Два черных лимузина выехали в переулок, женщина с ребенком шла по переходу посреди дороги. Водитель главного лимузина нажал на тормоза, замедлившись, чтобы она перешла. Но, оказавшись на полпути, женщина выхватила большой черный пистолет. Прицелившись в решетку радиатора, она нажала на курок.

Сразу ничего не произошло.

Не было выстрела. Ни звука пули, попадающей в лимузины. Тихий звон и дрожь в воздухе, словно перед ударом молнии. Водитель ударил педаль газа, но лимузин не реагировал.

Глаза не видели, но волна электричества была выпущена. Она прошла по металлу машин, энергия заполнила все вокруг. Двигатели заглохли. Усилители рулевого управления не работали. Как и фары, как и вся техника, что теперь была выключена. Это коснулось и радио, и телефонов. И лимузины превратились в бесполезные груды металла.

И они остановились, стукнувшись о бордюр. Через миг несколько вооруженных мужчин, лица их были закрыты тканью, появились из-за угла. Они направляли оружие на лимузины, окружили и приблизились к ним.

Поняв, что они в ловушке, агенты вышли из машин, чтобы встретить врага. Но снайперы с крыш подстрелили их, звук приглушался и был едва слышным из-за шума улицы.

Все нападение проходило в зловещей тишине.

Внутри первого лимузина оставшиеся пассажиры оказались в железной ловушке. Они не могли выйти, но и впускать не собирались.

Кедар подошел и склонился у задней двери. Вытащив из сумки круглый прибор, он прицепил его к усиленному стеклу.

— В сторону! — он отошел за лимузин. И нажал на кнопку.

Раздался высокий звук. Он дошел до предела для человеческого уха, и звук ударил по стеклу. Осколки, похожие на лед, упали на землю. Защита пала, Кедар оказался у окна с пистолетом.

— На выход! — прорычал он.

Появилось лицо Малика, кривая улыбка на губах. Он сверился с часами.

— Неплохо, Кедар, — сказал он. — Сработало. Но опоздали на восемь секунд.

Он открыл дверь и огляделся. «Агенты» поднимались на ноги, потирая грудь, где были бронежилеты, принявшие на себя удар «снайперов».

— Учи их лучше, — приказал Малик. — На засаду есть лишь минута. И я хочу ею воспользоваться.