Влад сказал, что ему не хватает людей, которые делали бы за него работу, требующую беготни. Однако я предпочитаю свои собственные способы сбора данных. Проникновение в дом Файриса, когда у меня имелись планы особняка и все необходимые сведения, доставило мне удовольствие, так как опасаться приходилось лишь немногих вполне определенных вещей. На сей раз, когда мне вообще не требовалось никуда вламываться, я могла действовать не спеша — мне даже удалось вернуться домой и изучить Дом Орки, чтобы не совершить дурацких ошибок, хотя заранее все предусмотреть невозможно. Впрочем, когда ты пытаешься провернуть аферу, никакая информация не бывает лишней, поэтому я решила сначала провести собственное расследование.

Я находилась в лесу, примерно в двухстах метрах от парадного входа в особняк леди Воннит, и внимательно его изучала. То есть я рассматривала участок и дом, что дало мне гораздо больше любопытных сведений, чем получил Влад, глядя на жилища Эндры и Рииги. Однако я располагала существенным преимуществом, которое дает возраст — я научилась многое узнавать о людях, взглянув на их дома (в особенности определять их внутреннюю планировку, оставаясь снаружи), поэтому сравнение получилось не совсем честным.

Дом Воннит оказался гораздо старше, чем особняк Файриса. Вне всякого сомнения, он был построен для орки. Плавные линии крыши и фронтона позволили мне легко определить время постройки — конец Пятнадцатого и начало Шестнадцатого Цикла. Наверное, такие дома напоминали обитателям о кораблях или о море. Кроме того, конец Пятнадцатого и начало Шестнадцатого Цикла характерны тем, что самые богатые орки старались строить свои дома подальше от моря, насколько это позволял им их бизнес — еще одно указание на время постройки, ведь дом находился в нескольких лигах от побережья, а рек поблизости и вовсе не наблюдалось.

Участок с одной стороны окружала увитая плющом стена. Сразу бросалось в глаза, что построили ее совсем недавно — скорее всего по приказу Воннит. Вряд ли из соображений безопасности — в таком случае она полностью опоясывала бы весь дом. Особых архитектурных достоинств я в ней тоже не заметила, из чего следовало: стену возвели, чтобы что-то скрыть. Впрочем, за ней оказался все тот же зеленый холм, на котором стоял дом. Вывод: Воннит просто хотела отметить границу своих владений. Второй вывод: она много времени проводит в комнате на втором этаже, окно которой выходит на стену. В качестве дополнительного доказательства можно привести наличие весьма любопытного памятника, стоящего посередине между домом и стеной.

Скульптура изображает человека, скорее всего какого-то предка Воннит, возможно, построившего дом. Однако памятник поставили недавно, очевидно, и здесь Воннит проявила инициативу. Получалось, что она умножила состояние семьи, а значит, в доме недавно производилась перепланировка. Теперь, когда я знала, на что обратить внимание, я сразу заметила изменения — с дальней стороны пристроено несколько спален, причем архитектурный стиль сохранен самым тщательным образом.

Я обратила внимание на то, что Воннит питает слабость к каменной кладке — может быть, это каким-то образом связано с тем, что она орка и прекрасно знает, что камень тонет, или причиной тому являются богатство и желание построить дом, который простоит много лет. Последняя причина показалась мне наиболее правдоподобной.

А вот банк ее продержался недолго.

Интересно, как она перенесла банкротство? Принадлежит ли она к той категории людей, которые просто пожимают плечами и придумывают оправдания, в том числе и для себя? Или неудача ее уничтожит? Будет ли она некоторое время предаваться скорби, или у нее появятся новые идеи? Файрис принадлежал к последней категории — всякий раз, когда его аферы разваливались, он все начинал снова. Этим невозможно не восхищаться.

Снаружи я заметила четырех охранников, а вскоре обнаружила еще четверых, которые хорошо замаскировались — оказалось, что один из них находился так близко, что мне стало не по себе, хотя я и не делала ничего противозаконного. Я продолжала наблюдение, отметила, что окна застеклены, как и в особняке Файриса, увидела изящную мозаику на фронтоне и блеск позолоченного колокольчика у входной двери.

Да. Она тоже любит выставлять свое богатство напоказ, хотя ей и далеко до сокровищ, поражающих воображение в доме Эндры. Впрочем, я ведь еще не видела внутреннего убранства дома. И все это время мое подсознание продолжало выстраивать его интерьер. Те планы и схемы, которые автоматически возникали в моем воображении, могли никогда мне не понадобиться, но так уж устроена моя голова. Должна признаться, мне грех жаловаться на способности. Может быть, именно поэтому я и получаю настоящее удовольствие от своей работы — так всегда бывает, когда делаешь что-то хорошо. Есть и худшие побудительные мотивы; лучших же, возможно, попросту не существует.

Сейчас я также сделала то, что у меня получалось превосходно, — наложила грим, превративший меня в орку. Настолько качественно, чтобы удовлетворить даже самих орков. Так я по крайней мере надеялась.

Я подошла к двери и взялась за колокольчик. В хорошо построенных домах вы обычно не слышите ни малейших отзвуков его трели — значит, либо дом и вправду хорош, либо колокольчик не работает.

Оказалось, что с колокольчиком здесь все в порядке. Дверь открыли — исола, причем достойный представитель своего Дома — пожилой, много выше среднего роста, с грациозными движениями, искренне довольный моим приходом, хотя он понятия не имел, кто я такая и что тут делаю.

— Добро пожаловать в дом моей леди полукапитана Воннит, графини Ликотта и баронессы Трай. Меня зовут Хаб. Чем могу служить?

— Доброе утро, Хаб, — ответила я. — Я третий карт-мастер Арейк из Адриланки с посланием для полукапитана. Если вам будет угодно, я подожду снаружи; пожалуйста, передайте леди Воннит, что меня прислал ее друг из министерства финансов и что возникли небольшие трудности с нашими договоренностями.

— Нет никакой необходимости ждать снаружи, третий карт-мастер; пожалуйста, следуйте за мной. — И я зашагала за ним.

Хаб привел меня в гостиную, а сам отправился сообщить своей госпоже о моем приходе.

Еще на пороге у меня возникло ощущение, что я нахожусь в огромной свободной комнате — очевидно, Воннит предпочитала открытые пространства. Впрочем, я была к этому готова, поскольку еще снаружи успела оценить размеры дома и высоту потолков, но увидеть все своими глазами — совсем другое дело. Тут только мне показалось странным, что орка живет в большом просторном доме — доме, где нигде нет ни единого напоминания о кораблях. Конечно, некоторые люди, оказавшись на суше после долгой жизни на корабле, не хотят иметь перед глазами ничего, что напоминало бы им о море. Мне кажется, истинная причина состоит, как и у большинства джарегов, не имеющих ничего общего с преступным миром, в том, что многие орки проводят жизнь на суше и направляют свои коммерческие инстинкты совсем в другое русло — управляют банками, например.

Вернулся Хаб:

— Полукапитан ждет вас в Западной комнате.

На первом этаже коридоры отсутствовали — большие просторные комнаты, выстроенные анфиладой, переходили одна в другую. Из гостиной, где я ждала Хаба, мы попали в столовую, посреди которой стоял длинный лакированный стол, а оттуда перешли в громадное помещение, стены которого были обшиты темными панелями, а в воздухе витал неуловимый аромат благовоний. Все стулья здесь имели мягкие удобные сиденья и стояли группами по три или четыре, как если бы кто-то попытался разделить огромный зал на несколько маленьких. Я отметила, что в комнате практически нечего украсть, если не считать содержимого горки, а я не люблю воровать легко бьющиеся вещи.

Я поклонилась стоящей передо мной женщине и спросила:

— Полукапитан Воннит?

Она жестом предложила мне сесть. Я присела на один из ближайших стульев. Она посмотрела на Хаба и кивком приказала ему налить мне вина. Сама Воннит уже держала в руке наполненный бокал.

— Благодарю вас, — сказала я.

Мы сделали по нескольку глотков. Это вино Влад называет бренди, причем очень хорошего качества. Она еще раз кивнула Хабу. Он поклонился и вышел.

— Я не знала, что я с кем-то дружу в министерстве финансов. Более того, у меня вообще нет там знакомых.

Я выпила еще немного вина, чтобы потянуть время. Она пригласила меня в дом, угостила бокалом бренди, а теперь утверждает, будто не знает, о чем идет речь. Что ж, значит, леди решила поиграть, а мне что делать? Убедить ее быть со мной откровенной или принять ее правила?

— Я понимаю, — сказала я. — Но если бы вы имели таких друзей…

— Да? Если бы имела?

Иногда мне везет.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что огонь разгорается ярче.

— Прошу прощения?

— Люди начали задавать вопросы.

— А они получают ответы?

— Нет. — И после паузы я добавила: — Пока.

В ее глазах вспыхнул огонек.

— Ваши слова можно трактовать как угрозу.

— Нет-нет, — ответила я. — Никаких угроз. Но вы знакомы с лордом Шортислом.

— В самом деле? — спросила она. — С чего вы взяли?

— Я имела в виду, что вам известно, как он работает.

— Я полагала, что известно, — проговорила Воннит. — Но вы утверждаете, что он мне не угрожает, и все же…

Так-так. До самой верхушки.

— Лично он — нет. Я хотела сказать, что на него оказывают давление — и вы догадываетесь, кто за этим стоит.

Воннит нахмурилась.

— Откровенно говоря, не догадываюсь. Феникс выделывает курбеты со своим любовником, насколько мне известно, поэтому она здесь ни при чем, а я не могу себе представить, чтобы кто-то другой имел возможность или желание угрожать нам.

Ситуация становилась все более интересной.

— Отсутствие ее величества еще не означает, что она не имеет доступа к информации.

В первый раз на лице Воннит появилось беспокойство.

— Вы уверены? Произошла утечка?

— Да, — кивнула я.

— Где?

— Не знаю, я всего лишь посланец.

— Насколько серьезно положение?

— Не слишком — пока. Поползли слухи. Но лорд Ш… то есть некоторые наши общие знакомые считают, что вас следует поставить в известность.

— Да, да. И чего он от меня ждет?

— Вы знакомы с лордом Лофтисом, который проводит…

— Конечно, знакома.

— С ним связан источник давления.

— Он совершил промах?

— Не очень серьезный, но достаточный, чтобы возникла некоторая опасность. Вы должны быть готовы предпринять несколько шагов.

— Что? Каких шагов?

— Речь идет о бегстве.

— О, неужели вы считаете, что может дойти до этого?

— Мы надеемся, что нет.

Она кивнула:

— Хорошо. Почему же… почему меня не предупредили напрямую? Почему послали вас?

Хм-м-м. Хороший вопрос.

— А вы сами как думаете?

На мгновение мне показалось, что Воннит вообще ничего не сможет ответить, но потом она удивленно посмотрела на меня и проговорила:

— Императрица? Она использует Державу? Нет, она не станет! Она же феникс!

Я пожала плечами.

— До этого еще не дошло и, может быть, не дойдет, но попытайтесь вообразить себе следующий и самый естественный шаг.

— Не может быть. Шортисл сошел с ума.

— Возможно, — заметила я. — Почти наверняка.

— Несомненно. Никто не делал ничего подобного со времен седьмого правления Дома Джарега — вы помните, что произошло после этого!

— Вот почему необходимо соблюдать осторожность.

— Да, пожалуй. — Она покачала головой. — Нам следовало с самого начала принять самые серьезные меры предосторожности — договориться о контактах и паролях. — Тут Воннит была совершенно права. — Но так уж получилось, что события развивались своим чередом.

— Да, — сказала я. По выражению ее лица я поняла, что сейчас Воннит начнет задавать вопросы, поэтому я допила вино и встала. — Перед нами стоят очень трудные задачи, но все же нет ничего невозможного. — В такой общей формулировке она не смогла отыскать никакого подвоха.

— Конечно, — согласилась Воннит. — Передайте, что я жду сообщений и буду готова, как вы выразились, предпринять ряд шагов.

— Очень хорошо. Я, или кто-нибудь другой свяжемся с вами. И тот, кто к вам придет, скажет, что он из Общества Элимсонари Адриланки.

— Общество Элимсонари Адриланки, — повторила она. — Хорошо. Удачи вам.

— Спасибо, — ответила я. — И будьте осторожны.

Я даже не понимала, в каком напряжении находилась, пока не вышла из дома. Но даже после этого мне не сразу удалось расслабиться, потому что за мной все еще могли наблюдать. Я надеялась, что ничем не выдала себя, но уверенности у меня не было; Воннит вполне могла играть со мной в ту же игру, которую предложила ей я.

Я прошла несколько шагов по дороге, после чего телепортировалась в Крыло Орки Императорского дворца, на случай, если за мной захотят проследить. Уж не посетить ли министерство финансов, раз уж я оказалась во дворце? Однако, по здравом размышлении, я решила, что меня могут узнать джареги, которые часто там бывают по делам, поэтому просто подождала минут десять или пятнадцать, после чего телепортировалась обратно в голубой дом.

Влад разговаривал с Гвдфрджаанси, наверное, о состоянии Савна, пока тот спал. Как только я вошла, Влад спросил:

— Ну?

— Не знаю, — ответила я. — Кажется, все прошло удачно, но…

— Что тебе удалось узнать?

Малыш начал тыкаться носом мне в ноги, я погладила его по спине и тихонько отпихнула в сторону. Лойош, сидевший на левом плече Влада, слегка наклонил голову — наверное, опять веселился.

— Ты хочешь сказать, что Большая Шишка из министерства финансов — сам Шортисл?

— Не обязательно, но Шортисл участвует в игре на одном из этапов.

Влад тихонько присвистнул.

— Давай обсудим детали, — предложил он.

Я пересказала ему весь разговор, добавив несколько замечаний относительно архитектуры, после чего он заявил:

— Да, Шортисл в деле. Подозреваю, что Императрице это не понравится, а если кое-кто узнает, что здесь замешаны мы, не поздоровится и нам.

— Ты дважды прав, — согласилась я.

— Достаточно ли у Шортисла влияния, чтобы привлечь Отряд специальных заданий?

— Исключено, — покачала я головой. — За этим должен стоять кто-то еще.

— Ладно. — Я видела, что он принял мою точку зрения. — Тиасса? Лорд Кааврен?

— Я его знаю. Ты сам слышал, как Лофтис о нем говорил, а я угрожала Лофтису, что все расскажу Кааврену.

— Императрица?

— Еще менее вероятно. Я бы даже рискнула сказать «невозможно».

— Проклятие, тогда кто? Кто еще может отдать такой приказ Отряду специальных заданий?

— Никто.

— О, замечательно. Отличный ответ. — Влад нахмурился. — Однажды я побывал возле горы Тсер — знаешь это место?

Я пожала плечами.

— Угу. Так вот, я разговаривал с Сетрой Лавоуд, волшебницей…

— Я знаю, кто она такая.

— Конечно. Она рассказала мне о войне между драконами и джарегами.

— Правда?

— Насколько я понял, война была жуткой. Ты в ней участвовала?

— Конечно, — ответила я. — На стороне драконов.

Он вежливо улыбнулся.

— Драконы обладали реальной силой, но джареги имели одно преимущество — они всегда атаковали верхушку. Пока драконлорды убивали всех джарегов, которые попадались им на пути — вне зависимости от того, принадлежали они к Организации или нет, — джареги медленно и планомерно уничтожали военачальников Дома Дракона. Это была грязная маленькая война, в которую в конце концов пришлось вмешаться Сетре Лавоуд. Ты знала?

— Продолжай.

— Она заявила, что становится во главе драконов, — так она мне сказала. А сама сидела на своей горе Тсер и ждала, когда джареги заявятся ее убивать. И они приходили, а Сетра Лавоуд с ними разбиралась, что было довольно глупо со стороны джарегов. Никто не в силах уничтожить Волшебницу горы Тсер, если только вновь не объявится Марио. Но дело не в этом. Сетра упомянула Восьмой Цикл, когда она занимала пост Главнокомандующего и под ее началом находились шестьсот солдат для обороны небольшого холма против…

— К чему ты клонишь, Влад?

— Они выбрали очень удачную тактику — им ничего не нужно делать. Мы покусываем их то здесь, то там, ведем разведку, и нам очень многое удалось узнать, но, главное, теперь мы выяснили, что они гораздо сильнее нас и занимают практически неприступные позиции. Мы не в состоянии до них добраться. Если мы расскажем Империи о том, что происходит, они спрячутся, и потребуется еще сто лет, чтобы во всем разобраться. А если мы будем продолжать в том же духе, это займет еще больше времени.

— Я тебя поняла. И что же нам делать?

— Необходимо заставить Сетру Лавоуд покинуть гору Тсер — в переносном смысле.

Я задумчиво кивнула.

— И как ты предлагаешь это сделать?

— Сейчас они напуганы, — продолжал Влад. — Лофтис получил задание скрыть убийство Файриса, а Воннит явно что-то задумала, как и Шортисл. Поэтому я предлагаю дать им наживку — например, меня. А потом мы заманим их в ловушку.

— Угу. И каким образом ты намерен прожить достаточно долго, чтобы успеть заманить их в ловушку?

Влад потер верхнюю губу в том месте, где начали отрастать волосы.

— Эту часть плана я еще не продумал, — признался он.

— Понятно. Не забудь сообщить мне, когда соберешься с мыслями.

— Ну а что ты предложишь?

— Давай вернемся к самому началу, Влад. Что нам известно о Файрисе?

Влад пожал плечами:

— Не слишком много. Конечно, у нас есть с чего начать, но…

— Да. Я бы хотела узнать о нем побольше.

— Кайра, ты потеряешь не один год. Да, у нас есть его записи. Но среди подставных компаний, фальшивых кораблей, кредитов без соответствующего обеспечения и горы бумаг — большая часть которых нам недоступна — мы никогда не найдем то, что смогло бы объяснить происходящее.

— Может быть, — ответила я. — Но ты помнишь Безжалостного?

— Твоего друга-джарега? Конечно.

— Я думаю, что если здесь замешаны джареги, то кто-нибудь где-нибудь обязательно знает, что происходит.

— Почему ты так думаешь?

— Сам посуди: сколько джарегов связано с такими вещами? Многие занимаются финансированием подобных проектов, так что среди них обязательно найдется хотя бы один достаточно умный для того, чтобы не сразу хвататься за легкие деньги, а сначала навести справки о Файрисе. Нам остается лишь найти его и получить собранную им информацию.

Влад с сомнением посмотрел на меня:

— Ты полагаешь, что сумеешь это провернуть? То есть найдешь нужного джарега и заставишь его поделиться информацией, не дав ему ничего взамен?

— Да, у меня получится, — заверила я Влада.

Он пожал плечами:

— Хорошо. Валяй.

— Процесс может затянуться на несколько дней, — предупредила я.

— Я согласен.

— Кроме того, я хочу предпринять еще кое-какие шаги, но прежде нам следует обдумать, достаточно ли хороша моя идея.

— Я не уверен, что мне она понравится.

— Ты говоришь мудрые вещи, Влад. Я сама не уверена, что нам следует так поступать, но идея меня преследует.

— Так поделись ею со мной, Кайра.

— Ты любишь добавлять мед в кляву, не так ли?

— Верно. Так вот, значит, о чем ты думаешь?

— Ты быстро соображаешь.

— Только из-за того, что меня уже не раз жалили пчелы. Рассказывай, что у тебя на уме.

И я обрисовала ему общий смысл, опустив детали, которые ему совсем не понравились бы. Он слушал весьма сосредоточенно, а потом сказал:

— Да, действительно. А у нас даже нет перчаток, не говоря уже о сетке, которой принято закрывать лицо. Вопрос только в том, насколько велик рой и как сильно они разозлятся, если их потревожить?

— Да, все дело именно в этом. Ты можешь придумать что-нибудь получше?

Влад вздохнул и покачал головой:

— К сожалению, Кайра, не могу.

— Тогда я начну?

Он коротко кивнул, но я видела, что мой план его не слишком вдохновляет. Ну, если откровенно, то и меня тоже.

— А чем займешься ты, пока я буду собирать сласти?

На его губах появилась особенная улыбка.

— Я что-нибудь придумаю, — заверил меня Влад.

Нам следовало не высовываться. Постепенно собирая информацию, не исключено, что, рано или поздно, мы бы во всем разобрались. Может быть. Так я размышляла, когда вышла из голубого дома и телепортировалась к себе, чтобы разными способами досадить сразу нескольким людям.

Следующие два дня, как и ожидалось, не доставили особого удовольствия — мне не нравились почти все люди, с которыми пришлось беседовать, да и они не питали ко мне добрых чувств. К тому же они не могли или не хотели сообщить что-либо полезное — но в конце концов мне удалось заполучить действительно важную информацию. Я постаралась ее хорошенько запомнить, ведь псионическое общение с Владом, пока он носит Камень Феникса, невозможно. Так что приходилось ждать следующей встречи, которая могла произойти завтра или послезавтра, — тут все зависело от того, чем завершится сегодняшний день. Когда я закончила задавать неприятные вопросы неприятным людям, что случилось к середине второго дня, то захватила с собой необходимые инструменты и приготовилась заняться тем, что умела делать хорошо.

Мы с Владом в прошлом не раз сравнивали наши ремесла, обнаруживая в них много общего. В частности, нам обоим требовалась тщательная подготовка, а кроме того, мы оба хорошо знаем, как опасна излишняя торопливость. Беда состояла в том, что события развивались слишком быстро, и меня не оставляло предчувствие, что в дальнейшем все пойдет еще стремительнее.

Да, мне совсем не нравилась спешка, но тут я ничего не могла изменить. Взяв из дому все, что могло понадобиться, я провела остаток дня, перемещаясь по Адриланке и пытаясь получить сведения, в которых нуждалась, чтобы провернуть это дело.

Я пожалела, что у меня нет своего Лойоша, с которым можно было бы поделиться заботами и тревогами. Влад рассказывал, как Лойош несколько раз спасал ему жизнь. Иногда подсказывал, как найти выход из трудной ситуации, или помогал завершить колдовское заклинание. Но мне всегда казалось, самая главная его заслуга состоит в том, что Лойош дает Владу возможность пожаловаться на трудности. Глупо плакаться в жилетку себе самой, поэтому я этого никогда не делаю.

Уже смеркалось, когда я собрала все, что требовалось. Мне понадобилось почти четыре часа, чтобы изучить ситуацию, посылая проклятия по поводу недостатка информации, наметить пути отхода, запасные варианты, но я прекрасно понимала, что все предосторожности могут оказаться напрасными, если я совершу ошибку. Впервые за многие годы я вдруг подумала о том, как будет стыдно, если меня поймают, потому что сейчас — уже и не припомню, когда в последний раз возникала аналогичная ситуация — следовало признать, что такой исход вполне возможен.

Я выругалась и перенеслась в Императорский дворец, в Крыло Орки.

Фраза «вломиться в Императорский дворец» в течение длительного времени употреблялась среди моих знакомых как синоним чего-то невозможного: «Спорить с атирой по философским вопросам? С тем же успехом можно вломиться в Императорский дворец». Завораживающая фраза, обретающая значение и смысл лишь применительно к первым дням Империи — тогда весь дворец состоял из ядра, которое теперь называется Императорским Крылом. Сегодня проникнуть в Императорское Крыло не составляет никакого труда: вы можете просто войти внутрь через большинство дверей. Важнее другой вопрос — в какое место Императорского дворца вы хотите вломиться?

И конечно же, для чего?

В любом случае я «вломилась в Императорский дворец», войдя в Крыло Орки. Я надела красивый серый плащ джарегов с элегантной черной бахромой и капюшоном на случай холодной погоды, одеяние настолько свободное, что под ним легко поместились все мои инструменты. По дороге я вежливо кивнула усталому охраннику.

Так, посмотрим. Первый, второй, третий коридор налево, вверх по лестнице, потом по коридору до статуи. Долгий путь. Однако проклятой статуи Морского лорда Грена не оказалось на месте; на сколько лет устарели мои данные? Ну, возможно, следовало свернуть здесь или здесь, и… да, кажется, я заметила место, где раньше стояла статуя. Хорошо. Теперь по другой лестнице, еще два поворота… прошло уже довольно много времени с того момента, как я встретила последнего человека. Орки привыкли напряженно работать в море; на суше же они стараются максимально сократить свое рабочее время.

Здесь должны находиться еще два стражника, и я забеспокоилась, когда не увидела их на месте. Затаившись и подождав немного перед входом в министерство, я наконец услышала, как один из них делает очередной обход. Шаги были спокойными и неторопливыми, вскоре они удалились. Через девять с половиной минут я заметила, как приближается другой стражник. Спустя одиннадцать минут вернулся первый. Я провела в засаде еще полчаса, чтобы убедиться в том, что правильно отметила время, после чего двинулась дальше.

Дверь в министерство закрывается на простейший замок, а сигнализация оказалась элементарной. Мне требовалось проникнуть в кабинет Шортисла, и я потратила большую часть отпущенных самой себе семи минут на изучение охранной сигнализации. Затем вернулась на прежнюю позицию, дожидаясь возвращения стражников. Во второй раз у меня ушло только пять минут на окончательную проверку сигнализации, минута на ее нейтрализацию и еще около двадцати секунд на то, чтобы проскользнуть внутрь, закрыть за собой дверь и снова запереть. Затем я восстановила сигнализацию — вдруг стражники пожелают ее проверить. Дальше следовало подложить тряпку под дверь, чтобы никто не заметил просачивающейся изнутри полосы света. Покончив с последней мерой предосторожности, я огляделась.

Внутри кабинета оказалась дверь с маленькой симпатичной табличкой «Документация».

Если Шортисл вовлечен в какие-то сомнительные дела — или даже если он абсолютно чист, — он никого не подпустит к финансовым документам Империи, поэтому я не собиралась торопиться. Сначала решила все тщательно проверить.

В первую очередь я изучила дверь, пол и потолок, пытаясь найти очевидные ловушки, — безуспешно. Затем внимательно осмотрела замочную скважину, но и здесь не заметила ничего хотя бы отдаленно напоминающего тревожную сигнализацию.

Теперь нужно было попытаться уловить присутствие волшебства — оказалось, что его здесь полно; и никаких хитростей. Может быть, Шортисл установил двойную систему безопасности? То есть охранная система сработает, когда я буду ее изучать? Ну, я легко обнаружила щупальца заклинаний, опутывающих реальный мир словно обрывки паутины. Всякому, кто когда-либо входил в темную запущенную кладовую, знакомо это ощущение. Я могла бы проскочить, не задевая их, но что, если паутина не покинута? Паук узнает, где я нахожусь, и если кто-то следит за пауком, тайна моего появления здесь будет раскрыта.

О маленький паучок, у тебя есть зубы, не так ли? И кто-то за тобой присматривает? Ну и пусть, маленький паучок, — найди меня, если сможешь. Ведь я знаю паутину лучше тебя и пошлю своего собственного паучка, твою полную копию, он будет действовать совсем как ты — и проглотит тебя, а потом останется сидеть на твоем месте, толстый и довольный, а тот, кто за тобой следит, ничего не заметит.

Я передохнула пару минут, перед тем как двинуться дальше. Быстро устаешь, когда приходится использовать волшебство пропорционально сложности заклинания, а не затраченной на него энергии. Боюсь, что Влад этого не понимает, поскольку он до сих пор сравнивает волшебство с колдовством — искусством, которое мне никогда не постигнуть.

Почувствовав себя лучше, я воспользовалась приспособлением, позволившим мне недавно заглянуть внутрь банка и подготовиться к телепортации. За дверью я увидела довольно маленькую комнату, набитую шкафами — их оказалось без малого пятьдесят, — в каждом из которых, несомненно, хранилось множество важнейших финансовых документов Империи — то, что я искала, почти наверняка находилось там. Я осмотрела комнатку с максимальной тщательностью и приготовилась к телепортации. И только в самый последний момент остановилась.

Что-то было не так.

Я вновь приложила трубку к стене, расслабилась и еще раз посмотрела внутрь. В комнате царил абсолютный мрак, и я не захотела рисковать, зажигая свет, пока не буду уверена в том, что они не в силах его засечь, поэтому применила заклинание, которое позволяет видеть в темноте. Задача оказалась весьма непростой — очень трудно различать предметы, которые находятся рядом. Они сливаются друг с другом — таковы особенности магического зрения. И все же мне удалось разглядеть нечто странное рядом со шкафчиками возле стены.

Я проверила еще раз и убедилась, что здесь нет других следов волшебства, кроме тех, которые я уже успела нейтрализовать, из чего следовало, что если передо мной и сигнализация, то не магическая. Конечно, у меня не было никаких оснований считать этот странный предмет сигнализацией — однако я никак не могла понять, чем же он является: не шкаф, не ручка и не чернильница… Я уже почти уговорила себя забыть о нем, но нельзя дожить до моего возраста, не научившись доверять интуиции, поэтому я продолжала разглядывать неясные очертания.

Если потолки в комнате такие же, как здесь, то шкафы достигают почти восьми метров в высоту. Стоящий на полу предмет имел высоту около двух метров (когда пользуешься магическим зрением, иногда бывает очень трудно установить масштаб — можете сами попробовать) и больше всего напоминал небольшой гонг — с круглой тарелкой, расположенной внутри тонкой рамы из проводов, к которой каким-то образом был приделан миниатюрный молоточек. Мне никак не удавалось оценить толщину странного устройства. Я сомневалась, чтобы оно и в самом деле служило гонгом, но его, назначение продолжало оставаться для меня тайной.

Если это магическое приспособление, значит, я растеряла все свое мастерство, а если нет, то для чего оно служит? Можно ли использовать колдовство для создания сигнализации? Я считала, что нет. Связаться с Владом у меня не было никакой возможности, а к Коти я не хотела обращаться, потому что она начала бы задавать вопросы. Нет, колдовство тут ни при чем. К тому же я сомневалась, что Шортисл станет нанимать колдуна.

Скорее всего это что-то совершенно безобидное и когда я разгляжу его как следует, посмеюсь над своими страхами. Вот только тревога меня не покидала.

Ну даже если это сигнализация, она должна быть связана с неким устройством, или включать ловушку, или издавать громкий звук — что-нибудь. И если связь не является магической, значит, она физическая. Кажется, от предмета куда-то тянется проволока?

Я продолжала всматриваться, изо всех сил напрягая зрение, и…

Да, вот.

Провод, или струна, уходил от непонятного предмета по направлению к потолку. Может быть, все-таки тревожная сигнализация?

Если да, то как она работает? Что должна засечь и как отреагирует? Как она пошлет магический импульс по струне, если рядом нет никакого волшебного устройства? Я вдруг представила себе артефакт, который ничего не делает и установлен здесь только для того, чтобы ни один уважающий себя вор не осмелился забраться внутрь, не выяснив предварительно, как он работает. Эффективное средство устрашения, но я подозревала, что в этом предмете содержится нечто большее.

Ну что может произойти, если я телепортируюсь в комнату? Ничего. Я окажусь там, может быть, рядом со странным устройством, а может быть, и нет, но оно в любом случае не сумеет меня засечь, поэтому…

Не торопись, Кайра.

Что происходит, когда кто-то телепортируется в помещение?

Примерно то же самое, что происходит, когда кто-то открывает дверь и входит: воздух приходит в движение — совсем немного, когда открывается дверь, чуть больше, когда вы материализуетесь после телепортации. И если похожая на гонг штука очень тонкая, то даже легкого движения воздуха окажется достаточно, чтобы молоточек ударил по тарелке. А поскольку от нее идет металлический провод, то он в состоянии передать звук или вибрацию куда-нибудь во дворец, где может стоять усилитель, и кто-то где-то узнает, что в комнату проникли посторонние.

Я бы присвистнула, если бы не боялась нарушить тишину. Я столкнулась с чрезвычайно хитрым устройством; именно такую штуку могли придумать орки. Оставалось только удивляться, почему ничего подобного не изобрели много лет назад: простое, изящное решение, к тому же его почти невозможно заметить.

Почти невозможно.

Хитрость состоит в том, что я не просто хорошая воровка — я лучшая воровка в Империи. Я потянулась пальцами волшебства в комнату и ощутила металл тарелки. Теперь будь особенно осторожной, Кайра. Не позволяй этим хвастливым мыслям отвлечь себя: ты лучше всех именно потому, что умеешь быть осторожной и терпеливой. Действуй постепенно и…

Мне удалось обезвредить устройство.

Я сделала глубокий вдох и телепортировалась в комнату. Ничего не произошло, все застыло в неподвижности. Я еще раз повторила проверку на присутствие волшебства, после чего зажгла свет и принялась за изучение финансовых документов Империи. Здесь находились, как и следовало ожидать, самые свежие отчеты. Остальное хранилось иным способом, известным только волшебникам Дома Лиорна и архивариусам Дома Орки, впрочем, мне требовались именно текущие документы.

Я представила себе расположение бумаг в шкафах — все они были помечены номерами или символами, понятными для тех, кто здесь работает. Где-то существовал путеводитель, содержавший ключ ко всем этим обозначениям, который помог бы мне разобраться в их системе, но у меня не имелось ни малейших способностей к архивному делу. К счастью, мне этого не потребовалось. Я взяла первую попавшуюся стопку документов, убедилась, что в ней нет ничего интересного, и положила ее на место. Перейдя к следующему шкафу, повторила ту же операцию. А потом еще и еще — так продолжалось до тех пор, пока я не просмотрела около двух сотен стопок расписок, счетов, накладных и других таинственных документов.

Покончив с этим, я выскользнула из комнаты, предварительно уничтожив все физические следы своего присутствия. Затем заперла дверь и очень осторожно активировала систему проволочной сигнализации. Она не отреагировала на мои действия. В качестве заключительного шага я заставила своего метафорического паука выплюнуть на волю проглоченного собрата.

Затем я нашла письменный стол Шортисла — он оказался самым большим в кабинете. Повсюду на глаза попадалось его имя, написанное на табличках, закладках и бумагах. Здесь я могла рассчитывать на успех, если, конечно, Шортисл действительно участвовал в афере и если он оставил на виду свидетельства своих преступлений. Впрочем, я не слишком рассчитывала на удачу, но решила, что беглый осмотр не повредит.

Система охранной сигнализации оказалась волшебной и не слишком эффективной, из чего следовало, что хозяин ничего не скрывает — во всяком случае, в своем столе. Я сняла защиту, вскрыла замки и просмотрела содержание ящиков. Как и следовало ожидать, мне не попался на глаза листок с записью: «Сегодня я получил крупную взятку от Воннит в обмен на разрешение закрыть ее банк и сбежать со всеми деньгами, которые ей удалось собрать».

Ну ладно.

Больше всего меня разозлило, что в его столе оказалось два маленьких потайных отделения, мне пришлось потратить уйму времени и сил, чтобы их вскрыть, но оба были совершенно пустыми, даже записочки от любовницы не нашлось. Я посчитала это личным оскорблением.

Закончив изучать стол, я вдруг поняла, как сильно устала. Наступила самая опасная фаза операции: когда все закончено, ты утомилась, но все прошло успешно. В такие моменты очень трудно сохранять прежнее внимание и соблюдать необходимую осторожность. Именно в самом конце многие допускают мелкие оплошности, которые приводят к поимке или позволяют следователям выйти на след вора. Я заставила себя двигаться медленно, уничтожая все следы своего присутствия, как волшебные, так и вполне земные. Затем постаралась учесть расписание движения стражников (судя по их походке, они успели смениться) и только после этого решилась открыть последнюю дверь.

Даже после того, как выбралась из министерства финансов, я старательно избегала мест, где было много народу, выбирая самые глухие коридоры дворца. Прошло еще без малого два часа, пока я вышла на свежий воздух через Крыло Йенди (исключительно ради того, чтобы дать его обитателям пищу для размышлений) и телепортировалась домой, где сразу же налила себе бокал того самого вина, которым меня угощала Воннит. Выпив его залпом, я забралась в постель и несколько часов проспала таким сладким сном, что мне почти ничего не снилось, если не считать паучков, которые зачем-то звонили в гонги.

На следующее утро я проснулась, завершила свой утренний туалет и позавтракала свежим ореховым хлебом, кукурузным пирогом и кофе в восточном стиле (Влад говорит, что, на его вкус, он слишком горький), а затем телепортировалась обратно в Норпорт. Мне довольно быстро удалось найти большую таверну возле ратуши, я уселась за свободный столик посреди зала и заказала кляву, намереваясь пить ее до тех пор, пока что-нибудь не случится.

Иными словами, я выступила в роли приманки. Я надеялась, что мне удалось заставить забеспокоиться Шортисла или кого-нибудь еще в его офисе. Проделав определенную работу, он — или кто-то другой — сумеет установить, что у них побывала незваная гостья по имени Кайра Воровка (хотя никто не сможет этого доказать). Я рассчитывала узнать что-нибудь полезное от того, кто покажется здесь, чтобы предпринять ответные действия. Меня бы удивило, если бы пришлось просидеть за столиком в таверне больше двух дней.

Об этой части плана Влад ничего не знал, потому что он обязательно захотел бы принять участие. Я имела все основания считать, что выпутаюсь даже из самых серьезных неприятностей, но если рядом со мной появится темпераментный убийца, чей клинок часто работает быстрее, чем голова, то я смогу обезопасить себя от нескольких сомнительных ситуаций, потеряв взамен немало важной информации. К тому же Владу моя идея наверняка не понравилась бы. К полудню мне надоела клява, поэтому я переключилась на «матросский эль», как называют его в Норпорте, или «штормовой напиток» — если вы заказываете его в Адриланке, — иными словами, очень темный эль с небольшим количеством имбиря. Пойло довольно крепкое, так что я могла сделать вид, что у меня ленч. Я чувствовала себя уязвимой, сидя за центральным столиком, — оставалось надеяться, что не придется ждать слишком долго. Я прикончила кружку матросского эля и заказала следующую, раздумывая, не взять ли чего-нибудь поесть.

Мимо открытого окна проходили люди и часто заглядывали внутрь — так поступают все, когда видят таверну; возможно, кто-то из них меня заметил. Я потерла глаза. Один раз мне показалось, что я видела проходившую мимо Деверу, но, даже если мне не померещилось, она меня не узнала, впрочем, что ей здесь делать? Я выпила еще немного матросского эля. Он начинал мне все больше нравиться. В зал вошли двое джарегов, направились прямо к моему столу и уселись за него. Голова-Воронка и Насмешник, которых я видела в офисе Безжалостного во время последнего визита. Такого развития событий я не ожидала. Голова-Воронка сказал:

— Безжалостный хочет вас видеть.

— Хорошо, — ответила я. — Прямо сейчас?

— Если вы не против.

Я оставила эль недопитым — ужасный поступок — и встала. Они пристроилась по бокам от меня, как только мы вышли из таверны. У каждого имелась шпага, а у Головы-Воронки, который оказался справа, я заметила длинный кинжал, спрятанный в левом рукаве. Не сомневаюсь, что у каждого в запасе имелось множество вещей, которые им абсолютно не помогли бы, не пожелай я их сопровождать, но джареги об этом не догадывались.

Голова-Воронка спросил:

— Будем телепортироваться?

— Я бы предпочла пройтись пешком, — ответила я, поскольку не люблю, когда меня телепортируют незнакомые люди.

— Это пара миль, — напомнил он.

— Сегодня прекрасный денек, как раз для прогулки.

— Хорошо.

Больше мы не разговаривали. Когда мы проходили через лавку, Дор постарался не попасться нам на глаза, и вскоре Голова-Воронка уже стучал в дверь офиса Безжалостного:

— Она здесь, босс.

Послышался невнятный ответ, Голова-Воронка открыл Дверь и жестом предложил мне войти. Я прошла мимо, задержавшись только для того, чтобы протянуть ему его кинжал.

— Ты, кажется, обронил это, — сказала я.

Он бросил на меня свирепый взгляд, на который я ответила улыбкой, и схватил оружие. Прикрыв дверь, я уселась на единственный стул и спросила:

— Что случилось, Безжалостный? Зачем ты меня позвал?

Похоже, Безжалостный не знал, как ему реагировать на мое обращение с его подручным; в конце концов он решил сделать вид, что ничего не заметил.

— Я за тебя волнуюсь, — заявил он.

— В самом деле?

— За тебя и из-за тебя.

Я ждала.

— Да, — продолжал он, — ты проявляешь интерес к смерти Файриса, и кое-кто выражает неудовольствие.

— Кое-кто? — переспросила я. Он покачал головой:

— Ты же знаешь, Кайра, я не могу назвать имен.

— Тогда что ты хочешь мне сказать?

Он пожал плечами.

— Забудь об этом деле или веди себя максимально осторожно, вот и все.

— А что ты сам?

— Я здесь абсолютно ни при чем, — ответил он. — Просто до меня дошли слухи, что ты прихватила какие-то бумаги в офисе некоего орки во дворце, и орки со связями в Организации хотят, чтобы ты пошла поплавать. Я подумал, что тебя следует поставить в известность.

— А ты не заинтересован в том, чтобы я отступилась?

Он покачал головой:

— Нет. Я уже сказал, это не моя игра. Я просто хочу, чтобы ты соблюдала осторожность, понимаешь?

— Да, — сказала я. — Ну, спасибо. Что-нибудь еще?

— Нет.

— Ладно. Тогда до встречи.

Я встала и вышла. Никто не пытался меня остановить. Я была рада, что Безжалостный больше не стал спрашивать о Владе, потому что ненавижу лгать друзьям.

Я поспешила к Ужасному Голубому Домику, чтобы рассказать Владу обо всем, что произошло. Утро уже давно закончилось. Малыш выбежал из дома, и пришлось потратить некоторое время, чтобы возобновить наше знакомство и развеять его подозрения, после чего я вошла в дом.

Гвдфрджаанси сидела за столом рядом с Владом. Савн расположился на стуле, который стоял напротив очага. Когда я вошла, мальчик оглянулся, что застало меня врасплох.

— Привет, Савн, — сказала я, но он ничего не ответил, отвернулся и принялся снова смотреть на огонь.

— Добрый вечер. — Теперь я обращалась ко всем остальным. — Я вижу, у него улучшение.

— Да, — подтвердил Влад.

Гвдфрджаанси кивнула в качестве приветствия и предложила мне чаю — я отказалась.

С некоторым удивлением и удовольствием я отметила, что у Влада нет свежих ран. Он пил кляву, и по тому, что в его глазах не осталось ни капли сна, я поняла — это уже не первая чашка. А вот Лойош крепко спал рядом с Ротсой, что необычно для джарегов, редко засыпающих посреди дня.

— У меня появилась кое-какая информация, — сказала я.

— У меня тоже, — отозвался Влад.

— Чью историю послушаем сначала?

— Твою, — предложил Влад.

Я уселась за стол рядом с ним. Гвдфрджаанси встала и пересела к Савну — у меня сложилось впечатление, что она не хочет ничего знать о нашем расследовании. Пожалуй, решила я, здесь ее не в чем упрекнуть.

— Тебе удалось? — спросил он.

— Разозлить пчел? Да.

— Расскажи.

— Хорошо.

На сей раз я выдала краткое описание своего путешествия во Дворец, поскольку мне совсем не хотелось, чтобы он узнал подробности моего визита в офис Шортисла, но все остальное изложила довольно подробно.

Я коротко упомянула ту часть своих приключений, когда я играла роль приманки, но заметила, как он недовольно нахмурился, и сразу же перешла к описанию разговора с Безжалостным. Прежде чем Влад успел начать задавать вопросы, я принялась подводить итоги своей деятельности за последние два дня.

— Мне удалось найти двоих, Влад. Точнее, троих, но один отказал Файрису в кредите только потому, что ему не понравился его запах, поэтому он ничем не смог нам помочь. А вот двое других провели серьезную проверку.

— А сколько оказалось таких, кто ничего не стал проверять?

— Много. Файрис умел располагать к себе людей.

Влад кивнул:

— Хорошо. Те, кто все-таки решил проверить, — что им удалось найти?

— Что он прекрасно умел располагать к себе людей.

На лице Влада промелькнула быстрая улыбка.

— Так, что еще?

— Влад, он не имел ничего. Куча бумаг, но все его предприятия стоимостью около шестидесяти миллионов империалов…

На лице у Влада появилось изумление.

— Совершенно верно, — продолжала я. — Шестьдесят миллионов империалов. Шестьдесят миллионов империалов кредитов расходовались на оборудование офисов, рекламу, покупку других компаний, которыми он не умел управлять, поэтому они уходили на уплату долгов в течение десяти или двадцати лет — а в основе всего лежал контракт на строительство пяти военных кораблей для Императорского флота. Он так никогда и не был выполнен.

— Дом Орки, естественно, — сказал Влад.

— Конечно, Императорский флот.

— Интересно, — задумчиво проговорил Влад.

— Что?

— Интересно, почему серьезные банки вообще давали ему деньги. Я понимаю, как ему удавалось убедить джарегов, но…

— А ты уверен, что такие банки действительно существовали? Мы знаем о Воннит, но что нам известно об остальных?

— Я расскажу тебе, — пообещал Влад.

— Хорошо. Все в целом прекрасно укладывается в схему. Становится понятно, почему кредиты выдавались под банковский процент, а не под такой, который берут джареги.

— Не шутишь?

— Ничуть.

— Любопытно. Может быть, кредиты джарегов шли через банки? — Он развел руками. — Или наоборот.

Я кивнула.

— В конце концов, не имеет значения, — продолжал Влад. — Значит, джареги глубоко завязли в этом деле?

— Очень многие, Влад. Вплоть до членов Совета.

— А разве кто-нибудь из твоих приятелей не пытался обнародовать правду о Файрисе?

— Один из них попытался предупредить своих близких друзей, но никто не стал его слушать. У второго, судя по всему, друзей не оказалось, и он решил, что таким образом избавится от конкурентов. Кстати, он совершенно прав — многих серьезных людей ждет разорение.

Гвдфрджаанси встала и вышла на улицу — наверное, до нее долетали обрывки нашего разговора. Малыш посмотрел ей вслед, помахал хвостом, но решил остаться и послушать.

Влад обдумал мою последнюю фразу и сказал:

— Значит, между Файрисом и джарегами существовала бесспорная связь, но… как он сумел заключить контракт с Императорским флотом после того, как дважды разорился?

— Да, — кивнула я, — хороший вопрос. Поскольку становится ясно, что в дело вовлечена и сама Империя. Но я не знаю ответа. Каким-то образом ему удалось кого-то в чем-то убедить.

— Угу, — проворчал Влад. С минуту он молчал, потом заявил: — И этот кто-то все испортил и попытался замести следы. Я думаю… да, боюсь, все сходится.

— Что сходится?

— Вот что, я думаю, произошло — нет, пожалуй, сначала я расскажу тебе, что делал в последние два дня, и мы посмотрим, сумеешь ли ты прийти к аналогичным выводам.

— Ладно, — сказала я, — внимательно тебя слушаю.