Пятница, 21 июня

Джилли и Макс танцевали по станции и издавали звуки гудка поезда. Я был рад, что они были взволнованны, потому что у меня было ощущение, что это может быть лучшей частью этого дня.

— Ты когда-нибудь был в доме Молли Браун? — глаза Трины практически сверкали.

Девушка была в восторге. Я подумал, будут ли когда-нибудь ее глаза загораться также для меня.

— Да, вроде бы. Может быть, на экскурсии в пятом классе?

— Я люблю историю этого места. Молли Браун была удивительной женщиной. Большинство людей не имеют представления о ней, кроме как об истории с Титаником, — вздохнула Трина. — Она настолько опережала свое время.

Я вспомнил фильм.

— Она была Кэти Бейтс, верно?

— Да, — Трина закусила губу, и так мне улыбнулась, что это заставило меня жалеть, что дети не были далеко отсюда. Я подумал, какого это будет — кусать ее губы. Пощипывать их и…

— Поезд приехал, — закричала Джилли.

— Ту! Ту! Поезд! Поезд! — закричал Макс.

Они держались за руки и с восторгом вертелись по кругу.

Мне нужно было сосредоточиться. Я схватил детей за рубашки и втащил их в вагон.

— Вы должны быть осторожны, ребята. Держитесь поближе к нам. Или еще к кому.

Мы устроились в поезде, дети сидели напротив Трины и меня.

— Так, ты любишь тот фильм о Титанике? Раз ты такая фанатка Молли? — спросил я, запихнув рюкзак Макса под свое сиденье.

— Не очень, — Трина наклонила голову, и с любопытством посмотрела на меня.

— Да? Я думал, что каждая девушка на планете любит это старое кино. Сплошная романтика, Лео и Кейт…

— Оно было хорошим, но не достоверным исторически. По крайней мере, не про Молли Браун. Ее даже не назвали по имени в реальной жизни.

Я изумленно уставился на Трину.

— Вау. Ты как ходячая энциклопедия.

Девушка опустила глаза, и я надеялся, что не смутил ее. Я подумал, что не скажу ей о том, что люблю этот фильм. Никому не нужно было знать об этом.

Трина взглянула в окно, а потом повернулась ко мне, и ее щечки были розовые.

— Я не ненавижу этот фильм. Я не циник. Но мне бы понравилось…

— Больше Молли? Я имею в виду, больше о миссис Браун, и меньше Кейт и Лео?

Трина рассмеялась.

— Ты делаешь из меня бессердечную.

— О, я не думаю, что ты бессердечная, — мой голос был тихим, чтобы дети не могли услышать.

Хотя, они в любом случае не обращали на нас никакого внимания. Джилли тараторила без остановки, и интересовалась, когда придут танцующие официанты как в фильме «Полярный Экспресс», а Макс хмурился и выглядел обеспокоенным. Ему, наверное, скоро понадобиться порция мужества от лаванды.

Трина посмотрела на меня из-под ресниц, ее глаза были словно тающий темный шоколад. Я подумал, что, возможно, поезд прошел через какой-то водоворот, где все перевернулось с ног на голову, потому что у меня закружилась голова и определенно не встала на место.

«Что, черт побери, со мной случилось? Девушки никогда не заставляли меня, себя так чувствовать. Никогда».

— Слейд! — голос Джилли был резким. — Скажи Максу, что этот поезд не едет до Луны. Но он едет на Северный полюс.

Я оторвал взгляд от Трины, мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я был, и почему.

Макс демонстративно скрестил руки.

— Я думал, ты сказал, что это день приключений, — Макс пристально посмотрел на меня.

— Так и есть, дружище. Удивительный. Мы же на скоростном трамвае, верно?

Мальчик надулся.

— Но я хотел полететь на Луну. Как в той книге про лунный поезд.

Я беспомощно посмотрел на Трину.

— Но в книге, — быстро сказала Трина, — все дети засыпают в поезде. Ты пропустишь все веселье, если уснешь, да? — она наклонилась через проход между сиденьями и взъерошила волосы Макса. — Кроме того, мы едем в центр. Это уже приключение само по себе.

У детей было одинаково подозрительные выражения лиц.

— Там будут аттракционы? — спросила Джилли. — Колесо обозрения?

— Попкорн и конфеты? — голос Макса был полон надежд.

— О, да! — вмешалась Джилли в разговор. — И сувенирный магазин. В этот раз я хочу чучело животного. Действительно огромное, даже больше, чем я.

Я серьезно сомневался, что там будет кукла Молли Браун.

Дети выжидающе смотрели на нас, а Трина повернулась ко мне, беспокойство читалось на ее лице. Если бы я только слушал ее прошлой ночью. Я мог бы предложить что-то другое, что-то более увлекательное для детей.

Но я был слишком увлечен идеей о поцелуе. Даже сейчас, в этот самый момент, когда я должен был как-то спасти этот день, единственное чего я действительно хотел, это чтобы дети исчезли с какой-нибудь заменой Мэри Поппинс, а я смог бы сосредоточиться на Трине, и этих губах, которые она все время кусала, и ее фиолетовых ногтях на ногах, и…

— Я уверена, что мы сможем найти, где перекусить, — Трина отвернулась от меня к детям.

— Может быть, на аллее на Шестнадцатой улице, — сказал я, пожелав вернуть блеск в ее глазах.

— Я ненавижу торговые центры, — объявил Макс, его голос медленно двигался вверх по шкале нытья Рихтера.

Трина тяжело вздохнула рядом со мной, и я хотел прикоснуться к ней, чтобы она расслабилась и дать ей знать, что день будет прекрасным. Это сработает, как и всегда, хотя могут быть некоторые затруднения. Может быть, больше, чем несколько, исходя из ожиданий детей и реальности, с которой они столкнутся.

— Это не торговый центр, куда ты ходишь с мамой, Макс, — сказал я. — Это снаружи. Это аллея, по которой можно гулять, т. к. автомобилям запрещено там ездить, — я усмехнулся. — С курсирующим поездом, который идет от одного конца улицы до другого.

— И там есть много пианино, на которых вы сможете поиграть, — вмешалась Трина.

— Пианино?

Трина кивнула.

— Да. Это арт-проект. Художники украшали кучу роялей, и они расположены вдоль аллеи случайным образом. Любой может играть и петь, или что угодно делать.

— Ха, это здорово.

— Я умею играть «Собачий Вальс», — объявила Джилли.

— Я тоже, — Макс толкнул ее. — И «Мерцай, Мерцай Маленькая Звезда».

Я усмехнулся Трине.

— Звучит как план.

Девушка сделала глубокий вдох.

— Мы можем дойти до Шестнадцатой улицы после того, как посетим музей. Я рада, что ты подумал об этом.

— Музей? — спросил Макс, впервые улыбнувшись с тех пор, как мы сели в поезд. — Мы собираемся снова посмотреть динозавров?

— Луноход! — воскликнула Джилли, подпрыгнув в своем кресле.

Дерьмо.

— Э-э-э, нет, — голос Трины был мягким. — Это исторический музей. О знаменитой женщине штата Колорадо, жившей здесь около ста лет назад. Она была удивительной. Она…

— Музей старой женщины? — Джилли склонила набок голову. — Что в нём? — она нахмурилась. — Это что-то скучное? Со старушечьей одеждой и головными уборами?

Трина вздохнула рядом со мной.

— Ну, немного, но…

Джилли сердито посмотрела на нас.

— Кого волнует, что люди носили в старину? Я видела несколько видео, где дамы должны были носить платья, чтобы поплавать. Это стремно.

— Тогда все было иначе, Джиллиан, — сказала Трина. — Стандарты изме…

— Я никогда не надену платье, чтобы поплавать, — Джилли хмуро посмотрела на Трину. — И ты не сможешь заставить меня.

— Я никогда не говорила, что заставлю надеть его. Твой купальник…

— Мальчикам повезло, — перебил Макс. — Нам даже не приходится носить рубашки в летнее время, когда на улице жарко.

— Это не справедливо, — зарычал Джилли. — Я ненавижу это дурацкое правило. Если сегодня будет жарко, я сниму свою футболку. Меня не волнует, будет это общественным местом или нет.

Я почувствовал, как весь воздух вышел со свистом из Трины, словно она сдулась рядом со мной.

— Никто не будет ходить без рубашки сегодня, — я указал на обоих детей. — Не будет рубашек — не будет конфет. Или магазина сувениров.

Они смотрели на меня с открытым ртом.

— Ты плохой, Слейд, — сказала Джилли, лягнув мои ноги. — Просто потому, что ты мальчик и не должен летом носить одежду.

— Каждый должен носить одежду летом, Джилли, — я предупреждающе посмотрел на нее, но девочка даже не дрогнула.

Женщина через проход безуспешно пыталась сдержать смех.

— Можно купаться голым, — сказал Макс. — Я слышал, как мой папа говорил об этом. Вроде, это называется «купание малышом».

Трина засмеялась, вызвав мурашки на моей коже.

— Нагишом, Макс. Это называется нагишом, — она бросила взгляд на меня, и мой желудок снова сделал странную вещь.

— Но что, если ты толстый? — спросила Джилли. — Как тогда это называется?

— Не хорошо называть людей толстыми, Джилли, — отругал Макс, прозвучав как Трина.

— Это правда, — Трина снова взглянула на меня, в ее глаза вернулся блеск. — И никто не собирается сегодня купаться нагишом.

Джилли внимательно посмотрела на нас.

— Даже вы, ребята?

Трина и я застыли, как статуи, не посмев, взглянуть друг на друга. Я задумался, а вдруг она фантазировала о том же, что и я. Наверное, нет.

— Конференц-центр Денвера, — объявил записанный голос через динамики.

— Это наша остановка, — Трина резко встала, и дети соскользнули со своих мест, защебетав от возбуждения.

Двери открылись со свистом, и мы вышли на улицу, по которой проносились машины, просигналив, в воздухе витал запах выхлопных газов и несвежей мочой.

— Фу, — сказала Джилли, когда поезд заскользил прочь. — Центр города плохо пахнет.

Трина сложила руки на груди.

— Центр пахнет жизнью, Джилли. Людьми и машинами, и едой, и…

— Блевотиной, — перебил Макс, указав на мерзкие пятна на тротуаре.

Трина подняла лицо к небу и закрыла глаза. Я не мог сказать, что она сдерживала — слезы или смех.

— Да, дружище, это точно рвота, — сказал я, схватив Макса за руку. — Давайте двигаться. Мы же не хотим пропустить чай.

— Чай? — Джилли посмотрела на Трину и меня. — Это как чаепитие? — она подозрительно прищурила глаза.

— Я не люблю чай, — объявил Макс, когда мы пересекли улицу. — Он отвратителен.

— Моя мама пьет холодный чай, — сказала Джилли, когда мы направились вверх по Колфакс Авеню. — Но она добавляет в него всякие взрослые вещи, так что мне не дают его. Она называет его особенным маминым чаем.

— Мой папа пил такой, — вмешался Макс. — Я однажды попробовал, но это было мегаотвратительно.

— Ты думаешь, что всё отвратительно, кроме шоколадного молока, — сказала Джилли Максу, пока мы шли по Колфакс, уворачивались от попрошаек, туристов и офисных работников.

Трина вздохнула.

— К счастью для вас, ребята, мы просто идем на экскурсию сегодня, а не на чаепитие.

— Как долго нам придется идти? — спросил Макс.

Трина вытерла лоб. Чувствовалось, словно на улице было сто градусов. Я надеялся, что дети смогут выдержать. Это был бы отличный день для купания. Я взглянул на Трину, пожелав, чтобы я смог предложить это.

— Еще несколько кварталов, — сказала она, потянув за руку Джилли.

Это было больше, чем несколько кварталов, и заставило меня думать, что надо было просто поехать на машине, а не на скоростном трамвае, но, в конце концов, мы стояли перед возвышающимся каменным домом.

— Давайте сперва пойдем в магазин сувениров, — сказала Джилли.

— Ура! — взбодрился Макс. — Как думаете, у них будут игрушечные динозаврики?

— Ребята! Стоп! — огрызнулась Трина.

Мы все заткнулись, и встали по струнке, виновато посмотрев на нее.

— Простите, я просто… — Трина замолчала и сделала глубокий вдох. — Я просто хочу убедиться, что все готовы. Мы должны вести очень хорошо, — она пристально посмотрела на Джилли. — Это общественное место, Джилли. Ты знаешь, что это значит.

Джилли опустила голову, и уставилась на свои сверкающие красные туфли.

— Я знаю, — прошептала девочка. — Никакого голого времени. Никакого пения. Никаких танцев.

— Может быть, тебе следует рассказать эти правила Дейзи и Трею в следующий раз, когда они пойдут на вечеринку, произнес я громким шепотом Трине, — на секунду я подумал, что она не услышала, но девушка закусила губу, спрятав улыбку.

Трина положила руки на свои бедра и прошлась взглядом по нам, когда она превратилась в босса-«Птичьи мозги». Но сегодня это не было недостатком. Это было… мило.

«Боже, я пропал. И попал капитально».

— Леди, которые проводят экскурсии, иногда одеваются, как Молли Браун, так что не смейтесь над их одеждой, — предупредила Трина.

Джилли встала на цыпочки.

— Мне нравится переодеваться. Можно я тоже переоденусь?

— Может, позже, — Трина посмотрела на меня с тревогой, но потом продолжила. — Мы сначала пойдем на экскурсию. Мы услышим о жизни Молли и о некоторых удивительных вещах, которые сделала она.

— Каких, например? — нахмурившись, спросил Макс.

— Она была космонавтом? Она пела на «Американском Идоле»? — в лице Джилли читалась надежда. Бедный ребенок.

Трина бросила на меня умоляющий взгляд, прежде чем вернуть себе самообладание.

— Даже лучше. Она пережила страшное кораблекрушение. Много людей погибло, но не она. Когда она была в шлюпке, у нее вышел большой спор с одним из офицеров корабля. Он сказал, что женщины не достаточно сильны, чтобы грести, что они втянутся в водоворот и утонут. Молли пригрозила выбросить его за борт, если он не заткнется. Поэтому офицер заткнулся, как и все остальные в ее лодке, — Трина взглянула на меня. — Очевидно, этот парень был свиньей.

Я приподнял бровь.

— Почему ты смотришь на меня? Я бы никогда не сказал такого. Я бы сказал всем грести изо всех сил, в том числе и цыпочкам, — усмехнулся я.

Трина закатила глаза и повернулась к детям.

— Как бы то ни было, поэтому ее называют «Непотопляемая Молли Браун».

— Значит, она была пиратом! — воскликнула Джилли. — Как Капитан Джек Воробей, — она взглянула на Макса. — Я люблю его. Но я ненавижу этого желейного монстра. Который с сердцем в банке.

Макс нахмурился.

— Капитан Джек странный. Но моей маме он нравится.

— Ребята, — засмеявшись, прервал я их. — Молли Браун не была пиратом. Закройте рты и слушайте Трину.

Трина уставилась в землю, ее плечи тряслись, и на секунду я испугался, что она плакала. Затем девушка подняла лицо, и я увидел, что она смеялась. Наши глаза встретились, и я почувствовал, как искра пробежала между нами.

— Я сдаюсь, — все еще улыбаясь, сказала Трина. — Давайте договоримся, ребята. Ничего не ломать, не устраивать каких-либо сцен, и мы справимся. Тогда мы пойдем искать мороженое и рояли на аллее.

— Ура! — Джилли и Макс повеселели, и мы направились по ступенькам на крыльцо.

Дети прямиком отправились на скамейку, а Трина и я сели на каменную балюстраду.

Я улыбнулся Трине.

— Способ расслабиться и плыть по течению, детка.

— Я учусь у лучших, Эдмундс.

Глаза Трины остановились на мне, и если бы мы были где-нибудь в другом месте, то я поцеловал бы ее.

Но вместо этого, леди, выглядевшая как старомодная учительница, распахнула дверь, испортив весь момент.

— Добро пожаловать в «Дом Молли Браун»!