Мы то и дело ищем развлечений, Стремясь забыть об одинокой комнате, где себе                                                                   не солжешь, Мы все бежим от одиночества (или От скуки), ведь больше всего нам хочется, чтобы Нас замечали,                    на бильярде играем, катаем шары По сукну, в бейсбол играем, гоняем мяч По площадке, в футбол играем, шпыняем мяч По полю,                      70 000 аплодируют. Это забавно, это милое развлечение: Катится мячик — эй, парень, надо скорость развить,                                                                               резвей! Гонись за доступным и ясным, одно повторяя, Упорный, неуловимый, неуязвимый, Мчись за подпрыгивающим мячом; и вот ты его                                                         догоняешь; Держась за сердце, готовое выпрыгнуть, Ты от мяча отвернулся в поисках развлечений.

Лица шутов — это маски, а кто персонаж — Зависит от выбора; мудрым, забавным и угрюмым, Веселым и унылым подобраны лица, И тотчас людей не узнать! Все помимо их воли, По стечению обстоятельств, Как внезапный холод, седые волосы или богатство, Или война и мир, или способности к математике. Это даровано небом, из-под земли исходит и в некий час Нас настигает, пленит: смертен Сократ. Одаренность и выбор! Все люди под масками, Мы шуты, подбираем удобные лица Под диктовку угодливых обстоятельств И получаем внезапный холод, седые волосы, математику, Ведь одаренность наша помехой нашему выбору И руки слепой судьбы делают выбор за нас: «Жена совершенно другою стала с тех пор, как мы                                                                       поженились», «Я адвокат, но лишь занимаясь ботаникой, счастлив». Берегите почтовые марки и старые фото, Но, главное, душу уберегите! Бессмертно лишь прошлое. Предпринимайте поездки, читайте о путешествиях, Торопитесь! Смертен даже Сократ. Много имен у счастья: к примеру, Атлантида, Дальний Предел или сияние рампы, Небеса или Древний Китай. Не торопитесь И помните: есть обстоятельства, И тот, кто из выбранного отбирает, Кто делает свой Выбор, — Предпочтите любовь, ведь любовь — это дети, Это выбор; вырастут, выберут Ботанику, математику, медицину и любовь, Которая — выбор! Которая — дети! И бессмертно прошлое, и неистощимо грядущее!

Мое сердце колотится, кровь змеится, Льется света поток, Мысль мчится, земля кружится, Дрожат ресницы, воздух струится, Секундной стрелке не спится, Время не хочет остановиться, Ежесекундно гибнет время! Время, прощай! Время, прощай! Нет, погоди, побудь со мной, Но не бездвижным мертвецом, И не скульптурою аллейной, И не прибрежною скалою — Ты лишь замедли танец свой, Чтоб дольше быть в плену желаний, Слов, жестов, планов, голосов; Помедли, чтоб не так струилась Кровь теплая твоя: побудь со мной. Неймется нам! Уходит время, И мы за ним: прощай же, Время! Нет, стой, останься, погоди, Будь осторожно, будь благоразумно, Благоразумно Приостановись. Когда бы нам передвигаться в ногу, Шаги соразмеряя и усилья, Мы б достигали счастья, равновесья, Сбегая вместе по крутой дороге, Ступая рядом. И так до самой старости глубокой Идти по убегающей дороге, Как Чаплин и сестра его сиротка, Шагать сквозь время в поисках добра.

Когда засыпаю и даже во сне Я слышу отчетливо голоса, Какие-то фразы, лишенные смысла, Ко мне не имеющие отношенья. Дорогая Мама, неужели счастье К нам не вернется. Я кругом в долгах, Банковским счетом моим скоро займется суд. Ничего не знаю. Ничего не могу понять. Я не способен сделать над собой усилье. Но я, как и прежде, очень тебя люблю. Я всегда во власти твоей, слышишь, всегда: Это правда. Все осталось, как в детстве. Впервые за всю мою долгую жизнь Я почти счастлив. Книга почти готова И, кажется, удалась. Ей жить суждено, она — Моя одержимость, ненависть, отвращенье. Долги и тревоги отнимают последние силы. Сатана искушает, сладко нашептывая: «Отдохни денек! Ты можешь денек поразвлечься, Поработаешь ночью». Приходит ночь, И, долгами измотанный, Терзаемый тоскою, бессильем парализованный, Я даю себе клятву: «Завтра, завтра уж точно!» А назавтра — тот же сюжет комедии С тем же финалом, с тем же бессильем. Меня тошнит от этих меблированных комнат. Мне досаждают простуды и головная боль: Ты же знаешь меня. Каждый день Мне добавляет ярости. Нет, дорогая Мама, Ты не знаешь, что такое поэт: я должен писать стихи. Самое тяжкое дело на свете. Мне сегодня грустно. Не брани меня. Я сижу в кафе и пишу тебе это письмо Под стук бильярдных шаров, под звон тарелок, Под боль моего сердца. Мне заказали «Историю карикатуры». Просят меня написать «Историю скульптуры». Не написать ли историю Карикатурных скульптур, тебя изображавших в сердце                                                                                    моем? И хотя ты жестоко страдаешь, Хотя ты не веришь в мои стихи И боишься, не дать бы лишнего, — Умоляю, пришли мне денег, чтобы хватило на три недели.