я его переоценил? Он не такой хороший парень, как мне казалось.

Прозвенел звонок, и Джордан направился к мусорке. Аманда, не отводя взгляда, смотрела ему вслед.

– Мне кажется, или он действительно самый крутой парень из всех, каких только можно было вообразить?

– Не кажется, – меня тут же пронзила та тупая боль, которую я периодически ощущала, видя их вместе и понимая, что у меня такого не будет никогда. Я посмотрела на Аманду и улыбнулась ей. – Он потрясающий, и я счастлива, что вы есть друг у друга.

Это была стопроцентная правда.

Но легче от этого не становилось.