Оперативный центр Белого Дома, Вашингтон, округ Колумбия. На следующий день

Президент США Стейси Энн Барбо нахмурилась, глядя на своего более молодого коллегу Геннадия Грызлова. В других обстоятельствах, он бы мог ей понравиться. Уверенный образ российского лидера отображался на экране защищенной связи с Москвой. К сожалению, это был не тот момент, когда могли сработать неофициальный неформальный подход, основанный на ее собственной красоте и тщательно рассчитанном очаровании.

— Господин президент, я разделяю ваши опасения по поводу нападения на пост ОБСЕ и выражаю соболезнования по поводу гибели генерал-лейтенанта Воронова и его людей, — сказала она. — Но я выражаю решительный протест по поводу последовавшего вторжения ваших солдат и самолетов в Польшу. Никакие провокации не могут оправдать вред, нанесенный вашими войсками, атаковавшими польские вооруженные силы и невинных мирных жителей.

— Невинных, госпожа президент? — Фыркнул Грызлов. — Думаю, что нет. Невинные неохотно укрывают убийц и террористов.

— Польское правительство заверило меня, что ни один из этих граждан не имел никакого отношения к инциденту, — сказала Барбо.

Российский президент фыркнул.

— Конечно, Варшава скажет именно это. Но только дурак поверил настолько нелепым утверждениями. — Его взгляд похолодел. — Доклады и записи, сделанные нашими командирами и летчиками не оставляют сомнений в том, что террористы, совершившие это злодеяние, бежали на территорию Польши. Они также показывают, что вооруженные поляки атаковали наши силы, когда те вели преследование этих террористов по горячим следам. Учитывая все это, наши действия были не просто оправданы — они были полностью соразмерны!

— Соразмерны?! — Вскрикнула Барбо. — Ваши силы уничтожили целую польскую деревню, убив десятки мужчин, женщин и детей!

— Ваше возмущение неуместно, — пожал плечами Грызлов. — Давая террористам убежище, поляки играли с огнем. А огонь может и обжечь, знаете ли.

— Вы не можете просто…

— Не указывайте мне, что я могу и не могу, госпожа президент, — оборвал ее Грызлов. Он нахмурился. — Я надеялся, что ваша новая администрация избежит ошибок, допущенных вашим предшественником. Президент Феникс не понимал одной очень просто вещи: я сделаю все, что необходимо для защиты русских людей и национальных интересов России.

Он ударил кулаком по столу перед собой.

— Слушайте внимательно! Я не потерплю преднамеренного убийства российских солдат. И я не позволю Польше или любой другой западной стране давать прибежища террористам. Наши вооруженные силы будут находить и уничтожить любого, кто атакует нас, где бы они не прятались. Вам ясно?

— Ваш гнев мне достаточно понятен, — язвительно сказала Барбо. — Мне не настолько понятно, понимаете ли вы, что ваши действия могут заставит польское правительство воззвать к пункту о взаимной обороне в уставе НАТО. Это могло бы оставить вас в очень неудобное положение.

— Естественно, ваша НАТО может делать то, что сочтет нужным, — сказал президент России и холодно улыбнулся. — Но я настоятельно рекомендую вам не делать чрезмерных глупостей. Сейчас может быть лето, но затем наступит зима. И вашим европейским союзникам будет очень холодно и темно без наших нефти и газа.

Барбо пришлось приложить больше усилий, чтобы сохранить невозмутимый вид. На российские нефть и природный газ приходилось более трети выработки энергии в Европе. Если Москва перекроет трубопроводы, ведущие на запад, это, конечно, нанесет ущерб ее экономике, которая и так балансирует на грани новой рецессии. Это также оставит Россию без крайне необходимого источника доходов, но она не сомневалась, что авторитарный режим Грызлова умеет терпеть боль гораздо сильнее европейских демократий.

Она подумала, что все могло было быть иначе, если бы «зеленые» из ее же партии не заблокировали экспорт американских энергоносителей в Европу, но сейчас это было не важно. В отличие от Кена Феникса, она была реалистом. Она понимала, что следовало играть с теми картами, которые оказались на руках, а не фантазировать о том, что можно менять правила так, как придет в голову. Феникс этого так и не понял, и именно поэтому она выкинула его из Белого дома пинком под зад на последних выборах.

Ей было совершенно ясно, что Грызлов не блефует. Если она продолжит давить на него по поводу этого инцидента, он сделает именно то, что угрожал сделать. И никто в Берлине, Париже или Риме не скажет ей спасибо за то, что она подвергла опасности их экономику и политическую стабильность. Особенно, когда ситуация была настолько не ясна. Варшава клялась, что не имела никакого отношения к нападению на российского генерала, но все знали, что поляки ненавидели и боялись русских. Как можно было быть уверенным, что они говорили правду?

Барбо приняла решение. Американский народ избрал ее не для того, чтобы начать новый этап священной войны с Москвой. Это было то, что сделал Феникс, и что стоило жизни его вице-президенту, Энн Пейдж. Ее задачей было найти дипломатическое решение, чтобы остановить дальнейшее неконтролируемое раскручивание маховика конфликта.

— У меня есть предложение, господин президент, — аккуратно сказала она. — Я полагаю, оно также и ваших интересах.

— Я слушаю, — сказал Грызлов. Он добавил улыбке немного тепла, но не во взгляд. — Про меня никто не может сказать, что не желаю быть разумным.

Дерзость этого заявления едва не вывела Стейси Энн Барбо из себя. Но она быстро взяла себя в руки. Российский лидер мог быть сукиным сыном, но с этим сукиным сыном она пока еще могла договориться.

— Я предлагаю встретиться на непосредственных переговорах на высочайшем уровне, чтобы не допустить эскалации этой тяжелой ситуации, — сказал она.

— Чего ради? — Скептически спросил русский.

— Мы должны найти способ восстановить доверие между нами, — быстро ответила Барбо. — Твердые, практические меры, которые позволят убедить наших союзников по НАТО, что ваше карательное нападение на Польшу больше не повториться. И, что не менее важно, нужны шаги, которые убедят ваше правительство в том, что в таких нападениях не будет нужды.

— Я заинтригован, госпожа президент, — сказал Грызлов. Его улыбка расширилась. — Я и не думал, что это возможно — американское правительство покажет себя столь разумным и ответственным. Очень хорошо. Я согласен на ваше предложение. Мой министр иностранных дел и ваш госсекретарь могут обсудить все детали предстоящих переговоров.

— Но это будет возможны, только если вы будете сдерживать свои силы, — предупредила Барбо. — Никакие серьезные переговоры не будут возможны, если ваши самолеты будут бомбить территорию стран НАТО — независимо от ваших оправданий.

— Естественно, — ответил Грызлов. Выражение его лица снова похолодело. — Но подобное понимание тоже будет чего-то стоить, госпожа президент.

— ?

— Вы должны заверить меня, что страны НАТО сделают все возможное, чтобы взять под контроль собственные границы, — сказал Грызлов. — Ваши союзники, в особенности, поляки, должны искоренять на своей территории террористов, угрожающих моей стране и ее жизненным интересам. И мы должны видеть, что что-то делается. Доверять, но проверять, как сказал один из ваших наиболее знаменитых президентов.

— Конечно, — сказала Барбо, пытаясь скрыть отвращение в голосе. Рональдом Рейганом она никогда особенно не восхищалась как политическим деятелем. Она посмотрела на Грызлова. — Так у нас есть согласие на эти переговоры?

Тот кивнул.

— МЫ готовы, госпожа президент. — Он улыбнулся, на этот раз искренне. — Я дубу надеяться, что эти переговоры станут началом новой эры разрядки отношений между двумя гордыми странами, одна из которых наконец, признает сферу влияния другой.

На мгновение, всего на мгновение Барбо ощутила соблазн спросить, какие именно страны Грызлов рассматривает как сферу влияния России. Но она решила, что это не имеет значения. Как всегда, дела значили больше, чем слова. Если она могла добиться соглашения, которое сохранит мир в Европе и других регионах, ее не заботили некоторые незначительные детали.

Москва, Кремль вскоре после этого

Геннадий Грызлов убедился, что линия защищенной связи с Вашингтоном была выключена, и повернулся к своим ближайшим советникам.

— Впечатляет, да? Одна мысль о том, что американцы доверили судьбу страны кому-то настолько недальновидному.

— Ее предложение о переговорах казалось искренним, — отметила министр иностранных дела Дарья Титенева.

Грызлов отмахнулся.

— Не сомневаюсь. — Покачал он головой. — Президент Барбо имеет все тактические навыки успешного политика, но ей не хватает стратегического видения истинного государственного деятеля.

— То есть, вы не думаете, что эти переговоры будут полезны? — Спросил начальник президентского штаба Сергей Тарзаров.

— Напротив, — ответил Грызлов. — Я думаю, что они будут очень полезны для нас — чтобы вбить клин между американцами и их европейскими союзниками. Но не верю, что дипломатия решит нашу польскую проблему.

— Да? — Спросил Тарзаров, подняв брови.

— Подумайте, Сергей, — сказал президент. — Вы знаете поляков лучше, чем я. Мы ударили их по лицу, в качестве предупреждения и требования прекратить поддержку наших врагов. Вы действительно думаете, что это заставит их действовать более разумно?

Тарзаров нахмурился.

— Скорее всего, нет, — признал он. — Они всегда были горячими головами. Их лидеры могли увидеть в наших действиях перчатку в лицо, вызов на дуэль.

— Именно, — сказал Грызлов. — Но у меня нет намерения ждать их секундантов, которые вежливо предложат мне выбрать оружие. Только дурак дерется честно. — Он повернулся к министру обороны. — Я хочу, чтобы вы усилили воздушные патрули истребителями и бомбардировщиками на Белоруссией и контролируемыми нами территориями на Украине. В следующий раз, когда террористы нападут на нас, я хочу, чтобы наши самолеты могли поразить их немедленно.

— Да, господин президент.

— Я также хочу, чтобы на Украине и на польской границе Белоруссии были развернуты дополнительная агентура и спецназ ГРУ, — сказал Грызлов. — При необходимости, вы имеете право на проведение секретных разведывательных операций в Польше.

— Сэр? — Спросил Соколов.

— Вы найдете этих террористов, Грегор, — решительно сказал Грызлов. — Вы найдете их укрытия и схроны с оружием. Вы определите, кто в Варшаве поддерживает наших врагов. И когда вы это сделаете, мы уничтожим их. Всех.

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия. В это же время

— Все вы слышали Грызлова, — сказал президент Барбо, оглядывая собравшихся членов совета национальной безопасности. Председатель Объединенного комитета начальников штабов, генерал ВВС Тимоти Спеллинг и директор ЦРУ Томас Торри были единственными остатками команды Феникса. Остальные были обязаны своими местами ей и были полностью ей преданы. — Каковы наши варианты помимо предложенных мной переговоров?

— Достаточно ограничены, — признал советник по национальной безопасности Эдвард Рош. Седой, бледный и аскетичный, Рош провел половину жизни за написанием аналитики по оборонной политике США в различных исследовательских центрах внутри Кольцевой дороги.

— С одной стороны, ясно, что НАТО не имеет реальных военных средств сдерживания русских от нового удара по Польше.

— Что?! — Даже не попыталась скрыть изумления госсекретарь Карен Грейсон. Миниатюрная бывшая сенатор от Монтаны провела большую часть своей работы в Конгрессе за обсуждением вопросов сельского хозяйства и международной торговли. — Вы говорите, что шестьдесят лет поддержки нами Альянса накрылись медным тазом? Как это возможно?

— Большинство наших союзников по НАТО резко сократили свои вооруженные силы после падения Берлинской стены, и это сокращение коснулось не только жира, но и резко затронуло мышцы и кости, — пояснил Рош. — Черт побери, Германия должна была стать стержнем Альянса. Но их ВВС располагают таким малым запасом запасных частей, что им приходиться разбирать часть самолетов на запчасти, чтобы поддерживать в рабочем состоянии остальные. Большинство из грузовых самолетов и вертолетов годятся только на свалку. Их флот состоит из кораблей, которые не могут выйти в море, а половину танковых бригады придется расформировать, чтобы довести другие до штатов военного времени.

Рош посмотрел на собравшихся.

— Факты состоят в том, что Москва имеет больше военной мощи — самолетов, танков, артиллерии, пехоты и тактических ракет — больше, чем все европейские страны НАТО вместе взятые. Сейчас Альянс — дохлый номер.

— Поляки наращивали расходы на оборону несколько лет, — возразил генерал Спеллинг. — С тех пор как русские аннексировали Крым и закрутили все это на Украине.

— Что может создать новую проблему, — сказал Рош. — Варшава не стесняется рассказывать всему миру, что ее военное строительство направлено против русских. Это не тот вызов, который человек типа Грызлова может игнорировать.

— Вы хотите сказать, что этот так называемый теракт был фальшивкой, Эд? — Осторожно спросила Барбо. — Что русские сами устроили это, чтобы получить оправдание на выступление против Польши?

Советник пожал узкими плечами.

— Я не знаю. Полагаю, это выглядит немного надуманным. И отчеты, полученные от группы ОБСЕ, выглядят подлинными. Но дело в том, что у нас ужасно мало хороших источников информации непосредственно внутри Кремля.

Барбо посмотрела на Томаса Торри.

— Том?

Директор ЦРУ медленно кивнул, явно испытывая нежелание открыто говорить о чем-то особо секретном в присутствии такого количества людей. Секретность или нет, но все, о чем в Вашингтоне знали больше двух-трех человек, неизбежно попадало в прессу.

— Эд прав, госпожа президент. Данные со спутников твердо подтверждают, что русские реагировали на атаку, а не действовали по заранее заготовленному сценарию. С другой стороны, наша АС в Москве намного реже, чем бы мне хотелось.

— АС? — Спросила госсекретарь с заметным смущением.

— Шпионы. Карен, — терпеливо пояснила Барбо. «АС» — это сокращение от «агентурная сеть». Ради скорости мы иногда переходим на жаргон. — Она повернулась к председателю Объединенного комитета начальников штабов и директору ЦРУ. — Послушайте, я устала спотыкаться, бредя в темноте на ощупь. Сейчас мы ничего не знаем о людях, убивших российского генерала и запустивших этот хаос. Мы не знаем, были ли они поляками. Или русскими. Или украинцами. Или марсианами, если уж на то пошло. Верно? — Они кивнули. — Так что запрягайте свои службы, — приказала Барбо. — Отправьте пару человек в Варшаву и посмотрите, что можно выкопать в Москве. Дайте мне хоть немного достоверных сведений, это понятно? — Они снова кивнули.

— Есть также некоторые меры предосторожности, которые мы могли бы предпринять непосредственно сейчас, — сказал генерал Спеллинг.

— Например?

— Мы могли бы направить в Польшу эскадрилью F-22 «Раптор» для учений ПВО в рамках НАТО, — сказал председатель Объединенного комитета начальников штабов. Также мы могли бы временно развернуть в регионе батальон 173-й воздушно десантной бригады из Виченцы в Италии. После того, как вы дадите приказ, наши десантники будут на земле в течение семидесяти двух часов. Кроме того, у нас достаточно средств морских перевозок, чтобы переправить в Гданьск батальон 1-й Кавалерийской дивизии, оснащенный танками М1А2 «Абрамс» и боевыми машинами пехоты «Брэдли».

Повисло очень неудобное молчание.

— Для чего, генерал? — Наконец спросила Барбо.

— Отправка американских войск и самолетов в Польшу заставит русских дважды подумать о том, чтобы распалять ситуацию, — сказал председатель Объединенного комитета начальников штабов. — Кроме того, это даст полякам некоторую уверенность, что мы поддерживаем наших союзников. Я полагаю, Варшава сейчас ощущает слабость.

— Нет, — решительно сказал Барбо, покачав головой. — Грызлов и его руководство уже и так находятся на волосок от самой грани. Я не собираюсь давать им ни малейшего оправдания на то, чтобы устроить этот беспорядок.

— Но госпожа президент…

— Нет, генерал, — отрезала она, обрывая Спеллинга на полуслове. Она мило улыбнулась. — Я достаточно времени шарилась в ВВС, чтобы знать, что дюжина истребителей, батальон танков и батальон пехтуры не изменят стратегического баланса сил в Восточной Европе. Это дешевые понты, а не реальная боевая сила. И, безусловно, я не собираюсь подвергать опасности американских солдат и летчиков без всякой реальной пользы, просто, чтобы поляки чувствовали себя увереннее.

Вздохнув, Стейси Барбо отодвинулась от стола и встала.

— На этом все, дамы и господа. Мы соберемся вновь, как только узнаем больше. — Она пожала всем руки, и они вышли из Оперативного центра. Однако она окликнула Люка Коэна у дверей.

— Люк, задержитесь на секунду.

Коэн, высокий худой уроженец Нью-Йорка, организатор ее президентской компании, а теперь начальник штаба Белого Дома, кивнул и обернулся. Он упал в ближайшее кресло и пригнулся, быстро просматривая электронную почту, пока она выпроваживала остальных.

Она вернулась от дверей.

— Вы держались ужасно тихо, Люк.

Коэн посмотрел на нее с кривой ухмылкой.

— Вам, похоже, не так уж была нужна помощь, — пожал он плечами. — Кроме того, вы же знаете, что моя стихия политика, а не бомбы и ракеты. Поэтому вам нужны такие проницательные кабинетные стратеги, как Рош.

— И что же по политической составляющей этого беспорядка? — Демонстративно спросила Барбо. — С точки зрения внутренней политики, должно быть, мы должны демонстрировать решимость помочь полякам?

— Не в коем случае, — сказал Коэн, положив телефон на стол. — С политической точки зрения, прямо сейчас нам не нужно противостояние с русскими. Конечно, ваша популярность падает после «медового месяца», но не настолько, чтобы терять из-за этого сон. У вас достаточно влияния, чтобы протащить свою законодательную программу через Белый Дом и Сенат.

Он развел руками.

— Кроме того, вы были избраны для исполнения трех задач: восстановить федеральные социальные программы после всей этой «жесткой экономии»; укрепить армию, ВВС и флот путем закупки реальных танков, кораблей и самолетов, а не лететь черт знает куда с высокотехнологичным космическим мусором; исправить дипломатические завалы, наломанные Кеном Фениксом и его восторженными космическими ковбоями с их дурацким «Звездным огнем». Сходиться «ножи в ножи, глава в глаза» с раски никак не вписывается в этот план.

— Отличная речь, Люк, но ты забываешь, что у Грызлова есть собственные планы, — сказала Барбо с легкой улыбкой.

Коэн снова пожал плечами.

— И что? — Посмотрел он на нее. — Вы действительно хотите рисковать войной из-за кучки поляков? Особенно, если окажется, что они были достаточно глупы, чтобы закрывать глаза на террористов, охотящихся на русских?

— Ты думаешь, что Грызлов сказал правду? — Спросила Барбо.

— А не все ли равно? — Возразил он.

— Нет, — медленно сказала Барбо. — Не все.

Президентский дворец, Варшава, Польша. В это же время

Президент Польши Петр Вильк влетел в Синий зал в своем обычном темпе и занял место в середине длинного стола переговоров. В обычные времена президент Польши оставался, в основном, формальным главой государства и верховным главнокомандующим, оставляя текущие дела на назначенных им премьер-министра и совет министров.

Но времена были не обычные.

Сегодня Вильк собрал экстренное заседание кабинета министров, в том числе непосредственно обороны, экономики и иностранных дел. Их задачей было выработать официальный ответ на жестокое и неожиданное нападение российских сил на деревню Бердищеце.

Его встретили мрачные и серьезные подчиненные. Обычный дружный гомон заменяло нервное глухое молчание.

На долю секунды польский президент испытал соблазн нарушить почти невыносимое молчание знаменитой остротой Рональда Рейгана «Бомбардировка России начнется через пять минут». Но он не поддался искушению. Учитывая глубокий и искренний гнев польского народа и вооруженных сил на акт агрессии Москвы, слишком многие были бы готовы претворить эту шутку в жизнь. И, горько признался сам себе Вильк, он был одним из таковых.

Худой, среднего роста президент Польши, которому было слегка за сорок, все еще был больше похож на летчика-истребителя, которым он когда-то был. Перед тем, как его заманили в политику, Вильк был пилотом МиГ-29 российского производства и F-16 «Файтинг Фалкон» американского. Отмеченный как один из наиболее перспективных офицеров новой Третьей Республики, он сначала стал генералом, затем получил должность командующего 1-м авиакрылом противовоздушной обороны, ответственного за оборону столицы. Целиться в русских было тем, чем он занимался всю свою карьеру.

К сожалению, дать выход чувствам и броситься в войну с Москвой, было бы шагом иррациональным и самоубийственным. После того, как началось заседание и холодные жестокие цифры были представлены министром обороны Янушем Гереком, это стало слишком очевидно.

— Наша программа перевооружения дала значительные результаты, — сказал Герек. Его сухая и четкая речь, а также непослушные седые волосы служили постоянным напоминанием о том, что он был высококлассным преподавателем математики, прежде, чем вошел в состав правительства. — Но русские все еще значительно превосходят нас численно по каждой категории — в лучшем случае, шесть к оному в живой силе, три к одному в танках и бронемашинах и шесть к одному в артиллерии. — Он сделал паузу, перевел дыхание, поправил очки и продолжил. — В оборонительной войне, сражаясь на своей территории за свои города, наши силы могут задержать любое российское вторжение на несколько недель, пока не прибудут подкрепления НАТО.

— Оборона и задержка не есть пути к победе, — категорически заявил Вильк.

— Нет, Петр, это не так, — печально согласился Герек. — И даже это становиться маловероятным, учитывая подавляющее превосходство Москвы в современных самолетах и тактических ракетах. Недавний де-факто союз России с Китайской Народной республикой дал им возможность высвободить больше количество самых передовых истребителей и истребителей-бомбардировщиков против нас. Мои аналитики оценивают их вероятное число в несколько сотен самолетов фронтовой авиации.

— Притом, что у нас их меньше семидесяти, — сказал Вильк.

— И треть из них — МиГ-29 «Фалкрум», — напомнил министр обороны. — Все мы видели, как они вчера проявили себя против российских Су-35.

Вильк нахмурился. Капитан Качор и лейтенант Чарны были храбрыми и компетентными летчиками. Они были убиты из засады, застигнуты врасплох в мирное время. Тем не менее, мнение Герика было не безосновательным. Модернизированные МиГ-29 ВВС Польши не имели реальных шансов против российских Су-27, Су-30 и Су-35, с их лучшими радарами и ракетами большей дальности.

— Так что же нам делать? — Тихо спросила премьер-министр Клавдия Рыбак. Она была одним из блестящих экономистов, чья работа помогла превратить Польщу из серой марксистской дыры в быстро развивающуюся рыночную нацию.

— Мы должны выразить протест в Совете безопасности ООН, — ответил министр иностранных дел Анджей Ванек.

— Что это нам даст? — Спросила премьер-министр.

— Точно ничего, — значительно сказал Вильк. Он покачал головой. — Давайте не будем обманываться. ООН — это посмешище. Но даже если бы и не так, русские наложат вето на любую серьезную попытку наказать их.

— Тогда следует обратиться в Совет НАТО и Европейский Союз, — предложил Ванек.

— Да, должны, Анджей, — согласился Вильк. — Но только ради нашей и моровой общественности. — Он пождал плечами. — Но я не верю, что НАТО или ЕС примчаться спасать нас. Американцы тоже сами по себе.

— Но почему? — Спросил министр иностранных дел.

— Потому что эти ублюдки в Москве эффективно подкосили их, обвинив нас в том, что мы даем убежище террористам, — сказал Вильк. — Мы все знаем, что это не так, но…

— Но знаем ли? — Внезапно спросил Герек. — Можем ли мы быть в этом уверены? — Удивленные взгляды устремились к нему. — Я не имею в виду утверждения Москвы о том, что наше правительство поддерживает тех, кто убил их генерала, — быстро добавил министр обороны. — Это полный абсурд. — Но он добавил с обеспокоенностью. — Но можем ли мы быть полностью уверены, что эти боевики не действовали с нашей территории?

Вильк тоже подумал об этом. Заявления, сделанные командирами ОБСЕ, румыном Човачи и его болгарским коллегой, указывали на то, что нападавшие были украинцами — вероятно, ветеранами, озлобленными на поражение от русских в 2014 году. Польско-украинская граница была дырявой и плохо охраняемой. В Польше проживало немного украинцев, но те, что были, жили, как правило, недалеко от Буга. Мог ли кто-то из них дать прибежище своим соотечественникам, возможно, даже ни о чем не догадываясь?

Он повернулся к министру внутренних дел.

— Вам следует проверить это, Ирена.

— На местах уже работают следственные группы, — решительно сказала Ирена Малиновски. Важная, хорошо выглядящая, она держала свое управление, в которое входила полиция и пограничные силы Польши, железной рукой. — Если доказательства чего-то подобного сохранились в руинах, оставленных этими русскими дикарями, то мы найдем это.

Совещание затянулось более, чем на час, но к концу все явно были не в состоянии решать что-либо, кроме как отговаривать друг друга от «решительного и молниеносного» военного ответа за российский налет на польскую территорию. По общему мнению, президенту следовало поддерживать тесные связи с НАТО и Белым Домом, предоставляя информацию о российской военной активности и стремясь получит как можно больше дипломатической и военной поддержки. Также, все согласились, что следовало развернуть больше войск и полиции, чтобы запечатать границу. Никто не хотел дать Москве новый повод для дальнейшей агрессии.

* * *

— Полумеры! — Пробормотал Петр Вильк стройной, жесткого вида молодой женщине, идущей в ногу с ним. Они направились к бронированному лимузину, который должен был доставить их в Бельведерский дворец в нескольких километрах к югу отсюда. Четыре охранника сопровождали их, держась спереди и позади их. — Ничего, кроме полумер!

— Но что мы можем сделать еще, сэр? — Тихо спросила Надя Розек, недавно ставшая одним из личных военных помощников президента. На погонах у нее были четыре звезды капитана, а также эмблема польских сил специального назначения и нагрудный знак лётчика в виде серебряного орла, сжимающего в когтях золотой лавровый венок.

— Это дьявольщина, капитан, — признал Вильк. — У нас нет хороших вариантов. Только выбор между плохим и тем, что еще хуже! Мы именно там, где Москва хочет!

— Вы думаете, русские атакуют нас снова, сэр? — Спросила Надя.

Вильк кивнул и поморщился.

— Да, я так думаю. При всей свой так называемой современности, Геннадий Грызлов — хищник и бандит, как и все его предшественники. Единожды попробовав польской крови без наказания, он будет искать другие возможности, чтобы испытать нашу решимость. Ослабить нас.

Надя не ответила. Но ее серо-голубые глаза потемнели от мысли о еще большем количестве мирных жителей, лежащих мертвыми или покалеченными в руинах своих городов и деревень. Ее губы сжались в тонкую линию. Ее родители хотели, чтобы их единственная дочь стала ученым, врачом или инженером. Вместо этого, она пошла в вооруженные силы, чтобы помочь защитить свою любимую страну. Она не будет просто сидеть и смотреть, как Польшу топчут ногами любые враги — в особенности варвары-русские.

Она взглянула на президента.

— Что союзники, сэр? Остальные страны НАТО?

— НАТО будет бесполезно, я подозреваю, — с горечью сказал Вильк. — Немцы и остальные слишком слабы и слишком зависят от российских энергоносителей, чтобы рисковать помогать нам чем-то большим, чем слова. Или, в лучшем случае, слабыми санкциями. Как будто Грызлова и его покровителей смогут поколебать угрозы их денежным резервам!

— А американцы?

Вильк пожал плечами.

— Я не уверен в новом президенте Америки, Стейси Барбо. Или, скорее, я слишком в ней уверен. Президент Феникс, возможно, не был мудрейшим из людей, но он был человеком чести. Его преемница, похоже, больше беспокоиться о популярности у себя дома, чем о том, чтобы делать правильные вещи за рубежом. Я не считаю, что она поспешит нам на подмогу, если ее избиратели ее в этом не поддержат.

— Тогда мы должны укреплять нашу собственную оборону! — Запальчиво сказала Надя. Она ощутила, как ее щеки мгновенно покраснели от того, что она сказала это таким образом избранному главе своей страны.

Президент только улыбнулся и вздохнул.

— Совершенно верно, капитан. Но, к сожалению, мы очень мало что можем сделать в краткосрочной перспективе. Мы тратим миллиарды злотых на новые самолеты, системы ПВО, вертолеты, танки, подводные лодки и другое вооружение. Но полная модернизация наших вооруженных сил займет несколько месяцев, если нам очень сильно повезет. Что более вероятно, это займет несколько лет.

— И вы боитесь, что нам не дадут этого времени, — закончила за него Надя.

Вильк кивнул.

— Не с русским медведем, который, выпустив когда, уже рыщет у наших границ. — Он снова нахмурился. — Хоть где-то должна быть хоть какая-то альтернатива!

Надя рискнула бросить еще один взгляд на президента. Он смотрел куда-то вдаль, глубоко задумавшись.

Вдруг Вильк остановился, обернувшись к ней, так резко, что идущие сзади телохранители едва в них не врезались.

— Нам нужно получить американцев немедленно, капитан Розек! — Сказал он. — Средство, которое сразу увеличит нашу боевою мощь. В течение нескольких недель, не месяцев и не лет!

— Сдерживающий фактор? — Спросила она.

— Возможно, — сказал он. — Но также и некоторое средство обеспечения выживания Польши, если сдерживание не сработает. — Он внимательно посмотрел на нее. — Вы когда-нибудь читали о последних неделях американской оккупации Ирака? Около семи лет назад? Все эти рассказы о крупном турецком вторжении, направленном против курдов на севере Ирака?

Надя ушла в воспоминания. Тогда она была курсантом военно-воздушной академии в Деблине. Это было давным-давно, и запомнилось ей на всю жизнь тяжелой подготовкой, тяжелой работой и болезненным опытом. Но один из преподавателей постоянно настаивал, чтобы курсанту следили за событиями в мире — особенно теми, которые могли быть признаками революции в военной тактике и технике.

— Турки были вынуждены отступить, — медленно сказала она.

— Да, — согласился Вильк. — Но не от американских или иракских сил. Американцы уже покинули северный Ирак в рамках вывода войск. Они наняли гражданских подрядчиков для наблюдения за ситуацией в процессе вывода войск.

— Верно, — сказала она, вспоминая больше. — Большая часть информации была просто слухами. Очень мало чего было официально признано. Однако некоторые наблюдатели утверждали, что турки были разбиты очень необычными силами, включавшими специальную пехоту с удивительно мощным оружием и передовые беспилотные самолеты. Также было сказано, что эти элитные силы были созданы одной из гражданских частных охранных компаний.

— Точно, — с улыбкой сказал президент. — А ты помнишь название этой компании?

Она закусила губу, пытаясь сосредоточиться.

— Какое-то название… Dziecko — ребенок. Нет, не совсем так… — Potomek — Потомок! Скайон! Точно, «Скайон»!

— Правильно, — одобрительно сказал Вильк. Он внимательно огляделся и понизил голос. — Мне нужна ваша помощь в этом вопросе, капитан. И ваше личное содействие.

Она вытянулась.

— Я в вашем распоряжении, сэр.

— Я хотел бы связаться с этой американской компанией, «Скайон». Но сначала мне нужно собрать больше сведений о они. О том, что они могут.

— Сэр? — Спросила Надя.

— Но только для себя лично, — сказал Вильк. — Не официально. Без одобрения совета министров.

— Вы хотите, чтобы я изучила «Скайон», — поняла Надя.

— И выйти с ними на контакт, — сказал Вильк. — Осторожный контакт. Ничего об этом не должно быть известно, особенно русским. Вы меня понимаете?

Капитан Надя Розек твердо кивнула, уже размышляя о том, что ей нужно будет сделать и об обходных цифровых путях, которые для этого понадобятся.

— Да, господин президент. Я понимаю. Можете на меня положиться.