Громкий гул двигателей стих, и Коннор ощутил, что яхта замедляется. Открыв глаза, он посмотрел на часы в темноте. 06:36. Он смог как-то поспать пару часов, но его все еще мутило. Челюсть болела, ныли мышцы живота. Потрясение и последствия сражения, постоянная тревога брали свое.

Перед глазами Коннора стояло лицо пирата, который упал за борт. Он чувствовал тяжесть вины за судьбу мужчины. Но Коннор напомнил себе, что не мог никак помочь. И разве можно было в тот момент винить его? Он боролся за свободу свою и девочек.

К счастью, искать его никто не пошел. Пираты или не заметили пропажи товарища, или решили, что он упал за борт сам. Коннор знал, что ему еще повезло. Но больше так ошибаться нельзя было.

Он осторожно вылез в машинное отделение, радуясь снова, что покинул удушающий отсек. Пройдя к нижней палубе, он услышал крики. Мужчина выкрикивал команды, топали над головой ноги, все сопровождалось шумом.

Коннор пробрался по лестнице к своей бывшей спальне. Не глядя на бардак, который устроили пираты, он выглянул в иллюминатор. Солнце встало над горизонтом, оранжевый шар напоминал око пробудившегося великана. Он заметил в тени пустое побережье. Чуть дальше стояли силуэты нескольких кораблей. Они не двигались, хотя вода их касалась. Корабли словно были брошены. Коннор сглотнул, ситуация только усложнялась.

Тень накрыла «Орхидею». Ее отбрасывал огромный танкер. Он был синим и поржавевшим, возвышался над ними. Коннор видеть все не мог, но танкер казался ему бесконечным, краев не было видно.

«Орхидея» могла столкнуться с ним, тормозить она не собиралась.

Коннор сжался. Хотя яхта плыла медленно, сотрясло ее сильно. «Орхидея» содрогнулась, заскрежетал металл и раздался звон от танкера. Пока яхта дрожала, Коннор заметил, как с танкера опустился на палубу «Орхидеи» трап. Бросили якорь.

Хотели они того или нет, но они прибыли в Сомали.