Пятница, 21 июня

— По крайней мере, они не позвонили в полицию, — пошутил Слейд, когда за нами захлопнулась дверь.

Джилли цеплялась за мои ноги и рыдала.

— Прости, Трина, — она посмотрела на Слейда, сделав самое жалостливое выражение лица, которое я когда-либо видела. — Я не…ик…хотела разбить стаканы…ик… Мы просто притворялись…хнык…что… что… наткнулись на айсберг.

— И мы испугались, коврика из медведя, — сказал Макс, одинокая слеза покатилась по его щеке. — Я видел, как его губы шевелятся.

Я кипела от злости и сдерживала весь мой гнев и позор, потом взглянула на Слейда, который умоляюще смотрел на меня, пока обнял детей за плечи, попытавшись успокоить их. Слейд не смог устоять перед слезами.

— Это был антикварный хрусталь, Джилли! Из Европы, — я уставилась на нее, и закрыла глаза. Услышав грохот и увидев ужас в глазах всех тех, кто был в музее, и когда Джилли, за которой бежал Макс, пронеслась через столовую, под бархатные канаты, и врезалась в стол. Слава богу, что разбилось только два стакана. Экскурсовод была в ярости, но ей сказали, что их страховка покроет ущерб. По большей части она просто хотела, чтобы мы ушли.

Макс потянул меня за шорты, и мои глаза распахнулись.

— Что? — мой голос был резким, и мальчик сделал шаг назад, споткнувшись о свои развязанные ботинки.

— Я… эм…просто подумал… — Макс держал руку поднятой. — Может быть, нам всем нужно немного магии.

Его большие грустные глаза, пробили брешь в моем праведном гневе. Я обвела взглядом всех троих, вид у них был жалкий и виноватый, даже у Слейда. Я знала, что дети чувствовали себя ужасно. То, как экскурсовод вышла из себя, вероятно, будет несколько недель преследовать их в кошмарах. Да и меня тоже.

— Эта ситуация требует кардинальных мер, — сообщил Слейд.

Его лицо расплылось в одной из тех восхитительных улыбок, которые заставляли мое сердце замирать. Я бросила взгляд на Джилли и увидела, что она была в равной степени очарована.

— Что? — мой голос осип.

Я надеялась, что удивительная идея Слейда, не была опасной или незаконной.

— Бейсбол, — сказал он, и мы все уставились на него.

Слейд схватил руки ребят и повернулся, чтобы сбежать вниз по ступенькам.

— Пошли, детка, — позвал он, посмотрев на меня через плечо.

Лучи от пылающего Колорадского солнца падали на меня, пока я бежала за Слейдом и детьми вниз по Пенсильвании-Стрит и пыталась их догнать.

— Куда мы идем? — немного запыхавшись, спросила я.

Слейд замедлил шаг и улыбнулся мне.

— Курс Филд (прим. пер.: спортивный стадион в Денвере). Есть такая игра, с участием биты и мячей… может быть, ты слышала о ней?

— Откуда ты знаешь, что сегодня есть игра? И как насчет билетов?

Он ухмыльнулся мне.

— Это всего лишь детали, Трина. Не о чем беспокоиться.

Мои мысли закружились. «Сколько стоят билеты? Что если они все были распроданы? Что если дети возненавидят её? Что, если мы будем сидеть рядом с пьяными фанатами, которые будут кричать матом?»

— Это не по графику, — пробормотала я.

Низкий смех Слейда вызвал мурашки, которые побежали вверх по моей руке.

— Вы когда-нибудь видели фильм «Феррис Бьюллер берёт выходной»? — спросил Слейд, когда мы шли вниз по Колфакс, направившись в сторону центра города и Шестнадцатой улицы. Я держала за руку Джилли, а Слейд — Макса.

Я закатила глаза.

— Конечно, — я постучала по голове. — Пространство здесь для некоторых поп-культурных событий.

Его сексуальная ухмылка буквально заставила мои колени дрожать. К моему ужасу еще одно клише ожило.

— Туше, — рассмеялся Слейд. — В любом случае, вот для чего я иду. Нам нужен грандиозный сэйв. (прим. пер.: Сэйв — спортивный термин в бейсболе; ситуация, при которой раннер во время очередного розыгрыша успевает опередить филдеров и занять базу раньше, чем туда доставят мяч.)

— Музей был глупой идеей, — я прикусила губу и взглянула на него. — Почему ты согласился со мной, когда я предложила это?

Взгляд Слейда был прикован к моему рту, но потом он несколько раз моргнул и пожал плечами.

— Эм, я… ну… — его голос затих.

— Проехали, — я пошла быстрее, досадуя, что он, очевидно, не слушал меня ночью.

Шестнадцатая улица была наполнена офисными работниками, выполняющими поручения и сборищем людей, кто спешил на обед. Неопрятные подростки прокатили мимо нас на скейтбордах, бездомный мужчина, прислонился к зданию, благодарный за тень.

Курсирующий автобус подъехал к остановке перед нами, и мы шагнули в него. Дети протиснулись на скамейку, в то время как Слейд и я стояли в проходе. Я протянула руку к ремешку, раздраженная, что до него практически не дотянуться.

Рука Слейда легко просунулась в петлю, и он улыбнулся мне.

— Почему бы тебе просто не держатся за меня? Тебе не придется тянуться как высоко.

Автобус рванул прочь от нашей остановки, и я упала на Слейда. Он положил свою свободную руку на мое плечо, удержав меня на месте. Я была уверена, что моя кожа таяла от его прикосновения — возможно и вовсе испарилась.

Я была благодарна за возможность держать мою сумку обеими руками, так как не знала, что еще с ними делать. Сделав глубокий вдох, что было ошибкой, потому что я вдохнула сосновый и солнечный запах Слейда.

— Ты в порядке? — мягкий голос Слейда был прямо рядом с моим ухом, так как он нагнулся, и его лицо было близко к моему.

Неспособная посмотреть на него, я просто кивнула и уставилась на свои ноги. Лак на ногтях снова начал откалываться. «Что за…? Почему меня вообще заботит, выглядят ли красиво мои ногти?»

Слейд выпрямился, но его рука осталась обнимать мои плечи, объятие было теплым и крепким.

«Что происходит?» Я зажмурила глаза и вспомнила, как говорила Дейзи о том, что я не превращалась в помешанную девочку, анализировавшую каждое движение парня. Я была в полном дерьме. Я никогда в жизни не была так увлечена.

— Мы выйдем на конечной, далее пешком до стадиона, — сказал Слейд.

Я кивнула, сфокусировав свое внимание на пролетающих витринах и блуждающих туристах. Автобус остановился, и все бросились к дверям. Слейд держал за руку Макса, а я — Джилли.

— Я люблю бейсбол! — воскликнула Джилли, размахивав моей рукой, когда мы шли за ребятами.

— Правда? — посмотрела я на ее рыжие волосы, пылавшие в солнечном свете. Она напомнила мне эльфа сбежавшего с Северного полюса.

Джилли энергично закивала.

— Знаешь, почему? Потому что, когда мой папа смотрит бейсбол, у нас есть пицца. И он ругается на телевизор, — Джилли бросила на меня озорной взгляд, а потом крикнула во всю мощь своих легких. — Блейк Стрит Бомберс, вашу мать! Рокиес — это отстой!

— Джилли! — я разрывалась между шоком и истерическим смехом.

Слейд резко остановился перед нами и повернулся, засмеявшись так сильно, что я надеялась, что он не подавится. Макс смотрел на Джилли, его губы подергивались, и наконец, изобразили ухмылку.

— Надрать булки! — закричал Макс.

Люди глазели, и некоторые из них свирепо смотрели на Слейда и меня. Тем самым спрашивая — контролируем ли мы хоть немного этих двоих?

— Это — Бомберс, а не булки, — сказал Слейд Максу, все еще смеясь. — И вам, ребята, нужно сдерживаться, или Трина и я в конечном итоге окажемся в тюрьме для нянь.

Это заставило их замолчать. Джилли обернулась к Слейду с ужасом на лице.

— Тюрьма? Вы не можете сесть в тюрьму!

Лицо Макса начало морщиться.

— Молодец, Эдмундс, — пробормотала я, посмотрев на него с притворной строгостью, но мой рот подрагивал от улыбки. Я опустилась на колени и положила руки на детей, которые бросились ко мне, чтобы обнять. — Никто не попадет в тюрьму. Ни в тюрьму для нянь, ни даже тюрьму в «Доме Молли Браун». У нас будет эпический день.

Джилли вытерла слезу со щеки.

— Эпический? Как это?

Я потеребила ее волосы.

— Узнаешь.

Я улыбнулась Слейду, который возвышался над нами, скрестив руки на широкой груди, и выглядел как бог солнца.