Я все сорта глупцов назвал, Чтоб каждый их распознавал. А чтобы вы мудрее были, Поможет вам мой друг Вергилий. [91]

* * *

Кто в наши дни столь мудрым будет, Столь безупречным, что осудит Себя, коль дурно поступил Иль неблагоразумен был; Кто сам с себя всех больше спросит — Не потому отнюдь, что бросит Ему упрек вельможный князь Иль криков черни убоясь? Такого, чтоб ни одного Не въелось пятнышка в него, Нет мужа мудрого. А все ж Вот он каков, если найдешь: Покуда день в созвездье Рака, Пока над Овном полог мрака, Он на одном сосредоточен, Одной заботой озабочен: Чтоб ни из одного угла Какая-нибудь не легла На совесть его в этот день Хоть еле видимая тень Иль неуместного иль злого Не вымолвил он за день слова, Путь его прям – и не свести Соблазнами его с пути. С пристрастием себе он сам Чинит допросы по ночам В бессоннице: как день был прожит? Не замышлял ли он, быть может, Иль не свершил недобрых дел? Что не успел, недоглядел? О чем подумал слишком поздно? К чему отнесся несерьезно? Зачем он с этим поспешил, Так много времени и сил На труд ненужный потеряв? Зачем, на подступе застряв, Полезный труд прервал, хоть мог С успехом кончить, видит бог? Как смел он, к своему стыду, Чужую пропустить нужду? И почему – то ли с боязнью, То ли с подспудной неприязнью — Чужое горе он встречал И якобы не замечал? Над чепухой полдня корпел, А дело сделать не успел; Там чести он не уберег, Тут выгодою пренебрег; Грешил устами и очами И слддострастными мечтами; Зачем он, бренной плоти раб, Хотя бы в помыслах был слаб?! Так взвешивает вновь и снова Он дело каждое и слово: То – хвалит, то – хулит, скорбя. Так мудрый муж ведет себя, Что, возвеличен и прославлен, Вергилием в стихах представлен. Кто так к себе при жизни строг, Того по смерти взыщет бог. За то, что мудр был в этой жизни, Вкусит он благо в той отчизне. Всех этого сподобь, о боже, — Себастиана Бранта тоже!