У самых дверей Электра замешкалась. Родной дом… с виду совсем такой же, как и прочие окрестные дома. Все они добротны, хоть и немножко устарели, но все равно респектабельны. А вот внутреннее убранство…
Перед ее внутренним взором промелькнули комнаты, словно она стремглав бежала по ним, как в детстве… Она прекрасно помнила каждый интерьер: в основном тут царил безумный хаос из случайных вещей, будто какой-то безумный декоратор разбросал и расставил их тут да там в одному ему понятном порядке. Повсюду высились стопки книг: даже в прихожей, во всех углах, на нижней полке изящного столика. Книги чем-то напоминали провинившихся собак, скулящих и жаждущих человеческой ласки. На стене прямо над столиком висело зеркало – поверхность стекла помутнела от времени и кое-где пошла пятнами, к тому же висело оно криво, прикрывая зияющую в штукатурке дыру. Происхождение дыры было известно всем в доме: кто-то легкомысленно оставил китайскую ракету-фейерверк в пределах досягаемости шестилетней Атти… Пожар тогда, слава богу, не случился, но с тех пор по стене змеилась трещина, а достигнув потолка, еще и ветвилась словно самое настоящее деревце.
Словом, изнутри лондонский Уортингтон-Хаус, как и имение, представлял собой руины. Он все еще крепко стоял, однако был испещрен шрамами и увечьями – следами бесконечных, взрывоопасных увеселений безумных Уортингтонов.
И Электра ощутила вдруг жгучее чувство вины.
«Как все мы виноваты перед ним, нашим бедным домом!» У нее вдруг перехватило горло. Впрочем, она прекрасно владела собой – и позволила себе лишь слегка поморщиться. Подбородок ее по-прежнему был гордо поднят. Нет, никто и никогда не увидит, как ей на самом деле больно! Возможно, притязания семьи Уортингтонов не так уж и велики, однако у них есть гордость!
Электра с опозданием подумала, что скажет Блисс, увидев все это. Впрочем, сама Блисс происходит из рода Уортингтонов, так что, возможно, она ничего не скажет. И ничего не заметит…
Тут распахнулись двери – и в прихожую посыпались Уортингтоны. После короткой и бестолковой суеты всех троих путешественников втащили в дом.
Эрон никогда в жизни не видел дома, подобного жилищу Уортингтонов. На первый взгляд он казался загроможденным. На второй – безумно загроможденным.
Тут было множество книг, между стопками которых располагались предметы искусства, принадлежащие как минимум тридцати различным культурам, некие странные механизмы, снова книги, несколько звериных чучел, чей мех был основательно поеден молью… и опять книги. Море книг!..
Единственное, чего здесь недоставало, – это… еще большего беспорядка.
Эрон изумленно воззрился на спутниц. Блисс, безмятежно улыбнувшись ему, уверенно вошла в комнату.
– Приветствую, мои родные!
Электра, оттолкнув Эрона, кинулась в объятия женщины, которая поднялась из кресла им навстречу. Сперва Эрон и не заметил ее среди всего этого хаоса, однако теперь отчетливо видел, что прежде эта дама была сногсшибательной красавицей. Заключив седовласую даму в объятия, Электра запечатлела поцелуй у нее на лбу.
– Ах, мама! – радостно рассмеялась она.
Дама определенно похожа была на Электру – да что там, это была ее копия, только старше, ниже ростом и круглее, с волосами цвета чистого серебра, а не золота, как у дочки.
Стало быть, с возрастом Электра Уортингтон сохранит всю свою красоту. И какому-то счастливцу суждено любоваться этой красотой всю свою жизнь… Возможно, это обстоятельство и примирит его отчасти с ее безумием?…
Блисс грациозно протянула обе руки седовласой красотке – предположительно миссис Уортингтон.
– Тетушка А-а-айрис, – пропела Блисс и чмокнула ее в щеку.
А гостиная тем временем все заполнялась. Уортингтонов оказалось просто невероятное множество. Среди них были высокие и низенькие, темноволосые и белокурые… Тут были и молодые, и пожилые, и еще какие-то создания совершенно эфирно-эльфийского вида…
Вперед выступил дородный седеющий джентльмен и взял Блисс за руку. Затем поклонился ей, словно особе королевской крови.
– «Движенье губ коралловых я видел, струило аромат ее дыханье… Все в ней святым казалось и прекрасным». – Он выпрямился, ухмыльнулся и припал шутливым поцелуем к ручке барышни: – Привет, кролик Банни!
Миссис Уортингтон ласково улыбнулась:
– «Укрощение строптивой», акт первый, сцена первая, – тоном заправской заговорщицы сообщила она Эрону. – Ну разве он не великолепен?
Эрон был начеку и ничем не выдал своего классического образования:
– Ладные слова, что и говорить, миссус!
А мистер Уортингтон уже повернулся к своей пропавшей дочери. Широко улыбнувшись, он сгреб Электру за плечи:
– «Она затмила факелов лучи!»
И заключил дочь в медвежьи объятия.
Миссис Уортингтон восхищенно ахнула:
– «Ромео и Джульетта», акт первый, сцена пятая…
Эрон едва не поперхнулся. Бешеная Электра ни капельки не походила на нежную Джульетту!
А Уортингтонов все прибывало и прибывало… Один за другим они врывались в гостиную, входили из прихожей, спускались по лестнице – один даже прибыл через парадный вход. Они появились словно по некоей неслышной команде. Электра то сияла, то впадала в раздражение от царящего вокруг хаоса, гомона и бесконечных вопросов, задаваемых наперебой. А ее младшая сестра висла на ней так, словно ей было не тринадцать, а шесть лет!..
Эрон не в силах был глаз отвести от ее разрумянившегося лица. Он видел ее и при свете лампы, и при свете дня, и чопорную, как школьная учительница, и покрытую грязью, словно служанка с фермы…
Теперь же, в родовом гнезде, смеющаяся во весь голос, окруженная со всех сторон милыми сумасшедшими родственниками, она вся светилась!
– А вы, голубчик, самый настоящий красавчик… к тому же такой высоченный!
Эрон сверху вниз взглянул на величественную, но такую странную миссис Уортингтон. А она, жеманно взглянув на молодого человека, в шутку шлепнула его по руке краем струящейся шали, наброшенной на ее кругленькие плечи. Затем, не сводя с него глаз, поманила кого-то из толпы.
Тотчас на ее зов явился высокий темноволосый молодой человек. Он подчинился материнскому приказу без рассуждений, хотя на лбу у него было написано, что он предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте.
– Это Орион, – объявила мисс Уортингтон. – Ему предстоит создать замечательные научные труды. А это мистер Хейстингз, который любезно доставил домой твоих сестричек.
Орион обменялся с Эроном крепким рукопожатием, затем отошел, но тут же появился еще один молодой человек, на сей раз в сопровождении прелестной леди в интересном положении.
– Приветствую, я Кас, а это Миранда. Спасибо за то, что привезли Элли! – Он широко раскрыл глаза и понизил голос: – Не поверите, чего мы только ни передумали, пока ее не было!
Его хорошенькая женушка улыбнулась Эрону, одновременно весьма чувствительно ткнув супруга локотком под ребра:
– Добро пожаловать, мистер Хейстингз!
Эрон приготовился к новым и новым знакомствам, однако отметил, что никто из присутствующих не спешит представить его юноше, странно знакомому на вид, что отирался за спинами собравшихся. Эрон тотчас смекнул, что это и есть Лисандр. Он взглянул на парня искоса. Электра как-то обмолвилась, что ее брат очень мало говорит. А это означало, что ему, вполне вероятно, удастся и дальше оставаться Хейстингзом…
– А вот наша младшенькая. – Миссис Уортингтон взмахнула шелковым платочком, и вперед выступила маленькая девочка.
Эрон оглядел тщедушное создание, стоящее перед ним. Волосы у девочки были рыжие и завивались мелкими кольцами, точно как у ее отца – этого не могли скрыть даже странно заплетенные многочисленные косички. Он уверен был, что внутрь косичек вплетены птичьи перья, и лишь надеялся, что в прическе не закопошится ненароком живая пташка… Девочка была одета причудливо: в платье на вырост, пелеринку, из которой она давным-давно выросла, а на ногах у нее красовались огромные кучерские башмаки. И все это великолепие завершалось россыпью веснушек на носике, выпавшим передним молочным зубом, огромными зелеными глазами и дивно вылепленными скулами – глядя на них, с уверенностью можно было сказать, что в будущем юная леди легко посрамит первых красавиц королевства.
– Я Аталанта, – невозмутимо объявило странное существо. – Невероятно умна, но совершенно невоспитанна!
Это было уже чистейшее, первостатейное безумие! Утратив чувство реальности происходящего, Эрон даже не улыбнулся.
– Я Хейстингз, мисс, – отвесил он девочке поклон. – Невероятно симпатичен, однако не оценен по достоинству…
…Сейчас он говорил про Хейстингза, настоящего Хейстингза, ей-богу!
Странная девочка мрачно улыбнулась:
– Как, впрочем, и я… Никто меня не ценит. По моему опыту, это довольно досадно, не правда ли?
Эрон изобразил лукавую усмешку Хейстингза:
– Это уж как пить дать, мисс!
Дитя повернулось к высокому молодому человеку, которого представили как Дедала. Причудливое имечко, что и говорить…
– Он мне нравится, Дейд! – сказал ребенок.
Дейд (трижды хвала тому, кто выдумал прозвища!) лишь прищурился:
– Это-то меня и беспокоит…
«…Эх, мне бы только выбраться отсюда!»
– Почта для мистера Хейстингза, миссус.
Дородная седеющая женщина, по виду домоправительница, щеголяющая в пышном фартуке, вручила письмо хозяйке дома.
– Как, уже? Вы просто гений, мистер Хейстингз!
Миссис Уортингтон протянула ему конверт, даже не взглянув на него, а вот Дейд даже шею вытянул, пытаясь разглядеть адрес. Весьма скептический юноша… Впрочем, мог ли Эрон, сейчас и сам беззастенчиво лгущий, его осуждать?…
Впрочем, каракули на конверте были практически нечитаемы – можно было лишь различить печать гостиницы «Зеленый Ослик». Внутри обнаружился листок дорогой веленевой бумаги, подписанный Сереной, кузиной Эрона, в последнее время безотлучно дежурившей у ложа недужного графа. Чуть отойдя в сторону от толпы, Эрон распечатал послание.
«Здоровье графа идет на поправку. Он уже может сидеть и сам принимает пищу. С каким облегчением я услышала его голос, когда он вновь смог говорить! Доктор выражает опасливые надежды, однако предупреждает, что дедушка все еще очень слаб. Любое огорчение может вновь усугубить болезнь. С искренним сожалением, предлагаю тебе отложить свой визит всего на несколько дней. Прошу тебя, Эрон! Сделай это ради меня!Серена»
Заранее бесконечно благодарная,
Эрон задумчиво сложил листок. Несколько дней? После всех этих долгих недель пути домой сейчас он чувствовал, будто запнулся на лестнице о несуществующую ступеньку…
Теперь, доставив в Лондон юных леди в целости и сохранности, Эрон был уверен: никто не посмел бы осудить его, если бы он отказался их сопровождать и устремился в путь к вожделенной цели. В конце концов их судьба не его печаль. Это решительно его не касается! Однако любопытство все же перевесило стремление к дедовым миллионам… Не говоря уже о досадном чувстве ответственности за честь мисс Электры Уортингтон!
Эрон огляделся вокруг. Этот дом был воплощением хаоса и безумия – словом, всего того, что он ненавидел всей душой и с чем решительно не желал никогда более связываться!
И все же он не мог уехать. По крайней мере до тех пор, пока не удостоверится, что Электра не пострадала от последствий своего сумасшедшего поступка, он обязан находиться рядом и приглядывать за ней…
Ну в общем, он пробудет тут столько, на сколько хватит терпения. Если он получит известие, что деду вновь стало хуже, он в тот же миг устремится на Север. Скорее всего, пары дней будет достаточно, чтобы увериться: репутация Электры не запятнана и скандала не случится. Ну… скажем, если спустя неделю в высшем свете не возникнет никаких нежелательных слухов, то эта история уже никогда не выплывет на свет божий. К тому времени подоспеют свежие скандалы, и у великосветских кумушек появятся новые жертвы – вот тогда Эрон с легким сердцем предоставит этой безбашенной девице делать все, что ей вздумается!
Электра обнаружила, что комната, приготовленная для Блисс, находится рядом с ее собственной спальней. В ней было относительно прибрано, хотя груды вещей в коридоре теперь высились едва ли не до самого потолка. Бесчисленные сундуки Блисс стояли подле стены. «Не самые роскошные условия для гостьи, – подумала Электра, – однако это все, что можно сделать здесь, в Уортингтон-Хаусе. По крайней мере пожитки кузины не внесли в ее собственную опочивальню…»
Электра стремительно заставила Лисандра и Ориона перетаскать хлам из коридора в дальнюю свободную комнату этажом ниже. Правда, Орион хранил там свои старые проекты, но Электра строго-настрого наказала ему выкинуть половину, а другую половину переместить в его студию, располагавшуюся дальше по коридору. Братья почти не протестовали, что несказанно изумило Элли.
«Я их напугала! Они меня боятся!»
Это была вдохновляющая мысль. Электра знала, что столь восхитительная покорность долго не продлится, и тем не менее была растроганна. Нет, положительно братья бывают порой такими душками!
Затем она стремительно подыскала маленькую комнату для мистера Хейстингза.
– Вы желаете, чтобы я остался? – Эрон заморгал. – Здесь… в этом доме?
Электра угрожающе вытаращилась на него:
– Вряд ли вы можете спать на конюшне!
Тут к ее просьбе присоединилась Блисс.
– Разумеется, вы должны остаться, мистер Хейстингз! Ваша бедная лошадка очень устала, к тому же мы обязаны вкусно кормить вас и развлекать в благодарность за вашу доброту!
Эрон беспомощно переводил взгляд с одной юной леди на другую. Ну да, он намеревался приглядывать за Электрой, но жить с ней под одной крышей? Спать этажом ниже, аккурат под ее спальней, зная, во что она облачается на ночь…
И к тому же зная, что дверь ее не заперта!
Увы, его доброта уже вовсю выходит ему боком…
Но две пары глаз – сине-зеленые и небесно-голубые – глядели на него с такой мольбой! Эрон понял, что он не греческий герой и противиться зову сирен не в его силах…
– Это ужасно мило с вашей стороны, мисс. – Он склонил голову, покоряясь судьбе. – Я вам весьма благодарен.
«Я обречен!..»
Судя по взгляду Дедала, узнавшего про эту затею, дни его на этой земле сочтены. Но даже перед лицом неминуемой смерти, прочно войдя в образ разудалого Хейстингза, Эрон озорно улыбнулся старшему из братьев Уортингтонов. Тот мрачнел на глазах.
«А ведь бедный парень так же беспомощен, как и я… Он тоже не в силах противостоять красоте и обаянию „вторых близнецов“. Ну и пусть себе дуется…»
Дейд сердито сверкал глазами. Пожалуй, лучше будет уклониться от прямого поединка. И в течение следующего часа Эрон обихаживал Жирную Задницу и Бианку на семейной конюшне за домом. Впрочем, конюшня представляла собой лишь пару лошадиных стойл – остальное пространство превращено было в цех, заваленный какими-то причудливыми механизмами и железками.
– Это царство близнецов…
Обернувшись, Эрон увидел фантастическую девочку по имени Аталанта. Прислонясь к косяку, она теребила свою причудливую косичку.
– Сейчас Пол в отъезде, а если я хочу его увидеть, то смотрю на Каса, прищуриваюсь и воображаю, будто это Пол.
Эрон заморгал:
– И у тебя получается?
«Если бы он десять раз сощурился и взглянул на Блисс, все равно не смог бы увидеть Электру…»
Девочка задумчиво посмотрела на него и наконец вздохнула:
– Нет… Совсем не получается.
Но тут Жирная Задница наступил ему на ногу. Эрон поклясться мог, что жеребец проделал это намеренно! А когда он перестал прыгать на одной ноге, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сыпать грязными ругательствами, девочки уже и след простыл.
Близилось время обеда, а Эрон все еще выглядел и благоухал так, словно сначала вылез из реки, а затем проспал ночь на замызганном полу гостиницы. Собственно, так оно и было. Хорошие манеры требовали, чтобы он что-то предпринял по этому поводу, – и Эрон направился на поиски комнаты, которую отвела ему мисс Электра Уортингтон.
В коридоре, где располагалась его спальня, было множество дверей. Эрон пытался запоминать путь, читая надписи на корешках книг, сложенных тут и там, примечая шестерни и шкивы, дивясь на странную скульптуру, изготовленную из полосок меди и более всего напоминающую плотоядное насекомое…
Наконец Эрон дошел до нужной, по его мнению, двери. Да что там, он голову мог дать на отсечение, что именно за ней находится его порядком захламленная, но уютная комнатка!
Открыв дверь, он ступил за порог, пугливо оглянувшись, чтобы убедиться: странная девочка с рыжими косами не тащится вслед за ним.
Эрон поздно понял, что ошибся: его оглушил хриплый и одновременно пронзительный крик некоего существа, весьма крупного и явно родившегося где-то далеко от Туманного Альбиона.
Эрон затравленно огляделся: ему почудилось, что комната наполнена скелетами и какими-то причудливыми чучелами. Однако более всего его напугало нечто, вращающееся, подобно дервишу, с белыми крыльями и пылающими красными глазами… Оно тянуло к нему лапы с трехдюймовыми когтищами, острыми словно бритвы…
Дверь была прямо у Эрона за спиной – хвала небу, он с первого раза нашел ручку и ему удалось захлопнуть дверь прямо перед носом (вернее, острым клювом) этого демонического создания.
Однако удача тотчас же отвернулась от Эрона.
Пятясь назад, он запнулся о стопку книг справа от него. Чтобы сберечь голову – а тома были увесистые, – Эрон шарахнулся влево, где наткнулся на очередную башню, еще более высокую.
Отчаянно вскрикнув, Эрон взмолился, чтобы спасение подоспело прежде, чем он окажется похороненным под грудой книг, грязи, пыли и странных скульптур, которым так и не нашлось своего места в фамильном гнезде Уортингтонов.
Подняв обе руки в попытке защитить голову, он навзничь рухнул на пол.
… Ну вот, вроде все и кончилось. Лишь раздавались звуки падающих книг – стопки рушились одна за другой вдоль всего коридора, повинуясь «эффекту домино». И пока последняя стопка книг не обрушилась, не стихло эхо гулких ударов.
Как это ни странно, он был все еще жив.
Эрон вдохнул облако пыли, ощутив запах ветхой бумаги. Он обнаружил, что придавлен к полу грудой книг и неких странных механизмов, к тому же почувствовал, что нечто острое бесцеремонно упирается ему прямо в пах. Однако дотянуться до этого невидимого, но угрожающего предмета Эрон не мог – руки его оказались намертво зажаты в завале.
Тогда Эрон поступил так, как поступил бы на его месте всякий уважающий себя храбрец, попавший в безвыходное положение.
Еще раз вдохнув всей грудью, он принялся отчаянно звать на помощь.