Покинув поместье Ардморов вместе с мистером Ламбертом, Пруденс пригорюнилась при мысли о предстоящем путешествии. Черт бы побрал эту Шанталь!

Нет, постойте-ка. Она должна радоваться, что они не нашли Шанталь. Ведь должна?

— Ну, ты получила от нее то, чего хотела? — Эван смотрел на сестру из кареты и возбужденно жевал нижнюю губу, нетерпеливо перебирая пальцами. — Она заплатила тебе причитающееся?

Пруденс забралась в карету и удрученно покачала головой:

— Ее здесь нет. Она сбежала с другим мужчиной.

Эван скривил длинное худое лицо.

— Что, с другим уже? Как она не устанет? — Он откинулся на спинку сиденья, скрестив руки, и сердито фыркнул. — Да она просто грязная, никчемная шлю…

— Эван! — Когда он бросил на сестру негодующий взгляд, Пруденс кивком указала на Мелоди. — Что обезьянка слышит, то и повторяет.

И без того скривившееся лицо Эвана окончательно перекосило от презрения.

— Да с какой стати меня должно это заботить? Нам-то что до них? Богатенький хмырь со шкодливой девчонкой бегают за этой…

Мелоди встрепенулась, оторвавшись от игры, и посмотрела на них внимательно.

— А кто такой хмырь?

Пруденс бросила на брата гневный взгляд.

— Эван сейчас демонстрирует нам свои плохие манеры. — Эван недобро прищурился.

— Не нарывайся, Пруденс, ты сейчас не лучше этих хмырей.

Пруденс сделала глубокий вдох. Она ведь всего лишь сестра, а не мать Эвану, и он прекрасно это понимает. Должно быть, в глазах Эвана бессилие Пруденс перед Шанталь и предательство последней — всего лишь еще один пример несправедливости мира, в котором они живут.

С тяжелым вздохом Пруденс вернулась к своим прямым обязанностям.

— Иди сюда, Мелоди. Давай возьмем перо, которое подарил тебе Пом, и сделаем шляпу для Горди Евы.

Мелоди с готовностью взобралась на колени к Пруденс, она всегда с радостью доказывала свою преданность лоскутному чудищу, которую по непонятной причине считала куклой. Эван фыркнул.

— Чего он ей нормальную куклу не купит? Уж наверняка может себе позволить.

Мелоди прижала грязное, истрепанное создание к груди и бросила на Эвана такой взгляд, что тот осекся.

— Не надо мне другую куклу. Мне Горди Еву надо.

Эван поднял вверх обе руки.

— Да Боже мой! — воскликнул мальчишка и покачал головой. — Не собираюсь я забирать у принцессы Мелоди ее старую убогую куклу.

— Я не принцесса, — рассеянно поправила его Мелоди, гнев ее улетучился так же быстро, как вспыхнул. Она уже занималась шляпкой для своей любимицы. — Я леди. Леди Мелоди.

Эван поморщился.

— Никакая ты не леди.

— Нет, леди. Так дядя Колин говорит. И дядя Эйдан. И дедушка, лорд Олдрич. И леди Блан… кен… шип. И Билли-Вилли. Он называет меня «маленькая миледи». — Мелоди серьезно посмотрела на Пруденс. — И мне это нравится. — Она снова вернулась к шляпке для своей куклы, счастливо напевая себе под нос.

Перо волшебным образом трепетало и переливалось разными цветами, но Мелоди воткнула его в голову Горди Евы, и выглядело все это не слишком красиво.

— Как вам новая шляпка Горди Евы?

— Чудесно, — сказала Пруденс, рассеянно гладя девочку по золотистым кудрям. «Маленькая миледи». Они с Эваном обменялись понимающими взглядами. Их снова объединяло общее чувство, жизнь обделила их своими ласками.

Должно быть, в жизни мистера Ламберта случилось что-то необычное, чем он не желает делиться с девушкой-прислугой без определенного давления. А рычагов давления у Пруденс, к сожалению, не было.

Когда Мелоди, как всегда незаметно для себя и окружающих, уснула, Пруденс почувствовала, что и сама не прочь отдохнуть. Она обняла Мелоди покрепче на случай, если карету тряхнет на яме, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Прошлой ночью ей не сразу удалось уснуть после… после встречи с мистером Ламбертом, и потому сейчас ее сморило.

Дорога, карета, Эван, Мелоди, мистер Ламберт и даже огромный Гектор, все они крутились в голове, вытворяя порой нереальные вещи, которые на тот момент казались совершенно закономерными.

Она находилась в состоянии полусна и видела, что Эван копается в их пожитках в поисках какой-то нужной ему вещи. Она хотела сказать ему, чтобы он не трогал багаж мистера Ламберта, но сон пересилил, и слова, которые она произнесла мысленно, так и не сорвались с губ. Кроме того, Эван и сам это понимал.

Эван все понимает…

Колин, сидя на облучке, уже сожалел о том, что поддался импульсу и отправился в погоню за Шанталь, не дав своим спутникам и Гектору отдохнуть. Хорошо еще, что в деревню Гретна-Грин, где любая пара может обвенчаться без лишних вопросов, ведет только одна дорога. Если он сможет по короткому пути через поля, который указал им Берти, добраться до ближайшей крупной деревни раньше лорда Ардмора, то ему не придется ехать по Большой Северной дороге.

Он хлестнул Гектора, чтобы тот прибавил ходу.

Позади него открылось слуховое окошко, которое вело в карету, но Колин не обратил на это внимания.

— Дядя Колин, мне надо выйти!

Когда карета остановилась, оба ребенка вылетели из кареты, как ядра из пушки. Пруденс пошла следом за Мелоди в поле. Она прикрыла девочку юбками от посторонних взглядов, затем попросила ее подержать шаль и для нее самой.

Пруденс нарочно не спешила возвращаться в карету, где мистер Ламберт нетерпеливо кусал ногти, нервничая из-за непредвиденной задержки. Пусть себе торопится сколько угодно, это ведь не он заперт внутри с двумя беспокойными детьми.

Более того, Пруденс уже чертовски надоели как сама Шанталь, так и ее многочисленные любовники. Мистер Ламберт одержим, и это после того, как они целовались в ночи, и после того, как он едва не взял ее силой у ручья. Но, похоже, забыл об этом, едва поблизости забрезжил образ мисс Маршан.

Впрочем, следовало уже отправляться, а Эвана нигде не видно. Пруденс вздохнула и отправилась на поиски брата.

Она заметила его ярко-рыжую шевелюру в траве и ухмыльнулась. Пригнувшись, чтобы брат ее не заметил, она стала подбираться поближе, осторожно ступая и раздвигая руками высокую траву. Ей не расквитаться с ним за все глупые шутки, которые он ей устроил за последние годы, но она никогда не оставалась в долгу, если выдавалась такая возможность.

Теперь Пруденс хорошо его видела. Эван стоял спиной к карете и смотрел на что-то, что скрывалось в его сложенных домиком ладошках. Пруденс предположила, что он поймал какое-нибудь противное насекомое.

С чувством отвращения и страха Пруденс заглянула брату через плечо и увидела в грязных ладонях кольцо со сверкающим бриллиантом.

— А это еще откуда?

Эван резко развернулся и затравленно посмотрел на сестру.

— Оно наше! Она вообще его не заслужила!

— О-о-о, Эван! — воскликнула Пруденс. — Ты украл его?

Эван поморщился от ее слов, но упрямо вздернул подбородок.

— Твой Ламберт собирается подарить его Шанталь. Насколько я понял, это за то, как она с тобой обращалась! — Глаза парня горели на бледном лице.

Пруденс начало подташнивать, когда она вспомнила, сколько раз Эван слышал, как Шанталь ругала его сестру почем зря. Она и не подозревала, что Эван принимает все так близко к сердцу.

А теперь Пруденс спровоцировала Эвана на поступок, который может разрушить его будущее. За кражу у такого человека, как мистер Ламберт, да еще столь ценной веши, запросто можно попасть в тюрьму даже в возрасте Эвана. От одной мысли, что ее впечатлительный брат окажется запертым за решетку на ближайшие годы, у Пруденс все поплыло перед глазами.

Она протянула руку, пальцы ее дрожали.

— Дай сюда. Я придумаю, как вернуть кольцо.

Эван сжал кольцо в кулаке и прижал руку к худой груди.

— Нет. Нам оно нужнее!

Даже не пытаясь отобрать кольцо силой, Пруденс протянула руки и погладила брата по щекам, стирая слезы. Он всегда такой напуганный, а сейчас особенно. Ее сердце рвалось на части. Она снова заговорила с ним на языке того мира, в котором они были рождены:

— Любовь моя, ты же прекрасно знаешь, что воровать нельзя. Ты ведь должен помнить, что папа читал нам после ужина.

Она присела на корточки и заглянула в серые глаза, так похожие на ее собственные и так похожие на глаза матери.

— Разве ты не помнишь, как это было? Мама сидела у камина и вязала, а папа в это время стоял, облокотившись на каминную полку, с книгой в руках и читал вслух. Мы с тобой забирались на диванчик и слушали его. И ничего, кроме этого, в тот момент не существовало вокруг, помнишь? Только мы, только наша семья, и голос папы, словно одеялом укутывавший нас теплом и заботой. У папы был замечательный голос.

Худые плечи Эвана вздрогнули. Он сжал губы, чтобы они не дрожали.

— Я начинаю забывать, — прошептал он. — Порой я не могу понять, сам я это помню или по твоим рассказам.

Пруденс поцеловала его влажную щеку.

— Я знаю, мой дорогой. Может быть, это и хорошо, что я помню все за нас двоих. И какие слова папа говорил тебе, чтобы вырастить из тебя мужчину, которым он мог бы гордиться?

Эван посмотрел на кулак у груди, в котором сжимал кольцо.

— Папа не хотел бы, чтобы я воровал.

Пруденс нежно улыбнулась брату. — В этом я точно уверена. Он бы сказал тебе, что мужчина должен следовать зову чести и поступать исходя из этого.

Эван был смущен, он колебался, в нем боролись любовь к отцу, которая требовала отдать кольцо, и любовь к сестре, которая требовала отмщения.

— Но ты так тяжело работала на Шанталь, а она тебя обманула. Это неправильно.

Пруденс вздохнула.

— Неправильно. Шанталь забрала наши денежки. Но если мы в ответ возьмем что-то у мистера Ламберта, то чем мы лучше Шанталь?

Эван дернулся словно от удара, ему явно не понравилось то, что он услышал от сестры.

— Я ненавижу Шанталь!

— А я… — Нет, именно эмоции доводят до беды. — Я никого не ненавижу. Я лишь хочу, чтобы со мной честно расплатились за работу, после чего надеюсь никогда больше не видеть Шанталь. — Пруденс снова улыбнулась брату. — У тебя горячее сердце, Эван. И что говорит тебе твое сердце сейчас?

Эван опять посмотрел на свою руку с кольцом, покачал головой и протянул кольцо сестре.

— Возьми, — прошептал он. — И прости меня, Пруденс.

И только когда тяжелое, восхитительно сверкающее драгоценным камнем кольцо оказалось на ладони у Пруденс, до ее сознания дошло, что мистер Ламберт не просто так гоняется за Шанталь Маршан.

Он хочет сделать ей предложение!