Прошло две недели, прежде чем Гвинет перемолвилась с мужем словечком. Впрочем, и сам Арик не возражал против того, чтобы не разговаривать день-другой. Гнев Арика, вызванный попытками Гвинет руководить им с помощью его же собственной страсти, никак не утихал и подпитывал его решимость не поддаваться на ее уловки.

Спустя несколько дней Ровена поняла, что Арик с Гвинет не только не спят вместе, но и не разговаривают друг с другом. Но попытки этой женщины соблазнить Арика, которые она частенько предпринимала посреди ночи, заканчивались лишь раздражением разбуженного Арика да злобным рычанием Пса. И почему только Ровена не желает понять, что он не хочет ее, ведь он настойчиво избегал ее больше недели?

Посмотрев во двор замка, освещенный ярким солнечным светом, Арик с отвращением что-то проворчал.

Горячий пот стекал по его мощной шее, голой спине и груди. Арик поморщился: он понимал, что ему нужна хорошая ванна, но помогать ему будет не жена, а Ровена, которая так и рвалась оказаться рядом с ним.

Он провел пятерней по взмокшим от пота длинным волосам. Черт бы побрал Гвинет! Почему она не выполняет своих обязанностей, ведь она ему жена? Почему эта маленькая дрянь так и не научилась повиноваться ему? Да она, собственно, никогда и не пыталась быть послушной, разрази ее гром!

И почему, в конце концов, ему так хочется увидеть улыбку на ее лице, а не хмурое выражение с крепко сжатыми губами и мрачным взглядом, которое появилось сразу после их размолвки?

И все потому, что он – болван! – сохнет по женщине, которой нужны только его титул и богатство. Неужели Гвинет создана для того, чтобы постоянно ставить его в тупик, раздражать, бросать ему вызовы?

Сдержанная манера Ровены куда больше ему нравилась. Так почему он не желает проявить интерес к своей бывшей невесте, которая уже много раз подавала ему недвусмысленные знаки внимания?

С трудом взяв себя в руки, Арик в сопровождении своих людей направился в замок. Приказав принести себе эля и приготовить ванну, он стал подниматься в свои покои.

Едва открыв дверь, он сразу увидел нечто, больше походившее на чудо, – Гвинет, одетую всего лишь в тонкую сорочку. Арик невольно улыбнулся, когда его взгляд упал на низкий вырез сорочки, глубоко обнажавший ее спину.

Арик кивком отпустил служанку, которая в последнее время исполняла обязанности горничной Гвинет. Девушка молча удалилась, а жена повернулась к нему все с той же мрачной миной. Увидев мужа, она напряглась, а затем бросилась к кровати, на которой для нее было разложено чистое платье.

Не успела она взять его, как Арик сам схватил платье и бросил его в угол у себя за спиной.

– Мне нужна ванна, – сказал он.

Гвинет презрительно посмотрела на него.

– И кто тебе мешает? Нужна – мойся, – бросила она. Черт возьми, опять в ответ на его слова лишь грубость упрямицы! Но хоть что-то.

– И еще мне понадобится помощь, – добавил Арик. Лицо Гвинет обрело ледяное выражение.

– Я найду Ровену и пришлю ее к тебе, – промолвила она. Понятно, что она играет с ним. Подумав об этом, Арик разгневался еще больше.

– Ты можешь выбросить Ровену из головы?

Темная бровь на ее лбу высоко взлетела.

– А ты? – поинтересовалась Гвинет.

Да что такое, в самом деле?! Терпение Арика было на исходе.

– Ты моя жена, – напомнил он.

– Вообще-то да, но, насколько я понимаю, здесь это не имеет никакого значения, – заметила Гвинет.

Арик решил перехватить инициативу.

– С сегодняшнего вечера имеет, – проговорил он. – Жена обязана помогать мужу, когда он принимает ванну.

– Обычно жена исполняет обязанности хозяйки замка, – сказала Гвинет, – но, как ты, должно быть, заметил, здесь у нас, в Нортуэлле, не происходит ничего обычного.

Арику захотелось прикоснуться к Гвинет, успокоить ее и развеселить, чтобы лицо ее просветлело. Да, жена владельца замка всегда бывает его хозяйкой. Без сомнения, большинству лордов известно, что их жены вышли за них замуж ради их богатства, и они были вовсе не против этого. Так поступают все. Арик мрачно подумал о том, почему он не может смириться с тем, что Гвинет поступила так же.

Арик не успел ничего ответить Гвинет, потому что принесли ванну и эль, а затем в комнату вереницей стали заходить служанки с чайниками кипятка. Гвинет попыталась под шумок убежать из комнаты, однако Арик успел схватить ее за руку и удержал на месте. Она бросила на него сердитый взгляд, но промолчала.

Пока служанки наполняли ванну водой, в комнате воцарилась напряженная тишина. Пальцы Арика ощущали мягкость ее кожи, он с наслаждением вдыхал исходивший от ее кожи аромат весны, чувствовал, как быстро бьется пульс на ее запястье.

Внезапно они остались одни – служанки вышли и плотно закрыли за собой тяжелую деревянную дверь.

Арик до безумия хотел быть рядом с ней, войти в нее, обладать ею. Так хотел, что его чресла изнывали от боли.

– Помой меня, – сказал он.

– Отпусти меня, – дрожащим голосом вымолвила она.

– Гвинет… – Голос Арика стал тише. – Нам надо потолковать.

– О чем это? – пожала плечами Гвинет. – Ты же достаточно ясно изложил свои позиции.

Ее деланно безразличный тон не мог обмануть Арика, а ее уверенность в том, что он хочет Ровену, приводила его в ярость. Неужели она не понимает: его объединяло с ней нечто такое, чего у него не было ни с одной женщиной?!

– Нет, но этим вечером я намереваюсь более четко обозначить их, – бросил Арик.

В голубых глазах Гвинет промелькнуло осторожное выражение, но потом она фальшиво улыбнулась ему и посмотрела на дверь.

– В этом я ничуть не сомневаюсь, так что тебе и карты в руки, – вымолвила она. – Думаю, ты найдешь Ровену в большом зале.

– Ради всего святого, женщина! Ты когда-нибудь слушаешь меня?

– Я всегда тебя слушаю! – с возмущением воскликнула Гвинет, поднимая на него глаза.

– Чем, интересно? Ногами? Я хочу, чтобы ты помыла меня, жена! И мы больше не будем говорить об этом.

– Мойся сам!

– И когда ты намереваешься исполнять свои супружеские обязанности, хотел бы я знать? Никогда?

Не успела Гвинет раскрыть рот, чтобы сказать что-то себе в защиту, как Арик буквально поволок ее за руку к ванне. Он чувствовал, как напрягается и сопротивляется ее тело. И ее красивое лицо тоже выражало протест.

– Сейчас я залезу в ванну, – промолвил он, – и ты будешь рядом до тех пор, пока я не помоюсь. Если ты попытаешься сбежать или будешь противоречить мне, я втащу тебя в воду.

Гвинет недовольно скривила губы.

– Скажи мне, ты понимаешь человеческий язык? – взорвался Арик.

– А ты лучше мяукай… ты, свинорылый… – заговорила Гвинет.

Однако фразу она не договорила – осеклась на полуслове, увидев, что Арик стянул с себя штаны и предстал перед ней в своей великолепной наготе. Глаза Гвинет расширились.

Да, возможно, она уверена, что ему лучше мяукать, а не говорить и что у него свиное рыло, подумалось Арику, но в одном можно не сомневаться: ее волнует его обнаженное тело. Что ж, это определенно очко в его пользу.

Арик с улыбкой опустился в горячую воду и подал Гвинет кусок ткани с мылом, которые одна из горничных оставила на табурете.

Гвинет осторожно, не сводя с него внимательных глаз, словно опасалась подвоха, взяла мыло с тканью.

– Давай же, помой меня! – приказал Арик.

Гвинет не двигалась. Арик так и представлял себе, как она лихорадочно придумывает способ увернуться от этой обязанности. Он нахмурился. Ну почему Гвинет так ведет себя? Ведь это отличная возможность лишний раз разжечь его страсть, а это, в свою очередь, может привести к обретению вожделенной должности хозяйки замка. Так почему же она даже не пытается воспользоваться этим шансом?

Наконец Гвинет с тяжелым вздохом смочила ткань в воде рядом с его бедром. Арик почувствовал, как костяшки ее пальцев задели его кожу. Подняв руку, Гвинет поднесла ее к его груди. Их глаза встретились.

Несколько долгих мгновений Гвинет не шевелилась. Арик смотрел в ее широко распахнутые глаза, надеясь, что она не разглядела в его взоре желание.

– Думаю, мытье затянется довольно надолго, если ты немедленно не начнешь, – поддразнил Арик Гвинет.

Она кивнула, а потом, кажется, попыталась взять себя в руки. Снова опустив ткань в воду, она не моргнув глазом принялась тереть ему ногу. Через несколько мгновений она намылила ткань и перешла на его спину.

Арик наклонился вперед, чтобы ей было легче дотягиваться до его спины. Ритмичные движения Гвинет сначала были приятными и расслабляющими, но потом она принялась тереть его с такой силой, что Арику стало больно.

Да уж, иметь дело с маленькой драконшей не так-то просто.

– Гвинет, – наконец не выдержал он и, дернув плечом, оттолкнул руку жены. – Эта ткань… Она слишком жесткая.

В доказательство своих слов Арик повернул голову и недовольно посмотрел на спину.

– Ничего подобного, ткань мягкая, – возразила Гвинет.

– Только не для моей спины, – отрезал Арик. – Убери ее.

– Но…

– Неужели даже эта моя просьба вызывает у тебя протест? Если так, то я готов потерпеть, – заявил Арик.

Гвинет явно, не знала, что делать: то ли держаться от него подальше, то ли признаться, что ее тянет к нему.

– Нет, – наконец буркнула она. И, бросив еще раз взгляд на его спину, она отложила ткань в сторону. А затем, взяв и руки кусок мыла, намылила их.

Арик откинулся назад, дав ей возможность дотрагиваться до его шеи, успокоить прикосновениями плечи, позволив ее рукам спуститься вниз… Он сильно напрягся, ожидая, когда ее пальцы коснутся его чресел.

Касаясь его нежно, как фея, Гвинет водила ладонями по его телу, то и дело смачивая Их в теплой воде.

Арик с нетерпением ждал каждого нового прикосновения. Впрочем, Гвинет его надежд не оправдала: вскоре ее прикосновения стали чересчур короткими, какими-то безразличными. Глядя на мужа как на каменную стену, она быстро и методично смывала с его груди грязь и пот.

– Ох! – Арик скривил недовольную гримасу. Встретив ее вопросительный взгляд, он пояснил: – Видишь ли, я с моими людьми сегодня занимался тяжелыми упражнениями, так что у меня все тело ноет. Поэтому прошу тебя, помедленнее.

Крепко сжав губы, Гвинет снова положила ладони ему на грудь и принялась водить по ней кругами.

Арик пытался сдержать себя, унять участившееся дыхание. Позволить Гвинет прикасаться к себе после долгих недель, проведенных без нее… Проведя ладонью по его плоскому животу, она резко подняла руку и ткнула пальцем в его отвердевший сосок. У Арика перехватило дыхание. Святые угодники, да он думает только о том, как бы сильнее разжечь ее желание, овладеть ею и как можно дольше не выпускать ее из объятий!

Арик из-под ресниц посмотрел на Гвинет. Ее лицо сильно покраснело, и он ничуть не сомневался, что причина этому вовсе не в горячей воде.

Сдерживая усмешку, он решил подбросить дровишек в занимавшийся огонь страсти и, вынув ногу из воды, положил ее на край ванны. Его колено коснулось ее груди. Мокрое колено тут же промочило ее сорочку, и сквозь влажную ткань стало видно, как в ответ на его прикосновение подскочил бугорок ее темного соска. Подавив стон, Арик протянул к Гвинет руки.

Охнув, она резко отскочила и со шлепком бросила в воду кусок мыла.

– Гви-инет… – простонал Арик.

Его жена на мгновение отвернулась от него, а затем снова повернулась к ванне. Не успел Арик понять, что она делает, Гвинет вылила ему на голову целое ведро холодной воды.

Арик, отплевываясь, протер глаза и увидел, что Гвинет с усмешкой смотрит на него.

А потом она рванулась к двери.

Арик вскочил и, расплескивая воду, выбрался из ванны. Не обращая внимания на собственную наготу, он бросился вслед за ней, схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

– Мы еще не закончили, – проговорил он, едва сдерживая гнев.

– Тебе просто нужно неизвестно что, а вовсе не помыться, я поищу тебе Ровену, – парировала Гвинет.

Арик нахмурился. Бесконечные упоминания о Ровене начинали раздражать его.

– Ты что, ослепла? Неужели не видишь, что я хочу вовсе не Ровену?!

Гвинет скептически подняла брови.

– Так, может, вы уже устали от нее, милорд? – язвительным тоном спросила она. – Не поэтому ли вы захотели, чтобы я была рядом – хотя бы до тех пор, пока вы снова не возжелаете ее? Или со мной проще? Я ведь жена, а потому всегда доступна.

– Что-о?! – рявкнул Арик. Его мысли понеслись галопом. Неужели Гвинет до сих пор считает, что он может лечь в одну постель с женщиной, которая изменила ему с его собственным отцом и переспала с его братом? Неужели Гвинет верит и то, что он предпочитает ей бледную и ко всему равнодушную Ровену?

Неожиданно нос Гвинет покраснел, ее глаза заволокло слезами.

– Не смей притворяться, что ты не понимаешь, о чем я! Проведя ладонью по щеке, она сжала руку в кулак и подбоченилась. – Тебе нужна была Ровена, так почему ты прикасался ко мне? Если ты просто хочешь женщину, то при чем тут я? Как ты допустил, чтобы я поверила, что ты… – Слезы не дали ей договорить.

Арик привлек Гвинет к своей груди. Вода на его коже тут же промочила ее сорочку, и он ощутил тепло ее тела. От нее исходил аромат весеннего сада, женской плоти, самой жизни, и Арику безумно хотелось обладать ею, а также успокоить ее, унять ее слезы.

– Я уже два года не прикасался к Ровене – с тех пор как она вышла замуж за моего отца, – сказал он. – И сейчас мне вовсе не хочется близости с этой женщиной.

В голубых глазах Гвинет, потемневших от гнева, как ночь, появилось подозрительное выражение.

– Но я же видела вас вместе в кладовке – ты склонил к ней голову, а ее рука…

– Мы говорили с ней о счетах, о пропаже зерна и потерянных цыплятах, – объяснил Арик.

– Но твое лицо… Оно было так сильно напряжено. – От смущения голос Гвинет сильно изменился и стал походить на ее обычный высокий крик.

Вздохнув, Арик взял ее лицо в ладони.

– Да, оно было напряжено, потому что Ровена обвинила тебя в воровстве, – вымолвил он терпеливо. – Она разозлила меня. Не стану отрицать: с тех пор как мы приехали в Нортуэлл, она пыталась затащить меня в свою постель, но я отказывал ей.

Гвинет нахмурилась еще больше. Слезы опять навернулись ей на глаза и стали капать на его руки большими тяжелыми каплями. Арик переживал, видя, как тяжело его жене. Ему было неприятно, что он, пусть даже и невольно, стал причиной ее горя.

– Я… – Покачав головой, Гвинет прикусила губу, силясь сдержать слезы. – Но почему тогда ты позволил ей остаться? Если она не нужна тебе как любовница, почему ты терпишь ее в замке?

Арик лаково погладил блестящие кудри Гвинет, восхищаясь этим черным шелком, струившимся сквозь его пальцы.

– У Ровены нет другого дома, – сказал он. – Она дальняя родственница королевы Елизаветы Вудвилл, жены Эдуарда IV. Когда старший сын королевы – мальчик, который должен был стать королем, – пропал, Елизавета заподозрила худшее.

И она была совершенно права, мрачно подумал Арик. А сам он приложил руку к тому, чтобы обеспечить смерть другого ее сына, юного Ричарда. Вспомнив об этом, Арик закрыл глаза, позволяя леденящему чувству вины охватить его.

– Не возьму в толк, почему проблемы вдовствующей королевы должны каким-то образом волновать Ровену, – сказала Гвинет.

Арик кивнул, возвращаясь мыслями к настоящему, к своей расстроенной жене.

– Семья Ровены была бедной, но у нее были связи, – продолжил он рассказ. – Для того чтобы укрепить свое положение, родители Ровены попытались помочь королеве и свергнуть короля Ричарда, но им это не удалось. Елизавета оставалась в безопасности Вестминстера, где Ричард не мог достать ее, не представ в глазах окружающих конченым негодяем. А ведь он уже тогда был весьма непопулярным королем.

– Понятно, – кивнула Гвинет, хотя по ее лицу было видно, что ей до сих пор неясно, что к чему.

– Поэтому король Ричард отобрал у семьи Ровены все земли и казнил ее отца за измену, – добавил Арик. – К тому времени мы уже были помолвлены, и я был в ответе за нее. Поэтому я и привез Ровену в Нортуэлл.

– А потом она вышла замуж за твоего отца? – недоумевала Гвинет.

Арик кивнул, но промолчал.

– И ты не сердился за это на него? И на нее?

– Некоторое время сердился, – вздохнул Арик. – Но мой отец, кроме всего прочего, был очень практичным человеком. Ему было известно, что я медлил с венчанием, а Ровена стремилась поскорее выйти замуж. Мой отец к тому времени вдовствовал уже пять лет, но он любил порядок в доме, ему нравилось вкусно поесть, и он хотел, чтобы за замком хорошо смотрели. К тому же, я уверен, отец хотел, чтобы его постель согрела красивая женщина.

– А почему ты медлил с венчанием? – поинтересовалась Гвинет.

Ее взволнованный вид, полные надежды глаза задели какую-то струнку в груди Арика.

– Она… Ровена ничуть не волновала, не интересовала меня, – попытался объяснить он. – В ней нет страсти. Мне никогда не приходилось гадать, каков будет следующий шаг Ровены.

– Даже когда она вышла замуж за твоего отца?

– Особенно в ту пору, – признался Арик. – Когда она ушла из моей спальни, я уже знал, что пройдет совсем немного времени, и она окажется в спальне моего отца. Она знала, что я сожалел, сделав ей предложение.

Гвинет нахмурилась.

– Тогда почему ты предложил ей руку и сердце? – недоуменно спросила она.

Арик горько рассмеялся.

– По той же причине, по которой это сделал мой отец, – промолвил он в ответ. – Большой зал замка мог за короткое время превратиться в полный свинарник. В доме, населенном мужчинами-воинами, как-то не думали о чистоте. А Стивен в то время был совсем мальчишкой. – Арик снова рассмеялся, уловив иронию в собственных словах. – Мне казалось, что ему нужна женщина, способная стать для него матерью.

Гвинет, поморщившись, отступила назад.

– Так почему же она сейчас остается хозяйкой замка? – спросила она.

Арик скрестил на груди руки, не замечая прохладного сквозняка, студившего его влажную кожу. Гвинет плакала по-настоящему, но его уверенность в том, что она манипулирует им с помощью своего тела, не позволяла ему относиться к ней с должным уважением и чтить, как подобает чтить жену графа. Его охватило сожаление.

– Потому что я был глупцом, Гвинет, – признался он. – Завтра же я прикажу отдать ключи тебе и скажу слугам, чтобы они выполняли твои приказания.

Глаза Гвинет засияли от радости.

– Правда? – подскочила она на месте.

Неприятное чувство, довольно давно поселившееся где-то в животе Арика, внезапно исчезло, когда он увидел, какой чистой радостью осветилось лицо его жены. Взяв Гвинет за руку, он поднес ее пальчики к губам для поцелуя.

Она улыбнулась ему сквозь слезы.

– Восемь лет я ждала того момента, когда снова смогу стать леди, – промолвила она. Шмыгнув носом, Гвинет продолжила: – Дядя Бардрик и тетя Уэлса относились ко мне как к служанке, а ведь я была дочерью барона. Но они то и дело повторяли, что обращаются со мной так, как я того заслуживаю. И я начала верить, что они были правы.

Слезы градом покатились из глаз Гвинет. Их сила, к которой добавилась сила ее слов, поразила Арика в самое сердце. И как только она могла принять на веру такую чушь? А он сам? Почему только он раньше не понял, что именно ей нужно?

– Нет… Никогда… Как тебе такое в голову могло прийти? – горячо проговорил Арик.

– Знаешь, если тебе что-то очень часто говорят, то волей-неволей в это начинаешь верить, – поморщившись, объяснила Гвинет. – Ну а потом мы с тобой поженились. Да, сначала я на тебя ужасно злилась. Но вскоре я поняла, что не так уж переживаю из-за того, что потеряла свою семью. А теперь… Ты принял меня как свою жену и хозяйку замка. – Она судорожно вздохнула. – Поверь мне, я очень-очень счастлива! Как только я могла не понять, что брак с тобой – это самое лучшее, что только могло произойти в моей жизни?! Ох… Просто я была настолько глупа, что не понимала этого.

Господи, а он-то сам! Не только не понимал причин ее поведения, а еще и обвинял ее в алчности. Сдерживая желание обругать себя, Арик стер слезы с разгоряченных щек Гвинет. Он ощутил тепло, но оно было следствием не высокой температуры, а какого-то чувства, которого он понять никак не мог. Возможно, это было восхищение, чувство близости или даже… Арик привлек Гвинет к себе.

– Итак, похоже, я все-таки нравлюсь тебе больше, чем сэр Пенли? – улыбнулся он.

Гвинет рассмеялась – ее смех был похож на мелодичный звон ручейка, протекающего по мягкой земле.

– Сэр Пенли довольно мил, но он даже не знает, как обращаться с мечом, а до тебя ему и подавно далеко. И что проку от такого мужчины? – проговорила она.

Увидев ее озорную улыбку, Арик засмеялся. А потом выпрямился во весь рост, снова открывая ее взору свою великолепную наготу, все еще чуть влажную после ванны кожу. Гвинет с улыбкой обвила его шею руками и припала к его губам страстным поцелуем.

Арик с жадностью ответил на поцелуй, быстро овладев ее мягкими сочными губами. Никогда в жизни он так сильно не хотел женщину, ведь он мечтал не только о теле Гвинет. В его груди появилась удивительная нежность, ему все время, всегда хотелось быть рядом с Гвинет. А поскольку Арик редко игнорировал голос инстинкта, он предпочел прижать Гвинет к себе еще крепче.

– Я мог бы снова продемонстрировать свою доблесть с мечом в руках, – проговорил он, тяжело переводя дух после обжигающего поцелуя.

Дыхание Гвинет было немногим спокойнее, чем его.

– Да… – прерывисто прошептала она. – Но я всегда это помню.

– Не стоит, – усмехнулся Арик и снова припал к ее губам, наслаждаясь их вкусом, исходящим от ее тела ароматом. Ни одна женщина не вызывала у него подобных эмоций.

В ответ Гвинет сладострастно застонала, ее губы трепетали под его губами, ее язычок быстро проскользнул по его языку, устремившемуся в теплую сладость ее рта. Она сводила Арика с ума. Эту сорочку необходимо снять с нее, подумал он. Немедленно!

Схватив тонкую ткань сорочки, Арик попытался одним движением сорвать ее с Гвинет. Но она, словно живая, сопротивлялась, непостижимым образом зацепившись за нежный изгиб ее молочно-белого плеча. Арик рванул сильнее, тонкий шелк надорвался, и Арик высвободил ее руки. Сорочка с легким шелестом упала на деревянный пол к ногам Гвинет. Она поежилась и крепче прижалась губами к губам Арика.

Испытывая неодолимое желание прикасаться к жене, Арик провел руками по ее спине и жадно впился в упругие ягодицы, а потом с силой прижал ее к себе. В ответ Гвинет обхватила его тело ногами.

– Потрогай меня там… – прошептала она, касаясь губами его влажного рта.

Арик и не подумал отказываться. Он быстро оглядел комнату.

Кровать, показалось ему, слишком далеко.

Зато рядом с табуретом, вспомнил он, стоит стул. Что ж, этот стул им подойдет. На время по крайней мере.

Арик попятился назад, а когда его ноги ткнулись в сиденье, он опустился на него. Гвинет вскрикнула, когда ее плоть коснулась его тела.

Она с неуверенностью посмотрела на него.

– Я не знаю… – вымолвила она.

– Ш-ш-ш…, – Арик бережно убрал черную прядь с ее щеки цвета слоновой кости. – Я все знаю. И твое тело – тоже. Все будет хорошо.

Гвинет кивнула, в ее глазах застыло ожидание. Арик обещал не разочаровать ее.

Придерживая Гвинет, он слегка подтолкнул ее, чтобы она выгнулась. Она послушно откинулась назад. Арик с восхищение смотрел на изгиб ее шеи, ее точеные плечи, налитые груди, которые ему так хотелось целовать. Если бы на ее месте сейчас была обычная шлюха, он непременно воспользовался бы мгновением и стал сосать ее груди, забыв обо всем остальном. Но почему-то ему хотелось большего. Хотелось всего, и Арик даже не мог объяснить почему.

Он поцеловал ее шею, а затем слегка прикусил чувствительную мочку уха. Гвинет застонала и крепче ухватилась за него. Арик осыпал мелкими поцелуями ее грудь, пики ее сосков – таких нежных и напряженных. Гвинет приподнялась, показывая ему, чтобы он охватил сосок губами, и Арик не стал протестовать.

Какая же она легкая, сладкая! Вроде бы другие его женщины были на вкус такими же, но Гвинет все-таки в чем-то была иной. Отрицать это бессмысленно. Когда его язык обвел нежный бутон ее соска, ему показалось, что она стала еще слаще. Гвинет задрожала.

Подумав о том, что ее влажное лоно готово принять его, Арик вздрогнул. И, не теряя больше ни мгновения, он приподнял Гвинет и рывком насадил на свою восставшую плоть. Она быстро поняла, что он от нее хочет, задвигалась ритмично, вовлекая и его в древний танец любви, который вскоре привел их к пику наслаждения…

Несколько мгновений они сидели, отдыхая после потрясающего экстаза, ноги Гвинет все еще обвивали тело Арика, ее щека покоилась на его голове. Арик прижал ее ближе, осыпая поцелуями ее бархатистые плечи.

Внезапно он ощутил, что она дрожит, услышал ее всхлипыванья. Арик встревожился:

– Что с тобой, женушка?

Молчание.

Арик откинулся назад, чтобы увидеть покрасневшее влажное лицо Гвинет.

– Гвинет, я что, сделал тебе больно?

Покачав головой, она глубоко вздохнула.

– Нет, дорогой, ты сделал меня счастливой. Я и представить себе не могла, что бывает такое счастье. Не могла… – повторила она. – Даже Неллуин не была счастливее меня.

Запустив пальцы в волосы Арика, она убрала их с его лица. И заглянула в его серебристые глаза – так заглянула, как не удавалось еще ни одной женщине.

– Я рад. – Голос Арика дрогнул, когда он попытался понять, что же означает ее взгляд.

– Я тебя люблю, – прошептала она. У Арика перехватило дыхание.

Три слова, всего три слова… Гвинет нужно было не более трех слов, чтобы окончательно покорить его.

И тут его охватила безумная радость. Его руки крепче обхватили талию Гвинет, словно для того, чтобы убедиться: она всегда будет рядом и докажет, что эти три слова сказаны не зря.

Но чего она ждет от него в ответ?

Нет, еще хуже! Вдруг она узнает, что заставило его поселиться в лесной хижине, где он жил, когда они познакомились?

Его радость быстро уступила место страху. Как он может сделать ее счастливой в будущем?

– Гвинет…

– Ничего не говори, – перебила его жена. На ее лице появилось какое-то выражение, которое совсем не понравилось Арику. Сожаление? Неуверенность? – Чувство, которое я к тебе испытываю, – это именно любовь, и ничто другое, и я просто хотела, чтобы ты знал…

Гвинет попыталась встать с его колен. Но Арик крепко держал ее, наслаждаясь их интимной близостью.

– Ты не похожа ни на одну другую женщину, – промолвил Арик, глядя прямо в ее голубые, полные надежды глаза. Что-то сжалось в глубине его существа. – Я очень рад, что ты стала мне женой. Но… – Арик покачал головой, подбирая слова. – Любовь приходит, когда люди очень хорошо узнают друг друга.

– Я знаю твое сердце! – воскликнула Гвинет.

Как хотелось бы Арику, чтобы все было так просто! Как было бы замечательно, если бы он не провел половину жизни, воюя и убивая! Чтобы не было в его прошлом убитого десятилетнего принца, которому он помог отправиться на тот свет.

– Нет.

Гвинет не видела алчности и амбиций, которые владели им четырнадцать лет назад после смерти его дяди Уорика и захвата его замка Короной. А ведь Невиллы на протяжении многих поколений владели этим замком. Гвинет ничего не было известно о том, как Арику хотелось восстановить честь его семьи, что было время, когда он был готов сделать – и сделал! – все, чтобы вернуть ее.

– Ты добрый и хороший человек, – возразила она. Арик едва сдержал горький смех.

– Если бы я поведал тебе о своем прошлом, ты бы в ужасе сбежала от меня, Гвинет, – сказал он.

– Арик, но все мужчины на поле битвы… – начала было Гвинет.

– Битва тут ни при чем, – перебил ее муж. – Там главным было выжить. А вот за остальное… мне нет прощения.

– Я уверена в том, что ты преувеличиваешь, – покачала головой Гвинет. – Расскажи мне, что произошло.

Арик отказался, отрицательно помотав головой. Да, ему безумно хотелось облегчить душу. Но какой ценой? Сведения, которыми он обладал, в мгновение ока можно было объявить предательством, если только кто-то услышит эти сведения от Гвинет. Так что он просто обязан сделать все, чтобы она ничего этого не знала.

– Я никому не могу об этом рассказать, – промолвил Арик. – Ни Дрейку, ни Кирану, Ни графу Ротгейту. Ни брату. Ни даже тебе.

Подняв Гвинет с колен, он поставил ее на пол. А потом встал и быстро натянул на себя простую серую рубаху и черные штаны. При этом Арик делал вид, что не замечает обиженного, ошеломленного лица жены.

– Мы больше никогда не будем говорить об этом, – пообещал он.

Не успела Гвинет и слова молвить ему в ответ, как Арик повернулся и вышел из комнаты.