— Николь, к тебе пришли! — Сенатор Томас Уайлдер тихонько постучал в спальню дочери. — Джеймс Дукарт ждет тебя в гостиной.
Николь неподвижно сидела на подоконнике, задумчиво уставившись в одну точку. Казалось, она даже не обратила внимания на слова отца.
Сквозь неплотно прикрытую дверь она услышала, как, нерешительно потоптавшись на месте, мистер Уайлдер тяжело вздохнул.
— Не заставляй гостя ждать слишком долго, дорогая! — произнес, наконец, он.
Не заставлять Джеймса ждать слишком долго?! Губы Николь скривились в презрительной усмешке. Мало того, что отец принуждает ее выйти к этому нахалу, так еще и торопит!
Резко распахнув дверь, Николь нарочито медленно начала спускаться по лестнице. Но чем ближе подходила она к дверям гостиной, тем сильнее стучало ее сердце. Не в силах больше справиться с охватившим ее волнением, она почти вбежала в комнату. Джеймс Дукарт тут же поднялся навстречу хозяйке.
И за этого человека она должна выйти замуж? Да ведь они совсем не знают друг друга!
Они с Джеймсом Дукартом встречались лишь несколько раз на каких-то скучнейших празднествах и званых ужинах, от которых ей так и не удалось отвертеться. И, нужно признаться, за время их коротких бесед Дукарту так и не удалось очаровать свою «невесту».
Она никак не могла побороть снова нахлынувшую на нее волну возмущения.
Выйти замуж за этого человека?!
За окнами шестидесятые годы двадцатого века, а она, как какая-то средневековая крестьянка, должна выходить замуж по расчету! Нет, это невозможно! Она должна найти выход. И ее абсолютно не волнует брачный контракт, который двадцать лет назад подписали ее старомодные родители. К тому же, совершенно очевидно, что стоящий перед ней мистер Джеймс Дукарт — герой не ее романа.
С первой минуты знакомства он показался Николь каким-то слишком уж большим и неуклюжим увальнем. Среди других мужчин ее круга он выглядел простолюдином из рабочих кварталов города. Это сходство только усиливалось его смуглым, почти оливковым цветом кожи, густой черной шевелюрой, а самое главное — мускулистым торсом, который не мог скрыть даже самый изысканный смокинг. Из разговоров с подругами она узнала, что Джеймс не любитель веселых вечеринок, малоразговорчив, любит уединение и покой. Кроме того, во время их более чем короткой беседы этот мужлан ясно дал ей понять, что не потерпит, чтобы его будущая жена «шаталась по ночным заведениям».
Отец говорил ей, что мистер Джеймс Дукарт— владелец огромного и прибыльного ранчо, расположенного где-то в штате Пенсильвания. К тому же совсем недавно он унаследовал пакет ценных бумаг, позволяющий ему иметь право голоса в ряде богатейших компаний Штатов. Но это еще не все! Совсем недавно ей сообщили, что мистер Дукарт является официальным совладельцем компании «Эверет и К0». Другими словами, жизнь и благополучие ее родного отца, сенатора Уайлдера во многом зависела от стоящего сейчас перед ней господина!
Чем больше Николь узнавала об этом человеке, тем сильнее она убеждалась — свадьба с Джеймсом Дукартом не сможет принести ей счастья. И теперь она ни минуты не жалела о том, что так резко и даже грубо отвергла его приглашение на танец во время их последней встречи. А мысль о том, чтобы отужинать в обществе этого господина «где-нибудь в тихом уютном ресторане» заставила бедняжку содрогнуться от жалости к себе.
Нет! Ее отец может сколько угодно восхищаться таким «завидным женихом», но она никогда не выйдет замуж за этого зануду! Настало время заявить об этом официально!
Николь смерила Дукарта презрительным взглядом. Сразу видно, этот провинциал не часто выбирается в Нью-Йорк! Скорее всего он предпочитает коротать дни в тиши собственного замка… Что ж, значит ей не придется слишком часто избегать неприятных встреч с ним на вечеринках и званых ужинах. Без сомнения, между ними слишком мало общего! И ее многочисленные знакомые вряд ли осудят ее за столь решительный шаг.
Заметив ее замешательство, Джеймс, казалось, немного смутился. Отвернувшись, он изучал теперь старинный чайный сервиз, сохранившийся в семействе Уайлдеров еще со времен прабабушки нынешнего главы семейства.
Николь неприязненно следила за каждым движением своего гостя, продолжая изучать его внешность…
Тяжелые и даже несколько грубоватые черты его лица больше подошли бы для какого-нибудь лесоруба или моряка. Твердая, выступающая вперед квадратная челюсть, прямой нос, полные, чувственные губы и густые, немного нависшие над глазами брови никак не соответствовали образу человека из высшего общества.
Его почти двухметровая, атлетического сложения фигура, правда, внушала страх и уважение. Он прикоснулся к своей «невесте» всего лишь раз, на вечере в Балтиморе, когда пригласил ее на танец, но этого единственного раза было достаточно, чтобы Николь почувствовала исходящую от него мощь и энергию. Он держал ее ладони в своих всего с полминуты и потом, виновато улыбнувшись, выпустил ее миниатюрные руки из своих лапищ, словно позволяя им пока идти своей дорогой. Но глаза его в тот момент излучали неподдельную, нескрываемую страсть. Казалось, он позволял ей насладиться последними минутами свободы, ни минуты не сомневаясь в своей власти над ней. Да, тогда Николь явно сумела очаровать своего «жениха»!
Этот эпизод надолго вывел ее из состояния равновесия. В течение нескольких дней Николь преследовал его полный восхищения взгляд… Нет, определенно, ей просто необходимо держаться от этого человека подальше. Ее независимая и свободолюбивая натура создана отнюдь не для Джеймса Дукарта.
Тем временем гость осторожно взял в руки старинную фотографию ее прабабки в тяжелой серебряной оправе. В его огромных руках она казалась миниатюрной детской игрушкой. На минуту Николь даже испугалась, что он сломает их семейную реликвию.
Девушка судорожно вздохнула. Чем больше всматривалась она в своего гостя, тем сильнее стучало ее бедное сердце. Словно предчувствуя приближающуюся опасность, ее душа трепетала от одного его взгляда. Не понимая, что с ней происходит, Николь низко опустила голову. Бедняжка с трудом подавляла желание броситься вон из комнаты.
Наконец она нерешительно взглянула на своего мучителя: казалось, он не заметил ее смущения, продолжая с интересом изучать семейные реликвии Уайлдеров.
Только сейчас Николь обратила внимание на его одежду. Джинсы! Неужели для встречи с ней он не мог надеть что-нибудь поприличнее?! Конечно, эти явно недорогие, купленные в супермаркете джинсы выгодно подчеркивают удивительную стройность его ног, но все же… Николь была разочарована.
Она еще раз смерила гостя оценивающим взглядом. Его светлая рубашка и серый шерстяной пиджак произвели на нее лучшее впечатление. Но обувь… Тяжелая рифленая подошва его ботинок оставила на роскошном ковре гостиной четкий след. Да, этот парень не долго думал над тем, что одеть на свидание со своей будущей женой.
Наконец опомнившись, Николь попыталась взять себя в руки. Что с ней происходит? Неужели внешний вид этого господина произвел на нее такое впечатление, что она начисто позабыла о всех правилах приличия? Ни один мужчина в ее жизни не вызывал в ней такого замешательства. Но и ни один мужчина в ее жизни не предъявлял на нее своих прав!
К тому же от этого господина зависит благосостояние сенатора Уайлдера…
— Ты собираешься простоять так всю оставшуюся жизнь?! — прервал поток ее мыслей Джеймс. — Неужели мой вид так напугал тебя?
Вздрогнув от звука его низкого голоса, Николь, наконец, пришла в себя. Джеймс стоял теперь прямо напротив нее, внимательно вглядываясь ей в глаза. Не выдержав его пристального взгляда, смущенная девушка поспешно опустила голову.
— Ничего я не испугалась! — краснея как школьница, пробормотала она. — Просто мне не доставляет никакого удовольствия общаться с таким типом, как вы! Если бы не отец…
Джеймс медленно поставил старинную фотографию на место.
— Никакого удовольствия? — улыбаясь повторил он.
Кажется, этот нахал нисколько не обиделся! Напротив, ее слова только развеселили его!
Чуть склонив набок голову, он рассматривал свою собеседницу как какой-то уникальный музейный экспонат.
— Пожалуй, ты могла бы и не говорить мне этого. Я не такой дурак, как ты думаешь, и заметил, что ты не в восторге от моего общества, — нарушил он наконец затянувшееся молчание. — Означает ли это, что вы согласны принять мое предложение, мисс Уайлдер? — вдруг неожиданно закончил он.
— Вы… Вы… — Николь задыхалась от возмущения. — Вы мне противны, Джеймс Дукарт! Я ненавижу вас!
Они стояли теперь лицом к лицу. Напуганная его грозным видом, Николь с трудом подавляла в себе желание броситься вон из комнаты.
— Но ведь ты совсем не знаешь меня, — удивительно мягко возразил ей гость. — К тому же я не собираюсь силой брать тебя замуж. Если ты не хочешь, Ники…
— Меня зовут Николь, — холодно ответила она. — И если вы собираетесь жениться на мне, вам прежде всего следовало бы научиться правильно произносить мое имя.
— Я знаю, как его нужно произносить, — нисколько не смутился он. — Но мне больше нравится называть тебя именно так. — Он бережно коснулся ладонью ее светлых локонов.
От неожиданности Николь чуть не закричала. Не в силах сдвинуться с места, она беспомощно закрыла глаза руками.
— Что вы делаете… — чуть слышно выдохнула она. — Прекратите сейчас же! Какое вы имеете право?
— Я слишком ленив, чтобы произносить твое имя полностью, — нисколько не смущаясь, продолжал гость. — К тому же «Ники» звучит для меня приятнее.
— В таком случае, если не возражаете, я буду звать вас Джимми. Малыш Джимми!
Громкий смех Джеймса вызвал в ней очередную волну возмущения.
Неужели его совершенно невозможно вывести из себя?
— Я приготовил для тебя подарок, — невозмутимо продолжал он. — Это кольцо будет символизировать нашу помолвку.
— Я… Убирайтесь вон!
— Не упрямься, детка! Тебе не обязательно носить его. К тому же мы можем пожениться прямо сейчас. — Джеймс осторожно приоткрыл небольшую коробочку. — Я уже купил и обручальные кольца. Собирайся.
— Собираться?! — Николь побледнела. — Вы… Прямо сейчас?! — Да что он о себе воображает?
— Ну конечно! Твой отец сообщил мне, что в Коннектикуте вся эта церемония занимает не больше часа. Но если ты предпочитаешь выйти замуж в Нью-Йорке…
Должно быть, мой отец сошел с ума, с горечью констатировала Николь. Она уже еле сдерживала слезы. Так значит, эти господа уже обо всем договорились.
А ведь ей казалось, что отец любит ее. И вот теперь он «продает» ее этому джентльмену.
— Твой отец всегда принимает правильные решения. Пожалуй, надо признать, что сенатор Уайлдер — самый рассудительный и здравомыслящий человек в сенате. И именно поэтому я так уважаю его мнение…
— Великолепно. Значит, на этот раз он принял решение заплатить вам за ваши услуги своей единственной дочерью?
— Тебе не стоит рассматривать свое замужество с этой точки зрения! — снова рассмеялся Джеймс.
— Но дело обстоит именно так! И единственным оправданием для моего отца служит то, что вы принудили его к этому шагу!
— Это была его личная инициатива, — пожал плечами Джеймс. — Но, повторяю: если ты не хочешь выходить за меня замуж, я не буду настаивать. Скажи мне, и я сразу уйду.
— Если бы все было так просто! — с горечью воскликнула Николь. — Я отлично понимаю, что от вас зависит его судьба! Ведь, если не ошибаюсь, речь идет о сотнях тысячах долларов. Не притворяйтесь невинным ангелом. Стоит мне сейчас отказаться, и дело всей его жизни пойдет прахом. — Слезы брызнули из ее глаз. — Господи! Как я вас ненавижу!
Николь вспомнился ее вчерашний разговор с отцом. В течение последних двух лет они не тишком-то ладили, поэтому сперва она была несколько удивлена его необычно ласковым и даже просящим тоном. Отец пытался пробудить в ее душе воспоминания об их безоблачном прошлом, о том, как они любили и понимали друг друга… Но когда она поняла, к чему клонит сенатор Уайлдер…
Нет, даже если бы у этого нахала было вдвое больше денег и влияния, она и тогда бы не вышла за него замуж!
Слова отца нисколько не убедили ее. Да, ему уже за шестьдесят, да, он давно мечтает о внуках, но, без сомнения, больше всего он мечтает о состоятельном и уважаемом зяте. Вчера Николь молча выслушала все его доводы и увещевания. В этот вечер отец окончательно разрушил все ее иллюзии о богатстве их знатного семейства. Положение сенатора всегда обязывало содержать толпы приживальцев, к тому же мать Николь обожала дорогие магазины… Их дома и в Нью-Йорке и в Майами были просто забиты роскошными вещами, а счет в банке все уменьшался и уменьшался… Николь уже двадцать восемь, и так же, как и мать, она научилась только тратить…
Нет, отец не винил их с матерью в том, что разорился. Он честно старался делать все возможное и содержать своих «девочек» на уровне: кроме основной работы, вел дела компании, играл на бирже…
Ах, лучше бы он этого не делал!
Всего несколько дней назад с биржи ему прислали сообщение о полном банкротстве. Поставив на карту оставшиеся деньги, сенатор Уайлдер проиграл все…
Его последней надеждой стала дочь. Вердикт отца был однозначен: чтобы спасти честное имя семьи, мисс Уайлдер обязана как можно скорее дать свое согласие на брак с Дукартом. Разговоры на эту тему велись в их доме уже не меньше года, но Николь все время удавалось избегать прямых ответов.
Но вчера… Доводы отца были настолько неоспоримы, что Николь не решилась возражать.
К тому же через несколько месяцев очередные выборы в Конгресс. Кто станет голосовать за неудачливого бизнесмена? На какие деньги проводить предвыборную кампанию? А если отец потеряет и этот, последний источник доходов…
Девушка представила себе, как они продают свои роскошные дома и перебираются в какое-нибудь захолустье. Скорее всего тогда придется расстаться не только с прислугой, садовниками и поваром, но и с прекрасной коллекцией французской живописи— предметом зависти всех ее многочисленных друзей…
Николь резко тряхнула головой, стараясь отощать от себя эти ужасные мысли. Нет, Уайлдеры во что бы то ни стало должны раздобыть деньги! Ей никогда не пережить такого позора!
Тяжело вздохнув, Николь еще раз окинула взглядом своего гостя. В разговоре с отцом мистер Дукарт недвусмысленно дал понять, какие преимущества даст семейству Уайлдеров ее свадьба со столь завидным женихом. Несомненно, политическое положение сенатора, подкрепленное столь значительным капиталом, может только улучшиться… А кроме того, Джеймс явно выразил готовность заплатить по всем счетам терпящего финансовую катастрофу…
Теперь все зависит только от нее…
Джеймс Дукарт явился сюда, чтобы получить этот желанный для него приз. Николь с трудом сдерживала бессильные слезы отчаяния. Он покупает ее, как дорогую игрушку в магазине! Мысль о том, что это бесчеловечно, даже не приходит ему в голову.
— Как вы можете так поступать? — чуть слышно прошептала она, не поднимая глаз.
— Месяц назад мне исполнилось тридцать пять, — нисколько не смущаясь, пояснил Джеймс. — Настало время обзаводиться семьей. Последние двадцать лет я был слишком занят своей карьерой и повышением благосостояния. А теперь готов посвятить себя семье и детям…
— Но при чем тут я?! — срывающимся от гнева голосом прохрипела она. — Уверена, на свете найдутся тысячи женщин, мечтающие о таком муже, как вы! Стоит вам только выйти на улицу… — Николь все еще не решалась взглянуть ему в глаза. — Вы… Вы довольно привлекательны, к тому же очень богаты. Девушки будут сами вешаться вам на шею…
— Все это так, — оборвал он ее. — Но меня не интересуют такие девушки!
Сенатор Уайлдер сам предложил свою единственную дочь в жены мистеру Дукарту. Краска стыда залила щеки девушки. Но, в конце концов, лично она ведь никогда не напрашивалась к нему в невесты! И не ее вина, что Джеймс ведет себя, как купец в лавке!
— Послушайте, очень скоро вы обязательно встретите прекрасную девушку, и вы полюбите друг друга… А потом, после свадьбы, она родит вам чудесного наследника… — все еще пыталась сопротивляться Николь.
Джеймс недоуменно пожал плечами.
— Но неужели ты не понимаешь, я хочу жениться именно на тебе! И именно ты должна родить мне наследника!
Николь казалось, что жар его серых глаз способен расплавить даже камень.
— Это безумие! Ведь мы толком не знаем друг друга!
— У нас будет предостаточно времени для этого после свадьбы! Поверь мне, мы обязательно будем счастливы, Ники, — уверенно возразил Джеймс. — Мне кажется, я всегда мечтал именно о такой девушке, как ты, — продолжал он. — Ты великолепна! Никогда в жизни я не встречал еще таких синих глаз! А твои губы! Они словно притягивают к себе магнитом! Как только я тебя увидел, сразу сказал себе: «Вот женщина, которая достойна, стать моей женой!» В тебе есть все: и ум, и красота, и порода… Если хочешь, я прямо сейчас могу написать оду, посвященную тебе — твоей тонкой талии, высокой груди, длинным стройным ногам…
— Хватит! — не выдержала, наконец, Николь. — Мне надоело выслушивать всю эту ерунду, мистер Дукарт! Вы наглый, неотесанный, да к тому же сексуально озабоченный маньяк! Я больше не намерена терпеть…
— Какой напор! — рассмеялся в ответ Джеймс. — Признайся, ты сама не веришь тому, что сейчас наговорила. И мы оба знаем, чем окончатся все наши споры…
— Я знаю только одно: еще слово, и я запрещу вам появляться в моем доме!
— Возможно, сейчас ты искренне ненавидишь меня, — нисколько не обиделся гость. — Но пройдет немного времени, и…
— Нет! — гневно замахала руками девушка. — Несколько минут назад вы были мне просто безразличны, но после всего сказанного я твердо уверена: между нами нет и не может быть ничего общего!
В наступившей тишине Николь судорожно пыталась придумать выход из создавшейся ситуации. Этого нахала совершенно не трогают ее гневные тирады. Значит, если она действительно хочет избавиться от него, необходимо срочно менять тактику боя.
— Ну, хорошо, — криво усмехаясь, начала она вновь. — Вы утверждаете, что стоило вам только взглянуть на меня, как вы влюбились без памяти?! Такое ощущение, что раньше вам просто не приходилось иметь дело с женским полом! То же самое происходит с солдатами в армии: все они влюбляются в красавиц с обложек журналов. Но их еще можно понять, у них нет другого выбора… А вы, мистер Дукарт! Или ваша самооценка настолько занижена, что единственное, что вы можете себе позволить, так это купить чью-то любовь?!
— Попробуй посмотреть на это с другой точки зрения, Ники, — терпеливо ответил Джеймс. — Как иначе я мог отреагировать на предложение твоего отца? Хотя думай, как хочешь! Все, что я могу сказать в свое оправдание, так это то, что я действительно влюбился в тебя с первого взгляда!
Чем больше вглядывалась она в его лицо, тем больше страсти и желания читала в его глазах. Нет, этот вандал не производил впечатления безнадежного романтика, вечно витающего в облаках. Наоборот, Джеймс Дукарт больше был похож на человека, привыкшего добиваться поставленных целей. И на этот раз его целью стала мисс Николь Уайлдер…
— Это невыносимо! — в отчаянии воскликнула девушка. — Каждый раз, когда мы встречались, я изо всех сил старалась нагрубить вам, я играла роль настоящей великосветской стервы…
— Я знаю. — В его серых глазах мелькнула озорная искорка. — И, должен отметить, ты неплохо справлялась с поставленной задачей, Ники, — неожиданно серьезно продолжил он. — Я понимаю, что на первый взгляд мало похож на героев всех твоих предыдущих романов. Возможно, я не так хорошо воспитан, как все пижоны из твоего привычного окружения, но… Мы созданы друг для друга. Я понял это с самой первой минуты нашего знакомства. Это судьба, Ники, и как бы ты ни сопротивлялась, как бы ни старалась, все будет именно так, как должно быть. Посмотри правде в глаза…
— Правда состоит в том, что я ненавижу вас, Джеймс Дукарт! — перебила его девушка. — Каждый ваш жест, каждое слово бесит меня! И не только потому, что вы невоспитанный и грубый невежа! Вы еще и абсолютный, неизлечимый эгоист! И хватит морочить мне голову своими сказками о судьбе и гармонии! Вы мне противны! — Она резко отвернулась.
— Да что ты?!
Николь почувствовала, как его горячие ладони касаются ее хрупких плеч.
— Не трогайте меня! — инстинктивно попыталась вырваться из его объятий девушка.
Но голос ее почему-то прозвучал тускло и неубедительно.
— Ты вся дрожишь. — Джеймс крепко сжал ее плечи. — Судя по всему, ты еще не привыкла к мужской ласке. Что ж, меня устраивает такое положение дел, — довольно улыбнулся он. — Я не прочь стать твоим учителем.
На этот раз он недалеко ушел от истины. Весь ее сексуальный опыт исчерпывался одним единственным случаем. Тогда ей было всего восемнадцать. И она, и ее тогдашний приятель (после этого оба они так и не нашли в себе сил продолжить свои отношения) изрядно выпили на вечеринке по случаю окончания колледжа. Этот адский коктейль из кипящих юношеских гормонов, алкоголя и любопытства заставил их обоих забыть обо всем на свете. С тех пор прошло уже много лет, но всякий раз, вспоминая события той далекой ночи, Николь отчаянно краснела и смущалась.
Тот случай послужил ей уроком на всю жизнь. Никогда еще она не испытывала такой боли, такого отвращения к себе и окружающим. И люди смеют называть это счастьем! Николь поклялась себе больше никогда не допускать подобного! И она сдержала обещание. Все разговоры подруг об их любовных похождениях нисколько не трогали ее воображения. Всякий раз, когда речь заходила о сексе, Николь старалась отойти в сторонку. Именно поэтому за ней закрепилась репутация «стыдливой монашки». Но она не обращала на иронию друзей никакого внимания. В конце концов, если ей не интересны постельные утехи, это ее личное дело.
Так было всегда.
Так было до этой минуты.
Николь от всей души надеялась, что Джеймс не понял, что с ней произошло. Жаркая волна словно накрыла ее с головой. Не в силах справиться с нахлынувшими чувствами, девушка отчаянно пыталась освободиться.
Да что с ней происходит?! Неужели Джеймс прав и между ними действительно существует какая-то магическая связь?
Нет, все это лишь эффект неожиданности.
Этот человек всегда был и будет ей отвратителен.
— Никогда больше не смейте прикасаться ко мне! — набросилась она на него. — Черт возьми, как я ненавижу вас! — Конечно, Николь учили, что истинная леди никогда не позволит себе произносить такие слова. Но этот наглец не заслужил ничего более благозвучного. — В следующий раз я… Я ударю вас!
— Дорогая, настало время привыкать к моим ласкам. Впереди еще столько лет совместной жизни! — рассмеялся он в ответ. — А после свадьбы тебе предстоит узнать еще много нового! Только не волнуйся, я буду очень осторожен… Чрезвычайно осторожен и нежен.
— Нет! — Николь в ужасе заметалась по комнате. — Прекратите немедленно! Я не позволю! Я никогда не стану вашей женой! Я никогда не выйду за вас замуж! Я пойду работать! Я верну весь долг моего отца! Все до единого цента!
— И кем же ты собираешься работать? — холодно спросил Джеймс. — Прекрати истерику! Я ничего такого не сказал и нечего дергаться!
Губы ее дрожали от волнения.
— Джеймс, — чуть слышно прошептала она. — Это была самая ужасная ночь в моей жизни, понимаешь? И если ты когда-нибудь попытаешься заставить меня пережить этот позор еще раз… я… я умру!
— О Господи! Ники, поверь же, я вовсе не собираюсь насиловать тебя, — спокойно остановил он ее.
Сердце ее учащенно забилось.
— Ты хочешь сказать, что… Что даже если я выйду за тебя замуж, ты никогда не станешь принуждать меня заниматься с тобой сексом? Не веря своим ушам, прошептала она и даже попыталась улыбнуться. — Это правда? — Что ж, если ей не суждено избежать этой свадьбы, она должна хотя бы заручиться его согласием не требовать от нее исполнения супружеского долга!
— Девочка моя! — Джеймс недоверчиво покачал головой. — Неужели ты так наивна, что ждешь от меня таких обещаний? Ведь если даже я сейчас и пообещаю тебе это, неужели ты не понимаешь, что ни один мужчина на свете не сможет устоять перед таким соблазном, как ты?! — Он изо всех сил пытался подавить насмешливую улыбку. — Ники, дорогая, я не знаю, кто мог так запугать тебя, но, поверь, в этом нет ничего ужасного. Я не причиню тебе боли! Вот увидишь, все будет просто великолепно! Тебе понравится!
Его серые глаза словно раздевали бедняжку. А его слова! Николь не могла унять лихорадочную дрожь во всем теле.
— Единственное, что мне может понравиться, это если ты немедленно покинешь мой дом и поклянешься больше никогда не появляться здесь! — топнув ногой, закричала она.
Его тяжелая рука снова коснулась ее плеча. И снова электрический разряд прошел меж ними…
— Оставь меня в покое! — все еще пыталась сопротивляться несчастная девушка.
— Не притворяйся, Ники! — неожиданно резко остановил ее Джеймс. — Теперь-то я точно знаю, что ты ждешь нашей первой брачной ночи не меньше меня!