Эрон сладко потянулся. При этом его длинные ноги высунулись из-под одеяла и тотчас озябли на прохладном утреннем воздухе. Не открывая глаз, он поежился и подобрал ноги. Кровать казалась коротковатой…
Кровать, ко всему прочему, была еще и жестковата. Точь-в-точь мраморный пол…
… мраморный пол беседки в стиле греческого замка!
«Беседка. Одеяла. Электра».
Еще не пробудившись, он пошарил рукой подле себя. Как она прекрасна, как нежна и щедра в любви и вместе с тем страстна и необузданна…
Но место на импровизированном ложе возле него пустовало. Эрон наконец разлепил веки и сощурился – в многочисленные окна беседки щедро лился свет утреннего солнца. Слепящее солнце, ослепительно-белый мрамор и… божественно стройная фигура в бледно-зеленом, стоящая в проеме двери в ореоле солнечного света.
– Кто-то приближается…
Сна как не бывало. Эрон вскочил на ноги, тотчас понял, что совершенно обнажен, и подхватил с пола брюки. Стремительно натянув их, он метнулся к дверям, на ходу засовывая руки в рукава сорочки.
– Кто бы это мог быть?
Прямо перед ними простиралась дорога как минимум на милю в обе стороны, все было как на ладони. По дороге ехал одинокий всадник на устало спотыкающейся лошади оттуда, откуда они приехали сюда вчера вечером.
Электра сощурилась, приглядываясь:
– Не похоже на кого-то из братьев… У Сандра и Ориона волосы темнее, а для Дейда или Каса он слишком тщедушен…
Эрон улыбнулся, глядя на Электру:
– Вовсе не каждый всадник на нашем пути непременно должен быть из рода Уортингтонов.
Электра скорчила гримаску:
– Однако до сих пор дело обстояло именно так.
– Твоя правда, – усмехнулся Эрон.
Но взгляд его неумолимо притягивал волшебный водопад золотистых волос, струящийся по спине возлюбленной. В лучах солнца они горели словно настоящее расплавленное золото. Залюбовался он и ее прелестной кожей – вчера, в свете свечей, она казалась алебастровой, а сейчас, при свете утра, – цвета изысканной слоновой кости… И ему тотчас захотелось коснуться ее щеки, затем провести ладонью по нежному горлу и скользнуть в корсаж…
– Он нас заметил!
Хм-м… это была сущая правда. Даже проведя с Электрой страстную ночь любви, Эрон не мог с уверенностью сказать, как она отреагирует на его прикосновение. Снова взглянув на дорогу, он обуздал свою похоть и стал всматриваться в фигуру всадника.
А тот тем временем пришпорил коня. Эрон словно кожей ощущал взгляд незнакомца из-под полей шляпы, устремленный на них. Что-то смутно знакомое почудилось вдруг Эрону в худощавой фигуре…
– Кажется, я не знаю этого человека, – размышляла вслух Электра. – Хотя, похоже, нас он прекрасно знает и очень спешит, желая пообщаться с нами поближе!
А всадник, свернув с дороги, галопом несся по склону холма прямо к беседке.
Вдруг Эрон понял, где прежде видел этого человека. В последний раз он имел сомнительное удовольствие встречаться с ним, когда этот парень жестоко избивал его на балу. Картер Мастерсон собственной персоной! Да, эту встречу он нескоро позабудет…
Отступив внутрь беседки, Эрон потянул за руку Электру:
– Дорогая моя, надень, пожалуйста, туфли. Нет, оставь одеяла… нет времени. Нам надо уезжать. Прямо сейчас.
Благодарение небу, Электра не стала задавать вопросов. Она сгребла с пола свои пожитки, обулась и в мгновение ока надела жакет. Натягивая и зашнуровывая свои башмаки, Эрон мельком подумал о том, сколько раз, наверное, Уортингтонам приходилось внезапно срываться с насиженного места и устремляться в неизвестность…
Однако, несмотря на поспешность, они опоздали… В дверном проеме возникла темная фигура.
– Лорд Эрон!
Увидев в руках Картера пистолет, Эрон заслонил собой Электру.
– Да это же мой пистолет! – прошипела Электра из-за его спины.
Теперь Эрон и сам разглядел оружие: «И ведь я сам, как дурак, оставил его в чересседельной сумке, отпустив пастись Жирную Задницу! Приз для любого бандита!»
– Ш-ш-ш!
Эрон следил, чтобы Электра находилась прямо за его спиной. Если Картеру вздумается выстрелить, убойной силы старого пистолета не хватит, чтобы пуля, продырявив его тело, задела девушку… по крайней мере Эрон на это всей душой надеялся.
– Помогите! – завизжала Электра. – Спасите меня!
– Это я и пытаюсь сделать, – бросил через плечо Эрон. – Тише!
Картер поднял оружие:
– Отойди от нее, ты, дрянь!
Эрон стоял как вкопанный. Он видел, как дрожит рука Картера, чересчур сильно сжимающая рукоять пистолета. Да этот припадочный идиот может в любой момент нажать на курок, даже не желая того!..
И тут Электра выскочила из-за его спины. Эрон краем глаза заметил летящие по воздуху легкие светло-зеленые шелка. Что она задумала?
А она остановилась подле противников, опасно близко от линии огня. Вдруг, пошатнувшись, – Эрон глазам своим не поверил – она коснулась тыльной стороной ладони своего лба хрестоматийным жестом кисейной барышни, готовой вот-вот лишиться чувств.
Хвала господу, это сработало. Опустив смертоносное оружие, Картер бросился вперед, чтобы ее подхватить. Его природная галантность, усиленная фамильной страстью к романтической музыке и душераздирающим любовным романам, взяла верх над прочими чувствами и устремлениями…
Электра же мастерски, пусть слегка нарочито, разыграла обморок, безжизненно повиснув на его руке, – со стороны они напоминали провинциальных актеров, многократно отрепетировавших эту сцену. Видимо, Электра не один раз попрактиковалась на братьях… или перед зеркалом.
Ну а поскольку даже самый доблестный джентльмен не в состоянии одной рукой целиться, а другой – поддерживать бесчувственную даму, Картер вынужден был опустить оружие.
Все шло как по маслу. Эрон предпочел смирно стоять на месте, не вмешиваясь в пьесу.
– Она моя! – театрально прорычал он, подыгрывая девушке и вложив в эти слова все свое представление о животной похоти.
И заметил, как Электра, отвернувшись от доблестного рыцаря, устрашающе вытаращила глаза.
Эрон заморгал. Неужели он переиграл?
Закрыв глаза, она еле заметно отрицательно помотала головой. Никудышный, стало быть, из него актеришка…
– Мисс Уортингтон, он не причинил вам вреда? – заботливо спрашивал Картер.
Руку с пистолетом молодой человек держал на отлете, но Эрон стоял чересчур далеко, чтобы перехватить эту руку и обезоружить противника.
– Мисс Уортингтон!
Наконец, соблаговолив открыть глаза, Электра судорожно вздохнула всей грудью и наградила «спасителя» драматическим взмахом ресниц.
– О-о-о, мне приснился ужасный сон… – И вдруг, словно осознав внезапно, что все происходит наяву, Электра жалобно вскрикнула и прильнула к Картеру. – О-о-о! О-о-о, нам надо спасаться бегством! Вы должны как можно быстрее увезти меня прочь от этого ужасного, этого страшного человека!
С превеликим трудом удержавшись, чтобы не улыбнуться, Эрон, призвав на помощь все свои познания в актерском мастерстве, изобразил взгляд сластолюбца. «Говори, говори, моя любовь! Вспомни все книжные эпитеты, что годятся в такой ситуации!» Слишком долго он был Черным Эроном – стало быть, сможет и сейчас правдоподобно изобразить злодея.
– Что ты сделал с ней? – Картер бросил на Эрона взгляд, полный жгучей ненависти. – Выродок! Ублюдок! Бесчестный негодяй!
Эрон старательно заскрежетал зубами: «Итак, от прилагательных мы перешли к существительным…»
– Я знал: от тебя добра не жди! Зачем еще тебе возвращаться в Англию, если не ради того, чтобы продолжать растлевать добродетельных девушек?
«…Ну да, разумеется! Ты забыл сказать, что на Багамах я, конечно же, облагодетельствовал своим вниманием всех женщин до единой!..»
К своему великому сожалению, Эрон в глубине души не мог насмехаться над Картером. И пусть Картер идиот, но он идиот искренний и добродетельный! У молодого человека есть все основания жаждать возмездия за бессмысленную гибель сестры…
– А к-как… – Электра льнула к Картеру, говоря тоненьким голоском, приличествующим ангельской невинности. – Как вам удалось найти меня?
Картер насмешливо ухмыльнулся:
– Я выследил его! Видел, как он украдкой выбирался из вашего лондонского особняка! Я ехал туда, чтобы предупредить ваших братьев об опасности. Я не мог предположить, что вы уехали из дому, и пустился вдогонку за этим безобразным конем и его нечестивым наездником! – Черты Картера исказились. – А потом я увидел, как он нагло похищает вас из вашей кареты!
Обуреваемый чувствами, Картер стиснул бедную девушку так, что та едва не начала задыхаться.
«…Думай, думай быстрее!
Перво-наперво, кто такой этот идиот? Эрон, сдается, с ним знаком. Итак, кто может ненавидеть Эрона с такой силой, чтобы гнаться за ним, преодолев полстраны?
Если верить сплетням, Эрон убил Амелию Мастерсон – стало быть, этот человек наверняка носит ту же фамилию. Возможно, это брат несчастной. И похоже, младший…»
Электра деликатно попыталась ослабить объятие «спасителя», чтобы вздохнуть. Однако тот лишь крепче прижал ее к себе:
– Не волнуйтесь, мисс Уортингтон. Вы со мной! Я о вас позабочусь! Боюсь, не в моей власти исправить то, что сотворил с вами этот маньяк, но спасти ваше доброе имя в моих силах. Мы сейчас же отправляемся с вами в Гретна-Грин! Я лишь утром сменил лошадь, она полна сил. По моим расчетам, мы с вами можем пожениться еще до ужина!
Электра запаниковала. «Восхитительно! Все хотят на мне жениться, кроме одного-единственного мужчины, чьего предложения я жду!»
– Но, сэр… у нас нет кольца…
И тотчас услышала, как Эрон издал какой-то сдавленный звук.
Картер же продолжал неистовствовать:
– Более того, объявляю вам, бесчестный вы человек, что этим утром я отослал письмо графу Арбодину, в котором подробно проинформировал его о ваших злодействах! Вас пора остановить, выродок! Я счастлив был бы убить вас своей рукой прямо сейчас, но не желаю лишать этого святого права братьев мисс Уортингтон!
– О-о-о!!! – Электра вновь захлопала ресницами изо всех сил, глядя на юношу, которого, похоже, этот маневр воодушевлял. – Я так стосковалась по любимым братьям! Пожалуйста, отвезите меня домой! Позабудем до поры про это чудовище – мои братья достанут его хоть из-под земли!
Мистер Мастерсон почти отечески взглянул на Электру:
– О да, вам через многое пришлось пройти, вы изнемогаете… Но необходимо убедиться, что он не станет нас преследовать.
– Свяжите его! – «Милочка, вот теперь ни в коем случае не переиграй!» – Ну… если согласны с такой идеей…
Дивный взмах ресниц.
– Но у меня нет при себе веревки…
«…Поистине небеса благоволят к ней! Как удалось этому одинокому юнцу дожить до своих двадцати? Но вот еще один урок: пытаться воззвать к его здравому смыслу – все равно что для обычного человека пытаться образумить Уортингтона!..»
Электра взглянула на юношу, изобразив восхищение и вновь взмахнув ресницами:
– Веревка? О-о-о, вы просто гений, сэр! Подойдет ли та, которой этот негодяй привязал своего ужасного коня?
Мистер Мастерсон крепко задумался. Электра почти видела, как ворочаются извилины под его черепной коробкой. Ворочаются очень медленно, будто нехотя… И тогда Электра решила ему помочь.
– Я сама принесу вам ее! Я все сделаю для вас, о мой спаситель!
Выскользнув из его объятий, Электра стремглав кинулась к выходу – ошеломленный юноша не успел ее остановить. Ей с легкостью удалось отвязать Жирную Задницу – жеребец был этому несказанно рад – и она поспешила вернуться с веревкой в беседку.
– Мисс Уортингтон, вам придется держать мерзавца на мушке, пока я его связываю!
Электра испуганно отпрянула от протянутого пистолета, разыграв притворный ужас:
– О-о-о, я даже прикоснуться не отважусь к этому страшному предмету! – Она стремительно завладела веревкой. – Лучше я сама свяжу его, а вы будете меня защищать. Уверена, вы не позволите ему причинить мне вред!
Вновь трепетный взмах ресниц.
Она связала Эрона на славу: огромные, устрашающего вида узлы хоть кого убедили бы в том, что злодей не может и пошевелиться. Чего уж говорить о простаке Мастерсоне… Однако подпускать его близко к Эрону она все же не отваживалась.
Она видела: Эрону стоит нечеловеческих усилий сдерживаться. От тревоги за нее, от ярости, беспомощности и от гнусных обвинений, изрыгаемых Мастерсоном, глаза его приобрели оттенок грозовой тучи, а в глубине их то и дело сверкали молнии.
Электра лишь молча пожала ему руку, когда Мастерсон отвернулся, – и продолжила свою работу. Ей тоже приходилось себя обуздывать, чтобы со стороны не показаться искушенной в такого рода делах, – но было необходимо увести юного кретина как можно дальше от его жертвы, чтобы ненароком не случилась беда!
Возвратившись к Мастерсону, Электра стыдливо взяла его за безоружную руку:
– Прошу вас, давайте поскорее уедем из этого ужасного места! – Несколько взмахов ресниц. – Он надежно связан, а его конь убежал. Теперь он никак не сумеет нас преследовать…
Электра была уверена: стоит ей оказаться с ним наедине на дороге, она легко сумеет от него отделаться. Но им удалось дойти лишь до выхода из беседки. К несчастью, Эрон слегка поспешил. Ох уж эти мужчины! Электра не успела его остановить. Совершив стремительный бросок, Эрон навалился на тщедушного Мастерсона всей тяжестью своего тела.
Недостаток секретных узлов в том и состоял, что их было проще простого развязать, особенно если доводилось прежде с ними столкнуться…
Электра устало взглянула на связанного, пышущего яростью мистера Мастерсона. На сей раз узлы были прочны.
Она скрестила руки на груди:
– Он так благороден и горяч… и это ужасно утомительно!
Эрон искоса взглянул на нее:
– Представления не имел, что вы с Картером Мастерсоном знакомы!
– Нет, я вовсе его не знаю. Просто умею быстро распознавать человеческие типы. Этот, например, именуется «Идиотус Легковернус Доверчивус». Основные признаки: отсутствие чувства юмора и полное непонимание иносказаний. Яркие представители хищников, питающихся подобными существами, – Кастор и Поллукс Уортингтоны… и вообще любой, кого бог наделил мозгами. Освободи меня от него, пожалуйста…
Эрон сверху вниз взглянул на Картера – у того под глазом наливался синевой изрядный синяк.
– Тут нет его вины. Он почти еще мальчишка…
– Ему по меньшей мере двадцать!
– Двадцать два, – с горечью поправил ее Эрон.
– Ну вот, ты прекрасно понимаешь, о чем я!
Тут они оба уставились друг на друга. Эрон заговорил первым:
– Так… сколько тебе лет?
– Девятнадцать! – гордо вскинула подбородок Электра. – Теперь откровенность за откровенность: а тебе?
Эрон что-то неразборчиво промямлил, потирая лицо ладонью, – нечто вроде «э-э-э-дцать м-м-м-ре».
К несчастью для него, Электра стремительно переводила с этого непостижимого для многих языка. Вероятно, причиной тому было долгое и близкое общение с весьма непростыми братьями…
– Так тебе тридцать четыре? – вытаращилась она.
– И это неразрешимая проблема?
Электра заморгала:
– Н-ну… нет. Просто дело в том, что Арчи ровно на пятнадцать лет старше Айрис. И… они обвенчались, когда невесте было девятнадцать лет.
– И что это означает?
– Ничего! – Электра быстро замотала головой. – Уверена, это просто совпадение…
Тут Эрон кожей затылка ощутил взгляд, полный чувств, далеких от нежности. Картер поднял голову:
– Если вы закончили мериться годами, то, полагаю, вам следует тотчас развязать меня или убить. Меня тошнит от вас обоих!
Электра недобро усмехнулась, глядя на юношу:
– Великодушно простите, но мы были вполне довольны жизнью и счастливы, пока вы не явились сюда без приглашения!
– Счастливы? – оскалился Картер. – Он не заслуживает счастья! А вот Эми его заслуживала! А этот… этот заслужил лишь того, чтобы лежать в земле… он, а не она!
Опустившись подле юноши на колени. Электра коснулась его руки:
– Я искренне сожалею… Простите, я на время позабыла о вашей несчастной сестре.
Она злилась на Картера и одновременно сострадала ему всем сердцем. Потому что знала, каково это: видеть, как гибнет семья…
Однако этот мальчик живет только прошлым. Вместо того чтобы наслаждаться беззаботной юностью, он корит себя за то, что в то трагическое время не помог сестре… Но ведь тогда он был беспомощен! Слишком молод, чтобы вызвать Эрона на дуэль, слишком неопытен, чтобы помочь родителям пережить эту трагедию…
«…Так говоришь, он живет прошлым? Не чересчур ли знакомо звучит?»
Но Электра тотчас отогнала навязчивую мысль. Теперь она всецело сосредоточена на будущем!
«…Да полно, правда ли это? А как же ключ от сгоревшего имения, который ты по сей день носишь на груди?»
Ощутив ее прикосновение, Картер отпрянул. Закусив губу, Электра взглянула снизу вверх на Эрона:
– Не мог бы ты…
– Нет, не мог бы! – отрезал Эрон. И прибавил, видя искренние страдания Картера: – Увы, не могу, потому что это умножило бы боль и несчастья.
– Боль? Несчастья? – с ненавистью уставился юноша на Эрона. – Да известно ли тебе, что ты сделал со мной? Со всей моей семьей?
Электра попробовала вновь его успокоить, но юноша гневно ее оттолкнул.
– А ты… ты просто дурочка, если ему поверила! – зарычал он. – Потому что он и тебя предаст! – Картер кивком указал на выход: – Пойди, поищи у меня в сумке у седла! Я привез дневник моей покойной сестры, чтобы доказать твоей семье, сколь низок и опасен этот мерзавец! Прочти его, прочти! Узнай всю историю хладнокровного соблазнения, изведай всю боль ее невинного сердца!
– Хм-м-м… – Электра взглянула на Эрона.
– Электра, не делай этого! – угрожающе произнес Эрон.
Она вздернула бровь:
– Не смейте указывать мне, милорд! Я буду читать все, что сочту нужным!
И уже через минуту в руках у нее был дневник в кожаном переплете. Несчастная Эми Мастерсон успела описать всего лишь несколько недель своей короткой жизни. И Электра предположила, что прежде у этой девушки ни от кого не было тайн. Но вот Амелия повстречала на балу обходительного и обаятельного красавца…
В ярости Эрон покинул беседку. Он физически не мог выносить этого зрелища – Электра, склонившаяся над дневником Эми. Противоречит ли дневник девушки его заверениям? Скорее всего, это так, если Картер Мастерсон, прочтя записки сестры, по-прежнему свято убежден в его греховности и виновности!
Бог свидетель, Электра Уортингтон обманом прокралась в его одинокое мрачное сердце! Она всецело поработила его разум, его душу! И если вдруг она сейчас отвернется – сердце его разорвется от боли…
А вдруг она поверит ему, несмотря на слова Амелии? Вдруг рука об руку с ним вступит в мир, который презрел его и отринул?…
Долго ли удастся ему противостоять целому свету в ее глазах?… В конце концов кому поверит Электра?…
Электра читала быстро, но очень внимательно. В какой-то момент Картер попытался заговорить с ней, но она прижала палец к губам:
– Ш-ш-ш!
И юноша тотчас покорился. Что несколько воодушевило Эрона, и только.
А на страницах дневника оживали мечты романтичной барышни. Вот Амелия повстречала «Его». Вот описание их первого поцелуя – и сердце Электры облилось кровью. Но она, сдержав не в меру разыгравшееся воображение, продолжила чтение.
Итак, Амелия и «Он» впервые познают радость плотской любви. Тяжело сглотнув, Электра внимательно прочла подробное и искреннее описание первого соития… Теперь ей не с чего ощущать превосходство перед «глупенькой» Амелией – ведь и ей отныне известно, сколь сильна тяга мужчины к женщине, теперь ей ведома сладость жарких касаний и безумных поцелуев, дрожь от соприкосновений горячих тел, ощущение мужчины внутри собственного тела…
Но вот Амелия узнает о неверности возлюбленного – рушатся ее иллюзии под гнетом суровой реальности, сердце ее терзает любовь, которая еще жива, разум туманят ревность и ненависть… Когда «Он» покинул девушку, она была раздавлена, уничтожена… ее почти не осталось.
Наконец Электра добралась до последней записи, сделанной дрожащей рукой Амелии Мастерсон:
«Сегодня ко мне приходил лорд Эрон. Слова его светлости оставили меня безучастной, сердце мое – холодным и одиноким. Жизнь моя – вечная зима.
Но зима должна закончиться. И я должна убедить лорда Эрона, что готова к этому, что зиме пора уходить.
Я просто должна заснуть».
От этих слов сердце самой Электры словно сковало могильным холодом. Она поняла, какой смысл вложила семья несчастной в эти несколько строк…
Однако если читать эти строки, зная, о чем именно беседовали Эрон и Амелия в тот день, то нетрудно понять: страшные слова «я должна заснуть» надо понимать буквально! Потому что это пишет девушка, измученная горем и усталостью, понимая, что слишком изнемогла для принятия разумного решения…
Медленно закрыв дневник, Электра положила его себе на колени.
– Что ж, теперь тебе известна вся правда о твоем любовнике! – В голосе Картера звучала неизбывная горечь и почти звенели слезы. – Пора понять: ты просто очередная Эми и вскоре будешь жестоко, горько разочарована!
Электра даже не взглянула на юношу:
– Мистер Мастерсон, ваша сестра была благовоспитанной барышней?
– Что? А-а-а, понимаю: прочтя ее дневник, ты сочла Эми порочной! Но она не была такой!
Электра прикрыла глаза:
– Я лишь пытаюсь понять, какое значение ваша сестра придавала употреблению по отношению к людям титулов и званий.
Картер разъярился:
– Разумеется, огромное! Эми была в высшей степени вежливой, благородной и благовоспитанной, пока он ее не развратил!
Раскрыв дневник на последней странице, Электра сунула его под нос юноше. Тот поморщился:
– Я уже тысячу раз это прочел! И мне больно читать снова!
Но Электра лишь придвинулась ближе:
– Умоляю, обратите внимание: ваша сестра, упоминая об Эроне в день его визита, именует его «лордом» и «его светлостью». Добавлю, что во время этого визита он предложил ей руку и сердце, а она не удостоила его ответом!
Картер вновь взбеленился:
– Так утверждает он! Да он что угодно скажет, лишь бы оправдаться!
Электра подавила горячее желание шмякнуть юнца дневником по голове.
– Мистер Мастерсон, я лишь хочу сказать, что ваша сестра, даже в самый горестный день своей жизни, не забыла назвать его «лордом Эроном» и «его светлостью». Вы согласны, что это вполне ее характеризует?
– Да! – вскричал Картер, и уже тише прибавил: – Эми была прекрасно воспитана и благонравна…
Присев прямо на пол и скрестив ноги, Электра вновь раскрыла перед юношей дневник:
– Тогда поглядите вот здесь… а еще вот здесь: Амелия ни единого раза не называет таинственного «Его» лордом или «его светлостью».
Заморгав, Картер послушно глядел на те места в дневнике, на которые указывала девушка.
– Я… я прежде никогда не обращал на это внимания…
Электра сочувственно вздохнула:
– Могла ли Эми воздерживаться от подобных аттестаций в течение долгих недель – и вдруг, в последний день жизни, изменить этому правилу? – Не дождавшись от юноши ответа, она продолжила: – Неужели вы не видите, сэр, что кто бы ни был тот, кто соблазнил Амелию и разбил ей сердце, – это не «его светлость»? Но и это не все. Вот здесь Эми пишет: «Он женится через несколько недель на другой». А ведь лорд Эрон никогда не был ни женат, ни даже помолвлен!
Картер уставился на дневник:
– Но… ведь правду все знают!
Электра отрицательно покачала головой:
– Сэр, пару сотен лет назад все тоже знали «правду»: если корабль подплывет к краю земного диска, то низвергнется в пустоту! – Она уже с трудом сдерживалась. – На последней странице дневника Амелия ни в чем не обвиняет лорда Эрона. Эми просто прилежно описывает его визит, упоминает некие «его слова» и собственное желание уснуть, чтобы принять решение на свежую голову.
Картер судорожно сглотнул:
– Будь это правдой, зачем бы ей кончать с жизнью?
Электра коснулась его плеча:
– Я не верю, что Амелия убила себя. Думаю, что слова «зиме пора уходить» означают, что ваша сестра была почти готова оставить все дурное в прошлом и смело взглянуть в будущее. – Закрыв дневник, Электра положила его на пол. – Амелия была слишком измучена, поэтому допустила небрежность в обращении с лауданумом. Вот и все.
Картер глядел на кожаный переплет – и из глаз его катились слезы. Он не мог их отереть, ведь руки у него были крепко связаны.
– Так это несчастный случай… О боже мой! О, Эми… – Вдруг юноша поднял голову и взглянул прямо в глаза Электре: – Так Черный Эрон… Лорд Эрон знает, кем был тот самый таинственный «Он»? Он знает, кто погубил мою сестру? С чего бы ему предлагать ей брак, если не для того, чтобы спасти кого-то, кого он прекрасно знал!
Электра какое-то время безмолвствовала. Ясно было, что Картер все еще не желает расставаться с ролью «карающего ангела», мстящего за гибель своей несчастной сестры.
– Картер, – тихо произнесла она, – если я поклянусь вам своим честным именем и всем святым для меня, что тот, кого любила Амелия, уже давно присоединился к ней в обители скорби, поверите ли вы мне на слово? Отпустите ли вы беднягу? Заживете ли той жизнью, какой Амелия для вас всем сердцем желала?
А снаружи, прильнув ухом к стене, Эрон вслушивался в звенящий голос Электры, полный веры и надежды. И сердце его согревалось с каждым ударом.
«Ах, моя красавица… Ты вновь помогла мне обрести веру!»
Картер прерывисто дышал. Наконец выговорил:
– Я… да, я верю вам, мисс Уортингтон…
Когда Картер Мастерсон, взобравшись в седло, уехал восвояси, Электра смотрела ему вслед, пока он не исчез за горизонтом.
Из этой встречи следовало извлечь добрый урок… Но она просто не знала еще, какой именно.
«Пусть прошлое остается прошлым. Будущее ждет тебя?»
Или, возможно: «Ради спасения чести семьи стоит рискнуть самой жизнью?»
Пока она провожала Картера взглядом, Эрон отлавливал резвящегося на воле счастливого жеребца. Затем гнедой был безжалостно оседлан, а все пожитки привязаны к седлу.
Эрон взглянул на Электру:
– Я должен теперь отвезти тебя домой, но… мой дед… он весьма слаб здоровьем, и опасаюсь, что послание юного Картера может сильно ему навредить…
– Разумеется, – кивнула Электра. – Мы едем немедленно.
Эрон покачал головой:
– Нет. Я довезу тебя до ближайшей деревушки, откуда ты сможешь дать знать семье и попросить тебя забрать.
Электра сложила на груди руки:
– Да что ты говоришь? И что, позволь спросить, ты скажешь деду в ответ на обвинения, изложенные в письме Картера? Ограничишься тем, что это неправда?
– Конечно, – моргнул Эрон.
Электра сощурилась:
– Но все обвинения его правдивы! Все до единого!
Эрон раскрыл было рот, чтобы возразить, но вдруг глаза его расширились:
– Вот ведь, черт подери!
Электра с глубокомысленным видом кивнула:
– Бесспорно.
Эрон в растерянности запустил пальцы в волосы:
– Так, стало быть… я похитил тебя, развратил – и теперь по праву могу называться Черным Эроном?
Электра ухмыльнулась:
– И это имя весьма тебе к лицу!
Эрон покачал головой:
– И все же мне необходимо с ним увидеться… пусть лишь затем, чтобы попросить прощения, чтобы попытаться хоть что-то изменить… – Он вздохнул. – Наследство мне теперь не видать как своих ушей, это ясно как божий день. Но все же я хочу, чтобы дед знал, что я… что я никогда не намеревался…
И тут Электра потеряла терпение:
– О, ради всего святого, милорд! Помогите мне сесть в седло! Мы вместе объясним вашему деду, что к чему…