– Ах, мистер Хейстингз! Не выпьете ли с нами чаю?
Айрис Уортингтон затеяла чаепитие в своей гостиной, где повсюду были развешены ее рисунки: «Шекспир и Осьминог», «Шекспир и Утенок», «Шекспир и Шекспир» – великий поэт, глядящийся в зеркало. Если посмотреть попристальнее, можно было насчитать у гения пять ушей…
Атти вскинулась, услыхав это имя, однако когда вошел незнакомец, она вновь погрузилась в рисование. Матушка попросила ее немного оживить цвет стен в гостиной, и девочка рисовала на стене сценку из подводной жизни.
Естественно, с участием осьминога…
А гость присел за стол подле матушки и печального Баттона. Бедняжка! Он грустит оттого, что Кабо уехал. Атти немного сердилась на Баттона за то, что тот позволил Кабо уехать, но более всего жалела его…
В таких случаях помогают лишь чай и сострадание, любила говорить Айрис. Впрочем, Атти сомневалась, что чай тут справится – ведь это просто чай, а не фирменный напиток Филпотта.
– Вы намереваетесь теперь уехать к душеньке Эрону в Арбодин, мистер Хейстингз? Уверена, он вас ждет не дождется!
– Ну разве что затем, чтобы собрать свои манатки, миссус. Я более ему не надобен.
Атти как раз начала рисовать круги, призванные изобразить присоски на осьминожьих щупальцах. Много-много кругов…
– Как, должно быть, это было романтично! Ночная скачка в Гретна-Грин… Наша Элли так импульсивна!
Элли вышла замуж за того, другого Хейстингза, она ночью сбежала с ним. Атти на сестру тоже немного сердилась. И все рисовала без устали бесчисленные круги…
– Да я и сам намерен выкинуть нечто в этом роде, миссус…
– Ах, безнадежные романтики! – Баттон пытался изображать былую жизнерадостность, но выходило это у него из рук вон плохо.
– Вот побожусь! Знаю я одну девушку – маленькую служаночку родом из Корнуолла, по имени Эдит. Она, должно быть, и не ждет меня назад, но…
– Но вы просто жить без нее не можете! – Айрис мечтательно вздохнула. – Разве не удивительная штука любовь? – Она налила еще чая мистеру Баттону, который был большим любителем этого напитка. – Думаю, все устроилось как нельзя лучше, не правда ли?
Мистер Хейстингз поднял свою чашку и отсалютовал ею:
– Я бы лучше не выдумал, леди Айрис!
– Тише! – захихикала Айрис. – Не нужно расстраивать детей.
Все трое склонились над столом и Айрис зашептала:
– Итак, Орион…
Атти вслушивалась так старательно, что даже дыхание затаила, но не разобрала больше ни слова.
Вскоре мистер Хейстингз, допив чай, откланялся. А минутой позже в гостиную пожаловали Дейд и Орион. Дейд дернул Атти за косу:
– Отличные щупальца, Атти!
Девочка фыркнула. Она немного сердилась на Дейда. Правда, позабыла, за что именно.
А Дейд, склонившись, чмокнул матушку в щеку:
– Кто этот парень, который только что ушел?
– Это Генри Хейстингз, дорогой.
– Еще один! Не многовато ли? – поморщился Дейд.
Атти подняла на него глаза:
– А мне он понравился!
Дейд закрыл глаза:
– О господи!..
Орион сощурился:
– В следующий раз нам стоит быть повнимательнее, брат…
Атти смотрела на Ориона. Он был одним из ее любимчиков, потому что был почти так же умен, как она. Следует ли предупредить брата, что Айрис и Баттон строят на его счет матримониальные планы?
Или просто подождать и посмотреть, что из этого выйдет? Улыбнувшись самой себе, девочка вновь принялась за рисование.
Она всегда была самой любознательной из Уортингтонов.