Глава 1
Темнота. Спокойно, и как ни странно — тепло. Густая, приятная, она везде и нигде. Мокрые глаза (а есть ли они у нее?) мешают рассмотреть яркие светлые точки. Что это? Звезды? Да. Мрак и звезды. Но… слишком одиноко.
Густая теплая темнота приняла ее голос и песню: везде стали слышаться шершавые, но звонкие звуки женского голоса. Он желал создавать, любить, существовать…
В ее незримой руке пульсировала жизнь, подбодряемая словами материнской песни. Скатываясь в маленький круг, она тянула свои новорожденные лучики к маленьким космическим соседям. Образовывалась новая система, которая будет держать жизнь в своих пределах.
Незримая женщина плакала и пела песню, баюкая новорожденное дитя, пока разные космические тела собирались у новой планеты. Она желала получить покой! Однако получила бытие. Новую жизнь, за которую будет в ответе. Она поняла все еще тогда. Лежа на кровати с закрытыми глазами, почувствовала, что сердце, будто прощаясь, громко стукнуло в последний раз и затихло. Последний вздох и нежная улыбка, исполненная благодарности, была оставлена в родном, но жестоком для нее мире. Тогда она благодарила за исполненное желание — покой. Но на самом деле ей была дарована жизнь. И она станет лучшей матерью для нового мира!
Ночь оплела молодой лес. После великого рождения и землетрясения образовались каньоны, расщелины, горы и моря. Жизнь знает себе цену, знает свой конец и начало. А она просто поспит. Устала. Несуществующие существо мягко коснулось сознания своего дитя. Получив наивный ответ юной планеты, обняло ее и заснуло спокойным сном без сновидений.
* * *
Черный хищник умело крался, вертя ушами и щуря глаза. Сегодня его дети не останутся голодными. Смелые и глупые детеныши остались с матерью, пока отец добывал пропитание. Вот двухметровый зверь подошел достаточно близко и бросился на жирную, но прыткую добычу. Рогатое белое существо не успело набрать скорость и получило мгновенную смерть от клыков черного хищника.
Звезда начала окрашивать небо, в малиновый цвет, предвещая знойный день. Хруст веток и предсмертный крик добычи напугали стаю красноперых пичуг. С огромных деревьев увитых темными плющами и бардовыми мхами взвились в небо грозно пищащие большекрылые птицы.
Невероятной величины камень уже проросший сырым мхом и сколотый по углам, от острого, дикого ветра в поле, опять приобрел загадочный оттенок. Мать мира спала и лишь жизнь и слова, высеченные на старом камне, говорили о процветании мира.
«Стоит верить лишь в Жизнь. Стоит хотеть лишь Жизнь. Стоит иметь лишь Жизнь. И создана она для вас и для меня. И есть она у вас и у меня. И будет она всегда».
— Сссш арсс шииис! — шипящие, странные звуки полились, будто вода или смертельная змеиная песня из приоткрытого рта. Чернокудрая бледная девочка удивленно смотрела на ровные символы на невероятно огромном древнем камне, не понимая их сути.
Родители ее интересовались лишь охотой и сном, если выпадет возможность и хитрый черный жааррр* не нападет, ребенок же хотел резвиться, открывать и доказывать! И вот сейчас стоя перед странным камнем в опасной зоне — открытом поле, девочка не тряслась от страха встретить здесь свою смерть, а сидела и сдерживала слезы восхищения. Взрослые не хотят, не видят правды. А девочка чувствует. Чувствует что-то родное, знакомое и нежное, что невольно обволакивает ее, изучает и ласкает своим теплом.
«Это все не просто так», — подумала девочка, поворачиваясь и начиная воображать, насколько сильно накажут на этот раз, ведь родители и сестры с братьями наверняка заметили исчезновение маленькой, хитрой сиры*.
«Не просто так».
Ребенок испугано оглянулся по сторонам и быстро припал к земле. Только спустя пять минут нервного прислушивания к окружающей среде, когда сердце немного успокоились, а голова прояснилась, девочка поняла, что привычного шипения и рычания не услышала, ничего не услышала. Это были слова без звуков в ее голове, которые она понимала. Так странно, но понятно.
«Это как?» — вырвался подсознательно вопрос.
«А вот так».
Опять ребенок оглянулся, больше по привычке, нежели из-за беспокойства. В маленькой, неразумной головке еле укладывалась информация, что скоро нужно будет искать себе защитника и покидать семью, а тут еще беззвучные голоса в голове…
«Все не так хорошо в жизни, как говорили родители в мои восемь зим».
Печально вздохнув, девочка стала ждать закономерного ответа, и он прозвучал: «Все намного лучше, чем они тебе, когда-либо говорили. Ребенок в твоем возрасте не должен думать о таком. Это не приносит радости в жизнь, а жизнь должна быть радостной, иначе это не жизнь».
«В мои оди… одиннадцать зим, я пережила трех младших сестер и двух братьев. Терпела насмешки и наказания за свое любопытство и мечтала о теле, которое не чествует боли, когда черный жааррр задел меня лапой во время нападения на наше селение. Я лучше знаю о чем думать, и н… не хочу, чтобы какой-то там голос в моей голове говорил мне, что и как думать в… в моей голове».
Послышался хриплый, но очень приятный смех со всех сторон, девочка насторожилась.
«Не знала, что заикается можно мысленно. Не бойся. Молодец, ребенок, тебе удалось развеять мою скуку. Только проснулась, а уже начинаю скучать… эх. Но мир изменился, это хорошая причина для бодрствования. Нужно все узнать и разведать…»
«Мне нужно идти в свою стаю…»
«Останься».
«Что, поче… зачем?
«Ты ничего не найдешь там кроме смерти».
«Что это значит?» — руки вспотели и волосы на затылке, казалось, зашевелились. Дурное предчувствие заселившиеся с начала прогулки усилилось стократно и сжимало грудную клетку девочки.
«Теперь у тебя нет семьи. Голодные черные жааррры. В живых осталась только ты. Да и то из-за своего любопытства, маленькая сира».
Девочка осела на землю, глупо хлопая глазами. Конечно, она не поверила вот так сразу странному голосу, но… так больно жалит что-то в груди…
Звезда ушла за горизонт, и все погрузилось во мрак. Громко зашумели сверчки, запели грустные песни ночные птицы. В лесу подо мхом раскрывая светящиеся крылья, проснулись ночные мотыльки. Ветер играл с высокой травой, в которой спала маленькая девочка, свернувшаяся клубком. В поле стоял огромный камень, и сонное дитя прижималось к нему боком, ища тепла у нагретого жаром звезды великана.
Богиня этого мира с нежностью смотрела на девочку. В ее мире за годы сна своей матери жизнь не стояла, понурив голову. Все цвело, росло, рождалось! А каково же было удивление богини, когда она увидела человекоподобное создание! Невольно подумалось, что не хорошо это — не знать, кто и что живет в собственном мире…
Рука богини погладила одинокое юное создание по волосам. Роскошные длинные волосы цвета вороньего крыла были немыслимо закручены и торчали во все стороны, жаль только, сильно спутаны в колтуны! Судя по нарядам, или скорей их отсутствию у живущих тут человекоподобных существ, богиня проснулась вовремя. Нужно не забывать о религии! В отдохнувшем сознании уже щелкали калькуляторы и выстраивались идеи одна интересней другой. Эту девочку ждет большое будущее.
Жук медленно полз по ноге, а нос щекотала противная, острая травинка. С каждой секундой ощущения становились ощутимей. Сон ушел. Поднявшись, потирая затекшую от неудобной позы спину, девочка зажмурилась от рассветных лучей. Она вспомнила вчерашний день: свой побег из дому, странный голос и тревогу. Вспомнила, что вчера произошло что-то очень-очень страшное!
Но…
Как она может верить голосу? Возможно, с ее стаей все нормально, и все что пришло ей в голову — нелепица, пришедшая с жаром звезды.
Зашипев, ребенок кинулся к лесу. Ломая ветки не заботясь о конспирации, девочка бежала домой. Острые лапы деревьев хватали ее за волосы, больно дергая, будто останавливая, задерживая.
«Ты спешишь увидеть то, что тебе не нужно. И ведь сама чувствуешь, что я говорю правду. Глупая, сейчас ты стремишься знать, а потом захочешь забыть…»
Богиня знала, что так будет, поэтому и усыпила вчера ребенка на грани истерики. Сегодня урок выйдет хорошим.
«Отстань от меня глупый голос!»
Прищуривая мокрые глаза и терпя удары острой травы и веток по раненым ногам, девочка упрямо бежала, приближаясь к дому. Сзади слышался шелест крыльев недовольно каркающих, потревоженных наседок — их гнезда были свиты на стройных и непрочных деревьях, которые задевали пробегающие мимо хищники или, как в этот раз, девочки в истерике. Вот в поле зрения попал огромный валун, с которого начиналось поселение.
Стали видны усыпанные песком тропы, переплетенные межу собой, и… КРОВЬ.
Огромное количество крови. Трава и тропинки были бурыми от засохшей жидкости.
У каждого входа в пещеру, у каждой площадки, где обычно собирались охотники или женщины, была кровь. Неприятный запах смерти витал в воздухе, заражая собой все окрестности. Даже бурая трава, казалось, почернела, смиренно опустив свои длинные листья.
По ногам пробежала дрожь. Упав на колени, девочка ошеломленно уставилась на вход в свою пещеру, заляпанный густой красной жидкостью, и кусками плоти. Да… жааррры любили хорошенько подрать добычу — мясо выходило вкусным и… сочным.
Взгляд зацепил обглоданные остатки тела — к горлу подкатил ком.
Движение справа было подобно ушату с холодной водой. Резко повернув голову, чернокудрая девочка уставилась в узкую трещину между двумя пещерами. Никто не хотел заделывать эту трещину, поэтому в ней часто застревали маленькие любопытные детеныши. И сейчас оттуда на девочку смотрели привычно светящиеся в полумраке мертвые глаза маленького мальчика. Она минуту смотрела, не мигая, а затем позвала, возможно, единственного выжившего из своей стаи:
— Сширсаа? Оуса.
Мальчик медленно начал выползать из трещины, поражая своим спокойствием. Девочка поспешила подхватить его, до того как он бы упал в лужу крови, возможно, своих родителей. Совсем маленький — и шести зим нет.
Девочка прошипела, спрашивая, есть ли еще выжившие дети или взрослые. Мальчик лишь обреченно посмотрел ей в глаза.
Он ответил.
«Что собираешься с ним делать?» — спросил безэмоциональный голос.
«Я… я не знаю, я не знаю, что теперь делать…»
Слезы покатились по щекам, а подбородок задрожал. Все в груди натянулось.
«Успокойся! Поплачешь когда останешься одна. Мальчик видел, как убивают все стаю и его родителей, а ты ревешь перед ним! Ты старшая, и теперь ответственность на тебе».
«Ты говорила, что жизнь должна быть радостной! Говорила, что мне не нужно идти домой, что я найду здесь только смерть. Говорила, что буду жалеть! А теперь? Теперь ты говоришь, что я должна взять с собой мальчика и ответственность!»
«Так было нужно. То, что нас не убивает — делает сильнее. Запомни эту фразу. Сейчас ты стала на уровень опытнее. Пережила гибель стаи, заглянула смерти в глаза, взяла ответственность за чужую жизнь. Это твои жизненные испытания. Спасибо ты мне, конечно, не скажешь, но я буду знать, что ты смоешь постоять за себя в будущем. Я не всегда буду рядом».
«Кто ты?»
«Эль, я создала этот мир. У тебя есть имя?»
«Имя… нет. Мир… это ка…»
«Тогда ты будешь… Мальвой, Черной Мальвой. Ты так же красива как этот цветок, девочка, это имя тебе очень подходит».
«Но ты сказа…»
«Про это поговорим потом, сейчас нужно найти новое обиталище, здесь в любой момент могут появиться жааррры или стервятники — я их давно не отпугиваю»
Глава 2
«Пахнет нагретой землей и сухой травой. Слышны редкие шорохи слева — ящерицы. Опасности поблизости нет, нечего бояться. Нужно успокоиться».
«Пытаешься обуздать эмоции? Молодец. Но советую дыхательные упражнения. Резко вдохни носом и очень медленно выдохни ртом. Можешь оскалиться — еще эффективней».
«Эфети… эф… что?»
«О, я и забыла что между нами огромная пропасть. Вы как себя называете?»
Хорошо, что разговор велся мысленно, и понять большинство информации девочка могла и так, но возникают и подобные оказии.
«Мы? Стая…»
Значит, человекоподобные «дети» никак себя не называли, получается нужно что-то придумать. Но людьми их не назовешь, да и не хочется. В человечестве было много чего прекрасного, но и страшных вещей оно не чуралось. Новые существа должны строить новую историю в ее мире. Люди — это не их название.
Богиня посмотрела на девочку. Черные кудри до пояса сейчас разметались по плечам, голубые вены были видны через бледную кожу… не румянца, не веснушек. Но в то же время в этой «мертвой красоте» была жизнь. Черные, сейчас усталые глаза смотрели в закатное небо, а мозолистые руки гладили рядом лежащего мальчика.
Богиня опять ухмыльнулась — у «подопечной» были такие интересные лапо-подобные, хорошо развитые ноги и забавно дергающиеся от любого шороха длинные ушки!
«А как бы ты хотела, чтобы я называла тебя? Твою расу?»
«Мою расу?»
«Другими словами, существ похожих на тебя».
«Ну… не знаю».
«Хорошо, что ты умеешь? Есть у тебя какие-то особенности?»
«Ну… я могу быстро бегать, узнавать новое…»
«Быстрый бег это хорошо, а может, есть еще какие-то особенности? Может, ты видишь в темноте или умеешь летать? Чувствуешь природу? Ходишь по воде? Превращаешься в зверя?»
«Все помимо хождения по воде».
«Ты что же, умеешь превращаться в зверя, летать?!»
«Ну… это когда выросту… смогу. Теперь я только этого и буду ждать. Получив своего зверя, я смогу защитить себя, нас двоих».
Мальва непреднамеренно прижала сильнее к себе маленького мальчика, который уже сопел пригревшись под ее боком.
«Хм. А летаешь ты как?»
«Зверь, он с крыльями».
В глубокой темной балке спряталась большая берлога медведя, ушедшего из этих краев. Камни, ветки и высокая трава, характерно воняющая для всех хищников, делали это убежище удобным и безопасным. Найдя берлогу, Мальва тут же побежала на охоту, оставив мальчика в безопасном месте. Девочке было худо после всего пережитого, но желудок это не волновало — он хотел есть. Да и мальчик наверняка голодный, хоть и молчит.
Картинки возникали перед глазами и растворялись, оставляя неприятные ощущения после себя.
Мальва привыкла к круговороту жизни и смерти. Привыкла, что ранения это обычная вещь, что кровь это лишь жидкость, а трупы всего лишь безжизненные оболочки.
Но стая…
Она спрячет эти воспоминания, глубоко-глубоко внутри, и будет жить дальше. Родители бы одобрили ее решение. Жизнь — главное. Как жаль, что она раньше так часто это забывала и нарывалась на неприятности…
Может Эль права, и она стала умнее из-за смерти рядом с собой? Тогда как хочется прожить жизнь глупой самкой… очень-очень глупой.
Вгрызаясь острыми зубками в теплую плоть, девочка и мальчик быстро разделались с какой-то неповоротливой, за что и поплатившейся, птицей. После сырого пернатого ужина дети легли отдыхать подле входа в берлогу. Мальчик заснул сразу же, а вот Мальва разговаривала с Эль пока и ее не начало клонить в сон.
Прикоснувшись к сознанию девочки, богиня начала «читать» ее жизнь.
Вот грозные мужские и женские лица.
Материнская грудь.
Неровные стены пещер.
Вечно голодная жажда познания.
Жестокие наказания за глупое любопытство.
Драки со сверстницами и сверстниками.
Боль от отцовских рук на затылке во время первой охоты.
Пустые, невидящие глаза сестер и окровавленные тела братьев.
Немыслимые муки и борьба со смертью после тяжелого ранения.
Чувство восторга при взгляде на огонь…
Теперь все будет по-другому. Девочка станет умнее и построит будущее, о котором сейчас и думать не может. Богиня позаботится об этом. Обязательно.
* * *
«Просыпайся, рабочий народ! Как прекраснее этот мир, посмотри!»
Резко встав, девочка уставилась безумным взглядом вперед.
«О, проснулась, молодец!»
«Я… чтобы… ты издеваешься? Ты…
«Не недооценивай меня. Я просто тебя бужу. А поскольку у меня хорошее настроение это происходит так своеобразно».
«Сво… что?»
Сонный мозг девочки был в шоке от утренних завываний жестокого голоса. Лучшие певицы стаи не умели так громко орать…
«Ну, особенное утро у нас. И хватит там про меня, что-то плохое думать, на самом деле я хорошо пою. Просто чтобы разбудить песней, талант не нужен, скорей его отсутствие».
«Почему особенное настроение?»
«Потому что я поняла, как назвать вашу расу!»
«Все ночь думала?»
«Да, и вот что поняла: во второй ипостаси вы вылитые горгульи!»
«А чего раньше не придумала?»
«Раньше я не знала, как вы выглядите, а теперь увидела твоими глазами».
Мальва ничего не ответила. Эль сидит у нее в голове, и девочке уже не кажется странным, что ее глазами что-то видели. Проверив, на месте ли мальчик, девочка аккуратно вылезла из укрытия, принюхалась.
«На охоту пойдешь?»
«Да».
«Зачем?»
Мальву несколько обескуражил такой странный вопрос. Девочка недоуменно нахмурилась.
«Чтобы добыть еды и поесть, конечно».
«А зачем ты ешь?»
«Ну, чтобы жить».
Теперь уже и темные губы голубоватого оттенка вытянулись в полоску.
«Мальва, а зачем ты живешь?» — девочка так и села в пахучую траву. — Нет, я просто хочу знать. Мы с тобой научимся многим вещам, но прежде чем начать уроки, ты должна сказать мне, зачем живешь. Иди, охоться и подумай. Меня сегодня не будет, будь осторожна».
Шум ветра, скрип сухих деревьев, шелест травы и… никакого голоса в голове!
Мальва широко улыбнулась, но тут же ее улыбка погасла. Нужно найти еду и думать, что делать дальше.
«Мальва, а зачем ты живешь?» — слова звучали эхом в голове, пока девочка искала низкие гнезда. Слишком мелкие птицы не привлекали больших хищников, поэтому не боялись селиться низко, зато Мальве было легко собрать несколько яиц, отбиваясь от злых наседок.
«А зачем ты живешь…. Зачем живешь…»
А зачем она живет? Она не думала об этом никогда. С появлением в ее жизни голоса, все перевернулось и покатилось в пасть к жааррру.
* * *
Сегодня город был будто мертвый, звезда не жарила песочные улицы и загорелую кожу на лысых головах портовых грузчиков. Глупые дети не кричали и не бегали, мешая прогуливаться пожилым и молодым парочкам. Двери домов не скрипели, окна были закрыты.
Светоши не любили такой погоды, предпочитая отсиживаться дома, и лишь рабочие в порту и на затворках столицы вкалывали, не поднимая взгляд на небо.
Лысый угрюмый мужчина потер усталую руку. Сегодня в порт прибыло много товара, благо в основном в ящиках была трава и легкие ткани. Левая рука, в последнее время совсем перестает слушаться под конец рабочего дня.
С Озсерна — небольшого острова в малом море всегда ходили торговые корабли с легкими товарами…
— Опять эти свободные жополизы прячутся в домах! — невысокий светлоглазый рабочий кривил тонкие губы, бросая злые взгляды на городские улицы.
— Да брось, Тура, была бы у тебя возможность, ты бы не сидел сейчас дома?
— От чего же? Сидел! Но то я, а то они! Да они за все свою жалкую жизнь столько не пахали как мы тута!
Он не вмешивался, предпочитая наблюдать. Он знал, что этого выскочку сейчас поставят на место и без него. А ему лишние проблемы не к чему.
— Да они там креветки в соусе жрут, а мы помои, и то если есть! — мужик все распалялся, пытаясь зажечь мокрую папиросу, извлеченную из кармана.
— Дык кто тебя здесь держит жертва несчастная, топай в город, жри креветки. Или скажешь, за все хорошее сюда попал? — к недовольному и его собеседнику подошло трое ухмыляющихся мужчин.
— Это, я же ничего, я так…
— Свободен, — грозно перебил его один из подошедших, и недовольство сменилось страхом.
Но не успела будущая половая тряпка ретироваться, как небо вспыхнуло желтым цветом, привлекая к себе общее внимание.
Три минуты ничего не происходило, а потом грянул гром. Звук был такой силы, что вода пошла кругами, а все, кто был на улице, упали, затыкая уши.
Он за все свою гнилую, долгую жизнь в этих краях ни разу не видел подобного зрелища. Страх, не за себя — но за семью, стал комом в горле. Что за дрянь творится над городом?!
Глава 3
Сколько радости, тепла и доверия! Никогда миры не знали своих отцов и матерей так их любящих. Ветер ласково дотронулся до материнской щеки: «Еще кто кого больше любит», — будто проворковал шалопутный, ласковый негодник…
«- А кем ты будешь, когда вырастешь, Элеонора?
— Мамой!
— О! Замечательное занятие, а работать ты нигде не хочешь?
— Хочу! Буду работать мамой!
— Но тогда твоя мама превратится в бабушку, и что тогда делать? — учительница неприкрыто знакомилась с характером воспитанницы, задавая странные на первый взгляд вопросы.
Маленькая рыжеволосая девочка нервно пожевала губу и весело предложила:
— Мама будет мамой тут, а я там!
— Там? — спросила удивленная женщина.
«Похоже, с этим ребенком не все так просто, у нее есть «свой мир», который мало кто сможет понять».
— Там, — утвердительно закивал довольный ребенок».
Задорная божественная улыбка взорвалась над морем стаей сверкающих бабочек. Детские воспоминания, пожалуй, она заберет с собой. Неспешно, словно зеркало, водная гладь шла мелкой рябью от легкого ветерка, Эль приближалась к своей цели — светлой столицы.
В начале богиня подумала что «дети» достаточно примитивны и будет очень легко осуществить свои планы, но игра пообещала быть еще интересней, когда она стала чувствовать жизнь других разумных существ. Материк, на котором осталась Мальва с мальчиком, был самым большим по размеру, но уступал тем же светошам социальным развитием (верней сказать на «диких землях» его почти и не было). И хотя «дикие земли» были плохо развиты, пока оставались для всех других несуществующими: корабли светошей не ходили так далеко, а другие расы вообще не любили плавать в море.
Вот стали виднеться шпили песочных, но крепких башен. Небо уже давно заслонили тучи — сегодня погода не жалует земли любителей небесного светила.
«Первое — явление бога народу».
Эль устроилась в пушистых облаках над самой высокой башней. Внизу песочный город был пуст и угрюм — без солнца, будто краска сползла с улиц. Площадь пустовала, радуя глаз безупречной чистотой. Богиня негромко запела, смешивая стихии, привлекая их в свою игру. Ветер оживился, разрезая белесое небо и комкая влажный туман. Гром и молния присоединились, приветствуя друг друга и мать. Эль невольно почесала ухо — не спать ей еще множество сотен лет, ни в коем случае!
Поднявшись с четвертого раза, он смог, наконец, облокотившись об ящики медленно поковылять в сторону от города — там, в одном из стареньких, не богатых, но ухоженных домиков, жила его сестра и маленькая племянница, единственное, что греет его в этой мерзкой, холодной жизни.
На небе творилось что-то странное, манящее, красивое и…пугающее. От страшного по своей силе грохота светоши начали высовываться из домов: кто выглянул в окно, приоткрыв ставни, а кто и двери не побоялся открыть.
Любопытство.
Он опять остановился, часто дыша — рука после падения стала неумолимо болеть. Пройдя несколько шагов, мужчина обернулся, и увидел ЕЕ.
С небес на главную площадь плавно, будто на воздушных подушках, спускалась рыжеволосая женщина в белых одеждах. Улыбка, как и серебряные драгоценности, расположенные на ее теле — сверкала, но больше всего поражали ее размеры, женщина имела рост не меньше чем десять метров!
В городе послышались приглушенные аханья и вздохи, вскрики и даже неприличные фразы. Над главной площадью зависло невиданной красоты создание, и как подумала пани Мура Льё: красота заключалась не в идеальных чертах лица и правильной фигуре, хотя с этим проблем не было, но улыбка делала спустившуюся с небес женщину самой красивой, обаятельной и привлекательной в данный момент на данной территории.
Огромная женщина позвала к себе взмахом руки наблюдающее за ней «светлое население». Никто не сдвинулся с места, стало тихо. По площади прокатился еще один громовой удар, из-за которого богиня слегка поморщилась и велела ветру разогнать тучи.
Он перевел взгляд туда, куда посмотрело это странное существо, и увидел, что тучи расступаются, и свет звезды пробивается в город. Светоши так любили небесное светило, что могли любоваться на него часами, нежится под ним месяцами и жить в его теплых объятьях годами.
Он так давно не видел неба — на шее тяжким грузом висела ответственность, боль и разочарование. Отведя взгляд от картины, причиняющей одновременно наслаждение и грусть, он пошел дальше. Нужно быть рядом со своей семьей, неизвестно что хочет это существо, но уже понятно, что разнести вдребезги всю столицу ей не составит труда.
* * *
Кльайна сидела у окна, поглядывая на смену погоды. Удивительный сегодня день! Царские ворожки прогнозировали сегодня закрытое небо, однако сейчас тучи ушли, и женщина грелась, вяжа новые носочки из оставшихся шерстяных ниток.
Крепкая деревянная дверь резко отворилась, перепугав разомлевшую женщину.
— Кльайна, собери вещи. В любой момент может возникнуть необходимость бежать.
Брат грузно сел на скамью вытянув ноги, и аккуратно положил больную руку на колени.
— Марйик, зачем это? Ты мне Ирью опять напугал. Мо… — Кльайна замолчала, покосившись на брата — ей стало стыдно, ведь если бы не брат, ее бы уже давно не было в живых, и даже если он сделал что-то плохое, сестра не будет судить его, единственного родного человека. — Прости мой хороший, сейчас все сделаю, прости. Сильно устал? Рука опять, да? А что это так громыхало? Колдуны что-то делают? Они же, гады, вечно что-то как удумают!
Маленькая женщина бегала по комнате, все время что-то бормоча и нервно улыбаясь брату.
— Ну, ты хоть поешь то, смерть ежели близко, шаг назад не сделает, так хоть сытым умрешь, — ухмыльнувшись, сестра побежала на кухню.
Тем временем на площади разыгрывалось преставление. Светоши несмело вышли из домов, молодняк подобрался ближе к площади. Эль все так же улыбалась, в уме конструируя огромное бело здание с круглым потолком посередине площади. Начали формироваться белые стены и сводчатый потолок. Огромная дверь из белого дерева росла и покрывалась резными узорами.
Над городом разнесся приятный женский голос:
— В храме письмена: там говорится о том, что я хочу донести до вас, что вы имеете право знать. Пускай сюда придут три царских чтеца, а сам царь назначит главного, отвечающего за храм и все, что расположено в нем. Ни один лист не будет вынесен отсюда, ни одна вещь не покинет законного места. Я проснулась!
Моргнув, толпа обнаружила лишь огромный храм на площади. Тот, кто был рядом, слышал все слова произнесенные женщиной с небес, и к вечеру весь город обсуждал невиданное ранее волшебство! Царский дворец был неспокоен.
* * *
Ночью Светоши лишились нескольких своих, впрочем, никто бы и не хватился столь незначительных личностей: одинокой вдовы, семьи портового грузчика, старого, никому не нужного ученого и спившегося мастера боевых искусств. Всех больше волновало, что прочтут царские чтецы и как народу жить дальше, ведь обитатели второго песочного материка чувствовали каждой клеточкой тела — мир изменится, уже начал меняться.
— Мальва!
Девочка оторвалась от созерцания рассвета и посмотрела назад, чтобы отпрыгнуть как можно дальше, схватившись за ножик и зарычать. Перед ней стояли пять существ возможно несущих опасность ей и мальчику.
«Успокойся, это мой подарок тебе. Они здесь не для того, чтобы тебя убивать».
«Эль? Кто это, они странные!!»
«Успокойся. Я тебе уже сказала, они не несут опасности, если бы я хотела твоей смерти, ты бы уже была мертва.
Девочка недовольно дернула плечом, отходя на шаг и пряча нож. Существа с любопытством рассматривали ее, и она решила присмотреться к ним. Ближе всех стоял лысый, здоровенный мужчина, хмуро наблюдая за каждым движением дикой девочки, сзади него стояла маленькая слабая женщина, прижимая к груди что-то закутанное в тряпки. Еще дальше опираясь на трость, стоял старик, который, как показалось Мальве, на удивление стар для живого. Возле старика стояла странно одетая, как и все остальные женщина. А вот пятый куда-то делся, девочка обеспокоено втянула носом воздух и резко развернулась: мужчина сидел в траве, лукаво улыбаясь, и щурился от рассветных лучей, казалось, ему очень приятны их прикосновения к коже. «Опасен», — подумала девочка. Но больше всего Мальву поразила общая внешняя черта: все пятеро были с золотыми волосами и глазами! Никогда еще она не видела что-то подобное!!
«Ну, девочка моя, приготовься жить!»
Мальва озадачено нахмурила черные брови, силясь понять значение слов голоса.
* * *
— Что прикажите делать?
— … Пошлите туда трех чтецов и… Мальгёльна, он уж забыл, что отцовское терпение не безгранично, придавить его ответственностью в данный момент будет лучшим решением.
Царский распорядитель коротко поклонился и поспешно вышел — нынешний царь не любил излишнего официоза, умудренный долгой жизнью старик любил слушать и говорить все по существу.
У старого правителя с приходом того создания начались трудные времена. Соседями были посланы письма с просьбами о гостеприимстве, все хотели посмотреть на чудо в светлой столице! «Проклятые болтливые колдуны!» — подумал царь, закрывая глаза. Наделенные магией действительно были виновны во всей этой суете, именно они отправили соседям «интересные вести», но разве будешь разбираться, кто именно это был? Да и излишнего патриотизма колдуны и колдуньи не имели, царю нет смысла рисковать, ополчая против себя «ценных короне личностей».
Через три недели в царском кабинете собрались усталые чтецы, цесаревич и Мальгёльн — пятый, самый распущенный из сыновей правителя и сам царь. С первого дня исследования записей, царь ждал ответа лишь сегодня, отдавая указ не тревожить его, пока все не будут детально прочитано и изучено.
— Наш царь, то, что мы узнали очень важно не только для наших земель, но и для всего мира. Информация сама по себе секретной не может быть, так как является важной для всех. «Храм» расположенный в нашей столице не последний…
— Что хотело сказать нам то существо, и стоит ли его опасаться? Может, есть способ избавиться от него? — наследник неучтиво перебил распаляющегося чтеца.
Вместо побледневшего бедняги, ответил другой:
— Судя по той информации, которую мы узнали: сделать это невозможно, ваше высочество. Дело в том, что в бумагах говорится, что мир, в котором мы живем, создала «богиня» прежде чем заснуть. Теперь же когда она проснулась, мы должны верить и служить э-э-эм… своей матери.
— Что, там так и написано?
— Завуалировано, но так, — кивнул головой чтец.
Царь устало потер рукой лицо, оказывается напрашивание соседей в гости это такие мелочи…
Через неделю после вынесения новости в общественность, в храм пришли первые посетители, нуждающиеся в помощи. Второй пункт божьего плана был успешно выполнен.
* * *
— Мальва, десять палка минус пять палка это не шесть палка, то, что в процессе одна сломалась, в данный момент не имеет никакого значения.
Девочка растеряно уставилась на старика, иногда он начинал что-то бормотать помимо выученных уже Мальвой слов, что запутывало девочку еще лучше, чем липкая паутина местных птицеедов.
«Он имеет в виду, что десять минус пять — пять. Изначально столько палок и было, не усложняй себе и ему задачу, я же видела, что ты на одну наступила. Пока не решишь все, что тебе задает пан Бруон, на жареное мясо можешь и не надеяться».
Мальва недовольно зарычала, принимая правила игры, старик продолжил занятие.
Уже месяц эти существа живут здесь и учат ее всему, что знают сами. Девочка не доверяет никому, поэтому спит очень чутко с ножом в руке, прижимая к боку мальчика. Малыш так и не заговорил. За эти четыре недели двое мужчин построили хорошую хижину, в которой теперь живут все кроме диких детей.
«Мы с тобой кое-что забыли».
«Что?»
«Ты так и не ответила на мой вопрос, зачем ты живешь?»
Девочка подняла взгляд на звезды, сидя у костра вблизи хижины и берлоги она поглаживала по голове засыпающего ребенка.
«Чтобы жить, чтобы стать сильной и позабо…»
Местность сотряс жуткий режущий слух вой из лесу. Все вздрогнули.
Глава 4
Мальва схватилась за нож, пихая мальчишку в берлогу. Марйик и Мьун — мастер боевых искусств — схватились за топоры, вглядывались в лес. Женщины спешно забежали за спины мужчин, еле заметно трясясь от страха, а старик так и остался на месте у костра, лишь седые брови немного приподнялись, вероятно, ему было очень интересно, что за существо может издавать такие звуки. Очень интересно.
«Что это, Эль? Я никогда не слышала такого!» — Мальва насторожено прислушивалась к каждому звуку, ожидая ответа голоса.
Но в ответ лишь шум ночного ветра и треск угольков в костре. Богиня не ответила. Девочка заволновалась еще сильнее — не было такого, чтобы богиня не отвечала или уходила не предупредив.
— Эль нет, не говорит с меня, — девочка обвела взглядом всех, пытаясь передать коверканным светлым языком, что богиня молчит.
— Значит, она хочет, чтобы это происходило без нее… — пробормотал старик, подкладывая в огонь сухие ветки.
Мужчины понятливо кивнули, покрепче ухватив оружие. Мальва косо посмотрела на старика, пытаясь понять, что тот сказал…
Громкий хруст острых веток слева.
Утробный рык разнесся по маленькой поляне.
Все произошло мгновенно. Резким прыжком черная тень оказалась рядом с Мальвой, вбивая ту в землю. Женщины заверещали, мужчины, было, хотели помочь девочке, но громкий ментальный приказ их остановил.
— Да, точно хочет… — со знанием дела почесал бороду дед, разглядывая огромную — величиной с царского коня — черную кошку. Он был на данный момент самым спокойным у костра.
Мальва неподвижно лежала, наблюдая, как ее обнюхивает огромное — больше чем самец жааррра — животное. Вот огромная коша зарычала и отпрыгнула, став напротив тут же поднявшейся девочки. Мальва смотрела в злые, красные глаза опасного существа, ожидая удара. Девочка старалась не обращать внимания на резкую, колющую боль в грудной клетке — судя по всему, кошка своей громадной лапой, сломала девочке пару ребер. Горгульи, отличались хорошей регенерацией и высоким болевым пороком, благодаря чему сейчас Мальва сможет противостоять хищнику, хотя… если бы она была во второй ипостаси, а так…
Кошка, пригнувшись, кинулась на Мальву, но та успела отскочить в траву, перевернуться, скрипя зубами и опять стать в стойку. Еще месяц назад Мальве было бы намного трудней биться с этим зверем, но пан Мьун во время своих уроков так беспощадно пинал, бил и заставлял уворачиваться, что сейчас девочка почувствовала: уроки не прошли даром. Тело автоматически уклонялось от лап кошки, а боль почти не мешала, но зверь тоже был хитер и быстр, зацепить его ножом было очень трудно, а попасть им в горло или глаз почти невыполнимо.
Бой продолжался десять минут, за которые кошка получила лишь одну царапину, а Мальва несколько глубоких ран.
Вот девочка сделала еще один обманный выпад и, поднырнув под черную кошку, резко вставила ей нож межу ребер, зверь заревел и, дернувшись, упал в траву. В мертвых кошачьих глазах отражались звезды и запыхавшаяся девочка с окровавленными руками. Мальва посмотрела на огромную мертвую тушу, и устало упала на траву рядом, боль с каждой минутой становилась сильнее.
— Аррр, ур-уррр тсушса. Мьуальва. Тц-тц.
Что-то мокрое прикасалось к виску, от чего волосы на затылке вставали дыбом. Так делала мама и сестры играючи — облизывали, показывая свое нежное отношение. Мальва, улыбнувшись, попыталась перевернуться на бок, но что-то удержало. Черные глаза резко распахнулись, и девочка зашипела: она была крепко примотана веревкой в лежанке и не смогла ни встать, ни перевернуться. Мальва так испугалась, что не сразу заметила мальчика, который пытался ее успокоить, нашептывая что-то по-горгульи.
«Не дергайся, ребра заживут, тогда и встанешь. Тебя привязали, чтобы ты рану не потревожила».
«Ты мне не отвечала!!»
Девочка перестала трепыхаться и удивленно посмотрела на мальчика, который, продолжая что-то тихо шептать, легонько терся об ее плечо.
«… Заговорил…» — удивленно подумала Мальва.
«Мальва, если ты надеешься на мою круглосуточную помощь, то вынуждена тебя разочаровать. Я даю тебе испытания, ты с ними справляешься — молодец, не справляешься — слабая ты мне не нужна».
Девочка ничего не сказала. Она так привыкла к голосу, что стала забывать о главных правилах жизни, но…
«Я не просила посылать мне испытания».
«А я тебе говорила: спасибо ты мне не скажешь. У тебя нет выбора, девочка».
— О! Очнулась наконец-то! Мы уж изволновались, ты два дня лежала как труп!
В хижину вошла маленькая женщина, что-то лопоча, впрочем, Мальва все равно ее плохо понимала.
— Спасибо, — девочка поблагодарила, как учил старик, принимая из рук Кльайны сосуд с водой. Светоши попали сюда со своими вещами, о чем позаботилась богиня, это делало их пребывание здесь намного комфортней, они не привыкли, как Мальва спать в берлогах и есть сырое мясо.
А в лесу собирая пригодные материалы для строительства — мужчины хотели построить маленький дом с печкой, чтобы выжить в холодное время года — Марйик и Мьун распиливали дерево, переговариваясь, время от времени.
— Это нужно на две части распилить, как раз на дверь пойдет, — весело обратился к Марйику Мьун.
Лысый мужчина поудобнее перехватил пилу и хмуро посмотрев на товарища спросил:
— Ты аж светишься, неужели тебе все это нравится?
Мьун перестав пилить, задорно улыбнулся и, запрокинув голову, поздоровался с дневным светилом. Марйик ждал ответа.
— Знаешь, когда к тебе в час ночи заявляется очередное пьяное ведение и заявляет что забирает тебя, а ты лежишь пьяный и улыбаешься из-за нелепости картины, это конечно хм… не совсем нормально. — Мьун почесал переносицу и, посмотрев в глаза собеседнику, сказал: — Я когда на нее смотрел, думал что сильно, очень сильно напился, но потом, когда тут оказался, осознал… в общем да, мне нравится. Я раньше не жил, а тут лес, тренировки с мелкой, строительство, охота. Я себя опять мужиком почувствовал! А ты? Разве работать в порту за копейки лучше, чем жить здесь?
Марйик лишь нахмурившись, покачал головой: нет, он бы не вернулся в прошлую жизнь. Мужчина поднял голову, приветствуя звезду — там он не видел ее света.
Эль благосклонно наблюдала за разговором двоих мужчин. Молодцы — они приняли правильное решение.
В приоткрытую дверь просунулся нос, а затем и вся морда. Красные глаза с любопытством уставились на лежащую девочку. Бледная Мальва совсем потеряла цвет лица, хлопая круглыми глазами.
«Это очередное испытание?!»
«Нет, это награда за старое. Наслаждайся, а я пойду — дела»
* * *
Маленький мальчик отчаянно цеплялся за скользкую корягу. Кто-то кинул крепкое растение, но мальчик не смог ухватиться за него. Мать ребенка выла на краю обрыва, царапая когтями сырую землю. Даже сменив ипостась, она не смогла бы полететь вниз за сыном, там внизу протекала река с ядовитыми газами, горгульи в боевом состоянии были слишком уязвимы в ее пределах, даже отец ребенка не смог бы выдержать пагубной атмосферы этого места, находись он в крылатом теле.
На данный момент это племя было самым большим на всем материке горгуль.
Все родственники (коих было не мало) собрались у крутого лесного обрыва, пытаясь помочь детенышу.
Мальчик все время соскальзывал по мокрой земле и хватался руками за корешки и единственную скользкую корягу. Так продолжалось уже пол часа. Ребенок держался из последних сил, когда ветер усилился, и уставшего мальчика подхватила на руки гигантская рыжая женщина — горгульи застыли. Ветер, будто играя, снова сбежал, оставив абсолютную тишину после себя.
Эль ласково прижимала к груди семилетнего мальчишку что-то воркуя, ребенок постепенно начал расслабляться, не чуя угрозы.
Все кроме отца и матери мальчика плавно отступили на шаг. Эль, обратив на это внимание начала говорить на горгульем, шипяще-рычащем языке:
— Следите лучше за своими детенышами. Я Эль, сотворившая этот мир, я сила, вы преклонитесь и будите служить. Этому мальчику повезло, что я была рядом.
Самцы несмело зарычали, отступая еще на шаг. Здесь признавали лишь силу, и она показала, что сильней их, бросив вызов. При ее размерах и расслабленной позе в воздухе было не сложно догадаться, что это существо убьет любого здесь, если захочет. Богиня медленно подлетела к напуганной матери ребенка и отдала того в родные руки, женщина крепко прижала к себе мальчика и низко наклонила голову в сторону спасительницы своего дитяти.
Через десять минут Эль с нормальным ростом сидела в шатре у старейшины поселения, играя в гляделки со старым вождем. Она уже рассказала все, что нужно и ждала его действий.
— Хорошо… хм… богиня, мы сделаем все так, как ты говоришь: будем вспоминать тебя в том здании и служить тебе, но что мы получим взамен?
— Мою защиту от напастей: хворей и хищников.
Эль лукаво улыбнулась и поправила рыжие волосы. Старейшина не сможет ей отказать — хвори и хищники являются для стаи очень большой проблемой.
Старый горгуль кивнул, наклоняя голову и открывая затылок в знак повиновения. Теперь и на диких землях появился храм со своими записями и реликвиями.
Уже выходя из шатра, женщина резко развернулась и поставила старика перед фактом:
— Я заберу трех смышленых девушек, чтобы выучить их письменности, они вернутся через три луны.
* * *
Мальва сидела под раскидистым деревом, оплетенным вьюнком с желтыми, мелкими цветами, и описывала то, что видит на тонком белом листе. Впервые написав на нем слово, девочка была полностью покорена бумагой. Пан Бруон задал задание описать любой пейзаж — после того как объяснил что такое пейзаж. И сейчас мальва сидела, опираясь спиной на ствол дерева и аккуратно, мелкими буквами выписывала все на горгульем и на светлом языке. В последнее время возле берлоги стало слишком много существ. Три недели назад Эль привела трех девушек для учебы — после этого Мальва стала заниматься подальше от хижины.
Кто-то тихо идет, но Мальва слышит все: как птица спорхнула с ветки; как ящерица пробежала возле третьего дерева отсюда; как большая черная кошка лежащая у ног девочки нервно шевельнула ухом.
— Пейзаж описываешь? — из кустов вышла пани Мура Льё. По прибытию сюда эта женщина вела себя очень гордо и сдержано, одевала «приличные» платья, которые Мальва называла в уме «смертельной ловушкой». Сама девочка была одета в пошитые Кльайной короткие штанишки и теплую кофту с длинными рукавами. Сейчас и пани Мура Льё перешила несколько своих «смертельных ловушек» и ходит в штанах и теплых туниках.
— Да. Пани Мура Льё, а почему у Марйика, Кльайны, Мьуна и пана Бруона одно имя, а у вас два? — Мальва отложила бумагу с карандашом в сторону и посмотрела на женщину, ожидая ответа.
Пани Мура Льё аккуратно опустилась рядом с Мальвой и, поприветствовав звезду начала отвечать:
— Хороший вопрос, Мальва. Мура — это мое имя, а вот Льё — имя моего рода. У пана Бруона тоже было имя рода, но его изгнали за недостойное поведение, глава его рода не видел ничего хорошего в науке и желал, чтобы мальчик занимался политикой. Тогда еще он был мальчиком, не смейся. У тебя, кстати, тоже есть имя рода, когда Эль нас здесь собрала, она сказала, как зовут причину.
После того как девочка узнала у пани, что такое политика, род и недостойное поведение, она пораженно уставилась на собеседницу, рассмешив этим женщину до слез. Круглые черные глазки в состоянии шока всегда очень смешили пани Муру Льё.
— Черная Мальва или Мальва Черная. Поскольку ты старшая в своем роду, то являешься его главой.
— Но ведь у меня никого нет, среди эм… кого я старшая? — девочка иногда терялась с ответами, не зная как сказать ту или иную фразу, но как однажды признался пан Бруон, Мальва была старательной ученицей.
— А как же мальчишка? Даже если он не твой родственник ты можешь побрататься с ним или усыновить, только не сейчас, тебе самой еще только одиннадцать лет, нужно вырасти.
— Нужно подумать… Двенадцать.
— Что?
— Двенадцать лет.
— Но Эль говорила что одиннадцать.
— В прошлое полнолуние стало двенадцать.
Пани Мура Льё прижала ладошки к лицу и медленно произнесла:
— Это же получается, три недели назад ты не стребовала с нас кучу жареного мяса в честь своего дня рождения? Ох, здорово то как! А ведь ты имела полное право! Пойду, порадую всех новостью, какой участи мы избежали!
Мальва осталась сидеть, открывая и закрывая зубастый ротик.
Куча жареного мяса… Полное право стребовать… Избежали…
— Уууу-ууууу… — девочка упала в траву, разочаровано потягиваясь. Мясо… Жареное!!! — Уууууу….
Пани Мура Льё похихикивая в кулак, побежала в лагерь. Нужно успеть.
Глава 5
В лагере было тихо. Женщины куда-то делись, видимо, что-то делать в хижине. Мужчины из-за сбора материалов для строительства находились в лесу вблизи лагеря. Лишь мальчик, радостно улыбаясь, подбежал к Мальве и уткнулся носом ей в живот, радуясь ее присутствию и прося ласки. Мальва заметила, что малыш вел себя не так, как другие дети в ее прошлой жизни, и не так как она сама вела себя в его возрасте — он постоянно, когда была возможность, терся об нее как котенок и все время что-то ласково мурчал. Если бы Мальва все время так бегала за своей матерью, то в первый же день получила по ушам за излишние нежности, но девочке так этого не хватало тогда! А этот мальчик стал для нее родным детенышем, и хоть материнские инстинкты еще не проснулись, но сестринские кричали. Стаи нет, старых правил нет и как сказала пани, Мальва является главной своего рода, в который без сомнений примет маленького мальчишку. Получается, можно жить по своим правилам, не думая о старых, чужих и забытых законах. Девочка нежно потрепала по голове довольно заурчавшего горгуленочка и, отстранившись, спросила на родном языке:
— Эрсэ пан Бруон?
Малыш, хитро стрельнув глазками, показал пальцем на хижину. Потрепав мальчика по голове, Мальва направилась показывать старику выполненное задание.
Девочка зашла в непривычно тихую обитель и, поправив за собой занавеску, вскрикнула, хватаясь за ножик от громкого восклицания:
— С двенадцатью лунами, рожденная!
В комнате стояли все: Марйик с Мьуном и паном Буоном, светлые женщины и три радостные, но не понимающие что вообще происходит, будущие жрицы. В стаях не праздновали день рождения, поэтому Мальва в который раз подумала, что ей надоело все время быть похожей на пришибленную камнем рыбу.
«Светоши празднуют свой день рождения, зная точную его дату, поэтому сейчас тебе лучше мило улыбнуться, зардеться и поблагодарить за сюрприз».
«Сюрприз?»
«В тайне планируемый подарок, для неожиданного вручения».
Мальва несмело улыбнулась, шагая вперед. И что бы она сейчас делала, если бы не Эль? Наверное, отбивалась бы ножом и кулаками от обезумевших учителей… И только потом, когда Мьун бы ее скрутил, ей бы объяснили к чему все это.
«Ну у тебя и фантазия…»
«Я раньше такой не была, это ты виновата!»
— В честь такого важного события у нас сегодня… жареное мясо! — весело прощебетала Кльайна, подбрасывая в руках огромный таз с кусками будущего шашлыка, верней пытаясь его подбросить.
Мальва громко сглотнула.
Хижина наполнилась женским и мужским смехом. Девочка уже и забыла, что день ее рождения не сегодня… это было так незначительно. Слишком уж ей надоело вареное, мясо с овощами или фруктами, хотелось жареного, горячего, и чтобы сок стекал и… А ведь перед тем, как Эль привела к Мальве светошей, девочка и о вареном мясе не мечтала.
Звезды. Песни сверчков. Треск дров в костре и тепло мальчика рядом, доверчиво прижимающегося с боку и зевающего от переедания.
«Может, имя ему уже дашь?»
Поправив черные кудри и забросив их за спину, Мальва окинула взглядом маленького горгуленка. Имя? Так сложно что-то придумать.
«Ну вот, а я еще твою фантазию хвалила…»
«Может быть Хушик?»
Молчание.
«Ну… тогда Фуфруммка?»
Судорожный всхлип.
«Эль?»
«Прости, просто Фуфруммка Черный, это, да…»
Опять всхлипы и теперь понятно, что голос смеется.
Девочка недовольно скривила тонкие губы и обижено прошипела:
— Ну, если тебе не нравится, предлагай свои варианты!
Горгуленок недоуменно поднял сонный взгляд на разговаривающую саму с собой Мальву. Девочка привычно погладила того по голове и продолжила мысленный диалог.
«Хорошо, тогда предлагаешь ты и я, и если ему понравится, на том и решим».
«Ладно».
«Поскольку он ласковый можно что-то с мягкими буквами, но, учитывая то, что он будет братом и… именно твоим, то его имя должно и страшить».
«Хм, Жома?»
«Задница! Может Мариж или Мираж, Сарнэр… Миррран…
«Стой-стой, теперь это все нужно у него спросить».
Через десять минут дебатов мальчик стал Жэрромом Черным. Не вам, не нам, как говорится.
Утро началось со скрипа и грохота. Жрицы перевернули полку с железными мисками, перебудив весь лагерь. Эль объяснила, что они хотели взять несколько для экспериментов. Все три недели девушки изучали два языка: светлый и письменность горгульего, поэтому сейчас слушали своего учителя, послушно склонив провинившиеся головы.
— Прежде чем брать что-то чужое, нужно получить разрешение у владельца. Проводить какие-то эксперименты с вашим опытом смертельно опасно. Я бы вам не поручил лягушку резать, дорогие девушки, опасаясь за легкую смерть бедного земноводного.
Мальва весело фыркнула, но тут же сделала строгое лицо, смотря на виновниц происшествия — пан Бруон обратил на нее внимание.
«Эль, а что может быть такого в горгульем языке, чтобы понадобились миски?»
«Не в языке. Я дала им знания по химии и физике».
«Что?»
«Потом узнаешь, все это и тебя ждет, но пока ты будешь учить лишь светлый с паном и горгулью письменность со мной.
* * *
Удар ребром ладони в сторону солнечного сплетения.
Противник делает обманный выпад и отскакивает в сторону, дезориентируя врага. Пока Мальва думала, к чему было это все, Мьун быстро присел и, подсекая ноги, повалил девочку, прижав руку к горлу, имитируя оружие.
— Мальва, и как это понимать? Что это было? Тебе не кажется, что на тебя плохо влияет Эль? Чем больше ты…
Мьуна перебил шишковатый плод неведомо как появившийся на поляне и ударивший того по затылку. Поляну наполнил ласковый голос богини:
— На кого я тут плохо влияю?
Муьн задорно улыбнулся и, почесывая пострадавшую часть тела, признался:
— Не обижайся, богиня, просто раньше Мальва была нормальной дикой девочкой и дралась хоть и глупо, зато дерзко и хм… эмоционально, а теперь это столб-счетчик, все время анализирует и мало двигается.
— Ты же один из лучших мастеров того столетия, неужели не сможешь сделать ее хорошим бойцом?
— Смогу, конечно, — Мьун перестал улыбаться и посмотрел на лежащую Мальву, — она хорошая ученица, нужно же мне повозмущаться для приличия, а то зазнается, что потом делать?
— Эта не зазнается.
Птица запищала, срываясь с ветки. Ветер потрепал черную кучерявую прядь.
— Ушла, — подтягиваясь, заверила Мальва.
Мьун, скептически посмотрев на девочку, ответил:
— Она всегда рядом с тобой, поэтому вряд ли.
* * *
Из большого, добротного шатра неспешно вышел седой мужчина и привычно подтянувшись, обозрел свои владения. Сегодня вернутся три девушки, и вождь наконец-то узнает, зачем они были нужны, и чему их учила рыжая женщина.
Звезда поспешно выходила из-за верхушек деревьев, прогоняя ночной туман и вплетая свою энергию в отдохнувшую землю. Мужчины возвратились с охоты с несколькими тушами рогатых буров — стая начала просыпаться.
Три девушки, только что получившие имена и инициированные Эль в новую жизнь, зашли на территорию стаи. Знавшие их соседи шарахались в стороны, маленькие детеныши тыкали в жриц пальцами, а вождь проедал жадным взглядом — когда девушки подошли к его шатру. Старого горгуля разозлило поведение девушек: вместо того чтобы пригнуть голову, показав шею, они стояли и безбоязненно смотрели старику прямо в глаза. Между тем Эль мысленно разговаривала с девушками, раздавая инструкции.
— Как это понимать? Почему не преклоняете голову перед сильнейшим?! — взбешенный вождь сжал руки в кулаки, прожигая бедных девушек взглядом седых глаз.
— Мы поклоняемся лишь своей Богине, более никто не в праве нам приказывать, — уверенно сказала одна из девушек заученную фразу. Эль на первое время сказала девушкам выучить все основное. Пока они слишком молоды и наивны, чтобы отвечать правильные вещи.
Вождь презрительно скривился, но тут же глубоко вздохнув, успокоил гнев.
— Жить и есть вы тоже у богини будите?
— Не беспокойся, жить они будут в храме, а в охоте и готовки мяса им помощь не нужна. — Эль появившаяся из неоткуда мило улыбнулась старику и повела девушек в храм.
Вечером, уже засыпая, усталый вождь услышал громкий голос богини в своем шатре:.
«Если с ними что-то случится, отвечать будешь не только ты, но и все мужчины вашей стаи, раз уж не можете защитить всех своих женщин».
В эту ночь старик почти не спал — Богиня знала, как лишить сна. Опять ответственность, и теперь не перед самим собой, а существом сильней его!! Ему это очень не нравилось. И не узнал ничего…
Мальва сегодня не разговаривала с голосом. Пока Эль куда-то уходила девочка училась вязать и печь у Клайны, и впервые взяла на руки маленькую Ирью — дочку светлой женщины. Марйик развел костер и начал палить остатки дерева, которое сегодня остались от готовых материалов для будущего дома. Дом мужчины построят хороший, в этом Мальва не сомневается, и возможно даже она согласится жить с ними и не уйдет в пещеры…
Мальва ментально позвала свою большую кошку, невольно вспоминая тот разговор с Эль:.
«Но я ведь ее убила!»
«В том то и дело. Я создала новую породу кошек, твоя первая. Потом подарю самца Жэррому, когда вырастет. Особенность этих кошек заключается в том, что для полноценного существования им нужен хозяин, после того как он выбран — кошки нападают, если будущий хозяин убивает кошку, то она, выбрасывая старую оболочку, становится его частью, а если кошка убивает хозяина, то они погибают вместе».
«Если бы она ме…»
«Если бы она тебя убила, то погибла бы вместе с тобой. Но я думаю, тебя бы это уже не волновало».
Эль тогда хмыкнула, а мальва мысленно согласилась: если бы она умерла в том поединке, ей бы уже все было безразлично. Тряхнув черной гривой волос, девочка вернулась в реальность:
— Ну что, пойдем на охоту?
Красные глаза лукаво сверкнули в темноте и скрылись за деревьями. Охота началась.
Глава 6
По лесной заснеженной поляне, выдыхая пар, пронеслась черная тень, оставляя глубокие борозды в шуршащем снегу — лишь следы выдавали ее присутствие. У замершего озера скопились жааррры — детеныш одного из них попал в расщелину меж двух ледяных глыб, и сейчас стая доедала остатки того, что смогла выцарапать из щели. Зимой в этих краях даже сильным хищникам приходилось очень туго, но плодились они регулярно, оставляя подле себя одного или нескольких детей на трудное время. Отец невезучего котенка, было, хотел сожрать того сам, но стая разорвала и его. Хрустели кости в жадных ртах черных зверей, горячая кровь расползлась по снегу вокруг почти обглоданного, огромного самца, от детеныша остались лишь кости. Один из стаи шевельнул ухом и — упал замертво, не успев даже зареветь, за ним последовали еще несколько. Стая начала разбегаться, но всех постигла та же учесть.
Чернокудрая девушка с облегченным вздохом опустилась в колючий, холодный снег и, чихнув, посмотрела в сторону ближайших кустов.
— Молодец, девочка! Одним движением двадцать жариков и унюхала меня, я могу тобой гордиться.
— Как тебя не учуять, если ты воняешь сушеными цветами оссо за двадцать пять километров.
— Ну что поделать, если Мура их любит, — мужчина нежно улыбнулся и плюхнулся в снег рядом с Мальвой.
Мьун и Мура заключили союз четыре года назад. До этого они мучили друг друга и всех, кто за ними наблюдал. Весельчак Мьун и воспитанная пани долго не могли осознать своих чувств, особенно это не легко далось пани, ведь воспитанная женщина быстро и просто не изменится, и не выйдет за случайного мужчину, а тем более за пьяницу. Впрочем, с тех пор как шесть лет назад светоши сюда попали, пить Мьун перестал — Эль, разумеется, не стала переносить вместе с ним все его алкогольные запасы. Поэтому после уже отчаянных слов Мьуна «Пани моего сердца, разве же вы откажете песочному мастеру не знающего без вас света звезды?» — пани сдалась. Сама Эль благословила их союз в храме трех жриц, а Мальва была свидетельницей. Задорно улыбнувшись, девушка посмотрела на учителя:
— Да, это было трудно, но не трудней чем пытаться задержать тебя пока невесту готовят к церемонии.
— Но вы так странно перешептывались, Мальва! Ты мне теперь это все время напоминать будишь?
— Да!
— А ну иди сюда маленькая интриганка!
— Ааа! Я не маленькая уже!
— Может жиру и набрала, но ума не прибавилось.
— Что?!
* * *
В огромный и теплый дом одной большой семьи тихо зашли двое, крадучись они пробрались к лестнице и начали по ней подниматься, тихо…
— Я вас увидела.
Мальва и Мьун разочаровано сели на ступеньки и угрюмо посмотрели на недовольную пани Муру, стоящую возле дверей кухни.
— Пятый раз за этот месяц, не много ли?!
— Мурочка, но ведь оно само потом…
— Это тебе кажется что «оно само», но потом за мокрым мехом ухаживаю я и Кльайна, бессовестные! Мальва тебя это тоже касается! Вы так крадетесь, будто сами бы почистили свою одежду, пока я не вижу. Мьун, ты же взрослый мужчина, в отличие от Мальвы ты должен контролировать свои эмоции!
— Но… — Мальва открыла рот возразить, но ту перебила Эль.
«Тихо, не влезай, когда муж с женой разговаривают, даже если один из них обращается к тебе».
Бесшумно открылась дверь на кухню и оттуда вышла зевающая кошка, лениво переступая с ноги на ногу, та обвела всех присутствующих взглядом и подошла к Мальве, боднув девушку в плечо.
«Даже кошка помнит, позор…»
Мальва растерялась — а что она могла забыть?
— Жэрром!
Двенадцатилетний чернокудрый мальчик лежал на широком подоконнике, листая новую книгу, подаренную ему Эль на день рождения, богиня назвала точную дату, и с тех пор как горугленок стал жить с Мальвой и светошами, в доме празднуют и его праздник. Изначально Жэрром боялся странного поведения взрослых, но потом неожиданно понял, и ему даже стало приятно: дикая натура перестала порыкивать и стала получать удовольствие от происходящего, особенно после того, как старый пан научил мальчика светлому языку, и Жэрром смог оценить книги подаренные ему. Дверь приоткрылась, впуская звуки приглушенных разговоров на кухне и возни у порога.
— Жэ-э-эром! — Мальва отчаянно пихала коленкой свою черную Рошу, пытаясь протиснуться в двери и закрыть ту перед наглой мордой красноглазой кошки.
— Забыла?
— Как понял?
— Ты мое имя тянешь только тогда, когда в чем-то виновата, но мы же с тобой не светлые, нам это не так уж и важно, мы вообще раньше подобного не праздновали.
— Да, но подарок я тебе приготовила. То, что было раньше это прошлое, мы им жить уже не будем. Идем! Узнаешь что за подарок!
— Хочешь сделать мне «сюрприз»? А реагировать мне как ты в первый раз?
— Укушу!
* * *
Еще три года назад они были обычными дикарями. Они не знали что такое страх перед тем, кто выше, намного выше. Уже три года мужчины из самого большого племени диких земель живут раздельно с женщинами. Смельчаки, бывало, бегали на границу, но после нескольких случаев сгорания оных, как только те переступят черту — другие мужчины перестали пытаться проникнуть за стену, которая испепеляет.
В тот день, когда случилось разделение, все занимались своими делами: самцы чистили оружие, резали по кости и дереву, ели или мяли своих самок. Тогда первыми начали падать дети, за ними женщины, а потом и мужчины, которые и проснулись на территории где с одного края обрыв и водопад, а с другого стена в лесу. Они были заперты. Когда тысяча пятьсот тридцать мужчин прекратили бросаться на стену, злобиться и свирепствовать, главный вождь уже все понял и просто сидел в поле, уставившись пустым взглядом в даль.
— Я не понимаю, как ты один управлялся с трехтысячным населением, почему нет смены власти, почему не отделяетесь на отдельные племена?
Старый самец лишь дернулся, закрыв глаза — вот она и пришла, его смерть.
Эль присела рядом и улыбнулась, тоже закрыв глаза, вожак вел себя как старый, умный кроль в объятьях удава.
— Все привыкли жить так. Я почти не командую другими, но много знаю, поэтому я у власти. Недовольных могут прирезать на охоте те, кого все устраивает, а таких очень много. У нас постоянно случаются стычки между самцами, если бы не подобное, нас бы расплодилось еще больше.
— Я пришла не убивать, — Эль приобняла старика похлопав ого по плечу, — слушай…
Старый вождь дивился рыжей самке с каждым разом все больше: она вела себя непредсказуемо, и он не мог ее понять, из-за чего боялся.
Мужчины, вернувшись с охоты, начали располагаться на большой поляне. Кто-то стачивал новые ножи из приглянувшихся камней, кто-то разделывал мясо, а кто-то просто бесцельно сидел, рискуя остаться голодным. В лагере было шумно, но в мгновение стало тихо и все мужчины повернули головы, вглядываясь в одну сторону, тишина ожидания повисла над поляной. Через пару минут из леса вышел вожак и та, что так странно и вкусно пахла: красивая ухоженная самка, с рыжими волосами смеясь, переговаривалась с хмурым стариком, и хотя слух у горгуль был отличный, мужчинам не было слышно ничего. Кто-то из стаи уже видел эту самку и не смог забыть, впрочем, причиной тому была отнюдь не ее красота.
Эль немного увеличилась в размерах, пугая до шипения рядом стоящих зевак, чтобы слова ее были слышны всем. Поляна наполнилась женским голосом, обещающим и манящим:
— Вы многие столетия жили в этих местах, постоянно жравши, охотясь и плодя таких же отсталых существ, как и вы сами…
Горгули зашипели, но тут же смолкли, наблюдая, как рука богини, поднимаясь, собирает тучи над их головами. Только когда стало совсем тихо, ветер тоже умолк улетая подальше выполнив свою миссию.
— Если будите мне мешать говорить, я опущу небо на ваши головы.
Кто-то из молодняка истерично завизжал, но тут же умолк от щедрого пинка не менее напуганного, но еще держащегося молодого горгуля. Видя, что все готовы слушать, Эль продолжила, сложив на груди руки.
— В этом мире, на всей его огромной территории водой окружен не только ваш кусок земли. Всего их три! На каждом! На каждом кто-то живет! Вы не единственные в мире, но самые отсталые, глупые и слабые. Когда другие существа смогут перемещаться по воде и попадут на ваши земли, они начнут завоевывать! Подчинять себе вас, брать ваших самок и делать рабами ваших детенышей! Если вы не станете сильней, вас всех ждет смерть или унижение, подчинение! Поэтому с этого дня, с этого мгновения вы должны знать: выбора нет, жизнь изменится, хотите вы того, или нет.
— Но что нам делать, чтобы стать сильнее? — спросил вожак, теребя уже порядком седую бороду. Эль сделала голос старика таким же громким, как и свой, благодаря чему вопрос услышали все.
— Просто следовать моим указанием, я как мать всех вас не хочу лишнего кровопролития в своем мире, его и так много.
— А как же стена?! — выкрикнул один осмелевший, тут же сжавшись от страха.
— Это не лишнее кровопролитие, это урок. Теперь вы знаете, что подходить к ней нельзя, и противиться моей воле тоже…
Тогда, именно тогда мир дикарей полностью перевернулся. Через неделю женщина привела странных существ вытканных из воздуха, называющихся «элементалями», наказав слушаться их, которых насчитывалось много больше, чем самих дикарей. Потом жить мужчинам стало еще тяжелей. Элементали строили, тренировали, избивали и заставляли защищаться. Затем начались по истине страшные дни. Каждого заставляли выполнять одинаковые движения, повторяя за впереди стоящим, и если тот, кто стоит впереди выполнил движение неправильно, то наказывали всех, кто повторил за ним стоя за его спиной. По вечерам, образуя группы, пока готовится еда, элементали затевали бои, в которых первые месяцы дикари были лишь игрушками, не умевшими дать сдачи. Так постепенно горгульи стали вести себя более уверенно. Время шло. Уже три года они живут и учатся здесь, помня о том, что сказала богиня: они должны стать сильнее, и выбора у них нет.
— Мальа-а! Мальва!! Пани Мальва Черная! Ну поешь и снова заснешь, еще скажи спасибо что тебя такой Мьун не видит!! — Жэрром толкал сонную девушку в надежде, что его услышат: нужно было разбудить мальву на обед, не то все узнают, что она опять читала учебник вместо того, чтобы спать!
— Отстань. Все равно, нех… А-А-А-А!!!
Мальва подскочила и отпрыгнула от Жэррома, зашипев на того обиженно, мальчик больно укусил соню за ухо.
— Ну вот! И чего я так сразу не сделал?
— У вас все там хорошо? Чего голосите? — с первого этажа кричала Кльайна в кои то веки оставшаяся одна, вездесущую Ирью забрал с собой на охоту дядя.
— Да все нормально, просто Мальва муху проглотила.
Девушка фыркнула и кинула в брата подушкой.
— Ну и чего кричать? Тоже мясо. Во выросли быки! Орут как… И не скажешь ведь… А как хо…
— Опять бухтит, — Жэрром вернул Мальве подушку и разлегся на ее кровати.
— Да-а-а. Она иногда так на старушку из сказок своего народа похожа…
— Если бы они не заряжались от света звезды, то у нее бы уже появились первые морщины…
— А ты откуда знаешь?
— В книге про них написано. Там говорится, что если светош хочет умереть, он просто закрывается в темном помещении и там стремительно стареет, засыхает другими словами.
Мальчишка забавно дернул ухом и завистливо вздохнул — это же вечная жизнь, пока звезда горит!
— А почему тогда на…
«Потому что у пана Бруона была депрессия, благодаря которой он долго жил в подвале только экспериментируя, и выходя на солнце очень редко. Теперь он может только набраться сил, но уже не помолодеет. Как спалось?»
Мальва упала рядом с мальчиком, обнимая того руками и ногами как игрушку и слушая его недовольное рычание, зная, что на самом деле ему приятно.
«Сдашь?» — печально спросила девушка.
«Ну конечно. С таким расписанием твой организм ослабнет, что ты прекрасно знаешь».
Мальва лишь грустно выдохнула в черные кудри Жэррома и закрыла глаза, раз уж Мьун узнает о том, что Мальва не спала ночью, то можно не тратя время на конспирацию поспать сейчас.
Сон был неспокойным. Мальве снилось что-то тяжелое, давящие на грудь и сжимающие голову, что не давало вздохнуть и открыть глаза, не давало жить и видеть, но где-то дымкой появилась мысль, что потом кто-то придет, и станет лучше, но это будет очень не скоро. Слова, она услышит их и…
— Че разлеглась, самка жирного ова?! А ну подъем! Зима скоро пройдет, незачем накапливать жиры.
Мьун любил шутить подобным образом, тем не менее, прекрасно понимая, что среди тех костей, кучки мяса и мышц, жир нужно еще поискать.
Заспанным взглядом Мальва уставилась на бодренького учителя. Странно, что тот первым делом не начал ругать ее за учебу ночью. Может забыл?..
— Вставай-вставай, будем показывать тебе, как ты была не права, читая книги ночью. Как на счет восьмичасовой тренировки?
Не забыл.
Уставшая и побитая особенно усердным сегодня в бою учителем, Мальва лежала на снегу с Рошей. Кошка грызла какого-то мелкого грызуна, сладко причмокивая и мурча.
— Э-э-эх.
«Тебе нравится тут?» — Эль снова неожиданно появилась в голове.
«Опять твои глупые вопросы».
«Нравится здесь? В этом доме, с этими созданиями? Нравится ли тебе жизнь, которая сейчас у тебя есть?»
«Мне страшно отвечать на такой вопрос, кажется, если я скажу «нет» — ты лишишь меня всего этого, если скажу «да» — сделаешь то же самое».
«Ты стала умной».
Мальва моментально нахмурилась.
«Но почему?»
«Данный этап твоей жизни пройден, но это вовсе не означает, что ты больше никогда не увидишь их. Завтра в пять часов утра ты должна стоять на пороге дома с рюкзаком, в котором сложишь все необходимое для поездки вокруг света».
Ушла.
Девушка почувствовала ее уход. Тихо стало, только звуки зимнего леса остались. Мальва дикий ребенок по сравнению со светошами — она не забыла. Кльайна, Марйик, Ирья, пан Бруон, пани Мура и Мьун, они все чужие ей, не похожие, думающие иначе, и девушка это понимает. Дом, в котором она живет, для нее непривычен, еда стала новой и сама жизнь… это все чужое…
Но почему тогда грудь болит и небо размытое, почему Роша воет, уткнувшись в бок? Не хочется себе признаваться что — больно. В этом ей самой себе признаваться никогда не хотелось. Эль дает Мальве многое, но забирает еще больше.
Утром, чихая и зевая, на крыльце стояла помятая, сонная девушка в теплой меховой шубе с рюкзаком за спиной. Ночь выдалась нервной, да и в снегу не стоило так долго валяться. Никто не вышел, значит, Эль всех усыпила, это кажется правильным, прощания в книгах всегда казались Мальве глупыми.
«Готова узнать мир, дорогая?»
«Нет»
Глава 7
Шаг, два… Выбор? А ведь у героев книг есть выбор… а у Мальвы?
Нет.
Ах, как бы она хотела остаться! Повернуться, ринуться в дом, открыть в дверь и посмотреть в бодрые с утра глаза Кльайны у плиты, получить подзатыльник от Мьуна за тянущиеся к еде немытые руки. Ранняя пташка учитель! Придумали же! Мыть руки перед едой! Хотя чего жаловаться, Мальва и сама привыкла к этому настолько, что считает обязательным делом… ну, если руки грязные то да, обязательно помыть! А если нет… шея иногда начинала болеть сама собой, то ли предвещая, то ли так… по привычке. Щеки порозовели от мороза, улыбка только украсила хищное личико девушки, но тут же с лица спали все эмоции — этого больше не будет, она уходит отсюда. Пани Мура больше не войдет в комнату с положенным стуком, спросив, сильно ли досталось на тренировке, большее не скажет что Мальва дикий смешной котенок, и не зальется смехом от угрюмой мордочки той на столь лестные комплименты. И не разбудит девушку утром назойливый щенок, укусив за ухо.
«Мальва, мне надоела твоя черная аура, которая тянет смертоубийственные лапки ко мне. Если не прекратишь зарываться в темноту, я покажу тебе занятную сценку гибели большой и счастливой семьи в собственном доме, которая происходит в данный момент очень далеко. Поймешь, что жизнь твоя прекрасна и боль вообще пустышка по сравнению с их болью».
«Раз знаешь, чего не спасешь?»
«В данный момент в мире погибает много разных существ, живых и не очень, и не очень существ. И подобных семей там тоже хватает. Все идет так, как нужно и без меня. Абсолютного равновесия в мире нет, но определенные границы соблюдать нужно».
«Не понимаю, впрочем, мне все равно кто там умирает, у меня свои проблемы».
«О, далеко пойдешь. Но, как бы то ни было, ты только начала жить. Посмотрим».
Сначала Мальва шла через знакомый с детства лес. Ни одна ветка не хрустнула, несмотря на скорый шаг — девушка привыкла ходить тихо. Монотонно качался пейзаж в такт шагам, свет звезды начал оседать на темной кромке леса. Через два часа впереди показалось большое поле с тем самым камнем, который девушка не преминула рассмотреть. Если бы не телепортация Эль, Мальва шла бы несколько лет к нужному месту, а так ей пришлось лишь пройти до старого камня порубленного ветром. Эти места девушка знала очень хорошо.
Земля ушла из-под ног, когда они дошли до берега. Мир стал больше! Берег все отдалялся и отдалялся, унося с собой крики зимних тор. Это стало неожиданностью для Мальвы, но та даже не закричала: она онемела от страха и чувств. Впереди была бесконечная водная гладь не тронутая морозом. Глаза широко раскрылись и не смогли поверить в это чудо — полет!
Это было невероятно! Даже холодный зимний ветер не испортил картины, хотя и пробирал до костей.
«Что-то мне не нравится твой цвет кожи, голубой тебе, конечно, идет, да и маскировка какая-никакая, но давай-ка в тепло.
Тело овеяло приятным жаром и со всех сторон будто легли заботливые теплые руки, согревая. Чувство эйфории притупило ощущения, поэтому, отвлекшись от восторгов, Мальва поняла, что ей уж слишком холодно.
«С-сп-п-пасибо».
Морю, казалось, не было конца. Оно все плыло…плыло…плыло… или это Мальва летела? Уже все равно. Девушку начало клонить в сон.
«Ладно, поспи. Разбужу, когда подлетать будем».
И Мальва послушалась: накрыла голову теплым меховым капюшоном и свернулась в клубочек в воздушном шаре, глаза закрылись быстро, и сон укутал уставшее сознание. И с каких это пор она стала такой неженкой?
«Вставай! Вернее просто проснись, вставать не нужно, боюсь, даже твои нервы могут не выдержать…»
Спина затекла. В бок что-то давило. «В кармане каменные талисманы», — пронеслось в голове. Точно. Мальва сладко потянулась, сон был теплым, мягким, будто летящим. Летящим. Летящим…
— ААА!!!
«Ой, ну так и знала! Мальва! Возьми себя в руки. Успокойся, сейчас ночь, рыба спит, а ты орешь».
— К-какая рыба?!
Девушка стояла на четвереньках, потихоньку приходя в себя. Внизу и вверху были яркие звезды, везде были звезды! И только когда ветряной кнут задел воду и пошла рябь, смывая картинку, Мальва поняла, что они еще летят над морем и звезды внизу, это всего лишь отражение. Закрыв глаза, девушка аккуратно легла назад. В голове возникла картинка седой пряди.
«То ли еще будет, не волнуйся».
Мальва страдальчески вздохнула. Будет — она не сомневается.
Земля начала виднеться через три часа: небо начало светлеть, а звезды стираться с него рассветом.
«И зачем ты меня разбудила ночью, если земля стала видна лишь сейчас?»
«А когда бы ты еще увидела такую красоту?»
«Кому как».
Земля приближалась все ближе. Мальва еще ночью сняла шубу, готовясь к теплому климату. Было жарко, на диких землях даже летом не так жарко! Звезда исправно грела, Эль даже пошутила, что Мальва имеет шанс загореть или сгореть! Судя по погоде, загорать не долго придется.
Перед тем как приземлиться Эль изменит облик девушки, никто не должен знать о диких землях, третьем материке мира! Мальва сирота, выброшенная родителями и воспитанная доброй бабушкой живущей на затворках города и скончавшейся не так давно. Все было печально и обычно. Город назывался Светлый Умль, не докопаются, если что. Там жила бабушка с внучкой, но какая именно была девочка, никто не помнит. Новое имя Мальвы — Мьюрта. Благо про светошей она знаешь довольно много, поэтому у нее есть шанс.
«Приятный сюрприз: на берегу тебя ждет Роша, кроме тебя никто ее не увидит и не пощупает, если она сама не нападет. Если кто-то узнает о ее существовании — убрать, если кто-то узнает про то, кто ты такая, сама лично приду и убью».
«Ты совсем меня за рырму сонную принимаешь».
«Я просто предупреждаю твою глупость, надеюсь, она меня услышала. А, и еще. Заводить знакомых можешь, но никакой близости, не принудительно не добровольно!»
«А кого мне принуждать?»
«Ты меня поняла. Мьюрта, это не тот мир, который ты знаешь. Здесь не будет того, кто согласится добровольно помочь мило улыбаясь. Здесь ты чужая, даже не смотря на легенду, а главное: ты девушка! Даже с тем лицом, что я тебе дам, на тебя могут польститься какие-то бандиты или — умалишенные. Я хочу, чтобы ты не забывала, что не всесильна и была осторожна».
Мальве это не понравилось.
«Ты меня крокодилом сделаешь?»
«Нет, это слишком экзотично, не стоит рисковать. Мьюра, помни, твоя задача выжить в новом мире, если тебе удастся, если ты не сломаешься, станешь умней и сильней, то пойдешь дальше, и я буду вести тебя».
«Почему мне просто нельзя жить в лесу и есть мясо овов, запивая родниковой водой?»
«Потому что жизнь твоя будет намного богаче, чем глупое существование, о котором ты говоришь, и ты потом поймешь это».
Рыбак наконец укротил упертую рыбу и зажал негодницу в руке. Она еще и кусаться вздумала! Что-то привлекло его внимание: опять птицы летают как бешеные, покоя от них нет старым рыбакам. Птицы ли? Старик внимательней присмотрелся, щуря любопытные глаза. Что-то виднелось вдали, но что, рассмотреть старому светошу было трудно…
— Девка!
Старик выпустил рыбу из мигом ослабевших рук. На берегу, на песок грузно свалилась девка, с чем-то черным на голове! Чего только не увидишь при такой скучной жизни. А пляшет-то как чудно!
Приземление у Мальвы было не мягким. Упав в сухой и горячий песок, и поднявшись на ноги, девушка начала прыгать, выискивая взглядом свою обувь, которая улетела на несколько метров.
— Горячий какой!
«Да. Если не поторопишься обуться, ноги обожжешь».
Обувь нашлась как раз вовремя, ноги не привыкшие к таким жарким условиям начали побаливать.
После нескольких лекций от богини и короткого «до встречи», Мальва воодушевленно прошествовав мимо замершего рыбака — он не является проблемой — направилась к местному причудливому лесу, туда, где чувствовала себя спокойней.
«Собираешься в лесу ночевать? Тогда, я надеюсь, ты внимательно читала книги светлых, про их леса».
«Я тоже на это надеюсь»
* * *
Царевич Мальгельн снова задумчиво улыбался, вертя в руках ветку с цветами, что заботливо вырастили в царской оранжерее садовницы. Царевича интересовали цветы, раньше он их любил и мог взять любой, но отцу надоели такие увлечения сына, и тот отправил его в храм на служение. Вот мимо храма пробежал милый цветочек, но тут же скрылся за поворотом — принц скривился и гневно сжал в руке несчастный жасмин из оранжереи.
— Цветы… цветы… цве…
— Ваше высочество! Приказ исполнен.
— Отлично. Пусть войдет.
Слуга низко поклонился и вылетел из покоев, оставив дверь чуть открытой. Двери коснулась женская рука и отвела ту в сторону, не заставив даже скрипнуть.
— Ваше высочество. — Закутанная с ног до головы в воздушные ткани женщина, поклонилась царевичу, из-за чего стало заметно тату у той на шее.
— Сколопендра.
Услугами этой семьи пользовались лишь правители и аристократы, среднее и бедное население не «взывало» к семье сколопендр, для подобных надобностей женщины и мужчины заключали браки. Царевич похабно ухмыльнулся и подошел к женщине, чтобы снять вуаль.
«Жрец, а вы я гляжу еще тот любитель прекрасного».
Мужчина дернулся и удивленно уставился в соблазнительные глаза сколопендры, те манили, обещали, но не ждали ответа. Царевич посмотрел по сторонам, подбежав к окну, выглянул на улицу, проверил коридор — никого! Заработался ли? Наверное. Снова он потянул уверенные руки к сколопендре.
«Ну-ну».
— Ты что-то сказала?
— Нет, выше высочество.
— Да, хм. А слышала?
— Нет, ваше высочество.
«Что же такое, — подумал царевич, отходя на шаг от уже голой женщины. — Докатился, перед голой сколопендрой стоять и ничего не делать…»
«Докатился бы ты, если бы что-то сделал».
Царевич, в конце концов, понял, что голос у него в голове и поспешил ответить, чтобы увериться в своем здоровом состоянии. Если это шутки колдунов, то они получат «награду» за старания.
«Я найду и покараю того, кто посмел влезть в голову сыну правителя и жрецу Великой Богини, вы будете наказаны, и наказание за то — смерть».
— Очень интересно! А если в голову влезла сама богиня, что ты сделаешь, мальчик? — Эль тихо зашла в кабинет, и быстро прогнав ничуть не удивленную происходящим девушку, подошла к царевичу.
Мальгельн заворожено наблюдал за движениями и жестами рыжей красавицы, ее волосы были подобны звезде, а глаза цвета теплого меда дарили покой его сердцу.
— Богиня…
— Великая забыл добавить.
Голова начала проясняться а ситуация анализироваться.
Рыжие локоны, неожиданное появление, слова…
Царевич упал на колени и стал умолять простить его. Первоклассно отбивая поклоны. Эль поджав губы села в кресло у большого окна и перебила мужчину:
— Вы никогда никому не поклонялись кроме как звезде, так откуда ты набрался всего этого, почему прикрываешься моим именем, грозя кому-то? Ты стал жрецом не потому, что твой отец так сказал, а потому что я так решила, если бы я тебя не приняла, ты бы не стал во главе «новой веры» на светлых землях. Ты должен подавать пример «хорошего» светоша всем. Я не заставляю тебя творить добро, прощать врагов — это лишнее, но неужели нельзя воздержаться от взываний к сколопендрам? Запомни: чем больше людей знают меня и молятся мне, тем больше блага будет всем. Я помогаю лишь, если мне это нужно или моему миру, какое мне будет дело до каждой одинокой женщины, которую я не знаю, и которая не знает меня? Но если она вознесет мне молитву, я услышу и загляну в ее жизнь. Постранствуй: ты прожил уже семьдесят лет, но до сих пор наивен, ты не понимаешь боли других, и думаешь лишь о себе. Дорога тебя изменит, потом вернешься, когда будешь нужен здесь.
* * *
Дни здесь горячие, а ночи теплые, так что Мальва решила спать днем и идти ночью, тем более это намного приятней.
— И куда я иду? Зачем? Сколько мне идти и куда прийти? Эль?
Чудной зверек скребнул лапкой по сухой коре и скрылся в зарослях колючих цветов, послышался писк и змеиное шипение с той стороны. Ветер будто давно оставил Мальву, не напоминая о себе и слабым сквозняком.
— Эль?
Роша недоуменно фыркнула, перепрыгивая завернутые корни гигантских деревьев, у нее это выходило так же хорошо, как и у привычной к жизни в движении Мальвы. Кошка повернула морду и вопросительно уставилась на хозяйку, будто спрашивая: ну что, проблемы?
— Еще какие, Роша. Она нас полностью бросила.
Вокруг лишь чужой лес и рядом только Роша. Та остановилась и боднула задумчивую хозяйку в бедро, заставляя упасть, Мальва широко открыла глаза и будто проснулась от адреналина нахлынувшего на нее от странного поведения кошки. Скаля морду и щуря злые глаза Роша рычала на девушку прижимая ту к сырой земле — в лесу она местами была даже мокрой и густая, зеленая трава часто попадалась на пути тая в себе сюрпризы и опасность.
— Р-ррр-рр! — это прозвучало особенно угрожающе, а когти вышли еще на сантиметр, причиняя уже не малую боль. Мальва перестала дергаться и рычать на взбесившуюся кошку, и заглянула в ее красные злые глаза. В них была злость, боль, разочарование и осуждение.
— Прости, — Мальва вздохнула, не отпуская кошачий взгляд, — прости меня, Роша. Прости. Я забыла, кем являюсь, забыла, что жаловаться это не то, что я хорошо умею и люблю. Я превратилась в воспитанную пани. Спасибо что напомнила, Роша. — Мальва вывернулась из ослабевшей лапы кошки и куснула ту за ухо, повалив на землю. Кошка одобрительно рыкнула и, поднявшись, потрусила дальше. День пройдет быстро — наступит ночь, будет намного интересней.
Глава 8
Неожиданное появление безрогого оленя отвлекло Мальву от размышлений. Полчаса назад она проснулась и послала Рошу на разведку — где-то здесь должны бродить шустрые лысые кролики, мясо которых полезно и питательно. Ночью в этих местах было поразительно великолепно! Хоть вокруг и шумели всевозможные диковинные ночные и знакомые лишь из книг насекомые, шаги хищников или тупой рогатой живности можно было услышать отчетливо. Олень потоптался у импровизированного входа на лежбище, которое в траве вытоптала, для ночлега Мальва и медленно подошел к девушке, пару раз моргнув своими черными блестящими глазами, которые, казалось, смотрели вовсе не на Мальву. Ночи в этих краях были темные, но, несмотря на это, девушке хватало и малейшего источника света, для того чтобы что-то увидеть в темноте. Днем звезда грела с полной отдачей, а ночью — видимо уставая — возвращалась к себе, укрываясь блестящим одеялом, сотканным из космической материи и звезд. Мальва не думала так, она знала истинный порядок вещей, но когда смотрела на закат, всегда размышляла живописно, ведь Эль сказала, что жизнь сама по себе красива, поэтому уметь красиво мыслить — это уметь правильно жить.
Девушка сидела в углу, притулившись спиной к трухлявому бревну и лицом к входу, тропинке в траве, поэтому приближение оленя восприняла спокойно — она знала, что он идет. Он стоял возле девушки десять минут, и все это время смотрел в глаза Мальве, которая в свою очередь не отрывала взгляда от его глаз. В глазах оленя со временем стала играть вселенная: там летали кометы и мирно плавали звезды, пересекаясь и взрываясь, взрывы их развеивались пылью на темном, мокром полотне.
— У нас с тобой глаза похожи, у меня они тоже черные и будто вселенная когда я в себе, а не с кем-то, — девушка прошептала это на грани слышимости, но он услышал: дернулось ухо, и олень нагнул к Мальве голову, поворачивая ее немного набок, будто пытаясь что-то увидеть.
— А разве плохо быть в себе? Тут спокойно, — ответила пустота бесстрастным голосом.
— Если тебе не с кем быть, то лучше будь в себе…
— Хорошо.
Олень закрыл глаза и разлетелся сотней маленьких, ярких бабочек, что осветили весь лагерь и окрестности. Мальва поднялась на ноги и проследила за легким танцем яркой летающей стаи, которая вскоре скрылась за деревьями, напоминая о себе лишь бликами в глазах. Неизвестность пугала Мальву, та передернула плечами и села на место — интуиция, которая всегда работала на девушку, уверяла, что опасности нет. После перекуса пойманным Рошей кроликом Мальва и кошка пошли вперед, скоро на пути появится первое поселение, бедное, но не маленькое, там можно будет раздобыть соли. Хотя, зная Эль, Мальва и постаралась собрать сумку правильно, но некоторые вещи все-таки забыла.
* * *
— Ты гляди, чего делается-то! А мамке-то, мамке-то как быть! Ой позор то како-о-ой! Все они хорошие, а жить как-то надобно! Это что же такое, одна Курля моя виновата?!
Бабки на лавках кивали головами, между собой обсуждая нрав той смой мамки, что на всю улицу кричит, лишь бы дочь да за сына главы из-за положения той незавидного выдать, а сынок его и рад, дурень наивный, таких гадюк к себе в дом пустить. Верит Святья, что любит он Курлю, а та и не будь дура, не переубеждает парня. Вот Курля платочек новый на пояс повязала, вот новыми лентами на косах своих золотых красуется, да в зеркало себе улыбается, а придет зима да праздники, и тут Курля краше всех: шапочку с бубенцами бронзовыми наденет и пляшет перед Святьем, и пляшет, чтоб не пропадало.
Звезда хорошо палит, старые светоши на лавках греются, сил набираются, смотрят, что и как вокруг. Дети чумазые по дворам бегают, в прядки играют. Все как обычно, день за днем жизнь так и бежит, так и катится.
Святья в окно глянь, а там бабки сидят, глянь, опять сидят, и Курля дома сидит. Парень вздохнул печально и направился к дяде своему, владельцу трактира совета мудрого просить. Радость-то какая, точно невестой его Курля будет, отец не воспротивится, коли ребенка та ждет!
«Чудные они все же».
Муха пробежала по столу, остановилась на углу, лапки потерла и на кухню полетела.
«И как она тут выживет? Жара такая!»
Мальва хотела ходить ночью, а днем спать, но вот на третий день пришлось ей ночью ложится, чтобы утром в деревню прийти, а то еще сочтут за нечисть, потом не отделаешься, либо на костер, либо убегать. Так что сидела она сейчас в деревенском трактире и смотрела, как те мухи живучие летают. И не только. В противоположенном темном углу сидел кто-то в темном плаще и капюшоне, не видно ни лица, ни волос — точно другой расы, нелюдимый, светоши не такие. Возле окна огромного, что выходило на поля и лес, еще два завсегдатая употребляли постоянный продукт. Мальва дала себе зарок, научиться пить в таких количествах, не пьянея. Двери старые, но добротные и смазанные хорошо отворились, пропуская молодого парня с улыбкой до ушей.
— О! Кто пожаловал к нам! Проходи-проходи. Слыхал горе у тебя, змеи кусать тебя начали, а я тебе говорил не знаться с той Курлей! — с кухни вышел подтянутый мужчина и направился за стойку, приветствуя племянника.
— Дядя! Да как вы так можете! Она у меня самая хорошая! Я к вам пришел совета просить, а вы мне с порога грубите! — парень нахмурил брови. Улыбка стерлась с лица как по волшебству.
— А то я тебе?!
— А коль про невесту мою гадости говорите, так то на мой счет идет!
— Ах ты ж баран твердолобый! Ты посмотри, сколько девок кругом красивых бегает, и покраше той змеюки будут!
— Она у меня самая красивая во всей деревне!
— Так то лицо, а ты на суть бы ее посмотрел! Вот тебе девка в пример сидит, страшная как затменье, а какая воспитанная да добрая, и кошку накормила, что у ног ластится, и сама тихо поела, а на тебя дурня смотрит как на того барана белого!
— Это я то баран белый?!
Парень еще сильней насупил брови и развернулся, вперившись взглядом в Мальву.
«Ну вот? Сидела, никого не трогала, никому не угрожала, никого не принуждала. Толку?»
Посетитель в капюшоне слегка повернулся, чтобы тоже посмотреть на одетую в мужские одежды девушку с золотыми, длинными волосами, связанными в две шишки соединенные на затылке — чудная у девушки прическа для этих мест, но привычная для городских. Движение любопытного позволило Мальве зацепить взглядом прядь его белоснежных волос, что высунулась на мгновение и тут же скрылась в черной ткани.
— Но она же страшная как ночь!
Мальва не понимала паники юноши, ночь ей казалась прекрасным временем полным загадок, чудес и, конечно же, родного покоя. Владелец таверны тоже не понимал племянника, чтобы как затмение — то да, но чтобы прям как ночь… даже внимательнее присмотрелся к девушке, лицо конечно было странноватое, бледней немного, чем полагается, да и взгляд тяжелей, чем у давешних баб, у него самого мурашки по коже прошлись от ее взгляда. Не девка, а кошка дикая, даже извиниться захотелось.
Мальва, ничего не сказав, вышла из таверны, оставив на столе один ак, могла бы и больше, но за неудобства в обслуживании вычла.
От широкой дороги у таверны шли три узкие, девушка узнала по пути в таверну, что тут периодически появляется один мужчина, который занимается торговыми делами и сейчас как раз остановился в этой деревушке, правда ей еще заметили мол, маловероятно что Мальва что-то у него купит — поди уж распродал все за три дня здесь! Соли тут и так полно, должна быть хоть у купца, хоть у кого. Тихо идя между двух заборов, Мальва вспоминала, где дом торговца и параллельно представляла как там младший: скучает наверно, сутками не спит и на звезды один смотрит. Девушка грустно улыбнулась, сворачивая направо и грациозно огибая ветвь раскидистой и пахучей лепеты, если бы это было шуткой, но нет, привязался горгуленок к ней, да и она к нему.
Жэрром…
* * *
Ветки скрывали огромное поле и сотни бойцов на нем, которые в данный момент отрабатывали удары в привычных боевых стойках. Звезда слепила глаза и не давала рассмотреть ничего впереди, но когда мальчишка вышел из-под широких елей — потерял дар речи. Сотни точек вдалеке говорили об очень большом количестве горгуль в данном месте! И все мужского рода! Жэрром никогда не видел такого большого скопления живых существ в одном месте. Мальчик посмотрел влево, встречаясь взглядом с пустыми глазами элементаля Эль. Неприятные существа. Мальчишка еще раз посмотрел на слаженные строи необычно дисциплинированных земляков.
«Да, Эль — страшная женщина».
«Жэрром, прохладного дня. Жаль, что вспоминают меня такими не лестными комментариями, очень жаль. Помнишь наш разговор? Что ты решил?»
Жэрром ответил Эль и невольно вспомнил тот день:
— Мальва, это что-то новенькое, неужели пошла заниматься в такую рань сама? — прокричал Мьун, слетая по лестнице с бодрой улыбкой, выспались все замечательно!
— Скорее пан Бруон помолодеет, — ответил тому Жэрром.
— А ну-ка подойди малец ко мне, прививать уважение к старшим буду, — осуждающе заявил дедок и попытался привить уважение на месте, но Жэрром был проворнее и быстро убежал на улицу искать Мальву.
Через два часа всем резко стало не смешно. Духа Мальвы здесь не было, а это говорило о том, что она мысленно находится далеко, как впрочем, и физически. А после слов пани Муры, про то, что походная сумка девушки не на месте и сон у всех длился двое суток — тепло покинуло дом. Все за исключением старого пана искали Мальву везде, и близко и далеко от дома, но поиски их не дали результатов. Сломать на пути ветку или оставить любой другой след Мальве, было подобно спотыканию первой пани на балу.
Когда все успокоились и сели дружно рассуждать, пришла Эль. После того, как она все объяснила и быстро растворилась в воздухе, мужчины закатили еще один скандал, громче.
Марйик привык к Мальве, считал ее своей семьей и готов был убить за нее, в тот день он был зол и лютовал не хуже Мьуна, несмотря на то, что обладал тихим характером. Кльайна открывала и закрывала рот, теребя конец золотой косы, за весь день она не сказала ни слова. Все были тогда сами не свои. Даже Ирья сидела тихо, глядя в пол. Мьун больше всех занимался с Мальвой и считал ее своей дочерью — последнее знала лишь его жена. Жэррому Мальва была не просто близкой сестрой, а половиной его сути, без нее, казалось, ему стало трудней дышать. Мальва не заключит его в объятия уже никогда, даже если вернутся — все будет по-другому.
Никто не заметил тихого выхода пани Муры с кухни и мокрых следов на рубахе. В этот день она потеряла дочь, но она будет ждать. Мальва обязательно вернется, пани будет ждать возвращения смешного котенка. Девочка сильная, и Эль это знает, иначе не послала той такие горестные испытания.
«Я ей ничего не посылаю, лишь подала руку. Она давно должна была умереть, но будет жить».
Через неделю каждый пошел своей дорогой. Клайна с дочерью и пани Мура отправились преподавательницами в женский лагерь, а мужчины, включая Жэррома и старого пана, пошли в мужской. Пани Мура и Мьун долго прощались, а когда разомкнули объятия и отвернулись друг от друга, больше не поворачивали голов на протяжении всей дороги. Неизвестно сколько они не увидят друг друга, но спорить с Эль бесполезно и глупо. Марйик тоже обнял сестру, чмокнув ту в лоб, как делал в детстве.
— Береги себя, мой лучик.
— И ты, братец.
Их миссия была окончена здесь, и конец ее был горек.
* * *
Купец оказался жадным стариком. За мешочек соли хотел десять ак, но Мальве удалось выторговать за три. Спор был долгим, но продуктивным. Купив необходимые вещи, Мальва аккуратно покинула шумную деревню, со своими радостями и горестями.
Зайдя, по обтоптанной тропинке, в лес девушка аккуратно свернула с нее и стала углубляться в чащу, рядом семенила сытая Роша. Кто-то сегодня не досчитается свиньи — Мальва стрельнула глазами на живот питомца — или коровы.
Роша дернула ухом и остановилась. Мальва себе такой роскоши не позволила. Рука нащупала клинки с талисманами в кармане, и тут же они отбили чужое лезвие. Мальва резко присела, концентрируя внимание на нападающем.
Странник в капюшоне.
— Что тебе? Ты не хочешь, чтобы видели, кто ты, прячешь лицо, но бежишь драться со слабой девчонкой в лесу. Это странно.
Беловолосый, ничего не ответив, снова резко атаковал Мальву.
Быстро. Прицельно. Ловко.
Мальва перестала думать и сосредоточила внимание на бое, он не играет и не шутит, хочет убить.
Но почему ее? Обычную светлую девушку?
Противник был опытен, даже учитель бы похвалил его талант. Мальва азартно отбивала удары и нападала сама, хитрила, изворачивалась и ловко пыталась ударить. Постоянные бои с Мьуном всегда были интересными и познавательными, но узнать нового противника было еще более интересно.
Наконец девушка исхитрилась аккуратно поддеть, носком ноги в прыжке, капюшон, и тот упал врагу на плечи. Мальва сделала два прыжка назад и остановилась, засунув клинки обратно в карманы.
— Так почему ты хочешь меня убить?
— Думаешь, я хочу тебя убить? — спокойно ответил вопросом на вопрос мужчина, если бы не черная кайма вокруг его полностью белой радужки, он бы выглядел еще более жутко. За ту короткую жизнь, которая прошла в доме, Мальва прочитала множество книг о расах, других мирах, о совершенно разных созданиях на разных территориях — поэтому сейчас лишь с любопытством рассматривала «урода» по меркам многих рас этого мира. Высокий — что заметила она еще в трактире, широкий в плечах, но в остальном… несколько шрамов отставленных лезвиями мечей пересекали все лицо, широкие скулы не делали картину краше, учитывая, что и в моде-то никогда не были. Но самым нелепым казались угольно черные брови с резким изломом.
«Удивительно», — подумала Мальва, слегка поднимая уголок рта.
— Страшен? — спросил тот, приподнимая подбородок.
— Да.
— Честная. Не боишься разозлить?
— Я тебя три раза зацепила, а ты меня ни разу. Чего бояться?
— Может, я притворялся и тебя щадил.
— Если так, то ты очень умело притворяешься и дерешься, боятся бесполезно, это мне не поможет.
— Кто был твоим учителем?
— Хороший светош.
— Не скажешь?
— Не скажу.
После ответа Мальвы мужчина ловко открыл портал и ретировался. Мальва стояла и смотрела на то место, где еще пахло магией, или как говорят светоши — колдовством. Когда-нибудь она тоже научится ей, а пока Мальва лишь владеет шаманством, которое с интересом учила еще на родине. Если бы он хотел ее убить сделал бы это стразу — силен в бою и контролирует свои магические силы на высоком уровне. Но почему тогда напал, заговорил с ней и, что самое глупое, ушел?
Роша укоризненно мурлыкнула. Кошка завидовала хозяйке, ей тоже хотелось ощутить вкус битвы, крови противника и победы.
— Иди с кроликами лысыми дерись.
Красные глаза лукаво блеснули, и кошка невзначай прошлась по походной сумке, шагая мимо тропинки к перелеску.
— Иди-иди, завида.
Глава 9
За сухими ветвями, усыпанными сладкими иссохшими плодами скрывался небольшой заброшенный дом. Строение было старое, в два этажа, но уютное внутри и крепкое снаружи. Это место хранило в себе багровый след, что пророс подле дома алым мхом и цветами горести. Конечно, как и любое жилье, когда-то оно было напитано любовью, теплом и радостью, но эти дни давно испарились под жаром звезды. Хоть народ жарких земель и называется таким светлым названием, и у него есть своя кровавая история.
Когда три города разрослись и объявили друг другу холодную войну, никто не знал, к скольким жертвам это приведет. Льятар и Сэряр вскоре полностью разругались из-за строптивости тогдашних владык, и война поглотила обоих, позволяя ветру уносить пепел домов и прах погибших в сторону Мальра — оставшегося в живых и прибывающего в добром здравии города. В те годы мало кто смог сбежать из двух воюющих городов в Мальр. Погибали не просто семьями, а родами в собственных домах. Первая Решающая Война длилась не долго, используя колдунов, каждый город убивал как врагов — а именно военных и жителей — так и собственных колдунов, которые в большинстве своем, имея плохой опыт и контроль над силами, засыхали, послужив во вред чужим и во благо своим. А во благо ли? Победителем все равно стал наблюдающий, а проигравшими игроки. За три года кровопролития и разрухи города полностью пали, а через семьдесят девять лет Мальр стал официальной столицей светлого материка. Еще через пять лет, начались забастовки деревень, разбросанных по светлым землям, царю тогда очень не понравилось непослушание подданных и по светлым землям пошли черные отряды. Села и деревни сжигались, а всех до единого жителей жестоко убивали по приказу короля — за непокорность справедливости его величества. Сейчас многие критики утверждают, что он просто был глупцом, не знающим основ государственного правления и светлой морали, однако другие предполагают, что царь того времени просто любил смерть. Если последняя теория верна, то он умер с улыбкой в своей кровати от кинжала дочери.
После Первой Решающей Войны и Кровавого времени наследная цесаревна, а вскоре и царица, составила свод правил о бытие и моральных ценностях светошей. Несмотря на вечной срок жизни этого народа, светоши не злоупотребляют существованием: кто-то не видит в своей жизни смысла, кто-то просто хочет умереть по личным причинам, а кто-то засыхает в темноте, не имея возможности выйти под лучи звезды, это если не вспоминать о несчастных случаях и убийствах. Нужно иметь стимул к существованию, которого не было у царицы, после того как за годы своего правления, она разобралась со всеми погрешностями отца и основными проблемами на землях. Поэтому в возрасте двухсот пятидесяти пяти лет, светлая королева Лорьярна Льомо дочь тирана и убийцы скончалась, напоследок сказав слова, которые до сих пор украшают тронный зал в замке Лорьяра — бывшего Марьра.
«Я стала убийцей и спасительницей, кинжалом и листом бумаги, живи, мой народ! Не создавай мне подобных, а воспитывай достойных прекрасной нашей земле».
Скромность ее — как описывают те немногие, что знали царицу лично — плелась всю ее жизнь до последнего вздоха, переплетаясь с болью и раскаянием за поступки своего отца.
После поистине великой Царицы, что показала светлым землям что такое утопия, к власти пришел ее сын, что передал правление нынешнему царю, своему любимому третьему сыну, мудрому и справедливому. Уже триста лет власть не сменялась.
Дом у горы Тэнии, которая в Кровавое время прятала в себе светошей из ближайших поселений, был построен, когда на трон взошла царица. В то время светоши боялись всего, что касается власти и не доверяли никому из Высших — царской семьи. Как и все дома, он был построен руками отца и украшен руками матери. Дети питали стены веселым смехом.
— Ози, когда ты научишься класть свои игрушки на место? Мне надоело слушать причитания матушки о нашей безалаберности!
— Но игрушки же мои! — девочка уперла руки в бока и посмотрела на брата, всегда получающего выговор за нее.
— А отвечать приходится мне! Я же старший! Тебе только восемь, а мне уже тринадцать! Поэтому, Ози, следи за собой, хотя бы ради меня.
Из-за угла дома вышел беловолосый мужчина с коробкой вещей и помахал детям рукой, пора домой.
Эта семья многим отличалась от других на светлой земле. Волосы их были не золотые, а белые как снег, которого нет тут даже зимой. Глаза их были не яркими янтарями, а белыми агатами, окаймленными черной ветвью. Раниты — исконный народ малого острова Осзерна. Из-за скалистого ландшафта того, раниты населяли пещеры в скалах, но даже когда выходили под лучи небесного светила, кожа их оставалась бледной. Несмотря на жесткие условия раниты жили и развивались, питаясь плодами, что растут под землей и пив воду подземных рек. Но когда черный отряд пришел на остров те немногие, кто смог спастись бегством и поселиться на светлых землях прятались до начала развития светлого государства, а именно утопии, что наступила на третий год правления великой царицы.
Как всегда жарило солнце, а в густых кронах деревьев пели птицы — несмотря на то, что земли светошей называют песочными, четыре процента заняты густыми лесами. Гора как раз и стояла у начала древнего темного леса.
К полудню двери отворились, и на улицу выбежал мальчик, встречая мужчину светоша, который уже подходил к дому. Два года назад царица села на трон, поэтому выжившие Раниты прятались до сих пор. К дому не вела тропинка.
— Учитель! Я научился стоять на одной ноге! У меня получилось!
Светош приветливо махнул рукой в окно, улыбающимся родителем мальца и перевел взгляд на него. Ози как всегда седела на пороге, в любой момент готовая спрыгнуть со ступенек и пойти за братом и его учителем. Смотреть на их тренировки было жутко интересно, учитывая, что и делать то было нечего.
— Конечно, шалопай белобрысый, еще бы у тебя не получилось такое легкое упражнение. Сейчас и посмотрим как у тебя с равновесием.
Мальчик бодро закивал и пошел за учителем на полянку за домом. Маленький ранит обожал тренировки с другом своего отца, светош очень хорошо дрался и учил этому мальчика, пообещав отцу того, что сделает из сына борца способного защитить сестру, если это понадобится. Такие визиты наносились раз в неделю, и каждое воскресенье Урэш ждал с нетерпением.
— Ну и как ты двигаешься? Я с кем занимаюсь, с бревном? Вот. Подойди к лепете. Так, а теперь обойди ее, не задев ни лепестка на ней. Представь что каждая ее ветка и листок это раскаленные прутья. Грациозней барашек, грациозней.
Ози ухахатывалась сидя на толстой ветке лепеты, пока брат отчаянно краснея, пытался грациозно обойти вокруг дерево с легкими, поэтому от ветра постоянно шевелящимися пышными ветвями.
— Быстрее, быстрее иди. Так-то даже маленькая панночка сможет, не правда ли?
Ози перестала смеяться и закрыла лицо руками. Светош улыбнулся.
— Да, да. А теперь беги. Беги, говорю. Быстрее! Ты знаешь, что тебя уже десять раз по голове раскаленным прутом ударило, нет? Счастливчик.
Так продолжалась, пока Урэшу не наступило четырнадцать лет. Мальчик стал сильнее, умнее, ловчее, но…
В субботней вечер, играя в настольную игру, дети и отец услышали громкий крик матери, которая на заднем дворе снимала белье. На секунду все замерли, а потом отец кинулся вниз, но так и не вернулся к напуганным детям. Ози дрожала и прижималась к брату, а он в шоке пытался понять, куда спрятать хотя бы сестру — их нашли. Скрипнула первая лестничная ступенька. Девочка вздрогнула. Урэш кинулся к шкафу и тихо отодвинул заслон, что скрывал пустое место между двух стен. Брат шепнул Ози быстро залазить в дыру, девочка с дрожью выполнила все, что сказал брат, ноги плохо слушались, поэтому пришлось подождать, пока она залезет. Девочка подвинулась, проходя глубже и садясь на пол в узком пространстве. Плакать нельзя — услышат, найдут. Поэтому, закрыв ротик руками, она просто смотрела в темноту перед собой. Девочка пододвинулась еще глубже, ожидая тепла брата рядом.
— Нет, Ози, — шепнул брат, задвигая заслонку назад, — нет.
Он так и не залез вместе с ней. Панночка упала на пол и, широко открыв рот, зарыдала, беззвучно, не слышно, но ей казалось, ее найдут не из-за всхлипов, а из-за той боли, которая была так сильна, что поглотила мир. Как можно не заметить такую боль?
Урэш закрыл шкаф, и громко открыв окно, прыгнул на карниз, а оттуда к двум лежащим телам на поляне. Звезда уже зашла, и сумерки входили в силу. На веревках натянутых с двух сторон развивалось так и не снятое белье, а посреди поляны лежала мать с разрезанным горлом и мертвый отец. Было видно, что он понял все и хотел вернуться назад, но в сердце ему воткнули клинок со спины.
Урэш развернулся к дому лицом, достав отцовский меч с ножен, который прихватил с собой из шкафа. Через минуту на улицу выбежало три светоша со злыми и в то же время пустыми глазами — черный отряд. Эти светоши, после стольких убийств, уже не могли остановиться. Хотя царица и приказала убрать всех, кто входил в эти отряды, по светлым землям еще много ходило убийц в черных одеждах, которые уничтожали целые семьи, упиваясь их болью.
Наследие тирана.
Особенно ценились раниты, их косами обменивались между собой, поскольку эта раса независимо от пола, всю жизнь растила волосы, не обрезая их. Расплетенные у взрослых волосы были до пят, а то и больше.
В том бою Урэш получил свои первые серьезные ранения, и его бы убили, если бы не игривый настрой врагов и желание поиграть с сопляком, если бы не сестра, точно бы убили.
— У-уу-урэш, — панночка стояла у окна второго этажа и, глотая слезы, звала брата, тем самым, привлекая внимание черных.
Светоши похабно улыбнулись.
— Вот так улов, столько кос за один вечер, еще и маленькая ранитка.
У юноши потемнело в глазах, если они схватят сестру, то страшно представить что сделают с ней. Трое мужчин не ожидали такой прыткости и скорости от раненого сопляка — он сам не ожидал, что секунду спустя, будет валяться на траве возле трех трупов с кривыми от неожиданности лицами.
Он выжал всего себя, отключая болевой порок и преграды тела. Девочка выбежала из дома и кинулась к лежащему в траве брату. Лицо Ози обожгло пощечиной, когда она наклонилась к окровавленному телу Урэша.
— Я спрятал тебя, я дрался, чтобы отвлечь их или хотя бы поранить, дрался, чтобы тебя защитить! А ты! Ты выскочила из укрытия и показалась врагам! Неужели моя жизнь так не важна тебе?!
Ози шокировано села на траву рядом с братом. Все в грудной клетке болело невыносимо.
— Но… но зачем мне жить если нет ни родителей, ни тебя? Я бы не выжила без вас…
— Завтра придет учитель, он бы тебя забрал, глупая маленькая сестра, — юноша закрыл глаза и провалился в темноту. Враги мертвы, а сестра рядом, нужно отдохнуть, все остальное потом.
Три месяца учитель выхаживал мальчика, а как только тот полностью выздоровел, светош устроил его с сестрой учиться в школу силы и контроля.
Машия и Трунон не хотели, чтобы их дети были там, они хотели жить вместе в неприметном доме, они не верили во власть, после того как сами бежали, оставляя трупы своих родителей. Однако теперь покоятся возле собственного дома, а их дети все же попали в школу. Никто их не спросил, ни родителей, ни детей, просто пришло трое убийц и все изменили.
Царица все больше и больше завоевывала доверие народа, поэтому в этой школе детям не грозит опасность. Друг не смог защитить семью друга но, несмотря на то, что дети потрясены — они живы, и светош позаботится о них.
«Дочь не пошла в отца», — кричал народ на улицах, празднуя весенние празднество в честь короны.
С тех пор прошло много лет. Ози выучилась и открыла свое бюро расследований и разведки, в которую заглядывал даже сам царь, родила двоих детей, посмотрела на внуков и правнуков. А в свои четыреста семнадцать лет попросив прощение у брата, ушла на покой.
Все знали, что в светлом царстве есть сильнейший из сильнейших колдунов, но никто никогда не видел его лица.
После того как пропал учитель, за которым незаметно наблюдал бывший ученик, колдун перестал появляться на общих совещаниях. Хоть учитель и запивал горькую вину все те немалые прожитые годы, но он был дорог Урэшу и тот всегда за ним наблюдал. Всегда был рядом с учителем.
Теперь, когда появилась зацепка, Урэш не упустит ее.
В таверне, в которую зашел перекусить странник, не было никого кроме двух пьянчуг. Заказав себе мяса и каши с овощами, мужчина устроился у дальнего темного угла. Через полчаса в таверну зашла девчонка, в мужской одежде с городской прической. Ничего интересного. Потом зашел парень и уж тогда странник повернулся, чтобы лучше рассмотреть предмет жаркого спора. Предмет стрельнул глазами на белую прядь волос, и странник поспешно убрал ее назад под ткань.
«Такие глаза не замаскируешь ничем — глаза того, кто встречался со смертью, и не просто встречался, а делает это частенько».
Вот теперь девушка заинтересовала его. Он жил уже так долго, что давно перестал считать прожитые годы, и даже века.
«Пожалуй, интересно будет понаблюдать за дикой кошкой».
Она неспешно шла между заборов, а он прыгал с ветки на ветку, тихо, не роняя ни звука. Во дворе за низкой песочной оградой стояла лепета и ветки ее, высовываясь на дорожку через забор, загораживали проход больше чем на половину. Девушка, не высовывая рук из карманов, шла о чем-то глубоко задуманная, будто не замечая, что скоро врежется в пушистые ветки. Его сердце больно кольнуло и он, не прыгнув, остался на прежнем дереве, когда увидел, как девушка в той же позе, в которой шла, пластично увернулась от веток с пряным запахом, не задев и лепестка.
Не задев и лепестка.
Он выждал момент и напал. Он был уверен, что она отобьет меч. Если она его ученица, то обязательно отобьет меч. В ее руках оказались парные клинки с табличками на веревках — шаманка, понял он. Когда она перестала разбираться в ситуации и просто отдалась бою, все сомнения покинули его.
Вторая ученица.
Он отпустил ее, но только сделал виденье этого. Теперь, когда есть зацепка — она — он будет рядом чтобы найти своего учителя. Песочным стилем боя во всем мире владеет лишь три светоша. Он, его учитель и еще один мастер. Но когда она зацепила его капюшон, все было ясно — ее учил учитель Мьун. Но почему тогда она здесь? Почему Мьун учил ее?
«Не стоило так неосмотрительно огибать лепету»
Глава 10
Неизвестность и отсутствие цели будили в Мальве недовольство.
Девушка уже неделю ходит по лесу, бесцельно поворачивая то в одну сторону, то в другую. Вечером девятого дня Мальва вышла на широкую дорогу.
Кругом пахло терпким запахом придорожных цветов и нагретой пылью.
Шумели ящерицы, шустро шевеля сухую траву — совсем скоро густая растительность сойдет на нет, и песочные земли примут Мальву в свои объятия. Нужно запастись провиантом, но не потратить все аки. Если тут Мальва и Роша могли охотиться, то в пустынных землях нужно будет добывать еду другими способами. Мальва здесь одна, нужно на первое время прибиться к какому-то мелкому городу и привести мысли в порядок. Дорога все тянулась и тянулась. Позади остались воспоминания, прежние заботы и тревоги.
Тихий Люрн встретил уставшую странницу неприветливо. Хмурые стражники на воротах долго не пускали девушку в город — допрашивали. Оно и понятно, поблизости расплодились хрусты — нечисть, названная так из-за характерного звука ломающихся костей при движении. По пути Мальва наткнулась на балаган и подслушала разговор двух мужиков. Так что пока хоть одна школа силы и контроля не пошлет сюда своих колдунов — обычно это были четверокурсники — все будут на стороже. И хоть Мальва уж никак не походит на хруста, она может быть темной или пособником темного колдуна. Не сама же нечисть неожиданно решила пополнить свои ряды, в этом кто-то замешан, но, как и для чего Мальва разбираться не стала. Если кому-то нравится коллекционировать нечисть, то мешать ему девушка не собирается, это вообще не ее проблемы — пусть колдуны разбираются.
Мальва рассказала страже все как есть, учитывая, что она Мьюрта — бедная сирота, блуждающая по светлым землям в поисках пристанища и работы. Разумеется, распиналась девушка не для того, чтобы разжалобить стражу, у нее бы не вышло — мышцы на каменных хмурых физиономиях и не шевельнулись, но внимательно ощупав и не найдя ничего кроме кинжалов, с которых Мальва благоразумно сняла таблички с иероглифами еще в дорогое, девушку пропустили в город. Ворота отворились и Мальва перешагнула черту, сделав еще несколько шагов вперед, чтобы не получить закрывающимися дверями по заду — это было бы не лучшим началом посещения первого города на светлых землях. Вспомнив, куда первым делом надлежит отправиться путнику — спасибо Мьуну за науку — Мальва поплелась искать трактир.
Было бы кончено замечательно, если бы по пути встретился кто-то, у кого можно было спросить дорогу, но из-за нежити вокруг светоши боялись выходить из домов. Плохому настроению населения так же способствовала хмурая погода, светлый народ терпеть ее не мог, зато было ясно, что поблизости проходил темный ритуал, который намусорил неприятными тучами над городом и окрестностями.
Начал моросить теплый дождик.
Несмотря на хмурую погоду, холодный дождь в здешних краях стал бы нонсенсом.
В заведении не было никого, благо хоть трактир вообще работал.
— Чего изволите? — К Мальве подошла единственная подавальщица, до этого скучающая за одним из столов. Интересно, что если на улицу в такое время светоши выходить боялись, то вот в здании чувствовали себя как у Богини в руках.
«Ну да, нечисть наверно воспитанная пошла, если в гости и заходит, то только со стуком, а по желанию и не впускать можно, хорошее время».
Должно статься с таким декольте и наглому хорошенькому личику подавальщицы, девушка тут и живет, скорее всего, любовница владельца трактира. Судя по красноречивому жадному взгляду того, когда мужчина проходил зал с бочкой вина в руках, Мальва угадала. Тяжела жизнь трактирщика во времена разгула нечисти, самому приходится бочки таскать.
В Люрне Мальва прожила год.
Помогая одной одинокой пани, девушка смогла приспособиться к жизни светошей практически, на теоретическом опыте долго не проживешь. У старой, но уважаемой в обществе пани к библиотеке хранилось множество занятных книг, но самыми интересными были книги теории колдовства, в которых не раз упоминались о школах колдовства, так называемых школах силы и контроля. Мальва убирала в доме, тренировалась на пустыре за городом и изучала жизнь светлых. Несмотря на то, что нечисть ходила вокруг города уже кучками, колдуны не спешили на вызов, что было подозрительно. Не раз, занимаясь на пустыре, Мальва встречалась с хрустами, и не только. Первая встреча с нечистью, конечно, была не очень приятная: девушка растерялась и заработала царапину на щеке (шрам от которой выводила неделю) но после первого боя, девушка решила использовать ту самую нечисть для тренировок. Хоть Мальва и не обладала колдовскими силами, с одним хрустом за раз справлялась. Группы обходила.
В дверь маленького особняка старой стройки, который возвелся здесь еще в первые годы развития города, нетерпеливо постучали. Пришлось отложить в который раз перечитанную книгу и пойти открывать.
Уже спустившись на первый этаж, девушка почуяла неладное. Чутье не обмануло, и когда после очередного громкого стука выбив двери, ввалились в коридор, Мальва молниеносно прыгнула на гостя с потолка и скрепила ему руки за спиной, быстро нарисовав когтем у того на запястьях руну плена.
Хорошие светоши в чужие дома не вламываются.
Гостем оказался сын травника. Мальва перевернула юношу и всмотрелась ему в лицо: если бледный светош это странно, то седые глаза у него — уже страшно.
Бешеный оскал хоть и напоминал повседневное лицо паренька, но было видно, что дела плохи. Девушка вспомнила, что пани хотела навестить племянницу в другом конце города.
Мальва хорошо прижилась здесь, но если это какая-то болезнь, нужно уходить.
«Светлое бешенство», — хмыкнула девушка и отрубила парня ударом по затылку.
Собрав вещи и забрав любимые книги о колдовстве (сомнительно, что пани они понадобятся, даже если та не заболела как сын кузнеца, эти три книги не читает) девушка выбралась на улицу, вслушиваясь в каждый шорох. Хоть в городе и было тихо, с тех пор как по округе стала шастать нечисть, но сейчас тишина была давящей, тяжелой, неприятной.
Птицы.
Они умные. Раньше пели редко и тихо — тоже боялись. А сейчас не поют. Совсем.
— И как это понимать? Ты кто такая?
Мальва резко повернулась на недовольный, чуть визгливый мужской голос: посреди улицы стоял опрятно одетый светош, и тьмой несло от него нестерпимо. Девушка даже чихнула, делая шаг назад и доставая парные кинжалы. Отвечать на вопросы странного неприятного типа она не собиралась.
— Шаманка? Странно, вроде бы это заклинание и вас на раз укладывает. Ладно.
Мужчина, подняв подбородок, криво улыбнулся, рассматривая Мальву. Девушка запуталась. Раз это и есть темный колдун — что не очень хорошо, даже очень и очень не хорошо — и он говорит, что применил заклинание, которое всех «укладывает», почему тогда на Мальву напал сын травника, почему она сама не «уложилась»?
— Я применил заклинание подчинения, — он вглядывался в Мальву щуря хитрые глаза, — но в городе еще двое тепленьких. Одну я нашел. Второй случаем не твой дружек? Что-то много вас стало, шаманов. Испортите еще мне планы, пож-ж-жалеете.
Раз попался такой разговорчивый злодей, Мальва не преминула расспросить того об интересующих ее вопросах, подраться всегда успеет. Роша сидела в тени одного из домов и топорщила шерсть, не отводя от колдуна угрожающего взгляда, впрочем, тот все равно ее не видел. Рошу Мальва оставила на всякий случай, если уж враг окажется слишком сильным. Хотя, раз уж он причастен к тишине города, то очень силен. Но полагаться на кошку сейчас опасно, если Роша себя выдаст, последний шанс на спасение пропадет.
— Если ты говоришь правду, то почему тогда в мой дом вломился обезумевший парень?
Колдун снисходительно кивнул — чего не ответить будущему трупу. Последнее желание закон.
— Ты шаманка, в тонкостях не разбираешься. Иногда бывают оказии, как в этот раз. Поэтому и отправил тебе и ему по подарку, ошибки нужно исправлять. Вижу понравилось.
Мальва подумала о том, что если второй или вторая, кто не попался под воздействие заклятья просто счастливчик, то он уже мертв. Если же колдун или шаман, можно надеется на помощь. Правда девушка сомневалась, что второе предположение верно, если бы в городе был колдун, а тем более шаман (редко встречаются), то об этом бы узнала Мальва. Сплетни в малых городах распространяются со скоростью ветра даже в такое время.
«Эх, давно нужно было отсюда уходить», — подумала девушка, отпрыгивая с места, что уже секунду спустя, было обуглено темным шаром.
Мальва решила идти в наступление. Если она не ошибается, колдунам нужно время чтобы сотворить чары, поэтому, покрепче ухватив клинки, девушка кинулась на врага. В ближнем бою с холодным оружием колдун был ей не ровней, мужчина неумело пытался отбиться от кинжалов и сотворить заклятие, что не получалось у него минут пять, за которые Мальва успела его серьезно ранить. Но мужчина что-то гневно пробормотал, и Мальву пронзило болью.
Тьма застелила все вокруг, девушка только успела сказать «Роша» и услышать сдавленный хрип врага.
Победили.
Только вот теперь нужно выжить.
* * *
Девушку разбудил обеспокоенный «мяу» Роши. Кошка залезла на кровать и начала вынюхивать лицо хозяйки, щекоча его усами.
«Кошка залезла на кровать», — подумала Мальва, слегка улыбаясь: опять Роша будит ее так.
Мальва разлепила веки и встретилась с красным внимательным взглядом. Кошка, удостоверившись, что с хозяйкой все в порядке, как ни в чем не бывало, спрыгнула с кровати и куда-то тихо ушла. Девушка резко села хватаюсь за бока — оружия не было на месте, даже одежды не было кроме длинной, белоснежной ночной рубашки.
Мальва беспокойно огляделась.
Бесспорно гостиничный номер. И гостиница приличная, в Люрне такого уровня заведений нет.
Но, что Мальва здесь делает в одной рубашке безоружная?!
Взгляд зацепил вещи на стуле, девушка кинулась к нему, проверила карманы — есть! Кинжалы на месте! Быстро одевшись, и взяв сумку со своими вещами — сказочным образом оказавшимися в комнате, девушка вышла в коридор.
Никого. Врагов уж точно нет, это хорошо. Очень хорошо.
Зайдя обратно, Мальва закрыла дверь. Девушка не знает, как здесь оказалась, но любопытство пересилил здравый смысл: если какой-то благодетель и вылечил Мальву, оставив тут, неизвестно что он потребует взамен. К тому же он мог просто уйти, а заплатить за гостиницу Мальва не сможет, поэтому, открыв окно и ухватившись за оконную раму, девушка ловко забралась на крышу — комната находилась на третьем этаже. Песочные дома светошей были просто мечтой шпиона со своими вездесущими выступами.
Проходя по улице, Мальва навострила уши и подслушивала шепотки торговок.
— Да, ужасно конечно. А царь то куда смотрел? Целый город! Кошмар какой!
— Куда-куда, в темень видать! Уж триста лет, пора и честь знать, а он все правит, да правит. Если бы хоть молодой был, а так старый же!
— Ты сдурела совсем? Язык-то попридержи, а не то оторвут!
— Кто, сколопендры-то, — захихикала храбрая торговка.
— А с городом то что? Люрном тем?
— Да что-то, был город, и не стало. Все полегли, кто там жил! Вот так!
Женщины зашумели, хватаясь за сердца.
— И чего, такое один колдун может. А как жить то тогда?
— Да говорят, он племянником одного влиятельного колдуна был, стащил у того ар-те-факт волшебнай! Так то они все слабые, темные-то.
— А чего «был» говоришь? Добралось таки до него правосудие?
Главная сплетница злорадно засмеялась, откусывая от яблока с собственного прилавка, и ответила:
— Ой добралось, еще как добралась! Там и добралось. В городе того убитым нашли, с горлом перегрызенном!
Больше Мальва не стала слушать. Все и так было ясно. Девушка завернула за угол и ушла своей дорогой.
«Жаль».
Она даже не подумала о том, зачем темный убил целый город.
У них свои причуды.
Глава 11
Ветер гнал угрюмые тучи. Холод шел по тонкой дороге, пытаясь пробраться туда, куда ему велено.
Мокрый снег — там, вдалеке — посыпался с небес.
Там океан, бушующий все свое существование, прощался с жизнью. Там вода покрывалась острой коркой, наполняя сухой, холодный воздух скрипом и треском. Звезда, будто, потухла, и не освещала небосвод.
Царь открыл тяжелые, старые портьеры и нахмурил седые, кустистые брови. С севера шли темные, тяжелые тучи, погружая землю во мрак.
Неслышно в кабинет зашел мужчина и сел в кресло возле окна — лишь он, и цесаревич могли позволить себе такие вольности, в присутствии правителя.
— Что скажешь, Гирьд? — спросил царь, поворачивая к мужчине голову, когда-то яркие, желтые глаза внимательно посмотрели на старого друга.
— Не нравится мне это. Очень не нравится. Гроза слишком быстро добралась до столицы, хотя пришла в наши земли этой ночью. Я приказал собрать группу сильнейших из выпускников того года.
— Все настолько серьезно?
— Боюсь, да.
— Что вы узнали?
— Немного. Плохо то, что не сама гроза опасна, а идущая с ней темная, болезненная энергия. Судя по всему, нас либо прокляли, либо… других вариантов у меня нет. Я никогда не встречался с подобным.
Король медленно опустился на стул.
Разумеется, старый правитель догадывался о том, что в огромном мире кроме светлых земель и Гаррыда есть другие, не открытые доселе просторы, острова… а возможно и материки? Драконы и эльфы, после того как пришли в этот мир, не покидали просторы своих земель. Исключением стали лишь некоторые. А на вопрос, могут ли могущественные расы узнать, все ли земли открыты, те загадочно молчали. Когда эльфы и драконы пришли в этот мир и поселились на материке Гаррыд, на котором были и скалы, и леса, и поля, исконный народ второго материка потеснился — выбора у них и не было.
— Я так понимаю, великаны здесь ни при чем?
— Нет, скорей они будут драться с нашими войсками против врага. Будь то эльф, дракон, или доныне неизвестный нам, — ответил колдун.
— Думаешь, кто-то из них посмел бы на нас напасть?
— Сейчас я много о чем думаю. — Мужчина устало потер лицо руками и взял бокал солнечного напитка со стола. — Не глупите, Ваше Величество, неужели вы могли предположить, что великаны, которые занимают кусок нашего материка, пойдут на нас войной? Численность их не превосходит численность нашей армии.
Царь улыбнулся, встал со стула и опять подошел к окну.
— Зато, мой друг, какие размеры.
Колдун понимающе рассмеялся, только молодые великанши достигали пять метров в высоту, что уж говорить о размерах мужских взрослых особей.
— Да, но они не станут поступать так глупо, все же они, так как и мы — исконный народ пустыни.
— Да… Но… Сколько же дней на наших землях не будет света звезды?
* * *
Арьён, большой и шумный город, третий после столицы по размерам и четвертый по количеству населения. Этот город был известен своими конюшнями и лошадьми, которых красивее и сильнее нет ни в одном уголке мира. Даже драконы покупают коней здесь. Эльфы же, то ли передвигаются другими способами, то ли имеют своих эльфийских скаковых животных, но ни один владелец конюшни не видел в городе эльфа и не имел с ним дел. Мальва много читала про большие города пустыни. Арьён самый известный из них, даже столица не хранит столько тайн, сколько вмещает в себя этот древний город.
«Хорошо, что быстро сбежала. Страшно представить, что за расстояние преодолел мой загадочный спаситель с моей полуживой тушкой в руках», — посмеялась Мальва, вспоминая долги. Дорога лежала через темный, унылый переулок, и девушка пыталась поднять себе настроение разговором с умной собеседницей, иными словами — с собой.
Выходило плохо.
Мысли все время ускользали в сторону Люрна. Мальва никогда не отличалась особой эмоциональностью и невинной добротой, однако ценила вещи, и видела их такими, какими они есть.
Старая госпожа всегда тепло улыбалась Мальве, хоть и знала, что та сирота и, по легенде, не обучена элементарной грамоте. Светлая полагала, что Мальва каждый день убирает в библиотеке и смотрит картинки в книгах, не более.
А сын травника…
Он был взбалмошным, трусливым и вечно неспокойным, однако ту картину, которую увидела девушка, возвращаясь однажды с тренировки, она не забудет никогда в память о парне, которого бы изменило время, останься тот жив.
Ветер задувал песок в сандалии, солнце неумолимо пекло, от чего всем кроме Мальвы было хорошо.
Он сидел в яме, весь окровавленный и в разорванной кофте, а рядом лежала умирающая кулька*. Глупый наверно хотел ее спасти: полез в яму и сорвался, упав на самое дно.
— Прости, — шептал светош, — прости меня, я так хотел тебе помочь!!!
Из тела кульки торчала одна острая палка, видимо зверек упал на нее и умирал.
— Папа тебя подлечит, ты не умрешь!
Если бы не трагичность ситуации, Мальва бы засмеялась тогда: двадцатилетний парень разговаривает с умирающей кулькой о том, что его папа ее подлечит… ее, у которой палка торчит из позвоночника. Смертельная рана.
Мальва тогда просто ушла, не смущая парня тем, что слышала и видела в каком он состоянии.
Он любил животных, и плакал тогда над зверьком как маленький мальчик. Он бы стал добрым светошом и хорошим отцом.
Мальва сжала руки в кулаки и прикрыла глаза, чтобы те даже не стали слезиться. Плакать нужно, иногда это необходимо — чтобы телу стало лучше: мозгу, глазам, груди, которую терзает тянущая боль. Но не тут. Не посреди грязной улицы.
Они все без конца умирают.
Стали слышны редкие крики толпы и ржание лошадей. Мальва подняла подбородок и пошла быстрее.
«Уныние мне ни к чему».
Какой-то светош врезался в Мальву на повороте и пошел дальше, не извиняясь.
«Благо хоть не остановился, чтобы предъявить претензии, с живущих на окраине станется».
Выйдя из узкого лабиринта, дороги которого были зажаты песочными, неровными стенами старых домиков, девушка направилась в конюшню, скрытую диким виноградом и пышными кустами бузины.
В саду молодая женщина развешивала белье, поэтому Мальва решила не мешать ей и обратится к мужчине, что сидел на скамье возле денников.
— Жара звезды вечного вам, — девушка качнула подбородком вверх — на Светлых Землях было принято поднимать голову, говоря приветствия, а не опускать ее перед собеседником.
— И тебе, усталая путница. Хочешь приобрести лошадь? Знаешь наше правило?
Мальва знала.
У мужчины была теплая улыбка и древние, хоть и напитанные счастьем глаза. Видимо этот светош живет в мире уже очень давно.
Девушка посмотрела назад, на женщину в саду. Любовь это лучший якорь для светлого народа.
Тогда, когда Мальва поняла, где оказалась, девушка решила сразу купить себе лошадь, раз представился такой удобный шанс. Но где ее покупать, если она окажется в этом городе, Мальва знала еще задолго до своего решения.
— И какой же он?
— Необыкновенный, Мальва. Я бы даже сказал волшебный. Несмотря на то, что находится он в пустыни, этот город цветет и радует красотой, как счастливых жителей, так и путников. Я был там три раза, и до сих пор помню его пейзажи и пряный запах альии*. Но самое главное в нем, это ег…
— Его лошади! Я читала! Там несколько конюшней, и они лучшие из лучших. Это город лучших лошадей!
Девочка тут же получила по лбу. Два раза.
— За что-о?
— Перебиваешь, если бы еще что-то неправильное ляпнула, три раза бы получила. Раз не умеешь слушать, то рассказывать больше ничего не буду, — заявил Мьун и отвернулся, скрывая улыбку. Злится на эти наивные, черные глазки и на надутые в обиде бледные щечки, было практически невозможно.
— Больше не буду, продолжай!
— Да-а? — сомнение так и исходило от учителя девочки.
— Да, — совсем тихо сказала та, еще больше надувая щеки.
Мьун хрюкнул в кулак.
— Ладно. А не читала ли ты про самую старую и загадочную конюшню этого города?
Посмотрев на вопрос, написанный на лице ученицы, Мьун сделал вывод, что не читала.
— «Эрьтьха» самая старая конюшня в городе…
С нее все и началось.
История Арьёна гласит, что давным-давно в этом здании вели хозяйство учитель и его ученица. Тогда еще не было города, и конюшня стояла в песках, возле большого оазиса. Это сейчас колдуны создают искусственные климаты и везде, даже вокруг города, цветет зелень — раньше все было по-другому.
Ученица конюха была вспыльчивой и несдержанной, однако учитель всегда находил к ней подход. Однажды девушка неправильно сварила успокоительный отвар для лошадей. Она прихорашивалась перед зеркалом, готовясь поехать на ярмарку вместе с учителем, но тот не взял ее с собой, наказав оставаться, и что она еще слишком молода, чтобы идти с ним.
Это спасло ей жизнь.
Первые три дня ученица пылала злостью, не зная, что учитель уже не вернется.
Через неделю начала волноваться.
А через месяц, дописав последнюю страницу своего дневника, который потом нашли основатели города, девушка отпустила табун и, став под лучи родной звезды — завяла, разлетелась пылинками, что уносились вдаль с горячим песком.
Она чувствовала, что учителя больше нет. Неспокойные кони, которых тот вез на продажу, взбесились из-за неправильно сваренного отвара и убили учителя вместе с собой, упав с высокой пустынной скалы. Тогда кони из этой конюшни были трусливы, поэтому ученица всегда делала им успокоительное варево. На ярмарке было много разных светошей и даже великаны с драконами.
Светоши помнят эту историю. На главной площади стоит конь с улыбающимся мужчиной на спине, и девушкой впереди седла.
Эта история пример того, что даже малейшая ученическая ошибка, может стать причиной боли и смерти. Конюхи и их ученики, что живут сейчас в Арьёне, не забудут этого урока из прошлого.
— А почему нужно покупать лошадей именно там?
— Потому что, Мальва, только там тебе подберут подходящего коня, которого не только выберешь ты, но и он выберет тебя. Хозяин конюшни хоть и чудак, как все его называют, но знает свое дело.
— Ты так говоришь, будто я когда-то буду покупать там себе коня.
Мьун догадывался, что Эль не просто так опекает девочку, и кто знает, куда ее занесет в этом мире.
— Может быть, и будешь. Знания лишними не бывает.
— Путница. Путница!
Мальва посмотрела на мужчину невидящим взором. Воспоминания о той жизни взяли ее в нежный плен.
— Перегрелась? — хохотнул конюх.
Ему это казалось шуткой, а Мальва чувствовала себя сухой деревяшкой в костре.
«Проклятая светлая погода!»
— Замерзла, — решила подыграть мужчине девушка.
Конюх еще раз задорно улыбнулся и повел ее вглубь здания.
— А чем те кони плохи?
— Они не для тебя.
— Они меня недостойны, или я их?
Мужчина хитро блеснул глазами и мирно ответил:
— Вы друг друга.
Конюх прошел в большую комнату с высокими потолками. Напротив входа в нее стояли огромные кованые двери, скорей напоминающие ворота, которые выходили в огражденное поле. А по сторонам помещения были денники, однако, они были намного добротнее предыдущих.
— Это воины. Кони выносливые, сообразительные и преданные. Таких продаю только бойцам и колдунам.
Мальва удивленно воззрилась на конюха, который, подойдя к одному из денников, гладил по морде смоляного жеребца.
— А вы?…
— Я многое вижу, девочка. И уж в выборе хозяина для своих красавцев не ошибусь.
«Опасный, — подумала Мальва, — как семечку раскусил».
— Хорошо. Что мне теперь делать?
— Медленно проходи мимо каждого денника и заглядывай каждому коню в глаза. Только при этом не думай, какая вкусная с него будет колбаса, никто тебя тогда не выберет.
«Шутник».
Первый конь не проявил никаких эмоций. Второй чихнул и развернулся к мальве задом.
«Да, уважение у них в крови».
Третий вообще попытался откусить нос. Быстрый. Мальва механически вознесла слова благодарности учителю, нос свой она любила, как и прочие, нужные части тела.
Остальные кони, как и первый, не проявляли никаких эмоций, и не подмигивали девушке, вращая длинными ушами по часовой стрелке. Ну а что они еще должны делать, показывая свою симпатию?
Мальва подняла бровь, поворачиваясь к конюху.
— Что? Вот он в третьем стоит. Твой.
Вторая бровь последовала за первой, и девушка медленно повернулась к третьему стойлу. Конь скалился и щурил черные хитрые глаза. Мальва свои закрыла и потерла лоб рукой. Она знала, что спорить с хозяином этой конюшни бесполезно, но…
— Если я его куплю, то только на колбасу.
— Ты ему понравилась.
— В каком смысле, в гастрономическом?
— У него такой характер, он к тебе привыкнет, девочка, и ты к нему. Этот конь повидал много рас.
Мальва напряглась. Этот конюх казался все странней и странней. Он намекает на то, что она другой расы? Но откуда ему это знать?!
Мужчина вывел коня на улицу, Мальва с закрытыми глазами вздохнула чистый, холодный воздух. За конюшней хоть и хорошо следили, но этот характерный тяжелый запах не убрать ничем.
«Холодный воздух?!»
Девушка открыла уставшие глаза и посмотрела на небо. Оно было туманным. Густой и серый он закрывал лучи звезды, отчего казалось, уже вечер.
Конюх угрюмо вздохнул.
— Будь осторожней, девочка. Нехорошее надвигается на наши земли.
— И слишком неожиданно. Даже мы не почувствовали это, пока оно не пришло к нам, — вполголоса дополнила конюха женщина появившаяся рядом. Слишком быстро и неоткуда появившаяся.
Мальва поспешила расплатиться и взять под узды Рудэрья — конь имел поистине величавое имя. Девушка приблизилась к жеребцу и посмотрела ему в глаза, для запечатления. Так делали все. Теперь, конь и хозяин всегда найдут друг друга и узнают, в каком бы обличии небыли.
Несмотря на свою старую выходку, сейчас Рудэрь был спокоен и покорен. Мальва наделась, все так и останется.
Горгулья в последний раз обернулась на странную пару, те помахали ей и прошли в здание.
Сквозь стену.
Девушка непонятливо заморгала глазами.
— Значит…Они еще и любили друг друга. Очень романтично, не думаешь? Даже после смерти…
Конь лишь фыркнул, но спорить не стал. Очень хорошо. Такого бы девушка уже не выдержала.
Глава 12
В закрытое окно упорно колотил дождь. Холодные капли воды, под напором ветра, неслись то влево, то вправо, из-за чего окно все время недоумевало, донося до Мальвы грустные скрипы.
Скрип-скрип-скрип. Скрип?
Стекло упорно удерживало врезающиеся в него грозу, которая разбивались о его гладкую поверхность, волнуя что-то в душе лежащей на кровати девушки.
Погода напомнила ей то, приятное время.
В маленькой темной комнате на кровати лежала невзрачная светлая девчушка. Фигура ее была нескладная, острые колени и плечи только подчеркивали отсутствие каких либо форм. Но девушка не волновалась. Она еще слишком молода, для того чтобы фигура ее становилась ладной и женственной. Светлые девушки к девятнадцати годам уже были мягкие и красивые, однако…
Она не светлая девушка.
«Скорее темная», — ухмыльнулась сонная горгулья.
Сейчас ее больше заботило, как жить дальше. У Мальвы осталось лишь пятьдесят ак. Конечно, на эти деньги можно было неплохо поесть двадцать раз в любом приличном заведении, однако ей предстоит дорога в Прэмьэн. Она не кулька, которая заботится лишь о питании.
Мальва еще раз продумала все наперед и, начертив на пороге руны охраны и сигнализации, заснула.
— Мне нравится, когда тучи иногда закрывают звезды. Это красиво.
— Тогда не видно звезд. Это не красиво.
— Вчера мы с паном говорили о мнениях и их носителях. О вкусах и характеристиках.
Жэрром вернул на ночное небо тучу, та невидимым покрывалом легла на блестящие точки. Мальва снова убрала тучу и улыбнулась звездному небу.
— И что?
— Пан сказал мне, что никогда не стоит с кем-то спорить, если разговор ведется о личных вкусах.
— Но ведь твоя туча загораживает звезды, а мы пришли сюда посмотреть на них!
— Она загораживает лишь тусклые, самые яркие остаются.
И мальчик опять вернул тучу, толкая Мальву острым локтем в плечо.
— Смотри!
И Мальва посмотрела. Черное небо без единой звезды не говорило ей не о чем, однако девушка присмотрелась лучше, и ей стали видны еле заметные отклики космических крошек.
— Но ведь это не так красиво.
— Это красиво. Как в твои глаза. Только если приглядеться, в них заметны звезды. Я каждый вечер смотрю на небо и вспоминаю их.
Я скучаю, сестра….
Девушка удивленно обернулась и наткнулась взглядом на хмурь за окном.
Дешевая комнатка дешевой гостиницы в Арьёне.
Это был сон. Приятный сон. И короткий.
* * *
Он уже долго присматривался. В эту мерзкую погоду, он подумал, и такая сойдет. Подстать.
— Красавица, — парень еле сдержал рвущийся наружу хохот, — не хочешь нам компанию составить, погода противная, вместе веселей будет!
Путь звезде был прегражден несколькими слоями туч на небе. Погода радовала путников мокрой грязью и лужами. Тракт был, тих и угрюм. Казалось, даже птицы сидят в теплых гнездах костеря погоду и тех, из-за кого она такая.
Мальва спокойно ехала на Рудэрье и восхищалась природой. Подкованные копыта коня месили темную грязь, та противно чавкала под ними и в стороны капали брызги. Это все напоминало родину. Сырость была там нормальным явлением, как и холод.
Девушка даже улыбалась.
Пока к ней не обратился один из четверых деревенских придурков, ехавших на телеге с сеном по правую сторону от нее. Мальве казалось, что грабителей в здешних краях недооценивают. Вряд ли те сочтут полную телегу сена, ехавшую из города, неподозрительной. Наверняка что-то было куплено и спрятано в ней.
Очень умный ход.
Девушка опять улыбнулась, думая о наивности сельских мальчиков. Парень принял это за согласие.
— Залезай давай, — он похлопал рукой возле себя, немного отодвигаясь. — Согреем.
«Вас бы согреть, дохляки светлые», — подумала Мальва, отворачиваясь от ждущего ее соблазнителя. Даже Рудэрь, презренно фыркнув, поднял морду, искоса поглядывая на недостойных разговаривать с его хозяйкой и вообще открывать рот в его сторону.
Возница и три его друга сидевшие на соломе и впрямь имели не лучший вид. Вон, как зубы трясутся. Ритм выбивают.
«Не привыкли светоши к холодам. Не привыкли».
Парень чуть не откусил губу, пока пытался ту недовольно прикусить.
— Глухая? Девка! Залезай, пока по хорошему приглашаем!
С одной стороны у Рудэрья висел овес в большом холщовом мешке, а с другой рюкзак с вещами Мальвы. Одежды насчитывалось не много: пара качественных рубах, штанов, белья и одно легкое платье, на всякий случай. А вдруг пригодится?
Платье Мальва приобрела, когда еще жила в Люрне. Подруга пани целый час засоряла тишину дома лесными комплиментами новой, молодой швеи, сетуя на талант и светлые руки той. Ради интереса горгуля решила зайти в лавку, и посмотреть на творения молодой мастерицы. Многие платья были типичными, некоторые оригинальными, а некоторые совсем экзотичны. Когда Мальва спросила, что за платье висит в углу, швея спохватилась и радостно начала уверять:
— Пани, это платье пошито по примеру лучших одеяний прекрасных дракониц Гаррыда! Все стремятся отделиться от экзотики и надевать привычные наряды, однако если вы приобретете это платье, краше вас, уверяю, в городе никого не будет! Вы затмите даже красоту дракониц, кои надевают подлинные наряды!
Мальва не слушала лепетание улыбающейся портнихи. Платье, в самом деле, было потрясающее. Девушка рассматривала его, лаская черную, струящуюся ткань тонкими пальцами. Высокая юбка растекалась по талии и ногам, а короткий лиф, переходящий в тонкие бретельки, был усыпан вышивкой золотого цвета.
Вышитые узоры пылали яркостью.
Мальва влюбилась в этот наряд. Сейчас же он был хорошо запакованный в красивую ткань, темного цвета.
Черный цвет всегда умиротворял Мальву.
Даже сейчас на девушке были надеты черные штаны, сапоги, и купленная сегодня, теплая кофта темно-коричневого цвета.
В жару конечно Мальва носила светлую одежду, но сейчас та благополучно отдыхает в рюкзаке, постиранная заботливой хозяйкой. Пока девушка не обращая внимания на злого возницу, думала о своем, тот прогнал друзей с телеги, наказывая им затащить наглую девку, куда ей место!
— И коня привяжите сюда, чтоб не убег!
Рудэрь еще раз фыркнул и покосился на хозяйку. В глазах читался вопрос: — Ну, что будешь делать?
Мальва ответила ему хитринкой в глазах, и конь отвернулся.
«Разберусь с проблемой нечаянно».
Роша лукаво облизнулась, но под строгим взглядом Мальвы, растворилась недовольно зашипев.
Один из парней подошел близко и коснулся рукой плеча девушки. Светлая завизжала и на секунду сдавила руку парня от страха, однако тот не продолжил пытаться снять ее с коня. Парень упал в грязь и начал корчиться в агонии, вопя во весь рот, ему вторил перепуганный девичий визг, да такой громкий! Казалось, даже эльфы затыкают уши, чтобы не слышать его в своих владениях.
Второй парень, затыкающий уши руками хмурил брови не понимая, от чего друг упал в грязь. Третий пытался как-то помочь горланящему, но тот не замечал ничего вокруг.
Сейчас бы Мальва, так же нечаянно и со слезами на глазах, повалила в грязь оставшихся хамов, однако ей не дали.
Лишь земля еще больше почернела, и девушку что-то схватило, поднимая в воздух. Несмотря на все свои тренировки и опыт Мальва смогла лишь схватиться за сумки.
Рудэрь остался на земле. Конь поднял голову, посмотрел на быстро удаляющуюся хозяйку и задорно заржав, повернулся к неподозревающим ничего парням.
* * *
— Ну вот. Простите за неудобства, но полагаю это лучше, чем удостоиться столь незавидной компании.
Мальва захлопала глазами, открыла рот от удивления и приложила ладошку к нему.
«Осталось только испугано вздрогнуть», — напомнила себе девушка и тут же выполнила указание.
— Не бойтесь панночка, я, в отличие от тех невеж на дороге, не посмею вам навредить. Вы, верно, впервые видите дракона? Тогда ваше состояние понятно. Что-то новое всегда удивляет наше сознание. Перестаньте бояться. Я же вижу что конь у вас статный, если я не ошибаюсь, обычно такие покупаются лишь колдунами и бойцами?
Мальва мысленно с ним согласилась. Она и правда впервые видела настоящего, живого дракона! Не книжная иллюстрация, мало напоминающая оригинал! Но за год, проведенный в светлых землях, девушка недурно научилась скрывать свои эмоции, а сейчас настоящее удивление можно было совместить с наивной игрой.
— Коня мне подарил мой покровитель!
— И мощный амулет, скрывающий как эмоции, так и мысли тоже он подарил? — Огромная ящерица обошла Мальву и, щуря желтые глаза с вертикальным зрачком, весьма культурно примостилась возле девушки.
Панночка зарделась и, опустив голову, сложила впереди руки, смущенно перебирая пальцы.
— Нет, не он, — промямлила девушка. — Великая Богиня подарила мне свою милость и защиту, за мои к ней искренние молитвы в порыве благодарностей за скромное существование.
Дракон помолчал минуту.
— Очень интересно.
Девушка смущенно кивнула.
«Когда же этот «герой» от меня отстанет?»
Еще немного и Мальве казалось, пропадет вся игра. Она уже была на приделе. Смех словно бы рос внутри и норовил выбраться наружу, щекоча легкие и горло.
Он прилетел сюда не далее, как вчера. Светлого царя беспокоила погода, и тот просил императора прислать на светлые земли, по-соседски, магов в помощь с разбирательствами. Как бы это все забавно не звучало, а холодный климат в пустыни, не нормально. Жители мерзнут. Писки в истерике…
В Арьёне он отдыхал. Отдыхал от серьезных лиц светлых коллег, от угрюмости царского двора, однако, возвращаясь в Лорьяр, Сэвистуардлэш и не подозревал, что наткнется на такой подарок судьбы. Знал бы, поторопился! Невзрачная светлая девушка не могла быть прочитана одним из лучших магов Драконьих Земель! Дракон слышал про Великую Богиню, слава о ней разлетелась по миру подобно воздуху, с тех пор как она сказала «Я проснулась», он даже был в храме на огромной площади белой столицы, но только сейчас он полностью осознал, что некая Богиня действительно существует, и она помогала этой девочке.
В магический совет Драконьей Империи входило десять драконов — высших магов, почитаемых на своих землях, и не только. Он был одним из них. То, что он не может прочесть эту девочку и услышать на ее теле отголоски артефактов говорит в пользу религии.
— Ее вера начала распространяться не так давно, но вы уже покорно отдаете ей свое сердце?
Мальву начинал раздражать дракон, религиозно-духовные темы она с ним обсуждать была не намерена, поэтому девушка решила поступить просто.
Панночка ухватилась за сердце и, широко открыв желтые глаза, напоминающие в данный момент рыбьи, скупо прошептала:
— Я никому не отдаю свое сердце.
Конечно, красивее или милее она не стала, даже наоборот.
Губы у панночки начали нервно трястись, казалось, напуганная дурочка сейчас заплачет.
— Хорошо-хорошо. Никто и не заставляет. Успокойся милое дитя.
Ему врать было не в первой, милое так милое.
— Спасибо вам за спасение, отважный дракон!
«Да, спасибо, удружил так удружил, ящерица…»
— Вы уходите?
— Да, я спешу. Спасибо вам еще раз.
«Отцепись уже, хыжыр!» — в сердцах, но мысленно возопила девушка ругательство из иномирской книжки.
Он не мог позволить себе отпустить такой экземпляр. Хотя драконы часто селятся в других мирах, с силой тамошних богов они знакомы мало. А тут если постараться, можно хоть немного понять природу божественной силы: попытаться противостоять ей, этим самым стать умнее. Если дракон уходит из родного мира и селится в чужой, дальнейшее перемещение невозможно. Не раз были случаи, когда Боги миров ополчались на переселенцев и изводили целые народы.
— Куда вы, позвольте спросить, направляетесь?
— В Прэмьэн, пан дракон, — вынуждена была признаться Мальва. Врать — себе дороже, найдет — не отоврешься.
— Как нам повезло! Я тоже держу путь туда, ну что, будем держать его вместе? — усмехнулся дракон.
Мальва радостно попрыгала и согласилась на щедрое предложение, в душе обреченно мотая головой.
«Нет, нет, и еще раз НЕТ».
Что-то подсказывало горгульи, что внимание к ее скромной персоне, и страшной, кстати, тоже, вызвано не экзотическими вкусами дракона. В этом как-то замешано уязвленное мужское самолюбие, или даже покалеченное самолюбие сильного мага.
«Не прочитать сопливую светлую девчонку? Мне? Распрекрасному и пресильному? Да как так!» — что-то такое крутилось в голове девушки, пока та слезала в возвышенности, направляясь к Рудэрью, стоящему на дороге.
Дорога в школу обещает быть интересной. Как же отцепить от себя этого благородного чешуйчатого пана?
Глава 13
Дракон оказался подтянутым мужчиной лет тридцати.
Красивый.
Любая светлая сразу бы влюбилась, поэтому Мальве приходилось смущенно отводить взгляд, и терпеть снисходительные усмешки спутника. Однако на внешний вид она не опиралась, пока рассуждала, сколько он уже прожил, разглядывая его из-под бровей. Драконы долгоживущая раса, поэтому вот такой тридцатилетний мужчина мог оказаться десятитысячным пеньком. Дракон был одет в простую рубаху и штаны зеленого цвета, однако пошиты они были явно не в дешевой лавочке. Мужчина, как и в первой ипостаси (крылатой), имел желтые глаза, напоминающие глаза обыкновенного светоша, однако с вертикальным зрачком.
Темно-коричневые, немного вьющиеся волосы, завязанные серой, невзрачной лентой на затылке тоже были признаком иноземца, и кожа у мужчины была не столь загорела, как у местных.
Как только девушка вышла на дрогу и стала крепить вещи на их место, которое находилось по бокам довольного Рудэрья, дракон спохватился:
— Одну минуту! — воскликнул тот и, ловко открыв портал, прыгнул в него, оставляя Мальву одну.
Важно сказать — отсутствовал дракон не одну минуту, а минимум десять.
За это время Мальва придумала столько версий драконьего поведения, что, когда дракон вернулся, девушке было уже все равно, и та готовилась сесть на коня и ускакать подальше.
— Прошу прощения, милая панночка, но не мог же я составить вам компанию, будучи без вещей и коня!
В одной руке мужчина держал напуганное животное за узду, а в другой сумку, вещи в которую были напиханы хаотично, на скорую руку, из-за чего, казалось что сумка не походная, а воровская — с награбленным.
Только что купленный конь, как сразу заметила Мальва, нервничал и перебирал грязь копытами, опасливо косясь на Рудэрья. Бедный драконий транспорт не знал, что ему делать, куда смотреть и как дышать: только что перед его глазами был родной дворик конюшни, а теперь стоит конь на пустынном тракте рядом с новым хозяином, который даже по крупу не погладит, дабы успокоить.
Дорога. Темное небо. Грязь под копытами коней.
Еще несколько километров, и начнется сыпучая почва. Настоящая пустыня. Благо хоть над дорогами колдуны постарались: не гладкая поверхность без единого изъяна — грязь, однако и не песок, что еще хуже. Города на светлых землях напоминали круги на воде: чем дальше от города, тем меньше растительности и твердой почвы, в которой та может расти, не говоря о сырости, светоши много ее не любили, но растениям хватало. Сейчас нет-нет, да и виднелись лишь сухие кусты вдали. Арьён был далеко позади.
Мальва вспомнила роскошные леса вблизи маленьких деревушек, которые проходила девушка год назад, и печально вздохнула. Она скучает по лесу.
— Ну что же, думаю, настало время узнать имена друг друга.
Была бы девушка достойна хоть крупицы уважения, он бы сказал: «Узнать, как обращаться друг к другу», а так вынуждает ее открыть свое имя, хотя сам не представился первым. Мальва сама виновата в этом, роль ее скромна и не просит привилегий.
— Мое имя Мьюрта, пан дракон.
— Какое красивое и необычное имя! — слукавил мужчина, чем заставил девушку потупить взор и несмело улыбнутся. Его забавляла ее реакция: обычная сельская девчонка, ничего более.
— С-спасибо. А какое у вас имя?
— Длинное. Подозреваю, что вы его не выговорите.
Светлая опустила голову, чтобы спутник не видел ее погрустневшего лица. Или чтобы видел? Дракон уловил жест, но решил сделать вид, что ничего не заметил.
Мальва мысленно плюнула на мужчину: не так уж и нужно было ей его имя, как и ему ее, тем более — настоящее.
День тянулся долго. Дракон не лез с разговорами, за что ему спасибо. Смиренно шагали кони, под копытами которых уже привычно хлюпала дорожная грязь; ветерок иногда шевелил светлые волосы Мальвы, на небе порывы его рисовали разводы, будто тушью в молоке. Роша время от времени появлялась, чтобы порычать на дракона, и опять куда-то уходила.
Когда уже совсем потемнело, кони подошли к деревушке. Две единственные улицы были изрядно омрачены, кругом витала печаль и сонная истома.
— Не было бы этой погоды и тьмы в воздухе, сейчас бы, как всегда, светоши плясали у костров и пели песни, а так сидят в своих домах, и носы не высовывают…
— Да, — грустно подтвердила девушка.
— Вы то как?
— Волей Великой Богини, нормально, — смиренно ответила та.
— Ну да, — задумчиво кивнул головой мужчина и поспешил постучать в дверь ближайшего дома.
Топ-топ. Топ. Скрип. Звук падения. Приглушенный стон.
Дракон и девушка переглянулись и отошли на шаг от двери, потом еще на шаг — на всякий случай.
Двери с неприятным скрипом отворились и…
Дракон среагировал первым, благодаря чему Мальва себя не раскрыла, а осталась стоять на месте, не забыв при этом сбросить сосредоточенные черты лица и поменять их на испуганные. Хотя можно было и не притворяться, картина, что предстала пред взглядами путников, была ужасна.
Дракон успел выставить магический щит и кинуть в существо парализующим заклинанием.
Существо надрывно запищало, путники закрыли уши и отпрянули, пока то корчилось на полу. На распухшей морде мутировавшего светоша не было живого места, совсем.
Одни лишь гнойники и спекшаяся кровь.
Буро-желтая слизь капала с глотки на пол, а глаза были покрыты пленкой.
Если где-то были страшные, синеватые опухали, то в некоторых местах не было плоти, из-за чего виднелись кости. Было понятно, что это светош, вот только что с ним могло произойти?
Услышав скрип открывающихся дверей, Мальва и дракон повернулись. С домов выходили и выползали полуживые гниющие светоши, не молодые и совсем дети, тела которых были покалеченными настолько, что те не могли нормально двигаться. Существо все еще визжало, остальные двигались в его сторону.
«На звук», — поняла Мальва.
До дракона тоже дошла такая мысль, и тот без разбирательств отрезал голову источнику звука. Остальные остановились. Девушка сделала вывод, что со слухом, в отличие от зрения, у них все нормально. Конь дракона нервничал, но не затевал истерик — выдрессированный. Рудэрь подошел ближе к хозяйке и прислушивался, насторожено подергивая ушами. Роша ходила по деревне и нюхала каждого светоша, чихая и хрюкая от неприятного запаха разложения.
Мьюрта посмотрела на дракона с надеждой во взоре.
Мужчина напряженно думал. Перед ним стояла улица, усыпанная мутирующим населением. Он, один из ответственных в расследовании с проклятием нашел зацепку, осталось связать все воедино.
Связавшись с коллегами из своих, и светлых, и доложив им ситуацию, мужчина посмотрел на Мьюрту: «Думал, что все уладят без тебя? Молодец. Вмешал в расследование светлую, не имеющую к этому отношения. Отправить ее телепортом сразу в Прэмьэн? Проблематично будет вытащить из школы… послать одной, и догнать в дороге? А если это не последняя деревня с подобным? Еще что-то случится с этой дурой наивной, как она вообще до своих лет дожила? — вознегодовал дракон всматриваюсь в эти рыбьи глазки. — Лишь с Божьей помощью наверно».
«Неужели решаешь, что со мной делать?» — усмехнулась мысленно горгулья, держа тяжелый взгляд дракона.
«Оставлю тогда тебя, панночка, подле себя, чтобы не потерялась».
Мужчина, кивнув своим мыслям, обратился к Мьюрте, что, казалось, наивно всматривалась в его желтые глаза с вертикальным зрачком, прося защиты.
«Значит, не отпустишь».
— Сейчас прибудут мои коллеги. Будь все время возле меня, никуда не ходи. Деревенские скорей всего не опасные, однако, еще неизвестно как их болезнь передается, поэтому я надену тебе фильтры, которые чистят воздух и…
«И я буду хорошей девочкой. Да-да, ясно, помолчи».
Но дракон твердо решил наполнить эти рыбьи глаза искрами понимания, поэтому Мальве пришлось повторить за ним все, и тогда уж, он отвлекся от девушки. Вскоре прибыли колдуны и маги. Несмотря на всю грусть ситуации для Мальвы, она могла слушать их разговоры, делая вид, что отвлеклась на свой палец.
«Осталось им только в носу поковыряться, и меня смело можно брать на тайные советы, в качестве коврика под креслом».
Девушка сдавлено улыбнулась своим мыслям, но, заметив внимательный взгляд оного из драконов, снова притворилась «бычком на веревочке».
Мужчины начали расходиться по деревне с магическими звездами в руках (маленькие круглые шарики, освещающие пространство вокруг). Кто-то собирал образцы тканей на анализ, кто-то проверял магические фоны и потоки энергии, а остальные тщательно исследовали каждый дом. Спутник Мальвы, нахмурив брови, посмотрел на девушку, видимо он уже был не рад, что оставил ту возле себя.
«Что, думаешь, куда меня деть? Я тебе помогу».
Светлая девушка вдруг сложила губы в скорбную линию, зажмурила глаза и — заревела.
— Пан драко-о-он! Я боюсь! Я не могу так больше! Ваши друзья могут быстро перемещаться, пожалуйста, пусть они переместят меня в Прэмьэн, пожалуйста! Мне страшно-о-о…
Раньше он думал, что не любит женских слез, теперь же он понял, он их — ненавидит. Особенно когда плачут визгливые уродины. К плачущей девушке и дракону подошел колдун.
— Могу я поинтересоваться, что светлое дитя, делает в вашей компании? — уважительно, но настойчиво спросил светош, обращаясь к иноземному коллеге.
— Нам было по пути, — спокойно ответил дракон, глядя на истеричную девушку. План потерял свое великолепие.
Светош перевел взгляд на Мальву, посмотрел на нее минуту и опять обратился к дракону, на этот раз не спрашивая, а ставя того в известность:
— Что же, теперь, вам не по пути, и я помогу девочке добраться туда, куда ей нужно.
Мальва вскочила и, утирая сопли и слезы, начала лепетать:
— Спасибо, спасибо вам! Спасибо! Ыыы-ыыы.
Выть было не обязательно, но, заметив каким взглядом, смотрит на нее дракон, девушка решила поторопить ситуацию.
Светош благосклонно потрепал девчушку по плечу и повел в сторонку.
— Так куда ложится твоя дорога? — спросил колдун.
— В Прэмьэн, добрый пан.
— Вот как, не в школу ли Дэрьконана?
— В нее, светлый пан.
— О, замечательно! Подрастающее поколение! Смотрю, и брошки с пуговками у тебя хорошие имеются. Далеко пойдешь! Вот если бы еще нервная система не такая слабая была…
Колдун все говорил и говорил, рассчитывая портал, но Мальва его не слушала. Она смущенно смотрела на дракона, что испепелял ее взглядом.
«Не смотри так на меня, ты сам во всем виноват. Не знаю, что ты хотел со мной сделать, но сам же себя и подставил, оставив возле себя».
Когда в открытый портал прыгнула черная кошачья тень, и вошел Рудэрь, Мальва поблагодарила пана, послушала несколько добродушных советов «умудренного жизнью колдуна» и встала перед черной рамой.
Дракон все так же стоял на месте, но не мог ничего сделать, его цель уходила, и он не мог ее удержать. Вот девушка занесла ногу, но не сделала шаг вперед.
Дракон наблюдал за тем, как медленно поворачивается ее голова и как наивные черты слезают с лица. Губы светлой девушки вдруг начали растягиваться в лукавой улыбке, глаза наполненные искрами победы хитро посмотрели на него, и панночка шагнула в телепорт.
Он стоял.
Минуту. Пять. На десятой сознание прояснилось.
Только что, эта кроткая, скудоумная девица триумфально ему улыбнулась и ушла?! Как сытая кошка улыбнулась! И ушла от него!
И кто теперь тупой?!
Дракон впал в ярость и закричал не в силах сдерживать гнев. Его! Двухтысячилетнего дракона обманула светлая уродина! Такого быть не может! За такой большой срок жизни он успел стать мастером и различать вранье! Так почему тогда был обманут? За гневом пришло отчаянье, непонимание.
Дракон, который заметил, что с девочкой что-то неладно, поймавши ее улыбку, тихо подошел к лютующему другу.
— Ты глупец. Стуард, мы все глупцы. Сколько бы мы не жили, ошибки всегда нас находят — мы их создатели. Ты перестал быть настороже, поддался своему мужскому самолюбию, проявил этим самую настоящую слабость. Не смотри на свой возраст.
Поймавши уже не такой злой, но всю еще плещущий эмоциями взгляд, дракон продолжил:
— Я, как и ты, живу не одну сотню лет. Но… знаешь, я счастлив, что так и не стал умным. Глупость — это наше счастье. Она всегда там — где должна быть. Быть умным, это бремя, совершать ошибки свойственно даже императору. Только ему не говори что это мои слова.
Стуард помолчал, сжимая в кулак горячую злость и подавляя ее.
— Ты прав Эрнэ, как всегда, ты прав.
— Пойдешь за ней? — спокойно спросил дракон, держа руку на плече друга и задумчиво поглядывая на место, где был открыт портал.
— Нет, нужно же уметь проигрывать, — усмехнулся дракон и получил утвердительный хмык друга. — Пусть идет, сегодня она выиграла. Завтра выиграю я.
Тем временем Мальва со всех ног бежала по ночному Прэмьэну, выкинув подаренную добрым колдуном звезду и отпустив Рудэрья. Пока нельзя быть вместе, потом они найдут друг друга. Девушка бежала со скоростью, при которой было видно лишь ее тень, и негромко смеялась, зато весело, задорно — по-детски! Она совершила ошибку, глупость, свойственную несмышленому ребенку, однако как же было приятно смотреть на его непонимающее ничего лицо! Как у рыбы. Он был подобен ей, когда она играла свою роль! Эти глаза с вертикальным зрачком, в которых, не спеша, прогуливалась пустота, отсчитывая секунды!
А как прекрасна была его опущенная челюсть! Девушка еще громче загоготала, и перепрыгнула на мокрую крышу маленького одноэтажного домика.
Главное бежать. Если он уже оклемался, есть все шансы что дракон будет ее искать. Сейчас нужно скрыться.
Ночь. Холодный ветер, любовно щекочущий усталую от жары кожу. Чувство, напоминающее полет.
Прекрасно.
Ночь, это ее стихия. Кем бы он не был, уже не найдет тень затерявшуюся в темноте.
Глава 14
Утром радость и восторг улеглись. Поскольку Мальве удалось добраться в город быстрей, чем та рассчитывала, у нее оставалось намного больше времени до приемных дней. Условно сейчас зима, и хотя снега и холодов нет — светоши разделяют год на две поры: зима и лето.
Приемные дни для будущих учеников начнутся через месяц. За это время Мальва изучит город и попытается узнать критерии отбора. Когда-то у девушки и учителя был разговор про колдовские школы, но даже один из первых бойцов светлого государства не знал, что за экзамены проводят абитуриентам, и что вообще изучают в школе. Колдовские школы самые тайные заведения Светлого Царства.
У старых и немного проржавелых ворот в цветущий сад, девушка встретила Рудэрья и, не оглядываясь, идет ли за ней конь, повернула к маленькой таверне на краю города. Та не пользовалась популярностью у знати, однако обычным путникам или скрытным личностям, она подходила. Рудэрь недовольно фыркал, идя сзади. Сытость залог хорошего настроения и силы: напади на Мальву сейчас враг, она либо проиграет, либо съест недруга. Мимолетно в голове возник образ полного и злого дракона, но девушка вяло хмыкнув, пошла еще быстрее. Шутки шутками, но причитания желудка, перебудят весь город, что из-за мерзкой, по их мнению, погоды, отдыхал в домах. Лишь рабочие то тут, то там выскакивали и заскакивали в песочные здания.
После того как Рудэрь был накормлен и показал свое хорошее настроение, чуть опять не откусив Мальве ухо, девушка, наконец, зашла в маленький, обшарпанный холл заведения, оставив коня в жалком подобии денника на заднем дворе.
Проводив Мальву расчетливым, и в то же время унылым взглядом, полноватый хозяин вышел за дверь, чтобы позвать подавальщицу. Уже доедая суп, девушка была потревожена молодым светошем, который, зайдя в таверну и подумав минуту, направился в сторону столика Мальвы.
— Светлого дня! Ка…
— Очень. Других столов нет? — грубо перебила девушка. Мальву ужасно раздражало, когда кто-то к ней лез во время еды, особенно если в таверне она одна, а пустых столов еще четыре. И вообще, погода, как светоши говорят: «как при правлении тирана». Никакой день не светлый.
— Да ладно, не сердись. Ты кушай, кушай.
Мальва наконец оторвала от сопляка убийственный взгляд и продолжила трапезу.
— Тут понимаешь… так вышло… я видел, как ты ночью бежала. По крышам! Быстро!
Девушка чуть не выронила ложку.
«Как ты мог видеть?!»
— Тебе показалось.
— Нет, правда! Я видел. Как ты так? Что за чары?
— Тебе показалось.
Парень нахмурил брови и грустно кивнул.
— Значит, не скажешь? Я за тобой еще с ночи наблюдаю. Уверен, что видел!
«Успокойся, не мог он. Я бы учуяла. Врет».
«А если нет? Если видел? Не убивать же его?! — девушка оценивающе посмотрела на светоша: — Молодой, жалко. Да и… убивать просто так себе подобных, разумных существ. Нет. Что бы там Эль не говорила, а «убирать» я его не собираюсь».
— Парень, уйди.
— Ну ладно. Не хочешь говорить, не говори… Ты тут как, к родственникам или учиться? Я вот учиться! Говорят, лучшая школа в Гаме, у моря! Но мне как-то больше Прэмьен по нраву. Хорошо здесь! Что-то особое…
Теперь Мальва внимательней присмотрелась к светошу.
«Тоже поступаешь? А вот это уже интересно».
— Что делают абитуриенты, чтобы поступить? Какие задания даются? Знаешь?
Парень хитро блеснул глазами:
— А ты не злая, когда что-то тебя интересует.
Теперь настало время Мальве хмуриться.
— И что это значит? Не скажешь?
— А ты. Как ты бежала так быстро?
— Не было никакого колдовства. Я просто хорошо бегаю.
— Ничего себе хорошо, почти как тень!
«Вот именно. И такой простой парень как ты не смог бы меня увидеть», — поняла Мальва.
— Кто ты и что тебе от меня нужно?
Парень хмыкнул. Моргнув, Мальва увидела напротив себя уже не юного, веселого светоша, а старого знакомого. Беловолосого мужчину. Следил за ней!
— Ты медленно соображаешь. Хотя было интересно смотреть, как эмоции на твоем лице меняются.
Мальва ничего не ответила, все ее внимание было обращено на звуки вокруг и движения мужчины.
— Я узнал твой стиль боя. Светоша, который учил тебя, я ищу.
— И ты думал, что я скажу, где он? — позволила себе горгуля слегка улыбнуться.
— Нет, конечно. Но я могу тебя заставить сказать.
— Ты давно за мной следишь. Чего раньше не заставил? — теперь уж девушка вовсе улыбнулась, сверкая белозубой, широкой улыбкой.
«Укусить пытается, да никак не достанет. Что-то мешает, но что?»
— Потому что я второй его ученик.
Девушка непроизвольно округлила глаза. Это было неожиданно. Очень. Конечно, Мальва не поверила ему вот так просто, но сама информация не слабо пихнула ее лишая равновесия.
— Ты дерешься совсем по-другому.
— Потому-то у меня есть свой стиль боя.
— Но… так может говорить только мастер, а песочных их всего три! И ты не один из них.
«Наверное…»
Приоткрыв двери, хозяин таверны уже начал поглядывать на странную парочку. Мальва с сожалением посмотрела на остывающую тушеную картошку.
— Ешь. Давно мог бы убить, но не убил. Хозяин, супа сюда и второе!
Только после того как мужчина сам начал есть, Мальва немного расслабилась. Совсем немного. Но картошку доела. Враги ли, война ли, а еду оставлять нельзя.
Доев, девушка уставилась на найа — если тот говорит правду. Учеников мастера брали редко. Всего на светлых землях два вида боя: песочный и светлый. Основателей, которые собственно и зовутся мастерами не много — семь. Девушка не знала, что напротив нее сидит седьмой, самый скрытный, поэтому и мало кому известный.
Если мастер брал в ученики двух светошей, то они становились найа друг другу. Найа нельзя убивать или причинять какой-либо вред, за то покарают духи хранители огня, который горит в сердцах каждого бойца. Все сходится к тому, что беловолосый не врет, однако стоит проверить.
Он доел и, отставив тарелки, которые сразу же убрала подавальщица — мимолетно скривившись, тоже посмотрел на Мальву, которая задумчиво рассматривала шрамы у него на лице.
— Что скажешь?
— Ты мужчина, тебе они даже идут. А вот я такие не хочу.
Ранит еле заметно улыбнулся.
— Мудрое решение. Тебе не пойдут. — Мальва слегка кивнула головой.
— Я хочу проверить, врешь ты или нет. — Положив на стол руку ладошкой вверх, девушка продолжила: — Сделай порез.
— А ты жестока.
— Это не так уж и больно, не пытайся давить на мою жалость, у меня вместо нее работает лишь здравомыслие, и сейчас оно хочет проверить, врешь ты или нет.
Это было рискованно, девушка знала это так же, как и то, что выбора у нее нет. И пусть то, что он говорит, окажется правдой, тогда он не сможет причинить Мальве вред. Как мушку раздавит, если захочет, но не в том случае, если окажется ее найа.
Мужчина достал кинжал и аккуратно сделал порез на ладони девушки. Горгуля быстро отняла руку и внимательно посмотрела на беловолосого. Урэш положил на стол левую руку, на которой уже вырезалась алым огнем рана на всю ладонь — намного больше чем у Мальвы. На лице мужчины не дрогнул и мускул, удивительная выдержка, Мальва до сих пор кривится при ранениях… хотя сколько ей лет… она еще совсем молодая. Сколько же он прожил? Запахло горелой плотью, и девушка сморщила нос.
— Убедилась?
На лице горгули расцвела широкая улыбка.
— Убедилась! Но где находится учитель, не скажу — не могу, иначе худо нам будет, и тебе и мне. Однако могу посоветовать пойти в храм и спросить у Богини, она уж точно должна знать.
Мальва говорила правду: только Эль на данный момент может помочь ему в поисках Мьуна. Если Богиня не захочет, то он его не найдет. Мальве нет смысла убивать себя и его нарушением обещания. Никто не должен знать о диких землях.
Урэш сначала счел слова девочки шуткой, издевательством. Мужчина долго смотрел на Мальву, а потом, что-то поняв, кивнул.
«Кажется — не дурак».
— Но ты не…
Ранит не успел договорить. Распахнув старые двери, вырывая у тех грустный стон, в таверну вошел — дракон. Мальва ругнулась. Плохо. Очень плохо.
— Светлого дня! О, а я вас искал моя незадачливая спутница! — дракон приветственно улыбнулся и, взяв стул, сел за стол Мальвы. Прямо посол в чужом государстве: плещет любезностью и доброжелательностью, а в глазах столько злобы и ехидства! Мальва спокойно смотрела на дракона, а тот ехидно улыбаясь, смотрел на нее.
— Сколько тебе лет? — бесстрастно спросила горгуля.
— Поверь, немного больше чем тебе, девочка.
— Тогда почему ты, такой взрослый и мудрый таскаешься за мной как хвост за кобылой?
Послышался скрип зубов. На лице дракона задергался желвак.
— Не верю.
— Что? — непонятливо спросил дракон, отвлекшись от своего гнева.
— Я не верю, что тебе «очень много лет», ты ведешь себя как подросток с раздутым чувством самомнения, — сказала Мальва и увернулась от когтистой руки мужчины. — Это опять же доказывает, что ты не умеешь себя контролировать.
— Хватит. Ты его слишком разозлила. Его можно оправдать, — отозвался дотоле молчаливый Урэш.
Мальва вопросительно подняла бровь, зализывая рану на ладошке, это не осталось незамеченным, и дракон притих, разглядывая картинку «дикие моменты». Мальва привыкла так делать, в слюне ее расы были необходимые для регенерации компоненты, завтра останется только шрам. Уреш перевел взгляд на дракона и тот наконец-то обратил на ранита внимание.
— Какая интересная компания. Ранит и… неизвестно что, но страшное, — ехидно изрек дракон и повернул к Мальве голову: вопреки его ожиданиям та похрюкивала в кулак от смеха.
«Ее что, вообще внешность не заботит?»
Посмотрев на озадаченное лицо дракона, девушка, уже не скрываясь, захохотала, хватаясь за живот. После сытного обеда так смеяться нельзя!
— Ты забыл себя. Эта компания еще интересней: ранит, странная светлая и дракон одурманенный ликой.
Дракон, отвернувшись от хохочущей девушки, пронзил светловолосого взглядом. Урэш не стал ждать вопроса.
— Найа, чем ты моешь голову? — после этого вопроса дракон внимательней присмотрелся к девчонке.
«Найа? Ученица мастера? Представляю, какой тупой ящерицей я казался ей когда «спасал». Два ученика. Но у кого из светлых мастеров два ученика? Может…»
Мальва встряхнула себя и села ровно.
— Это так тебя интересует?
— Это важно.
— Ликой и ромашкой, — осторожно ответила девушка.
Дракон после ее ответа так не нее посмотрел, что ей захотелось скрыться.
— Ты знала?!
— Что знала? — спросила горгулья, хватаясь за клинок.
— Как эта трава действует на нашу расу?! — заревел дракон и напал на девушку.
— Понятия не имею, — задушено произнесла горгулья, отбивая сильные удары разгневанного мужчины.
— Да вот так и действует. Пока не начнешь перед ним на животе ползать, он будет злиться, в твоем случае ты еще и гнездо должна вместе с ним свить, — осведомил Мальву Урэш спокойно попивающий хмельной напиток.
— Что?! Нет! Кошмар! — вскрикнула Мальва и попыталась перепрыгнуть все никак не унимающегося дракона.
Из кармана у него вдруг вылетело несколько шариков и, не успев сменить позу, девушка раздавила один из них. Мир вдруг закрутился перед глазами, и Мальва перестала ощущать собственное тело.
В голове у девушки быстро пронеслась давно заученная из книги информация:
Неактивированные одноразовые порталы имеют форму круглого зерна. Пока подобный портал не будет настроен, давить его не в коем случае нельзя, иначе объект переместится в неизвестную точку. Подобные порталы довольно дороги. Хранятся порталы в специальном коробке. Шансы выжить при ошибке — тридцать процентов.
«Видимо дракон совсем свихнулся, раз положил их в карман. Больше никогда не буду мыть голову ликой… и общаться с драконами», — напоследок подумала Мальва и потеряла сознание.
В тот самый момент, когда девушка исчезла, земля содрогнулась, и таверна начала рушиться. Дракон и ранит поспешили выбежать на улицу. Во мраке, что затопил некогда светлые улицы, звучали крики светошей и неприятные звуки разрушения. Здания рушились. По воздуху витал перченый запах тьмы и агрессии.
Город оседал.
Пытаясь связаться с колдунами и магами, дракон мимолетно подумал, что не клал в карман порталы.
Их там просто не могло быть.
— Ты знаешь, что происходит? — немного напряженно прозвучал вопрос ранита.
— Понятия не имею.
Никто не отзывался. Все молчало, а город все больше ломался, будто хотел вывернуться наизнанку. Будто пески выворачивались наизнанку.
* * *
Лорьяр первый попал под удар, после него еще шесть городов. Во дворце был переполох. Разумеется, колдуны держали защиту, и короне ничего не угрожало, но разве это важно царю, который пробыл на троне триста лет, и чьи подданные умирают погребенные под крышами собственных домов в других городах? Далеко не везде колдуны были готовы к нападению. Заклятия, что обрушились на светлые земли, были слишком сильными и чуждыми.
— Ваше Величество, это…
— Война.
Зал совета содрогнулся от дружного вздоха напуганных светошей. Они еще не забыли прошлые кровавые времена. Весть о том, какое положение сейчас в стране, быстро разлетится по пустынным землям.
Глава 15
От них несло зверьем, сталью и агрессией. Мальва проснулась уже в лагере — в клетке. Девушка узнала их по книгам, они будто вышли из книжных страниц, вот только настоящие они не внушали трепета и вдохновения, лишь страх и ненависть к ним — к врагам. Ей раз в день приносили воду и кусок сырого мяса, хоть организм и отвык, ела она мясо без проблем. Кругом стоял такой родной, но уже непривычный холод, пол клетки был ледяным. К вечеру первого дня у горгульи поднялась температура, и ей кинули какой-то старый облезлый плед, благодаря которому она держалась. Через неделю к клетке подошло два оборотня — про эту расу Мальва читала, поэтому узнала их по характерному запаху, как и других по особенностям тех. Мужчины затеяли разговор, поглядывая на притихшую светлую.
Мальва не понимала ни слова, и это ее раздражало. Оборотни тем временем обсуждали девушку, удивляясь ее появлению здесь.
— А вообще странная девка, мясо жрет как оборотень! А еще светлая!
— А она особенная. Ты на морду ее посмотри!
Мужчины расхохотались. Мальва закрыла глаза и оперлась спиной на холодные прутья клетки. Этой ночью она сбежит.
«Посмотрим, кто тогда посмеется».
Пришли сумерки. В лагерь стали пробираться звуки ночи и холод, про который было страшно думать днем. Сзади вдалеке у большого костра сидело пятеро оборотней и двое демонов, в шатре два подвыпивших гнома что-то громко вещали друг другу. Мальва вытерла кровь с потрескавшихся губ и прислушалась к лесу.
Он радовался ее появлению, но был встревожен, и горгулья догадывалась почему.
Возле границы земли гномов три объединившиеся расы сделали лагерь. Этот был один из многих. Пока горгулья насчитала тридцать мужчин. Десять демонов, оборотней и гномов.
Землю пропитал запах стали и железа, а от двух новоприбывших разило горькостью тьмы, из чего Мальва сделала вывод, что ей здесь делать нечего. Она не уроженка Светлого Царства, ее больше волнует то, что агрессивно настроенные расы делают на ее земле!
«А почему моей? — удивленно спросила Мальва у самой себя. — Видимо собственнические инстинкты», — ответила себе девушка.
Прутья клетки были достаточно редкими, чтобы пролезть, однако нужно убрать хотя бы один прут!
Выбрав время, когда все расслабились и забыли про пленницу, Мальва приступила к выполнению плана. Найдя на полу маленький и острый камень, девушка начала тихо чертить знак подчинения на толстом железном пруте клетки. Сначала Мальва хотела раздвинуть два прута руками, но те оказались крепкими! Видимо делали гномы. Мальва чертила. Выходило плохо. Время поджимало: в любой момент кто-то мог пройти мимо и заметить, чем занята пленница. Девушка старалась не привлекать к себе внимания — три оборотня вчера уже присматривались к ней, в сомнении кривя губы. Вспомнив, их любопытные взгляды, девушка ускорилась. Про неудачу горгулья старалась не думать.
Наконец символ был начерчен и прут подчинился. Аккуратно отодвинув его в сторону, девушка рванула в чащу. Разуметься ее заметили. Мальва и не думала красться, хоть она и умеет ходить бесшумно; но запах никак не скроешь, а оборотни — это звери. Благо снег еще не выпал.
* * *
Мимо развалин и трупов, мимо плачущих детей и взрослых, раненых и скорбящих, мимо усталых от колдовства улиц, пропитанных страхом и смертью, она шла и смотрела. Пострадали тысячи. И это только одно заклинание, направленное на города ее детей, только одна попытка поставить их на колени. Если бы войну начали драконы или эльфы, она бы стерла тех с лица земли, не зная пощады! Убила бы, всех до единого, объятая жаждой мести за своих детей! Но нет! Затеять войну может лишь тот, кто давно с ней не встречался, или тот, кому она нравится, в любом случае — это больное существо.
Так каково матери узнать, что ее дети больны? Это страх! Это ужас! Это боль!!! Но самое ужасное, что братья убивают своих братьев. Что может быть хуже? Что?
Она не знала. Ступни резали осколки, нет-нет под ногами встречались лужи крови. Она повернулась к женщине, плачущей над убитой дочкой. Девочке пронзило балкой грудную клетку. Что может сделать богиня? Что? Смерть и жизнь разберутся и без нее, ей лишь остается оплакивать горе, сжимая кулаки.
А ведь это ее дитя сейчас умерло, и плачет тоже ее дитя — убивается, не зная как жить дальше. Так за что им это? В чем они виноваты, и перед кем?
Злость и боль Богини были велики. Небо, даже на землях эльфов закрыло тучами, и пошел холодный дождь. Непролитые слезы матери капали на скорбящую землю. Что захотели эти три расы? Демоны… они любят войну — за ними всегда нужно было приглядывать. А оборотни и гномы? Что им понадобилось на Светлых Землях? Что?
Что? Почему? За что? Шелестел ветер, вторя богине. Она шла. Дальше. Она никогда не хотела этого, никогда не хотела видеть такого. Она спала, когда были другие войны, а теперь, проснувшись, она вынуждена страдать, смотря на убийства детей?! Почему?! На этом ли ее власть кончается?!
«Почему…» — вторил ветер. Сегодня он и дул как-то не весело, тоскливо. Он уже несколько месяцев грустит.
Три брата, три народа объединились и напали на четвертого. Этого она не простит. Будет помнить каждого, кто причастен.
— Каждого, — произнесла богиня, и тело умершей девочки развеялось, срывая с губ плачущий матери стон. Так стонать могут лишь матери потерявшие ребенка. Звук, пробирающий до костей и заставляющий каждую клеточку тела прочувствовать мгновения смерти и боли. Материнской боли.
Она не всесильна, однако она может многое. Ее любимый ребенок обязательно выживет. Она когда-то обещала, что позаботится о ней, и она выполнит обещание.
* * *
Легкие разрываются от быстрого бега, ночь шепчет на ухо хитрости и зовет к себе, Мальва неслась по ее владениям тенью, ее дочерью. Бежала так, как никогда не бежала. Мьун когда-то сказал, что нельзя недооценивать врагов, иногда их лучше переоценить. У оборотней звериная скорость и нюх, а у демонов крылья. Тело все больше уставало, ноги и голова налились болью. Левая нога неожиданно подвернулась и Мальва покатилась куда-то вниз, не имея сил даже спрятать голову в колени, чтобы защититься от ударов. Устала. Упав на дно балки, девушка, прокашлявшись в кулак, попыталась встать. Может отстали? Это было бы так хорошо! Прокусив и так болезненные губы, Мальва пыталась вползти в яму под корнями старого прогнившего дерева: тут можно временно спрятаться, из-за вонючей грязи вокруг оборотни ее не найдут. Нужно только успеть. Работая руками, Мальва ползла под корни, волоча за собой ногу. Кажется перелом. Горгуля отключила болевой порок, однако потребуется время, чтобы доползи до ямы. Недалеко послышался еле слышный хруст веток. Лес предупредил ее. Девушка ускорилась.
— Свеша? — позвал рядом кто-то. Сделав последний рывок, девушка упала в неглубокую яму, достаточную для того, чтобы скрыться.
— Све-е-еша, — обманчиво ласково пропели наверху. Кто-то был рядом. Совсем близко.
Наверное, Мальва поторопилась, когда решила что тут ее не найдут.
На голову упали куски земли, кто-то спрыгнул на корни. Мальва задержала дыхание. Громкий стук сердца и шуршание мышей где-то там. А еще ночная песня леса. И громкий стук сердца. Ее сердца. Слишком громкого чтобы не услышать.
— Свеша! — радостно воскликнул демон и, неожиданно схватил девушку за больную ногу, просунув когтистую руку в укрытие.
Роскошью было завизжать. Судя по его настроению, он хочет стать победителем, поймав жертву ночной охоты, значит — он один. Мальве остается только не выдать себя до определенного момента.
— Свеша, айнерр трес эс ардель! — прозвучало укоризненно.
Демон знал, что она его не понимает, очевидно, у него было хорошее настроение, раз он разговаривал практически сам с собой. Отлично. Если ей удастся, она даже виноватой себя не почувствует: последние минуты его жизни были напитаны счастьем, как оно есть. Счастьем победителя.
«Что еще нужно демону?»
Демон схватил усталое тело девушки и закинул себе на плечо.
«Значит, летать не будешь? Хорошо. Очень хорошо».
Демон шел тихо, видимо не хотел делить добычу и славу. Из побега девушки устроили славную охоту. Мальва бы сама с удовольствием поохотилась на них. Позор и боль то, что она сейчас как мешок с пеком лежит на плече врага, который ступает по ее земле.
«Чтобы он оступился, — это было совсем детским желанием, но мозг перестал нормально соображать. — Только не это… нужно успеть его убить…»
Мальва из последних сил вывернулась и ударила мужчину острым локтем в висок. Демон ругнулся и выпустил добычу. Пропел ветер, и охотник осел на землю со стрелой в сердце. Мальве даже припадать к земле не нужно было, она и так лежала не в силах пошевелиться. Отключение болевого порока и многочисленные травмы совсем вывели организм из равновесия. Уже закрывая усталые глаза, Мальва успела увидеть чернокудрую женщину с огромными серыми крыльями за спиной. Своя. Только… сейчас Мальва чужая.
* * *
В маленьком городке царила суета. Хотя зима властвовала, замораживая носы, но до трудолюбивого духа горожан та не добралась. В городе строились новые дома, бегали дети, и кипела работа. Любая. Горгульи привыкли заниматься делом. Мужчины строили теплые и надежные новые дома, женщины мастерили одежду, готовили, ухаживали за детьми. У всех была работа. И у лекарей тоже. По велению храма в местную маленькую больницу была принесена светловолосая девушка. Таких горгульи видели лишь три, и эта четвертая. Мужчины особо не интересовались, а вот женщины, оставляя работу, частенько совершали набеги на здание лекарей, дабы поглазеть на экзотическую больную. Та была без сознания.
Уже три года развивается этот город. Первый город горгуль. Они уже не те дикари у пещер и шатров с наточенными камнями в руках: мужчины стали превосходными воинами, а по возвращению домой и хорошими отцами, у кого были дети. Храм воздвиг много новых правил и запретов, одним из которых стал запрет на многоженство, младшие жены становились свободными, как впрочем, и все женщины. Много семей распалось, многие женщины ушли из семей, однако те немногие семьи, которые решили засвидетельствовать союз в храме — а в основном это были пары с детьми — состояли из мужа и его первой жены. Не движимые страстью или другими временными чувствами многие первые жены остались вместе со своими мужьями. Но теперь те не зависели от мужчин. За то время, когда мужчин не было, женщины многому научились, и постоять за себя стало их главным уроком, как словами, так и руками защищать себя научили их жрицы — те сказали женщинам, что они имеет равные права с мужчинами, и женщины испугались. Они и сейчас никак не привыкнут к новой жизни. Но неудобства временны, через них лежит дорога к хорошей, долгой жизни этого народа.
Мальва очнулась, идя куда-то — ноги сами вели бессознательное тело. Девушка шла по длинной красивой улице к белому закругленному строению — к храму. Мальва помнила этот храм, еще когда он был окружен деревьями и шатрами. Сейчас сонное сознание приняло информацию и полностью заснуло. Второй раз Мальва проснулась уже у статуи богини.
«Приветствую тебя, мое дитя», — голос богини звучал безэмоционально.
«Эль…» — Мальва уже почти два года не разговаривала с богиней, это было непривычно.
«На светлых землях сейчас не лучшие времена, Мальва. Это я устроила твое перемещение. Так было нужно. Ты умна и сильна, но там ты бы погибла. Там многие погибли».
«Но ты ведь сказала, что я тебе не нужна слабая».
«Да, ты нужна мне сильная и — живая!»
Мальва молчала, богиня тоже.
«Я старалась перенести тебя как можно ближе в Эрду».
«Город?»
«Да. Твой народ быстро развивается».
«Да… А как второй ученик Мьуна? Как сам Мьун? А пани Мура?! А Жэрром?! Где они? Мне можно к ним?»
«Можно, но не сейчас. Сначала выполни мою просьбу. С Урэшом ничего не станется — он силен».
«Исполни мой приказ, — перекривила Мальва. — Урэш, это его имя?»
«Да. Просьбу, Мальва. Я связалась с Мальгельном, главным жрецом Светлого Царства, и передала ему информацию о военных лагерях союза агрессивно настроенных рас. Ты ведь догадалась, что это гномы, оборотни и демоны создали союз и напали?»
«Да. От некоторых темнотой несло. Так же воняла и погода у светошей».
«Не уследила…»
«Эль?»
«Да… моя просьба… руководствуясь всеми своими теоретическими знаниями возьми три отряда горгуль и уничтожь ближние лагеря. Думаю там ты и встретишься с мужчинами. Вот только… все должны думать, что ты светлая, а не Мальва».
«Но это…»
«Так нужно».
«Хорошо», — сминая злостью мимолетное чувство радости, произнесла девушка.
«Нужно спешить, Мальва. Пока атаковали лишь маги этих рас, посылая заклинания на расстояние; но через месяц все войско пойдет в наступление, через море. Эти три народа успели хорошо изучить свои и чужие земли, пока светоши и не подозревали, что существуют другие земли, кроме Гаррыда и собственных.
«Почему тогда ты не остановила все это?»
«Я могу многое, но не все».
«А почему я должна вести отряды? Сопливая светлая девчонка?»
«Тебе нужно заполучить доверие воинов».
«Мне ли? А может Мьюрте?»
«Тебе, но эту оболочку мы еще используем»
* * *
Они вытаскивали выживших из-под завалов. Тогда все маски были скинуты, официальность забыта. Один из лучших магов среди драконов и один из лучших колдунов Светлого Царства рука об руку работали со всеми на улицах города, силясь спасти как можно больше светошей.
У храма разум их затуманился, а проснулись они уже здесь.
Кругом любопытные, бледные, даже немного голубоватые лица с черными глазами. И все смотрят. На них смотрят, и они смотрят. Дракон первым оклемался: мужчина встал с мостовой и направился в храм, там он узнает ответы на свои вопросы — более никто не мог бы сделать с ним такое, если не богиня этого мира! Урэш подумав, последовал за драконом.
— Милости прошу, — разлился по огромной белой комнате приятный женский голос.
— Что вам нужно? — спокойно спросил дракон, довольно уважительно — ему в этом мире еще жить.
— Мир, или хотя бы не война…
— Три расы, что напали на Светлое Царство, это демоны, гномы, и оборотни. Если с демонами все понятно, то вот причины нападения оборотней и гномов на пустыни — не ясны. Я послала несколько отрядов во главе с моей подопечной. Ваша задача узнать цели союза трех рас. Разрешаю убивать причастных. Это выгодно вам, Светлому Царству, мне, и этой земле. Не твое ли задание, дракон, было разоблачить проклятие? Теперь все намного масштабней.
— Почему же вы сами не сделаете все? — спросил Урэш, что стоял у входа в храм, прислонившись к мраморной колоне.
Богиня невесело хмыкнула.
— Я уже набегалась, и кое-что поняла: если это может сделать кто-то другой — я не вмешиваюсь.
Дракон сощурил свои желтые, яркие глаза и кивнул. Такая тактика была ему ясна. Урэш перевел взгляд на пол и повернул голову на улицу. Шумно, суетно, однако приятно. Теплая атмосфера царила в этом славном маленьком городке.
— А не Мьюрта ли, ваша подопечная? — неожиданно спросил Урэш, снова отвлекаясь на статую, которая впрочем, была неподвижна.
— Ты с ним встретишься. Совсем скоро. Он здесь.
Урэш наклонил голову в знак благодарности и вышел из мраморного здания. Дракон остался в храме.
Какое ему дело до того, зачем остался крылатый?
Важней сейчас подготовиться к заданию. Он долго ждал момента, когда снова сможет увидеть учителя — на его годы мизерное время, однако долгоживущие ценили каждое мгновенье, а учитель пропал почти восемь лет назад.
Глава 16
Мужчины, которые только что проснулись, чтобы встать на смену строителям, сейчас ели в большой общественной столовой. В комнате с несколькими десятками столов царила атмосфера чего-то нового, радостного, даже снег на подоконниках больших окон сверкал как-то особенно — как драгоценности, напитанный ярким, но по-зимнему холодным светом небесного светила. Горгульи ели быстро, резко, крепко пережевывая еду, казалось каменными челюстями. Уютный зал наполнялся еле слышным скрипом половиц и тяжелым звоном железных ложек о железные тарелки, пахло мясом рырмы*, морозом, что караулил за толстой дверью, и древесиной — недавно тут делали ремонт. Проскользнув в шумный зал, Мальва примостилась у подоконника крайнего окна и стала наблюдать; вдохнула знакомый пряный травяной запах, что витал, когда в супы и мясо добавляли укроп, сельдерей и арру*. Девушка зажмурилась. Это так приятно, ощущать что-то давно забытое, но такое родное! Живот стянулся в узел, но не из-за первобытного страха, а скорей из-за страха не получить еды. Девушка, не спуская взгляда с зала, положила на страдальца руку.
Сейчас не время. Потом.
Живот уже недовольно забурчал, и Мальва решила все-таки быстро поесть. Взяв порцию у загруженной работой женщины, девушка тихо присела за стол, на котором осталось шесть мест. Больше мест не было. Три отряда. Эль все верно рассчитала. Знала, что Мальва сбежит? Возможно.
Мужчины что сидели ближе лишь кинули на нее мимолетные взгляды и продолжили обед. А ведь запомнили — слишком цепкие взгляды. Теперь сидят и думают, что за чудо составило им компанию?
Чудо, впрочем, успело переодеться из ночной рубахи в теплые штаны и кофту, перед приходом в столовую.
Первый стол уже начал доедать и относить посуду, послышался неспешный топот и шуршание одежды. Мальва глотала суп, почти не пережевывая мягких корнеплодов в нем. Времени совсем мало! Девушка специально взяла на кухне что-то жидкое, чтобы быстро проглотить. Доев и отдышавшись, удостоившись странных взглядов еще жующих едоков, горгулья наконец-то встала. Отнести посуду было делом секундным, осталось самое тяжелое — сказать бойцам, что их поведет на задание девчонка, а именно «непонятно что, но страшное». Над этим Мальва подумала, когда стояла у окна, наблюдая за горгульями.
Девчушка со светлыми волосами и глазами, кожа которой была цветом как кирпич, неожиданно прыгнула на стол, за которым уже поели. Вытерев рот рукавом, она сыто икнула и попросила внимание хлопком в ладоши. Все застыли, не зная как реагировать — вот если бы она прыгнула на стол, где еще едят, все бы прекрасно знали, что делать, а так — вариантов не было.
— Вот представьте, — застенчиво, однако и не мямля, начала она, — что храм прикажет мне повести вас — три отряда, на задание. Вы бы стали оспаривать решение жриц?
Мужчины дружно захохотали, хватаясь за животы, в страхе за свою целостность задребезжали окна.
— Этого не может быть, дитя, — ответил стоящий ближе всех мужчина, слегка улыбаясь, — но ты нас здорово рассмешила, и работа наша будет еще веселей, благодаря тебе!
«О, в этом я не сомневаюсь».
Мальва, состроив скорбную мордашку, подняла руку вверх: разумеется, перед тем как уйти из храма она взяла знак, подтверждающий, что приказ связан с ней, и если девушка говорит правду — знак тот будет золотым. Мужчины резко перестали смеяться, нетрезво всматриваясь в узор на руке девушки. Зал поглотила тишина непонимания. В окно дети ударили снежком, однако тот, подумав, все же решил съехать вниз, и упасть на землю, нежели любоваться картиной, которая происходила в столовой. Мальва, удостоившись стольких гневных взглядов, неожиданно захотела уподобиться тому счастливому кому снега. Не страшно, но неприятно.
«Да что за сумасшествие!» — было общей мыслью, тем не менее, никто не заговорил. Все молчали.
«Что же с ними делала Эль. Что за тренировки сделали их такими, или уроки?» — подумала Мальва, медленно слезая со стола.
Девушка, надев шубу, которая была принесена в столовую мастерицами, хотела, было выйти на улицу, но рука на плече задержала ее.
— Ничего, положись на нас. Я буду вести нас, а ты держись позади, дитя.
Мальва не смогла сдержать улыбки. Она впрямь не всесильна, однако держаться за их спинами, это уже слишком.
— Это задание дано мне, а не тебе, воин. Я поведу вас. Не доверяя мне — положитесь на волю богини.
Мужчина медленно убрал свою здоровую руку с хрупкого девичьего плеча в пушистой шубе и, пожевав губу, кинул. Он не доверяет, не обязан доверять этому ребенку, тогда, пожалуй, он так и сделает — положится на волю богини. Воины переглянулись: по-ихнему не получится.
* * *
Редкие порывы несмелого ветра нет-нет закручивали снег в спиральки и разбрасывали его в стороны. Где-то пела вунья, предупреждая о мелком хищнике своих сестер; шелестела ткань, натянутая на большие палатки лагеря; у потрескивающего костра сидело несколько демонов и гномов: все остальные либо покинули этот лагерь, либо спят, либо на охоте. Впрочем, те, что были на охоте, уже никогда не будут охотиться. Мертвы. Демоны, почуяв угрозу, подскочили с мест, и принялись оглядываться по сторонам, ища источник угрозы. Гномы нахмурились и взялись за топоры.
Мальва ждала, и вместе с ней шестьдесят воинов. С ветви ели на том конце лагеря спрыгнула черная белка, и демоны повернулись туда. Один из воинов дернулся, но девушка удержала его рукой, заработав крепкое «рукопожатие» недовольного.
«Еще не время».
Пока Мальва сидела в лагере, она не только болела. Она наблюдала. Искала слабые и сильные места. Сейчас она и воспользуется этой информацией.
Демоны были настороже. Мальва начала снимать с себя одежду. Воины впали в негодование. Не из-за стеснения пред нагой девой конечно, ситуация не та, однако из-за непонимания происходящего.
Надев прихваченные с собой старые лохмотья, видимо с божьей помощью сохраненные, девушка повернулась к горгульям.
— Демоны максимально опасны. Они подобны нам, но и отличаются от нас. Главное — не дать им скрыться через порталы, и позвать подмогу. У них есть несколько слабых мест, в том числе и болевые точки. Смотрите, запоминайте и не вмешивайтесь! Это приказ!
Горгульи все еще не понимая, к чему клонит девчонка, передали ее слова всем, кто находился в засаде.
Опасность явно была рядом, казалось, за спиной! Но ничего не было ни слышно, ни видно. Хруст снега, от легкого веса резанул по ушам, заставив обернуться мужчин. Волоча за собой подбитую ногу, к костру мучительными потугами ползла светлая девка. Волосы растрепаны, одежда порвана и грязна, под глазами синяки.
— Я вас-с ненавижу! Не-на-навижу! — от холода девушке было сложно говорить, но взгляд ее горел настоящим пожаром ненависти. — Убью! Из-за…
— Похоже, она действительно опасна в своих порывах, раз даже наше чутье это почувствовало! — задорно прогорланил один из демонов, хватая светлую за волосы, вырывая у той крик боли и злобы.
— Отпусти сын коровы! Ненавижу! — возопила девушка и истерично начала бить демона по ногам, попав мужчине между ног, и повалив того, она быстро и незаметно ударила его в область ключиц. Демон перестал двигаться. Светлая, не останавливаясь, колотила мужчину руками завывая и чуть ли не рыча. — Всех убью! А-а-а!!!
— Ты гляди, опасна женщина в гневе! Что, на тепло пришла?! Так мы тебя сейчас согреем! — загоготали между собой гномы.
Демоны же стояли в растерянности: нечаянно лишить их сознания крайне тяжело. Вернее нужно знать как. Мужчины первое мгновенье даже не решались убрать истеричную девушку от бессознательного товарища, думая, что та вполне может быть идеальной убийцей, раз знает точки, однако убийца бы себя так не вела.
— Везет дуракам, — промямлил один, осматривая неподвижного товарища.
— Или нет! — засмеялся второй, стискивая в объятьях вырывающуюся девушку. — Ух, бойкая, мы таких любим.
«Да я заметила, — хмыкнула про себя Мальва. — Только не долго».
Светлую потащили в палатку, и девушка решила — пора! Блеснуло лезвие, и голова держащего ее демона упала в снег, оставляя красный след на белоснежной корке. Другой демон среагировал вовремя и схватил Мальву за голову, чтобы сломать шею. Оттолкнувшись от него ногами и ударив коленом в челюсть, Мальва всадила острое лезвие в переносицу мужчине. Все произошло так быстро, что медлительные гномы не успели сделать ничего, а когда оклемались, в лагере девчонки и след простыл.
Мальву встретило молчание.
— На переносице у них в черепе щель, если попасть в нее, задевая мозг — враг мертв. Можно так же быстро отрезать голову, или ударить в болевую точку возле ключицы. Вы видели где. Всему остальному вы обучены даже лучше меня. В других лагерях ликвидировать врагов будите вы.
Шея болела, поэтому Мальва потирала ее рукой время от времени, снова одеваясь в теплую одежду.
Один из воинов нарушил молчание, тихо спросив:
— Шея болит?
Мальва прищурившись посмотрела на него.
— Добить не дамся.
Рядом стоящие мужчины улыбнулись, как-то теплей, не так как раньше.
— Да он у самок учился. У лекарей. Поможет.
Подставлять свою шею неизвестно кому, было высшей точкой дурости, однако демон успел повредить шейные позвонки, тут даже регенерация не поможет, только навредит, сращивая неправильно расположенные хрящи. Да и день долгий, хоть Мальва и могла частично отключить боль, чтобы та не мешала, но повреждения могут стать серьезней от быстрого бега, а на ней ответственность.
Горгулья сняла шубу и опустила голову, открывая шею, при этом, не отрывая взгляда от «лекаря». Пушистые от былых приключений пряди медовых волос упали на лицо, закрывая его, и девушка стала казаться слабой и хрупкой… пока не рявкнула горгульям, у которых уже начался просыпаться инстинкт защитника, чтобы те пошли и добили гномов. Бородатые так и стояли, ожидая решения своей участи.
Поняв, что мужчина на самом деле обучен и поможет, Мальва перевела взгляд на лагерь. Гномы не долго держали оборону: наконец-то последний упал с улыбкой на окровавленных губах — для них умереть в бою, дело чести. В момент такой смерти они, наверное, и не вспоминают о своих женах, сестрах детях, так почему их враги, в данном случае Мальва, должна о них вспоминать? На миг зажмурившись от боли, что принесло действие воина, Мальва поняла, что никогда не свяжет жизнь с воителем. Они эгоистичны и слепы в своих порывах завоевывать и доказывать.
Во втором лагере союза было намного больше врагов, но горгульи были хорошими воинами и учениками. Запомнив то, что показала им Мальва, с демонами они расправились относительно быстро. Что-то подсказывало девушке, что не так ее народ селен как демоны, эта раса сильней горгуль, однако; сейчас на их стороне было и численное превосходство, и соответственный настрой. Да и метод неожиданности сыграл свою роль.
Она сидела в засаде вместе с тремя тяжелоранеными. Раны горгуль были не очень серьезные, и не требовалась немедленная госпитализация, однако биться те уже не могли. В третьем по счету лагере было десять оборотней, восемь гномов, и два демона. Битва шла. Демонов, что могли открывать порталы, положили еще с первых минут. Сейчас дралось три гнома и восемь оборотней. К трем раненым горгульям добавился еще один.
На шее зашевелились волосы от чужого дыхания. Рука нащупала кинжал, и — он был выбит в снег.
— Привет, — поздоровался дракон.
Мальва посмотрела на него, на дырку в снегу и сложила губы в тонкую упрямую линию. Показав одному из бойцов, что был ранен в ногу и сидел рядом с местом падения оружия, на то место, через секунду она уже ловила свой кинжал. В грудь целился. Мальва из-под бровей посмотрела на воина, что бросил кинжал, засовывая оружие обратно в карман. Воин лишь усмехнулся. Мальва опять отвернулась на поле боя.
— Смотрю, дела не хороши?
— Дела неплохи.
— Прикажи оставить двоих в живых.
Через десять минут в одном из вражеских шатров стояли пятеро. Мальва, Урэш, и Стуард (дракон), а на полу на коленях, стоял один раненый в бок оборотень и гном. Дракон присев возле двух обездвиженных пленников, начал безмолвно вглядывался в глаза оборотня, взгляд пленника испуганно метался в разные стороны. Все в этой палатке кроме Мальвы знали, почему пленники так боятся.
Наконец добившись своего, дракон повторил все с гномом, который даже не сопротивлялся, понимая, что проиграли — если в эту войну вступили драконы, то союз обречен на проигрыш, какими силами не пользуйся. Драконы обладали отличными от других силами — силами гипноза. Драконьему гипнозу, говорят, не могут сопротивляться даже эльфы, поэтому, если два древних народа встречаются, то в глаза друг другу не смотрят, драконы из чувства вежливости, а эльфы из-за здравых опасений. Три отряда, что были с Мальвой на задании, уже отправились назад, а допрос только начался. Мальва решила побыть здесь. Она на данный момент сама не знала, что хотела. Она боялась встретиться с котенком и остальными, но и хотела этого безумно! До сжатых кулаков, до красных отметин от ногтей на ладонях. Эль сказала, что Мальва встретит их на задании.
Стуард, завершивши процесс, встал на свое место и задал первый вопрос:
— Как тебя зовут, кто ты?
— Лирги Ррондэр, главный над пятнадцатым отрядом оборотней в северном секторе.
— Хгыхрг Храдшдрох, солдат из войска гномьей военной общины.
Мальва слегка улыбнулась, поглядывая на гнома. Девушка все так же не понимала чужого языка, но разобралась, что они представились. Дракон же и ранит, кажется, все прекрасно понимали. Заметив искры на их висках Мальва сообразила в чем дело.
Магия или колдовство.
Урэш обратив внимание на горгулью, слегка кивнул головой в знак солидарности. Он тоже впервые слышал подобные имена и языки, при этом с помощью колдовства понимал их. Дракон задал еще вопрос, но в этот момент в шатер зашли два светоша и горгуль. Все повернулись, всматриваясь в пришедших. Пока мужчины объясняли кто они и зачем здесь, дракон внимательно слушал, пленникам было все равно, а Урэш и Мальва просто стояли. Лишь каждый из них знал, что кроется за всем этим. За безэмоциональными лицами. Пока Урэша, который был наполовину закрыт шторкой, не заметили, Мальва поспешила предупредить найа.
— Ты не знаешь, кто я, кто мой учитель, и что я умею.
Урэш вопросительно поднял бровь, Мальва ничего не добавив и не объяснив, отвернулась к пленным.
— Урэш?!
Ранит вышел и стал перед учителем.
— Я искал вас, учитель.
— Все восемь лет? — Мьун нахмурил брови, но глаза его были счастливы, он скучал по светлому сорванцу!
Урэш утвердительно кивнул и получил крепкий шалбан.
— Дурак! — с чувством и гордостью, прошептал светош, крепко того обнимая.
Мальва смотрела на сцену воссоединения с каменным лицом. Урэш поймал ее взгляд и, отстранился от светоша. Он увидел там все, и даже больше, он не сомневался, что это Богиня играет в свои игры.
— А я смотрю, на лице у тебя шрамов прибавилось.
— Они были достойными противниками, — ответил ранит.
— Несомненно! И что же рыжая? Как ты попал сюда вообще?
Пока Мьун разговаривал с учеником, дракон решил не терять времени и продолжить допрос. Мальва отвернулась от учителя и найа, и встретилась с взглядом молодого горгулья. Парень был красив, даже очень: блестящие кудри его были завязаны в высокий хвост, и перевязаны, чтобы не елозили по спине. Взгляд по юному мягкий, но в то же время жесткий и стойкий, изучал и располагал к себе спокойствием — обещанием рассудительной личности. Из-за теплой одежды фигура не была видна, но по осанке было ясно, что он воин. У горгуль не было мужчин, что не занимались боевым искусством. Мальва даже заметила, что они разработали свой стиль боя, и довольно эффективный и практичный.
«Как же ты вырос. Каким красавцем стал! Вот бы сейчас подойти и обнять тебя! Крепко-крепко, чтобы ребра трещали».
Мальва опустила голову, делая вид, что смущенна от взгляда парня, на самом же деле пряча скорбно укушенную губу и складку меж бровей. Сейчас она просто забудет обо всем, и расплачется, как настоящая светлая панночка.
«А что, я права не имею поплакать?! Если даже не имею право сказать привет брату и учителю?!?»
«Не при всех, потом», — сама себе ответила девушка и, накинув капюшон, вышла из шатра.
«А что ты хотела? Что еще ждала?! Что узнают и такой? Что увидишь, и станет легче? Нет! Станет легче лишь тогда, когда станешь для них Мальвой, а не чужой, и хватит на морозе щеки мочить», — уже слегка гневно подумала горгулья, вытирая соленую каплю рукой.
— Девушка!
Мальва остановилась.
— Вы забыли.
Черноволосый юноша подбежал к ней и, передав в руки железный кинжал с деревянной ручкой, расписанный умелой рукой, радостно улыбнулся.
Мальва проиграла.
Девушка, скривив лицо, разрыдалась как маленький ребенок, не думая ни о чем. Парень, прижав ее к себе, укусил за ухо.
— Ай! — все еще ревя, ойкнула девушка. — Больно же!
Горгуль опять задорно улыбнулся, утыкаясь носом в пух шубы на плече девушки — парень, несмотря на то, что был меньше Мальвы на шесть лет, в свои четырнадцать перерос ту ростом. Мальва тоже обняла Жэррма и улыбнулась широкой улыбкой. Как же приятно! Минуту назад и не мечтала о тепле его объятий.
— А подарок свой чего мне тычешь?
— Так для красоты момента!
Мальва фыркнула в шерсть его куртки и тихо спросила:
— А узнал как?
Юноша все тем же тихим, и немного загадочным шепотом ответил:
— Так… у тебя, сестра, такое лицо кислое, тебя хоть в тело мамонта одень, все равно просвечивать будет.
Бегать он с тех пор стал еще лучше.
Да и кривится так же, когда по лбу получает…
Глава 17
Вечер наполнялся звоном колокольчиков на дверях — усталые горожане уходили отдыхать в дома — скрипом чердачных окон столовой, кои тревожил воодушевившийся ветер, рассыпая белую крупу в разные стороны, и звонким смехом молодых, которые были неугомонны и бодры почти всегда.
Ан нет. Не все. Это Мальва слушала истории Жэррома и вторила его радостному смеху. Наконец он смог поведать о забавных эпизодах своей жизни, что проходила без нее! Юноша был по-настоящему счастлив! Молодые горгульи из лавки мастериц раздосадовано вздыхали, поглядывая на посиделки Жэррома и Мальвы, через толстое стекло витрины маленького зала общей столовой. В этом зале обычно обедали дети, или те, кому не хватало места в общем.
— Эх… такая страшила, а он перед ней…
— Да ладно, девочки. Понятно уже: раз красивый, значит тупой!
— Точно. Разбегаемся, а то мамки орать будут.
По пышному снежному покрывалу у стены дома потек след от меховых накидок, а с окна, с обратной стороны которого царила теплая атмосфера, лился неяркий свет самодельной свечи, отражаясь на потревоженных снежинках.
— Ну а ты? Где ты была? Что видела? Это ведь не книжки читать. Я вот уже столько начитался, что кажется странным отсутствие на моем лице морщин.
— Я… сначала бесцельно скиталась по лесу…
— Интригующе…
— Будешь перебивать — составишь компанию жаарррам.
Юноша засмеялся:
— Мы с ними не ладим. Кто-то из нас пострадает точно!
— Ты будешь привязан к дереву. Сопоставь шансы.
— Ну ладно, пошутили, так что?
Мальва попыталась отпить из широкой, круглой кружки, в которой, источая пар и божественный запах зелени, ждал своего часа бульон с жирными кольцами на поверхности.
«Нет, еще горячий. Лес… лес… а что там было интересного… да ни…»
— А! Роша тогда на охоту пошла, а я в траве лежала. Я учуяла его появление, а он не крался, открыто шел, медленно. Олень. Представляешь? Рога как этот стол, — Мальва ударила костяшками пальцев по поверхности деревянного стола-стойки. — А глаза, как у меня, когда я в себе. Ну, ты знаешь. Он, когда я сказала это, спросил: «А разве плохо быть в себе?» Я…
— Стой, кто спросил?
— Ну олень! А потом разлетелся сотней ярких бабочек. Красиво конечно. Я долго смотрела, пока они за деревьями не скрылись.
— Ты что там пьешь? Мальва! Иди-ка спать.
— Бульон это, олух.
— Все равно. Ты сегодня натрудилась. — И ели слышно: — до бабочек… ярких и красивых…
Жэрром подождал пока Мальва допьет любимый бульон, и, укачав и так сонную девушку в своих руках, понес к себе. У него кровать большая — поместятся.
— Ну что, сестренка, меняемся? Раньше ты меня на руках носила, а теперь я тебя.
Мальва лишь что-то сонно пробухтела про втирание лики в драконью морду.
«А драконы тут при чем?» — озадачился Жэрром, укрывая Мальву и себя одеялом.
— Ууу-ууу-у….уууу!
— Мальва проснись! Мальва!! Жэрром тормошил стонущую девушку, не понимая, что происходит.
Мальва вскочила и вцепилась цепкими пальцами в горло врагу.
Снова она не там, снова не дома! Снова будит не пани! Как всегда! Все повторяется! Когда же это прекратится!!! Когда она проснется дома?!
— Сегодня, ты… проснулась дома сегодня. А те… а теперь отпусти меня, не то начну со… противляться. У тебя в руке сила немалая, а у меня горло не из гномьего ж-ж-железа…
Мальва разжала пальцы и уставилась на лежащего под ней брата, которого она пыталась убить.
— Да ладно, убить… это еще постараться нужно. Убить не убила, но покалечила. Теперь горло болит.
— Заживет, — заворожено ответила Мальва, рассматривая Жэррома.
— Ага, заживет. А как же стресс? Это, знаешь ли, был удар в самое темечко… — лохматого с утра парня перебила капля влаги на его шее. Он посмотрел вверх и замолчал.
— Дома? — спросила недоверчиво Мальва.
Жэрром нахмурил темные брови, прижимая плачущую девушку к себе.
— Дома, — тихо ответил брат, не зная, что делать, и с каких пор его Мальва стала такой плаксивой. — Ну, почти. Это я себе временно лачужку построил, маленькая, но удобная. А вообще земля большая, я тут, если хочешь, тебе дом построю и себе потом, будем рядом жить. Вместе.
— Дома?
— Ага.
— Вместе?
— Ага!
— Ага… — повторила девушка. Сонное сознание начало вспоминать. Глаза наполнялись радостью, а слезы высыхали, напоминая о себе лишь мокрыми следами на рубашке брата.
— А я что, вслух все говорила?
— Ну, да… и стонала еще так страшно, будто режут, а ты пошевелиться не можешь.
— Прости… я просто… давно домой вернуться хотела.
— Да, я понял…Может поговорить с Эль?! Я тебя больше не отпущу, чтобы она там не говорила! Она тебя довела о состояния пани Муры в первые ее здесь дни!
Мальва вспомнила и тихо хрюкнула от смеха.
«Похоже».
— О, я смотрю от слез до смеха один взмах крыльев?
Мальва утвердительно кивнула и стала слезать с брата, не забыв потоптать того, как следует.
«Мое!»
* * *
«У меня есть подарок для тебя».
«Нет уж, я недостойна, мне он не нужен».
«Конечно не нужен, но он должен быть твоим».
Мальва даже растерялась. Вот так формулировка. Сейчас девушка сидела в столовой, завтракая вкусными лепешками с орехами и сладкими грибами. Напротив сидел Жэрром, уплетая уже третью по счету — с орехами, а Мальва только первую попробовала, с грибами, но тут «пришла» Эль.
«Как лепешки?»
«Пока ты не пришла, были вкусные!»
«Не нужно, Мальва, я не заслужила таких слов от тебя».
«Да?! И почему же?»
«Я спасала твою жизнь не один раз, ты…»
Мальва громко поставила на стол чашку. Все завтракающие посмотрели в ее сторону, даже с малой столовой показались любопытные лица.
— И теперь ты будешь меня этим попрекать?! — вскричала девушка. Кто-то подавился. Завтракали женщины, раненые, что могли передвигаться сами (коих было не много — регенерация), и дети.
— Нет, — ответила богиня вслух, чтобы оправдать перед всеми Мальвину истерику, которую та выбросила на любопытные взгляды, к любопытным ушам.
«Ты забываешься, Мальва. Ты зла, на меня зла. Я тебя понимаю, я слышала все ту боль, что ты перенесла сегодня утром, и все то счастье, что ты испытала, когда узнала что находишься дома. Но твоя жизнь в первую очередь зависит от тебя! Я лишь иногда даю тропы — через них ты и проходишь дремучие, иногда очень опасные леса. Посмотри на все с высоты птицы, летящей в небе. Я лишь помогаю, поскольку еще у того камня дала обещание, не дать тебе умереть! Иногда, тебе кажется, что я манипулирую вами, но я лишь строю то, что задумала. А вы как мои дети мне помогаете, посмотри на это так…
Ты строишь свою жизнь…
Да, я заложила ей фундамент, и ты не знаешь, что за дом вырастет. Но ты будешь жить в нем, украшать его и главное — он будет твоим! Любые неугодные окна или двери ты можешь заделать! Это я прошу у тебя — дать мне заложить фундамент, сопротивляясь, ты рушишь дом, рушишь свою жизнь. На кого ты стала похожа? Разве моя Мальва могла на меня так кричать раньше, разве она стала бы замыкать свой мир на одном куске земли? Вспомни, как ты хотела путешествовать! И ты была неправа, когда подумала, что желание путешествовать отбило то начало путешествий, когда я отослала тебя отсюда. Настоящую мечту не отобьет два года на чужих землях…
Я была там, на развалинах прекрасных песочных городов. Знаешь, сколько моих детей там погибло?! Ты как-то сказала мне, что тебя не касается чужая боль. Я тогда подумала что это хорошо, но ошиблась. Ты вырастаешь монстром, а не той прекрасной девушкой, которой я хотела тебя видеть. Так почувствуй мою боль, я надеюсь, она подарит тебе мудрость, и ты забудешь о том, что личная, это далеко не вся боль, что хранится в этом мире.
Зал стал расплываться, сознание накрыла тьма.
Мальву неожиданно скрутил спазм, мучительный, сильный, долгий!
От грудной клетки тянулись острые веревки с шипами, разрезая собой все тело. Каждая косточка, каждая мышца болела невыносимо, и девушка ничего не могла сделать.
Ничего.
Одна лишь острая, колющая, иногда давящая БОЛЬ.
Мальве казалось, что прошло уже несколько лет. Грудная клетка болела, ужасно болела! А в голове все путались образы.
Кровь, крики, плачь. И это чувство… всюду, куда не ступи, острая надежда на то, что ты вновь их увидишь… дочь, сына, мужа, родителей. И себя прежнего… но это потом, главное Они!
«Мать жива! Мы разберем завалы, и она окажется жива, по-другому быть не может. Ну же помогите! Кто-нибудь!!»
«Мама! Мама!! Мамочка!!! Ты спишь? Почему ты не отвечаешь? Ма-ма?»
«Нет, он не мог погибнуть! Он бы меня не оставил! Он обещал, что никогда…»
«Мама? Где ты? Я не чувствую ножку… Папа?»
«Я должен ее найти, она где-то здесь!! И дети… она бы их уберегла. Нужно искать!»
Чем дальше она шла, тем гуще становились чувства, звуки, эмоции. То тут, то там кусают беспощадные цветки агонии. Цветки что проросли сквозь тех, кто нашел родных. Вот только — мертвых. И сам теперь мертв. А зачем жить? Он, она — они жили ради детей, любимых… а теперь? А теперь нужно бежать из этого мира в мир вечного покоя. Там нет боли. Там ничего нет.
Это длилось годы, века, а может быть и тысячи лет. Она и сама захотела покоя… кто она? Кажется девушка… Мальва… да… точно, Мальва. А какое это имеет значение?
Опять они идут. Раздробленными чужими костями врезаются в ее плоть мыслеобразами и эмоциями.
Я мать? Да… Мама!
У меня есть дочь! Она красавица! Она станет лучшей цветочницей и однажды воплотит материнскую мечту. Однажды она будет править в оранжерее! Но нет… мечты заволокло осколками. Дом… разрушен…
Но где дочь?! Мой ребенок!
— Вы не видели мою девочку?
Я подбежала к мужчине сидевшему у дороги, но он был мертв.
Мертв.
Мой ребенок! Нужно найти!! Где? Где?! Детская… пальцы, разбитые в кровь мелькают перед глазами, а те стеклянны, те даже не моргают. Некогда. Тело трусится, движения урывочные, дыхание учащенное, пульс мчится, но я не замечаю. Это не важно. Нужно найти дочь…
Ее платье!
Кусок стены из прижигаемого песка отвалился в сторону, и она достала свое дитя. Правда то не дышит… но ничего, зато оно рядом, с мамой. А эта балка у нее в груди… она здесь не должна быть! Женщина улыбалась. Зачем у ее дочери в груди балка? Зачем ей жить без дыхания? Трудно будет жить с этим.
Но ведь с эти и не живут…
Что? Не живут? Кто? Ее дочь? Послышался чей-то стон. Мать обернулась. Никого. Женщина опять улыбнулась, гладя по волосам дочь. Свою красавицу. Сейчас она откроет глазки и улыбнется маме.
«Но ведь с этим не живут».
Кто-то начал всхлипывать. Женщина не нашла в себе сил повернуться. Она знала — это она. Она понимала, что дочь мертва. Она все понимала. Только вот, так просто поверить в эту нелепицу? В эту несмешную шутку? Нет…
«Не живут».
Нет!
«Не живут…»
Нет!!! Не-ет! Пожалуйста! Не нужно! Пожалуйста! Прошу!
Глаза дочери были все так же закрыты.
Нет-нет-нет-нет….нет-нет….нет.
Холодный пронизывающий ветер подул с запада и забрал с собой мертвую девочку. Только что лежащее у матери на руках тело развеялось в прах, чтобы стать писком пустыни.
Женщина завыла.
Голова полностью пропала. Кто она? Где она, зачем и как?
Все не важно. Думать не нужно. Не нужно думать. Это… лишнее. Будет больно…
Мальва вынырнула из ведения, голодно вздохнув. Но воздуха нет. И легких тоже. Она себя уже почти не осознавала, как и та женщина, чью боль, как и многих других, перенесла Мальва. Тела почти не было. Оно было разрушено этим иллюзорным миром, но боль осталась. Она не ушла. Она любит задержаться. Погостить подольше. Оставалось лишь жалкое сознание…
Не было вопросов, не было ничего. Ничего кроме боли.
* * *
Она проснулась и вздохнула чистый, свежий воздух. Легкие наполнились им полностью, и выпустили его почти мгновенно, чтобы опять наполнится прохладным и вкуснейшим воздухом. В темную комнату смело заглядывала луна, которая примостилась напротив окна. Она тут сейчас не гостья, а хозяйка — освещает почти все комнату своим волшебным, холодноватым серебристым светом. Девушка лежала на кровати и дышала. Дышала, и смотрела в окно.
«Дышать… это так… хорошо! Так приятно!»
Еще раз закрыв глаза, девушка вдохнула полной грудью то, о чем мечтала многие годы, или века, или…
Очень долгое время.
Тело было непослушным, тяжелым и будто из глины, но девушка поднялась. Горгуля опираясь на стену, прошла до широкого окна, что оказалось балконом с легкими прозрачными занавесками и стальными перилами с резными деревянными поручнями. Мальва облокотилась на высокие перила грудью и руками. Удобно. Девушка слегка повернула голову и бросила взгляд на комнату. Спальня была красивой и большой — как у принцесс в исторических романах, но Мальва об этом еще не думала. Не могла. Сознание перестраивалось, привыкая к другому миру, к другим законам, к мыслям и рассуждениям. К существованию без боли.
Девушка задержала взгляд на своей руке. Длинные отросшие когти были размером с ладонь, и продолжали руку, не срамя ее длины малым. Они были черны и великолепны, а главное — остры как клинок. Рука с бледной, даже немного голубоватой кожей была не так костлява и смешна как тогда.
«Когда?»
Еще рано, сознанию тяжело. Девушка устало вздохнула и перевела взгляд на пейзаж. Замутившийся разум не понял великолепия картины. Ему было тяжело.
Пять. Двадцать. Полчаса. В глазах начало прояснятся. Разум все больше очищала чистая, звенящая родниковая вода, смывая грязные, слизкие и колючие болота. Будто второй раз родившаяся, она стояла на балконе высокого каменного здания, что крепко стояло на огромной резкой и острой скале, а внизу сотнями огоньков плелась сеточка большого города. Там огни мигали, где-то гасли, а где-то так и оставались нетронутыми.
Немного суеты, вечерней лени и ночного покоя: все это так гармонично искрило, загоралось и таяло в городе, что сердцу почему-то становилось приятно. Будто наложили повязку на то место, где уже ничего нет. Зачем? Наверно думают, что вырастет в той тихой могилке новое. Пусть растет. Если эмоции так считают, то пусть растет новое.
Мальва, насладившись на первый раз, красотой пейзажа, опустила взгляд на свое тело. Черное, почти невесомое платье, больше состоящее из черных кружев, нежели из ткани, прикрывало не маленькую, но и не очень большую высокую грудь, бедра и ноги до колен. На плечах, казалось, не было ничего, но на самом деле платье лодочкой заканчивалось под ключицами, обрамляя плечи и спину мягкими черными узорами цветов без четкого контура, от чего казалось, что девушку оплели темные растения. Черные мальвы. Далее, как ни странно, аккуратными, но неровными клочками юбка опускалась к полу. Видно было, что платье сшито на случай добавления форм и роста. Сейчас одеяние подходило ей почти идеально, если не считать того, что изумительная легкая юбка немного касалась пола. Она была и рваной и сшитой, и страшной и красивой. К юбке сочеталась боль с грацией. О боли Мальва знала многое. Только почему? Почему оно на ней? Почему платье на вырост? Посмотрев на свои ладони, что на первый взгляд были перемазаны золой, Мальва повернулась к той стене, где проходила, чтобы не упасть.
Здесь не убирали не один год. Однако воздух сладок, благодаря балкону.
Она дала сигнал своему уже отдохнувшему и чистому мозгу вспомнить. И вспомнила.
Слова Эль и — мучения!
Девушка нервно дернулась и широко открыла глаза, всматриваясь в светящийся город внизу, что дарил покой и искру озорства могилке в груди. Ей нужно смотреть, смотреть куда-то, где живет яркий, девственный свет, без преград и шторок — нельзя закрывать глаза. Иначе придет Боль!
Какой-то шорох неучтиво побеспокоил мысли девушки. Стук…
«Просто шум, но близок его создатель», — подумала девушка, поднимая подбородок и закрывая глаза. Луна склонилась немного набок, и теперь не смотрела прямо в комнату, от чего та стала одновременно и страшной, и уютной, загадочной. А девушка ловила несмелые, ленивые, ночные порывы ветра и улыбалась.
«Это был жестокий урок Эль, — прошептала Мальва. — Но, по всему вероятию, я скажу тебе спасибо. Ты первый раз дала мне ЖИЗНЬ, а второй, забирая ее, дала СМЫСЛ жизни»
…И в чем же он?… — прошелестел ветер, нежно касаясь девичьего ушка. Витиевато заигрывая.
— В том, чтобы жить и наслаждаться каждым мгновеньем Жизни.
… Я летаю с теми же словами на устах… Ма-а-а-альва-а…… молодец-ц-ц-ц…
Луна, которая секунду назад была одета в рассеянные ночные облака, вышла, освещая теперь уже лишь балкон и девушку на нем.
Серебро отражали ее локоны, и оно же текло в них по вискам.
Старая, давно не открывающаяся дверь упрямо заскрипела. Девушка медленно повернулась.
Трое мужчин зашли в ее «покои», когда как на пороге неслышно топтались другие знакомые и незнакомцы. Иногда проскальзывало то радостное, то шокированное: «Проснулась? Проснулась!
«О-о-о, просну-у-улась!»
Но никто кроме этих троих не заходил. Лишь они стояли перед Мальвой — на коленях, с опущенными головами.
Жэрром.
Мьун и… Урэш.
Мальва простояла так минуту и просто развернулась обратно к луне.
Вопреки всему… Мир решил ее добить.
Глава 18
Быстро пролетела летучая мышь, задев стену замка слева, потом еще одна…
Купаются в лунном свете.
Мальва стояла на балконе и смотрела на веселье ночных танцовщиц. Лес внизу шуршал кронами деревьев, когда ветер скрытно беспокоил те, пролетая между ними. Свобода звучала в ночной песни. Мальва прислушалась: закрыла глаза, улыбнулась уголком губ. Мир прекрасен, когда ты можешь дышать и видишь свет.
«Прости меня, дитя. Прости, но сейчас ты должна подыграть этим трем. Пока все те, кто у порога смотрят на эту сцену, нужно надеть положенную маску. Потом ты про все узнаешь».
«Эль…» — подумала Мальва, поднимая брови, от чего веки немного прикрыли глаза, придавая им усталый вид.
Девушка все так же медленно развернулась и бесстрастно посмотрела на все таких же тихих близких, которых она еле узнавала, и на любопытных, что столпились у порога. Молчание стало еще ощутимее. У некоторых натянулась нить давления в висках. Все ждали, какими же будут первые ее слова!
«И какую же маску мне надеть?»
«Проснувшийся королевы, что спала пятьдесят лет».
— Оу, — еще больше приподнялась правая бровь, и горгулья усмехнулась, разглядывая комнату.
Девушка прошла в глубь, постукивая длинными когтями по стенам и мебели. Все неотрывно наблюдали за ее действиями.
«И что же мне им сказать?»
«Скажи: `Я проснулась'».
«Но ведь это твои слова».
«Вот именно. Чем загадочней и божественней первая фраза, тем лучше».
Мальва мысленно пожала плечами, и, обратив внимание на брата, учителя и найа, что уже просто стояли посреди комнаты в трех шагах от нее, тихо сказала:
— Я… проснулась.
Горгульи, что находились за дверью, низко склонились, приветствуя правительницу. Мьун прикрыл глаза и улыбнулся. Лица Жэррома и Урэша не выражали никаких эмоций, и если на счет Урэша Мальва не переживала, то холодность брата кольнула. Почему? Девушка опустила глаза, не отпуская высоко поднятого подбородка.
«Эль решила построить королевство… где я буду править? А кто правил вместо меня все эти годы? Жэрром. Как мой брат… конечно ему не весело, я проснулась значит нужно отдавать «борозды правления» в мои руки… — девушка еще выше подняла подбородок рассматривая стену напротив, смотря сквозь брата. — А почему Мьун улыбается? Ему за эти годы брат стал наверняка родней меня. Может, учитель думает, что не долго мне править и власть мне не принадлежит? Чепуха какая-то. Мне не нужна власть. Я просто хочу домик, где на теплой кухне постоянно будет ворчать Кльайна, где Ирья будут пакостить и весело смеяться, а Мьун бить меня по рукам, если я тяну их к еде грязными. В том маленьком мире меня будут будить ласковые руки пани Муры, а Марйик смастерит мне дом на дереве, в котором мы с братом будем смотреть на звезды, открывая окно в потолке. И старый пан Бруон там будет жив…»
Мальва нервно махнула рукой в сторону входа. Все кто там стоял — исчезли в мгновение ока. Девушка прерывисто вздохнула, садясь на конец кровати. Везде было ужасно пыльно и грязно.
«Даже забыли обо мне? Спит ли там она, или нет… Это не важно? Неужели никто не зашел ни разу сказать мне привет? Посмотреть на меня, потому что скучал? Больно».
— Мальва… — нарушило тишину тихое слово. Жэрром.
— Что? — девушка устало посмотрела на него и перевела взгляд на когти. Слишком большие, неудобны. — Я уже все поняла. Эль построила замок, нарядила принцев и принцесс. Вышла веселая игра. Я понимаю любимый братец, я мешаю. Намного лучше было бы, ясли бы я спала как можно дольше, но я проснулась. Увы. Власть… она мне не нужна, забирай. Я поговорю об этом с Эль.
— Я рад, что ты это понимаешь.
Девушка кивнула головой и насмешливо улыбнулась. Мальва не дышала. Ей только что проткнули грудь ледяной балкой… как в той далекой жизни светлому ребенку. Но та девочка сразу умерла, а Мальва вынуждена спокойно сидеть, здесь — в пыльной комнате на своем «гробу». Она так надеялась что это все неправда!! Что брат не променяет ее на роль в этой игре, что он украсил тот дом, который вырос из фундамента богини, однако нет, он оставил все как есть, и ему это нравится… Так все и казалось Мальве.
— Мальва, мы так долго ждали твоего пробуждения!
Горгулья отшатнулась от рук учителя, что тянулись к ней, чтобы обнять. Зачем играть? Она все прекрасно видит. Девушка больше не смотрела на их лица, она смотрела на балкон, на свои руки, на узоры платья, однако понимала: сейчас она чужая. Она тогда, очень давно, как казалось, и было на самом деле, думала, что будет рада, когда станет для них Мальвой, но опять ее постигло разочарование — она никогда уже здесь своей не будет. Лишь Урэш был честен. Он вел себя, как всегда — был покоен и молчалив.
— Мальва…
Мьун ничего не сказав, вышел из комнаты вместе с братом. Урэш остался.
«Так то лучше, я хотя бы знаю, что от вас ожидать. Холод и неприязнь».
— А ты чего остался? — не менее устало, чем раньше спросила девушка.
— Но кто-то же должен тебе рассказать обо всем, что происходило за годы твоего «отсутствия».
Мальва пожала плечами и, увив зеркало, прикрытое тканью в углу комнаты, медленно пошла туда.
Урэш, убрав пыльное одеяло, присел на Мальвину кровать и начал говорить:
— С тех пор как ты уснула, прошло пятьдесят лет.
«Эль говорила правду».
— Жэррм тогда очень напугался, а после, сообразив, что тут замешана Эль, пошел в храм. Он был очень зол… Эль сказала ему причину твоего сна, сказала, что это твой урок… его еле успокоили. Мне кажется, если бы ему не помешали, он бы в полнее мог разрушить храм. Он очень за тебя переживал.
Тогда», — мысленно дополнила Мальва.
— Замок строился десять лет. В этот короткий срок его строительства жрицы работали над документами, законами и правилами. Эль очень помогла нашей Империи.
— Империи?
Мальва сбилась с шагу, но дошла до зеркала.
— Нас признали оборотни, гномы, и даже демоны. Все это заслуга Богини и Жэррома. Он был и будет хорошим правителем.
— Не сомневаюсь, — утвердительно вмешалась Мальва. Она не злорадствовала. Она на самом деле не хотела быть… Императрицей. Это смешно. Она всего лишь Мальва, горгуля, девушка — дикое когда-то дитя.
«Покажи мне в этой Империи кого-то не дикого в былые времена. Покажи мне кого-то, кто читал больше книг, в том числе и иномирских, чем ты. Ты умна, сильна, красива, у тебя острый ум, и главное — ты выбрана мной еще ребенком.
«Почему я?»
«А почему кто-то другой? Мальва, это детский вопрос. Ты думаешь, если бы я выбрала другое дитя, оно бы сейчас не задавалось вопросом «почему я?», а приняло все в свои руки молча?»
«Мне, кажется, сейчас лучше вообще не думать. Я сойду с ума!»
«Я тебя утвердительно могу заверить, после того, что ты за всю свою еще очень короткую жизнь испытала, свести тебя с ума будет очень трудно, и… посмотри в зеркало. Ты стала настоящей красавицей».
Мальва скинула пыльную ткань на пол и посмотрела в черные глаза — свои глаза. Черные кудри волочились по полу, от чего волосы стали внизу ужасно грязными. Но они были великолепны. Тело было немного исхудавшее, но кости не выпирали. Мальва имела женские формы! Девушка подняла подбородок выше и хитро улыбнулась, отражение так же хитро улыбнулось ей в ответ и моргнуло. Мальва перестала улыбаться.
«Что это?»
«Я балуюсь, не обращай внимания».
Мальва возвела глаза небу и продолжила осмотр себя. Девушке нравилось ее тело и лицо, как и сказала Эль, Мальва была красавицей, еще какой!!! Девушка не смогла сдержать улыбки. Горгулья покрутилась перед зеркалом, отвела кудри за спину, рассмотрела свою фигуру. Высокая как мать.
«Если бы она жила не в тех условиях, то была бы такой же красивой женщиной?»
«Почти. Ты все же красивее. Наверно в этом виноват отец».
«Зачем ты повесила мне на шею это серебреное украшение?
«Ты ведь знаешь. Я уповала на то, что ты сочтешь его сочетаемым с…»
«С моими седыми волосами на висках?»
«Да…»
Девушка провела рукой по лицу, снимая ту грусть, что там появилась. Мальва кинула взгляд на свои седые волосы на висках и ответила отражению:
— Зато ни у кого таких нет. Черные и белые…
— И они мне идут, — ответило отражение.
— И они мне идут, — согласилась Мальва. Все-таки седые пряди на висках это не так важно, как воспоминания о боли во сне.
— Мне продолжать? Вы закончили?
— Как узнал? — улыбаясь, спросила Мальва.
— Ты была очень харизматична.
— О-у, — девушка наиграно удивилась и села рядом с Урэшом, тоже пододвинув до ужаса пыльное покрывало.
— Когда тебя клали в эту комнату, лицо твое было не серым, а белым, а в волосах не росли грибы.
Девушка расхохоталась и принялась выискивать растительность в кудрях.
Та найдена не была.
— Он… он даже ни разу не пришел ко мне? Почему здесь никто не убирал? — нарушила тишину горгулья.
— Комната была закрыта по велению Храма, дабы не беспокоить императорский сон.
— И, то, что Императрица неизвестно кто, никого не беспокоит?
— Сначала они узнали, что такое Императрица, кончено. — Мальва улыбнулась. — Потом, когда нашли аналог «вожак» — огорчились. — Мальва уже улыбалась во весь рот. — Но храм и Богиня заработали крепкий авторитет в нашей Империи.
Девушка задумчиво кивнула и взяла прядь волос найа в руки, освобождая ту из ленты.
Девушка поднесла волосы Урэша к своим седым прядям. Волосы мужчины оказались белее, и будто светились изнутри по сравнению с ее седыми прядями.
— Тебе они идут. Можно добавлять к черным нарядам белые вставки, пуговицы и ленты, — сказал мужчина.
— Ну ничего себе. И кто сейчас рядом сидит, найа или светская панночка?
Урэш загадочно улыбнулся и встал.
— Ты куда?
Мужчина подошел к двери и что-то крикнув, вернулся за Мальвой. Взяв её когтистую руку в свою, Урэш вышел из комнаты, закрывая дверь.
Девушка шла вместе с мужчиной по каменному коридору, удаляясь от своей грязной усыпальницы все дальше. Через минуту проснулась любопытство, и Мальва незаметно начала поглядывать в узкие окна, что открывали вид на лес и все тот же блестящий город.
— Непривычно? — Мальва спрашивала ранита, удобно ли ему иногда не спать по ночам, ведь горгульи часто предпочитали спать днем, а бодрствовать ночью.
— Несколько. Я ранит, Мальва. Мне не впервой не спать по ночам.
Девушка кивнула, соглашаясь. Про ранитов она читала у старой пани, и жалеть Урэша не собиралась, и подбадривать тоже — он мужчина, для него это унижение. Тем более она его уважает… пока он не пытается ее обмануть и не притворяется.
* * *
— Сын… ты дурак!
— Ты же сам хочешь, чтобы власть ей не принадлежала! И я хочу оградить ее от этого!
— Но не таким же образом!!! Ты видел ее взгляд?! Ты видел, как она от меня отпрянула? Ты понимаешь, что она могла подумать?! Что она подумала! — Мьун метался между камином и креслом, нервно выговаривая все брату императрицы. — Я все откладывал, а нужно было собраться и придумать, как действовать когда она проснется.
— «Нужно было» нам уже не поможет. В столовой накрывают стол. Урэш лучше позаботился о Мальве чем мы…
— Тогда составим им компанию. Улыбнись ей…
— …спроси, как спалось, — перекривил горгуль.
Мьун остановился и, схватив кочергу, швырнул ту в Жэррома. Дверь резко открылась и зашедшая пани Мура поверглась в шок, наблюдая, как железная кочерга пролетает у нее возле уха. Женщина резко побледнела, насколько это возможно с загорелой кожей, и медленно опустилась на пол. Мьун взволновано приблизился и начал заботливо «квохтать» вокруг жены. Жэрром встряхнув свое одеяние, вышел из комнаты, направляясь в столовую.
— Но мне сказали, Мальва проснулась! — послышались взволнованный голос пани Муры, которую Жерром называл матерью. Мужчина улыбнулся, заворачивая за угол. Что бы там Мальва не думала, пани согреет ее сердце вмиг, когда увидит и обнимет.
Вот дверь отворяется, вот на миг ослепляет теплый свет свечей и в голову проникает звук копошения на кухне и активного чавканья в зале. Сестра сидела во главе длинного стола и жадно ела очередную порцию душистого мяса. Руки ее были жирные от ароматного соуса, а нижняя часть лица блестела от жира, от чего она показалась такой родной и близкой! Жерром сел за стол справа от сестры, и позвав служку из кухни, принялся ждать еду, сложив руки перед собой и любуясь на аппетит Мальвы. Той было все равно кто сидит рядом, враг ли, друг ли, она с жадностью заглатывала такое вкусное мясо, наслаждаясь каждым кусочком! Сколько же лет она не ела!! Урэш сидел напротив Жэррома и лукаво улыбался, поглядывая на Мальву. Ранит в своей манере, не спеша, потягивал горячий напиток из красивой серебреной кружки.
Съев пять порций мяса, порядком растолстевшая и уставшая девушка, скосила глаза на брата, тот уже расправился со своим ночным обедом и всматривался в горгулью, ища ту Мальву, что заснула пятьдесят лет назад, упав в его руки с закрытыми глазами, которые так и не открыла, когда он просил ее в последний раз, подготавливая комнату для «тела».
— Не думай, что если убьешь меня, все станет на свои места.
Жэрром слегка округлил глаза — Мальва совсем потеряла к нему доверие, а он ничего не может сейчас объяснить. Скоро он сам во всем этом запутается.
— Ты говорила с Эль на счет своего правления?
— В храме поговорю, но… не думаю, что сама смогу туда дойти. Все слишком изменилось.
Жерром посмотрел на Урэша и, дождавшись от того кивка, сказал:
— Найа тебя отведет.
Возобновилось молчание, но Жэрром продолжил:
— Во дворце у каждого свои обязанности. Пани Мура главенствующая над дворцовой хозяйкой, которая в свою очередь распоряжается служками, что убирают, готовят, стирают… Кльайна и Ирья в садах. Черная Империя славится своими садами и оранжереями, я покажу тебе их потом. Марйик живет с замке, но работает в столице, он выбрал путь главы гильдии мастеров, уверен, что пока он главный, в этой гильдии будет порядок…
Мьун первый воин во дворце, он командует армией и воинами, что ответственны за охрану не только дворца, но и всей большой столицы, которая располагается внизу. Это Эрд. Он с тех пор разросся…
Конечно, быть главным это не значит все делать самому, даже когда ты спала и я правил, я назначил на высокие должности много горгуль, которые, отучившись с помощью нашей библиотеки, стали хорошими помощниками императору. Да и у Мьуна много подданных, которые тоже главные над кем-то. Каждый нашел себе дело…
— Ты говоришь так, будто собираешься уступить мне ме…
— Нет! — перебил Мальву Жэрром. — Это дело не для тебя, потом ты узнаешь почему.
«Я и так знаю почему, и мне становится больно от этого».
Умывшись и помыв руки на кухне, Мальва, взяв под руку Урэша, велела:
— Веди!
Мужчина, шутливо поклонившись, повел горгулью из дворца, который оказался не маленьким — сама Мальва на втором повороте бы заблудилась.
Они миновали несколько лестничных пролетов и длинных коридоров, на пути им встречались и широкие каменные залы, в которых можно было проводить собрание с кланом драконов в истинном их обличье. Мальве понравилось, что во дворце почти не было украшений и половиков. Это было бы садизмом над служками.
Широкие двери были открыты двумя винами, что лишь один раз косо посмотрели на Мальву и отвернулись. Служба не терпит излишнего любопытства.
Выйдя на улицу, горгулья была потрясена! Под ногами стелилась дорожка из идеально ровных белых камней. Дорожка немного петляла, а с двух сторон ее прижимали скалы покрытые мхом и ободранные ветром. В этом узком проходе он гулял то сквозняком, то настоящими лезвиями.
Впереди был Эрд взятый в темное кольцо леса, а в середине его сиял белый храм. Небо начало светлеть, а город гаснуть. Замок был на скале, у подножья которой и располагалась столица. Это понравилось Мальве. Девушка подняла голову и увидела, как незнакомый горгуль влетает в широкое замковое окно. Все эмоции слетели с девичьего лица.
Мальву ждет разговор намного важнее политического. Она должна узнать, когда сможет перевоплощаться, как и все взрослые горгульи, ведь если тело росло, оно должно было и трансформироваться для «второго рождения» — рождения крылатой формы.
Глава 19
Улицы то резко сворачивали, то неожиданно сужались. Стены, выложенные из необтесанных камней, были прочны и стояли, казалось, намного больше известного девушке срока. Внизу камень оброс грибком от сырости, а верху блестели некогда скользкие дорожки. Улитки тут были обычным делом и достигали порой размера маленькой кошки.
«Не город — лабиринт!»
До храма осталось совсем немного, и Урэш завел разговор, глядя, как Мальва обгрызает свои длинные когти.
— В замке можно было аккуратно обрезать их ножницами, — сказал мужчина, на что Мальва лишь махнула рукой, ей и так ничего. Зубы крепкие, острые. Такие когти как у нее только ее же зубы и могут отгрызть, или острым стальным лезвием пилить придется. — Недавно были привезены косметические наборы, изготовили их гномы специально в подарок Черной Империи. Ножницы из такого набора с легкостью справляются и с вашими ногтями. Сам видел, как Жэрром восторженно ими управлялся, выбросив, куда подальше свое миниатюрное лезвие из стали. Трудно вам с ногтями. Я могу лишь посочувствовать.
— Нашим врагам? — улыбнулась Мальва.
— И им тоже.
На середину дороги с высокой каменной стены неожиданно прыгнула черная кошка с серыми, яркими глазами, что уставились на двух путников. Нервно шевельнув хвостом, животное потрусило подальше от странных существ. Обычно либо кормят, либо бьют, а эти стоят и смотрят.
Странные какие-то.
Урэш остановившись, перевел взгляд на Мальву: та впервые увидев одомашненную кошку, оцепенела, рассматривая миниатюрное подобие жааррра.
— Нравится? — спросил беловолосый, когда кошка уже скрылась за очередным криво-косо-резким поворотом.
Девушка перевела затуманенный непониманием взгляд на найа. Мальва не знала, пугаться ей, смеяться, или бить тревогу.
— Этих эгоистичных комков счастья наши «скрытные бойцы» привезли из-за моря. У светлых они появились тоже недавно. Эльфы экспериментировали.
Мальва немного сконфуженно кивнула и подскочила на месте.
— Что такое?
— Роша!
Урэш вздернул черную бровь, а Мальва стала оглядываться по сторонам. Где же ее Роша?
Из тени ближайшего дома показалась пара красных глаз, те хитро моргнули, и их обладательница вышла из темноты.
— Эгэр? — удивленно пробубнил себе под нос ранит. — Ты что тут делаешь? Жэрром послал?
Кошка, неведомо как, приподняв бровь, сделала лицо еще ехидней, дескать: никакие мы не Эгэры, и вообще — не обзывайся. Мальва медленно пошла на встречу и Роша прыгнула на девушку, заключая ту в меховые объятья. Горгулья присела на дорогу, чтобы не уронить свое черное сокровище, вернее чтобы не уронить свое черное сокровище на себя. Роша ласково терлась черной головой о Мальвину, пинала ту мокрым носом и, конечно, укоризненно ворчала в промежутках между нежностями.
— Прости! Прости, что я о тебе сразу не вспомнила! Просто все так навалилось… Роша моя…
Урэш все понял и без слов. Но один, и важный вопрос у мужчины все же был:
— Найа, почему если ты можешь разговаривать с Эль где угодно, мы идем в храм?
Мальва, в последний раз почесав довольную от внимания и ласки кошку, встала, отряхнув надетый еще в замке черный шелковый плащ.
— Это она со мной может говорить где угодно, а не я с ней. — Урэш смотрел на девушку, ожидая дальнейших объяснений. — Ну… не знаю, то ли она не слышит, то ли из вредности, но даже если я зову ее крича, когда мне нужно с ней поговорить, она редко когда отзывается. И в этот раз не отозвалась. Чтобы она меня услышала нужно идти в храм, там уж точно разговор получится.
Мужчина кивнул и повел Мальву дальше. Осталось всего три поворота.
Белая арка, сверкающая белизной, мраморная тропа…все те же три девушки приветливо улыбаются. Только глаза их уже не так наивны, движения их уже не так резки и нелепы как когда-то. Все меняется, и порой слишком быстро, особенно если ты спишь.
— Рады приветствовать Императрицу в обители Богини.
Горгулья осторожно кивнула и пошла за жрицами. Урэш остался у входа.
— Эль, — позвала Мальва, когда жрицы покинули ее, «дабы она совершила обращение».
— Император приходил в храм пару месяцев назад.
— И? — Мальва для удобства смотрела в лицо большой красивой статуи.
— И он просил меня оставить все как есть, просил меня отменить мой план и не увлекать тебя в дела власти, когда ты проснешься.
— Я знаю. Я уже поняла. — Девушка села на теплый пол, скрестив ноги и опустив голову, в которой со скоростью ветра странствовали грустные мысли.
— Мальва, представь, что Жэрром впал в кому. Ты знаешь, что он проснется, но не знаешь когда. За это время многое меняется. Агрессивные соседи усмирены, Светлое Царство зализывает раны, твоя родина разрастается и Храм назначает тебя правительницей! На тебе огромная ответственность! Теперь, когда столица растет, когда налаживаются связи с другими племенами, и мудрость появившаяся здесь, передаются туда, о вас постепенно начинают узнавать. Демоны, гномы и оборотни это лишь те расы, которые имеют свои государства, но есть еще тролли, хоббиты, орки, всевозможная нечисть, населяющая Темную Империю…
И ТЕБЕ одной нужно со всем этим разобраться; тебе одной нужно усмирить три сильных брата, подчинить их себе, иначе они подчинят тебя — при этом твоя Империя пока всего лишь слово по сравнению с ними, твоя армия сильна, но неопытна, твоя столица красива, но мала и наивная в своей юности. Тебе приходится не спать сутками, ездить в соседние страны на свой риск, старательно следя за своим поведением, словами, поступками и безопасностью. Еще требуется следить за границей, которую все время хотят увеличить соседи в свою пользу, потому что знают — теперь землю придется делить с Тобой. Раньше их города спокойно стояли без любого забора, а теперь все по-другому. Твое войско растет, города строятся, ты должна назначить позади трона правильных личностей, при этом, если сделаешь хоть одну ошибку — все развалится. Теперь ты доверяешь не многим, на тебя уже было больше сотни покушений. Эта игра азартна для твоих соседей и опасна для тебя. Ты начала править почти ребенком! Сколько книг ты прочла, сколько тренировалась, чтобы себя обезопасить! Твои воины никогда тебя не предадут, но ты должна быть сильной сама по себе. Сейчас, когда прошло пятьдесят лет, стабильность явила себя на твоих землях, позволив немного распустить шнурок корсета, который не давал нормально вздохнуть. Но только слегка. Ты уже и забыла, как это искренне улыбаться: чувствуешь себя придавленной скалой. Твой замок, это твоя обитель, в которую не проникнет враг, названный другом, ты об этом позаботилась, там, в одной из комнат, что была закрыта с момента, как ты пришла в построенный твоим войском каменный дом, спит твой брат.
А когда он проснется, ты должна будешь отдать в его руки все то, что сама держишь в своих. Он, конечно, согнется от этой тяжести, ты будешь с ним, но… хватит ли этого? А что если… он не выдержит этой власти? Он ведь не такой. Совсем не такой… да и смена Императрицы грозит большим переполохом. Соседи, а именно: демоны, гномы, оборотни, и не имеющие своих территорий польются с «поздравлениями», в твою столицу, приветствовать твоего совсем не опытного брата. Они его просто съедят. Один лишь король из Черного Королевства демонов сможет заставить сердце твоего брата перестать биться от страха. Ты сама не можешь забыть встречи с ним…
Девушка сидела на полу с широко распахнутыми черными глазами, слушая Эль. Мальва сжала пальцы с обгрызенными ногтями на своих коленях. По виску скатилась капля пота.
«Я ведь и не думала, что… его не узнала… в книгах все было не так…»
— Книги, где присутствовали государственные интриги, ты не читала. Ты в детстве на эту тему читала лишь сказки с милыми королями и добрыми соседями. Там не говорилось, какой ценой был получен «мир».
Мальва, закрыв глаза, сделала пару равномерных вздохов. Она не настолько наивна, но почему-то с такой стороны на ситуацию не смотрела.
— Если все будет так сложно, если меня убьют в первый же день «правления», почему тогда ты хочешь поставить меня на место Жэррома?
— Я этого не хочу. Я сказала ему так, чтобы он не заигрывался. Твой брат уже давно, видимо, не заглядывал в тронный зал.
— …Что там?..
— Два трона, Мальва, что стоят нераздельно.
— Есть большая разница, в том, буду править я одна, или будем править мы вместе с братом?
— Есть, и она огромна. — Статуя Богини улыбнулась, и тихо сказала: — Познакомишься с ней на практике.
— Эль… есть еще кое-что!..
— Ты хочешь спросить о крыльях? Все произойдет так, как должно, если забыть эти пятьдесят лет. Тело твое хоть и выросло, но за годы сна не подготовилось к трансформации. Это может произойти через неделю, через месяц или год. Точного срока не скажу. Не знаю.
А Мальва в детстве думала, что Боги из книг знают все.
— Из книг может быть и знают, но я то не из книги.
* * *
Небесное светило заходило за кромку леса; облака окрасились в алый цвет; ветра не было ни на земле, ни на небе, он улетел куда-то далеко отсюда. Было спокойно и уютно. Этот день Мальва провела замечательно. Урэш сводил найа в местный ресторан, где девушка впервые в жизни попробовала жареного кальмара! Здание ресторана было очень красивым! Стены его были из красного камня, а крыша была покрыта черной черепицей, как и все остальные здания и дома Эрда. Прежде чем войти в первое здание столицы — а первое, потому что часто посещаемое и приезжими горгульями, и городскими жителями и даже другими расами — Урэш и Мальва посетили местное озеро с водопадом. Мальва помылась и, постирав платье, надела то снова — черные кружева в форме цветущих мальв быстро высохли.
— И что, все сейчас ходят в таком? Наверное, рождаемость повысилась!
— Да, повысилась. Все стали жить относительно спокойно, почувствовав стабильность, народ и впрямь стал двоиться, а то и троиться скорыми темпами! — рассказывал, слегка улыбаясь, мужчина, заплетая две широкие, пушистые и кучерявые до безобразия косы на голове у Мальвы.
— А… почему здесь остался ты?
— Я просто не нашел причин отсюда уходить. Мне тут нравится, у меня тут свое место. И тут остался учитель, единственный близкий мне светош. Да и… надоела мне жара.
— Почему ты говоришь мне это так открыто?..
— Я остался тут добровольно, и так же буду служить тебе, как служил Жэррому эти пятьдесят лет. Мьун называет Жэррома сыном, а тебя дочерью, ты моя найа, можно сказать это, что-то вроде семьи, поэтому я могу немного рассказать о себе. Я же тебе не говорю, где храню свои слитки золота — вот это настоящая откровенность!
— Ты хранишь свои слитки золота? — переспросила Мальва, поворачиваясь к Урэшу, что стоял позади нее, занимаясь прической. Мужчина чуть не упустил удивительно непослушную, почти заплетенную вторую косу, когда Мальва резко к нему обернулась.
— Это была шутка.
— Ты шутишь? — еще больше удивилась забавная найа.
— И чего ты так удивленна, я раньше не шутил?
— Нет… это не вписывается в твой образ. — Мужчина хмыкнул.
— Стирай то, что ты там написала. Неправильно.
— А что у тебя за место?
— А ты как думаешь?
— Ну… ты кого-то возглавляешь? — предположила горгулья.
— Все, кто был рядом с Императором в первое время его правления, занимают важные посты. Жэрром окружил себя доверенными лицами, при этом и мы получили выгоду, заняв свои места, и занимаясь своей работой.
— Так кто ты?
— Моя профессия сама по себе тайна, — хитро сказал мужчина, и Мальва поняла, что больше ей не скажут. Теперь она будет мучиться любопытством.
Урэш доплел и соединил две косы так, что те легли на плечи девушке двумя мягкими кругами соединенные на затылке черной лентой взявшейся непонятно откуда. Прическа обрамляла бледное лицо; но то из эмоционально бедного, превращалось в удивительно обаятельное, когда девушка улыбалась. За этот день Урэш нашутился на всю оставшуюся долгую жизнь. Ему было приятно, когда найа улыбалась, все же она совсем ребенок, в глазах которого залегла такая грусть, что даже раниту не по себе.
— Насчет нарядов: такое платье как на тебе, есть не у каждой. Твое довольно таки дорогое, и хотя столичные жители живут хорошо и одеваются добротно, не обремененные подсчетом каждой копейки, твой наряд будет выделяться. Да и вообще, ты будешь выделяться. Думаю весть о том, что Императрица проснулась, уже петляет по городу.
— И… неужели все сразу во мне узнают Императрицу? — скептически спросила Мальва. — Как же мы тогда пойдем в ресторан?
— Спокойно, тебя, конечно, будут разглядывать с любопытством, если узнают, но никто не полезет к тебе. В нашем обществе не принято тревожить без важной причины, если горгулья отдыхает.
— А если горгулья, ну скажем, немного Императрица?
— Тем более.
В ресторане Мальве очень понравилось! Зайдя и сев за столик у большого витражного окна, симпатичная горгулья не так была рассматриваема, как сама всех рассматривала! Возле стены напротив стола с двумя спорящими оборотнями, сидело три гнома, а, судя по их непередаваемому без пяти кружек хмеля веселью и тишине в зале, каждый столик был окружен заклинанием тишины. Мальва горестно вздохнула. Она так и не попала в школу! Потом принесли суп с любимой пряной зеленью, картошку в горшочках по гномьи… кальмара… и Мальва совсем забыла о грусти. Как можно грустить, когда ешь вкусную еду?! Это невозможно!
А после ресторана Урэш пообещал учить Мальву колдовству, за что тут же получил пару несправедливых трещин в ребрах. Мальва, конечно, оправдывалась, говоря, что очень расчувствовалась, ведь это ее мечта, на что Урэш посоветовал контролировать силу, иначе однажды на радостях Мальва кого-то убьет. Девушка согласилась.
Они гуляли с Урэшом по площади возле храма, Мальва заходила в разные магазины с яркими витринами, заворожено рассматривая разнообразные товары. Здесь были и магазины игрушек с необыкновенно прекрасными куклами, которые были изготовлены в здешней гильдии мастеров; и оружейные магазины, где кроме горгульего холодного оружия, лежали на витринах, ожидая своего часа, и гномьи клинки, мечи, рапиры, и даже топоры с секирами. Рядом с оружейным магазином стояли ювелирные лавки с дорогими, но сказочно красивыми драгоценностями. Изделия в ювелирных магазинах были разными, на витринах красовались и просто ограненные камни, и целые комплекты блестящих украшений, и деревянные и даже каменные бусы, браслеты и цепочки!
«Была бы я хозяйкой, тоже бы свой ювелирный поставила рядом с оружейным».
Урэш будто догадываясь, о чем думает Мальва, также улыбнулся.
— В этом оружейном владелец гном.
Мальва кивнула, все правильно, точно бы тут построила. После прогулки по магазинам и быстрому ознакомительному визиту в библиотеку Эрда, Урэш с Мальвой еще раз перекусили, но уже в другом заведении. В кафе возле фонтана на ветреной улице готовили самые вкусные круглые горячие булки с мясом рырмы. День был длинным и ужасно интересным! Мальве было приятно в компании Урэша, тем более тот оказался замечательным собеседником!
А по возвращению во дворец девушку ждали крепкие объятья пани Муры. Мальва вместе с пани очень расчувствовалась, сидя в своей новой чистой комнате. Пани сидела на кровати и обнимала прижавшуюся к ней Мальву. Все это напоминало детство, пахнущее сухой листвой, выпавшим снегом и смолой ели. Пани долго молчала, просто прижимая к себе своего котенка.
Потом зашел Мьун и, ничего не сказав, Мальва подбежала и обняла… отца. Мужчина весело улыбнулся и, приподняв горгулью, закружил ту по комнате, приговаривая какой красавицей, стала его дочка!
К концу дня Мальва была счастлива, но с заметными синяками под глазами от слез. От счастливых слез.
Сейчас девушка шла рядом с братом по длинному коридору с круглым стеклянным потолком, в котором стекло переливалось радугой, и высокой дверью в конце, которая вела в личный сад императора. Жэрром нервничал, выдавая себя постоянным прищуром глаз. Мальва отнесла бы это к проблемам «на работе» но фиалка у входа в коридор уж явно не заслужила столь пристального императорского внимания, да и рукав темной рубахи тоже. Тот уже начал стираться от столь внимательного взгляда. На Мальву Жэрром не смотрел.
Брат распахнул дверь и вежливо, но не так нежно как когда-то, дотронулся до Мальвиной спины, пропуская ту вперед.
«Что это? Хочет показаться грубым? Но ведь уже не выйдет. Я все знаю».
Мальва, слегка улыбаясь, зашла в сад и перестала дышать.
— Нравится? Мне тоже. — Жэрром немного помолчал. — Я увидел этот цветок в ботанической книге, подаренной мне Эль. Я прочел его называние, посмотрел на него и понял, почему Эль назвала тебя так. Черная Мальва…
Зал, в котором все кроме пола было из стекла, пропускал красные лучи заходящей звезды, от чего все напоминало момент из какой-то сказки.
— Почему ты груб со мной, даже холоден, но привел сюда и говоришь мне это?
— Груб? — лицо брата посмурнело, стирая приятные черты. — Прости, сестра, но возможно я разучился быть нежным, и чтобы ты не стала такой, я хочу, чтобы все осталось так, как есть.
— Но так как есть уже не будет.
— Что ты имеешь в виду? — Взгляд Жэррома стал тяжелым. — Что сказала Эль?!
Мальва не обращая внимания на тон брата, пошла по узкой дорожке, окруженная длинными цветами.
— Загляни в тронный зал, — тихо сказала сестра, наблюдая, как капля падает вниз с одного листка на второй, а со второго скатывается на третий. Мальвы недавно поливали, вот почему тут такой приятный, свежий воздух.
— Значит, ты все же будешь править, — не то вопрос, не то констатация факта.
— И ты вместе со мной, — согласилась Мальва. — Но… когда ты успел уйти и вернутся?
— Портал, — ответил Жэрром, пребывая в себе.
Мальва слегка открыла рот в удивлении.
«Даже Жэрром уже стал колдуном!»
«У него большого выбора и не было. Он выбрал жизнь, а для этого нужна была и магия».
«А при чем здесь драконы?»
«Не знаю, Мальва, при чем здесь драконы. Привыкни что магия и колдовство это синонимы».
— Брат?
Жэрром взглянул на Мальву.
— Прости меня, — мужчина подошел и крепко обнял сестру, — за то, что встретил тебя так.
Мальва потерлась лбом о немного колючую щеку брата и сказала:
— Зато ты сейчас нормальный и все уладилось. Я хотя бы буду не одна на том дурацком троне, Эль сказала, что это уже другое дело.
— …Да… и прости за то, что теперь — я старше тебя.
Мальва рыкнула и укусила Жэррома за ухо.
— Ай, больно же! Это покушение на Императора?!
— Да-а-а? А как меня кусать, так все законно? Между прочим, это было покушение не Императрицу, — с широкой улыбкой воскликнула девушка и ринулась щекотать брата. Тот неподвижно стоял, благосклонно улыбаясь и смотря на ее старания.
— Мальва, прекрати, я давно не боюсь щекотки. — Девушка остановилась. В ее глазах брат разглядел такую грусть, что поспешил добавить: — А вот ты боишься!
Оранжерея наполнилась звенящим девичьим смехом, отражаясь от стеклянного потолка и стен, он разлетался по всему замку, заставляя улыбаться каждого, кто его услышит. Служки на миг прекратили свою работу, глаза женщин наполнились счастливыми слезами, непонятно почему. Занятые важными бумагами горгульи улыбнулись, отвлекаясь от документов. Урэш сидя на подоконнике и смотря на закат, блаженно зажмурился от приятного слуху девичьего смеха.
Ирья, как всегда занятая в лаборатории в общего сада, отвлеклась, снимая очки и глупо заулыбалась оглядываясь. На душе у всех стало тепло.
Вот теперь все поверили, что Императрица проснулась.
Прошла неделя.
Темную Империю приветствовало утро. Из белого храма вышел красивый мужчина, держа за руку не менее красивую женщину. Толпа приветствовала их. Маленькие горгульи разглядывали наряд и прическу императрицы, мечтая быть такими же красивыми, как она, когда вырастут, а мальчишки брали пример с императора, его силы и храбрости! Сегодня была совместная коронация монархов. Как только Император с Императрицей скроются в замке, в Эрде откроются бочки с хмелем, и по улицам четырех стихий будут разбрасывать конфеты. Но пока монархи оставались в городе, и пир еще не начался.
Стоящих спиной к храму правителей овеяло золотым светом, а потом женский громкий голос произнес:
— Я дарую вашему роду благословение. Темная империя не будет знать масштабных страданий, голода и войн, пока правите ей вы и ваши потомки, Император Жэрром Черный и Императрица Мальва Черная.
Монархи слегка склонили головы перед своим народом и Богиней, которая парила над тем в золотых одеждах. Горгульи и прибывшие гости с открытыми ртами внимали каждому слову Матери Мира, и жестам Императрицы с Императором.
Затем Эль приблизилась к Мальве и спросила у той, что за подарок ее дочь хочет получить от матери в честь восхода на престол.
— Просто не возвращайся больше в мою жизнь никогда. Будь для меня Богиней, как для обычной гурьгульи, демонессы или светлой женщины…
Лицо Эль стало бесконечно грустным, но она закрыла глаза в знак согласия и посмотрела на Жэррома.
— Я лишь хочу, чтобы ты следила за демонами. Они серьезная проблема.
Богиня еще раз прикрыла глаза, давая понять, что услышала своего сына.
Повернувшись к народу на площади, рыжеволосая женщина ласково улыбнулась и растаяла в воздухе. Никто не слышал, о чем говорили правители с Богиней. Никто не заметил грусти в ее глазах. Наверное, никто никогда не узнает, как тяжело ей существовать, и какую цену она платит за обладания своим миром.
Мальва посмотрела в небо, поднимая голову. Теперь начнется совсем другая жизнь, где…
Где я буду свободной, и проживу жизнь со своими победами и ошибками. Я благодарна тебе Мать, за то, что дала жизнь и научила многому, и буду помнить, чем тебе обязана.
Правители ушли, а в Эрде начался пир! Дети резвились, собираясь большими громкими группами, взрослые смеялись и пили за Императора, Императрицу, и процветания Темной Империи, иностранные шпионы, забыв о миссии, придавались чревоугодию за быстро накрытыми столами, что трещали от местных деликатесов.
А я сидела в кругу близких, и пила самый вкусный бульон в мире!