Когда Грэм, Софи, Стикли и Патриция добрались до Хэмпстед-Хит, они обнаружили что там полно людей с факелами. Прежде чем они смогли узнать, где лорд Брукхейвен, Софи и Грэм были немедленно взяты в плен - сестра и джент, верно? - и их тут же притащили к Колдеру.
Тот оторвался от своего поиска с факелом, чтобы удивленно уставится на них обоих, а затем и на Стикли с Патрицией, которые осторожно следовали позади.
- Что…
- Холм Боудикки, - выпалила Софи, отпихивая руки, которые держали ее. Окруженная грубыми людьми, словно в самом ужасном ночном кошмаре, происходящем наяву, девушка не знала, кричать ли ей или истерически смеяться. Единственное, что имело значение - это найти Дейдре, но Софи едва могла заставить себя говорить!
Она ощутила, как Грэм берет ее за руку, это была теплая связь с кем-то безопасным. Ее сердцебиение замедлилось.
- Баскин увез ее на Холм Боудикки - на свое священное место! Это все было в его поэме!
Глаза Колдера зажглись надеждой.
- Да, конечно же! Все к Холму!
- Эй, - запротестовал один из мужчин, который держал Софи. - Я не пойду туда!
Вокруг них послышались и другие протесты.
- Это могила, не так ли? Мы не собираемся ходить по могиле в полночь!
У Колдера не было времени на всю эту ерунду. Бросив один быстрый, благодарный взгляд на Софи - прекрасную, великолепную Софи - он схватил тощую лошадь с круглой спиной у ближайшего к нему человека и запрыгнул на нее. Затем маркиз сапогом оттолкнул в сторону протестующего хозяина.
- Я краду твою лошадь. Прими мои извинения. - Кажется, преступления уже вошли у него в привычку.
Холм представлял собой насыпь в юго-восточной части пустоши. Была ли на самом деле древняя королева Боудикка похоронена здесь или нет, но легенда гласила, что ее кости лежат там уже сотни лет. Насыпь была большой, с рощей высоких деревьев на вершине. Колдер знал, что суеверные люди полагали, будто Боудикка ходит здесь по ночам, оплакивая свое предательство и предательство своих дочерей.
В данный момент ему было чертовски наплевать на это.
Ночь была совершенно темной и безлунной. Колдер наконец натянул поводья и лошадь перешла на быстрый шаг, потому что бедное создание не обладало выносливостью, а путь был не из легких.
Маркиз нашел Холм - и на его вершине он увидел слабое мерцание света, словно это был горящий фонарь, который вот-вот потухнет.
Колдер спрыгнул с лошади, ударившись о землю, и пополз на четвереньках, чтобы добраться до места. Дейдре лежала в нескольких футах от тела - от тела Баскина - но глаза Колдера видели только ее неподвижную фигуру.
Как раз в тот момент, когда он собирался грубо схватить жену в объятия, прибежал Грэм с новым фонарем в руках. При виде большого количества крови, пропитавшего ее платье, Колдер застыл с протянутыми руками.
- О, папа, она ранена!
Это краткое испуганное восклицание прозвучало во внезапной тишине среди людей, собравшихся вокруг неподвижного, бледного тела на земле.
Колдер протянул дрожащую руку, чтобы отвести упасший золотой локон с прекрасного, мраморного лица. От ее кожи у него похолодели пальцы.
Дейдре не была ранена. Дейдре была мертва.
Колдер лишился дыхания. Потеряна. Вся эта пылкая гордость и уязвимость, вся эта сияющая красота и дерзкая верность - все это ушло навсегда - из-за него .
Медленно, осторожно, словно она могла разбиться в его руках, маркиз обнял ее.
- О, моя прекрасная любимая… не покидай меня. Не оставляй меня… одного.
- Папа… ты плачешь?
Спрятав холодное лицо Дейдре у себя на шее, Колдер притянул ее к себе на колени, неловко растянувшись в грязи среди опавших листьев. Никто из тех, кто стоял вокруг в свете фонаря, ни один человек не повел и бровью, наблюдая, как большой, гордый мужчина горестно рыдает, зарывшись лицом в светло-золотистые волосы своей жены.