Дейдре сделала один шаг ему навстречу. Всего один шаг. Так просто. Колдер вскинул голову и тут же отпрянул.

Дейдре ласково улыбалась ему. Сейчас она поднимет белый флаг. Вот он удивится!

Колдер в недоумении смотрел на нее, не зная, как понимать эту ее улыбку. Кажется, ей удалось пробудить в нем пусть робкую, но надежду.

И тогда Дейдре сделала то, что хотела сделать уже много лет. Она взъерошила его шевелюру.

Похоже, она его окончательно запутала. Он смотрел на нее в полной растерянности. Дейдре запрокинула голову и рассмеялась.

Не выдержав такого удара по самолюбию, Колдер сделал попытку встать, но Дейдре положила ладони ему на плечи.

– Даже не думайте убегать, – быстро проговорила она, по-прежнему улыбаясь, – я еще не закончила. – С этими словами она с привычной сноровкой вытащила шпильки из прически и тряхнула головой. Золотистые кудри упали на плечи и грудь. Дейдре пристально наблюдала за Колдером и заметила, что уходить ему больше не хочется.

– Ну как, остаемся?

Он молча кивнул, глядя ей прямо в глаза. Во взгляде его было что-то от бесконечно терпеливого и страдальческого взгляда изголодавшегося пса, мечтающего о сочном куске мяса.

Искренне сожалея о причиненных ему страданиях, Дейдре обхватила его лицо ладонями и заглянула ему в глаза.

– Я неплохо умею выражать свои мысли, – тихо произнесла она, – но не могу найти таких слов, чтобы выразить вам свои соболезнования. – Ей хотелось признаться ему в любви, но он бы все равно не поверил ей. Сначала надо доказать свою любовь поступками.

Единственная проблема состояла в том, что Дейдре не имела ни малейшего представления о том, как именно будет доказывать ему свои чувства. И от ощущения собственного бессилия у нее опускались руки. И подгибались колени. Ей хотелось сыграть для него роль соблазнительницы, но познания ее, как и умения, не шли дальше флирта.

После непродолжительных колебаний Дейдре все же отступила перед непосильной задачей. Нервно покусывая губу, она сказала:

– Колдер, боюсь, что с этого момента вы должны взять инициативу на себя. Я понятия не имею, что делаю.

– О, – выдохнул он, – я бы этого не сказал.

Дейдре удивленно захлопала ресницами, после чего нервно рассмеялась.

– Вы хотите, чтобы я продолжала… самостоятельно?

Уголки его губ поползли вверх. Эта полуулыбка так шла ему, что, глядя на него, Дейдре показалось, что сердце ее то ли выскочит из груди, то ли вовсе остановится. Наконец-то он на нее смотрел, и, о чудо, ей улыбался настоящий Колдер, не чопорный лорд, каким его видели посторонние, а тот живой и ранимый человек, что скрывался за неприступным фасадом.

– Я… – промямлила она, так и не признавшись ему в любви. Не потому, что не решилась, а потому, что горло сдавил спазм. Дейдре мысленно приказала себе собраться и придумать, что делать дальше. Поцеловать его? Томно смотреть ему в глаза, одновременно расстегивая его брюки? Дейдре так долго изучала отработанные до мелочей, но лишенные искренности приемы обольщения, практикуемые Тессой, что у нее выработалось стойкое отвращение к каким бы то ни было бездушным манипуляциям. Дейдре хотела искренности. От него. От себя.

Ей хотелось взъерошить ему волосы, и она это сделала. Так чего же ей еще хочется?

Дейдре взяла Колдера за руки и отодвинулась, побуждая его встать, что он с готовностью сделал. Тогда Дейдре, продолжая держать его за руки, широко развела руки в стороны и разжала пальцы. А потом сделала шаг навстречу ему и прижалась к нему всем телом.

– Обнимите меня, – прошептала она.

Секунду или две, показавшиеся Дейдре бесконечными, ничего не происходило. Затем медленно, словно боясь ее вспугнуть, Колдер взял ее в кольцо своих рук.

Поразительно, но Дейдре вдруг почувствовала, что слезы жгут ей глаза. Она опустила веки. Как долго она ждала этого… Как долго прозябала в одиночестве, без защиты, без крепкого плеча рядом…

Он держал ее так нежно, так трогательно бережно, но при этом надежно и крепко. Дейдре знала, что этот мужчина никогда не сделает ей больно и никому не позволит обидеть ее. Этот мужчина будет драться за нее, жить ради нее, он умрет за нее, если придется…

Если она сможет заставить его полюбить ее.

Но эта задача долгосрочная, а пока есть и более насущные дела.

Дейдре подняла голову и улыбнулась ему.

– Если вы дадите мне минуточку на то, чтобы освободить кровать…

Пусть Колдер не умел красиво говорить, но никто не мог упрекнуть его в нерешительности. Он не собирался ни на миг выпускать ее из объятий, когда она, наконец, оказалась в них. Одним быстрым движением он поднял ее и вместе с ней, не разжимая объятий, упал на кровать. К черту все эти драгоценные шелка, бархат и кружево, стоившее целое состояние. Дейдре, беззвучно вскрикнув, попыталась его оттолкнуть.

Колдер замер. Неужели он неправильно ее понял? Неужели она всего лишь бессердечно дразнила его?

– Вставайте скорее! Лементье убьет нас!

Да, Дейдре была шокирована. Но, к счастью, не его действиями.

Колдер рассмеялся хриплым смехом: он смеялся так редко, что за всю свою жизнь так и не научился это делать красиво и непринужденно. Дейдре замерла, в изумлении моргая своими невероятно синими глазами. И лицо ее было так близко, что он мог поцеловать ее.

Какая удачная мысль!

Колдер обхватил ладонями ее лицо и приблизил губы к ее губам. Они были такими нежными, такими податливыми и в то же время такими прелестно неопытными. И тогда он обнаружил, что мир сжался точно так же, как тогда, когда он впервые поцеловал свою невесту.

Дейдре замерла, моля Бога о том, чтобы это блаженство не кончалось. Время остановилось для нее.

Колдер навалился на нее всей своей тяжестью, и Дейдре не нашла в себе сил его оттолкнуть, даже если ей и было немного жаль пропадающие всуе дорогие наряды.

Она крепко обняла его. И, когда он чуть раздвинул ее ноги коленом, даже не подумала оказывать ему сопротивление. Многочисленные слои ткани не помешали ей прочувствовать возбуждение Колдера, и его желание лишь разогрело в ней ответное желание. Когда его ладонь скользнула по ее шее вниз, Дейдре выгнулась навстречу его руке. И, когда он коснулся ее груди, тело ее откликнулось немедленно и пылко. Сорвавшийся с ее губ тихий стон, казалось, еще сильнее распалил его, и он, не рассчитав силы, резко дернул за край лифа. Платье пошло по швам, и ее грудь целиком обнажилась.

Колдер провел рукой по соскам, и Дейдре застонала. Последней разумной мыслью ее была мысль о несчастном платье.

– Мой наряд…

– Я куплю вам другой, – прорычал он. – Я куплю вам целую сотню. Я озолочу Лементье.

– Ну, тогда ладно, – со вздохом сказала Дейдре. – Но на спине есть пуговицы. Это на случай, если вы захотите…

Колдер не стал тратить время на пуговицы. Одним рывком он стащил с нее платье до талии и, не дав Дейдре прикрыть грудь рукой, перехватил ее запястье и прижал к кровати.

Дейдре сначала вскрикнула от неожиданности, но сразу же рассмеялась.

– К черту платье. Вы меня поняли? – грозно рявкнул Колдер.

Дейдре трясло от возбуждения. Не стоило недооценивать этого мужчину – ее мужчину. Быстрота и натиск – вот его девиз. И в результате она лежала перед ним почти нагая до пояса, ибо тонкая батистовая рубашка едва ли могла укрыть от его нескромного взгляда ее грудь с предательски восставшими сосками. Он пожирал взглядом ее наготу, при этом оставаясь полностью одетым.

Дейдре, немного нервничая, облизнула губы.

– К черту вашу рубашку. Вы меня поняли?

Судя по глазам, чувство юмора ему все же не было чуждо.

– И чего же вы ждете?

Колдер ничего не сказал и, не разжимая объятий, перевернулся на спину, так что она оказалась сверху.

Он не переставал ее удивлять. Действуя по наитию, Дейдре оседлала мужа и, сделав это, поняла, что, судя по размерам его восставшей плоти, доминировать ей остается недолго.

Стараясь отогнать вполне понятный страх того, что ему в ней никак не уместиться, Дейдре сосредоточилась на выполнении сиюминутной задачи. Одной рукой прикрывая грудь, другой она пыталась развязать его шейный платок. Увы, одной руки для этого было мало, и Дейдре пришлось забыть о скромности.

Даже работая обеими руками, с ходу справиться со всеми этими мудреными узлами Дейдре не удавалось. Колдер тем временем успел развязать тесемку на вороте ее нижней рубашки, и налитые сливочно-белые груди в такт ее движениям раскачивались перед его восхищенным взором.

Не сразу, но Дейдре заметила, куда именно смотрит ее супруг, и, вскрикнув, отпрянула, приподняв платье так, чтобы оно прикрыло грудь. К несчастью, в результате ее манипуляций нижняя часть тела обнажилась и вошла в прямой контакт с готовым к бою оружием его мужества. Колдер, боясь, что не совладает с собой и кончит прямо в штаны, закрыл глаза.

– Это нечестно! – воскликнула Дейдре. – Сколько еще мне надо с вас снять, чтобы добраться до тела? Сюртук, жилет, рубашку и… А под рубашкой вы еще что-то носите?

– Долго ждать не придется, – чуть слышно пробормотал он и, жарко поцеловав ее в ложбинку между грудями, коротко приказал:

– Лежите смирно!

Соскочив с кровати, Колдер начал избавляться от сюртука. Сидевшее на нем как влитое произведение портняжного искусство не потерпело столь небрежного к себе отношения. Раздался предательский треск: сюртук пополз по швам.

Дейдре зарылась в шелка и из-под кипы платьев пропищала обиженно:

– Я сама хотела это сделать. Ну, чтобы швы затрещали и все такое.

Жилет, недосчитавшийся пары пуговиц, отправился на пол следом за сюртуком, затем к ним присоединилась рубашка. Колдер нагнулся, чтобы стащить сапоги. Молчание Дейдре показалось ему странным, и он оглянулся и увидел ее. Вернее, не Дейдре, а лишь одни ее сапфировые глаза. И еще лоб. Все остальное, включая нос, было тщательно прикрыто. И в этих глазах читалась немалая обеспокоенность.

Колдер, упершись руками в колени, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Он должен был как-то умерить собственный пыл. При всей своей браваде Дейдре оставалась девственницей, и она была напугана.

– Колдер? – несколько слоев шелка приглушали ее голос. – Почему вы остановились?

Он распрямился тогда, когда смог, наконец, это сделать. Голый до пояса, но все еще в брюках и сапогах, он присел на кровать, опираясь на руку, другой рукой осторожно отодвинул подол платья, закрывавший ее лицо. Она смотрела на него тревожно, прикусив нижнюю губу.

Колдер убрал упавший на ее лицо локон.

– Я не остановился. Я просто притормозил.

Дейдре судорожно сглотнула, вздохнула и улыбнулась.

– Да, спасибо вам.

Дейдре сдвинула в сторону кипу нарядов и обнаружила, что, пока она зарывалась в них со страху, платье окончательно слезло с нее, а заодно сползли чулки. Она осталась в одной тонкой батистовой нижней рубашке. Дейдре ненавидела себя за невесть откуда взявшуюся стыдливость, но ничего не могла с собой поделать.

– Я нервничаю, – сообщила она.

Колдер кивнул.

– Я и не ждал от вас иного.

Дейдре набрала в грудь побольше воздуха, поднялась на колени и придвинулась к нему. Теперь она чувствовала исходящее от Колдера тепло. Тогда она подалась к нему навстречу, прикоснувшись плечом к его груди. Но целовать не стала.

– Но я не боюсь.

Дейдре не видела его лица, но почувствовала, как приподнялась и опустилась его грудь, и услышала тихий смешок.

– Страх вам не ведом, – напомнил ей Колдер. – Вы мстите своим врагам.

Дейдре очень хотелось сказать ему, что все эти ее слова были не больше чем глупая бравада, что ей часто бывает страшно, еще чаще беспокойно и тревожно. Иногда она чувствует себя слабой и беспомощной. И тогда ей так нужно сильное плечо человека, который точно ее защитит. Но он ведь не хочет знать ее такой, верно? Ему нравится образ, который она сама для него создала. Портрет, что с таким старанием она для него написала. Она нужна ему сильной, соблазнительной, дерзкой, уверенной в себе и гордой. Ему не нужна одинокая девочка, которой так хочется быть с ним самой собой.

И все же если она сможет влюбить его в одну половину ее натуры, то как знать, со временем она сможет без опаски открыть ему всю себя?

Приняв решение, Дейдре кокетливо улыбнулась и отважилась положить ему ладонь на мускулистую грудь. Разительное отличие между привычной податливой мягкостью собственного тела и твердостью тела Колдера пробудило ее любопытство и заставило забыть о сомнениях.

Он был сложен как бог, и налитые мышцы бугрились под кожей. Дейдре осторожно, кончиками пальцев, провела по ключице, по плечу, по пружинистым волоскам на груди. Увлеченная исследованиями, Дейдре и не заметила, что волосы ее касаются его обнаженного тела.

По впалому животу Колдера пробежала рябь. Дейдре провела по нему ладонью, и снова та же реакция.

– Вы боитесь щекотки, милорд?

Колдер накрыл ее руку ладонью, пресекая дальнейшие покушения. Дейдре подняла на него удивленный взгляд.

– Перестаньте, – не разжимая зубов, простонал он.

Как бы ни мечтала Дейдре о том, чтобы свести его с ума от страсти и заставить утратить контроль над собой, ей вдруг расхотелось проводить дальнейшие изыскания в этой области. Возможно, в следующий раз она проверит, чего еще можно добиться щекоткой, но не сегодня. Не сейчас.

– Что, если он… там не поместится? – прошептала Дейдре.

– Тогда мне придется убить себя, – тяжело дыша, ответил Колдер. – Потому что ради чего тогда жить?

Дейдре нервно рассмеялась. Ответ Колдера ее не убедил.

Он судорожно сглотнул.

– Дейдре, я не смогу долго продержаться…

– Вот как! – В ней не было ни капли сочувствия. – Сейчас я вам помогу.

Дейдре не успела дотянуться до застежки его брюк. Со сверхъестественной быстротой он перевернул ее на спину, запрокинул ее руки за голову и прижал запястья к кровати.

– Не надо, – простонал он, уткнувшись носом ей в шею. – Я не смогу остановиться.

Колдер не был способен мыслить здраво. Он вообще утерял способность думать. Мысли не могли пробиться сквозь толщу яростной животной похоти. Этот запах! Господи, что за запах! Запах его женщины.