Сколько ни смотрела Ангелина, ничего не находила в Сэнди от отца, кроме цвета волос. Если верить газетным фотографиям и глянцевым разворотам «Аптаун», бедное дитя – вылитая Дина, снова и снова в расстройстве думала Ангелина.

Так почему же она мне так нравится?

– Можжевельник бывает всех сортов и размеров. Вот этот мелкий называется голубым можжевеловым стлаником. Он прекрасно подходит для насыпей и дерновых покрытий. Вон тот, высокий, можно высаживать вместо елочек. У него есть и латинское название, но об него язык сломаешь.

Сэнди увязалась на загородную прогулку с одной из учительниц, а затем, убедив Ангелину, что отец разрешил, понеслась в поле, где подручные высаживали в грунт новые поступления. Как только они ушли домой, она забрела в сарай и в который раз принялась стонать, что она слишком длинная, слишком худая и что у нее слишком большие ноги.

– Ты должна запомнить, Сэнди, должно быть много сортов и размеров, чтобы получился красивый садик. Однообразное быстро надоедает.

– Стараешься развеселить меня, да? Склонившись над грядкой цветочной рассады, Ангелина занималась разметкой. Сэнди уселась рядом, погрызла ноготь, состроила гримасу и спрятала руки под попкой, обтянутой джинсами.

– Послушай, озеленение – мой бизнес. Я никогда не шучу о бизнесе.

– Миссис Джилли говорит, что мы должны брать то, что дает Господь, и быть благодарны Ему, что не вышло хуже. Я имею в виду, почему Он не дал мне нормальную грудь, хотя мог бы?

– Возможно, хранит ее в подарок на твое шестнадцатилетие.

– Конечно, всегда так. Я тогда уже буду слишком старой. Я – единственная девочка в классе, которая должна набивать себе тряпки в лифчик и.., кошмар, сюда идет папа! Почему он вечно следит за мной? – Сэнди посмотрела в сторону дома, где Гас беседовал с инспектором энергонадзора. – Я думала, вы с Гасом собирались отвезти меня домой.

Гас прибыл в город накануне, но появился у Ангелины только несколько часов назад, очевидно, с похмелья. Она знала, что заночевал он у Алекса, но никаких вопросов не задавала.

Поднявшись, Ангелина почистила колени, стряхивая налипшую еловую кору, и тут появился Алекс. Он выглядел усталым и раздраженным, но в то же время столь притягательным в легком сером костюме, чуть помятом, с ослабленным узлом галстуке и с тенью щетины на выступающей челюсти.

Не надо было даже присматриваться, чтобы понять, что он тоже с похмелья.

Алекс обнял дочь, но взгляд его был устремлен прямо на Ангелину.

– Я смотрю, ты переночевала без особых катастроф.

Кошмар. Даже от его голоса все вздрагивало внутри. Ее щеки пошли пятнами.

– Тебя это удивляет? – спросила она, ощущая все старые симптомы – щемящее чувство в груди, покалывание между бедер и внезапно набухшие соски. Помоги ей Господь, если бы он случайно коснулся ее!

Раньше он любил смеяться, обнажая крупные белые зубы. Сейчас даже улыбается редко. Он так изменился за те годы, что она наблюдала за ним издали; Ангелина понимала, что под великолепно сшитыми дорогими костюмами и рубашками с вышитыми монограммами прячется настоящий Алекс. Даже в старших классах и на начальных курсах в колледже в нем было что-то особенное. Что-то сильное, гордое, честное и благородное – все то, чем обладали Рыцари в Блестящих Доспехах и что, казалось бы, безвозвратно ушло вместе с Камелотом и Рыцарями Круглого Стола и превратилось в развлекательное шоу.

Оказывается, исчезли не все. Меч Алекса немного затупился, доспехи значительно потускнели, но он по-прежнему сражается – с драконами бизнеса.

Ангелина подошла к размеченной грядке.

– Вы приглашены сегодня вечером на ужин, – напомнил Алекс. – Гас тебе говорил?

Ангелина молча кивнула. У нее не было намерения подвергать себя новым искушениям. Гас мог бы пойти один. Она собиралась в последнюю минуту сказать, что болит голова.

Не спеша подошел Гас, выглядевший немного бледнее обычного.

– Послушай, парень, мы бы могли привезти Сэнди сами. К чему лишние хлопоты?

– Я был по соседству.

Гас приподнял бровь. Ангелина сконцентрировалась на перегнившем коровьем навозе, прилипшем к носку ее левого ботинка. Сэнди преувеличенно тяжко вздохнула и поползла к конторе, где оставила учебники.

– Он держит эту юную леди в кулаке, – заметил Гас, стоя вместе с сестрой у теплицы и наблюдая, как они уезжают на блестящем «XJ6» Алекса.

– Четырнадцать – бурный возраст. Однако она справляется с ним прекрасно. Между прочим, я не собираюсь ехать с тобой вечером.

Беззвучно присвистнув, Гас произнес:

– Этого я и боялся.

– Беда невелика. У меня разболелась голова, вот и все.

– Плохо дело. Я выпил весь твой аспирин. Постой-ка, как я сразу не догадался! Это такая особая головная боль, которая началась у тебя лет двадцать назад, да?

Она бросила на него гневный взгляд.

– Мое электричество в порядке?

– Как новое, даже еще лучше. Я заставил ребят поработать на славу. Домик-то построен в сороковые, когда и нужно было только радио, вентилятор, несколько лампочек и холодильник. Сейчас ты можешь установить по крайней мере достойный водонагреватель.

– Прекрасно. И раз уж ты отправляешься вечером, прими-ка сначала душ. Как только я закончу здесь, тоже собираюсь отмачивать свои старые кости, пока они не перестанут болеть.

– Мне казалось, у тебя болела голова?

– Предлагаешь мне замочить и голову?

– Подумай еще раз, и поехали вместе, сестренка. Мы все уже подросли, и Алекс тебя не укусит, – усмехнулся Гас.

Заметив, что ее глаза потухли, он проклял свои бездумные слова. Он знал – глубокое безответное чувство может нанести неизлечимые раны. К счастью, его боль улеглась с годами и в душе остался только маленький шрам. Беда Ангелины в том, что она снова, впервые после того ублюдка Перкинса, что был бледной тенью Алекса, прыгнула в огонь.

Хотя у Перкинса хватило достоинства жениться на ней, оказалось, этим он ее не осчастливил. Гас не знал, были ли в ее жизни другие. Скорее всего, нет, потому что, как он подозревал, его младшая сестренка до сих пор без ума от Алекса.

Ангелина не приехала. Алекса обеспокоила глубина собственного разочарования. Он прилагал максимум усилий, чтобы казаться жизнерадостным. Постарался подключить Сэнди к разговору за столом и был вознагражден ее внезапно умными комментариями текущих событий. Гас светился, как гордый ребенком дядюшка, а Алекс подумал, что мало-помалу, методом проб и ошибок, его крошка дочь определенно выросла.

Гас рассказал о недавнем опыте скачек верхом, который закончился падением в овраг, где он столкнулся с пожилой дамой с двухстволкой. Старушка приняла его за федерального агента, нежданно-негаданно свалившегося на ее голову, чтобы сжечь ее посевы индийской конопли.

– О, вы любите лошадей? – сияя, спросила Сэнди. – У папы есть кобыла по кличке Танзи, раньше она принадлежала маме. Мы могли бы покататься. Я бы поехала на Танзи, а вы – на Буране, как думаешь, папа? Может, в субботу?

Чувства Алекса колебались между восторгом и раздражением.

– А вдруг у Гаса другие планы на уик-энд, принцесса? – мягко предположил он.

– А что? Звучит привлекательно, – отозвался Гас. – Почему бы нам не устроить пикник – вы двое, Ангелина и я? Если не вызволить сестрицу из ее пещеры, она заработается насмерть.

Сэнди, очевидно, не планировала проводить уик-энд вчетвером, особенно вместе с отцом.

– Но.., она ведь занята и по субботам…

– Мальчики справятся без нее, пока она отдохнет несколько часов.

– Что ж. Отлично. Папа может взять напрокат еще пару лошадей, а мы поедем дальней тропой – она шире. Я покажу, где Танзи спугнула стаю куропаток и где чуть не сбросила меня наземь.

Любопытно, подумал Алекс, знает ли Гас, на что толкает себя? Сэнди могла болтать без умолку, когда волновалась, а уж рядом с Гасом волновалась всегда.

– Я позвоню утром, и мы обо всем договоримся, – сказал он. – А тебе, Гас, я поручаю договориться с Ангелиной.

Суббота выдалась свежей и ясной; бездонное небо ярко синело над их головами. Алекс всегда любил осень. По труднообъяснимым причинам она казалась ему скорее началом, чем концом. Но на этот раз чувство радостного ожидания быстро растаяло, когда Ангелина отказалась присоединиться к ним.

– Ты уверена, что не изменишь своего решения? Нас не будет лишь пару часов. – Проклятие, он должен упрашивать!

– Прости, но мне обязательно нужно посадить эти ломбардские тополя: в понедельник обещают дождь.

Алекс в раздражении повесил трубку. Нет, какое там раздражение – он был зол как черт! Ни секунды не раздумывая, он набрал номер Кэрол.

– Прокатиться? Замечательно… Я как раз хотела выйти, но могу пройтись по магазинам позже. Дай мне полчаса переодеться, – согласилась она, и Алекс тут же пожалел о своем предложении. В глубине подкорки засела глупая идея проверить что-то в себе, но ничего не получалось. Кэрол – не замена Ангелине и никогда таковой не станет.

– Встретим тебя в конюшне через, скажем, сорок пять минут?

– Встретим? – произнесла Кэрол, когда он уже повесил трубку.

Они могли бы прогуляться втроем. Лучше бы даже вдвоем. Он и Ангелина. Гас прав, она слишком много работает. Только странно, что занялась озеленением, – та Ангелина, которую он помнил со школы, не могла бы отличить розу от брюквы. Или петрушки.

Они встретились у конюшни. Кэрол, как обычно, выглядела словно фотомодель с обложки журнала «Наездница». Сэнди, естественно, напялила джинсы и ветровку. Шлем она надела только после отцовских протестов и целой серии восклицаний типа «ну, папа!..».

– Поехали, Гас, я покажу вам дорогу, – сказала Кэрол и, как бы поддразнивая, взглянула на Алекса. – А вам двоим придется плестись в хвосте.

Родинка на носу Сэнди стала подозрительно красной – верный признак того, что она готова либо зарыдать, либо дать волю безудержному гневу. Алексу пришлось немедленно вмешаться:

– Что-то случилось с твоим приятелем на «корвете»?

Господи, сам напоминает ей об этом придурке! Похоже, его батареям требуется подзарядка.

– С Арвидом? Он уехал на месяц, – нехотя сказала она. – И вообще, он полный придурок. А вот некоторые знакомые мальчики подрабатывают по выходным.

Алекс почувствовал, что с какой-то частью проблем, кажется, покончено.

– Посмотри на нее! Знаешь, чего я хочу? Чтобы Танзи обогнала ее и стерла глупую улыбочку с ее лица!

Плечи Алекса тяжело опустились. Буран, чувствуя ослабленные поводья, начал показывать норов, но быстро был взят под контроль.

– Послушай, Александра, если тебе не нравится здесь, могу отправить тебя домой прямо сейчас.

– Просто я не понимаю, почему не смогла приехать Ангелина, вот и все!

– У нее нашлись дела поважнее. Полегче, ты нервируешь свою лошадь.

– А она нервирует меня!

Алекс не сомневался, что речь идет не о взятой напрокат кобылке. Наверное, нужно выбрать время и поговорить с дочкой. Он понимал разочарование Сэнди, но не мог простить дурных манер.

Яркое осеннее небо внезапно подернулось дымкой. Близится обещанный на понедельник дождь, сказал он себе. Однако парочка, бодро болтающая впереди, не обратила на это внимания. Угрюмая юная особа позади него – и подавно.

Они выехали на небольшую открытую поляну, где несколько месяцев назад молния попала в огромный дуб, и до того, как Алекс успел окликнуть ее, Сэнди поскакала вперед. Она галопом пронеслась мимо испуганного мерина Гаса, крикнув через плечо: «Поскакали наперегонки до ограды, Гас!»

Маленькая дурочка! О Господи, совсем дитя. Алекс держался рядом с ней. Гас – лишь на полкорпуса сзади, а Кэрол безнадежно отстала, пытаясь справиться со своей кобылой.

– Проклятая девчонка! – единственное, что успел прокричать он до того, как она доскакала до плетеной изгороди, которую его мерин легко взял бы при нормальных обстоятельствах.

Обстоятельства, однако, были далеки от нормы. Кобыла оказалась норовистой, а Сэнди не готовилась к скачкам с препятствиями. Шаг лошади сбился. Сэнди слишком поздно поняла, что ей не взять барьер. Она еще летела через голову своей кобылы, когда Алекс стрелой выпрыгнул из седла и помчался к скорчившейся фигурке в джинсах и ярко-розовой ветровке.

Гас тоже успел спешиться. Он опустился на колени с другой стороны тела, безвольно лежавшего в поросли того, что подозрительно напоминало ядовитый плющ.

– Спокойно, малыш, – нет, не пытайся встать, сосредоточься на дыхании. Вот, молодец!

– Все хорошо, принцесса, папа здесь, рядом. Сейчас подниму тебя, не плачь.

Кэрол остановилась в нескольких метрах в стороне, но осталась в седле.

– Ради Бога, перестаньте суетиться! Она жива, это и дураку понятно.

Игнорируя ее, Гас продолжал обследовать конечности.

– Здесь порядок, здесь ничего, но левая нога…

– Да, вижу. Полегче, милая, не шевелись, папа понесет тебя.

Мужчины наскоро обсудили необходимость разрезать сапог и позвонить по телефону 911, чтобы прислали «скорую». Алекс проклинал выбор дороги. Между тем Кэрол гарцевала туда и обратно, что-то бормоча о глупых детских выходках. План действий был быстро согласован. Сапог остался цел, чтобы использовать его в качестве импровизированной шины. Да и достаточно острого ножа под рукой не оказалось. Алекс сел на Бурана, и Гас подал ему на руки бледную как снег Сэнди, стараясь не задеть поврежденную ногу. Затем Гас поскакал на конюшню, чтобы вызвать «скорую».

На Кэрол почти не обращали внимания.

Было около шести, когда Ангелина закрыла свою конторку, подрегулировала освещение в теплице и направилась в дом, чтобы принять ванну и съесть что найдется в холодильнике. В магазин сходить она не успела, и в холодильнике, конечно же, шаром покати.

Гас все еще не вернулся. Что ж, она не зря провела день – продала две брэдфордские груши и целый поддон рассады хризантем. Кроме того, стволы новых деревьев требовали внимания.

Эти трое, должно быть, чудесно провели время, с завистью подумала она. Покататься верхом, посидеть вместе за ланчем – возможно, даже поплавать в бассейне и полежать на лужайке, лениво нежась в не по сезону теплых лучах осеннего солнца.

Она могла бы участвовать во всем этом. Слава Богу, они с Хайтауэром знают друг друга с детства! Что может быть естественнее для старых друзей, встретившихся после долгой разлуки, чем провести время вместе, вспоминая о былых днях?

Вздор собачий.

Она хочет быть с ним одним. Желательно – в огромной постели. Или, к примеру, в бассейне при луне за надежным забором в метр толщиной и километр высотой.

Пройдя мимо холодильника, она отпила полбанки выдохшейся диетической «колы», включила кофеварку и направилась в ванную, пристроенную к дому уже после завершения строительства. Просто отгородили часть веранды. Едва ли удачное решение, но все-таки пользоваться вполне можно.

Полчаса спустя она вышла из ванной, завернувшись в просторный махровый халат. Как только солнце село, воздух стал заметно холоднее. Пахло слегка подгоревшей пищей и прелыми листьями – весьма сложная комбинация. Ангелина задержалась перед открытым окном веранды между ванной и кухней, чтобы полюбоваться на восход луны. Там она и стояла, когда Алекс въехал во двор и подкатил к самым ступеням заднего крыльца.

Внезапно, остро ощутив свою наготу под старым купальным халатом Кэла, Ангелина задрожала.

– Привет. Где Гас? – тихо спросила она, инстинктивно ища укрытия от лунного света, пряного осеннего воздуха – и от Алекса. Если это сон и она все еще спит, ни за что нельзя просыпаться.

– Выступает в роли няни. – Поставив ногу на нижнюю ступеньку, Алекс объяснил ситуацию:

– Мне ужасно не хочется просить тебя, Ангелина, но миссис Джилли трудно подниматься по ступеням, а из агентства не могут никого прислать вплоть до понедельника, так что я решился попросить тебя. Конечно, только на ночь, на завтра и, возможно, на следующую ночь. Я, как мог, отмыл ее на случай, если она приземлилась в ядовитый плющ, но нужна женская рука, чтобы закончить работу.

Ангелине не хотелось ехать по той простой причине, что ей слишком этого хотелось.

– Я не знаю.., я не слишком опытна в уходе за больными.

– Сэнди не болеет, она просто поцарапалась. Сильное растяжение, но не перелом. Беда в том, что она не может встать с постели, а ты знаешь, каковы дети в этом возрасте. Телевизором она уже сыта по горло. Боюсь, если не поможешь ты, на своих услугах настоит Кэрол. Она уже отпустила несколько намеков.

– И что?

Алекс сменил позицию. В сумеречном свете, лившемся через кухонное окно, он выглядел усталым и запыхавшимся. Под глазами круги, на выступающей челюсти – щетина. Ангелина с трудом удерживалась, чтобы не броситься к нему и не сжать в своих объятиях.

– Возможно, это будет лучшим решением, – тихо согласилась она.

Лучшим – по крайней мере для нее. Не придется играть роль мученицы.

– Прости, я не хотел доставлять тебе беспокойство.

– Ты, видимо, не думаешь, что присутствие Кэрол чем-то поможет, правильно? – Она намеренно прыгнула в зыбучий песок.

– Как я понимаю, Сэнди тебе кое-что сказала.

– О Кэрол? Ну, упомянула как-то, чего у них обеих нет.

– Да, как же! Взаимопонимания.

Что ты чувствуешь к ней? Что ты чувствуешь ко мне? Может быть, я не больше чем удобное домашнее приспособление? Включил меня, и я присматриваю, за чем нужно присматривать, пока не выключишь и не отнесешь обратно в кладовку…

Он все еще был в костюме для верховой езды. Измятом. Должно быть, провел в нем немало времени.

– Послушай, зайди внутрь и выпей чашку кофе, пока я одеваюсь. Только.., черт, я не могу предложить тебе даже лепешку – не было времени пройти по магазинам.