Собираясь позвонить в дверь, слышу за ней громкие голоса: «Ноги моей здесь больше не будет! Так и передайте Пикассо! Если он – Пикассо, то я – Ортис де Сарате! И хочу унести отсюда свою картину!»
Передо мной человек, охваченный приступом ярости, успокоить которую не в состоянии ни хладнокровие, ни дипломатические способности Сабартеса… Этот испанский художник хотел написать портрет Пикассо: «Ты придешь ко мне, когда захочешь, и я буду позировать, – сказал ему тот. – Мне бы хотелось иметь свой портрет, написанный тобой…» И Ортис де Сарате принялся за работу. На первый сеанс Пикассо пошел вполне охотно, за ним должны были последовать другие. «Ты можешь оставить здесь полотно и краски – завтра мы продолжим…» Начатый портрет был повешен на стену, несколько недель назад я его там видел. Ортис де Сарате пришел на следующий день, и Сабартес ему сказал: «Пикассо очень занят. Но ты все же подожди…» И он ждал – час, два, все утро. «Приходи завтра, будет поменьше народу…» Художник пришел на следующий день, и еще через день, он ходил целую неделю, и не одну. Сегодня утром, потеряв терпение, этот легко возбудимый человек взорвался. Он кричал, он вопил. Размахивая руками, он бил себя в грудь: «У меня тоже есть своя гордость, свое самолюбие! Если Пикассо желает иметь портрет кисти Ортиса де Сарате, то пусть приходит ко мне, адрес ему известен! Эта комедия длилась слишком долго!» Он потребовал обратно свое полотно, краски, кисти. Забрал все, хлопнул дверью и убежал как сумасшедший…
Сабартес сказал мне: «Мы еще легко отделались…»
Явился фабрикант красок, он сиял. Ему удалось найти подходящее поместье, чтобы выменять за него натюрморт. «Я просто счастлив! – воскликнул он. – Эта картина мне ужасно нравится. Это, безусловно, самая прекрасная картина из написанных Пикассо в последнее время».
САБАРТЕС (обращаясь к фабриканту). Счастливчик! Вам неслыханно повезло! Знаете ли вы, что ваш пресловутый «замок» только что был разрушен бомбой? Как раз через несколько дней после подписания сделки! Разумеется, вы можете только посмеяться: вас это больше не касается! Ведь натюрморт вы уже получили!
Я не знаю, шутит Сабартес или нет. С этим странным человеком ничего не поймешь. Возможно, рассказанная история – просто шутка. Он обожает дурачить людей. Розыгрыши – его вторая натура. И шутки, и ужасные новости он произносит всегда с одинаково непроницаемым лицом…
Пришел П. Берес, издатель роскошных альбомов, и с ним еще шесть человек, среди которых я с удовольствием замечаю своего старого друга Раймона Кено. Пикассо проводит свой обычный ритуал – показывает картины, но последние новости о военных действиях оказываются слишком захватывающими, чтобы спокойно говорить об искусстве… События развиваются стремительно, и каждому хочется высказать свое мнение. Французские войска под командованием генерала Жюэна только что взяли Рим, и – сенсационный факт – союзники высадились в Нормандии! Подробностей мы не знаем. Немецкие сводки составлены очень путано, сообщения Би-би-си, напротив, чересчур многословны. Но сквозь помехи глушилок все же удалось выяснить, что только что были освобождены Байё, Изиньи и Карантан. Разумеется, нельзя сказать, что союзники отбили большую территорию, но создается впечатление, что их плацдарм прочен. Что же касается «Атлантического вала», считавшегося неприступной твердыней, то он явно дал трещину…