«Баллада о лесничем и графине» написана на мелодию старинной шотландской баллады; «Песня о сливах» – на народную мелодию. «Песня о Пунтиле» положена на музыку композитором Паулем Дессау. Исполнительница роли кухарки Лайны во время перемены декораций выходит на авансцену в сопровождении аккордеониста и гитариста и перед опущенным занавесом поет после каждой сцены соответствующую этой сцене строфу. При этом она изображает приготовления к торжественной помолвке: метет пол, вытирает пыль, месит тесто, взбивает белки, смазывает формы для пирожных, моет стаканы, мелет кофе, вытирает тарелки.
Песня о Пунтиле
1
2
3
4
5
6
7
8
Заметки по поводу цюрихской премьеры (1948)
1
Вместо обычного занавеса, который отделяет сцены, отрубая их, словно гильотина, снова была невысокая, легко развевающаяся полотняная штора, на которую проецировались названия сцен. Во время перемены декораций эта штора слегка освещалась и от этого как бы оживала, а зрители получали более или менее ясное представление о том, что для них готовилось на сцене. В частности, они видели верхнюю часть высоких стен, которые вносились на сцену, видели солнечный диск и лунный серп, спускавшиеся на веревках и еще не освещенные, так что заметна была их металлическая поверхность. Они видели также смену различных облаков.
2
Изображения солнца, луны и облаков, похожие на вывески лавок и трактиров, висели перед высокой и широкой стеной из березовой коры, являвшейся задником сцены на представлении «Пунтилы». При этом, в зависимости от того, что изображалось на сцене – день, сумерки, или ночь, – березовая стена освещалась сильнее, слабее или совсем не освещалась, в то время как сценическая площадка была всегда полностью освещена. Таким образом, внешние условия служили только фоном и были отделены от остального зрелища.
3
Цветное освещение совсем не применялось. Там, где мощность световой аппаратуры достаточна, свет должен распределяться по всей сцене равномерно, как в наших варьете во время исполнения акробатических номеров. Резкий свет прожектора делает лица актеров безжизненными, затемнения, даже относительные, вредят восприятию звучащих из тьмы реплик. Рекомендуется с помощью фотографии определить, какое освещение утомляет зрителя.
4
Цвета и контрасты может обеспечить театральный декоратор без помощи цветного освещения. В спектакле «Пунтила» цветная гамма для сцены состояла из синего, серого и белого, а для костюмов – из черного, синего, серого и белого. Костюмы были выдержаны в строго реалистическом стиле с особым вниманием к деталям (сумочки у женщин из Кургелы; батраки работают в воскресенье босиком, но в праздничных штанах, рубашках и жилетках и т. д.).
5
Трудовые моменты должны быть тщательно поставлены. Актриса, исполнявшая роль горничной Фины и казавшаяся девочкой из-за своего роста, сумела стать очень выразительной фигурой в тех сценах, когда она до самой ночи стирает белье (VI), тащит масло (VII) и наконец засыпает от усталости за столом Пунтилы (IX).
6
Как было упомянуто, постоянным обрамлением сцены была на заднем плане большая стена из березовой коры, а по сторонам на переднем плане – сооружения из тонких позолоченных брусьев. Декорации составлялись из отдельных элементов: так, например, в первой сцене их было два: 1) деревянная панель со столом, стульями, скатертью, испещренной красными винными пятнами, и дюжиной пустых бутылок, сложенных на полу, и 2) пальма в кадке (элемент украшения). Такие декоративные элементы в шестой сцене, как вход в дом и ворота двора, могут быть точно расположены на сцене во время репетиций. Другим элементом украшения, который не обыгрывался в спектакле, была аляповатая гипсовая фигура во второй сцене. Что касается свиной туши в пятой сцене, которая висела на сооружении из ярко-красных деревянных балок и медной штанги, то она не была элементом украшения, так как свидетельствовала о приготовлениях к обеду в честь помолвки, и, кроме того, в следующей сцене ее несли через двор. Уделялось большое внимание красоте и легкости этих отдельных элементов и живописности их группировки, при этом они должны были быть вполне реалистическими. Автомобиль в третьей сцене состоял только из передней части, которая была отрезана от остального корпуса, но сохраняла все подлинные детали конструкции.
7
Изношенность всех элементов сцены – костюмов и реквизита – нужна не только для реализма, она избавляет зрителей от впечатления, что все это новое, «с иголочки».
8
Каждый взгляд, брошенный на сцену, должен давать зрителю полноценную картину и в смысловом, и в пространственном, и в красочном отношении.
9
В немецком языке нет специального термина для обозначения пантомимы, которая в английском театре называется business (дело), и мы неохотно и робко включаем ее в театральное действие. Слово Kiste (ящик), применяемое нами для ее обозначения, доказывает то презрение, которое мы к ней питаем. Однако эти «ящики» являются одной из главных составных частей повествовательного театра. (Пунтила идет по морю водки, как по́суху (I), Пунтила нанимает лесоруба, потому что ему понравились его глаза (IV), женщины из «Кургелы» смотрят, как несут в дом их жениха масло, мясо и пиво (VII), и т. д. Это все, конечно, было полностью обыграно. Здесь помогает принцип временно́й последовательности («одно следует за другим»), от которого постоянно приходится отходить в драматургии экспозиции, узловых моментов и кульминации.
10
Решающим является показ классового антагонизма между Пунтилой и Матти. Роль Матти должна быть так исполнена, чтобы получился необходимый итог, то есть чтобы духовное превосходство оставалось за ним. Исполнитель роли Пунтилы должен в сценах опьянения остерегаться того, чтобы публика была настолько захвачена его жизненной силой и обаянием, чтобы потерять критическое отношение к нему.
11
К самым благородным персонажам спектакля принадлежат четыре женщины из Кургелы. Было бы совершенно неверным представлять их в комическом виде. Они сами полны юмора. Они должны быть очень привлекательными, так, чтобы их изгнание могло быть приписано только их низкому общественному положению.
12
Возможные сокращения: сцена IV (наем работников) вычеркивается. Отсюда кое-что добавляется в следующую сцену (скандал в «Пунтиле»).
Тогда сцена V начинается так:
Двор в имении «Пунтила» с финской баней, внутренность которой видна зрителю. Утро. Фина , горничная, и Лайна , кухарка, прибивают над дверью дома щит с надписью: «Добро пожаловать на помолвку!». Через ворота во двор входят Пунтила , Матти и несколько лесорубов .
Лайна. Добро пожаловать обратно в «Пунтилу»! Мадемуазель Ева, господин атташе и господин судья уже приехали, они завтракают.
Пунтила. Прежде всего я хочу знать, почему Сурккала укладывает вещи? Что с ним такое?
Лайна. Вы же обещали пастору, что выгоните Сурккалу, потому что он красный.
Пунтила. Что? Сурккалу? Единственного умного человека во всем моем имении? У него четверо детей, что он может подумать обо мне? Пастора я к себе больше на порог не пущу за его бесчеловечность. Пускай Сурккала сейчас же придет сюда, чтобы я мог извиниться перед ним и его семьей. И дети его тоже пускай придут, все четверо, чтобы я мог лично выразить им свое сожаление за тот страх и неуверенность, в котором они пребывали.
Лайна. Этого не нужно, господин Пунтила…
Пунтила (серьезно). Нет, нужно! (Показывает на работников.) Эти господа остаются у меня на службе. Поднеси им водочки, Лайна, я их назначу на лесные работы.
Лайна. А я думала, вы продаете лес.
Пунтила. Я? Нет, никакого леса я не продаю. У моей дочки имеется приданое от природы, верно я говорю? А этих людей я привез с собой, потому что я терпеть не могу нанимать работников на рынке. Когда я покупаю лошадей или коров, я иду на рынок как ни в чем не бывало. Но ведь вы же люди, и нельзя, чтобы вас покупали на базаре, верно я говорю?
Тощий работник. Конечно.
Матти. Позвольте, господин Пунтила, вы неправы. Им нужна работа, у вас есть работа, и вы договариваетесь между собой, а где это происходит – на базаре, в церкви или здесь – это все равно рынок.
Пунтила. Разве, когда ты на меня смотришь, ты проверяешь, какие у меня ноги, словно я жеребец, которому ты смотришь в зубы?
Матти. Нет, вас я принимаю на веру.
Пунтила (указывая на тощего работника). Этот неплох, мне нравятся его глаза.
Матти. Господин Пунтила, я не хочу вас отговаривать, но этот человек вам не годится, он не выдержит.
Тощий работник. Слыханное ли дело? Откуда ты знаешь, что я не выдержу?
Матти. Здесь работают одиннадцать с половиной часов, да еще летом! Я не хочу, чтобы вы потом разочаровались в нем, господин Пунтила. Вы же его потом сами прогоните, если он не выдержит.
Пунтила. Я иду в баню, пусть Фина принесет мне кофе. Пока я раздеваюсь, отбери еще двоих или троих, чтобы у меня был выбор. (Идет в баню, раздевается.)
Фина приносит рабочим водки.
Матти (Фине). Отнеси ему кофе.
Рыжий работник. Ну как здесь, в «Пунтиле»?
Матти. Средне. Четыре литра молока, молоко хорошее. Картошку, говорят, тоже дают. Каморки маловаты.
Рыжий. А школа далеко? У меня девчонка – школьница.
Матти. Час с четвертью ходу.
Рыжий. По хорошей погоде – это пустяки. А сам-то он какой?
Матти. Уж очень в душу лезет. Тебе-то наплевать, ты в лесу, а я с ним все время сижу в машине, я в его воле, не успеешь оглянуться, он вдруг расчувствуется, верно, придется брать расчет.
Входит Сурккала с четырьмя детьми.
Сурккала! Ради бога, скройся с глаз! Он сейчас вылезет из бани надерется своим кофеем, станет трезвым, как стеклышко, и не дай бог – увидит, что вы еще на дворе. Советую: не попадайтесь ему на глаза в ближайшие дни.
Сурккала кивает и хочет поспешно уйти вместе со своими детьми.
Пунтила (раздеваясь, пытался подслушать, но не разобрал последних слов. Выглянув из бани, увидел Сурккалу и его детей). Сурккала! Я сейчас выйду к вам. (Матти.) Дай ему десять марок задатку.
Матти. А не могли бы вы что-нибудь решить и насчет этих людей? Ведь они рынок пропустят.
Пунтила. А я не хочу с этим торопиться. Я не могу хладнокровно покупать людей. Я даю им дом в моей «Пунтиле». Я хочу, чтобы в моей «Пунтиле» они были как дома.
Рыжий работник. Тогда я лучше пойду, мне работа нужна. (Уходит.)
Пунтила. Стой! Ну вот, ушел. А он подходящий. (Тощему работнику.) Не давай себя отпугнуть! Ты выдержишь. Даю тебе слово… А вы знаете, что такое слово тавастландского хозяина? Гора Хательма провалится – хотя навряд ли, но может провалиться, но слово тавастландского хозяина крепко, это все знают. (Матти.) Входи сюда, ты будешь меня обливать. (Тощему работнику.) Ты тоже входи.
Пунтила . Матти и тощий работник входят в баню. Матти поливает Пунтилу водой. Сурккала с детьми быстро уходит.
(Далее, как было, начиная с , и до , потом):
Пунтила (Фине). Слушайте меня внимательно, какое я принял решение, иначе опять по обыкновению переврут мои слова до неузнаваемости. Этого работника я бы взял, но у него слишком хорошие штаны, он работать не будет. К одежде надо особо приглядываться; у кого она слишком хороша, тот воображает, что он сам слишком хорош для работы, а у кого слишком порвана, у того характер плохой. У садовника, например, могут быть заплатанные штаны, если заплатки на коленях, а не на заду, у садовника должны быть заплатаны колени. Я человека насквозь вижу с первого взгляда. На возраст я не смотрю. Старики работают не меньше, а то и больше: боятся, что их уволят. Для меня главное, какая у человека душа. Чересчур умных я не люблю, они целый день высчитывают рабочие часы, это мне ни к чему. Я хочу быть в дружеских отношениях с моими людьми. (Сильному работнику.) Ты можешь пойти со мной, я тебе дам задаток. Ага, я кое-что вспомнил! (Матти, который вышел из бани.) Дай-ка мне твою куртку. Слышишь, давай куртку! (Берет куртку Матти.) Ага, я поймал тебя, красавчик! (Показывает ему бумажник.) Вот что у тебя в кармане! Я так и знал, с первого взгляда я узнал, что ты тюремная птица. Мой это бумажник? Отвечай!
Матти. Так точно, господин Пунтила.
Пунтила. Теперь ты пропал – десять лет тюрьмы. Сейчас позвоню в полицию.
Матти. Так точно, господин Пунтила.
Пунтила. А, обрадовался? Хочешь валяться в камере, бить баклуши и жрать хлеб несчастных налогоплательщиков. Это как раз по тебе. Сейчас, во время жатвы! Хочешь увильнуть, чтобы не работать на тракторе. Но я все тебе впишу в твое свидетельство! Ты меня понимаешь?
Матти. Так точно, господин Пунтила.
Пунтила , разгневанный, идет по направлению к дому. На пороге стоит Ева с соломенной шляпкой в руках. Она все слышала.
Тощий работник. А мне куда идти, господин Пунтила?
Пунтила. Ты мне не нужен, тебе не выдержать.
Тощий работник. Но сейчас рынок уже закрылся.
Пунтила. Раньше надо было думать! Не пользоваться моим хорошим настроением. Я всех вижу, кто этим пользуется. (Работнику, который идет за ним следом.) Я вообще передумал. Я никого не найму. Лес я, вероятно, продам. Скажите спасибо за это вот ему! (Указывает на Матти.) Он нарочно скрыл от меня то, что я должен был бы знать. Ну я ему сумею отплатить! (Мрачный, уходит в дом.)
(Далее, как было, начиная с ).