Курт прошел на кухню. Лили из ванной слышала, как он открывал дверцы буфета, переставлял стулья, слышала шум воды. Поняв, что он открыл ящик, в котором лежали лекарства, она почувствовала себя виноватой. Но ведь и она чувствовала боль, душевную боль. С этой раной ей придется прожить остаток жизни.

Что же касается секса, то он сильно разочаровал Лили. Она ждала от него гораздо большего, но ее ожидания не оправдались.

Вздохнув, она сказала себе, что пора бы уж повзрослеть и перестать мыслить как писательница любовных романов. С какой стати она надеялась, что Курт сразу же полюбит ее? Этого не будет. Она сделала все, чтобы не оказывать на него эмоционального давления, потому что была уверена — нельзя заставить любить.

По опыту собственной матери Лили знала, что любовью нельзя и торговать. Этот путь ведет в никуда.

Насколько ей было известно, любовь — это нечто неожиданное. Как снег. Как радуга. Однажды открыл глаза и… вот она. Пожалуйста!

— Поправь меня, Бесс, если я ошибаюсь, но ведь иногда любовь приносит огорчения. Правда? Человек чувствует обиду, как если бы он бежал изо всех сил, чтобы не опоздать на автобус, отправляясь на самую важную встречу в его жизни, и увидел, что автобус все-таки ушел без него.

Лили и Курт подружились и ладили между собой. Он рассказывал ей о своей семье, о продолжателях рода Бесс и старика Мэтью. Курт знал об этом не слишком много, да и Лили знала о своей семье не больше. У Курта никогда не было теплых отношений со своей матерью, и он особенно отдалился от нее после того, как она ушла с сыном от мужа и лгала Курту, что его отец умер. Лили тоже не была близка с матерью, потому что эта женщина погубила свою жизнь еще до ее рождения.

Курт помнил отца, помнил его рассказы. Лили не помнила даже имени отца. Хуже того, она была уверена, что и мать его тоже не помнила. Однажды, узнав, что у всех детей есть отцы, она спросила мать об отце.

Та посмотрела на нее, начала плакать, а потом накричала на дочь.

— Лили, иди сюда, к нам пришли, — услышала она голос Курта.

«О боже! Шериф».

— Иду!

Завернувшись в банное полотенце, Лили поспешила к себе в комнату и быстро оделась.

Выйдя из дома, она увидела рядом с грузовиком двух мужчин в форме и Курта. Помощники шерифа выглядели слишком молодо. Они, наверное, еще даже не бреются, подумала Лили. На Курте была выцветшая рубашка и брюки цвета хаки, которые некоторое время назад она чуть ли не сорвала с него. У мужчин был очень торжественный вид, будто при подъеме государственного флага.

Курт махнул Лили рукой. Она улыбнулась, но тут же одернула себя. Как можно улыбаться? В доме совершено преступление. Это дело серьезное. Но беда была еще и в том, что она не могла думать об украденных сапогах Курта, когда у нее самой было полно собственных проблем. «Дыши глубже. Происходящее обогащает жизненный опыт писателя. Однажды это пригодится при работе над романом».

Курт представил Лили помощникам шерифа. Один из них еще раз назвал свое имя и звание, другой торжественно кивнул головой.

— Ты хочешь что-нибудь добавить? — спросил Курт.

— Ты рассказал им о сапогах. А о том, что произошло в предыдущую ночь?

Курт кивнул.

По глазам обоих молодых людей Лили поняла, что их интересовали отношения между ней и Куртом, хотя вопросов они не задавали. Ну, что же… Да, у Лили была связь с Куртом. Хотя, судя по равнодушному и безразличному выражению лица Курта, он уже забыл о происшедшем. Может быть, и вправду все случившееся было всего лишь безумной фантазией Лили? Но откуда же взялись ее боль и страдание?

Один из блюстителей порядка убил комара. Другой записал что-то в своем блокноте, потом вырвал страницу и передал ее Курту. Видя, что офицеры собираются уезжать, Лили повернулась к дому, устояв перед желанием пригласить их на чашку чая.

Она стояла на крыльце в ожидании Курта. Дом казался как никогда безлюдным и заброшенным. Цветы могли бы стать его украшением, но Курт не посадил ни цветка. И вовсе не потому, что не любил их. Просто мама не научила сына ценить в жизни красоту.

Лили посмотрела на стоявшего на подъездной дорожке Курта. Она никогда не видела мужчину, который выглядел бы таким одиноким. Ей захотелось заплакать, но вместо этого она подняла глаза и посмотрела на небо, где увидела Юпитер, а за ним — далекий Сатурн. Когда-то, заинтересовавшись «падающими звездами» и мифом об исполнении желаний (если их загадать во время падения звезды), Лили прочла много книг по астрономии и теперь была настоящим знатоком планет и созвездий. Все эти знания она использовала во второй своей книге, в сюжете, где множество убийств, а шеф полиции влюбляется в главную подозреваемую.

— С тобой все в порядке? — спросил Курт, подойдя к Лили.

— Да, — ответила она уверенно, но потом вдруг вздрогнула.

— Что с тобой, дорогая? — Курт раскрыл объятия, и Лили была уже готова броситься к нему. Но, к счастью, сумела удержаться.

— Я проголодалась, — ответила она. Скептический взгляд Курта давал понять, что его не проведешь. Но свое мнение он оставил при себе.

— Мы ведь так и не закончили ужин.

— Да. Не знаю, удастся ли нам это сделать сегодня, — ответила она притворно сладким голосом.

Лили могла бы сложить все свои вещи в машину и уехать или подождать до завтра, продлив свои терзания.

Нет, она поступит иначе, как поступала всегда в трудной ситуации. Она перепишет сюжет и даст себе лучшую роль. Может быть, ей следовало стать актрисой, а не писательницей.

— Я сделаю еще бутерброды. — Лили вошла в роль гостеприимной хозяйки.

— Хорошо. А я достану лед для чая.

— Кстати, я собираюсь завтра уехать, — как бы между прочим сказала она.

Курт кивнул и отпил пива. Сегодня он уже выпил три стакана, на один больше, чем обычно.

Итак, Лили собиралась уехать. Нельзя сказать, что это стало неожиданностью для Курта. Когда-то он хотел этого. Он даже привез ее сюда, в свой дом, потому что был уверен, что она скоро покинет его. Он говорил себе, что выдержит любое испытание, но только в ограниченный период времени.

— Итак… если ты уверен, что романы Бесс тебе не нужны, я с удовольствием освобожу тебя от них, — сказала Лили с фальшиво беззаботным видом.

— Сделай милость. А как насчет дневников? Их ты тоже заберешь?

— Я возьму все, что тебе не нужно. — Она откусила бутерброд и отложила его в сторону.

Курт задумался. А что ему нужно? Сейчас он уже этого не знал. Он приехал сюда на остров восстановить силы, собраться с мыслями и решить — оставлять ему службу или нет, искать новую работу или остаться на прежнем месте. Конечно, нырять он уже не сможет, но сил и опыта у него было достаточно. Его даже должны были повысить по службе.

Но со времени его приезда в этот дом многое изменилось. В его жизни появилась Лили. Размышляя над тем, что произошло, когда он в последний раз сделал женщине предложение выйти за него замуж, Курт пытался разобраться в происходящем с ним сейчас.

Нет, сравнение здесь было неуместно. Ведь до предложения Лили дело не дошло. Что же касается Алисии, то Курт уже не помнил, чем привлекла его та женщина. Он помнил лишь одно: узнав, что он у нее уже пятый, Курт оставил ее.

— Лили, послушай… Нам надо…

Зазвонил телефон, и Курт с облегчением вздохнул. Но мгновение спустя он передал трубку Лили.

— Это тебя.

В ее глазах появился страх.

— Никто не знает, где я, кроме Давонды и Дорис — моего агента и экономки.

— Голос женский, — сказал Курт. Лили немного успокоилась.

— Алло? Дорис? Что случилось?

Курт в замешательстве слушал реплики Лили, наблюдая за выражением ее лица. Как у женщины с такими ясными глазами могло быть столько секретов? Он мог поклясться, что Лили была честна, но ведь и Алисию он считал честной женщиной. Лили поразила его при первой же встрече и не переставала удивлять его. В разговоре она употребляла заумные слова, перемешанные с жаргонными словечками. Она была хороша и в строгом нарядном платье, и в потертых джинсах. Казалось, ее вполне устраивал старый некрашеный дом на окраине, хотя уже несколько лет она жила в квартире со всеми удобствами в фешенебельном районе и часто бывала за рубежом. Что, если все то, что она ему рассказала, ложь?

— Мне очень жаль, — услышал он. — Да, я знаю. Конечно, такое случается. Дорис, ты уверена, что с тобой все в порядке? Мне кажется, тебя что-то беспокоит.

Курт смотрел на блестящие волосы Лили, и его взгляд упал на красные пятна на ее лице и шее. Надо было побриться, подумал он. В следующий раз он обязательно это сделает.

Следующий раз… Черт! Не будет никакого следующего раза.

— Что-то не так! — спросил он, когда Лили, нахмурившись, положила трубку.

— Не знаю, что и сказать, — задумчиво ответила она. — Моя экономка от меня ушла.

— Найми другую.

— Дорис и я были… Я думаю, мы были друзьями.

— Друзья тоже иногда уходят на пенсию.

— Я никогда не предполагала, что у нее уже пенсионный возраст. Она живет с сыном. По тому, что она мне рассказывала, у меня сложилось впечатление, что он уже достаточно взрослый, чтобы работать самому. Но нет, он еще не работает, и поэтому Дорис вынуждена зарабатывать деньги.

— Может быть, ей просто не нравится работать у знаменитости?

— Ты считаешь меня примадонной? Ха-ха! Дорис даже не читала моих книг. У нее есть все мои книги с автографами. Но она говорит, что ей некогда читать. Хотя я знаю, что она читает и газеты, и журналы.

Их обоих внезапно охватило одно и то же чувство, но к сексу оно не имело никакого отношения. Неожиданно для самого себя Курт сказал:

— Мне будет не хватать тебя. Я буду скучать. — Лили молчала, и он решил продолжить: — Почему бы тебе не остаться еще на несколько дней? На следующей неделе сюда приедет человек, чтобы привести в порядок кладбище. Если там есть и могила Бесс, не сомневаюсь, что она была бы рада, если бы ты…

— Да, Бесс похоронена именно здесь. Я уверена, что на надгробном камне именно ее имя. А повалившийся камень — это камень над могилой Горация, ее мужа. Интересно, каким он был? В дневниках Бесс мало пишет о нем.

— Итак, надеюсь, кладбище будет приведено в порядок. Я даже цветы заказал.

Лили задумалась над предложением Курта. А он не мог поверить, что зашел так далеко в своем желании удержать эту женщину. Ведь всего пару недель назад она была его врагом, посягнувшим на его собственность. А меньше часа назад заставила его забыть все то, чему научила его жизнь.

— Ты знаешь Джексона Пауэрса?

— Кого?

— Думаю, он ваш дальний родственник. Я наткнулась на открытку из Вирджиния-Бич от человека по имени Джексон Пауэрс. Она адресована твоему отцу — мистеру М. Пауэрсу в Пауэрс-Пойнт.

Возможно, и были времена, когда появление потерянного из вида родственника имело значение для Курта, но сейчас его мысли были заняты куда более важными вещами. Как удержать Лили? Как сохранить их отношения? Едва ли она забеременела… Ведь они были вместе всего лишь один раз… Но кто знает…

— Подожди, я принесу открытку. Я пользовалась ею как закладкой, читая дневник Бесс. — Лили пошла к двери, и Курт заметил, как изменилась ее походка. Она двигалась, будто только что слезла с седла после первой в своей жизни поездки верхом.

Курт решил, что зайдет в аптеку и купит Лили тест на беременность. Даже два или три, на всякий случай. Едва ли подобное могло с ней произойти, но все же… Еще один Пауэрс в Пауэрс-Пойнт? Чем черт не шутит! Какое же по счету это будет поколение?

Курт улыбнулся и тут же услышал крик Лили.

Он бросился к ней, но на полпути вспомнил, что не взял пистолет. Возвращаться не было времени. Придется использовать элемент неожиданности, решил он. Прижавшись к стене, он занял позицию, дававшую ему явное преимущество. Сжимая и разжимая пальцы, Курт прокручивал в голове все возможные варианты развития событий. Если на Лили напали и угрожают ей оружием, то нужно постараться отвлечь внимание нападающих и воспользоваться этим мгновением.

Но… ни оружия, ни нападающих. Никого и ничего. Лили была одна. Стоя посреди комнаты, она с ужасом смотрела на свою матерчатую сумку.

— Она… Курт, моя сумка двигалась. Она двигалась! Я это видела!

Курт, облегченно вздохнув, посмотрел на Лили, потом на сумку, висевшую на спинке стула.

— Тебе это показалось. Если включить свет…

— Вот! Опять!

— Это галлюцинации. Все эти дневники Бесс, следы вторжения в дом чужого человека… Ты просто возбуждена и переутомлена. Вот и все. — О другом источнике стресса Курт упоминать не стал.

— Я не возбуждена и не переутомлена! — Взяв сумку двумя пальцами, она перевернула ее и потом отбросила в сторону. — Видишь? Вот мой кошелек, сырный крекер, ручка и… О боже! — прошептала она.

Мышка огляделась, принюхалась и шмыгнула под кровать.

Курт не выдержал и захохотал.

— Не смейся! Не смей смеяться! — Лили бросилась на него с кулаками, но он поймал ее и привлек к себе, прежде чем она смогла его ударить. В гневе Лили была опасна и могла натворить бед.

— Ненавижу крыс! — кричала она. — Всегда их ненавидела и буду ненавидеть до самой смерти! — не унималась она.

Курт напомнил ей, как она совсем недавно совершенно спокойно сообщила ему о том, что в доме водятся мыши.

— Мыши! Крысы! Все это одно и то же! — продолжала Лили. — Никакой разницы!

Курт старался изо всех сил сдержать себя и не расхохотаться. Но как найти в себе силы не обращать внимания на прижавшееся к нему мягкое теплое тело Лили? Когда-то он мог приказать себе, и внутренняя дисциплина позволяла выполнить любой приказ. Но те времена давно канули в прошлое, и, честно говоря, он не сожалел об этом.

— Ну, так что? Хочешь остаться еще на несколько дней? Поможешь мне избавиться от мышей, привести в порядок кладбище. — Курт не понимал, как он мог умолять Лили остаться.

— Пока эта мышь здесь, я не переступлю порог этой комнаты, — сказала Лили.

— У меня есть предложение. Мы запрем Микки-Мауса в твоей комнате, а ты пойдешь в мою. — Воспользовавшись ее состоянием, Курт закрыл дверь и повел Лили по коридору в свою спальню. — Посмотри, у меня в комнате нет ничего съестного, а значит, и мышей здесь нет. Мы с тобой уже проверили мой шкаф. Там их тоже нет. Утром я первым делом достану мышеловки и положу в них сыр.

— Лучше арахис.

— Арахис?

— Мыши любят арахис больше, чем сыр. — Лили будто приклеилась к нему. Привычного независимого вида как не бывало. Конечно, очень скоро Лили придет в себя. Но в данный момент он был очень доволен.

— Жаль, что у меня нет дивана. Один из нас мог бы спать на нем.

Лили кивнула. И она, и он знали, чем закончится этот разговор.

С тех пор, как Лили сегодня днем оказалась в его постели, Курт не мог больше ни о чем думать.

— Тебе здесь нравится, Лили? — Если она захочет уйти, ему придется ее отпустить. Он очень рассчитывал на помощь Бесс, надеялся, что она поможет задержать Лили. По крайней мере до того времени, когда он наберется мужества сделать следующий шаг. В данный момент Курт не знал, как он поступит, но у него уже были кое-какие соображения на этот счет. — Лили?

— Я согласна.

— Хочешь принять душ?

— Я уже приняла. Теперь твоя очередь.

— Мы можем отправиться в душ вместе… если ты боишься остаться одна.

Она едва заметно улыбнулась, стараясь придать себе независимый вид.

— Я? Боюсь? Тебе, видно, это приснилось.

Курт торопливо расстелил простыню на кровати, а Лили вспоминала любовные сцены, происходившие в ваннах и под душем, которые она встречала в чужих и описывала в собственных книгах.

Но между нею и Куртом не будет любви, будет лишь секс. И Лили была готова насладиться каждым мгновением близости с Куртом, потому что подобное никогда больше не повторится. Более того, Лили не собиралась плакать, когда все закончится и она попрощается с Куртом.

Нет, он не увидит ни слезинки.

— Я, пожалуй, пойду вместе с тобой в душ, — сказала она, пожав плечами.

Курт промолчал и лишь бросил на нее многозначительный взгляд.

— Что?! — Лили смотрела на Курта, чувствуя, что теряет благоразумие.

— Перестань прикидываться стойкой. Хотя бы сегодня будь сама собой.

Эти слова сразили ее, но она взяла себя в руки.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Мы идем в ванную или будем продолжать беседовать?

Курт возвел глаза к потолку: «Почему из всех женщин рядом со мной оказалась именно эта? Ее будто специально создали, чтобы свести меня с ума».

— Ты знаешь, в чем твоя беда, О'Мэлли? Ты боишься признаться, что ты женщина. Настоящая. Как все.

Курту хотелось сказать, что та Лили, которую он знал, которая занималась с ним любовью и, как он надеялся, будет делать это снова, настоящая женщина. Прекрасная, единственная и неповторимая. Она свела его с ума, открыла ему мир, о существовании которого он и не подозревал.

— У тебя есть чистая рубашка? — спросила Лили. — Дай мне.

— Я у тебя в долгу. Я ведь оторвал пуговицы с твоей рубашки.

— Ты умеешь управляться с иголкой и ниткой?

— Думаю, даже лучше тебя.

— Хорошо.

Обняв Лили за плечи, Курт повел ее в ванную. На окне не было ни штор, ни жалюзи. Выцветшая занавеска для душа. Нечего сказать! Романтическая обстановка для любовников! Но Курт боялся оставить Лили одну в комнате. Хуже того, он боялся, что, если отойдет, она соберет свои вещи и уедет. А не принять душ Курт тоже не мог. Слишком тяжелым выдался день.

— Позволь, — сказал он и, сняв с ее плеч рубашку, снова удивился тому, как такая хрупкая женщина может быть такой сильной. Как можно быть сильной и уязвимой одновременно?

В мгновение ока их одежда уже была разбросана по полу. Первым в ванну залез Курт. Лили, оказавшись рядом с ним, стала беспокоиться за его спину. Она боялась, что он снова повредит ее.

— То, что ты придумал, не слишком-то хорошо. В книгах подобное всегда прекрасно, но в жизни… Боюсь, как бы мы чего-нибудь себе не сломали…

— Назад дороги нет. Повернись и подними голову.

Лили не хотелось этого делать. Но руки Курта лежали у нее на плечах, и ей казалось, что он был ее повелителем. Глаза ее были полны слез. Она попыталась выдать слезы за воду, но у нее ничего не вышло.

— Не смотри на меня. Мыло попало в глаза. Через минуту все будет в порядке.

Курт посмотрел на Лили и опустил ей на грудь огромное облако мыльной пены.

— Видишь мои мурашки? — Лили улыбнулась, когда ладонь Курта окунулась в это пенное облако. Рука его медленно скользнула вниз. Лили замерла.

Одно прикосновение — и желание Курта вспыхнуло с новой силой.

Лили закрыла глаза, откинула голову назад. Стоило ее руке прикоснуться к возбужденной плоти Курта, вначале осторожно, а потом настойчивее, как он замер. Ему показалось, что на какое-то мгновение он потерял сознание. Неописуемые чувства и ощущения обрушились на него. Страстное желание сметало все на своем пути.

— Давай уйдем отсюда, — сказал Курт, беря ее за руку. Он помог ей выйти из ванны и вышел сам.

Лили осушила полотенцем вначале его лицо, потом свое. Ее глаза горели такой страстью, что у Курта перехватило дыхание. Коснувшись красного пятна на ее нежной шее, он сказал:

— В прошлый раз я забыл побриться. Сейчас побреюсь. Это займет минуту.

— Никакого бритья, — прошептала Лили. Схватив его за руку, она потянула его по коридору в спальню. Ночная прохлада освежала их разгоряченные тела.

Курт ничего не мог предложить Лили, кроме себя. Опускаясь с ней на постель, он подумал, что едва ли будет достоин женщины, сумевшей сделать такую блестящую карьеру. Едва ли она будет довольна мужчиной, чья работа была связана с длительными командировками, который мог исчезнуть в одночасье и не появляться месяцами.