— Коннор, ты дома! — радостно закричала мама, когда они с Шарли выбрались из такси. Она вышла встретить их. Но пока она шла к скрипящим воротам их домика с террасой в восточном районе Лондона, она вдруг пошатнулась. Ее трость отлетела в сторону, и она полетела вниз. И только быстрая реакция Коннора спасла его маму от падения. Он прыгнул и поймал ее, обняв. — Упс, — сказала его мама со смущенным видом. — Поскользнулась на льду.

Коннор кивнул, принимая ее вариант без возражений. Хоть зима и была холодной, он не видел лед. Он помог ей встать и заметил, что мама дрожит. Возможно, дело было в потрясении из-за падения, но он подозревал, что это тоже симптом ее болезни. Мама казалась еще более хрупкой, словно легкий порыв ветра мог сдуть ее, будто она была листиком. Ее щеки впали сильнее, от постоянных болей в уголках глаз появились морщинки. К глазам Коннора подступили слезы, он боролся с ними. Он с ужасом понимал, что болезнь все сильнее впивается в его маму, медленно поглощает ее хрупкое тело.

Но улыбка мамы осталась дерзкой, а объятия были крепкими и полными любви. Он обнял ее в ответ, радуясь, что может при этом сморгнуть слезы. Она набиралась сил в его присутствии, и когда он отстранился, она сияла, а тени исчезли с лица.

— Рада тебя видеть, — сказала она, поцеловав Коннора в щеку. Она заметила Шарли и после короткой вспышки удивления добродушно поприветствовала ее. — Ты, должно быть, Шарли. Добро пожаловать! Прости за драматический прием.

— Не беспокойтесь, миссис Ривз, — ответила Шарли, въезжая в дворик. — Я тоже рада вас видеть. Коннор много о вас рассказывал.

— Правда? — спросила его мама, взяла у сына трость, но не приняла его поддержку. — Надеюсь, рассказывал хорошее. Но вы оба устали после долгого пути. Заходите, пока мы не замерзли до смерти.

Они прошли за ней к входной двери, где Коннор заметил недавно установленный скат и сложенную инвалидную коляску в коридоре. Состояние мамы было хуже, чем он думал.

В гостиной бабушка ждала их у камина. Угли пылали красным, согревая и мерцая, и Коннор всегда ассоциировал этот вид с домом.

— Как мой мужчина? — спросила бабушка, медленно поднимаясь с кресла, такого же старого, как и она.

— Отлично, бабуля. А ты?

— Я как огурчик и…

— …в полном порядке, — закончил за нее Коннор.

— Ах ты вредина! Это мои слова, — она рассмеялась и обняла его. — А кто же эта красавица за тобой?

Отойдя в сторону, Коннор представил Шарли, протянувшую его бабушку подарочную коробку хороших чаев.

— Коннор рассказывал, что вы любите "Эрл Грей", — объяснила она.

— Это очень заботливо с твоей стороны, — ответила его бабушка, восхищаясь коробкой. Коннор видел, что Шарли ей понравилась, ведь бабушка нежно потрепала ее руку в благодарность. — Чувствуй себя как дома, Шарли, а мы с Коннором заварим чай и принесем печенье.

Коннор послушно пошел за бабушкой, оставив Шарли с мамой. Он оглянулся на миг, чтобы убедиться, что Шарли в порядке, а она уже весело болтала с его мамой.

— А где Салли? — спросил Коннор, вспомнив о сиделке, которую обеспечила организация "Страж-друг" в обмен на его работу.

— Мы ее отпустили на вечер, ведь ты приехал, — объяснила бабушка, включив греться чайник и вытаскивая лучшие чашки из шкафа.

— А так можно? — спросил Коннор, глядя на инвалидное кресло в коридоре. — Мама выглядит… слабой.

Бабушка замерла, перестав заваривать чай. С тяжким вздохом она ответила:

— У твоей мамы был рецидив. Она не признается, как сильно страдает. И она настояла, что встретит тебя на крыльце, хоть я и была против. Она хотела показать тебе, что с ней все в порядке. Чтобы ты не беспокоился.

Коннор посмотрел в сторону гостиной, где мама сидела у камина, и дрожь ее рук все еще была заметна. Хоть он помогал ей, оставив сиделку, он все равно чувствовал себя бессильным, ведь не мог помочь, когда она в этом так нуждалась. Он хотел бы как-то защитить маму от болезни, а не пытаться уменьшить ее страдания.

Бабушка увидела боль на его лице.

— Не волнуйся, милый. У твоей мамы сильный дух. И Салли очень помогает. Даже не знаю, как бы мы были без ее помощи. И твоя Шарли кажется милой девочкой, — отметила его бабушка, резко меняя тему и опуская три пакетика "Эрл Грея" в чайничек, заливая их кипятком. — Как ваши отношения?

— Мы просто друзья, — ответил Коннор, понимая, куда она клонит.

Бабушка взглянула на него.

— Правда, — настаивал Коннор.

— Я тебе верю, — сказала она с понимающей улыбкой и насыпала в тарелку печенье. — Но я надеюсь, что ты не обидишься, если я скажу, что она — необычный выбор для твоей "школы".

В отличие от его мамы, бабушка Коннора знала правду про "частную школу". Хотя он поклялся полковнику Блэку, что никому не расскажет о "Страже-друге", ведь организация была секретной, Коннор понимал, что бабушку обмануть не сможет. Она быстро раскусила бы всю ложь. Он доверил правду бабушке, рассказал ей все — о школьной программе в "Страже-друге", о том, что его обучат и этому, и навыкам телохранителя. Ей не сразу это понравилось, но ситуация в семье была отчаянной, и она видела решимость отца, воплотившуюся и в нем, решимость, что делала его отца лучшим, солдатом Особых сил Британии. Она не одобряла затею, но согласилась с его решением.

Из гостиной донесся смех Шарли над словами его мамы, и он надеялся, что это не из-за смущающих рассказов о нем в детстве.

— Так что случилось с Шарли? — не унималась бабушка, подняв поднос. Она смотрела на кресло-каталку Шарли.

Коннор уже его и не замечал. Шарли дала ясно понять на словах и на деле, что кресло ее не сковывает.

— Не знаю, — ответил он. — Она мне не рассказывала. Это случилось до того, как я к ним пришел, во время задания.

Его бабушка чуть не выронила поднос, чашки звякнули по подносу, горячий чай вылился на пол.

— На задании!

Коннор не мог смотреть на тяжелый взгляд бабушки, он взял тряпку из рукомойника и вытер все. Поставив поднос на стол, бабушка задумчиво посмотрела в окно.

— Очень неправильно, что этот ваш полковник нанимает детей для такой опасной работы. Жертвовать будущим для защиты остальных, — она покачала головой. — Что же случилось с миром, если нужна такая организация?

Бабушка повернулась к Коннору с мрачным видом.

— Мне уже не нравится твоя работа. Совсем не нравится.

— Бабушка, поверь, риск минимален, — возразил Коннор. — Нас хорошо учат, мы держим ситуацию под контролем.

— Видимо, не до конца, — парировала бабушка, глядя на Шарли. — Я хочу, чтобы ты ушел от них. Пока с тобой не случилось ничего ужасного.

— Я не могу, — спорил Коннор. — Они платят за заботу о вас с мамой.

— Знаю… знаю, — сказала бабушка, шагнув к нему и обхватив его лицо ладонями, как делала, когда он был маленьким. Она с болью и любовью смотрела на него. — Ты так похож на отца. Конечно, я понимаю, что они платят за заботу о нас. Но какой ценой?