Когда с таким трудом, упорно Корабль я этот стихотворный Своими создавал руками, Его наполнив дураками, То не имел, конечно, цели Их всех купать в морской купели: Скреб каждый собственное тело. А впрочем, тут другое дело: Мне в книгу некие болваны (Они изрядно были пьяны) Подсыпали своих стишков. Но среди прочих дураков Они, того не сознавая, Под жарким солнцем изнывая, На корабле уже и сами Валялись все под парусами: Я им заранее, на суше, Ослиные наставил уши! Стихи могли быть лучше тут, Когда б не пострадал мой труд От строк чужих. Да, не прославил Себя отнюдь, кто мне их вставил, Мои повыстриг, не спросив И смысл местами исказив. Когда стихи сдаешь в печать, Приходится их сокращать, И ужимаются бедняги В зависимости от бумаги. Особенно мне неприятно, Обиднее тысячекратно, Что, так трудясь и так горя, Я столько сил потратил зря (Хотя вины моей тут нет), Чтоб эта книга вышла в свет С приписанной мне дребеденью, Что на меня ложится тенью… Ну, с богом! В путь пускайся, судно! Рожать глупцов довольно трудно — Особый нужен здесь талант! А я – дурак Себастиан Брант.