Однако никто не спешил на помощь Эрону, задыхающемуся под гнетом мировой литературы. Тогда он начал изрыгать проклятья. Тщетно… В конце концов он начал жалобно умолять.

И вот, наконец, уловил чье-то движение, даже, скорее, вибрацию пола. Кто-то шел на помощь!

Увы, этот неведомый некто, не замечая пленника книжной мудрости, остановился аккурат на его груди, заваленной фолиантами, – и совершенно перекрыл доступ воздуха в его многострадальные легкие.

– Ух-х-х-х… – только и смог прохрипеть Эрон.

Сверху завозились… И вот уже чьи-то руки разбирают завал, и он уже видит долгожданный свет! Наконец с его лица убрали увесистый том – и он узрел прямо перед собой перепачканное эльфийское личико дьявольского отродия по имени Аталанта.

– Ну и как, интересно, вам это удалось? – сурово воззрилась на него девчонка.

– С-с-слезь… с меня! Пошла прочь!

В ответ она состроила странную гримасу:

– Нет, это ты пошел прочь отсюда! Это мой дом и мои книги, а ты явился и все разрушил!

– Да сле-езь ты с меня-я!

На сей раз его мольба была почти беззвучна, однако эльфийское личико исчезло, как и тяжесть, давившая на его грудь. Эрон попытался вздохнуть, и это наконец ему удалось – он заплакал бы от счастья, если бы не услыхал голос Дейда, старшего брата Электры.

– Ого, вот это бардак! Атти, как это ты ухитрилась?

– Уж я-то здесь ни при чем! Во всем виноват этот несносный Хейстингз! Он… этот погромщик разрушил мою книжную пещеру!

Эрон услыхал тяжелый вздох Дейда.

– Атти, ты никогда и ни за что не желаешь нести ответственности! Ты еще хуже близнецов. И не говори «погромщик» – это неподобающее слово.

– Но я же не про тебя так сказала, – обиженно протянула Атти, – а про этого гадкого Хейстингза!

Эрон всей душой желал увидеть, как старший брат задает взбучку ужасному ребенку, но еще сильнее было его желание видеть солнечный свет – и он в очередной раз отчаянно взмолился о помощи. Голос его прозвучал жалобно и довольно противно… но виной всему была груда книг, давившая ему на грудь.

Изумление, отразившееся на каменном лице Дейда, впрочем, того стоило. Однако тотчас же черты его обрели обычную для него бесстрастность. Полно, не намерен же этот ублюдок покинуть его здесь беспомощного?…

– Мистер Хейстингз? О господи! Вы в порядке? – услышал Эрон звук самого желанного сейчас голоса.

…Кто бы мог подумать, что он будет молить об избавлении эту безумную женщину, Электру? Впрочем, в тот миг он и подумать ни о чем не успел – от радости. Потому что Дейд Уортингтон, похоже, решил все же выступить в роли доброго самаритянина и не дать ему сгинуть под гнетом литературы. Хотя Дейд, возможно, не желал объясняться с судьями или, того хуже, со своей сестрицей… Но Эрона сейчас решительно не волновали мотивы действий Уортингтона.

Дейд тяжело вздохнул, смиряясь, и обратился к младшей сестре:

– Атти, будь любезна, позови Сандра и Риона. Одному тут, пожалуй, не справиться…

Закончилось все тем, что в операции по его спасению приняли участие все Уортингтоны без исключения: кто-то действительно помогал, а кто-то просто наблюдал за происходящим. Арчи и Айрис с горящими глазами следили за спасательной операцией, словно это было захватывающее спортивное состязание, а невозмутимая Блисс и беременная Миранда спокойно стояли в стороне. Стихийно сформировалась спасательная команда: Электра и ее братья докапывались до пленника, а егоза Аталанта суетилась и отчаянно всем мешала.

Освобожденный из зыбучих песков книжной мудрости, Эрон чихал и едва переводил дух.

– Проводите Хейстингза в его комнату! – командовала Электра.

– Но тогда он и шагу оттуда больше не сделает! Он просто там потеряется! – запротестовал кто-то.

Кажется, это был Кас, один из близнецов.

– Думаю, он потеряется и в студии Ориона…

В студии? Там, где его атаковала безумная птица?

– О-о нет! Только не в студию Ориона! – взревел Эрон.

– Ну вот, видишь?

Множество рук потащили его вниз по лестнице – а кругом разбросаны были сотни… нет, тысячи томов… затем его уложили на узкую кровать. Вверх взметнулось облако пыли, но все же это была самая настоящая кровать с матрасом.

Наконец-то! Он не лежал на настоящей кровати с тех самых пор, как ступил на борт судна, отплывающего от берегов экзотических островов…

Вдруг он почувствовал, как его лба коснулись холодные руки. Открыв глаза, Эрон увидел Электру. Ее сине-зеленые глаза глядели на него сочувственно. Прическа ее растрепалась, несколько длинных золотых локонов упали ему на грудь и словно сами собой заползли в ворот сорочки, заботливо кем-то расстегнутой. Тотчас по его жилам заструилось обжигающее пламя.

«…Возможно, оно того стоило – едва не проститься с жизнью под гнетом литературы, чтобы потом тебя воскресила богиня…»

Уголки губ Электры приподнялись в обворожительной улыбке. Такой прелестной улыбки Эрон прежде никогда не видел на ее лице.

– Мистер Хейстингз, вам никогда не приходило в голову, что вы на редкость невезучи? То и дело попадаете в передрягу!

Голос ее был необычайно нежен. А мягкие пальцы, запутавшиеся в его волосах, казалось, пробыли там чуть дольше, нежели того требовала ситуация.

Точно так же пальцы ее запутались в его волосах, когда она его целовала…

От этого воспоминания Эрона тотчас бросило в жар.

– Мисс, единственная желанная для любого мужчины передряга – это вы.

Пухлые губы девушки чуть скривились:

– Имеете в виду, если вдруг захочется проститься с жизнью?

Электра выпрямилась и убрала прочь руки. Только теперь Эрон заметил, что она сидела на пропыленном матрасе, касаясь своим бедром его тела, то есть в совершенно неподобающем для леди положении.

«Черт подери, уж не воспринимает ли она меня как одного из своих братьев?»

Привстав, Эрон поймал ее ускользающую руку. Сейчас приличия не имели значения. Сейчас ему во что бы то ни стало надо было знать, что для нее он мужчина. Не брат. Не слуга. Мужчина!

Электра замерла, однако не отняла руки.

– Мистер Хейстингз…

– Меня зовут иначе.

Электра заморгала:

– Вы имеете в виду… Генри?

Господи!.. Да, точно. Его имя Генри Хейстингз, а эта девушка – погибель всех его мечтаний! Правда, он отчего-то не ощущает того ужаса, что терзал его при этой мысли несколько дней тому назад…

Ее пальчики дрогнули в его руке, и Эрон ощутил слабое пожатие.

– Генри?

Рука ее была прохладна и нежна словно шелк. Это успокаивало, умиротворяло… а он так чертовски устал! Столько бессонных ночей: то в тесной корабельной каюте, то на сеновале, то на полу в коридоре, то на стуле, привязанный к нему крепко веревками…

«…Нет, не стоит сейчас вспоминать… о, как она прелестна…

Но я сейчас лежу… в самой настоящей постели… и нет никакой надежды на то, что…»

Электра слегка отстранилась. Ладонь ее выскользнула из его разжавшейся руки.

– Генри?

Да он уснул! Бедняга! Элли задумчиво смотрела на его безмятежное лицо. Однако как же скрытен этот человек, невзирая на обманчивые манеры рубахи-парня… Лишь теперь Электра осознала, что до сих пор лицо его всегда хранило печать настороженности, словно нечто в любой момент могло выпрыгнуть из-за угла. Но только что он выглядел… впрочем, этот эпитет по отношению к негодяю Хейстингзу совершенно не подходит, но… он выглядел героем. Победителем. Рыцарем в сверкающих доспехах, к которому взывают прекрасные дамы, попав в беду…

Электра уверена была, что ее братья убрались подобру-поздорову, как и в любой трудной ситуации. Она украдкой взглянула на дверь – уж не притаилась ли там Атти.

Впрочем, Атти никогда не таилась. Вот несносное, недоверчивое дитя…

Убедившись, что никто не шпионит за ней, Электра проделала то, чего так давно и отчаянно хотела – склонившись над спящим, легонько погладила его по каштановым волосам, слегка касаясь висков. Какие они теплые… какие шелковистые…

…Каждую ночь, задувая свечу, она всецело отдавалась воспоминаниям о тех самых волшебных поцелуях. Ей почти удалось уговорить себя, что все это ей лишь привиделось, что это просто воображение ее разыгралось от страха и потрясения собственной безрассудной храбростью…

Но если все это лишь плод ее воображения, то отчего ей так сладко прикасаться к нему вновь и вновь?

В коридоре послышался мужской голос: кто-то о чем-то горячо спорил. Отпрянув от спящего, Электра встала и дрожащими руками оправила юбки, словно отирая ладони.

В коридоре царил полнейший кавардак. Электра знала: можно орать до хрипоты, прежде чем братья ударят хоть палец о палец. И она решила, что сейчас именно тяжелая работа отвлечет ее от поистине опасных мыслей.

Мыслей о нежности этих каштановых волос… о сладости этих губ…

Книги. Сотни книг. Валяющиеся в беспорядке, загромоздившие весь коридор.

Элли отвернулась от спящего и более не оглядывалась.

Ну, может… один-единственный раз.

В конце концов, в коридоре валяется в беспорядке около двух с половиной тысяч томов!

…На самом деле? Электра пересчитывала аккуратные полки снова и снова. Они располагались вдоль самой длинной стены мансарды в два ряда. Да, так оно и есть… Книги стояли на них аккуратно, корешками наружу, и каждое название легко можно было прочесть. Теперь любой, кто пожелает – о, кто угодно, только не она! – смог бы систематизировать библиотеку и составить подробный каталог семейной книжной коллекции.

Прочие же диковинки (интересно, откуда взялась эта вот причудливая скульптура?) были бесцеремонно распиханы по старинным шкафам и комодам с ящиками, которые с трудом выдвигались, а остальное упокоилось в ветхих сундуках.

Электра чихнула – в который уже раз – и отряхнула грязные ладони о юбку.

– Ну, довольно пока…

Вот странность! Стоило начать уборку – и задача тотчас перестала казаться невыполнимой! К тому же откуда ни возьмись подоспела помощь.

Исподтишка и очень осторожно понаблюдав за происходящим, Атти решила, что все это не имеет целью сокрушить ее бастионы и, следуя истинно женской логике, сама сдалась.

Когда Электра попросила сестренку отнести в мансарду стопку книг, Атти радостно… ну, скажем, охотно вызвалась помогать, и исправно носила книги, но ровно до тех пор, пока не раскрыла одну из них и не углубилась с головой в чтение. Сев прямо посреди коридора и скрестив ноги, девочка погрузилась в книгу, и Электре пришлось аккуратно обходить сестричку, завершая работу.

Атти была так поглощена чтением, что Электра не посмела прервать ее. Она терпеливо завершила начатое в одиночку, позволив Атти всласть читать. И вот в опустевшем коридоре сидит, не замечая ничего вокруг, маленькая фигурка, и слышен лишь шелест переворачиваемых страниц…

Спускаясь по ступенькам, усталая Электра с трудом сдерживала улыбку. Что скажет сестренка, очнувшись и увидев, сколь волшебно переменилось все вокруг нее? Наверняка вздрогнет и сперва не поймет, где находится, не узнав родного дома.

«И это сделала я. Я сделала этот дом и всех нас немного лучше. – И тут опасная мысль посетила Электру. – Ведь для этого мне даже не пришлось идти замуж за богатого незнакомца!..»

Нет, положительно, это безумие! Даже год, проведенный в трудах, не в состоянии был бы исправить всего того, что случилось с усадьбой Уортингтонов! Она безвозвратно погублена, и лишь ее, Электры, удачное замужество способно возродить их родовое гнездо!

В конце концов, для чего она появилась на этот свет, если не для этого?

Глядя сквозь темный дверной проем, Эрон наблюдал исподтишка, как Электра спускается по какой-то лесенке, ведущей, похоже, в верхнюю мансарду. Выглядела она сущей замарашкой: лицо в грязных разводах, а юбки перепачканы вековой пылью. Однако взгляд ее, брошенный на сидящую в коридоре Атти, был полон искренней любви. А когда рука ее скользила по перилам, Эрон тотчас вспоминал легчайшие касания этих пальцев… О, как нежно они гладили его по волосам той самой ночью, что они провели вдвоем в развалинах…

«Неужели это было всего несколько дней назад?»

Эта девушка всегда потрясала воображение, всегда была ошеломляюще хороша, но теперь, когда взгляд ее полон искренней любви и нежности, а осанкой она напоминает ангела, утомленного беспрерывным творением чудес, она просто божественно прекрасна!

И лишь когда Электра, спустившись по лестнице, скрылась из виду, до Эрона дошло, какие произошли перемены… и кто именно их произвел!

В коридоре больше не было ни книг, ни мусора. Впервые Эрон смог оценить, насколько высоки потолки и широк сам коридор, как благородна и красива облицовка стен, теперь сияющих девственной чистотой. Но это было еще не все: заботливо протертые бра сияли, а подвески в виде искусственных драгоценных каменьев сверкали в свете заботливо зажженных ламп.

А в самой середине коридора виднелась маленькая сгорбленная фигурка. Смятая юбка отчетливо обрисовывала костлявые коленки, волосы были заплетены в причудливые косички. По правде говоря, фигура сидящей Атти выглядела теперь странно в этом чисто прибранном и на диво пропорциональном пространстве.

Стараясь ступать тише, Эрон подкрался поближе – и улыбнулся, увидев, что единственное невычищенное место на ковре располагалось аккурат под девочкой.

Заметив, наконец, носки его ботинок, Атти заморгала, запрокинула голову и сощурилась.

– Я прибралась в коридоре – и все ради вас. Скажите мне спасибо!

Что ж, видимо, Атти еще и от души смазала дверные петли – иначе он не смог бы подкрасться так незаметно. Впрочем, усилия, предпринятые ради него, явно были для девочки непривычны.

– Ну… тогда спасибо вам, мисс Аталанта. Я благодарен, честное слово…

Девочка передернула плечами и вновь уткнулась в книгу.

– А вы знаете, что у африканских и индийских слонов уши совершенно непохожие?

– Да, знаю, – усмехнулся Эрон.

– Вы что, видели слона живьем?

– Ну да, видел.

– Вот странные создания! У них такие длинные носы… Как думаете, что они с ними делают, когда ложатся спать? Мне думается, они в них запутываются. Однажды во сне я запуталась в собственной косичке и целый час не могла шевельнуться! Я сама себе напоминала черепаху, которую перевернули на спину! Меня спас Сандр – он вытащил меня из кровати. Если бы он не услышал, я орала бы до самого рассвета! Теперь я привязываю косички к изголовью кровати – так намного безопаснее.

Эрон сверху вниз улыбнулся младшему отпрыску семейства Уортингтонов:

– Слоны далеко не самые странные создания из всех тех, что я видел за время своих путешествий.

Он вновь оглядел ставший столь просторным коридор. И сердце его согрелось. Очевидно было, что Электра проделала всю эту работу ради него и явно не ожидала за это похвал. Она просто сделала это, чтобы он не спотыкался в темноте о странные предметы и кипы книг. Она сделала это и ради Атти, чтобы показать той, что можно жить по-иному. Что жизнь вовсе не предусматривает ежесекундных столкновений с непреодолимыми препятствиями, мусором и безумием…

О, как он в ней ошибался! Электра вовсе не мелочна. Вовсе не эгоистична и не алчна. Она сражается, борется и жаждет богатства лишь ради счастья собственной семьи!

«Именно ради своей семьи она похитила незнакомца… и поцеловала его».

И теперь он, исторгнутый из лона семьи своими родными, пытался осознать, чего стоит такая вот преданность…

Ужин в Уортингтон-Хаусе был воистину странным явлением. Эрон решил потом, что каждый хотя бы раз в жизни должен испытать подобное – тогда не пришлось бы долго и занудно объяснять, что к чему…

Перво-наперво угощение оставляло желать лучшего. Нет, разумеется, кушанья были отменно приготовлены и сытны, и было ясно, что повар пытался разнообразить их всевозможными свежими пряностями из домашнего сада. О, Эрон видел этот сад, и не рискнул бы, пожалуй, пройти по нему без мачете. Однако скрыть простонародную примитивность блюд, увы, так и не удалось.

Но тем не менее большинство Уортингтонов воздали им должное. Еда с блюд исчезала стремительно, и, похоже, никто, за исключением Эрона, не заметил, что две изысканные, однако точно знававшие лучшие времена тарелки едва успели соприкоснуться с пищей…

Одна из них принадлежала молчаливому Лисандру. Этот малый за столом вел себя безупречно. Эрон видел, как он несколько раз что-то прожевал и даже проглотил, но все остальное время Лисандр занимался тем, что передвигал кусочки с края тарелки на край, попутно нарезая их все мельче и мельче. Ясно было, что по части подобных уловок он великий мастер.

С другой – ела Электра. Это несказанно изумило Эрона – он помнил, с каким аппетитом она поглощала мясо с картофелем в придорожной таверне. Тогда ни она, ни ее кузина Блисс не оставили на тарелке ни единого кусочка. А вот теперь Электра вообще ничего не ела – ну разве что чуточку овощей с подливой, которую аккуратно собрала корочкой хлеба.

Сначала Эрон счел это позерством, но тотчас устыдился, заметив, что Электра положила кусок ростбифа из своей тарелки в тарелку Атти, попутно заставив девочку отложить книгу и поесть как следует.

«…Она слишком худенькая, чтобы отдавать свою еду другим!»

Положительно, странное поведение – и оно никоим образом не относится ни к позерству, ни к попыткам похудеть, чтобы влезть в бальное платье.

Впрочем, как бы там ни было, это его не касается. Очень скоро он вновь отправится в путь к вожделенной цели. А тайны этого дома вполне могут и затянуть… если прогостить тут чересчур долго.