Дождь уже падал над польскими городами. А человек, над озером бродя, Рвал на клочки блестящий целлофан. Кусок квадратной формы где легко, Где туго рвался, противопоставив Упрямое сопротивленье силе. А человека мучил шум дождя. Из Лондона приехавшие дети Плескались в озере. Но человек Не слышал. Он перо нашел в песке, Держал в руке, поломанное, смятое, Как независимость, надежда. Тень под ногами Лежала среди камней, как наша ученость Среди развалин погибших библиотек. Дети играли. Но человек был печален. Медведь подкрался к Орлу, из черной пасти Рев изрыгая; звери застыли в страхе, Европа затемнила города. И плакал человек, он вспоминал Полет и оперенье белой чайки. Волны лизали берег; целлофан Мелькал в волнах, разорванный на части. Звери тряслись, Орел взлетел и пал.

В ночь капитуляции Бельгии луна всходила Поздно, луна запоздалая, луна зловещая Для англичанина, американца И для француза. Ночью холодало. Люди теплее кутались, солдаты Мерзли, не по сезону, и, конечно, Беженцы кашляли, и вид и голос Одних пугал других. И холодало. Здесь, на шоссе, был мелкий инцидент: Полный благих намерений болван Вдруг резко принял вправо и в момент Стал ангелом, бряцающим на арфе, Или низвергся в ад, или исчез. Не думайте, что это ни при чем. Он был частица этой ночи, этой Земли, частица горькой, скудной почвы, Питающей воспоминанья.                                                    Мы Сидели с Майклом, глядя друг на друга, За шахматами, пили и играли. Европой, а не шахматной доской Мы были заняты. Игра велась Обычно. Только было очень трудно Осмыслить ход противника и свой. «Ужасно», — лондонец сказал, а мы, Мы говорили с Майклом: близок час, Когда ни книг, ни музыки у нас Не будет, ни любви, ни права мыслить. Мир скоро превратился в мир немых, Как пишет Генри Адамс [126] . Адамс прав. В ту ночь бесславно кончил Леопольд [127] Предательством — или таков финал Благих намерений, что он питал, Дорог, что в ад мостил? А между тем Луна всходила поздно, холодало, Много людей погибло, ни о ком Мы ничего не знаем, а война Идет, а в сердце — холод, ночь, луна.

Багровая луна неслась на юг, Туда, куда и мы неслись всю ночь. Был на три части ленточками туч Разрезан мрачный и огромный круг, Красный, как кровь. Машину гнал вперед Гул двигателя, мозг был перегрет, Мысли неслись о том, что уже нет Брата в живых, что он вот-вот умрет. Двое рожденных матерью одной. Какой нам рок и срок назначен жить? Неужто должен голову сложить На плахе, под багровою луной, Мой младший брат? Машина мчалась в ночь, Я цепенел от страха и тупел, А красный круг висел, а ветер пел: Скорей, скорей, спеши, спеши, палач. О, наконец-то: освещенный дом, Врачи, он ранен, но спасли, больной, Но жив, и тает ужас ледяной, И страшный день к утру вчерашним днем Окажется. И казнь отменена, Палач позволил брату моему Подняться. Канула вдали во тьму Луна, эта кровавая луна.

Хвостатый человек в Нью-Йорк прибудет вскоре На Выставку. Хвостом хватает сигареты. Недостающее звено в цепи существ. Жил на Цейлоне, где, по слухам, плел рогожи, Покуда не был там учеными открыт. В каком он возрасте, корреспондент не знает. Левее два столбца: мать смотрит на ребенка, Которого подмял тяжелый грузовик, И мужа вместе с ним, тогда как старший сын — Он в форме скаута — испуганно глядит. Как сообщается, все требуют леченья. В переговорах между Римом и Берлином Возникли трудности. Есть мненье, что Россия Не очень дружественна к Лондону. Москва Разочарована в связи с английской нотой. Из Лимы. Девочка, пять с половиной лет, Врач сделал кесарево, все благополучно. Сын. Наш корреспондент вошел: семья индейцев, Родильница бледна, застенчива, молчит, Подарок рядом с ней, картинки: жизнь Марии. Почти что в центре, в три колонки шириной, Снимок расплывчатый, но выглядит зловеще, На снимке — пулемет, поставленный сегодня Против бастующих в Харлане, штат Кентукки. Несколько горняков скончались прошлой ночью. Владельцы шахт об этом: «Уличная драка». Листаем далее. Пингвины в Антарктиде. Наш телезритель ждет трансляции бейсбола. Квебек ждет короля. Текстиль подешевел. Хлопок подорожал. Пять человек убито. Награды: двадцать шесть, по списку, полисменов. Нью-Арк, День Матерей. Киноактер считает, Что брак спасет его от всех его поклонниц. Газета. Новости недели, дня и часа. Когда бы мы могли все это принимать Всерьез, я думаю, что новости такие Внесли бы путаницу в лучшие умы, Обезоружили бы самых энергичных, Нарушили бы связь, и транспорт, и снабженье И в хаос ввергнули бы всю нашу страну.