ГЛАВА ПЕРВАЯ. КААВРЕН

Капитан гвардии Феникса получил вызов на девять часов утра срединья. Императрица, согласно сообщению, желала встретиться с ним наедине в своих покоях для завтрака. Подобные приглашения в подобный час беспрецедентными не являлись, но и к числу обыденных не относились, так что ознакомившись с посланием, Кааврен уже знал — что-то затевается.

Шагая по длинным коридорам Императорского дворца, он не тратил времени на бесплодные предположения и необоснованные версии. Капитан кивал дежурным стражникам и обменивался приветствиями с прочими прохожими; наконец он достиг нужных дверей, объявил о своем прибытии и получил дозволение войти.

Одета императрица Зерика была в простое золотистое утреннее платье, что всякий другой хотя бы мысленно назвал соблазнительным; она сидела за столиком, кушала фрукты и пила чай. Императрица кивнула Кааврену и указала ему на один из двух свободных стульев за тем же столом. Кааврену было известно, что императрица обычно завтракает в одиночестве.

— Доброе утро, капитан. Чаю?

— Лучше клявы, если есть.

Императрица кивнула слуге и кляву беспромедлительно доставили. Кааврен пил, обернув бокал салфеткой, чтобы не обжечь пальцы, и ждал, что изволит сообщить ее величество.

Она съела еще ломтик фрукта, отпила глоток чая и осторожно поставила чашку на блюдце. Чашка, подметил Кааврен, была крошечной, изящно-хрупкой, с волнистым красно-синим орнаментом.

— Прошу простить меня, капитан, — проговорила императрица, — но мы кое-кого ожидаем. Я предпочла не повторять бы этого дважды.

— Разумеется, ваше величество. — Он улыбнулся. — Клявы тут хватает.

— Возьмите фруктов, если желаете. И есть еще сыр и булочки.

— Спасибо, ваше величество, возможно, потом.

Она кивнула, и разговор на несколько минут прекратился. Потом слуга обьявил о прибытии Косадра. Кааврен, подавив удивление, приветственно наклонил голову и терпеливо ждал, пока Придворный чародей изъявлял согласие откушать чаю с сыром и хлебом. Чародей ел медленно и аккуратно; Кааврену очень хотелось отвесить ему доброго пинка. Судя по виду ее величества, она это устремление полностью разделяла.

Косадр был смуглым, долговязым и выглядел куда моложе своих лет. Наконец он, кажется, осознал, что паузой беседа обязана именно ему, и сказал:

— Прошу вас, ваше величество, продолжайте.

Зерика кратко улыбнулась.

— Добрый мой чародей, продолжать надлежит именно вам. Прошу, объясните мне и Кааврену все то, о чем ранее упомянули.

Косадр промакнул губы салфеткой.

— О, прошу прощения. — Он кашлянул. — Два дня назад начали наблюдаться возмущения в желтом спектре ветвей слежения Эссворы. Мы немедленно занялись локализацией всплеска и измерением силы потока, и насколько мы можем судить…

— Простите, — проговорил Кааврен, — но если вы полагаете, что я должен хоть что-то из этого понять, то вы ошибаетесь.

— А. Да. Предвидится прорыв.

— Прорыв? Кто куда прорывается?

— В наш мир. Дженойны.

— Дженойны!

— Пожалуйста, капитан, сядьте, — сказала императрица.

— Простите. — Кааврен опустился на стул, а слуга захлопотал вокруг, вытирая кляву и ставя новый бокал. — Когда? Сколько?

— Трудно сказать, когда. По нашим предположениям, в запасе есть часов шестьдесят, но не более восьмидесяти. И это при условии, что сила потока останется на нынешнем уровне. Скажем, чуть меньше трех дней. Точнее в подобных материях предсказать невозможно. Мы также не можем сказать, сколько их, но судя по величине возмущений, вторжение будет серьезным.

— Во-первых, — проговорила императрица, — необходимо собрать поблизости войска и позабодиться о защитном волшебстве.

— В этом я помочь не могу, — заметил Кааврен.

— Знаю. Прошу вас, капитан, сохраняйте спокойствие.

Кааврен кивнул, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, кляня себя на все лады. Если он потеряет голову, то никому этим не поможет. Но дженойны!

— Вы снова с нами, капитан?

— Да, ваше величество.

— Я, — проговорил Косадр, — попрошу о помощи Сетру Лавоуд.

Императрица кивнула.

— Хорошо, Косадр, однако вам следует поискать и иные средства. Для этого предоставляю в ваше распоряжение Державу — проверять факты и вести исследования. Я предпочла бы получить более раннее упреждение, но придется работать с тем, что имеем.

Она повернулась к Кааврену.

— Судя по нашим данным, от войск толку не будет. Я обговорю с Военачальницей, до каких пределов мы готовы это проверить. Вы же здесь для другого.

Кааврен кивнул.

— Вот и я удивился, почему вы послали за мной, а не за Алиерой.

— Потому что у нас есть время собрать войска, и есть время подготовить магические средства для защиты и нападения. А на что у нас нет времени, капитан?

— На людей.

— Именно. Как только подготовка начнется, мы не сможем держать все это в секрете. А панику мы себе позволить не можем. Гвардия Феникса и войска мало что могут сделать против дженойнов, но это наше единственное средство против беспорядков.

— Понимаю, ваше величество.

— Прекрасно. В таком случае вы оба получили задания, выполняйте.

Чародей и капитан встали, поклонились ее величеству и удалились.

Так уж вышло, что по длинным коридорам Императорского крыла обоим им предстояло идти вместе. Косадр проговорил:

— Капитан, могу я кое в чем вам признаться?

— Я не ваш поверенный, но извольте.

— Открою тайну: я с нетерпением жду, когда это начнется.

Кааврен на него взглянул.

— Да, знаю, это ужасно. Но я уже двадцать лет занимаю эту должность, и все свое время трачу на подновление старых заклинаний до того, как они развеются, и установку помех против прослушивания. А это — то, ради чего я обучался, вы меня понимаете?

— Пожалуй, да. Но если хотите совет…

— С удовольствием.

— Никому больше ни слова. Сомневаюсь, что императрица одобрит.

— Ну да, вы правы.

Косадр удалился в свои покои, а Кааврен направился в крыло Дракона. Там он спросил, на месте ли Военачальница, а получив ответ, что она у себя в Черном замке, попросил отправить ей сообщение с просьбой о встрече. Затем отправил второго курьера, сообщив своим подчиненным о собственном местонахождении, и приготовился к ожиданию. Будучи старым воякой, ожидал он если не заснув, то скажем так, крепко задремав.

Однако же через час капитан мгновенно проснулся, услышав:

— Военачальница готова принять вас.

Он поднялся, поклонился курьеру — юнцу-драконлорду, собранный из русых волос хвост достигал середины спины — и вошел в кабинет Военачальницы.

— Леди Алиера, — проговорил он, — благодарю, что согласились меня повидать.

— Лорд Кааврен, для меня это всегда удовольствие.

— Ожидается нападение дженойнов.

Алиера застыла на месте, потом медленно опустилась за свой стол.

— Садитесь, — предложила она.

Кааврен так и сделал, заметив, что глаза Алиеры из зеленых стали голубыми; подобного он ранее не видел. Это волшебство или природный дар? Впрочем, вспомнил он, она ведь не просто дракон — она э'Киерон, а тут все возможно.

— Сообщите подробности, — сказала Алиера.

— Косадр расскажет больше, но похоже, есть признаки образования прорыва. Магические признаки. Что-то там с ветвями Эссворы и возмущениями. Мне это ничего не говорит, но по его словам — это серьезно и неизбежно, и в запасе у нас чуть больше двух дней…

— Я поговорю с Некроманткой, — заявила Алиера. — Возможно, удастся перекрыть им путь. Само собой, с Косадром тоже свяжусь.

— Ее величество желает также иметь войска наготове.

— Зачем? Чтобы они геройски погибли? На что, по ее мнению…

— Не знаю, Военачальница. Просто передаю слова ее величества. Несомненно, если вы поговорите с ней…

— О, я с ней поговорю!

Кааврен кивнул.

— И если сможете передать часть сил мне, чтобы поддержать порядок в городе и помочь с эвакуацией — буду весьма признателен.

— С эвакуацией?

— Вероятно. Все, кто помнит Междуцарствие…

— Да, конечно, — проворчала Алиера, хотя подобное использование армейских частей было ей не по душе.

— Благодарю, — сказал Кааврен. — Тогда у меня все. — Он поднялся и поклонился. — Спасибо, что согласились меня принять, Военачальница.

— Всегда пожалуйста, капитан, — ответила Алиера. И сердито сжала губы. — Дженойны…

— Воистину, — согласился Кааврен и удалился, вернувшись в собственный кабинет в крыле Дракона. Там он развернул карты города и списки личного состава, и начал работать. В течение дня он получал отчеты о положении дел на улицах, и был рад, что хотя люди начали потихоньку покидать столицу, признаков паники не наблюдалось.

Когла он закончил, город полностью погрузился во тьму. Кааврен встал, потянулся и велел секретарям позаботиться о том, чтобы его распоряжения — каковых набралась внушительная кипа — были доставлены по назначению.

Хотя по должности Кааврен имел право пользоваться имперским транспортом, обычно он предпочитал экипаж: воркотня возниц его успокаивала. На сей раз все, однако, случилось прямо наоборот: возница постоянно намекал, что не прочь узнать у пассажира, что на самом деле творится в городе — варево уже бурлит и люди нервничают. Кааврен отвечал односложным ворчанием, и спустя довольно долгое время возница наконец замолчал. Чаевых за поездку он получил вполовину против обычного: капитан был не в духе.

Войдя в замок, он молча отдал плащ Цилю и сразу поднялся к себе в логово, куда спустя должное время вошел Ориль, принес вино и помог Кааврену снять сапоги. Кааврен вздохнул, пошевелил пальцами ног, выпил полбокала вина, откинул голову на подголовник кресла и закрыл глаза.

— Трудный день, господин мой?

Узнав голос жены, он улыбнулся, но веки не разомкнул.

— Вы слишком хорошо меня знаете, графиня.

Она подвинула стул и села рядом, лицом к нему.

— Я велела придержать ужин. Хочешь поболтать?

Она положила его ногу к себе на колени и принялась разминать ступню.

— Можем поболтать о том, какая ты восхитительная, — согласился Кааврен.

— Или о том, как мне чуть позже разомнут плечи, — улыбнулась она.

— Тоже вариант.

— Или же о том, что тебя тревожит, если только тебе дозволено это обсуждать.

— Нет причин для обратного. Слухи уже кружат, так что ты вполне можешь узнать и правду.

— Так в чем же дело?

— Есть признаки, что дженойны пытаются учинить вторжение.

— Боги!

— Да. И на сей раз — это не у моря, а прямо тут, под стенами города.

— Они хотят заполучить Державу?

— Есть такая возможность.

Графиня громко выдохнула.

— Всего-то год как было прошлое нападение…

— Да, у Малого моря. С ним разобралась Сетра Лавоуд при помощи Алиеры. Нынешнее, похоже, серьезнее. Мы не знаем, сколько их будет.

— Что ты делаешь?

— Направляю гвардейцев справиться с паникой в городе и помочь эвакуации. Подразделение будет и у замка.

— Мне не нужны…

Кааврен открыл глаза.

— Графиня!

— Господин мой, в постоянном гарнизоне у нас двадцать хороших солдат. Если надо, я легко могу поднять втрое больше. Этого более чем достаточно, чтобы оборонить наш дом от гражданских беспорядков.

— Но…

— Милорд! Вы меня полагаете столь хрупкой, что готовы ради меня ослабить защиту Империи до толщины оконного стекла? Еще минута, и я сочту это оскорблением.

Кааврен вздохнул.

— Хорошо. Будь по-твоему.

Ласково опустив его ногу, графиня подняла к себе на колени другую и занялась ей.

— Ну вот, это же не сложно, правда? Говорят, я само очарование, когда окружающие делают так, как я хочу.

— Ты всегда само очарование. И массаж восхитительно делаешь.

— Кушать хочешь?

— Если я скажу «да», ты ведь перестанешь.

— Еще пятнадцать минут на массаж, потом ты идешь мыться. Обед через час. Каплун в сливовом соусе и маринованное в уксусе мясо с можжевеловыми ягодами и горчицей.

— Что ж, пусть будет через час.

Утром Кааврен поднялся очень рано, оделся и велел заседлать коня. Сегодня он не желал зависеть от имперского или любого другого транспорта. Поцеловав графиню, он отправился во дворец; глаза его постоянно изучали лица прохожих, их поведение, как и где они собирались.

Прибыв, первым делом капитан отправился к себе в кабинет и написал еще несколько распоряжений, а потом явился в Первую приемную и попросил, чтобы императрице передали, что он желал бы переговорить с ней в любую удобную ее величеству минутку. Таковая нашлась очень быстро, и его снова пригласили в покои для завтрака. На сей раз императрица не задавала вопроса, лишь шевельнула рукой, и Кааврену принесли клявы.

— Доброе утро, капитан, — сказала Зерика.

— Доброе утро, ваше величество. Простите, что заставил себя ждать.

— Пустое. Что вы можете сообщить?

— Я отдал все возможные распоряжения, и они нам понадобятся. Горожане напуганы, ваше величество.

Она кивнула.

— Алиера согласна передать вам во временное подчинение дивизию Речных Пташек.

Кааврен кивнул.

— Пригодятся. Кажется, эти войска мне знакомы, руководит ими Гарсери из линии э'Терикс.

— Алиера сказала, они встали лагерем под Старыми воротами. Весь командный состав будет на месте еще до полудня.

— Хорошо.

— Косадр, вы сообщили, что у вас тоже есть новости. Итак, чародей?

— Ваше величество, — проговорил Косадр, — до меня дошли слухи о некоем устройстве — божественного происхождения, — которое, возможно, обладает силой воспрепятствовать воплощению дженойнов.

— Что за устройство? — спросил Кааврен.

— Некая серебряная тиасса, предположительно, изготовленная Мафеньи.

— Никогда о подобном не слышала, — отозвалась Зерика. Молчание. Держава замигала белым и желтым. — И Держава тоже.

Кааврен спросил:

— Где вы это узнали? Очень уж странное совпадение в подобный момент.

— Я первым делом велел расспросить всех, не знает ли кто о чем-нибудь способном помочь. О тиассе мне рассказала кузина, которая сказала, что однажды слышала, как эту легенду рассказывал менестрель. Менестреля уже ищут.

— У Сетры уточняли? — спросила императрица.

— Она сама появится чуть позже, — ответил чародей, — тогда и спрошу. И заодно у Некромантки.

— Хорошо, — сказала Зерика.

— Помимо этого, — добавил Косадр, — мы собираем все наличествующее вооружение, которое может оказаться эффективным. И попросили лорда Морролана оставаться в пределах досягаемости.

— Что ж, хорошо. У вас еще что-то есть? В таком случае пока все. Держитесь на связи, и если ситуация того потребует, беспромедлительно связывайтесь прямо со мной через Державу. Я сделаю то же самое.

Кааврен одним глотком допил кляву, поднялся, отдал честь императрице и вслед за Косадром покинул покои.

День был суматошным. Он проверял расположение сил, перераспределял стражников на нужные позиции, получал известия о состоянии дел на улицах, встречался с генералом Гарсери и ее штабом, дважды встречался с Алиерой — в общем, ни минутки сесть передохнуть.

В середине дня Кааврена еще раз вызвали встретиться с ее величеством, Косадром и Алиерой. На сей раз это было в алькове, как именовали уединенную пристройку к тронному залу. На совещании также присутствовала Сетра Лавоуд, Чародейка горы Дзур, открыто носившая при бедре Ледяное Пламя. Кааврену она кивнула как старому знакомому, на что он ответил столь же серьезным наклоном головы. Не всякий мог похвастать, что Сетра Лавоуд числит его среди близких знакомых, но чувства свои Кааврен держал при себе.

Начала Зерика с Алиеры, которая кратко обрисовала, какие дивизии сейчас движутся к Адриланке, когда они прибудут на место и насколько бесполезными окажутся в конечном итоге.

Затем императрица развернулась к Кааврену. Он объяснил, что уже сделано, что находится в процессе подготовки и какие у него будут предложения. Возражений и замечаний не последовало, и императрица выразила одобрение.

Следующим говорил Косадр, пространно описывая предпринятые меры, подготовленные заклинания и находящихся в полной боеготовности волшебников.

— Как Некромантка? — уточнила Зерика.

— Будет готова помочь, — сказала Сетра.

— Хорошо. А что насчет того устройства, серебряной тиассы?

— Я обсуждал это с Сетрой Лавоуд, — проговорил Косадр. — Она слышала об артефакте, но не знает, обладает ли он такими свойствами. Некромантка о нем не слышала, но сказала, что подобное возможно.

— Однако, — заметила императрица, — можно ли этот артефакт отыскать?

— Вероятно. Есть один слух.

— Что за слух?

— Что им обладает некий выходец с Востока, обладатель имперского титула, некий граф…

— Сурке, — сказала Зерика.

— Да, он самый.

— По имени Влад Талтош.

— Да, ваше величество. Из Дома Джарега. Сейчас мы пытаемся определить его местоположение, но это трудно: похоже, он не желает быть найденным.

— Времени у нас немного, — заметила императрица. — Вопрос: это лучшее применение имеющихся у вас сил?

— Не знаю, — ответил он. — Но если мы найдем устройство и оно сработает, все остальное не имеет смысла.

— А что боги?

— Пробовали взывать к Барлану, Форели, Вирре и Ордвинаку. Ничего.

— Странно: Держава утверждает, что они охотно откликаются, если речь идет об угрозе со стороны дженойнов.

— Да, ваше величество. Но не так уж невозможно, чтобы дженойны каким-то образом вмешались в нашу способность взывать к ним.

— Понятно. Что ж, ищите дальше. Пока это все.

Кааврен снова погрузился в работу, забыв обо всем остальном. Наконец, осознав, что снаружи давно наступил вечер, он закрыл кабинет, отпустил помощников отдыхать и велел заседлать коня и подать его к выходу.

Улицы были необычайно тихими, что озадачило Кааврена, пока он не вспомнил, что сам же недавно объявил комендантский час и ввел в городе военное положение. После этого он послал коня быстрой рысью; опустевшая и тихая столица ему не нравилась, она словно превратилась в нечто зловещее, почти угрожающее. Вполне соответствует действительности, решил он.

Коня увели в стойло, а сам Кааврен, как обычно, отдал плащ Цилю, на сей раз удостоив теклу дружеского кивка.

— Где графиня?

— В своей гостиной, господин.

Кивнув, Кааврен туда и отправился. Вежливо хлопнул в ладони перед дверью, получив разрешение войти и так и сделал. Графиня сидела с книгой на коленях; подняв взгляд, она улыбнулась.

— Мой господин, вы опять задержались, как я и полагала. Я велела повару сварить летнюю похлебку.

— Вы великолепны, графиня. Непременно поем, но сейчас я просто хотел бы сесть и причесать вас.

Даро улыбнулась.

— Потому что ты от этого расслабишься?

— Именно.

— В таком случае я пожертвую прической.

Найдя палисандровый гребень, который супруга всегда держала у себя в гостиной, он придвинул стул, устроился позади нее и взялся за ее локоны.

— Трудный день? — спросила она.

— Хлопотный и неприятный.

— Я знаю, ты закрыл город.

— Да. Не это меня волнует.

— А другого выбора не было?

— Нет.

— Так что же?

— Сам знаю, просто… Мы пережили одну катастрофу, и я боюсь второй. Одно дело — на войне, когда ждешь битвы, но совсем иное, когда угроза нависла над нашим домом.

— Но ведь так и есть, верно? Я соврала бы, сказав, что сама ничуть не боюсь подобного.

Кааврен водил гребнем по ее волосам.

— Возможно, этого и не произойдет, — заметил он.

— Надежда есть всегда.

— Нет, я не метафорически. Есть сведения об устройстве, которое способно помешать им проникнуть к нам.

— Правда? Было бы великолепно!

— Алиера так не думает, она хочет биться с ними. Но я всецело разделяю твое мнение.

— А что за устройство такое?

— Сотворенное богами, вроде как. Серебряная тиасса. Прямо хоть гордись вместе со всем Домом, — хихикнул он.

— Серебряная тиасса?

— Так мне сказали. Ее сейчас ищут. Вроде бы ей владеет некий выходец с Востока.

— Тогда, надеюсь, ее найдут, — проговорила Даро. — Как ты, уже готов к обеду?

— Еще сотню взмахов гребня, и буду готов.

— Ладно. А после похлебки будет клубника по-имперски.

— Уговорила, полсотни.

Наутро Кааврен прибыл во Дворец к семи часам. Ночью доставили ряд отчетов о состоянии в городе. Полчаса он провел, изучая их, и в итоге решил, что дела не так плохи, как могли бы быть; жители Адриланки привыкли держаться настороже.

Сбросив со своих плеч этот груз, он занялся проверкой диспозиции, что потребовало двух кратких отлучек за пределы Дворца и нескольких совещаний с Косадром и Военачальницей. Косадр, со своей стороны, лучился оптимизмом насчет поисков серебряной тиассы.

— Уверен, она у Сурке, — заявил он.

— Но можете ли вы отыскать Сурке?

— Пока нет, — признался он. — Похоже, он где-то добыл Камень Феникса, и обычные для волшебства способы поиска не действуют.

— Не пытается ли он таким образом скрыть артефакт от нас?

— Есть вероятность. Но это несущественно: его всегда может разыскать Держава.

Кааврен кивнул и занялся своими делами.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДАРО

Графиня Белой Вершины завтракала, когда Ноли спросила:

— Простите, госпожа, что-нибудь не так?

Она мысленно вернулась к настоящему и проговорила:

— Ты это о чем?

— Ваше сиятельство выглядит расстроенной. Я подумала, возможно, с едой что-нибудь не так?

— А. Нет, Ноли, дело в другом. Я не расстроена, скорее рассеяна. Слишком многое вертится в голове.

— Да, госпожа, простите…

— Нет-нет, все хорошо. Ты даже можешь мне сейчас помочь. Пусть виконту Адриланкскому сообщат, что я желала бы его видеть, сегодня же. Либо здесь, либо я могу прибыть к нему, как он пожелает.

— Немедленно займусь, госпожа.

Завтрак Даро доела, по-прежнему не чувствуя вкуса, потом отправилась в кабинет. Подписала декларацию, передавая Империи право распоряжаться всеми военными силами графства, и вызвала курьера доставить документ во дворец, криво улыбнувшись: поскольку Империя уже и так всем этим распоряжается, можно сделать вид, будто все по закону. Ей уже поступили несколько жалоб по этому вопросу. Основную часть она могла спустить своим помощникам, но некоторые требовали личного ответа, каковыми она сейчас и занялась.

Затем она приняла капитана стражников Белой Вершины. Вчера она объяснила ему необходимость централизованного управления в кризисный период, и он согласился, хотя и без воодушевления. Сегодня он узнал, что распоряжение графини передает его в непосредственное подчинение лорда Кааврена, а не какого-нибудь безымянного полковника под началом какого-то генерала, подотчетного Военачальнице. Такое начальство почти примирило капитана с временной утратой собственных руководящих возможностей. Даро сказала, что все понимает, и он вернулся к своими обязанностям.

После этого графиня пролистала журналы графства и сделала пометки по вопросам, каковые надлежало обсудить с подчиненными на следующей неделе. Она прекрасно понимала, что следующей недели может и не быть, но решила действовать так, словно все идет как полагается.

Она все еще занималась журналами, когда появившийся Циль сообщил, что виконт Адриланкский прибыл и направляется в Восточные покои. Даро улыбнулась, закрыла журналы и поднялась.

— Я пойду туда же.

Он все еще стоял посреди комнаты, когда она вошла.

— Виконт! Спасибо, что прибыли.

— Всегда рад, мадам.

Даро обняла сына и спросила:

— А что Ибронка?

— Она во Дворце, надеется кому-нибудь пригодиться.

— Ну да, конечно. Циль, принеси нам вина. Садитесь, виконт. Как там в городе?

— Фактически, мадам, со всеми делами справляется мэрия. Я предложил свои услуги, но похоже, у леди-мэр там все в полном порядке. Чувствую себя бесполезным. Но признаю, жизнь плохо подготовила меня к тому, чтобы быть полезным в такого рода кризисах.

— Тогда, возможно, вы окажетесь полезным в деле иного рода.

— Правда? Это бы меня весьма порадовало. Чем могу помочь?

— Ваш отец упомянул нечто, всколыхнувшее во мне воспоминания о том, что вы несколько лет назад мне рассказывали. Вы ничего не помните насчет серебряной тиассы?

Глаза Пиро чуть расширились.

— Ну… да. У вас хорошая память.

— Виконт, вы покраснели?

— Вполне возможно, мадам.

— Мне хотелось бы узнать, что заставило вас покраснеть.

— Нет, не хотелось бы.

— Даже так? Что ж, ладно. Так что с серебряной тиассой?

— Мне она знакома. Я ее видел. А что?

Даро покачала головой и нахмурилась.

— Странно. Не сходится.

— Что именно?

— Виконт, у кого эта серебряная тиасса?

— Насколько я знаю, по-прежнему у лорда Феораэ.

— Феораэ? Следователь графства?

— И города. Он работает на нас обоих за двойное жалование. Вы его знаете?

— Встречались.

— Он последний из известных мне владельцев.

— Ладно. Как тиасса оказалась у него?

— Вследствие махинаций джарега. Его имя Талтош, он выходец с Востока.

— Да, помню такого.

— Вы его помните, мадам?

Даро слегка улыбнулась.

— Не следует недооценивать силы материнского любопытства. Этот Талтош уберег вас от обвинений в уголовном преступлении, виконт.

Пиро застыл с открытым ртом.

— Он…

— Это не тема для нынешнего разговора. Где этот выходец с Востока, на случай, если мне понадобится переговорить с ним?

— Он покинул город.

— Ах вот как. Дело усложняется. Вы не знаете, куда именно он отправился?

— Нет. Но у него была возлюбленная.

— Виконт, это было несколько лет назад, а вы знаете, как переменчивы выходцы с Востока.

— Верно.

— Проверить, однако, стоит. Как ее имя?

— Коти.

— Из Южной Адриланки?

— Нет, из города. Нижне-Киеронова, у Круга Малак.

— Понятно. Благодарю вас.

— Мадам, может, вы мне объясните, что все это значит?

— Не знаю, виконт. Но меня это беспокоит.

— Это связано с ожидающимся нападением?

— Связано? В некотором роде, возможно, потому что именно так я об этом и услышала. Но напрямую — возможно, и нет. Даже скорее всего нет. Возможно, я так погружаюсь в это лишь потому, что очень мало чем могу помочь с главными трудностями.

— На вас такое не похоже.

Она улыбнулась.

— Вы правы, сын мой.

— Скорее вы чувствуете, что это важно, даже если не понимаете, почему именно.

— Вы хорошо меня знаете, виконт.

— Что вы намерены делать?

— Узнать побольше.

— Я могу помочь?

— Вы уже помогли, виконт.

— Я мог бы сопровождать вас.

— Нет, благодарю. Ваше присутствие может помешать моим расспросам.

— Понимаю. Если я могу еще что-нибудь сделать, мадам — вы же знаете, я готов.

— Что ж, тогда, если вас не оскорбит понижение до курьера…

— Нисколько.

— Отправляйтесь во Дворец и сообщите Феораэ, что я с ним скоро свяжусь.

Пиро поклонился.

— Уже лечу. Передадите графу мои самые сердечные пожелания?

— Разумеется.

После ухода сына Даро несколько минут размышляла, потом велела:

— Циль, пусть заседлают мою лошадь.

— Да, графиня.

— И передай Ноли подготовить несессер с косметикой и мой зимний прогулочный костюм.

— Конечно, графиня.

Из замка она вышла через северные ворота. Циль передал несессер конюху, который привязал ее к седлу Легконогой, а потом помог Даро сесть верхом.

Циль спросил:

— Будут ли распоряжения на время вашего отсутствия?

— Нет. Я вернусь еще до вечера.

— Да, графиня.

И она отправилась в путь ко Дворцу; посадка графини выдавала умелую наездницу.

Феораэ ее ждал, это сразу было видно. При ее появлении он встал и поклонился, потом указал на стул. Даро кивнула ему и осталась стоять, поставив на сидение несессер.

Без длительных предисловий она сказала:

— Несколько лет назад вы приобрели серебряную тиассу.

Глаза его расширились.

— Да, госпожа, хотя представить себе не могу, откуда вы…

— Пожалуйста, принесите ее. Я хочу ее увидеть.

Феораэ, чуть помешкав, проговорил:

— Да, госпожа, она в моей коллекции, в моих покоях. Я сейчас вернусь.

Через две минуты он вернулся с расстроенным видом, в руке у него была открытая шкатулка. Он повернул ее, показывая, что она пуста.

— Я не… — начал он.

— Да, — кивнула Даро. — Я и не думала, что все будет так просто. — И опустилась на стул. — Когда вы в последний раз ее видели?

Феораэ сел за стол.

— Каждый месяц я беру выходной и посвящаю его своей коллекции. В прошлый раз это было… дайте подумать… да, неделю назад.

— Вызовите кого-то из ваших волшебников.

Он кивнул.

— Сам как раз собирался предложить.

Даро не узнала невысокую, хрупкого вида женщину, появившуюся через десять минут, но узнала герб Белой Вершины (в левом скошении на серебро и лазурь противоокрашенные корабль и тиасса) на воротнике форменной блузки, а также мгновенно прочитала чуть приплюснутые черты лица, смуглую кожу и цвета одежды. Похоже, атира. Следовало бы мне, подумала графиня, получше знать собственных подчиненных.

— Здравствуйте, я Даро, — проговорила она.

— Я вас узнала, графиня. Я Линдра, к услугам вашей светлости. — Она поклонилась Феораэ. — Милорд?

— Вот шкатулка, — проговорил следователь, передавая оную. — Содержимое было украдено. Что вы можете мне сообщить?

Линдра взяла шкатулку и подвергла ее всестороннему изучению как внутри, так и снаружи; потом коснулась ее кончиками пальцев, нахмурила бровь и опустила веки.

Наконец открыла глаза и сказала:

— Осторожный и хладнокровный похититель. Вот здесь, в середине, есть легкий след — несомненно, именно тут вор касался шкатулки, вынимая содержимое.

— И что вы можете еще сказать?

— Есть намек на личность. Холодный и отдаленный, зацепиться не за что. Профессионал. Мужчина, по-моему. И — странно…

— Странно?

— Да, что-то в нем странное. Не могу… возможно, он выходец с Востока.

— Ага, — проговорила Даро.

Феораэ нахмурился.

— Может ли это быть…

— Феораэ.

— Госпожа?

— Я займусь этим.

— Миледи, а тиасса…

— Сожалею о вашей утрате, Феораэ, но дело тут куда серьезнее вашей кражи. Если будет возможно, я позабочусь, чтобы убытки вам возместили, но скорее всего, вещицу эту вам больше не видать.

— Нужно ли еще что-нибудь? — спросила Линдра.

— Нет, это все. И если этого не потребует Империя, не распространяйтесь об этом.

— Да, миледи.

Когда она удалилась, Феораэ признался:

— Не понимаю, миледи.

— Сама не понимаю, — ответила Даро. — Но пойму.

— А что делать мне?

— То же, что и Линдре: ничего. И молчать, если только не будет официального запроса от Империи. Понимаете?

— Да, миледи.

— А теперь подождите тут, я воспользуюсь вашими покоями. Для следующего этапа миссии мне нужно слегка переодеться.

Подняв несессер, Даро, не дожидаясь ответа, вошла в личные покои Феораэ. Быстро сменила платье, нанесла несколько умелых штрихов на губы и брови и с помощью крема сделала кожу чуть темнее, став таким образом во всем подобной представительнице мелкой знати Дома Лиорна. Даро всегда нравилось носить красное, и она давно знала, что с минимальными усилиями может вполне эффективно замаскироваться. Вышла к Феораэ, еще раз напомнила ему — хранить молчание, — и вернулась к своей лошади.

Час спустя Даро была у Круга Малак, ставший местом сбора усталого вида гвардейцев Феникса. На улицах остались почти что одни стражники; те немногие, кто все же выбирался по своим делам, делали это едва ли не тайком, глядя строго вперед и двигаясь куда быстрее обычного. Даро спешилась и подошла к стражникам, которые повернулись к ней, старательно изобразив уважительное радушие, как подобает при встрече с любым лиорном вне зависимости от занимаемой последним должности.

Гвардеец с шевроном капрала проговорил:

— Прошу извинить меня, госпожа, но нам приказано очистить улицы.

Даро кивнула.

— Вскоре меня здесь не будет, я просто хотела…

— Вам нужна помощь, госпожа?

Даро сердечно ему улыбнулась.

— Не то чтобы нужна, просто… не могли бы вы посоветовать тут поблизости хорошее местечко, где можно было бы поесть?

— Извините, госпожа, но все закрыто. Кризис, видите ли. Поэтому никому не позволено перемещаться по улице, за вычетом неотложных дел.

— Кризис? Ах да, вся эта чушь с дженойнами… Я не верю, что они на самом деле появятся, а вы?

— Ну, госпожа…

— Я так давно собиралась навестить этот район, и вот сегодня наконец выбралась, потому что архивы графства закрыты — а тут оказывается тоже все закрыто. Ладно, сама должна была сообразить.

Гвардейцы усердно смотрели по сторонам, а капрал неуверенно улыбнулся.

— Ничего страшного, госпожа. Когда все закончится, приходите снова, тут немало достойных заведений.

— Так я и знала! Ведь здесь обитают представители столь многих сословий.

— Именно так, госпожа. Теклы, знать, джареги, ремесленники.

— И жизнь тут наверняка интересная.

Он рассмеялся.

— О да! Когда отслужу свой срок, напишу подробные мемуары.

— Подумать только, вся Империя в миниатюре — недостает разве только сариоли и выходцев с Востока.

— О, выходец с Востока тут есть.

— Как так? Я думала, все они обитают в Южной Адриланке.

— В основном да, но некоторые живут в городе.

— Вот это да! В жизни с ними близко не сталкивалась. Какие они?

— Этот — вернее, эти двое — неприятная компания. Джареги. Один заправлял всеми незаконными делами в этом районе, но слишком задрал нос, джарегам это надоело и они вышвырнули его вон.

— Ужасно.

Капрал пожал плечами.

— Не более того, что он заслужил.

— А что второй?

— Вторая, это его жена. Кажется, она все еще тут живет. Во всяком случае, когда я ее видел — несколько месяцев назад — выглядела она заправской домохозяйкой.

— Подумать только! Хотела бы я познакомиться с ней. Как ее зовут?

Капрал нахмурился.

— Не знаю, госпожа, и не уверен, что я мог бы порекомендовать вам подобное знакомство. Судя по тому, что я слышал, она отчаянная персона.

— Ну, вы ведь сможете защитить меня.

— Да, госпожа, однако нам приказано оставаться здесь, чтобы приглядывать за любыми возможными возмущениями.

— А вы не могли бы одолжить мне пару ваших людей, всего на несколько минут?

— Что ж… полагаю, это возможно. Вызову еще парочку из резерва, пока эти с вами.

Один из гвардейцев — смуглый драконлорд с вьющимися волосами и носом-клювом — развернулся к капралу и сказал:

— Мне знакома эта восточница, милорд. — Потом поклонился Даро. — Ее имя Коти.

Та самая, подумала графиня. Значит, жена…

Капрал кивнул.

— Хорошо. Ступайте с Видером.

Вперед выступил второй драконлорд, и оба они двинулись по Медной улице. Чтобы держаться с ними в ногу, Даро не стала садиться обратно в седло и вела лошадь в поводу. Легконогой непривычный способ передвижения не очень понравился; Даро потрепала ее по шее и извинилась.

Приблизившись к кудрявому драконлорду она тихо прошептала:

— Спасибо.

— Госпожа?

Даро ему улыбнулась, на что он ответил легкой улыбкой и ответил столь же тихо:

— Всегда пожалуйста, графиня. Я полагаю, вы не желаете, чтобы ваш супруг-капитан знал об этой прогулке?

— Он пожелал бы защитить меня, а это было бы неуместно.

— Понимаю, миледи. Надеюсь, если он все-таки узнает, вы сумеете защитить меня от него?

— Приложу все усилия. — И уже обычным голосом поинтересовалась: — А куда мы идем?

— Они живут тут рядом, на верхнем этаже. То есть она живет, а он жил раньше.

— Понятно.

— Если не возражаете, госпожа, я бы предпочел войти первым.

— Думаете, она может быть опасна?

— Ходили слухи, что она убийца. А про ее мужа я практически уверен.

Губы Даро неприязненно искривились.

— Ну и семейка. Что ж, ладно.

— Не может быть все столь плохо, — сказал второй стражник. — Она ведь водилась с принцессой Норатар.

— Да, но это было до того, как принцесса стала вести достойный образ жизни.

— Ладно, неважно. Вперед.

Даро и стражник по имени Видер подождали пять минут. Десять. Двадцать. Видер с каждой минутой нервничал все сильнее, пальцы его барабанили по рукояти меча. Она поинтересовалась:

— А что эта Коти и Норатар делали вместе?

— Говорят, они убивали людей. За деньги.

Даро кивнула.

— Да, что-то подобное я слышала. Сплетни во время ее коронации.

— Вот и я слышал. Правда или нет, не знаю. Проклятье, да где же он?

— Если хотите — я полагаю, здесь мне ничто не угрожает…

— Нет, госпожа, мы обязаны… ну наконец-то, Сахоми!

— Простите, что заставил вас ждать, — выдохнул Сахоми, появляясь на улице. — Она переехала, и пришлось потрудиться, чтобы узнать, куда.

— Но вы узнали?

— В Южную Адриланку. Адреса нет, есть указания.

— Значит, им и последуем, — решил Видер. — Только добудем лошадей.

— О, вы добудете?

— Уточню у начальства.

— Было бы великолепно.

— Да, госпожа.

Еще через час они были в Южной Адриланке. Эта часть города тоже относится к моему графству, напомнила себе Даро, стараясь удержать неприязнь глубоко внутри.

После поворота на улицу Вязов она заметила:

— Не такой уж плохой район.

Кудрявый Сахоми отозвался:

— Я пару лет прослужил в Южной Адриланке. Это один из лучших ее районов. Тут чисто, они хотя бы иногда убираются за собой, так что улицы не всегда полны…

— Сахоми! — сказал Видер.

— Простите, миледи.

— А я думала, это от лошадей, — заметила графиня.

— То есть?

— Неважно. — Улыбка была бы неуместной.

— Вот, тот самый дом, — проговорил Видер. — Если госпожа обождет тут всего минутку…

— Нет, — ответила она, рассматривая дом. — Я сама. Ждите.

— Но, госпожа…

— Сахоми, объясните, кто я такая. Вы подчиняетесь мне. Вы оба ждете здесь. Если что-либо пойдет не так и я погибну, что разрушит ваши карьеры, заранее извиняюсь.

— Да, миледи, — отозвался Сахоми.

— Удивительно, чтобы сквозь так сильно сжатые зубы — и так четко выговаривались слова, — заметила Даро и спешилась.

Она подошла к крошечному домику, отмечая явные признаки присутствия ребенка: во дворе немало свежих ямок, вокруг разбросаны игрушки. Остановившись перед деревянной дверью, она хлопнула в ладоши. За дверью послышалось движение, но никто не открыл. Она снова хлопнула в ладоши.

Раздались негромкие шаги и дверь открылась. В проеме стояла невысокая темноволосая восточница, вид у нее был хмурый и подозрительный.

— Вы Коти? — спросила Даро.

Глаза женщины с Востока скользнули по ней, по двум гвардейцам Феникса, которые остались на улице и все так же были верхом.

— А вы кто? — спросила он.

— Меня зовут Даро, графиня Белой Вершины.

Восточница отступила на шаг, словно пораженная.

— Воистину, это вы! Да, я Коти. — Помешкав, она отступила еще на шаг. — Пожалуйста, входите.

Теперь уже замешкалась Даро, но увиденная часть жилища казалась вполне чистой, и она двинулась вперед.

— Садитесь, если хотите. Вам что-нибудь принести? Вина, клявы?

— Нет, благодарю. — Комната выглядела чистой, но все же.

В комнату вбежал маленький мальчик. Даро понятия не имела, сколько ему лет по меркам выходцев с Востока, но ей он был чуть выше колена, а на ногах держался вполне уверенно. Коти подхватила его на руки, прижала к себе и снова поставила на пол.

— Иди поиграй снаружи, мой хороший. На заднем дворе.

— Почему на заднем?

— Потом скажу.

— А почему сейчас не скажешь?

— Потому что это невежливо, ведь у нас гостья.

— Почему?

— Влад, поклонись и беги играй на заднем дворе.

— Да, мама.

Когда мальчик убежал, Коти проговорила:

— Итак, что будет угодно миледи?

Возможно, Даро это лишь показалось, но «миледи» прозвучало с каким-то странным оттенком. Она заметила:

— Он говорит вам «мама».

Коти дернула головой, словно отвечая: «уж от вас-то я такого не ожидала».

— Простите, — смущенно проговорила она. — Мой сын обращается ко мне более формальным образом, и я вдруг подумала… но это неважно. Пожалуй, я все-таки присяду, и охотно выпью клявы.

— Разумеется.

Даро опустилась на стул с мягким сидением, а Коти ушла на кухню. Мебели в небольшой комнатке почти не было — признак хорошего вкуса, — за вычетом двух книжных стеллажей от пола до потолка. Поразительное количество книг. Даро сдержала искушение и не стала их разглядывать поближе.

Коти вернулась, неся один бокал. Так, значит?

Хозяйка опустилась на край простенькой коричневой кушетки и проговорила:

— Итак, чему обязана подобной честью?

Слово «честь» далось ей не без труда. Даро почувствовала прилив гнева и потому потягивала кляву, пока не успокоилась. Клява оказалась вкусной. Наконец она спросила:

— Вы замужем за неким Владимиром Талтошем, верно?

Коти посмотрела прямо ей в глаза — много дольше, чем позволяют приличия, — потом отвела взгляд.

— Мы расстались.

— Простите. Сама должна была догадаться, ведь я слышала, что он ушел из города. Вы знаете, где он?

Удивление женщины казалось вполне искренним.

— Миледи, вы считаете, если бы я знала, я бы вот так просто вам это рассказала?

Даро нахмурилась.

— Он скрывается?

— О да, безусловно.

— Этого я не знала. От кого он скрывается?

— От Дома Джарега, миледи. Уже несколько лет. Они очень хотят заполучить его голову.

— Почему?

Коти отвела взгляд.

— Об этом вам придется спросить у них, графиня.

— Понятно. Что ж, возможно, вы сможете рассказать мне кое-что другое. Вам знаком артефакт, предположительно божественного происхождения, так называемая серебряная тиасса?

— Полагаю, — заметила Коти, — вы и так знаете, что знаком. Но я не знала, что эта вещица божественного происхождения.

— Возможно, это и не так. Но эту вещицу сейчас разыскивает Империя. Я пришла к вам, потому что согласно слухам, ей владеет лорд Талтош, и потому что… — она помолчала, — и потому что что-то здесь не так.

Лицо женщины с Востока оставалось бесстрастным.

— Миледи, а почему вы решили, будто я вам помогу?

— Вы должны были слышать об угрожающей городу опасности.

— Да, слышала.

— Есть сведения, что этот артефакт способен помочь. Можно даже сказать — предотвратить угрозу полностью.

— Понимаю.

— Я полагаю, что вне зависимости от вашего отношения ко мне лично, или к знати как таковой, или к Империи в целом, или к иным возмущающим вас материям, вы отнюдь не желаете, чтобы дженойны заменили собой Империю или перебили всех нас, каковой бы вариант они ни избрали?

— Я подумаю об этом, а вы пока переведите дух, — заметила Коти.

— Пожалуйста.

— Я не думала, что это очевидно.

— Ваше возмущение?

— Не уверена, что это правильное слово, но в общем да.

— Каким бы ни было правильное слово — да, очевидно.

— Нет, победа дженойнов — это вовсе не то, чего я хочу.

— Так вы поможете?

— Миледи, вы сказали, «есть сведения». Насколько они надежные?

— Не знаю. А что?

— Мне знакома эта вещица. Вернее, небольшая сделанная из серебра тиасса; она вполне могла быть артефактом, на который вы ссылаетесь. Однако же я понятия не имела, что она может представлять собой нечто большее, чем красивый образчик ювелирного мастерства. Да и непохожа.

Даро кивнула.

— Вот и я так полагаю.

— Тогда почему вы здесь?

— Потому что происходит что-то такое, чего я не понимаю — и это меня интригует и беспокоит.

Коти села глубже, опираясь на спинку кушетки.

— Понимаю.

— Вы должны мне довериться, — проговорила Даро.

— Для этого вы пришли ко мне домой, а не вызвали к себе?

Даро кивнула.

— И однако же вы привели с собой пару стражников.

Даро снова кивнула.

— Вообще говоря, — сказала восточница, — я вам не доверяю. Но я прежде была джарегом и привыкла работать с теми, кому не доверяю.

— О чем это вы?

— Пока не знаю. Расскажите подробнее. Я конечно не тиасса, но тоже порой умею складывать мыслишки.

Даро оставила этот выпад в стороне.

— Хорошо, вот то, что мне известно. Есть артефакт, так называемая серебряная тиасса, которому приписывается способность воспрепятствовать появлению дженойнов. Когда-то он предположительно принадлежал вашему мужу, потом был передан некоему лорду Феораэ, а потом снова попал в руки вашего мужа. Таковы сведения. Отсюда и желание его разыскать.

— А кто именно пытается его разыскать?

— Не знаю. Вероятно, Косадр.

— Это кто?

— Придворный чародей.

— А. Волшебством его не найти.

— Не найти?

— Он защищен от волшебства. Камень Феникса.

— А что такое Камень Феникса?

Коти усмехнулась.

— Я надеялась, вы расскажете. Но я знаю, что волшебством его не найти, и колдовством — тоже…

— Колдовством?

— Так зовется магическое искусство Востока.

— А оно настоящее?

— Есть те, кто так полагает. Однако для поисков Владимира это не имеет значения, с помощью псионики его тоже не отыскать.

— Понимаю. А как насчет Державы?

— Державы?

— Да. Что, если ее величество обратится к Державе для определения его местонахождения?

— А она может сделать такое? Я мало что знаю о Державе, на что она способна.

— Я тоже не специалист, но такое должно быть возможно. Потому что существуют законы, определяющие, при каких обстоятельствах она вправе либо не вправе поступать так.

Коти кивнула.

— Тогда в этом есть смысл… — Говорила она словно сама с собой.

— Какой смысл? — спросила Даро.

— По-моему, я знаю, что происходит, графиня. И подозрения ваши обоснованы.

— Так в чем же дело?

Коти закрыла глаза, потом снова открыла и проговорила:

— Ваше сиятельство, я молю вас о благодеянии.

— Благодеянии? Для вас произнести такое было нелегко.

— Нелегко, верно.

— Что за благодеяние?

— Вы можете связаться с Императрицей в любую минуту, верно?

— Всякий может.

— Вы — графиня Белой Вершины. Вы можете это сделать и не опасаться, что императрица выжжет вам мозги, если будет не в настроении.

— Ладно, так чего вы желаете?

— Попросите ее отложить поиск Владимира.

— Отложить? Да она, возможно, уже им занялась.

— Тогда вашему сиятельству стоит поторопиться.

— И что взамен?

— Я просила о благодеянии, а не о сделке.

— Тогда хотя бы объясните, почему вы этого просите.

— Потому что знаю, кто что и для чего делает.

— Мил… то есть, Коти, полагаю, вам следует объяснить это мне.

— Вы спросили, доверяю ли я вам. А вы мне доверяете?

Даро глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Это испытание?

Женщина с Востока на минуту задумалась.

— Нет.

— Вы подруга принцессы Норатар, не так ли?

— Вы собирали обо мне сведения.

— Только самую капельку.

— Да, мы дружим. А это важно?

— Я ищу причину довериться вам.

Женщина с Востока сжала губы.

— Ясно.

— Я понимаю, — проговорила Даро, — что меня это выставляет не в лучшем свете. Но вы просите меня попросить императрицу отложить поиски артефакта, который может предотвратить вторжение дженойнов в город. И я должна сделать такое исходя из одного вашего слова?

— А также исходя из ваших собственных предчувствий, которые поведали вам, что все это — не то, чем представляется.

— И все же такого мало, чтобы рисковать безопасностью города.

— Риск не столь велик. Мне нужно лишь немного времени, чтобы выяснить, верна ли моя догадка.

— И вы не скажете мне, что это за догадка?

— Было бы неправильно что-либо говорить, пока я не буду уверена.

— А когда будете уверены?

— Тогда ни вам, ни Империи это уже не понадобится.

— Вы хотите отложить поиск вашего супруга, но не отказаться от него совсем? Мне следует просто попросить императрицу подождать?

— Бывшего супруга. Да.

— А если она спросит, сколько ждать?

— Будьте неопределенны.

— А если спросит, почему?

— Будьте уклончивы.

— А если не согласится?

— Будьте убедительны.

— Мне же и опереться не на что.

— Мое слово крепко. Спросите у Норатар, если желаете.

Даро медленно проговорила:

— Ваш суп… то есть лорд Талтош однажды оказал моему сыну серьезную услугу. Я всегда полагала, что должна оказать ему ответную услугу, если у меня будет такая возможность. Вы можете решить за него? Будет ли это — услугой?

Коти рассмеялась, но не объяснила, что ее так восхитило.

— Да, по первому вопросу, и безусловное да — по второму.

— Хорошо. Я согласна.

— Дайте знать, когда поговорите с ней.

— А не что она скажет?

— Если у вас имеется хоть капля соображения, вы скажете, что она согласилась, неважно, так это или нет. Я ведь не в состоянии даже узнать, говорили ли вы с ней на самом деле.

— Вы сказали, что не доверяте мне.

— Да, я не доверяю вам. Но выбора у меня нет. Дайте знать, когда поговорите с ней.

Даро кивнула, сосредоточилась и дотянулась до императрицы. К счастью, та не была особенно занята.

— Ваше величество, это Белая Вершина.

— Да, Даро?

— Вас попросили отыскать этого выходца с Востока?

— Графа Сурке, да.

— Ваше величество, смею ли я попросить вас повременить делать это?

— Почему?

— У меня есть причины полагать…

— Что за причины?

— Ваше величество, я подозреваю, что даже намекать на такое не хочу, пока не проверила.

— Звучит серьезно, графиня.

— Так и есть, ваше величество.

— Вы же знаете, у нас всего день или два.

— Это не займет дольше нескольких часов.

— Пожалуй, Даро, вам стоит явиться сюда и переговорить со мной собственноустно.

— Выезжаю немедленно, ваше величество. Но до тех пор…

— Я не буду искать Сурке до тех пор.

— Спасибо, ваше величество.

Она открыла глаза и сказала:

— Ее величество согласна.

— Примите мою благодарность. Приложу все усилия, чтобы вы не пожалели, доверившись мне.

Даро поднялась.

— Принимаю обещание. А сейчас я отправляюсь во Дворец.

— Во Дворец, миледи?

— Ее величество желает видеть меня.

— Ясно. Могу я сопровождать вас?

Даро нахмурилась.

— Зачем? — Почувствовала, что краснеет. — То есть если вы не возражаете против такого вопроса.

— Мне там тоже кое-кого хочется повидать, а ваше общество доставит мне удовольствие.

Врешь, джарег, подумала Даро, но ответила:

— Хорошо, тогда пойдемте.

Коти поднялась.

— Графиня, если вы будете столь любезны немного обождать снаружи, я вскоре присоединюсь к вам. Но мне нужно договориться, чтобы за сыном присмотрели.

— Разумеется. Не торопитесь.

Женщина с Востока исчезла минут на пять, потом вернулась.

— Еще секундочку, госпожа, и я готова.

Коти скрылась в соседней комнате, задернув дверную завесу. Даро показалась, что пользуются этой завесой нечасто. Изнутри послышалось энергичное шуршание, стук чего-то тяжелого. Потом Коти появилась снова, облаченная в серый плащ Дома Джарега; талию ее перетягивал широкий ремень, на котором справа и слева висели два кинжала в ножнах.

— Благодарю, что подождали, миледи. Теперь я готова.

Даро кивнула.

— Вижу.

— Мне понадобится лошадь. В четверти миле на запад по улице есть прокатная конюшня.

— Хорошо.

Они вышли из дома. Даро жестом велела стражникам спешиться, и все четверо зашагали к конюшне. Лицо женщины с Востока было собранным и решительным — но на что она решилась?

— Если мне будет позволено спросить, — проговорила Даро, — почему вы решили меня сопровождать?

Коти улыбнулась.

— Хочу урвать толику славы.

Аристократка рассмеялась.

— Это вряд ли.

— Да, пожалуй. У меня есть друг в Доме Дракона.

— И вы просто решили, что сейчас подходящее время для встречи?

— Возможно, более подходящего не будет.

На конюшне Коти выбрала себе рослого мерина. Даро предложила оплатить расходы, но женщина с Востока отказала с улыбкой, которая пыталась казаться вежливой. Когда все четверо выехали уже верхом, один из стражников двигался впереди, а второй позади.

Некоторое время графиня молчала, потом произнесла:

— Не жду, что вы мне доверитесь, и не буду пытаться силой заставить вас говорить. Но если то, что вы затеяли, как-либо связано с моей миссией, вам же на пользу пойдет, если расскажете.

Еще четверть мили спустя Коти спросила:

— Почему?

— Чувствую, что так будет правильно.

— Вы обычно полагаетесь на свои чувства, миледи?

— Да. А вы?

— Нет.

— Возможно, у выходцев с Востока все иначе. Я мало с вами знакома.

— Вы хотите сказать, совсем не знакомы, так?

— Да.

— Мы вас немного пугаем, верно?

Взгляд Даро метнулся к ней и снова вернулся к дороге.

— Да, — согласилась Коти, — я дерзкая.

Даро кивнула.

— Верно, именно такая.

Они достигли Каменного моста и начали пересекать реку. Даро вдыхала ее ароматы, такие непохожие на океанские. Волны плыли к океану так, словно были твердыми. Выше по течению сквозь них пробивалась баржа, которую подтягивали к причалу моряки и волшебники с пристани.

— Река, — проговорила она, — она такая мирная — если сравнивать с океаном.

— Вы живете на Утесах, верно?

— Да. Утром, если погода хорошая, мой супруг-капитан и я завтракаем на терассе и любуемся океанским пейзажем.

— Приятный вид, должно быть.

— А вы и ваш супруг — у вас был такой обычай?

— Госпожа моя графиня, вы что, пытаетесь найти между нами что-то общее?

Она усмехнулась.

— Да, пожалуй.

— И из всех материй, что могли быть общими, вы сумели найти лишь брак?

— Это первое, о чем я подумала. Дорога впереди длинная.

— Первое, о чем вы подумали, было не обо мне, а о том, за кого я вышла замуж. Неужели замужество — самое важное в вашей жизни?

— Никогда об этом не задумывалась. А это столь ужасно?

— Просто необычно. Странный способ жить.

Подковы у лошадей драгаэгян были железными, а у мерина Коти — из сплава меди и железа, отчего цоканье получалось более тонким. Сочетание звуков создавало странный аккомпанемент.

— Строго любопытства ради, — спросила Даро, — вы меня ненавидите, потому что я человек, или потому что я тиасса?

— Я не ненавижу вас, миледи.

— Разве?

— Ненависть — это личное, а я вас не знаю.

— Понимаю.

— Сомневаюсь, миледи.

— Возможно, вы правы.

Далее они молчали вплоть до самого Дворца. У Императорского крыла Коти проговорила:

— Благодарю за общество, миледи.

— Всегда пожалуйста.

Даро спешилась и вверила Легконогую заботам конюха, Коти же проследовала дальше, к Дому Дракона. Войдя во Дворец, Даро прошла по знакомым коридорам до Последней приемной, где сообщила свое имя и попросила о встрече с ее величеством. Менее чем через две минуты она получила дозволение и сразу прошла к императрице, изобразив подобающий реверанс.

— Итак, графиня?

— Ваше величество, можем мы побеседовать наедине?

Зерика нахмурилась.

— Хорошо. — Она встала, а вместе с ней и все остальные в покоях. Кивнув ближайшему стражнику, императрица сообщила: — Некоторое время я буду в Голубых покоях.

Даро последовала за ней, через восточную дверь и вниз по очень широкой лестнице; как на вкус Даро, золотой филиграни в отделке было чересчур много. Вторая дверь направо вела в Голубые покои, названные так не по цвету стен, каковые были безобидно-бежевыми, но из-за обивки мебели, представленной длинной кушеткой и тремя глубокими креслами. Еще там имелся столик, на который расторопные слуги уже выставили откупоренную бутылку вина и два бокала. Ни Даро, ни императрица на вино и не взглянули.

Ее величество села в одно из кресел и кивнула Даро, которая пристроилась на край кушетки.

— Итак, графиня?

Держава, медленно кружащая над ее головой, была бледно-зеленой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КОТИ

Женщина с Востока избавилась от общества тиассы, одетой как лиорн и говорящей как иссола, и проследовала к Дому Дракона, где сдала лошадь конюху и велела вернуть ее в прокатную конюшню в Южной Адриланке. Конюх поклонился и принял чаевые, Коти же поблагодарила его и вошла в Дом.

Двери были открыты, она прошла мимо застывших по обе стороны входа стражников, игнорируя то, как они ее проигнорировали. Стражники уже видели ее тут и получили приказ не препятствовать, но приказы не обязывали их пребывать от подобных посетителей в диком восторге. Коти пересекла Главный зал, поднялась по Белой лестнице на три этажа и проследовала к личным покоям Наследницы. У двери — бледно-желтой, с инкрустированным серебром символом э'Ланья — тоже стоял стражник, но уже один; этот также узнал Коти и дернул за шнур рядом с дверью.

Вскоре дверь открылась, явив глазам посетительницы ее высочество Норатар.

— Коти! Входи!

Улыбаясь, Коти вошла.

— Приветствую вас, принцесса! Ой!..

— Я предупреждала, что вмажу тебе, если будешь меня так называть. Садись. Что будешь пить?

— Ничего, мне нужна свежая голова. И ты не будешь, сестра.

— Раскомандовалась.

— Не дури, ты же видишь, как я одета.

Норатар кивнула.

— Либо что-то не так в Южной Адриланке, либо дело во Владе.

— В Южной Адриланке все как всегда.

— Излагай с самого начала.

— Началось все, когда ее сиятельство графиня Белой Вершины появилась у моих дверей.

Норатар выпрямилась.

— Даже так! Она пришла к тебе домой? Какая прелесть!

— Вот-вот.

— И что она сказала?

Коти изложила разговор; похоже, Норатар понравилось, особенно эпизод с соглашением.

— Итак, — проговорила Наследница драконов, — у нас имеется вторжение дженойнов…

— Угроза вторжения.

— Верно. А также способный помочь артефакт, предположительно находящийся у Влада в руках; и императрица, согласившаяся воспользоваться Державой, чтобы его найти.

— Да.

— И ты сделала очевидный вывод.

— Я рада, что и для тебя он очевиден, а то забеспокоилась бы, вдруг паранойя заразна.

— Разумеется, очевиден. Есть мысли, как они это разыграли?

— Пока нет.

— А серебряная тиасса?

— Я понятия не имею ни о ее происхождении, ни о ее свойствах, если ты о них спрашиваешь. Это просто вещица, которую Влад использовал как наживку несколько лет назад. Незадолго до нашей свадьбы. Насколько я знаю, она ничего такого не делает, хотя я не отказалась бы снова взглянуть на эту вещицу.

— Зачем?

— Не знаю. Она просто красивая.

— И напоминает тебе о Владе.

— У тебя тут милая комната. О, новый натюрморт?

— Коти…

Она вздохнула.

— Я не графиня Белой Вершины.

— Ты это о чем?

— Жизнь моя не вращается вокруг парня, с которым я некогда жила.

Норатар взглянула ей прямо в глаза.

— С чего ты решила, будто я так полагаю?

— Ладно, ладно. Просто мы немного поболтали с графиней. В смысле, пока ехали во Дворец. Ничего особо важного, просто странно.

— Да уж.

— Ты знакома с Ласло?

— Это который… который выходец с Востока?

— Да.

— Конечно, мы встречались.

— Он один из величайших мастеров-колдунов, каких когда-либо знал этот мир. У него два дружка — случай, насколько мне известно, небывалый… И он продлил свою жизнь на многие сотни лет. Колдовство на такое неспособно. Он…

— К чему ты клонишь?

— Он любовник императрицы.

— Только потому, что его все…

— Нет-нет. Так он думает о себе. Для него это — самое важное.

— Очень странно.

— Угу. И судя по тому, как говорила графиня — она тоже из таких, странных. Могу и ошибаться, конечно, однако если верить ее тону, для нее важнее всего — что она замужем за капитаном. А тут ты говоришь…

— А, понятно.

— Ты знаешь о моей работе, хотя мы об этом не говорили.

— Да.

— Так вот, что бы ты сама о ней не думала — это важно.

— Я знаю, что для тебя это важно.

— Нет, это… ладно, давай не будем. Я хочу сказать…

— Я давно уже поняла, сестра. Прости.

— Но ты знаешь, почему Влад в бегах.

— Знаю.

— Ненавижу то, как он пустил все прахом, чтобы меня спасти.

— Знаю.

— Ненавижу то, что он меня спас.

— Знаю.

— Ненавижу то, что я вынуждена быть ему обязанной.

— Знаю.

— А сейчас…

— Да. Поняла.

— Ты в игре, Норатар?

— Это дурацкий вопрос или просто формальность?

— Формальность.

— В игре.

Коти улыбнулась.

— Спасибо.

— План есть?

— Разумеется.

— Ладно, игра твоя. С чего начнем?

— Со встречи с императрицей. Сможешь меня провести?

— Разумеется, я же принцесса.

— Ха, так и знала, что этот титул на что-то да годен.

— Мы торопимся?

— Не знаю. Лучше будем считать, что да.

— Тогда минутку.

— Само собой.

Норатар исчезла в раздевалке, откуда появилась через пару минут в сером плаще Дома Джарега поверх обычного одеяния — черно-серебряного, цветов Дома Дракона. Еще на ней была оружейная перевязь; Норатар сняла со стены меч и спрятала в ножны.

— Готова, — проговорила она.

— Как в старые недобрые времена, — фыркнула Коти.

— Ко мне они были добры.

— И это тоже. Ладно, пошли. Остальное доскажу по дороге.

Дом Дракона и вход в Императорское крыло разделяли едва пара сотен ярдов. Пока они шагали к тронному залу, Коти поинтересовалась:

— Видела, как смотрят?

— Тот, высокий, пытался изобразить безразличие. По-моему, повредил себе челюсть.

— Да я сама, пожалуй, повредила челюсть, пытаясь удержаться от смеха.

— Наследница драконов и женщина с Востока, обе в плащах джарегов. Я бы не винила беднягу.

— Я тоже. Но очень уж хочется выйти через дверь Лискома, описать круг и снова пройти мимо.

— Мы, кажется, торопимся?

— Увы, да.

Иных трудностей у них не возникло вплоть до Последней приемной, где у пары стражников возникли трудности с признанием Коти. Норатар уже готова была потребовать сюда их капитана, но тут двери отворились изнутри и лорд Лето объявил, что императрица желает видеть принцессу Норатар и ее гостью. Лето провел их через тронный зал, сквозь Державные двери и затем чуть вниз по широкой лестнице. Там их проводник открыл бледно-голубую дверь и отступил в сторону, пропуская их внутрь.

Коти почувствовала, как учащается сердцебиение, и молча выругалась.

Они вошли. Ее величество стояла у кресла того же оттенка, что и дверь; кружившая над ее головой Держава имела оттенок светлой зелени. Напротив ее величества стояла графиня Белой Вершины. Коти и Норатар поклонились.

— Прошу садиться, — проговорила императрица. Все подчинились.

Старые глаза на молодом лице, подумала Коти.

— Леди Талтош, принцесса Норатар. — Улыбка была далеко не теплой. — Давайте послушаем.

Даже освежиться нам не предложила. Ладно, решила она, не буду поправлять насчет своего имени.

— Могу я задать вопрос вашему величеству?

— Принцесса Норатар, если это касается угрозы дженойнов, церемонии излишни. Если нет, излишним является весь этот разговор. Спрашивайте.

— Относительно поисков серебряной тиассы — поступали ли от джарегов предложения помочь?

Несколько озадаченная, императрица открыла рот, остановилась и ответила:

— Помочь — нет. Поступила просьба о наблюдении за процессом.

— На каком основании?

— На законном.

— Ваше величество?

— Использование Державы для поисков гражданина незаконно, за вычетом «неотложных интересов Империи», что значит все, что угодно императору. Так что по закону любой Дом, если пожелает, вправе отправить свидетеля.

— Итак, — сказала Норатар, — джареги желают быть свидетелями. Только они?

— Еще атиры, но они всегда этого желают. Искать кого-то с помощью Державы — необычный способ, и они всегда посылают кого-нибудь изучить заклинание.

— Всегда? — уточнила Норатар. — А сколько раз такое делалось?

Императрица помолчала, явно сверяясь с Державой.

— Это будет в тридцатый раз.

Коти и Норатар обменялись взглядами и кивнули друг другу.

— Итак? — проговорила императрица.

— Боюсь, — сказала Норатар, — что ваше величество одурачили.

Держава потемнела.

— Вот и у меня появляется такое чувство. Даро?

— Как я объяснила вашему величеству, это была просьба Коти. Я ей доверяю.

— Доверяете?

— В данном случае.

Императрица перевела взгляд на Норатар.

— Ключ ко всему — серебряная тиасса?

— Нет — тот, у кого ее нет.

Взгляд Империи обратился к Коти.

— Ваш супруг.

Коти кивнула.

— Мы узнаем о вторжении дженойнов, мы вдруг узнаем об артефакте, способном помочь, а потом узнаем, что он находится у вашего супруга.

— Да.

— Возможно, — медленно проговорила императрица, — в таком случае и вся угроза — тоже вымысел?

— Возможно и такое, — сказала Норатар. — Но скорее джареги о ней узнали и решили использовать для собственных целей.

— Джареги? — повторила императрица.

Коти кашлянула.

— Говорите.

Подавив раздражение, она сказала:

— Правильнее было бы сказать — некоторые представители Дома Джарега.

— Я найду их и уничтожу.

— Ваше величество…

— Но пока мы не будем знать твердо, нам следует полагать, что угроза имеет место.

Графиня уточнила:

— Ваше величество, это было державное «мы», или вы имели в виду нас четверых?

Императрица хихикнула. Держава мигнула белым.

— Я имела в виду нас четверых.

— И чего вы от нас потребуете?

— Планы тут составляю не я, — отозвалась она. — А вот они. Верно, ваше высочество?

— Верно, ваше величество.

— Тогда излагайте.

— Ваше величество, — поговорила Норатар, — мы хотим проверить нашу теорию, попросив вас изобразить поиски графа Сурке, а затем сообщить ложное местоположение. Если мы ошибаемся, истинное местоположение вы всегда сможете определить позднее.

— И это ложное местоположение будет?

— Тем, которое выберем мы с Коти.

— И что произойдет в этом ложном местоположении?

— Мы посмотрим, кто объявится там.

— И сообщите мне?

— Ну разумеется, — отозвалась Наследница драконов, изучая участок стены за спиной ее величества.

Зерика свела брови.

— Ну хорошо, — наконец проговорила императрица. — Я готова пойти на такое. Но я хочу знать, что за всем этим кроется.

— Когда все закончится? — уточнила Норатар.

— Хорошо. Когда вы готовы начинать?

Коти поймала взгляд подруги и кивнула.

— Мы уже готовы, — проговорила Норатар.

Держава снова мигнула.

— Очень хорошо; чародей вскоре явится в тронный зал. Место выбрали?

Норатар посмотрела на Коти.

— Есть что-нибудь на примете? Это должно быть достаточно далеко от города, чтобы звучать правдоподобно.

— Помнишь то село на восток от Кэндлтауна?

Норатар улыбнулась.

— Забудешь такое. «Дом Бевингера».

— Да.

Принцесса поклонилась императрице.

— Ваше величество может взять местоположение у меня, я сейчас его вспоминаю.

— Взяла. Отправляйтесь. Я возвращаюсь в тронный зал и проверяю, все ли в курсе, чем я занята. Сообщите, когда будете готовы.

— Да, ваше величество.

Норатар вывела их наружу, обходя по широкой дуге тронный зал. Графиня шагала вместе с ними.

— Я забочусь об Империи, — сказала она.

— Я тоже, — кивнула Норатар.

— А я нет, — отрезала Коти. Графиня одарила ее тяжелым взглядом, Норатар лишь улыбнулась.

— Не то чтобы, — добавила графиня, — меня особо заботила участь Дома Джарега.

— Вот с этим мы всецело солидарны, — согласилась Норатар.

— Но последнее, что нужно Империи, это война внутри Империи. Междуцарствие завершилось не так уж давно. Битва между Домами, убийство граждан Империи — сейчас для такого не время.

— Не думаю, что у джарегов будет хоть тень шанса, — заметила Норатар, — но в общем и целом вы правы.

— И что же вы намерены делать?

— Лично я намерена разобраться с непосредственной угрозой.

— Угрозой?..

— Вам не нужно этого знать, графиня.

Графиня Белой Вершины начала говорить, остановилась и кивнула.

— Что ж, прекрасно. Если я буду там, где ее величество будет творить заклинание местонахождения…

— Да?

— Возможно, я смогу выяснить, кто получил искомые сведения.

— Как?

— Ее величество может поделиться со мной, если я вежливо спрошу, — улыбнулась она.

— А дальше что?

— А дальше я скажу вам.

Норатар кивнула.

— В таком случае жду от вас весточки.

— Удачи.

— И вам того же.

Графиня удалилась; Коти и Норатар направлялись к выходу.

— Ты сумеешь провести телепортацию? — спросила Коти.

Норатар кивнула.

— Вполне.

Из Дворца они вышли сквозь двери Очага и пошли по дороке к крылу Атиры, остановившись у Круга Пташек.

— Вот удобное местечко, — решила Норатар.

— Я готова, — отозвалась Коти.

Норатар сосредоточилась и удобства ради шевельнула рукой. Коти почувствовала, как мир раскручивается вокруг нее, как вертится земля. Она закрыла глаза и рухнула на колени.

— Столько времени прошло… — выдохнула она. — Я уж забыла, как ненавижу телепортироваться.

— Отдохни.

Коти кивнула и сразу же об этом пожалела; а потом просто подождала, пока все не пройдет. Потом она поднялась и открыла глаза.

— Все как прежде, — заметила Норатар.

Они оказались за постоялым двором, между двух дубов у конюшни, заднюю дверь от них скрывал старый колодезный сруб.

— Ты это место передала императрице?

— Не совсем. Чуть ближе к колодцу.

— Хорошо. Треугольником, значит.

— Да. Даем ему шанс?

— Не стоит терять время, это должен быть кто-то хороший.

Норатар кивнула, а Коти усмехнулась:

— Проверяешь меня, сестра?

— Да. Немало времени прошло, я должна быть уверена.

— Теперь ты уверена.

Норатар кивнула.

Коти осмотрелась, шагнул на пару футов поближе к конюшне и обнажила оба кинжала. Норатар отступила в сторону, оказавшись на равном удалении от Коти и от колодца, и достала из ножен меч.

Коти чувствовала, как расслабляются плечи. Кинжалы в руках источали приятный холодок — баланс на указательный палец, рычаг на средний, ладонями вверх, чуть выше бедер, остриями чуть внутрь. Для боя на ножах она выбрала бы иное оружие, держа его острием вниз и лезвием наружу, но сейчас предстояло не драться, а убивать.

— Готова, сестра? — спросила Норатар.

— Как в старые времена, — прошептала Коти.

— Точно. Я даю сигнал ее величеству.

Коти кивнула, взгляд ее рассредоточился, дыхание было ровным и медленным.

— Давай, — ответила она, слегка удивившись мягкому, отстраненному тону собственного голоса. — Сделаем все как следует.

Потом они ждали.

Всегда приходилось ждать.

Все прочее могло быть шелухой, но вот это вернуло ее в былое: знакомое легкое касание, тень восторга, след предвкушения.

— Боги! я что, сожалею о былом?

Напротив стояла Норатар; меч в расслаблено замерших руках, острие чуть влево, лицо как камень, глаза как лед.

— Нет, не сожалею.

Одно бесконечное мгновение, от первого дня должности до внешнего вида… целей, скажем уж прямо. И еще дальше, до первой цели — началось с помощника полотера, который привык совать руки куда не следовало. Все это время, начиная с него — и двадцать восемь остальных. Двадцать девять, считая Влада. Нырнуть, вынырнуть, снова нырнуть. Словно шаг в другой мир, где цвета тусклеют, лезвия заостряются, и абсолютно все важно и ничто не имеет значения. Все мгновения — одно мгновение ожидания, они ждут цели, она и ее сестра, Норатар, безмолвные и непоколебимые, готовые и жестокие, две стены, которые никогда не упадут, потому что опираются друг на друга.

А потом она двинулась вперед, и знала, что Норатар тоже двинулась, а в следующим миг она уже знала, что они появились.

Яйца Барлана. Пятеро.

В какой-то части сознания, не занятой действиями, родилось удовольствие — о, как же сильно они его боятся!

Но пятеро!..

Пока эта мысль оформилась в слово, один из кинжалов она уже оставила в одном из них — любимый ее удар, снизу под подбородок, сквозь горло в мозг. Второй кинжал она метнула с левой куда-то промеж удивленных глаз противника.

Извлекая пару боевых ножей из ножен за спиной, она кувыркнулась вперед, чувствуя, как нечто острое летит в ее направлении.

Ну разумеется, пятеро. Один для Влада, один для Лойоша, один для Ротсы, и еще двое в прикрытие.

Легко вскочив на ноги, она развернулась оценить, что происходит. Одного практически обезглавила Норатар. Осталось трое. Она не уделяла внимания маловажным подробностям вроде внешности. Важно было то, что у всех имелись мечи и кинжалы, никто пока еще не оправился от неожиданного нападения, и судя по виду, это были скорее наемники-боевики, а не профессиональные убийцы. Что и хорошо, и плохо. Если хоть один из тех, что на ногах, владеет волшебством, может быть крайне неприятно. Еще она чувствовала присутствие Морганти, но не могла разобрать, у кого.

Норатар уже скрестила клинки с одним из них, и Коти уделила чуть больше внимания двоим оставшимся. Один осторожный, второй решительный. Нормально.

Решительный двинулся на нее, как и следовало ожидать. Коти помешкала, а потом быстро рванулась вперед, сбивая ему расчет, и — влево, уклоняясь от меча, вправо, отбивая удар кинжала, еще полшага вперед, снова влево. Она быстро развернулась, пока второй не обошел ее сбоку; решительный уже уронил оружие и сжимал горло обеими руками. Без толку, ты уже мертвец.

Потом прозвучал выдох и вопль, и Коти поняла, что о противнике Норатар можно больше не беспокоиться. Как всегда, впрочем.

Последний скользил взглядом, пытаясь держать в поле зрения и ее, и Норатар, меч и нож наготове. Если он боялся — а так почти наверняка и было, — то хорошо это скрывал.

Норатар обошла его сбоку, парень попятился к колодцу.

Коти проговорила:

— Что до меня, можешь проваливать. Двигаться можешь?

Глаза его бегали.

— Да, — ответил он.

— Тогда проваливай, — велела Норатар.

Он помешкал, потом развернулся к ним спиной, спрятал оружие в ножны и зашагал прочь. Клинок Морганти явно был у него, потому что с его уходом гнетущее ощущение рассеялось.

Коти осмотрелась. Трое мертвы, четвертый умирает.

— Он мог меня узнать, — заметила Норатар.

— А если и так?

— Тоже верно. Ладно, что теперь?

— Дело еще не закончено.

— Знаю. Обратно во Дворец?

— Надо найти, кто за это в ответе.

— Могли бы спросить у нашего приятеля.

— Смешная ты, сестра.

Норатар ухмыльнулась; сколько лет Коти не видела ее ухмылки! И сама ухмыльнулась в ответ.

— Предложения?

Норатар спросила:

— Знаешь кого-нибудь, кто может читать сознание?

— Никого, кого могла бы попросить. А ты?

— Императрица.

— Ну… да. Но последствия?

— Для нее, Коти? А тебе-то что?

— Для Империи. Мне плевать, а вот тебе нет.

Норатар кивнула.

— Со всем, что у нее на руках, она обрушится на джарегов.

— Они это заслужили.

— Тот, кто придумал, безусловно заслужил.

— И все, кто одобрил. Думаешь, это прошло через Совет?

— Нет. Должно бы, но не проходило. Не могу представить, чтобы Совет одобрил подобное.

— Пожалуй, ты права, — проговорила Коти. — Итак, вопрос, кто у нас отве… так, мы привлекаем внимание.

— Сейчас отправлю нас обратно во Дворец.

Коти глубоко вздохнула и кивнула.

— Валяй.

Мир затрясся, свернулся клубком, закружился; снова она оказалась на коленях, с закрытыми глазами, и желая лишь чтобы все это закончилось.

— Уффф, — выдохнула Коти.

— Так посмотришь и подумаешь, что должен быть способ устранить эти эффекты, — проговорила Норатар.

— Он есть, это я до него не добралась. Мне уже столько лет не нужно было телепортироваться… — Она поднялась. — Ладно, я в порядке.

Норатар покачала головой.

— Пятеро. Кто бы мог подумать.

— Мы справились.

— Да, мы… у тебя кровь!

— Разве? Где? А. Просто царапина. Даже не помню, когда.

— Вот, обмотай, я завяжу.

— Да ладно, пустяк.

— Чем дольше отнекиваешься, тем больше крови придется отстирывать с этой милой блузочки.

— Ну ладно.

— Не давит?

— Нет, нормально. Спасибо.

— Надо бы мне освоить парочку исцеляющих заклинаний… и мы опять привлекаем внимание.

— Ну, это бывает, если парочка милых дам в цветах джарегов появляется перед Императорским крылом, причем одна из них с Востока и вся в крови, а вторая размахивает большим и острым мечом.

Норатар не глядя сунула оружие в ножны.

— А если исключить меч, что в нас такого необычного?

— Давай оставим остроты, пока не окажемся в менее людном уголке.

— В моем кабинете?

— Например.

— О чем ты думаешь?

— Так, прикидываю, знаешь ли ты кого-то из джарегов по старым временам, кого-то, кто тебе задолжал.

— Настолько задолжал, чтобы указать на того, кто пытался прикончить Влада? Нет.

— А как насчет кого-нибудь, кому можно пригрозить?

— Мы можем пригрозить только тому, кто это сделал.

— Или, — проговорила Коти, — тому, кто за все это платил.

— Ну а чем мы можем ему пригрозить? Даже знай мы, кто это, доказать-то нечем.

— Сестра, нам и не надо ничего доказывать. Достаточно, если Империя поверит.

— О, — выдохнула Норатар. — Недурственно.

— Можешь выяснить, кто платил?

— Могу добыть достаточно сведений, чтобы сделать хорошее предположение?

— И куда теперь?

— Никуда, ждем здесь. Пусть другие копают. Я просто кое-кого кое о чем спрошу.

Коти кивнула на скамейку.

— Тогда я присяду. Мне теперь не так сильно нравится стоять, как было до Булыжника.

— Ты ведь уже не называешь его так.

— Не называю, но снова начну, если он продолжит так же быстро расти и по-прежнему будет проситься на руки.

Коти опустилась на скамейку, наблюдая за Норатар, пока та прикрыла глаза и на некоторое время застыла, иногда шевеля губами. Коти могла себе представить, что происходит — старые знакомые, некоторые почти друзья. Да. Удивление, приветствие, осторожность, уклончивость… «Однажды я стану императрицей, как ты полагаешь, чего стоит императрица, которая задолжала тебе услугу?.». Может, не столь прямо и не такими словами, хотя Норатар не особенно искушена в политесах. Потом — молчание и, наконец, возможно, несколько кусочков сведений, плавающих в море уточнений, как хлебные крошки в тюремной баланде. Она помнила вкус тюремной баланды. Неприятные воспоминания. Порой ей недоставало кулинарии Влада. И его ехидных замечаний. И… нет, бессмысленно.

Норатар очнулась и шагнула к ней.

— Два имени. Ни одного не знаю, но согласно моим источникам, вероятно, или тот, или другой. Первый — Риненд, которому Совет джарегов поручил выполнить работу. Второй — Шрибал, слышали, как он делал замечание, мол, хочет поскорее со всем этим покончить.

— Я тоже ни о ком из них не знаю.

— С кого начнем?

— С Риненда, пожалуй.

Норатар кивнула.

— Опять же рычаг выйдет солиднее, если это связано с Советом напрямую.

— Точно. Где его найти?

— Он работает на дому. На Зеленой, на Парапете.

— Ну да, — кивнула Коти. — Как лучше это разыграть?

Норатар свела брови, потом проговорила:

— Лучше всего, наверное, если я буду одна. Если ничего не выясню, за Шрибалом отправимся вместе.

— Скамейка удобная, — сказала Коти, — я подожду тут.

Норатар кивнула, сосредоточилась и исчезла с тихим хлопком потревоженного воздуха.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ЗА ДВА ДНЯ ДО ТОГО, ДАТААНИ

Джарег говорил размеренно, так музыкально, как только мог, то есть не слишком.

— …И случилось так, что Барлан созвал вместе Богов, обитающих в Залах Правосудия, и сказал: враги наши снова готовят нападение, и мы должны подготовиться. И каждый из Богов по-своему говорил о том, что собирается подготовить, будь то оружие, магия или телесная сила. Но потом Мафеньи, мастер артефактов, сказала: я создам могучее устройство, которое в руках всякого касающегося могущества замкнет любую дверь, которую враги наши способны открыть в наш мир.

Барлан произнес великие восхваления Мафеньи, и другие Боги сделали то же самое, и тогда Мафеньи пошла и создала устройство, придав ему вид тиассы, отлитой из цельного серебра, достаточно малую размерами, чтобы уместиться в ладонях, но наделенную великим могуществом закрыть мир от вражьего посягательства.

И когда работа была закончена, Мафеньи послала тиассу в мир, зная, что она будет найдена, когда в том возникнет нужда…

Дело было не в деньгах. Совсем не в них. О, разумеется, Датаани никогда не работал даром, и размер вознаграждения в этом случае прельщал его безмерно; однако сердце его трепетало вовсе не от денег.

Нет, его восхищала сама работа; подготовить все подробности, а потом наблюдать, как они складываются воедино — удовольствию этому не было равных. Возможно, в прошлой жизни он был йенди. Мысль эта уже приходила ему в голову, и с каждым разом она казалась все правдоподобнее.

— Датаани?

Он поднял взгляд.

— Прости, отвлекся.

Гость его заметил:

— Ты остановился посреди истории.

Гостем Датаани был молодой представитель не слишком знатного рода по имени Чед, из Дома Ястреба. Пригласил его Датаани по нескольким причинам. Во-первых, несмотря на относительную молодость, Чед успел приобрести вполне солидную репутацию в собирании и переложении мифов и легенд. Во-вторых, у Чеда имелась небольшая трудность с азартными играми, превратившаяся в солидную денежную задолженность. В-третьих, Чед выразил желание принять участие в небольшом обмане — незаметном и не нарущающем никаких законов Империи, — если задолженность эта будет ликвидирована. Датаани выкупил его задолженность, доставив удовольствие себе, Чеду и изначальному кредитору. Все от этого лишь выиграли. Датаани любил, когда дела шли именно так.

— Собствено, — проговорил он, — это и есть вся история. Ты ее понял?

— Суть понял. Если хочешь, чтобы я смог ее в точности воспроизвести, мне надо бы еще раз ее выслушать.

— Позднее. Сначала ты должен знать, что с ней делать.

— Хорошо, слушаю.

— Есть некий атира по имени Косадр.

— Забавно, именно так зовут Придворного чародея.

— Какое совпадение. Время от времени он любит пропустить стаканчик-другой в частном клубе «Шим». Я купил тебе членский билет.

— Понятно. Справлюсь.

— Хорошо.

— Забавно, мне этот сюжет ранее не попадался.

— Если хочешь немного расцветить или переиначить историю, сколько угодно. Главное — сохранить в неприкосновенности ключевые элементы.

— Ключевые элементы — это серебряная тиасса и что она делает.

— Точно так.

— Собственно, — заметил гость, — сюжет не так уж плох.

— Спасибо. Сделай это, и ты ничего мне не должен.

— Хорошо.

— Да, и я полагаю, незачем напоминать, чтобы в остальном ты держал рот на замке.

— Совершенно незачем.

Кажется, молодой ястреблорд при этих словах слегка вздрогнул. Если так, тем лучше.

Через несколько часов Датаани сидел на том же стуле и беседовал с другой персоной. Персона эта была облачена в серо-черные цвета джарегов и, совершенно и определенно, принадлежала к женскому полу.

— Правильно. Да. Мне требуется некромантия.

— Это законно — при условии, что никому не будет причинен физический ущерб, и с некоторыми исключениями. Какой именно эффект вам требуется?

— Внешние признаки открывающихся врат.

— Именно признаки, не врата?

— Не врата.

— Но почему вы обратились ко мне, любой…

— Потому что по признакам это должно походить на дженойнов. — Молчание. — О, перестаньте, леди Чеору, если вы и дальше будете на меня так смотреть, я подумаю, что вы пытаетесь меня околдовать.

— Признаки, как если бы дженойны пытались пробиться в наш мир?

— В точности. И это должны быть убедительные признаки.

— Вы понимаете, что случится, если я это сделаю?

— О да, — ответил он, — очень хорошо понимаю. Есть некие устройства, с помощью которых Империя следит за подобными явлениями. И устройства эти не защищены против…

— А вы понимаете, что случится с нами, если нас поймают?

— Не думаю, что меня поймают. Но даже если и так, вы в любом случае останетесь в безопасности.

— Я даже не знаю, по какому тарифу учесть такую работу. Надо подумать.

— Думайте сколько пожелаете.

— Ведь возможно, делом заинтересуется сама Чародейка горы Дзур. Такое раньше уже случалось.

— Возможное дело.

Чеору помолчала.

— Вы уже придумали место?

Он развернул карту и показал отметку.

— Очень недалеко от города, — заметила она.

— Недалеко, да.

— Что ж. Полагаю, вы знаете, что делаете. Тысяча.

— Думаю, вы предпочтете наличные. Пошлите кого-нибудь, чтобы забрать всю сумму.

— Моего мужа зовут Джессик. Я сообщу вам, когда буду готова.

— Я бы предпочел уведомление за два дня до того.

— Два дня? Тут работы на нескольких часов. Если за два дня, можете назначать время сами.

— Тогда сейчас.

— Прекрасно.

Датаани встал и поклонился.

— Счастлив, леди Чеору.

— Лорд Датаани.

Когда она ушла, он аккуртно отсчитал двести пятиимпериаловых монет в четыре кошеля, по полсотни в каждом. При этом он отложил в сторону несколько монет, истертость которых была достаточно заметной, чтобы снизить номинальную стоимость. Закончив, Датаани отставил кошели в сторону и сверился с заметками, еще раз проверяя, не упустил ли чего-нибудь. Вскоре он услышал за дверью хлопок в ладоши и предположил (правильно), что это явился курьер за золотом.

Когда курьер удалился, он надел плащ, пристегнул меч, проверил кинжал в рукаве и второй в сапоге, и вышел на улицу. Он шагал по Закатно-ветреной, пока она поворачивала и выгибалась, потом повернул на улицу Прядильщиков. Через полмили, достигнув Парапета, он повернул на Зеленую, где цветущие ограды разделяли особнячки почти зажиточных персон. Номер восемьдесят восемь был темно-зеленым и трехэтажным, в саду камней журчал искусственный ручей. В таком доме вполне мог бы обитать адвокат-иорич или преуспевающий купец-джагала.

Датаани подошел к двери и дернул за шнур колокольчика.

Мало что в этой жизни пугало Датаани; а если разделить понятия «пугать» и «действовать на нервы», то еще меньшее заставляло его нервничать. Однако же всякая встреча с Ринендом относилась к последней категории.

Он сделал все возможное, скрывая свое состояние, потому что оно было унизительно. И все же Риненд мог уничтожить его, просто высказав в пространство легкий намек — а он был как раз из таких, которые делают именно так, когда что-то их раздражает. И поди это забудь, беседуя с ним.

Конторы у Риненда не было — как большинство шишек Организации, он заправлял делами прямо на дому. И как большинство шишек любого рода, он любил заставлять людей ждать. Так что Датаани сел в гостиной и подождал.

Спустя десять минут, показавшиеся ему часом, появился Риненд с телохранителем — массивным парнем, физиономию которого словно вытесали из того же мрамора, что и пол в особняке. Сам Риненд был невысоким, пожилым и на вид весьма хрупким. Датаани встал и поклонился; Риненд знаком велел ему снова садиться, и сам опустился на стул напротив. Покосился на телохранителя — тот отошел в дальний угол, достаточно далеко, чтобы не слышать тихой беседы. Затем босс проговорил:

— Датаани, у тебя есть что-нибудь или нет?

— Кое-что есть, господин.

— Да? И это кое-что достаточно хорошее? Оно покончит с этим делом или разочарует меня?

— Шансы неплохие.

— Шансы неплохие, значит. Шансы — это не по мне. Предпочитаю верные средства.

— Да, господин.

— Так у нас есть верное средство?

— Нет, господин.

— Нет. Видишь ли, это не тот ответ, который я хотел бы получить. Я бы хотел, чтобы ты сказал: «этот выходец с Востока больше не будет осквернять мир своим жалким, нечистым существованием».

— Я понимаю, господин. Однако, ну, не знаю — мне кажется, что это плохо, лгать вам. Говорить вам, что нечто непременно сбудется, когда это не так.

— Думаешь, это плохо?

— Да.

— Правильно думаешь. Ты не захочешь говорить мне что-то, что не является правдой, потому что тогда я буду расстроен, а ты не захочешь, чтобы я расстраивался.

— Я понимаю…

— Однако если этой бесполезной сволочи удастся ускользнуть, я тоже буду расстроен.

— Да, господин.

— Тогда скажи, что тебе нужно.

— Клинки, которые подведут окончательный итог. Вол…

— А ты сам?

— Я провожу всю подготовку, господин. Для работы с клинком я не слишком хорош. Кроме того, если копнуть, могут выйти на меня. А всем нам этого не хотелось бы, так что надо, чтобы на меня выйти было очень непросто. Если я окажусь рядом с телом, это уже куда более тесная связь, чем нам надо.

— Тело. Мне это нравится.

— Да, господин.

— Хорошо. Клинки. То есть больше одного?

— У нас будет преимущество неожиданности, это верно, однако вы же знаете о его дружках.

— Сколько ты хочешь?

— Хотя бы троих.

— Троих!

— Да, господин.

— Профессионалов не подрядить, они так не работают. Могу найти обычных силовиков.

— Тогда пусть будет пятеро.

— Хорошо. Что еще?

— Волшебник, который телепортирует всех клинков, как только у нас будут координаты. И ваше письменное указание имперскому представителю помочь мне добыть то, что потребуется.

Риненд был не слишком доволен.

— Тебе нужен представитель?

— Боюсь, что да, господин.

— Зачем?

— Нужен кто-то рядом с Державой, чтобы, узнав местонахождение, передать его волшебнику, который проведет телепортацию. Сделать это нужно немедленно, если мы опоздаем на полминуты — он может переместиться, и тогда операция не пройдет столь гладко. Нам нужно застать его врасплох.

— А если императрица откажется?

— По закону, она не может.

— Уверен?

— Да, господин.

— Звучит замысловато.

— Так и есть.

Риненд покачал головой.

— Не люблю замысловатости.

Датаани промолчал.

— Ладно, — проворчал Риненд. — Отчеты подождут. Скажи что и где тебе нужно, я все организую.

— Да, господин. Я встречался кое с кем из Левой Руки. Как только я получу имя…

— Побеспокойся, чтобы найденная тобой персона могла появиться при дворе.

Датаани кивнул.

— Итак, ты проводишь подготовку. Тебе это нравится?

— Трудная была задача, господин, но полагаю, я ее решил. Как я уже сказал — шансы неплохие.

— Но дело замысловатое.

— Да, господин.

— Так как ты его достанешь?

— Мне помогут его найти.

— Помогут. Кто?

— Императрица.

Помолчав, Риненд проговорил:

— Лучше объясни. Хотя нет, не надо. Не объясняй. Не хочу об этом слышать. Есть место и время сбора?

— Место и день. Со временем неясно, но я получу упреждение незадолго до того, как будут названы координаты. И тогда мы действуем, сразу. Клинки должны быть готовы.

— Упреждение — это за сколько?

— От получаса до часа.

— Хорошо, — сказал Риненд. — Клинки я организую и пошлю их к тебе. Куда?

Датаани назвал место встречи.

— Хорошо. Следующее, что я хочу от тебя услышать — что задача решена. Ты все понял?

— Да, господин.

— Еще что-нибудь?

Датаани, помешкав, все же решился.

— Да, господин. Вам следует знать: от этого дела поднимется вонь. До небес. И если хоть намеком вскроется, что за ним стоит Организация, что мы это затеяли просто чтобы достать одного парня — на нас спустят лавину. Всеми силами Империи. Я должен знать, прикроете ли вы меня, если все пройдет как надо.

— Каким образом прикрою?

— Я буду очень расстроен, если станет жарко, а Организация решит, что я сгожусь вместо льда.

Риненд выпрямился, переплетая пальцы рук.

— И насколько будет жарко?

— Господин, мы представляем все так, словно грядет крупное нападение дженойнов. Они поднимут всех и вся — войска, волшебников, все прочее. Если дело пройдет как задумано, наружу не просочится ни звука. Но если вдруг кто узнает, будет плохо. Очень плохо.

— Что ж, ясно. Если ты достанешь этого ублюдка, я прикрою тебя от любой жары. Ты будешь богатым человеком — и я даже присмотрю, чтобы ты остался в живых, чтобы тратить свои богатства. Но если он уйдет, ты сам по себе. Усек?

— Да, господин, вполне.

— Такое тебя устраивает?

— Устраивает.

— Хорошо. Еще что-нибудь?

— Нет, господин.

— Выход найдешь сам.

Датаани встал, поклонился и нашел выход сам; волосы у него на шее все еще стояли дыбом.

Расслабься, велел он себе. Или ты станешь богатым — или волноваться будет не о чем. А шансы правда неплохие.

ГЛАВА ПЯТАЯ. НОРАТАР

Наследницу драконов встретил у порога массивный узкоглазый тип, который напоминал — и несомненно, вполне заслуженно — более телохранителя, нежели дворецкого.

— У меня дело к лорду Риненду, — проговорила она.

— Он вас не ждал, — был ответ.

— Покажи ему это, — велела она, протягивая перстень со знаком Наследницы.

Телохранитель отправился выполнять поручение; на его место немедля встал второй, высеченный из той же глыбы, чуть пониже, но поплотнее. С ним Норатар говорить не стала, и он вполне этим удовлетворился.

Чуть погодя вернулся первый, а с ним — Риненд собственной персоной. Он вполне мог быть родичем своих телохранителей, вот только покрой его одежды свидетельствовал о многократно большем достатке.

— Чего вы хотите? — спросил он, возвращая ее знак.

Она убрала кольцо.

— Отнять у вас несколько минут, если вы готовы таковыми пожертвовать.

— По какому поводу?

— Имперская политика, заговоры, спасение вашей жизни и репутации.

Он нахмурился и взглянул на нее внимательнее.

— Мне знакома печать, но выглядите вы как… кто вы вообще такая?

— Меня называли Мечом джарегов.

Не без удовольствия она заметила, как глаза его распахиваются во всю ширь.

— Ну, тогда входите.

Вслед за ним Норатар прошла в комнату, обставленное вполне подходяще для преуспевающего адвоката: мебель темного дерева с фигурными спинками и подлокотниками, графины граненого стекла, массивный письменный стол, книжный шкаф с массивными фолиантами. С изяществом иссолы Риненд опустился на стул перед столом — садиться за стол он не стал, — и указал Норатар на мягкое сидение напротив. Между ними оказался маленький столик; он спросил, не желает ли она вина, или, быть может, воды со льдом.

— Не хочу отнимать у вас столь много времени, — ответила она.

— Что ж, в таком случае — слушаю.

— Излагая самоочевидное: я здесь не для того, чтобы сделать вам одолжение. Просто мои интересы совпали с вашими.

— О чем это вы?

— О неудавшейся попытке убийства лорда Талтоша, и о катастрофе, которая падет на вашу голову, когда убийцу найдут и Империя отследит его связь с вами.

Ответа не последовало, если не считать таковым закаменевшую физиономию хозяина. Норатар склонялась к последнему варианту и позволила тишине заполнить паузу.

Наконец Риненд проговорил:

— Не то чтобы я с чем-нибудь соглашался, но — неудавшейся, вы сказали?

Норатар сдержала улыбку. В яблочко с первого раза!

— Час назад появились пятеро с намерением напасть на лорда Талтоша. На месте его не оказалось. Четверо мертвы. Кстати, никто из них не был так уж хорош.

— Чего вы хотите?

— Во-первых, разберемся с вашим положением. Империя пожелает выяснить, что происходит и почему. Если, как я подозреваю, никакой угрозы дженойнов на самом деле нет — подумайте обо всех расходах и беспорядках, причиненных этим известием, и прикиньте, в каком власти будут настроении, когда все вскроется.

— Вы угрожаете обратиться к Империи?

— Нет. Мне не нужно обращаться к Империи. Власти сами проведут следствие и либо выйдут на вас, либо не выйдут и возложат вину на Организацию в целом. Как это будет выглядеть?

Риненд невесело улыбнулся.

— У вас есть предложение?

— Да. Ваше имя останется в стороне. Не могу гарантировать, что Империя удовольствуется тем, что я им предоставлю, но полагаю, шансы неплохи.

— Что вы намерены им предоставить?

— Тело того, кто все это затеял. Я знаю, что это не вы, вы на таком уровне не работаете.

— Тело.

Норатар кивнула.

— Понятно. А откуда они узнают, что это был тот самый, кто все затеял?

Над этим я еще работаю, подумала она, а вслух сказала:

— Тут вам придется довериться мне.

— Довериться вам.

Норатар кивнула.

— Что ж, у вас есть репутация. А у меня нет выбора.

— Этого я не хотела говорить.

— И не надо. Чего вы хотите?

— Кто это сделал?

— Нет, я имел в виду — чего вы хотите за то, что разберетесь с этим вопросом вместо меня.

— А. Это личное дело, у меня есть свои причины. Вы ничего мне не должны.

Он даже не задумался.

— Его имя Датаани.

— Откуда мне знать, что это он?

— Придется вам довериться мне.

Норатар нахмурилась.

— Дайте хоть какую-то зацепку.

— Мне нечего вам дать. Пусть кто-нибудь поболтает с ним, кое на что намекнет и посмотрит, как он будет себя вести.

— Это лишь возможность.

— Больше у меня ничего нет.

— Ладно. Где он?

— Дом у него на Садовой, на Утесах. Но скорее всего он в заброшенной гостинице на Новосменной и Сланце, там у него место встречи на время операции.

Норатар встала.

— Знаю ее. Ладно. Если все разрешится, связываться не буду.

Риненд поднялся и поклонился.

— В таком случае с нетерпением жду отсутствия известий от вас.

Он проводил ее до дверей. Отойдя на сотню футов от особняка, она телепортировалась.

Коти все так же сидела на скамейке. Норатар подошла к ней.

— Чего уставилась? — спросила Коти.

— Пытаюсь решить, не слишком ли ты бледная.

— Сравнительно с кем?

— Сравнительно с собой же до недавней раны.

— Я в порядке.

— Ладно.

— Возьмем экипаж?

— Почему бы не прокатиться с удобствами?

Коти шагнула к двери, остановилась.

— Норатар?

— Хмм?

— Это не поставит тебя под удар?

— Ты о чем?

— Что, если джареги потом попробуют на тебя надавить? Угрожая рассказать, что ты сделала…

— Они достаточно умны, чтобы понять, что будет с тем, кто рискнет мне угрожать.

Коти кивнула.

Норатар проверила время и проговорила:

— Так, сейчас час и еще шестнадцать минут. Один и шесть — это семь.

Коти кивнула и они направились к седьмому экипажу в очереди, что стоило им неприязненных взглядов со стороны первых шести возниц. Напарницы сели в экипаж; бедняга-кучер так растерялся, что не успел открыть перед ними дверь, и едва сообразил закрыть ее за пассажирами. Норатар назвала адрес. Экипаж вздрогнул, когда возница вскарабкался на свое сидение, потом прозвучало традиционное «Н-но, лошадки!», и упомянутые лошадки — по мнению Норатар, довольно утомленные — привели всю конструкцию в движение.

Новосменная и Сланец. Она знала этот район. Сразу за Каменным мостом, у развалин старого завода. Операций джарегов там почти нет. Собственно, там почти ничего нет. Она посмотрела на Коти и встретила ее взгляд, та явно думала о том же. Руки Коти лежали на коленях, палец касался рукояти кинжала у левого бедра.

Дорога была длинной, монотонной. Норатар сидела лицом вперед, Коти напротив. После Малых Врат Смерти возница свистнул и лошади перешли на рысь. Норатар хихинула и заметила, как Коти сделала то же самое. Ну хотя бы он кругами нас не возит, подумала она.

— Тебе лучше знаком этот район, — проговорила Коти. — Что там?

— Сейчас уже ничего. Когда-то стоял нефтеперерабатывающий завод, но он взорвался много лет назад.

— Что-то я такое слышала.

Норатар кивнула.

— Там никто не живет и мало кто ходит. Гостиница называлась «Олений рог». Сомневаюсь, что она все еще жива, разве что изредка предоставляет крышу для посторонних.

— Датаани, — проговорила Коти.

Норатар кивнула.

— Ты о нем слышала?

— Имя вроде знакомое, но не могу вспомнить.

— Мы могли бы о нем предварительно разузнать что-нибудь, — заметила Коти.

— Могли бы, — согласилась Норатар, — но тогда мы рискуем, что ее величество узнает его имя, прежде чем мы начнем действовать.

— Постоянно забываю, что теперь ты об этом заботишься.

Норатар кивнула.

— Так как мы все это разыграем? — спросила напарница. — Спрячем тело? Империя ничего не узнает, если он просто исчезнет.

Норатар нахмурилась.

— Не могу сказать, что мне это нравится. Как правило, цель никто не ищет, пока работа не завершена. Но сейчас слишком многое может пойти не так.

— Знаю. Что ты предлагаешь?

— Думаешь у нас обычно ты.

Коти рассмеялась.

— Я думаю, мы его прикончим. А об остальном побеспокоимся потом.

Норатар вздохнула.

— Будь у меня вариант получше, я возразила бы. — Она помолчала. — И еще одна трудность: надо проверить, он ли это.

— Да, — заметила Коти, — прежде с такого рода трудностями мы не сталкивались. Давай-ка поподробнее.

Норатар изложила беседу. Коти выслушала и некоторое время молчала.

— Не знаю, — наконец сказала она.

— Можем с ним поболтать, — заметила Норатар.

Коти скривилась.

— Ладно, подумаем.

Норатар кивнула.

Коти повернула голову, созерцая проезжающую мимо Адриланку. Минуту спустя Норатар последовала ее примеру.

Наконец они прибыли на место. Возница спустился и помог Норатар сойти на мостовую; Коти выбралась из экипажа сама. Норатар расплатилась и велела:

— Подожди нас здесь. Мы недолго.

Возница поклонился, влез обратно на козлы и, судя по виду, готов был ждать хоть до следующего поворота Цикла.

Целых домов в округе осталось немного; развалины того, что некогда было нефтеперерабатывающим заводом, более-менее разобрали, и остался пустырь, а вокруг — несколько явственно заброшенных строений. Гостиница легко опознавалась, вывеску кто-то недавно подкрасил. Строение было высоким, деревянным и на вид не слишком прочным — Норатар даже удивилась, как такое пережило взрыв.

На подходе к зданию Коти спросила:

— Может, мне…

— Да.

Напарница двинулась вдоль стены. Норатар подождала, пока та скроется за углом, и подошла к передней двери. Норатар всегда заходила спереди.

— Готова, — мысленно сообщила ей Коти.

— Начали, — отозвалась Норатар и шагнула сквозь дверь.

Та распахнулась, послав громкое эхо по всему строению, уничтожив любую надежду на неожиданность.

— Оружие к бою, — передала она и так и поступила.

Справа лестница, слева и впереди — обширный зал. Стойка справа начинается от лестницы и заканчивается почти у задней стены; сзади — единственная дверь, которая как раз открывалась, впуская ее напарницу с кинжалами в руках.

Хозяина не было. Не было и традиционных бутылок за стойкой. Круглые столики, на них перевернутые стулья, недостает разве что уборщика с метлой или тряпкой. И лишь спустя очень длинную долю секунды она заметила, что за одним из столиков кое-кто все же сидит, а стулья там поставлены как следует.

Кое-кто был в плаще с капюшоном и явно смотрел на нее. Когда она перевела на него взгляд, он откинул капюшон. Каштановые кудри и ясные, внимательные глаза. Осторожно положив руки на стол, он ждал.

Норатар приблизилась к нему, зная, что Коти тоже сокращает расстояние. Остановилась чуть дальше, чем нужно для удара мечом. Между ними был стол, а Коти у него за спиной.

— Вы, — проговорил он, — не те, кого я ждал.

Коти взглянула на нее, Норатар мысленно пожала плечами.

— Пожалуй, нет.

— Не возражаете, если я спрошу, кто вы?

— Мы те, кто убили убийц, посланных тобой за лордом Талтошем.

— Ах вот как, — сказал он, покосился через плечо, впервые заметив Коти, потом снова повернулся к Норатар: — А лиорн?

Норатар заметила, как округляются глаза Коти, но поскольку напарница не подавала сигнала «опасность», отворачиваться от цели не стала.

— Вообще-то, — заметила из-за правого плеча Норатар графиня Белой Вершины, — я тиасса.

Норатар спросила:

— Ты Датаани?

— Это мое имя, да.

Не поворачиваясь, Норатар заметила:

— Возможно, вам стоит подождать снаружи, графиня.

— Я не намерена участвовать в чем-либо противозаконном.

— Вот поэтому, — терпеливо сказала она, — я и предлагаю вам подождать снаружи.

— Нет, — отозвалась графиня. — В такие игры я не играю.

Коти застыла за спиной Датаани, ожидая сигнала или хотя бы намека, какая именно игра тут идет. Норатар сама хотела бы это знать.

— Зачем вы здесь, графиня? — спросила она.

— Чтобы поговорить с Датаани. Чтобы узнать, действительно ли он сделал то, что, как я полагаю, сделал, по предполагаемой мной причине.

— Думаете, он вам расскажет?

— Знаете, я ведь сижу прямо здесь, — заметил Датаани.

— Прекрасно, — проговорила графиня. — Не ответите ли на пару вопросов?

— Зависит от вопросов.

Коти шевельнулась, самую чуточку — Норатар прочла в этом вопрос: может, просто прикончим его и все? Она качнула головой: подождем.

— Вторжение дженойнов настоящее? — спросила графиня.

— Возможно, — сказал Датаани, — вы сможете назвать и причину, почему мне следует отвечать?

Норатар кашлянула.

— Это могу сделать я. Дело не сработало. Четверо идиотов… то бишь убийц, посланных за головой лорда Талтоша, мертвы. Если Империи станет известен твой план, а джареги узнают, что Империи это известно — что, как ты полагаешь, с тобой будет?

Датаани сел поудобнее.

— Понимаю, к чему вы клоните.

— Мы можем как минимум предложить тебе быструю смерть.

Он кивнул.

— Да, это уже что-то. — Он вздохнул. — Как некстати. Я-то думал, что все предусмотрел.

— Знакомое чувство, — сухо заметила Коти.

— Итак, — сказала Норатар, — будешь отвечать на ее вопросы?

Он кашлянул.

— А о чем… ах да, вспомнил. Нет, не настоящее.

— Как вы это устроили? — спросила графиня. — Хотя нет, сейчас это неважно. Может быть, потом. Все это было просто декорацией, чтобы убить лорда Талтоша?

Датаани закашлялся.

— Если я такое признаю…

— Не будь идиотом, — отозвалась Норатар. — Мы выше этого.

Датаани снова вздохнул и кивнул.

— Тоже верно. Ладно. Да, именно для этого все и затеяно.

Графиня Белой Вершины спросила:

— И что теперь будем делать, ваше высочество?

— Это уже ваша игра, ваше сиятельство. Сами скажите.

— Думаю, мы доставим его во Дворец и сдадим на руки страже.

— И что с ним будет дальше?

— Я не знаток законов. Это могут счесть государственной изменой, и тогда его казнят. Или же назовут причинением вреда в особо крупных размерах, тогда могут ограничиться бичеванием. В любом случае против Дома Джарега ничего предпринято не будет, вся ответственность на нем.

— Для меня приемлемо, — решила Норатар. — А для тебя?

— А у меня есть выбор?

— У тебя — нет, я спрашивала свою напарницу.

Датаани мрачно хихикнул.

— То, что меня заботило, мы закончили, — ответила Коти. — На все прочее мне плевать.

— Я так и знала, — кивнула Норатар, — но должна была спросить.

Коти кивнула. Норатар в который раз заметила, что у ее подруги отменный мышечный контроль: хотя голова ее шевельнулась, острия кинжалов не двинулись с места.

Все так же глядя на Датаани, она проговорила:

— Хорошо, графиня, если вы желаете арестовать его — пусть так и будет.

— Отлично, — отозвалась та. — Теперь вы, лорд Датаани. Если вас арестуют, сделаете ли вы полное признание?

— Я расскажу все, но не назову имен других задействованных персон, — ответил он.

— А знал ли тот, кто нанял вас, что ваша операция повлечет за собой анархию, панику и беспорядки во всем городе?

— Нет, — ответил Датаани.

— Вы готовы засвидетельствовать это под Державой?

— Нет, — ответил Датаани.

Даро помолчала, потом проговорила:

— Ладно, полагаю, сойдет.

И громко позвала:

— Войдите!

Норатар, услышав звук открывающейся двери, повернула голову и увидела, как в зал вступает пара драконлордов, оба в золотых полуплащах гвардии Феникса.

Когда Норатар снова повернулась к столу, Датаани уже вставал, обе его руки были вытянуты вперед, ладони на виду. Он отстегнул портупею и положил меч на стол, затем медленно выложил рядом пару кинжалов.

— Арестуйте этого человека, — велела графиня Белой Вершины. — Точного обвинения сейчас не назову, но за этим дело не встанет.

Стражники подошли к Датаани с обоих боков, один из них взял его за руку выше локтя, и вывели вон.

Норатар заметила:

— Поразительно, как это они оказались под рукой, графиня.

Та лишь улыбнулась.

Коти встала рядом с Норатар, спрятав на место кинжалы. Норатар вложила в ножны меч.

— Давно вы знали, графиня?

— Что знала, ваше высочество?

— Что все это — хитрое нападение на лорда Талтоша.

— А. Когда увидела реакцию вашей напарницы.

— И что это вам объяснило?

— Только то, что она знает нечто мне неизвестное. Затем надо было лишь внимательно наблюдать и складывать головоломку.

— Значит, — медленно проговорила Норатар, — вы давно уже могли прекратить панику?

— Нет. Пока я не выяснила, кто за всем этим стоит, я никак не могла наверняка знать, выдумали джареги угрозу или просто воспользовались ей.

— Понятно. А как вы вышли на Датаани?

— Я просто следовала за вами от Дворца, когда вы наняли экипаж.

— О.

Норатар взглянула на Коти, та пожала плечами.

— Нас разыграли.

— Нет, — возразила Даро, — я все это вижу иначе. Он, — кивнула она на дверь, — попытался разыграть всех нас, но мы его остановили.

— А задумано было впечатляюще, — проговорила Норатар. — Я бы подобного не раскрутила. Он думает с размахом. Уважаю.

— Не забудьте упомянуть это на суде, — заметила графиня.

— Можем мы сделать все тихо? Ну, если на нем все и закончится?

— Да, — ответила графиня. — За этим ведь не стоит весь Дом Джарега?

— Нет.

— Тогда, если одному-двум и удастся выйти сухими из воды, это будет не самой большой несправедливостью, какую допускала Империя.

— Не самой большой, — согласилась Коти.

— Значит, с этим мы закончили?

— Да.

— Прошу, передайте сыну мои наилучшие пожелания.

— Спасибо, непременно.

Норатар поклонилась графине Белой Вершине.

— Рада была увидеться с вами.

— Спасибо, ваше высочество.

Графиня по очереди поклонилась обеим и вышла на улицу.

— Ты расскажешь Владу? — спросила Норатар.

Коти покачала головой.

— Ему не нужно знать. Важно то, что знаю я.

Норатар кивнула.

— Жаль, что заведение закрыто. Я не отказалась бы выпить.

— Тут неподалеку ресторанчик Кокры.

— Неплохая мысль.

— Странно как-то получается: работу сделали, а пьянствовать идем на свои.

— Я включу счет в свои представительские расходы, и пусть оплачивает Империя. Из принципа.

— Хороший принцип, — согласилась Коти, и напарницы зашагали к ожидающему их экипажу.