Мы многого не знаем о будущем. Но одно мы знаем наверняка: дальнейшее ведение бизнеса прежним, традиционным образом невозможно. Крупномасштабные и фундаментальные изменения неизбежны. «Гибель нашей цивилизации более не является теорией или академическим предположением. Мы уже на пути к этой гибели», — говорит Питер Голдмарк, бывший президент Фонда Рокфеллера и нынешний директор программы изменений климата в Фонде охраны окружающей среды. Можно ли найти другой путь прежде, чем истечет время?

Мысль о том, что наша цивилизация приближается к своему концу, не из тех, которые легко понять и тем более принять. Трудно вообразить катастрофу, которую человечество прежде не переживало. У нас едва ли найдутся подходящие слова (и тем более, совершенно нет опыта) для того, чтобы обсуждать подобную перспективу. К примеру, мы знаем, за какими экономическими индикаторами надо следить, чтобы заметить признаки экономического спада. К таким индикаторам относятся изменение объемов промышленного производства, рост безработицы или снижение запросов потребителей. В принципе, сходен с этим и отслеживаемый нами комплекс показателей, сигнализирующих о приближающемся коллапсе цивилизации.

Учитывая роль, которую сыграла нехватка продовольствия в упадке прежних цивилизаций, нам, несомненно, следует пристально следить за изменением цен на продовольствие и распространением голода. Растущая численность голодающих, прогнозируемое продолжение этой тенденции и отсутствие плана, направленного на преодоление проблемы, должны всерьез обеспокоить политических лидеров всех стран.

Ни распространение голода, ни его угроза не возникают в политическом вакууме. Богатые, импортирующие зерно страны приобретают большие участки земли в бедных государствах, причем такие сделки заключаются в условиях трансграничной конкуренции за землю и водные ресурсы, конкуренции, которая открывает новую главу в геополитике продовольственного дефицита. Куда, в конечном счете, заведет нас эта дорога? Мы не знаем. Мы никогда прежде не оказывались в таком положении.

Одним из самых важных предвестников нашей участи является количество несостоятельных, разваливающихся государств, список которых ежегодно увеличивается. Сколько государств должно рухнуть прежде, чем начнет распадаться наша глобальная цивилизация? И снова мы не знаем ответа, не знаем потому, что никогда ранее не оказывались в таком положении.

Наше будущее зависит от прекращения распространения голода и остановки роста разваливающихся государств, но мы не сможем этого добиться, если будем вести бизнес прежним, традиционным образом. Для того чтобы обратить ситуацию вспять, потребуется всемирная мобилизация, подобная тем, которые проводят во время войны. Мы называем такую мобилизацию Планом Б. Этот план (или нечто ему подобное) — наш выход из создавшегося положения.

План Б предусматривает массовую мобилизацию для реструктурирования мировой экономики, причем эта мобилизация должна быть проведена темпами военного времени. Ближайшей аналогией предстоящего служит запоздалая мобилизация США во время Второй мировой войны. Но, в отличие от той главы истории, повествующей о том, как одна страна за несколько месяцев полностью перестроила свою промышленную экономику, мобилизация по Плану Б требует решительных действий в глобальном масштабе.

Все четыре взаимозависимые цели Плана Б — стабилизация климата, стабилизация численности населения, искоренение нищеты и восстановление естественных систем, поддерживающих экономику, — крайне важны для укрепления продовольственной безопасности. Невозможно достичь любой из этих четырех целей, не достигнув остальных.

Искоренение нищеты — не только ключ к стабилизации численности населения, политической стабилизации и к более высокому качеству жизни. Искоренение нищеты дает также надежду. Лауреат Нобелевской премии Мохаммед Юнус, основатель Gramen Bank, который занимается микрокредитованием в Бангладеш, указывает: «Нищета — путь к безнадежности, которая провоцирует людей на совершение актов отчаяния».

Стабилизация численности населения не только способствует искоренению нищеты, но и облегчает достижение почти всех наших целей. На планете, из которой мы выжимаем больше, чем она может дать, каждой стране следует проводить политику стабилизации численности своего населения.

Как было отмечено в главе 7, программам международной помощи требуется особая инициатива, уникальный компонент, направленный на спасение разваливающихся государств. Точно так же, как в больницах есть отделения интенсивной терапии, в которых уделяют особое внимание самым тяжелым больным, так и у международных гуманитарных программ должны быть средства оказания помощи наиболее больным национальным государствам.

Анализ климатических изменений, ускоряющееся ухудшение экологических устоев экономики, прогнозы будущего использования ресурсов показывают и доказывают: западная экономическая модель, основанная на потреблении ископаемых видов топлива, замкнутая на автомобиль экономика, в которой ресурсы употребляют один раз, а потом выбрасывают, просуществует недолго. Необходимо строить новую экономику, которая будет получать энергию из возобновляемых источников, экономику, имеющую развитую систему разнообразного транспорта и способную вторично использовать и перерабатывать абсолютно все.

Эту новую экономику можно довольно подробно описать, но сейчас это — не главное. Главное — найти ответ на вопрос: каким образом попасть отсюда туда прежде, чем истечет отпущенное нам время? В сущности, мы участвуем в гонке между точками невозврата в политике и точками невозврата в природе. Можем ли мы достичь точки такого политического перелома, который позволит нам сократить выбросы углерода прежде, чем мы достигнем точки невозврата таяния гималайским ледников? Сможем ли мы остановить уничтожение лесов бассейна Амазонки прежде, чем эта река высохнет, а территория станет уязвимой для пожаров, вызванных естественными причинами, и превратится в пустующие земли?

Ключом к построению глобальной экономики, способной поддерживать экономический прогресс, является создание честного рынка, рынка, который проповедует экологическую правду. Для создания такого рынка нам необходимо перестроить налоговую систему, сократив налоги на труд и повысив налоги на выбросы углерода и другие разрушающие окружающую среду виды деятельности, тем самым включив в рыночную стоимость товаров косвенные затраты.

Если мы сможем заставить рынок не скрывать правду, мы сможем избежать ослепления фальшивой системой бухгалтерской отчетности, которая ведет к банкротству. Как заметил Йостейн Дале, бывший вице-президент компании Exxon, ответственный за деятельность компании в Норвегии и Северном море, «социализм рухнул потому, что не разрешал рынку говорить экономическую правду, а капитализм может рухнуть потому, что не разрешает рынку говорить экологическую правду».

Некоторые страны признают необходимость смелых, решительных перемен. Правительства этих стран, в том числе правительства Норвегии, Коста-Рики и Мальдив, объявили о том, что планируют перестроить свою энергетику таким образом, чтобы выбросы углерода полностью компенсировались его поглощением, т. е. стать нейтральными в плане выбросов углерода. Эти страны формально присоединились к Сети нейтрального климата, которую в 2008 г. организовала Программа ООН по окружающей среде. Мальдивам, государству, территория которого лежит лишь немногим выше уровня моря и в котором проживает 385 тысяч человек, угрожает происходящее быстрыми темпами повышение уровня моря. Там планируют систематически развивать производство энергии за счет возобновляемых источников, ветра и солнца, заменяя энергетику, основанную на сжигании ископаемого топлива, новой, альтернативной энергетикой, чтобы к 2019 г. достичь нулевого баланса выбросов углерода. Коста-Рика ставит перед собой задачу добиться того же к 2021 г. Мальдивы и Коста-Рика — первые страны, принявшие более амбициозные планы по сокращению выбросов углерода, чем те, которые предусматривает План Б.

Аким Штайнер, исполнительный директор Программы ООН по окружающей среде, описывает «климатический нейтралитет» как «идею, время которой настало, идею, вызванную острой необходимостью решить проблему изменения климата. Идею, которая, кроме того, предоставляет странам, готовым перейти к «зеленой экономике», богатые экономические возможности». Самый эффективный политический инструмент, с помощью которого можно добиться нулевого баланса выбросов углерода, — перестройка налоговых систем и систем субсидирования.

 

ИЗМЕНЕНИЯ СИСТЕМ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ И СУБСИДИРОВАНИЯ

Необходимость смещения тяжести налогообложения — снижения подоходных налогов и повышения налогов на деятельность, разрушающую окружающую среду, — пользуется широким одобрением у экономистов. Например, налог на уголь, который включает возросшие в связи с добычей угля и вдыханием загрязненного воздуха расходы на здравоохранение, расходы на ущерб, причиняемый кислотными дождями, и расходы, связанные с разрушением климата, поощрят вложения в чистые возобновляемые источники энергии, такие, как энергия ветра и солнца.

Рынок, который позволяет игнорировать косвенные расходы при определении цены товаров и услуг, иррационален, расточителен и саморазрушителен. Первый шаг к созданию честного рынка заключается в количественном определении косвенных затрат. Возможно, лучшей моделью проведения таких подсчетов служит исследование курения, выполненное Центрами контроля и профилактики заболеваний правительства США. В 2006 г. эти центры вычислили цену, в которую обходится обществу курение сигарет, в том числе расходы на лечение связанных с курением заболеваний и стоимость вызванного этими заболеваниями снижения производительности. Косвенные расходы, связанные с курением, составили 10,47 доллара в расчете на пачку сигарет.

Этот расчет стал основанием для повышения налогов на сигареты. Покупая пачку сигарет, курильщики в Нью-Йорке теперь платят 4,25 доллара налогов, идущих в казну штата и в местную казну. Ненамного отстает от Нью-Йорка Чикаго, где при покупке пачки уплачивают 3,66 доллара налогов. Среди штатов максимальный налог на сигареты (3,46 доллара за пачку) действует в Род-Айленде. Поскольку повышение цен на 10 % обычно приводит к сокращению курения на 4 %, здравоохранение извлекает существенную пользу из повышения налогов.

Если говорить о налоге на бензин, то самый подробный анализ косвенных расходов можно найти в исследовании The Real Price of Gasoline («Подлинная цена на бензин»), выполненном Международным центром оценки технологий. Многочисленные косвенные расходы общества на производство и потребление бензина, включая расходы, связанные с изменением климата, налоговыми нарушениями в нефтяной отрасли, защитой поставок нефти, субсидиями, предоставляемыми нефтяной отрасли, и расходы на лечение респираторных заболеваний, вызванных вдыханием автомобильных выхлопов, в совокупности составляют около 12 долларов на галлон бензина (3,17 доллара на литр). Это несколько превышает расходы, которые несет общество при выкуривании пачки сигарет. Если эти внешние, или социальные, издержки сложить со средней для США ценой на бензин, равной примерно 3 долларам за галлон горючего, галлон бензин должен стоить 15 долларов. Таковы реальные расходы, которые кто-то должен нести. Если не мы, то наши дети.

Косвенные расходы, связанные с производством и потреблением бензина и равные 12 долларам за галлон горючего, дают ориентир для повышения налогов до уровня, при котором цена отражает затраты на природоохранные мероприятия. Налоги на бензин в Италии, Франции, Германии и Великобритании, в среднем равные 4 долларам за галлон, — хорошее начало. В США налог на бензин составляет в среднем 46 центов на галлон, т. е. едва ли не в 10 раз ниже, чем в Европе. Это объясняет, почему в США расходуют бензина больше, чем в 20 следующих по потреблению бензина за США странах, вместе взятых. Высокие налоги на бензин в Европе способствуют эффективному потреблению нефти в экономике и намного более высоким, прослеживающимся на протяжении десятилетий уровням инвестиций в высококачественный общественный транспорт, что снижает риски европейских стран в случаях нарушения поставок нефти.

Постепенное повышение налога на бензин на 40 центов за галлон в год на протяжении следующих 10 лет и уравновешивание этого повышения снижением подоходных налогов приведет к повышению налога на бензин в США до преобладающего в Европе уровня — 4 доллара за галлон. Эта сумма по-прежнему будет существенно меньше 12 долларов косвенных расходов, в настоящее время связанных с сжиганием галлона бензина. Но, в сочетании с растущей ценой производства бензина и существенно более низким налогом на углеродные выбросы (о нем шла речь ранее), этого повышения должно быть достаточно для того, чтобы побудить владельцев автомобилей к пользованию усовершенствованным общественным транспортом и к приобретению машин с гибридными и электрическими двигателями по мере появления таких машин на рынке в 2010 г.

Если кому-то такие налоги на углеродные выбросы и бензин кажутся высокими, им придется напомнить о впечатляющем прецеденте. Серия судебных процессов заставила табачную отрасль США в ноябре 1988 г. дать согласие на возмещение правительствам штатов общей суммы в 251 млрд долларов расходов, затраченных по программе Medicare на лечение связанных с курением болезней, что в расчете на душу населения составило почти 1000 долларов. Это эпохальное соглашение стало, в сущности, налогом, которым обложили сигареты, выкуренные в прошлом, налогом, изобретенным для покрытия косвенных расходов. Для того чтобы оплатить этот огромный счет, табачные компании были вынуждены поднять цены на сигареты, приблизив их к истинным расходам, что стало стимулом к сокращению курения.

Смещение тяжести налогового бремени с одних ресурсов на другие для Европы не новость. В 1999 г. в Германии был принят четырехлетний план систематического снижения налогов на труд и повышения налогов на потребляемую энергию. В 2003 г. реализация этого плана позволила добиться ежегодного снижения выбросов СО2 на 20 млн т и способствовала созданию примерно 250 тыс. рабочих мест. Кроме того, этот план ускорил развитие сектора возобновляемой энергии. К 2006 г. в одном лишь секторе генерирования энергии с помощью ветра было 82 100 рабочих мест, и, по прогнозам, к 2010 г. занятость возрастет еще на 60 тысяч.

В период с 2001 по 2006 г. Швеция перенесла налоговую нагрузку, оцениваемую в 2 млрд долларов, с доходов на виды деятельности, разрушающие окружающую среду. Значительная часть этого бремени, составляющего примерно 500 долларов на семью, легла на транспорт, и это смещение тяжести налогообложения было осуществлено посредством повышения цен на автомобильные поездки по дорогам и возросших налогов на горючее. В числе стран, также использующих этот инструмент, — Франция, Италия, Норвегия, Испания и Великобритания. Как показывают опросы общественного мнения, в Европе и США по меньшей мере 70 % избирателей поддерживают идею повышения налогов на деятельность, разрушающую окружающую среду, после того, как суть этой идеи была им разъяснена.

Концепцию смещения тяжести налогообложения одобрили около 2500 экономистов, в числе которых лауреаты Нобелевской премии. Н. Грегори Мэнкью, профессор экономики в Гарвардском университете и бывший председатель Совета экономических советников при президенте Джордже Буше, писал в журнале Fortune: «Снижение подоходных налогов при параллельном увеличении налогов на бензин привело бы к ускорению экономического развития, снижению интенсивности дорожного движения и большей его безопасности, а также к снижению риска глобального потепления, причем все это было бы достигнуто без какой-либо угрозы для долгосрочной налоговой устойчивости. Возможно, это максимальное приближение к бесплатному завтраку, какое предлагает экономика».

Налоги, благоприятствующие охране окружающей среды, ныне используют в нескольких целях. Все более распространенными становятся налоги на свалки мусора. Эти налоги препятствуют вывозу мусора на свалки и поощряют переработку отходов. В нескольких городах теперь взимают налоги на въезжающие автомобили. В других просто облагают налогом собственников автомобилей. В Дании налог на регистрацию при покупке нового автомобиля на 180 % больше цены самого автомобиля. Новый автомобиль, купленный за 20 тыс. долларов, после регистрации обходится покупателю в 56 тыс. долларов. Например, в Сингапуре налог на стоящий 14 200 долларов автомобиль Ford Focus утраивает цену покупки и доводит ее до 45 500 долларов. В этом же направлении идут и правительства других стран. В Шанхае регистрационный платеж в 2009 г. составил в среднем 4500 долларов в расчете на один купленный автомобиль.

Системы предельных квот на загрязнение, часть которых можно продавать, иногда являются альтернативой реструктурирования налогообложения по линии, благоприятствующей охране окружающей среды. Принципиальное различие между системой квотирования и реструктурированием налогообложения состоит в том, что, устанавливая квоты, правительства устанавливают допустимый объем определенной деятельности, например, объемы вылова рыбы, и позволяют рынку определять цену на доли таких квот, когда их выставляют на торги. Напротив, при изменении налогообложения цена ущерба, причиняемого окружающей среде, включается в ставку налогов, а рынок определяет объем деятельности, осуществляемой по такой цене. Оба экономических инструмента можно использовать для того, чтобы отбивать охоту к безответственным шагам по отношению к окружающей среде.

Системы квотирования с продажей соответствующих разрешений на доли квот на загрязнение успешно действуют на национальном уровне, в том числе эта система уже дала положительные результаты, воздействовав на ограничение улова в австралийских промысловых водах или на сокращение выбросов сернистых газов в США. Правительство Австралии, озабоченное чрезмерным выловом лангустов, оценило уровень вылова лангустов, обеспечивающий воспроизводство их популяции, и выдает лицензии на вылов, в совокупности равный этому количеству. В сущности, правительство решает, сколько лангустов можно ежегодно вылавливать, и позволяет рынку определять стоимость лицензий. С 1992 г., когда была введена система квотирования, рыболовный промысел стабилизировался и, по-видимому, осуществляется на уровне, обеспечивающем воспроизводство морских биологических ресурсов.

Хотя торговля разрешениями популярна в деловом сообществе, администрировать такие разрешения сложнее, чем налоги, которые к тому же понятнее. Эдвин Кларк, в прошлом — старший экономист Совета по качеству окружающей среды при Белом доме, отмечает, что торговля разрешениями «требует создания сложных регулирующих структур, которые определяют формы разрешений, устанавливающих правила торговли ими и запрещающих людям действовать без таковых». В отличие от уплаты налогов, с чем люди хорошо знакомы, концепция торговли разрешениями не так уж понятна общественности, что затрудняет создание широкой общественной поддержки этой идее».

Обратная сторона реструктурирования налогов — реструктурирование субсидирования. Ежегодно налогоплательщики мира выплачивают субсидии на виды деятельности, причиняющие ущерб окружающей среде (такие, как сжигание ископаемых видов топлива, чрезмерное выкачивание воды из-под земли, вырубка лесов и чрезмерный вылов рыбы) в размере 700 млрд долларов. Как отмечается в исследовании организации Earth Council Subsidizing Unsustainable Development, «в мысли о том, что мир ежегодно тратит сотни миллиардов на субсидирование собственного разрушения, есть что-то невероятное».

Выбросы углерода можно было бы сократить в десятках стран, просто ликвидировав субсидии на добычу и использование ископаемого топлива. Иран дает классический пример запредельного субсидирования, устанавливая цены на нефть для внутреннего пользования на уровне 1/10 мировых цен на нефть, поощряя тем самым приобретение автомобилей и потребление бензина. Как сообщает Всемирный банк, если бы эту субсидию в размере 37 млрд долларов постепенно ликвидировали, выбросы углерода в Иране были бы сокращены на ошеломляющие 49 %. Это укрепило бы также иранскую экономику, освободив государственные средства для инвестирования в экономическое развитие страны. Иран — не единственный пример. Всемирный банк сообщает, что ликвидация субсидий на потребление энергии сократило бы выбросы углерода в Индии на 14 %, в Индонезии — на 11 %, в России — на 17 %, а в Венесуэле — на 26 %.

Некоторые страны уже ликвидируют такие субсидии. Бельгия, Франция и Япония постепенно свели все субсидии угольной промышленности к нулю. В Германии такие субсидии снизились с 6,7 млрд евро в 1996 г. до 2,5 млрд евро в 2007 г. Использование угля с 1991 по 2006 г. сократилось на 34 %. Германия планирует полностью прекратить поддержку угольной отрасли к 2018 г. По мере роста цен на нефть некоторые страны существенно снизили или ликвидировали субсидии, поддерживавшие внутренние цены на нефть на уровне ниже мирового, по причине того, что такие субсидии ложились тяжким бременем на налоговую систему. В числе таких стран — Китай, Индонезия и Нигерия.

Исследование Aviation Economic Downside («Изнанка экономики авиации»), выполненное британской «партией зеленых», посвящено субсидиям, которые предоставляют британским авиакомпаниям. Эта благотворительность началась с налоговых льгот на сумму 18 млрд долларов, в которую было включено и полное освобождение авиакомпаний от уплаты государственного налога. Согласно приведенным в этом исследовании данным, неоплачиваемые авиакомпаниями внешние или косвенные издержки (такие, как оплата лечения заболеваний, вызванных вдыханием загрязненного самолетами воздуха, издержки, сопряженные с изменениями климата, и т. д.), в совокупности составляют почти 7,5 млрд долларов. Каждый житель Великобритании выплачивает авиакомпаниям субсидию в размере 426 долларов в год. Кроме того, эти субсидии являются элементами внутренней регрессивной налоговой политики, поскольку определенная часть населения Великобритании не может себе позволить авиапутешествия, но помогает субсидировать дорогостоящие полеты своих более состоятельных соотечественников.

В то время как некоторые ведущие страны сокращают субсидирование добычи и использования ископаемого топлива, страна, причиняющая окружающей среде максимальный вред сожжением всех видов топлива, США, увеличивает поддержку добычи и использованию ископаемого топлива и атомной отрасли. Дуг Коплоу, основатель экологической организации Earth Track, в исследовании 2006 г. подсчитал, что ежегодно США выплачивают энергетическому сектору субсидии в размере 74 млрд долларов. Из этой суммы нефтегазовая отрасль получает 39 млрд, угольная — 8 млрд, а 9 млрд долларов получает атомная энергетика. Коплоу отмечает, что с 2006 г. эти показатели, «вероятно, существенно возросли». В момент, когда необходимо консервировать запасы нефти, американские налогоплательщики субсидируют истощение этих запасов.

Мир, сталкивающийся с разрушающим экономику изменением климата, не может более оправдывать субсидирование расширения потребления угля и нефти. Эти субсидии следует направить на развитие источников энергии, не причиняющих вреда климату, таких как энергия Солнца, ветра, биомассы и геотермальной энергии, что поможет стабилизации климата на Земле. Перераспределение субсидий со строительства шоссе на строительство железных дорог способствовало бы не просто повышению мобильности человечества (в ряде случаев), но и параллельно привело бы к сокращению выбросов углерода. А перераспределение 22 млрд долларов ежегодных субсидий рыболовству, которые поощряют губительный для морских биоресурсов чрезмерный вылов рыбы, в пользу создания морских парков для восстановления биоресурсов стало бы гигантским шагом в деле восстановления океанского рыболовного промысла.

В проблемной мировой экономике, в которой многие правительства сталкиваются с нехваткой налоговых поступлений, эти предлагаемые сдвиги в налогообложении и субсидировании могут помочь достижению сбалансированности бюджетов, созданию дополнительных рабочих мест и сохранению природных опор экономики. Те же самые сдвиги сулят и бóльшую эффективность использования энергии, сокращение выбросов углерода, а также меньшее разрушение окружающей среды, т. е. создают исключительно выигрышную ситуацию. Например, налог на содержащийся в угле углерод, в полной мере учитывающий затраты, которые связаны с вызванными сжиганием угля расходами на адаптацию к изменениям климата и здравоохранение, приведет к быстрому отказу от использования угля.

 

УГОЛЬ: НАЧАЛО КОНЦА

В последние два года в США разворачивается мощное движение протеста против строительства новых электростанций, работающих на угле. К этому движению, первоначально возглавлявшемуся национальными и местными группами защитников окружающей среды, впоследствии присоединились известные национальные политические лидеры и многие губернаторы штатов. Главная причина протестов против электростанций, работающих на угле, заключается в том, что такие электростанции изменяют климат Земли. Кроме того, люди принимают во внимание воздействие ртутных выбросов на здоровье: от загрязнения воздуха электростанциями в США ежегодно умирают 23 600 человек.

На протяжении последних нескольких лет угольная отрасль получает один удар за другим. Организация Sierra Club, с 2006 г. ведущая счет предложениям о строительстве работающих на угле электростанций и судьбе этих проектов, сообщает, что 101 проект был отклонен, а по поводу еще 59 идут судебные тяжбы. Из 229 проектов работающих на угле электростанций, судьбу которых отслеживает эта организация, в настоящее время только у 23 есть шансы получить разрешения, необходимые для начала строительства и ввода в эксплуатацию. Возможно, вскоре строительство тепловых электростанций, работающих на угле, станет невозможным.

То, что началось как немногочисленные местные волны сопротивления энергетике, работающей на сжигании угля, переросло в общенациональный вал противодействия организаций защитников окружающей среды, действующих на низовом уровне, организаций, озабоченных состоянием здоровья населения, фермерских и соседских организаций. Проведенный Opinion Research Corporation национальный опрос общественного мнения, в ходе которого респондентов спрашивали, какой источник энергии они бы предпочли, показал, что лишь 3 % опрошенных отдали предпочтение углю. Несмотря на щедро профинансированную кампанию рекламы так называемого чистого угля (напоминающую предпринятые ранее попытки табачных компаний убедить людей в том, что курение сигарет не наносит вреда здоровью), американская общественность отворачивается от угля.

Одно из первых крупных поражений угольная отрасль потерпела в начале 2007 г., когда рядовые граждане выступили против находящейся в Техасе энергетической компании TXU. Коалиция, возглавляемая Фондом защиты окружающей среды, провела весьма успешную публичную кампанию против планов строительства 11 новых угольных электростанций. Вызванная СМИ буря протеста привела к стремительному падению акций TXU и к предложениям о поглощении TXU за 45 млрд долларов, выдвинутым паевыми инвестиционными фондами Kohlberg Kravis Roberts and Company и Texas Pacific Group. Только после переговоров о «прекращении огня» с Фондом защиты окружающей среды и Советом по охране природных ресурсов и сокращения количества новых электростанций с 11 до 3 компании TXU удалось сохранить свою стоимость, а компаниям, желающим ее поглотить, осуществить свой план. Это стало крупной победой природоохранного сообщества, которое мобилизовало общественную поддержку, необходимую для немедленной приостановки строительства 8 электростанций и для введения более строгих правил эксплуатации остальных 3. Тем временем акцент на энергетику в Техасе сместился на развитие существующих в штате огромных ресурсов энергии ветра, в результате чего Техас обогнал Калифорнию по количеству энергии, генерированной с помощью ветра.

В мае 2007 г. Комиссия государственных услуг штата Флорида отказала в выдаче лицензии на строительство огромной работающей на угле электростанции мощностью в 1960 мегаватт и стоимостью 5,7 млрд долларов. Причиной отказа стала невозможность доказать, что строительство электростанции обойдется дешевле, чем инвестирование в консервацию, энергосбережение и возобновляемые источники энергии. Этот довод, выдвинутый Earthjustice, некоммерческой юридической группой, занимающейся вопросами охраны окружающей среды, в сочетании с широким общественным недовольством строительством во Флориде новых работающих на угле электростанций, привел к тому, что в штате просто отозвали еще четыре предложения о строительстве электростанций, работающих на угле.

Крест на будущем угля ставит и тот факт, что Уолл-стрит не благоволит угольной отрасли. В июле 2007 г. финансовая компания Citigroup снизила категорию акций всех угольных компаний и рекомендовала их акционерам переключиться на акции других энергетических компаний. В январе 2008 г. инвестиционная компания Merrill Lynch также снизила категорию акций угольных компаний. В начале февраля 2008 г. инвестиционные банки Morgan Stanley, Citi и J. P. Morgan Chase объявили о том, что в дальнейшем любое кредитование угольной энергетики будет зависеть от способности компаний-заемщиков продемонстрировать, что электростанции, работающие на угле, сохранят экономическую эффективность в условиях растущих расходов, связанных с ужесточением федеральных ограничений на выбросы углерода. В том же месяце чуть позднее Bank of America объявил о том, что последует примеру указанных выше инвестиционных банков.

Тяжелый удар угольная промышленность получила в августе 2007 г., когда лидер сенатского большинства, сенатор от штата Невада Гарри Рейд, выступавший против строительства в своем штате трех новых электростанций, работающих на угле, объявил о том, что отныне он выступает против строительства таких электростанций по всему миру. Бывший вице-президент США Эл Гор тоже заявил о своей решительной оппозиции строительству работающих на угле электростанций. С аналогичными заявлениями выступили также многие губернаторы штатов, в том числе губернаторы Калифорнии, Флориды, Мичигана, Вашингтона и Висконсина.

В обращении о положении в штате в 2009 г. губернатор штата Мичиган Дженнифер Грэнхолм заявила, что штату следует не ввозить уголь из Монтаны и Вайоминга, а вместо этого инвестировать средства в технологии совершенствования энергетической эффективности и освоения собственных возобновляемых ресурсов, в том числе энергии ветра и Солнца. По мнению Грэнхолм, это позволит создать в штате тысячи рабочих мест, что поможет сбалансировать ситуацию с занятостью населения, создавшуюся после сокращения рабочих мест в автомобилестроении.

В декабре 2008 г. угольная отрасль получила еще один тяжелый удар. Одна из нерешенных проблем этой отрасли, наряду с проблемой выбросов СО2, — это шлаки и зола, образующиеся при сжигании угля. В 47 штатах существует 194 свалки, на которые сбрасывают эти отходы, и 161 накопитель продуктов сжигания угля. Этот шлак непросто использовать в каких-либо целях, поскольку он содержит мышьяк, свинец, ртуть и многие другие токсичные вещества. Общественность полностью вскрыла грязную тайну отрасли перед Рождеством 2008 г., когда в восточном Теннесси в результате обрушения стены одного из накопителей из него вывалился миллиард галлонов токсичных отходов.

К сожалению, у угольной отрасли нет предложений относительно безопасного захоронения 1,3 млн т золы и шлака, которые она дает ежегодно. Этого количества отходов хватит на то, чтобы заполнить 1 млн железнодорожных вагонов. Об уровне опасности этих отходов говорит тот факт, что министерство внутренней безопасности США попыталось включить 44 самых уязвимых хранилища отходов в тайный список объектов, которые не должны попасть в руки террористов. Выброс токсичных золы и шлака в Теннесси стал еще одним гвоздем, вбитым в крышку гроба угольной отрасли.

В апреле 2009 г. председатель могущественной Федеральной комиссии по регулированию энергетики Йон Веллингхофф заметил, что США, возможно, более не нуждаются в новых электростанциях, работающих на угле, или в новых атомных электростанциях. Органы регулирования, инвестиционные банки и политические лидеры теперь начинают понимать то, что уже поняли ученые, занимающиеся климатом. В числе таких специалистов — ученый из Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства Джеймс Хансен, который говорит, что бессмысленно строить работающие на угле электростанции, если через несколько лет их придется сносить бульдозерами.

В апреле 2007 г. Верховный суд США постановил, что Управление по охране окружающей среды имеет право и обязано регулировать выбросы СО2 в соответствии с Законом о чистом воздухе. Это решение стало своего рода водоразделом. Оно побудило существующий в Управлении по охране окружающей среды Совет по рассмотрению жалоб на состояние окружающей среды в ноябре 2008 г. сделать заключение о том, что региональные отделения Управления должны изучать степень выбросов СО2, прежде чем выдавать разрешения на загрязнения воздуха новыми электростанциями, работающими на угле. Это не только затормозило строительство электростанции, к которому данное решение имело непосредственное отношение, но и создало прецедент, ставший препятствием для получения разрешений на строительство всех новых электростанций, работающих на угле, по всем США. Действуя на основании того же решения Верховного суда США, в марте 2009 г. Управление по охране окружающей среды представило Административно-бюджетному управлению Белого дома документ, в котором было подтверждено, что выбросы СО2 представляют угрозу для здоровья человека и общественного благосостояния, а потому должны регулироваться. Этот документ поставил под угрозу строительство новых электростанций, работающих на угле, где-либо на территории США.

В итоге теперь в США действует фактический мораторий на строительство новых электростанций, работающих на угле. Это привело к тому, что организация Sierra Club, являющаяся национальным лидером борьбы против таких электростанций, расширила свою кампанию за снижение выбросов углерода и включила в число своих целей закрытие действующих электростанций, работающих на угле.

Как было отмечено в главе 4, учитывая огромные возможности сокращения потребления электроэнергии в США, добиться этого гораздо легче, чем может показаться на первый взгляд. Если уровень эффективности в других 49 штатах поднять до уровня самого эффективного штата Нью-Йорк, сэкономленной энергии будет достаточно для того, чтобы закрыть 80 % работающих на угле электростанций в стране. Немногочисленные остающиеся электростанции можно будет закрыть, переключившись на возобновляемые источники энергии — ветровые хозяйства, а также станции, использующие тепловую энергию Солнца, решетки солнечных батарей, монтируемые на крышах, и энергию и тепло геотермальных источников.

Будущее угля предопределено. В 2008 г. было завершено длившееся несколько лет строительство 5 мелких электростанций, работающих на угле, которые добавили в сеть 1400 мегаватт мощности. Тем временем в эксплуатацию было введено почти 100 новых ветровых хозяйств, добавивших в сеть 8400 мегаватт мощности.

Вероятность того, что лишь немногие работающие на угле электростанции получат в США разрешение (если вообще такие станции будут), достаточно высока, и этот фактический мораторий станет сигналом для всего мира. Дания и Новая Зеландия уже запретили строительство новых электростанций, работающих на угле. Вероятно, к борьбе за сокращение выбросов углерода присоединятся и другие страны. Даже Китай, где еженедельно вводят в строй одну работающую на угле электростанцию, стремится развивать возобновляемые источники энергии и вскоре обгонит США по объемам энергии, генерированной с помощью ветра. Все это позволяет предположить, что цель сократить выбросы углерода на 80 % к 2020 г. может оказаться реально достижимой, в чем многие пока сомневаются.

 

СТАБИЛИЗАЦИЯ КЛИМАТА

Ранее мы в общих чертах описали необходимость сократить выбросы двуокиси углерода на 80 % к 2020 г. для того, чтобы минимизировать будущее потепление. Здесь мы всего лишь обобщаем предусматриваемые Планом Б меры, позволяющие сделать это, в том числе сократить использование ископаемого топлива и увеличить биологическое поглощение углерода.

После того, как спрос на энергию будет стабилизирован благодаря существенному совершенствованию эффективности энергопотребления, замещению ископаемого топлива возобновляемыми источниками генерирования энергии и тепла, выбросы углерода к 2020 г. сократятся более чем на 3,2 млрд т (табл. 10–1). Самое крупное сокращение выбросов углерода будет достигнуто за счет прекращения использования угля для производства электроэнергии. Дальнейшее снижение будет достигнуто благодаря полному прекращению сжигания нефти и сокращению на 70 % сжигания природного газа для производства электроэнергии.

В транспортном секторе существенное сокращение использования нефти снизит выбросы углерода на 1,4 млрд т. Это сокращение в очень большой степени будет зависеть от перехода на машины с гибридными и электрическими двигателями, заряжающимися от свободных от углерода источников энергии вроде ветра. Остальное сокращение будет обеспечено главным образом за счет перехода к дальним железнодорожным перевозкам вместо перевозок на грузовых автомобилях, электрификации грузовых и пассажирских поездов и использования в железнодорожном транспорте электроэнергии, получаемой за счет возобновляемых источников.

Таблица 10–1

Сокращения выбросов двуокиси углерода и поглощение углерода по Плану Б

Источник: см. примечание 41.

В настоящее время сокращение площади лесов на Земле является причиной выбросов углерода в объеме 1,5 млрд т. Цель Плана Б заключается в том, чтобы остановить вырубку лесов к 2020 г., полностью устранив этот источник выбросов углерода. Но довольствоваться просто прекращением вырубки лесов недостаточно. Необходимо увеличить количество деревьев, поглощающих углерод. Деревья, посаженные на месте вырубленных лесов и на малоплодородных землях, будут поглощать более 860 млн т углерода ежегодно. Сходная по масштабам программа посадки деревьев в целях сдерживания наводнений, перенаправления дождевой воды в пополняемые водоносные пласты и защиты почвы от эрозии приведет к дополнительному поглощению углерода из атмосферы.

Другая направленная на повышение биологического поглощения углерода инициатива связана с управлением землепользованием. Эта инициатива включает расширение посевных площадей, на которых проводят минимальную обработку почвы или вообще таковую не проводят, высевание большего количества покровных насаждений во время непроизводственного сезона и расширение посевов многолетних культур вместо однолетних в севообороте. Это означает, в том числе, сокращение посевов зерновых и увеличение посевов культур-заменителей, которые можно перерабатывать на этанол. Эти меры, возможно, позволят поглощать, по оценкам, 600 млн т углерода в год.

В совокупности замещение ископаемых видов топлива при производстве электричества, переход к автомобилям с гибридными и электрическими двигателями, переход к полностью электрифицированному железнодорожному транспорту, введение запрета на вырубку лесов, а также поглощение углерода посаженными деревьями и совершенствование землепользования к 2020 г. приведут к сокращению выбросов углерода в атмосферу более чем на 80 %. Это сокращение — отличная возможность снизить концентрацию СО2 с нынешнего максимума, составляющего 400 частиц на миллион, что ограничит повышение температур в будущем.

Самое эффективное средство перестройки экономики энергетики для стабилизации уровней концентрации СО2 в атмосфере — налог на углерод. Как было отмечено в главе 4, мы предлагаем поэтапно ввести во всем мире налог на углерод в размере 200 долларов на тонну выбросов, повышая его на 20 долларов в год в течение 2010–2020 г.

Оплачиваемый главными производителями загрязнений, нефтяными и угольными компаниями, этот налог распространится на все уровни экономики энергетики, основанной на сжигании ископаемого топлива. Налог на уголь будет почти вдвое выше налога на природный газ просто потому, что содержание углерода в угле намного выше, чем в природном газе. Как только график повышения налога на углерод и уравновешивающего это повышение сокращения подоходного налога будет утвержден и введен в действие, все те, кто принимает экономические решения, смогут использовать новые цены для рационализации своих решений. В отличие от системы квотирования загрязнений, в которой цены на углерод колеблются, цена на углерод при перестройке налогообложения предсказуема. Для инвесторов это снижение риска бесценно.

Для всех стран мира, в особенности развивающихся, хорошей новостью является то, что предусматриваемая Планом Б энергетическая экономика требует намного больше рабочей силы, чем экономика, основанная на сжигании ископаемого топлива. Например, в Германии, стране-лидере энергетического перехода, в отраслях, работающих на возобновляемых источниках энергии, уже занято больше работников, чем в старых отраслях, работающих на энергии, производимой за счет сжигания ископаемого топлива и на атомных электростанциях. В мире, в котором универсальной целью является расширение занятости, это значит многое.

Описанное в этой книге реструктурирование энергетической экономики приведет не только к резкому сокращению выбросов СО2 (это сокращение поможет стабилизировать климат), но также в значительной мере устранит современное загрязнение воздуха. Парадокс: нам трудно вообразить современный мир, избавленный от загрязнения, — просто потому, что никому из нас не известна энергетическая экономика, которая не генерировала бы высокие объемы загрязнения. Примером в данном случае служит работа в угольных шахтах. Пневмокониоз, «болезнь черных легких», со временем исчезнет. Точно так же исчезнет и необходимость избегать напряженной физической нагрузки из-за опасных уровней загрязнения воздуха.

И наконец (и в контрасте с инвестициями в месторождения нефти и угольные шахты, которые неизбежно будут истощены и заброшены), новые источники энергии неистощимы. Да, турбины ветровых генераторов, солнечные батареи и батареи, аккумулирующие тепловую энергию Солнца, будут нуждаться в ремонте и, со временем, в замене, тем не менее инвестирование в эти новые источники энергии — это инвестирование в практически вечные энергетические системы. Этот колодец не иссохнет.

 

ТРИ МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

Можем ли мы измениться достаточно быстро? В раздумьях об исключительной необходимости социальных изменений (мысль об этой необходимости возникает при попытках сдвинуть мировую экономику на путь устойчивого развития), полезно присмотреться к различным моделям социальных изменений. Выделяются три модели. Первая — модель катастрофы (я называю ее «моделью Перл-Харбора»). В этой модели одно драматическое событие в корне меняет образ нашего мышления и поведения. Вторая модель — модель, при которой общество достигает переломного момента в каком-то вопросе после длительного периода постепенных изменений в мышлении и отношении к данному вопросу. Это я называю «моделью Берлинской стены». Третья модель — модель бутерброда, при которой мощное движение на низовом уровне, подталкивающее к изменению поведения в конкретном вопросе, получает полную поддержку на высшем уровне политического руководства.

Внезапное нападение японцев на Перл-Харбор 7 декабря 1941 г. стало сигналом к пробуждению нации. Это нападение в корне изменило образ мышления американцев о войне. Если бы 6 декабря 1941 г. американский народ спросили, следует ли США вступать во Вторую мировую войну, 95 % американцев, вероятно, ответили бы: «Нет». К утру понедельника 8 декабря те же 95 % американцев, отвечая на тот же вопрос, по-видимому, сказали: «Да».

Слабость «модели Перл-Харбора» состоит в том, что если для изменения поведения нам надо ждать какой-то катастрофы, может случиться так, что реагировать на это событие уже будет поздно. Катастрофа может вызвать стрессы, которые сами по себе приведут к социальному коллапсу. Когда ученых просят проанализировать возможность реализации «сценария Перл-Харбора» на климатическом фронте, они часто указывают на вероятность разлома Западно-антарктического ледового щита. Сравнительно небольшие части этого ледового щита откололись еще десятилетие назад, но теперь могут отколоться и сползти в океан огромные массы льда.

Предполагается, что это явление может в течение нескольких лет вызвать пугающий подъем уровня моря на два-три фута. К сожалению, если мы достигнем этой точки, мы можем не успеть сократить выбросы углерода достаточно быстро для того, чтобы спасти остатки Западно-антарктического ледового щита или Гренландского ледового щита, таяние которого также ускоряется. Следовательно, это не та модель социальных изменений, к которой нам следует стремиться.

Определенный интерес представляет для нас «модель Берлинской стены». Демонтаж этой стены в ноябре 1989 г. стал наглядным проявлением глубинных социальных изменений. Наступил момент, когда живущие в Восточной Европе люди, вдохновившись переменами в Москве, отвергли великий «социалистический эксперимент» с его однопартийной политической системой и экономикой централизованного планирования. Восточная Европа пережила неожиданную политическую революцию, в сущности, бескровную, изменившую форму правления во всех странах региона. Неожиданно для всех Восточная Европа достигла переломного момента. Тщетно ворошить подшивки журналов по политическим наукам за 80-е гг. ХХ в. в поисках хоть одной статьи, предупреждающей о том, что Восточная Европа стоит на грани политической революции. Как вспоминает в одном из интервью, данном в 1996 г., Роберт Гейтс, в прошлом директор ЦРУ, а ныне министр обороны США, в Вашингтоне Центральное разведывательное управление «в январе 1989 г. не имело ни малейшего представления о том, что на нас вот-вот обрушится вал истории».

Многие социальные изменения происходит тогда, когда общества достигают переломных моментов или стоят на пороге перехода на некий новый уровень. Когда это случается, изменения становятся стремительными и зачастую непредсказуемыми. Одним из наиболее известных переломных моментов в истории США стало усиление оппозиции курению, начавшееся во второй половине ХХ в. Движение против курения черпало силы из устойчивого потока информации о вреде, который наносит здоровью эта привычка. Начало этому процессу положил первый доклад о курении и здоровье, опубликованный начальником медицинской службы США в 1964 г. Переломный момент наступил тогда, когда этот поток информации наконец-то превзошел кампанию дезинформации, которую щедро финансировала табачная промышленность.

Публикуемые почти ежегодно доклады начальника медицинской службы США привлекали внимание общественности к результатам новых исследований курения и давали толчок к бесчисленным новым исследовательским проектам о связи курения с заболеваниями. В 80-х и 90-х гг. ХХ в. порой случалось, что практически через каждые несколько недель появлялось новое исследование, в котором было проанализировано и документально подтверждено то или иное воздействие курения на здоровье. В конце концов была доказана связь курения с более чем 15 формами рака, болезнями сердца и инсультами. По мере накопления общественностью знаний о вредном воздействии этой привычки на здоровье, были приняты различные меры по запрету курения в самолетах и офисах, ресторанах и других общественных местах. В результате этих коллективных усилий количество выкуренных сигарет в расчете на душу населения, достигнув максимума около 1970 г., стало снижаться, и эта долгосрочная тенденция сохраняется поныне.

Решающим событием в этом социальном изменении стало то, что табачная промышленность согласилась выплатить правительствам штатов компенсацию расходов, сделанных в прошлом по программе Medicare, на лечение людей, заболевания которых были вызваны курением. Совсем недавно, в июне 2009 г., конгресс США подавляющим большинством голосов принял закон, дающий Управлению по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов полномочия регулировать табачную продукцию, в том числе рекламу этой продукции, а президент Обама подписал этот закон. Так была открыта новая глава в истории борьбы за снижение смертности, вызванной курением.

И все-таки наиболее привлекательной представляется модель социальных изменений, последовательно реализующая изменения по «принципу бутерброда». Отчасти потому, что она обладает потенциалом стремительных перемен. По состоянию на середину 2009 г. огромная заинтересованность рядовых граждан в сокращении выбросов углерода и развитии возобновляемых источников энергии совпадает с интересами президента Обамы и его администрации. Как было отмечено ранее, одним из результатов этого совпадения интересов стал фактический мораторий на строительство новых электростанций, работающих на угле.

Признаки того, что США, возможно, приближаются к переломному моменту в подходе к вопросам изменения климата, налицо. Этот ожидаемый переход очень похож на тот, который в 1960-х гг. был достигнут в вопросе о гражданских правах. Безусловно, все происходящее сейчас является отражением и экономического спада в том числе, тем не менее сегодня представляется вполне вероятным, что выбросы углерода в США достигли максимума в 2007 г. и теперь началось их долговременное сокращение. Сжигание угля и нефти, являющееся главным источником выбросов углерода, возможно, идет на спад. Вероятно, сокращается и автомобильный парк. Поскольку в 2009 г. количество автомобилей, отправленных на свалки, возможно, превзойдет количество приобретенных автомобилей, можно предположить, что автопарк США тоже достиг максимума и также стал сокращаться.

Переход к автомобилям с двигателями, более эффективно расходующими горючее, ускорившийся в последние два года отчасти благодаря росту цен на бензин, получил новый сильный стимул в результате введения новых стандартов эффективности расхода автомобильного горючего и предоставления автомобильным компаниям пакетов финансовой помощи, направленной на повышение эффективности расхода горючего. Сдвиги в энергетическом секторе и стремительное развитие производства электроэнергии с помощью ветра и Солнца, происходящее на фоне сокращения потребления угля и нефти, также являются признаком глубинного смещения ценностей, которое может в конце концов привести к переменам во всех секторах экономики. Если подобные сдвиги будут поддержаны национальными лидерами, это может привести к столь быстрым и масштабным социальным и экономическим переменам, которые сегодня нелегко даже представить.

Вполне возможно, что, например, потребление нефти в США достигло максимума. Резкому снижению цен на бензин может способствовать сочетание таких факторов, как более строгие стандарты эффективности автомобильных двигателей, серьезное восстановление финансовой поддержки общественного транспорта, а также переход к автомобилям, наиболее эффективно расходующим горючее, причем не только работающим на бензине и на электричестве, но и к автомобилям с гибридными двигателями. Министерство энергетики США, прогнозировавшее в последние годы существенный рост потребления нефти в США, недавно пересмотрело свои прогнозы в сторону снижения. Таким образом, вполне возможно, что и выбросы углерода достигли своего максимума.

Из трех вышеперечисленных моделей социального изменения ставка на «модель Перл-Харбора» чревата наибольшими рисками, потому что к моменту наступления катастрофы, которая сможет изменить общество, предпринимать что-либо для его спасения может быть слишком поздно. «Модель Берлинской стены» работает, несмотря на отсутствие поддержки правительства, но требует времени. С момента свержения коммунистами правительства стран Восточной Европы и до момента, когда ширящаяся оппозиция стала достаточно мощной для того, чтобы одолеть репрессивные режимы и перейти к демократически избранным правительствам, прошло более 40 лет. Идеальные возможности для стремительного по историческим меркам прогресса возникают тогда, когда усиливающееся давление со стороны требующих перемен рядовых граждан соединяется с усилиями национального руководства, стремящегося к тем же переменам, которых ждут рядовые граждане. Возможно, это объясняет, почему мир, сталкивающийся с описанными в предыдущих главах проблемами, связывает столь большие надежды с новым руководством США.

 

МОБИЛИЗАЦИЯ ПО ЗАКОНАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ

Вступление США во Вторую мировую войну — вдохновляющий пример стремительной мобилизации. В мобилизации ради спасения цивилизации прослеживаются определенные параллели с событиями тех лет, при наличии, разумеется, целого ряда отличий. Тогда американская экономика подверглась массированной перестройке, которая изначально рассматривалась как явление временное. Напротив, мобилизация во имя спасения требует постоянной перестройки экономики.

Первоначально США противились вовлечению в войну и отреагировали только после того, как 7 декабря 1941 г. подверглись прямому нападению. И это был адекватный ответ. После тотального вовлечения в войну, США помогли союзникам добиться перелома в ходе войны и одержать победу после продолжавшейся три с половиной года войны.

В своем обращении «О положении страны» 6 января 1942 г., через месяц после удара по Перл-Харбору, президент Франклин Д. Рузвельт огласил задачи, поставленные перед военной промышленностью США. Президент сказал, что США планируют произвести 45 тысяч танков, 60 тысяч самолетов, 20 тысяч зенитных орудий и несколько сотен военных кораблей. «И пусть никто не говорит, что это невозможно», — добавил Рузвельт.

Никто прежде не сталкивался с производством оружия в таких количествах. В обществе был распространен скептицизм. Но Рузвельт и его коллеги поняли, что автомобильная промышленность США была величайшим в мире средоточием промышленной мощи того времени. Даже во времена Великой депрессии в США производили по миллиону и больше автомобилей в год. После обращения «О положении страны» 1942 г. Рузвельт встретился с руководителями автостроения и сказал им, что страна полагается на их усилия в деле достижения задач по производству вооружений. Поначалу руководители автостроительных компаний хотели продолжать выпускать автомобили и просто дополнить это привычное производство производством оружия. Они не знали, что продажа новых автомобилей вскоре будет запрещена. С начала февраля 1942 г. и до конца 1944 г., т. е. в течение почти трех лет, производство автомобилей в США было практически полностью прекращено.

В дополнение к запрету на производство и продажу автомобилей для личного пользования, было приостановлено строительство жилья и шоссе, а также введен запрет на поездки, совершаемые на машине просто ради удовольствия. Стратегические товары, в том числе автомобильные шины, бензин, мазут, а также сахар, с 1942 г. распределяли по карточкам. Сокращение частного потребления этих товаров высвободило материальные ресурсы, столь остро необходимые в военных условиях.

1942 год стал годом максимального расширения военного производства в истории США. Все, что производила американская промышленность, шло на военные нужды. Потребности военного времени в самолетах были огромны. Для ведения войны на удаленных фронтах нужны были не только истребители, бомбардировщики и разведывательные самолеты, но и транспортные самолеты для перевозки живой силы и грузов. С начала 1942 до конца 1944 г. США намного перевыполнили первоначальное задание — построить 60 тысяч самолетов. В действительности США построили ошеломляющее количество — 229 тысяч самолетов. Даже сегодня трудно представить себе это множество самолетов. Столь же впечатляющим достижением стало и то, что к концу войны в дополнение к примерно 1000 судам, составлявшим торговый флот США в 1939 г., было построено свыше 5000 судов.

В книге No Ordinary Time («Необычное время») Дорис Кирнс Гудвин описывает то, каким образом происходила в ходе войны конверсия в различных американских компаниях. Завод по производству пишущих машинок одним из первых переключился на производство пулеметов. Вскоре завод по производству кухонных плит стал производить спасательные лодки. Предприятие, выпускавшее конвейеры, стало выпускать артиллерийские установки. Компания — производитель игрушек стала делать компасы, производитель корсетов выпускал пояса, на которых носили гранаты, а компания, до войны выпускавшая автоматы для игры в бильярд, стала выпускать бронебойные снаряды.

Скорость этого перевода мирной экономики на рельсы военного времени ошеломляет. Подчинение всей промышленной мощи США военным нуждам решительно перевесило чашу весов в пользу союзников по антигитлеровской коалиции и переломило ход войны. Британский премьер-министр Уинстон Черчилль часто цитировал слова своего министра иностранных дел сэра Эдуарда Грея, который говорил: «США подобны гигантскому паровому котлу. Как только огонь в его топке разведен, мощь, которую он может генерировать, становится беспредельной».

Эта мобилизация ресурсов, проведенная за считаные месяцы, демонстрирует то, что любой стране, как и всему миру, по силам перестроить экономику быстро, если существует убежденность в необходимости такой перестройки. Многие — хотя пока и не большинство — уже убеждены в необходимости тотальной перестройки современной экономики. Цель этой книги — убедить в этой необходимости еще больше людей, что поможет изменить баланс в пользу сил, направленных на перемены, вернув надежду на лучшее.

 

МОБИЛИЗАЦИЯ РАДИ СПАСЕНИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Мобилизация во имя спасения цивилизации означает коренную перестройку глобальной экономики для стабилизации климата, искоренения нищеты, стабилизации численности населения, восстановления природных основ экономики и прежде всего, возрождения надежды. У нас есть технологии, экономические инструменты и финансовые ресурсы для того, чтобы сделать это. США, самое богатое общество из когда-либо существовавших, обладают ресурсами для того, чтобы возглавить это движение.

Джеффри Сакс из Earth Institute Колумбийского университета хорошо объяснил суть искоренения нищеты: «Трагическая ирония состоит в том, что богатые страны настолько богаты, а бедные страны настолько бедны, что увеличение помощи на несколько десятых процента ВВП богатых стран в течение следующих десятилетий могло бы сделать то, что прежде в истории человечества всегда было невозможным. Это позволило бы обеспечить удовлетворение потребностей в здравоохранении и образовании всех поверженных в нищету детей этого мира».

Мы можем весьма приблизительно рассчитать затраты на осуществление изменений, необходимых для перехода нашей цивилизации XXI века с пути, который ведет к упадку и коллапсу, на путь, который поддержит цивилизацию. Но мы не можем подсчитать расходы, которые возникнут в случае отказа от Плана Б. Как определить цену развала цивилизации и массовых страданий и смертей, которые обычно сопровождают такие обрушения?

Как было отмечено в главе 7, дополнительное внешнее финансирование, необходимое для осуществления всеобщего начального образования в развивающихся странах, которые нуждаются в помощи, составит, например, по самым консервативным оценкам, 10 млрд долларов в год. Финансирование проводимых в основном силами добровольцев программ ликвидации неграмотности среди взрослого населения потребует еще 4 млрд долларов в год. Обеспечение элементарного медицинского обслуживания населения развивающихся стран потребует, по оценкам Всемирной организации здравоохранения, 33 млрд долларов. Дополнительного финансирования — до 17 млрд долларов в год — потребуют меры по обеспечению репродуктивного здоровья всех женщин, живущих в развивающихся странах, и по предоставлению им услуг по планированию семьи.

Устранение дефицита презервативов потребует 14,7 млрд презервативов ежегодно, что позволит обуздать распространение вируса иммунодефицита человека в развивающихся странах и странах Восточной Европы. На эти цели необходимо выделять примерно 3 млрд долларов в год — 440 млн на презервативы и 2,2 млрд долларов на программы просвещения по вопросам борьбы со СПИДом и распространения презервативов. Расходы на улучшение завтраков в школах 44 беднейших стран мира составят 6 млрд долларов. 4 млрд долларов в год покроют расходы на помощь детям дошкольного возраста и беременным женщинам в развивающихся странах. В общей сложности расходы на удовлетворение основных социальных потребностей составляют 77 млрд долларов в год.

Как отмечено в главе 8, усилия по искоренению нищеты, не сопровождающиеся усилиями, направленными на восстановление Земли, обречены на провал. Защита почвенного слоя, насаждение лесов, восстановление биологических ресурсов океана и другие необходимые мероприятия обойдутся еще в 110 млрд долларов в год. Расходы на самые дорогостоящие мероприятия, направленные на защиту биологического разнообразия, составят 31 млрд долларов, мероприятия, направленные на сохранение почвенного слоя на обрабатываемых землях, — 24 млрд долларов. В совокупности эти расходы равны почти половине ежегодных затрат на восстановление естественного потенциала Земли.

Соединение в бюджете Плана Б социальных целей с элементами восстановления естественного потенциала Земли дает дополнительные расходы в размере 187 млрд долларов в год, что составляет примерно 1/3 нынешнего военного бюджета США, или 13 % мировых военных расходов (табл. 10–2 и 10–3). В известном смысле эти расходы можно назвать новым оборонным бюджетом, направленным на предотвращение самых серьезных угроз нашей безопасности.

К сожалению, США по-прежнему сосредоточивают свои усилия на наращивании все большей военной мощи, в основном игнорируя угрозы, которые представляют продолжающееся разрушение окружающей среды, нищета и рост населения. В 2008 г. военные расходы США достигли 607 млрд долларов, или 41 % военных расходов всего мира, составивших 14 645 млрд долларов. В числе других стран, лидирующих по военным расходам, — Китай (85 млрд долларов), Франция (66 млрд), Великобритания (65 млрд) и Россия (59 млрд долларов).

Таблица 10–2

Бюджет Плана Б: дополнительные ежегодные расходы, необходимые для достижения социальных целей и восстановления Земли

Источник: см. примечания 63 и 64.

Таблица 10–3

Военные бюджеты государств в 2008 г. и бюджет Плана Б

Источник: см. примечание 65.

По состоянию на середину 2009 г. прямые ассигнования США на войну в Ираке, которая длится дольше, чем Вторая мировая война, составили 642 млрд долларов. Экономисты Джозеф Стиглиц и Линда Билмс подсчитали, что если принять во внимание все связанные с войной в Ираке расходы, включая пожизненное медицинское обслуживание военнослужащих, вернувшихся из Ирака с ранениями мозга или с психологическими травмами, расходы на эту войну приблизятся в конечном счете к 3 трлн долларов. И все же война в Ираке может оказаться одной из самых дорогостоящих ошибок в истории не столько потому, что она требует огромных финансовых затрат, сколько потому, что она отвлекла внимание мира от изменений климата и от других угроз, с которыми сталкивается цивилизация.

Пришло время принимать решение. Подобно цивилизациям прошлого, не справившимся с проблемами окружающей среды, и мы можем решить, что будем продолжать вести бизнес прежним порядком, созерцая, как наша современная цивилизация приходит в упадок и в конце концов рушится. Или же мы можем сознательно перейти на новый путь, путь, который обеспечит устойчивость экономического прогресса. В этой ситуации неспособность действовать фактически означает решение продолжать идти дорогой, ведущей к упадку и разрушению.

Сегодня никто не может утверждать, что у нас нет ресурсов, необходимых для выполнения задачи. Мы можем стабилизировать численность населения. Мы можем избавиться от голода, неграмотности, болезней и нищеты. И мы можем восстановить почвы, леса и районы рыбного промысла. Перераспределенных 13 % мировых военных расходов на нужды Плана Б было бы более чем достаточно для того, чтобы перевести мир на путь, обеспечивающий устойчивый прогресс. Мы можем построить глобальное сообщество, в котором будут удовлетворены основные потребности всех людей, — построить мир, который позволит нам считать себя цивилизованными людьми.

Перестройка экономики зависит от перестройки налоговой системы, от создания рынка, который честно отражал бы описанные выше экологически издержки. Эталоном и отличительной чертой политического руководства станет способность лидеров успешно перенести бремя налогов с труда на деятельность, причиняющую вред окружающей среде. Именно это, а не дополнительные налоги, является ключом к перестройке экономики энергетики, необходимой для стабилизации климата.

Потратить сотни миллиардов долларов в ответ на террористические угрозы — дело нехитрое. Однако реальность состоит в том, что ресурсы, необходимые для разрушения современной экономики, сравнительно малы, и министерство внутренней безопасности США, как бы щедро ни финансировали его деятельность, может обеспечить лишь минимальную защиту от террористов-самоубийц. Проблема заключается не в высокотехнологичном военном ответе терроризму, а в построении глобального общества, которое было бы устойчивым в экологическом отношении и справедливым, общества, которое вернуло бы надежду каждому человеку. Такое усилие принесло бы бóльшие результаты в борьбе с терроризмом, чем любое наращивание военных расходов или создание новых, самых совершенных в техническом отношении систем оружия.

Синергия сил прогресса возможна так же, как и взаимная «подпитка» деструктивных сил. Например, повышение эффективности потребления горючего, снижающее зависимость от нефти, способствует также сокращению выбросов углерода и снижению загрязнения воздуха. Меры, направленные на искоренение нищеты, способствуют стабилизации численности населения. Восстановление лесов усиливает поглощение углерода, пополнение водоносных горизонтов и уменьшает эрозию почв. При возникновении достаточного числа положительных тенденций они начнут усиливать друг друга.

Мир нуждается в примере успешного сокращения выбросов углерода и снижения зависимости от нефти. Такой пример укрепит надежду на будущее. Если бы в США развернули программу срочного перехода на автомобили с гибридными и электрическими двигателями и одновременно стали бы инвестировать средства в создание тысяч ветровых хозяйств, американцы смогли бы ездить, используя преимущественно энергию ветра, что резко сократило бы потребности в нефти.

Учитывая то, что сборочные линии на многих автомобильных заводах США ныне простаивают, переоснастить некоторые из них для выпуска ветровых турбин, которые позволят стране быстро использовать огромный потенциал энергии ветра, сравнительно несложно. По сравнению с перестройкой экономики во время Второй мировой войны это было бы довольно скромной инициативой, которая, однако, помогла бы миру понять, что перестройка экономики достижима, что ее можно осуществить быстро, что она выгодна и что в конечном результате укрепляется национальная безопасность, как за счет снижения зависимости от ненадежных поставок нефти, так и за счет избежания разрушительных для климата изменений.

 

ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ КАЖДЫЙ

Чаще всего я слышу следующий вопрос: «Что я могу сделать?» Люди часто ожидают от меня советов по поводу изменения стиля жизни, сдачи старых газет в утиль для переработки или относительно замены лампочек. Все эти мелочи крайне важны, но их недостаточно. Сегодня нам надо перестраивать глобальную экономику — и перестраивать ее быстро. Это означает повышение политической активности и деятельность, направленную на необходимые изменения. Спасение цивилизации — спорт, в котором нельзя ограничиваться ролью зрителя.

Обогащайте свои знания, читайте материалы, посвященные вопросам спасения цивилизации. Если хотите узнать о том, что произошло с цивилизациями прошлого, столкнувшимися с проблемами окружающей среды, прочтите книги Collapse («Коллапс») Джареда Даймонда или A Short History of Progress («Краткая история прогресса») Рональда Райта — или The Collapse of Complex Societies («Обрушение сложных обществ») Джозефа Тейнтера. Если вы сочтете мою книгу полезной, побуждающей к размышлениям о том, что следует делать, поделитесь ею с другими. Ее можно бесплатно скачать с сайта института (earthpolicy.org).

Выберите проблему, которая имеет смысл для вас, интересует вас. Такой проблемой может быть перестройка налоговой системы, запрещение неэффективных ламп освещения, ликвидация электростанций, работающих на угле, или борьба за то, чтобы улицы в вашем городе или квартале стали доступными для пешеходов и велосипедистов, или участие в группе сторонников стабилизации численности населения. Что может быть более волнующим и что может давать большее чувство удовлетворения, чем чувство личной причастности к попыткам спасти цивилизацию?

Возможно, вы захотите действовать в индивидуальном порядке, но, возможно, загоритесь идеей организовать группу единомышленников. Можно начать с элементарной беседы с вашим окружением относительно выбора того, на чем следует сосредоточить усилия.

И установите контакты с избранными гражданами представителями в городском совете или национальном законодательном органе. Наряду с конкретными вопросами, которые вас заинтересовали и решением которых вы хотите заняться, существуют две важнейшие политические проблемы: перестройки системы налогообложения и изменения приоритетов налогообложения. Пишите выборному представителю письма о необходимости реструктурирования налогов по линии снижения подоходных налогов и повышения налогов на деятельность, причиняющую вред окружающей среде. Или направляйте сообщения соответствующего содержания выборным представителям, которые избраны вами. Напоминайте им о том, что отказ от учета издержек, возможно, создает в краткосрочной перспективе ложное впечатление процветания, а в долгосрочной перспективе неминуемо приведет к обрушению схемы Понци, возникающей при таком порядке ведения дел.

Дайте вашим политическим представителям знать, что сегодня мир тратит более 1 трлн долларов на военные цели. Это просто непомерные по нынешним временам расходы, которые не являются настоящим, достойным ответом на существующие угрозы для нашего будущего. Спросите ваших политических представителей, неужели предусматриваемое Планом Б расходование 187 млрд долларов в год не является разумными затратами на спасение цивилизации? Спросите их, не считают ли они, что отвлечение одной восьмой части мировых военных расходов на спасение цивилизации — слишком дорогое удовольствие? Напомните им о том, как США провели мобилизацию во время Второй мировой войны.

И, главное: не недооценивайте того, что вы можете сделать. Антрополог Маргарет Мид однажды сказала: «Никогда не сомневайтесь в том, что маленькая группа согласованно действующих граждан может изменить мир. На самом деле перемены только так и происходят».

Конечно, было бы полезно внести кое-какие изменения в обычный стиль жизни, хотя, конечно, такие изменения лишь подкрепляют политическую деятельность, а не изменяют ее. Специалист по городскому планированию Ричард Реджистер рассказывает о встрече с приятелем — энтузиастом велосипедного спорта, на котором была футболка с надписью: «Я только что потерял 3500 фунтов веса. Спросите меня, как». Когда его спрашивали, как же ему удалось сделать это, он отвечал, что продал свою машину. Замена автомобиля, весящего 3500 фунтов, велосипедом, весящим 22 фунта, определенно приводит к резкому сокращению потребления энергии, но, помимо того, и сокращает расход материалов, затраченных на производство, на 99 %, что косвенным образом приводит к еще большему сбережению энергии.

Даже изменение диеты может привести к определенным сдвигам. Известно, что диеты, богатые мясом, и диеты, основанные на растительных продуктах, оказывают разное воздействие на климат. Такое воздействие на климат оказывают и автомобильные предпочтения — вождение крупных, прожорливых внедорожников с одной стороны и машин с высокоэффективными двигателями, работающими и на бензине, и на электричестве — с другой. Те из нас, кто потребляет богатые жирами продукты животноводства, могут сделать благодеяние и самим себе, и цивилизации, перейдя на более низкие ступени цепочки питания.

Все это — сравнительно безболезненные, а зачастую и полезные для здоровья изменения в стиле и образе жизни. Потребуются ли в этой борьбе жертвы? Во время Второй мировой войны система призыва в армию требовала, чтобы миллионы молодых людей жертвовали своими жизнями. В борьбе за спасение цивилизации не надо жертвовать жизнями. Нас призывают всего лишь к политической активности и к изменению стиля жизни. В начале Второй мировой войны президент Рузвельт часто обращался к американцам с просьбой адаптировать их образ жизни к условиям военного времени. Какие вклады в дело спасения цивилизации можем сегодня внести мы, жертвуя только временем, деньгами или просто сокращая наше потребление?

Выбор — за нами. Этот выбор должны сделать вы и я. Мы можем продолжать вести дела привычным и понятным образом, управлять экономикой, которая продолжает уничтожать природные устои и будет продолжать делать это до тех пор, пока не уничтожит себя. Или же мы можем принять План Б и стать поколением, изменившим направленность изменений, поколением, сумевшим перевести мир на путь устойчивого, не разрушающего собственных основ прогресса. Выбор предстоит сделать нашему поколению, но этот выбор скажется на жизни на Земле всех грядущих поколений.