Вот-вот я в гроб уже сойду Иль к живодеру попаду, Но с глупостью живу в ладу.

Хоть стал я дряхлым стариком, Слыву, однако, дураком: Столетний глупенький младенчик, Показываю свой бубенчик Мальчишкам несмышленым я (Сильна над ними власть моя!), Мое ученье – им в забаву, А я стяжать желаю славу. В рай с этим не войдешь, о нет! Пример мой плох, и плох совет. Чему учен, тому учу, Однако быть в чести хочу, Осмелюсь даже тем похвастать, Как посрамлен бывал я часто И уличался в странах дальних В делах не очень-то похвальных. Да, воду я люблю мутить И не перестаю чудить, А где не справлюсь я никак, Поможет сын мой – Ганс-дурак. Я за него не беспокоюсь — Меня сынок заткнет за пояс! Он дурью жив, он ею дышит, — Дай срок – весь мир о нем услышит. «Вот, скажут, истинный дурак: Отец в сравненье с ним – сопляк! Он так еще себя проявит, Что весь дурацкий флот прославит! Отцам утеха на том свете, Когда их тут сменяют дети! Так нынче повелось в народе, Что старость с мудростью в разводе. А сколь чиста у старцев совесть, Нам скажет о Сусанне повесть [11] И о ее клеветниках — Двух похотливых стариках. Старик-дурак себя погубит, Коль он порок и кривду любит.