Пятые сутки моего заточения.

Два дня назад отпустили Джерри. Не скажу, что мне не хватает его беспрестанного хрипа и кашля, но это хоть как-то разнообразило монотонность шипения.

Рыжий перс в соседней клетке самый отвратительный. Хотя он не шипит на меня, как другие, дыхательная система у перса явно не в порядке из-за сплюснутой морды, и дважды в день на него нападает такая чихота, что я весь покрываюсь частичками оранжевой слизи.

Когда за Джерри пришли родители, я думал, они будут вести себя так же, как все живые. Мать ни за что бы ко мне не прикоснулась, а отец стал бы упрекать за то, что им пришлось нести из-за меня расходы и позориться. Предки Джерри чуть не задушили его в объятиях и извинялись, что не смогли забрать раньше.

А я-то думал, съесть родственников хочет каждый.

И вот я сижу в одиночестве, если не брать в расчет моих сокамерников: девяносто три кошки и двадцать четыре котенка.

Джерри уехал утром, а после обеда в тот же день отпустили Карла и Наоми. Рита, Лесли, Бет и Том отправились по домам вчера. Проходя мимо моей клетки, Рита поцеловала меня и сунула кусочек сушеной человечины, но толку от него мало. Я начинаю портиться. Свежие раны гноятся, чернеют, а сердце стучит реже, чем пять раз в минуту. Наверное, моя плоть начинает разлагаться из-за невыносимого запаха кошачьего туалета. К тому же два вновь прибывших кота в соседних клетках меня пометили.

И еще я стал страдать судорогами.

Если вам не доводилось быть запертым в течение пяти суток в клетке длиной двенадцать футов, а шириной и высотой три, то, возможно, вы не поймете.

Именно сейчас винный погреб в родительском доме кажется пентхаусом в отеле «Риц-Карлтон». Все бы отдал за то, чтобы тихо-мирно смотреть какой-нибудь сериальчик под бутылку «Ариетта Мерло» 1999 года.

Радует, что, по словам Хелен, некоторые из личных вещей родителей прибило к берегу южнее Биг-Сюра, и полиции пришлось перенести расследование на участок от Кармеля до Сан-Симеона. Если хоть чуточку повезет, «БМВ» найдут, потом объявят, что родители погибли в результате несчастного случая, а меня отпустят. С той же степенью вероятности добротный голливудский фильм снимут по сценарию плохонького сериала. Однако теперь, кроме мыслей о том, что меня вот-вот распотрошат, порубят на куски или подожгут, в голове есть хоть какая-то зацепка.

Йен от моего имени подал ходатайство в администрацию округа, дабы меня оставили в покое, пока полиция не выяснит причину исчезновения моих родителей. По мнению Йена, шансы у нас хорошие. Он даже связался с редакцией «Вестника Санта-Крус», чтобы подключить местные СМИ. Не совсем понимаю, чего он хочет добиться. Только раззадорит толпу живых, которые тут же заноют, что их налоги тратят на нелюдей, но Йен уверен — в моем случае это поможет.

Одно я знаю точно: если мои родители не появятся в течение двух ближайших дней — что вряд ли случится, ведь они полностью переварились в моем пищеварительном тракте, — то мне прямая дорога в студенты колледжа кадавров.

А вступительные экзамены туда, говорят, суровые.