Престон соскочил с лошади и бегом кинулся к дверям собственного дома. Он запнулся о порог. Ноги плохо держали. Слишком много времени он провел в седле. Вот наконец холл.
– Какая встреча!
Он увидел Марсфилда, сидящего в кресле в гостиной.
– Похоже, наш друг Престон…
– Где Мэтти?
Престон без сил прислонился к косяку двери. Берк покачал головой:
– Мы пришли несколько минут назад. Привезли наших жен. Что случилось?
Престон не ответил. Появился Натан и дернул его за полу плаща. Он взъерошил мальчику волосы и сказал:
– Не сейчас, малыш. Мне нужно разыскать Мэтти.
Престон бросился вверх по лестнице. Навстречу шел лакей. Он схватил его за плечи и встряхнул:
– Где леди Матильда?
Джайлз вытаращил глаза:
– Не знаю… Может, наверху?
Лакей явно был не уверен.
– Ты только что оттуда. Мэтти была наверху?
– Я не видел. Я ее не искал. Я…
Престон отшвырнул его в сторону. Чтобы не упасть, Джайлзу пришлось ухватиться за перила. Престон пролетел мимо. Почти все комнаты наверху были пусты. В бывшей кладовой собралась целая толпа. Теперь там, видимо, устроили место для игр. Анна и ее дети сидели спиной к нему. Стол был завален цветной бумагой, уставлен горшочками с красками и клеем. Рядом с Бесс сидела Корделия. Она пыталась забрать у девочки полоску розовой бумаги, которую та решила прилепить себе на лоб. Его заметила Эдит. Престон знаком попросил ее выйти, не желая расстраивать детей.
– Добро пожаловать домой, сэр. Мы…
– Где Мэтти?
– Не знаю, а что?
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Надо подумать… – Эдит поправила узел волос на затылке. – Она укладывала Бесс поспать после обеда…
– Когда это было?
– Да часа два назад. – Престон застонал.
– С этим праздником столько хлопот. Вероятно, она внизу, на кухне.
– У Генри? Он никого не впускает на кухню.
– Кто такой Генри? У нас готовит миссис Донафри.
Престон покачал головой. Чепуха какая-то. Однако сейчас это не важно. Нужно найти Мэтти.
Натан опять дернул его за плащ. Эдит сказала:
– Вот ты где! Ты пропускаешь самое интересное. Идем. Мы делаем рождественские украшения.
Натан затряс головой. Он смотрел только на Престона.
– М-м-мэтти у-у-ушла. У-у-ушла.
– Что? – Престон упал на колени и схватил мальчика за узенькие плечи. – Ты знаешь, где она?
– Я п-п-пытался с-ск-казать. Н-никто м-м-еня н-не с-слушал.
Его как будто окатили ледяной водой. Уж он-то мог догадаться выслушать мальчишку! Он обнял Натана и посмотрел ему в лицо.
– Мэтти в опасности?
Натан кивнул. Жестами, гримасами, словами, как мог, мальчик рассказал о том, что видел. Он спрятался на верхней площадке и наблюдал, как незнакомец вывел Мэтти из дому, угрожая пистолетом. Он бежал за каретой до конца квартала. Потом ему удалось забраться на запятки и проследить путь. В дом он попасть не сумел и побежал домой за подмогой.
– В таком случае вряд ли ее увезли далеко.
Натан кивнул. Он объяснил направление жестами: четыре квартала к востоку, семь к северу, потом еще пять кварталов на восток. Марсфилд сказал:
– Это, должно быть, на Харди-стрит.
Престон оглянулся. Рядом стояли друзья. Слава Богу, Марсфилд знает город как свои пять пальцев. Берк сказал:
– Кажется, у Норбундшира там огромный особняк. Я бывал у них на приеме в честь турецкого посла. Впрочем, Норбундшир в нем давно не живет. У него есть дом поменьше, рядом со зданием палаты лордов.
Престон встал.
– А номер дома ты помнишь? Расположение комнат?
Берк с сомнением покачал головой:
– Очень приблизительно.
Марсфилд сказал:
– Мы разработаем план по дороге. Мой экипаж у подъезда. Я ведь не собирался прохлаждаться в гостиной.
Престон повернулся:
– Тогда идем.
Натан дернул его за рукав.
– Не беспокойся, малыш. Мы привезем ее домой целой и невредимой.
– Я с-с т-тобой. – Мальчик расправил плечи. – Я з-знаю, где дом.
Приказать ему сидеть дома? Он все равно побежит за ними. Пусть уж едет. Будет на глазах.
– Тогда идем.
Келсо принес целую коллекцию оружия. Вытащил из витрины даже мачете.
– Не думаю, что нам это понадобится.
Четверо мужчин и мальчик сели в экипаж. Хорошо, что карета оказалась достаточно вместительной. Иначе Келсо ранил бы кого-нибудь своим мачете.
– Никогда не знаешь заранее, что тебе пригодится. Я хочу быть во всеоружии.
Марсфилд согласился:
– И я тоже.
Он извлек из-под сиденья несколько ящичков с пистолетами. Престон покачал головой:
– Мне пистолет не понадобится.
Марсфилд кивнул. Они принялись разрабатывать план. Провести бы сначала рекогносцировку!
Мэтти сидела на стуле в гостиной огромного дома, сложив руки на коленях. Вся мебель, кроме стула, на котором она сидела, а также картины были завешаны чехлами от пыли.
Уомсли не оставлял ее одну ни на минуту. Она объявила, что хочет в уборную. Уомсли заставил своего приспешника Стэнфорда принести горшок и поставить в углу зала. Даже ширмы не было! Стэнфорд, этот обтянутый кожей скелет, смотрел на нее со злобной радостью. Конечно, она с презрением отказалась. И вот она опять неподвижно сидит перед ними.
Стэнфорд подал голос:
– Давай, и покончим с этим!
Усевшись на зачехленный валик дивана, Уомсли возразил:
– Нет. Будем действовать по плану.
– Сделаем так, что будет похоже на несчастный случай. Как раньше.
– Два несчастных случая подряд – в это никто не поверит. После третьего они начнут расследование. Проклятый Батерс, например. Какого черта он везде сует нос? Первым делом надо сбить его со следа.
– Мы могли бы…
– Нет. У меня отличный план.
Мэтти услышала, как открылась входная дверь, а затем раздались шаги. На пороге появились двое. Высокий, заметно нервничающий мужчина и толстая, крикливо одетая женщина. Они принесли какие-то свертки.
– Надо было достать вам светлый парик, да? Тяжеловато было разыскать такой, денег-то вы пожалели.
Она разорвала бумагу и нацепила парик на свои сальные волосы.
– Как я выгляжу?
Уомсли сказал с явным отвращением:
– Потрясающе.
Стэнфорд и спутник красотки, напротив, рассыпались в комплиментах.
– Начнем.
Уомсли повернулся к Мэтти:
– Быстро снимайте одежду и отдайте Доре. – Мэтти сняла пальто и шляпу.
Злобно оскалясь, Уомсли приказал:
– Платье тоже.
Мэтти стояла, скрестив руки на груди. Уомсли захихикал.
– Леди Матильда, позвольте представить вам доктора Эмиля Дюбоша. Возможно, вы о нем слышали. Нет? У нас с Эмилем много общего. Его специализация – боль. Он проводит поразительное исследование способности человеческого тела переносить боль. Страшную боль, причем побудительным мотивом является страх. Не хотите ли познакомиться с ним поближе?
– Нет, спасибо.
Мэтти с трудом сдерживала дрожь. У нее подкашивались ноги.
Уомсли продолжал:
– А меня интересуют практические выводы. Как их можно применить на женщинах.
Уомсли подошел к ней поближе.
– Эмиль предпочитает молоденьких мальчиков. Примерно того возраста, как тот паренек из вашего дома. Как его зовут?
У Мэтти потемнело в глазах.
– Не хотите сказать? И не надо. Стэнфорд! Не съездите ли вы за…
Мэтти расстегнула пуговицу на воротнике.
– Что мне надеть?
– Дора, отдай ей свое платье.
Женщина быстро разделась и подала Мэтти свой наряд из красного атласа и черных кружев. Мэтти стало дурно от запаха, исходившего от грязных тряпок. Она бросила платье Доре. Та уронила свою одежду на пол, из нее посыпались вши. Мэтти поспешно отступила назад.
– Я лучше надену это.
Она схватила чехол от стула и набросила его на плечи. Уомсли повернулся к Доре:
– Тебе идет.
Издали переодетую Дору можно было принять за Мэтти.
– Не забудь, твоя походка должна быть медленной и плавной. Леди вышла прогуляться с любовником, славным доктором. Пусть все любопытные соседи видят, как вы уходите. – Уомсли повернулся к Эмилю: – Не бери кеб, пока не дойдете до конца квартала. Потом отправляйтесь прямо в порт. Ты должен назвать ее «леди Матильда» несколько раз так, чтобы кучер услышал и запомнил. Капитан «Скитальца» ждет тебя. Корабль отплывет, как только вы подниметесь на борт. Счастливого плавания! Я пришлю весточку, когда можно будет вернуться.
Дора заныла:
– Не понимаю, зачем нам отправляться в Испанию. Ненавижу всех этих иностранцев. Ни слова не поймешь, что они там болтают! От их еды меня пучит.
– Эмилю необходимо на некоторое время покинуть Лондон. Мы хотим убить одним выстрелом двух зайцев.
Стэнфорд повторил со смешком:
– Убить двух зайцев!
– Заткнись.
Уомсли улыбнулся Доре и вручил ей объемистый кошелек.
– Купишь себе в Испании что-нибудь красивое.
– Непременно. Благодарю!
Она засунула кошелек за пазуху и взяла доктора под руку:
– Пойдем, утеночек.
Мэтти поняла: женщина будет наживкой. Обман раскроется не раньше чем корабль прибудет к берегам Испании. Она попыталась что-то сказать, но Уомсли перебил:
– Если вы откажетесь в точности выполнять мои указания, я отправлю Стэнфорда домой к Батерсу. Я предпочитаю женщин, но могу, если надо, обойтись и мальчиком.
Мэтти отвернулась и уставилась на черное пятно поверх его плеча. Должна же быть возможность убежать! Господи, помоги!
Престон высунул голову из окна экипажа. Что там на дороге, почему они стоят? Опрокинулась телега, рассыпав свой груз. Вокруг суетились рабочие. Престон открыл дверцу и спрыгнул на мостовую. Наверное, будет быстрее пешком. Повернувшись к спутникам, он хотел было сказать, что пойдет вперед. Вдруг Натан, наполовину высунувшись в окно, начал тыкать пальцем в дальний конец улицы.
Мэтти и какой-то человек садились в карету. Он крикнул кучеру:
– Двадцать гиней, если их догонишь!
Кучер рванул с места так, что Престону пришлось прыгать внутрь на ходу.
Выглядывая в другое окно, Марсфилд спросил:
– Это был Уомсли?
Престон вскарабкался на свое место. Внезапный толчок опрокинул его на пол. Очевидно, кучер задел что-то большое. Только бы не человека. Экипаж летел по улице. Кучер орал. Люди, лошади, собаки в ужасе шарахались в стороны. Престон сказал:
– Непохоже. Мужчина был слишком высокий. В Уомсли росту немногим больше, чем в Мэтти.
– Тогда кто же это?
– Понятия не имею. Кто-нибудь еще был в доме? – Натан покачал головой. Престон обратился к Марсфилду:
– Я почти не разглядел его лицо. А вы? Он вам никого не напомнил?
Марсфилд прикрыл глаза, пытаясь вспомнить. Они ехали молча, стараясь удержаться на местах и не попадать друг на друга. Вдруг Берк сказал, указывая в окно со своей стороны:
– Мы скоро узнаем.
Престон прильнул к окну. Кеб остановился. Мэтти и ее спутник бросились к трапу корабля. Кучер дернул ручной тормоз, колеса заскрежетали по мостовой. На борту корабля мужчина наклонился и поцеловал свою даму. Затем оба отправились вниз, к каютам.
Мужчины выбежали на причал. Поздно. Трап уже убрали. Попытки докричаться до капитана или команды ни к чему не привели. Матросы только хохотали и делали непристойные жесты.
Престон сидел в экипаже, уронив голову на руки. Что-то здесь было не так. Появился Марсфилд:
– Идем, надо нанять какое-нибудь судно. Рыбачью шхуну. Что угодно.
Догадка осенила Престона. Как он мог свалять такого дурака? Он крикнул:
– Берк, Марсфилд! Все назад! Натан! Келсо! Едем скорей!
– Прости, друг. Понимаю твои чувства, но мы не можем оставить ее в лапах мерзавца. Это ведь доктор Эмиль Дюбош. Лучше тебе не знать, что он делает с женщинами.
Престон повторил:
– Все по местам, быстро!
– Ты не можешь…
– Мне жаль эту женщину, кто бы она ни была. Но это не Мэтти.
Берк удивился:
– Как не Мэтти?
Никто ничего не понимал. Марсфилд осторожно произнес:
– Может, это не та женщина, которую, как тебе казалось, ты знал. Но…
– Это была не Мэтти! – Он был почти уверен.
– Она никогда не бросила бы детей вот так.
Берк заметил:
– По-моему, она довольно близка с этим человеком. Впервые за много лет Престону захотелось как следует треснуть друга. Стиснув зубы, он повторил:
– Это была не Мэтти! А я, как дурак, попался на удочку! Все из-за того, что я недооценил Уомсли. И неверно судил о Мэтти. Больше я не ошибусь.
Натан сел рядом с Престоном. Знаками показал: «Я с тобой».
Берк сел напротив и скомандовал:
– Назад, на Харди-стрит! – Он посмотрел другу в лицо: – Мы с тобой…
Келсо закрыл дверь. Экипаж тронулся. Марсфилд спросил:
– Есть план?
– С одной маленькой поправкой.
Если Уомсли причинит ей хоть малейший вред, он собственноручно порвет его на части.
Мэтти растерянно моргала глазами. В голове стоял туман.
– С возвращением, дорогая! – Голос Уомсли звучал приглушенно, как будто она находилась под водой. – Я уже начал беспокоиться, что Стэнфорд перестарался с эфиром. То есть я хочу сказать: какой смысл проводить эксперимент, если вы спите и не можете его оценить?
Она судорожно сглотнула. В рот как будто засунули коробочку хлопка вместе с семенами. Еще она ощущала какой-то странный сладковатый привкус. Мэтти попыталась пошевелиться и не смогла. Ее руки были разведены в стороны и привязаны широкими кожаными ремнями к деревянной доске. Кажется, это была стенка платяного шкафа. Комната оказалась спальней.
Из дальнего угла комнаты Уомсли притащил столик и поставил в нескольких футах от нее.
– Прошу прощения за грубую обстановку.
Он поставил на столик большой кожаный саквояж.
– У нас с Дюбошем прекрасно оборудованная лаборатория. Уверен, вам там понравится. Но мы не можем выйти, пока не стемнеет.
Она смотрела, как он достает из саквояжа все новые и новые инструменты, один вид которых внушал ей ужас.
Уомсли любовно оглаживал каждое орудие пытки, прежде чем выложить его на стол. На скатерть, покрытую темными пятнами, подозрительно похожими на запекшуюся кровь.
Она забилась, пытаясь освободиться.
– Не советовал бы этого делать. – Он даже не взглянул на нее. – Эти ремни – мое собственное изобретение. Очень остроумное, смею заметить. Чем сильнее вырываешься, тем туже затягиваются ремни. – Уомсли достал скальпель. – И не вздумайте звать на помощь. Не трудитесь понапрасну.
Он махнул рукой. Мэтти увидела, что стены завешаны толстыми шерстяными коврами.
– Конечно, не так эффективно, как в моей лаборатории. Шерсть, однако, отлично заглушает любые звуки.
Рот наполнился желчью. Мэтти судорожно глотнула.
– Вы не осмелитесь.
– Фи, дорогая. Я ожидал от вас чего-нибудь более оригинального. – В его голосе звучало искреннее разочарование. – Все так говорят, даже самая последняя проститутка. Хотелось бы услышать что-нибудь новое. Нечасто к нам попадают такие высокородные леди. – Уомсли надул губы. – А я так рассчитывал, что вы будете сопротивляться! Взял на себя лишний труд, вместо того чтобы немного подождать. Умоляю вас, скажите, что оправдаете мои надежды!
У нее почти не осталось шансов на спасение.
– Престон…
– Да ну! Я отлично провел этого дурака Батерса!
Уомсли шагнул к ней. Его лицо было мертвенно-бледным. Вот он остановился и закрыл глаза. Она слышала, как он бормочет:
– Я должен успокоиться, чтобы ничего не забыть. – Он глубоко вздохнул. – Я делаю это не ради удовольствия. Я делаю это ради науки. Вдох. Я спокоен. Выдох. Я владею собой. – Он открыл глаза и улыбнулся: – Начнем?