В полдень приехал доктор навестить больного. Выйдя из его комнаты, он встретил Юлию, ожидавшую его на пороге своей комнаты, куда она и пригласила его войти. Маленький открытый ящичек с красками, палитра и несколько кистей на столе говорили о том, что она сейчас занималась рисованием. Между красками и кистями стояла маленькая склянка, наполненная бесцветной жидкостью.

— Здравствуйте, мистер Грангер! Что наш больной?

Эти слова Юлия произнесла так спокойно, что вопрос, казалось, был задан из одного только участия.

Врач пожал плечами.

— Не могу утверждать, что есть какая-нибудь перемена в нем, — ответил он, — ни к худшему, ни к лучшему. Случай очень странный, мисс Гудвин; больной морально страдает больше, нежели физически. Я хочу поговорить с вашим отцом и предложить ему просить совета еще другого врача, ибо должен сознаться, что этот случай превосходит всю мою опытность. Молодой человек помешался на одной идее.

— На какой именно?

— О, идея ужасная! Его постоянно занимает мысль об убийстве, в которое он в бреду все вмешивает, к несчастью, имя вашего отца. Само собой разумеется, что словам его нельзя придавать значения, однако случай очень странный! До свидания, мисс Гудвин!

— Одну минуту, мистер Грангер, — сказала Юлия. — Я бы хотела посоветоваться с вами насчет одной вещи.

— Я к вашим услугам.

— Это касается весьма незначительной вещи. Несколько недель тому назад, когда я была в Лондоне, мне предложили какую-то воду для раствора красок, имеющую свойство придавать им особенный блеск. Но продавец советовал мне обращаться с ней как можно осторожнее, так как она, по его словам, содержит в себе ядовитые части. Я так глупа, что после этого предостережения боюсь употреблять ее и хотела просить вас сказать мне, действительно ли она ядовитая.

Она подала известную нам скляночку доктору, который открыл ее и поднес к носу.

— Конечно, она ядовитая! — воскликнул он. — Эта жидкость содержит большое количество едкой кислоты. Такое средство не должно продаваться свободно, если бы оно и придавало особенную свежесть краскам, что, впрочем, невероятно.

Юлия побледнела, даже губы ее побелели.

— Она содержит кислоту? — спросила она.

— Безусловно, мисс Гудвин. Но вам нечего бояться: пока жидкость не коснется губ, она не опасна. Если желаете, я возьму эту воду домой, чтобы лучше исследовать ее.

— О нет, нет! — воскликнула Юлия, поспешно отняв у него склянку. — Не надо!

— Но я советую вам вылить эту жидкость.

Юлия подошла к окну и вылила ее.

— Спокойны ли вы теперь? — спросила она с принужденной улыбкой.

— Совершенно, — ответил доктор. — До свидания!

Он вышел из комнаты. Юлия бросилась на колени и подняла к небу глаза, полные слез. О Боже!» — воскликнула она. — Смилуйся надо мной! Теперь я все знаю. Отец мой — убийца! Бред больного, ужасные обвинения — все, все мне ясно теперь! Они относятся к ужасному происшествию, и, чтобы зажать рот обвинителю, отец мой хотел еще сделаться отравителем».